Аннотация: К сожалению, только первая часть, ибо часть вторая доступна лишь посвященным! Поэтому мне она тоже пока недоступна...
***
Составлено Манефоном из Себеннита, верховным жрецом Гелиополиса, учредителем библиотеки, во славу Сераписа для царя Птоломея Сотера в Александрии Египетской.
Был у нас царь по имени Тимеос. В его царствование Бог, неизвестно почему, прогневался. Из восточных стран напали на Египет люди рода бесславного, но полные отваги, и завладели страной без боя. Они покорили наших князей, а затем беспощадно сожгли города и разрушили храмы. С египтянами поступали жестоко - одних убивали, других обращали в рабство.
Пришельцы избрали царя из своей среды по имени Салитис. Он основал резиденцию в Мемфисе, обложив данью верхнюю и нижнюю земли, разместив военные отряды в египетских городах. Но особенно укрепил восточные окраины, поскольку ассирийцы, собравшись с силами, могли напасть на его царство.
Заметив на востоке дельты Нила в номе Сетроита возле Бубаста удобно расположенный город, который согласно древнему религиозному преданию назывался Аварис, Салитис обнес его неприступными стенами и усилил многочисленным гарнизоном. В жаркое время года Салитис переезжал в Аварис, где хранился запас продовольствия.
Салитис умер через девятнадцать лет. Ему наследовал царь по имени Бинон, который правил сорок четыре года. После него Апахнан царствовал тридцать шесть лет и семь месяцев. Его сменили Апофис на шестьдесят один год и Ионнис - на пятьдесят лет. Последним из царей-завоевателей был Ассис, который царствовал сорок девять лет и два месяца. Все они стремились к тому, чтобы искоренить род египетский.
Пришельцев называли гиксос, "цари-пастухи". Ибо гик на священном языке означает "царь", а сос в народной речи - "пастух". Многие утверждают, что гиксосами были арабы.
Гиксосы владели Египтом в течение пятисот одиннадцати лет. Затем цари фиванские и верхнее-египетские поднялись против пастухов. Вспыхнула продолжительная война.
В царствование Мисфрагмуфоса пастухи были побеждены. Они собрались вокруг Авариса, чтобы за его крепкой стеной сберечь имущество и добычу.
Фараон Фуммос, сын Мисфрагмуфоса, во главе войска из четырехсот восьмидесяти тысяч человек долго осаждал Аварис. Не добившись успеха, Фуммос заключил с гиксосами договор, по которому они должны были оставить Египет и беспрепятственно уйти, куда угодно.
Тогда гиксосы со всеми домочадцами и состоянием покинули Аварис в количестве не менее двухсот сорока тысяч человек в направлении Сирии. Опасаясь ассирийцев, которые тогда владычествовали в Азии, они построили в Сирии город, который мог бы вместить их всех, и назвали его Иерусалим.
***
Две тени родом из вечности, ненадолго воплотившись на земле ближе к рассвету, бесшумно скользнули вдоль руин древнего храма, невидимого сейчас. Тени запутались между камней, зацепились за колючие ветви сикомора, помянули черта и прыгнули со стены на разбитый каменный пол. После того как зыбкое время Нехех завершило образ теней, они опять двинулись с места, заговорив на чисто русском языке.
-Не иронизируй, Витя! Я исследователь, а не мистик. Corpus Hermeticum покорил меня не идеями, а древностью этих идей. Основу Corpus Hermeticum невозможно понять без древнеегипетской мифологии. Вот почему я здесь. Арканы Таро, астрология, магия и алхимия - творчество честолюбивых потомков. Нужен первоисточник.
-Первоисточник? - усмехнулась вторая тень.
-Главные труды герметизма появились в эпоху поздней античности ради сохранения под натиском христианства еще более древних трудов. Символика Corpus Hermeticum сразу подсказывает, что пресловутый Гермес Трисмегист - это древнеегипетский Джехути. Если слово Гер-Мес перевести с древнеегипетского, мы получим - сын Хора. Еще Плутарх называл Джехути Гермесом. А древнеегипетский город Хемену, обитель Джехути, греки издавна называли Гермополь. Собрание герметических сочинений оформлено в виде диалогов. Традиция приписывает авторство большинства из них безымянному александрийскому греку.
-Неужели?
