"Цирку требуется клоун". Такое объявление висит на Цветном и на Вернадского.
Столичные цирки известны, популярны; конкурировать с ними - нет, не получится.
Директор небольшого передвижного цирка вздыхает, поправляет галстук-бабочку, курит трубку. Его цирк подражает знаменитому "Дю Солей". Нет номеров с животными, логотип нарисован художником новой волны.
Нет-нет, труппа приличная. Артисты приходят с готовыми номерами. Цирк-шапито переезжает из города в город, зарабатывает, окупает. Живёт.
И только клоуны в нём не держатся. Сейчас ведь как: пошутил насчёт Бога - сел. Про президента остроту выпустил, про Никиту однопроцентного - неприятности, обещания "прикрыть лавочку". А цирк слишком небогат и куда как не знаменит, чтобы за артистов бороться. Максимум - хороший адвокат, который сошлётся на закон о сатире и выторгует условный срок. Но даже с условным сроком клоуны быстро скатываютсля в несмешное.
Совсем несмешных клоунов цирк позволить себе не может. Печальные клоуны кончились в веке двадцатом. Двадцать первый век не желает за свои деньги плакать. Примерно эту мысль директор сообщает пожилому соискателю, который пришёл рано утром. Ну, как - рано, в десять часов утра.
Галстук-бабочка вместо завтрака, директору это не нравится. Но клоунов безобразно мало. К просьбе назначить беседу на утро стоит прислушаться. Вот директор и слушает. А соискатель говорит.
- Номер-бомба, взрыв сезона. Вдумайтесь, цирк - это чудо. Наш цирк предлагает чудо, и оно, насколько это возможно в шапито, настоящее. Освобождаем два крайних места в последнем ряду. Продаём "особый" билет с условием, что его купят для ребёнка или подростка с ограниченными возможностями. И разрешается сопровождающий.
- Погодите-погодите, вы - про инвалида-колясочника?
- Ну, можно и так сказать.
Соискатель, невысокий полный пожилой мужчина, конфузится, как интеллигент, которому предложили второй кусок торта, когда и первый не всем достался.
Диплом об окончании циркового училища, стаж, награды - всё есть. Не работал по профессии последние десять лет, но у него ведь - старая школа, хватку явно не потерял.
Директор слушает, теребя галстук-бабочку. Зря надел. С этим соискателем маски не нужны, он свой, хоть и странный немного.
- Видите ли, мы с дочерью последние десять лет работали в доме для отказников с разными опорно-двигательными нарушениями. Она у меня специалист, а я просто помогал, так сказать, волонтёрил. А потом у жены ухудшилось здоровье, и так вышло, что на основе нашего опыта, ну и под давлением обстоятельств родился этот номер.
- Вот про него и расскажите.
- Клоун спрашивает, все ли верят в чудеса. Прожектор выхватывает кресло. Зритель выходит на сцену.
- Колясочник?
- Да.
Опять смутился. "Неудачно слово, - думает директор. - Наверно, и жена у него в коляске".
- Извините, зритель с якобы ограниченными возможностями. Я правильно понимаю?
- Нет. Мы же обещаем чудо. Поэтому зритель у нас настоящий. Звучит музыка, клоун приглашает зрителя на танец. Зритель встаёт с кресла. Дальше - танец.
- Это "встань и иди"? Да нас закроют к чертям, прости господи!
Директор волнуется. Директор курит.
Номер донельзя интересный и спорный. Грустные клоуны канули в Лету, но этот номер - пронзительный, сложный.
- И как вы это будете исполнять?
- Разрешите, я вам покажу.
Соискатель пожилой, а живости ему не занимать. Пружинкой встаёт со стула, идёт открывать дверь. Молодая приятная особа вкатывает инвалидное кресло. В нём - дама в возрасте, лицо точь-в-точь как у молодой женщины.
Директор встаёт из-за стола, расшаркивается. Девушка трясёт ему руку, дама в кресле улыбается одним уголком рта.
С планшета включается вальс.
"Дорогая, позволь тебя пригласить".
Внимательный директор видит: стопы "клоуна" под стопами "зрительницы", хорошо; колени соприкоснулись, едва слышный щелчок; рука, обхватывая талию, обвивает поясом, "сажает" на карабин - отлично; теперь обе руки держат "зрительницу" в характерной лодочке, а полумаска, которую подаёт девушка, фиксирует голову.
"Тебе удобно, моя дорогая?" Пара вальсирует очень недолго. "Зрительницу" возвращают в кресло.
- Вам было комфортно? - вопрос к даме в кресле. Она чуть заметно кивает.
Директору важно знать, с кем этот номер не пройдёт. Его уверяют: ограничений нет.
Сколько человек в номере? Двое. И, пожалуйста, секрет механизма не раскрывается и не продаётся. Одно из условий: артисту важно знать, кому продают билет. Также в билете следует указать, что цирковое чудо - не настоящее, но реальное. Пожалуй, именно так.
Соблазнительно. Сложно, но очень хочется попробовать.
Секундочку! А как же клоун будет переезжать из города в город?
- Не беспокойтесь, к вам мы приехали издалека. Мы привычны к переездам. Удобный пикап и прицеп.
Договор подписан. Клоуна зовут Павел Андреевич. Девушка откликается на "Инну", но по паспорту она - Коломбина Павловна.
- Мило, очень мило, - бормочет директор и снимает галстук-бабочку.
Для завтрака поздно, а для несчастной бабочки рано - до вечера ещё далеко.
Вечером - выступление (пока что без клоуна), утром - отъезд.
Через неделю продан первый "особый" билет для зрителя и сопровождающего. Для мамы худого и бледного мальчика Инна ставит складной стул. Просит не нервничать. Инна объясняет мальчику: клоуну нужна твоя помощь, мы хотим показать людям чудо, но в цирке не бывает волшебников, только фокусники; о фокусе знают всего два человека - ты и клоун; в знании - сила, и сегодня ты - сильнее всех в цирке.
- Сможешь помочь клоуну? - спрашивает Инна. - Если боишься, откажись, ничего страшного.
Парнишка кивает, обещает справиться.
- Клоун выйдет после антракта.
Под куполом меркнет свет. Одинокий луч прожектора провожает Павла Андреевича. В разноцветных юбках, в соломенной шляпе, он здоровается с публикой. Ему любопытно, все ли верят в чудо? Инвалидное кресло в кружке света. Невидимая зрителям Инна катит кресло к арене. "О чём ты мечтаешь?" "Я хочу ходить". "Всего лишь ходить? - клоун наклоняется к юному зрителю, воланы юбок скрывают механизм, который защёлкивается на неподвижных ногах. - Давай уж сразу танцевать!" Клоун, наряженный дамой, ловко нахлобучивает на парня выхваченный из потайного кармана цилиндр. Громкие звуки вальса, смешная и трогательная пара вальсирует. Танцоры улыбаются, растерянные зрители не знают, апплодировать или свистеть. Софиты гаснут. Из динамиков слышны голоса клоуна и мальчика.
- Спасибо за танец.
- Спасибо вам. Теперь я каждый день буду танцевать!
Софиты включаются все разом. Арена пуста.
За кулисами директор трясёт Павла Андреевича.
- Ведь это - провал! Нас закидают камнями!!!
Инна уводит через служебный коридор двух зрителей с "особым" билетом.
- Спасибо, это было лучшее выступление за вечер. Ты молодец, - говорит она.
- Мне так понравилось! И я не соврал, я придумал, как можно повторить этот фокус дома. Завтра попробуем, правда, мама?
Мама кивает - голос пропал впервые за много лет.
Слышно, как зал разражается шквалом апплодисментов.
Никто не зовёт их выступление провалом. Номер имеет успех.
Номер становится популярным. Директор больше не опасается срыва.
Единственный билет продаётся не в кассе, а на сайте театра. Постепенно за ним выстраивается нешуточная очередь. Под покупателя подстраивают маршрут цирка. Спонсоры находятся всюду, часто мэрия города выкупает билет для детей с ограниченными возможностями, не только физическими, но и финансовыми.
Все знают, в чём фокус. Дети выбалтывают секрет первыми. Родители хвалят номер в соц.сетях. Все остальные его ругают. Интерес к представлению так велик, что цены на билеты легко можно удвоить, утроить - всё раскупают.
"Особый" билет стоит столько же, сколько и обычный. Это - одно из условий Павла Андреевича. Как и разговор помощницы, Инны, с маленьким зрителем. Раньше, когда номер не был всем известен, случалось, что зритель отказывался от участия в номере. Тогда на арену выходили все артисты и приглашали на танец публику из зала. Цирк на две минуты превращался в бальную залу с десятками вальсирующих пар.
Если зрители танцуют, Инна никого не провожает через служебный коридор. Она бежит к матери и рассказывает, как прошёл вечер. Но даже если номер проходит как по маслу, помощница всё равно спешит к пикапу с прицепом.
У неё много дел. Инна не только ухаживает за матерью. Она посылает фото, пользуясь каждым соединением с Сетью, по адресам друзей. В дом отказников. Папиным знакомым.
И ещё пишет письма. Любой, попросивший клоуна не забывать его, получает по почте или по электронке письмо с тёплым приветом и коротким забавным рассказом. Инна договаривается с родителями, договаривается с детьми. Она не настаивает, но обещает, что если ей продиктуют адрес, клоун обязательно будет писать. И он пишет (она пишет).
А дети всё чаще просят билет на представление с удивительным клоуном. Рядом с высокими он высокий; навстречу простенько одетым он выходит пёстреньким. Где-то с бубном, где-то в ленточках, и всегда - добрый, улыбчивый, готовый сотворить чудо.
На щеке под правым ухом прилеплен микрофон. Наушник, по которому Инна сообщает о готовности зрителя, в левом ухе клоуна. Представление идёт своим чередом. Инна тихо бормочет: "Так и не пришла, нет; я ходила в гардероб в антракте - не видели".
И - давно уже такого не было - клоуна окружают, сверкая нарядами и обмахиваясь перьями, словно стая причудливых птиц, акробаты, жонглёры и фокусники. Артисты зовут танцевать публику с первых рядов, машут желающим танцевать, подзывают, вальсируют.
Свет резко гаснет, смолкает музыка. Одинокий луч прожектора освещает место в зале, где нет двух сидений. Нет там и инвалидного кресла, даже складного сидения нет. Прожектор гаснет и через мгновение освещает проход между рядами. Гаснет снова. Ещё вспышка света несколькими рядами ниже. Темнота. И снова прожектор выхватывает кусок пространства у самой арены. В широком луче стоит девушка. Перед ней на одном колене - клоун в чёрном фраке, в цилиндре, с гвоздикой в руке.
- Вы заняли чужое место. Жаль, но чуда больше нет. Чудо невозможно, когда у человека чёрствое сердце. Возьмите цветок.
Прожектор гаснет. Цирк погружается в тишину.
Артисты усаживают зрителей на край арены.
В служебном коридоре девушка горячо извиняется перед Инной, объясняет, что сестра, у которой ДЦП и для которой был куплен билет, затемпературила и прийти не смогла, а потраченных денег жалко, не пропадать же билету!
Инна её понимает и жалеет лишь, что дирекцию не предупредили. Ведь столько желающих получить "особое" место под светом прожектора...
Директор вздыхает и делает обновление на сайте: "Цирку требуется клоун".