-Грек задумал перевести с древнеегипетского жизнеописание Имхотепа, первого строителя пирамид, которого позднее назвали Асклепием. Перевод оказался сложным, появились другие заботы. Переводчик решил вернуться к нему позднее. Но внезапно его домочадцы стали болеть, один за другим. Семейные дела расстроились. Грек недоумевал до тех пор, пока ему не приснился сам Имхотеп. Вот когда переводчик понял, в чем заключался его долг, и быстро закончил труд.
Горкин вздохнул. Он помнил почти наизусть перевод александрийского папируса, от которого произошла легенда. Вероятно, папирус являлся преамбулой одного из космологических мифов, приписываемых древнеегипетскому архитектору по имени Имхотеп. Продолжение текста не сохранилось. Либо греки не проявили достаточного рвения в прославлении сына Пта, либо египтяне позаботились о том, чтобы древняя доктрина жизни по-прежнему сохранялась в тайне. От книг, приписываемых Имхотепу, не сохранилось даже цитат. Только строительные надписи святилища Гора Эдфусского будут вечно прославлять Имхотепа, как создателя книги храмов девятки богов, книги строительных правил Имхотепа. Имхотеп считался первым учеником бога Джехути.
-Книга Джехути впервые упоминается в надгробной надписи Нефертари, в тринадцатом веке до новой эры, а затем про нее вспоминают уже регулярно. Вот и посчитай, сколько лет Трисмегисту? Время - главное испытание на земле. Разве может быть лишена смысла доктрина, которой больше трех тысяч лет?
-Иногда мне кажется, будто времени не существует. - буркнул Горкин.
Максим остановился и направил свет фонаря в сторону Виктора.
-Как ты сказал?
Виктор пожал плечами. Он уже давно убедился, что продолжать подобный разговор бесполезно. Едва откровенность переходила невидимую границу, объяснения Горкина казались настолько банальными и наивными, что вместо понимания вызывали насмешку. Вероятно, это естественное свойство тайны. Человеческие слова отражают широко известные понятия, о которых знает каждый. Какими словами можно передать то, что открыто не всем? Поэтому Горкин предпочитал молчать и работать. Цифровая фотокамера несколько раз подряд быстро вспыхнула у него в руках.
-Смотри! Ты видел, видел?
-Где?
Максим осветил фонариком третью тень на краю развалин.
-Это кот. - сухо заметил Горкин.
-Господи! Настоящий кот! Какой огромный! Какой красавец!
Максим присел, чтобы казаться ростом пониже, и поманил к себе египетского кота.
-Кис-кис-кис!
Из темноты на людей взглянули желтые, хищные глаза. Маленький, но полный чувства собственного достоинства зверь, удобно устроился над обрывом, откуда открывался живописный вид на Нильскую долину.
Горкин взглянул на часы.
-Светает. Пора сматываться. Если засекут, могут выгнать из миссии.
-Витя, будь другом! Сфотографируй котика на добрую память!
Над восточными горами у самого горизонта, за которыми начиналась пустыня, показался солнечный диск.
-Котик украсит твою коллекцию, Витя!
Горкин направил объектив в сторону зверя, щелкнул затвором и остановил мгновение.
***
Над восточными горами, за которыми начиналась пустыня, показался солнечный диск. Сияющий глаз Неб-Нечера приоткрылся и наполнился жгучей слезой.
Имя Неб-Нечер я переведу вам буквально - Владыка-Бог. Первую мысль Неб-Нечера мы называем Хепри. Древнее имя Хепри происходит от слова, обозначающее сотворение и существование сотворенного. До Хепри не было ни одного предмета, который можно было выделить и назвать. Первобытный Нун без вещей, существ и названий, хранил душу Неб-Нечера в состоянии полного покоя.
Возникнув, Хепри уже не мог остановить дальнейшую цепь своих превращений. Поэтому сразу разделился на Шу и Тефнут, воздух и влагу. Так называются первые свойства пустоты, мужское и женское, без которых невозможно развитие остальных.
Умеете считать? Вместо одного полезного бога мы получили трех!
Шу с Тефнут породили небо и землю. Чтобы звездная Нут и каменный Геб не слились опять воедино, между ними вспыхнул солнечный диск Атон, и всплыла холодная луна Яг. Это Шу стал телом Атона, это Тефнут воплотилась в Яг. Мы называем Тефнут небесной коровой за дожди, живительные как молоко, и за острые рога лунного серпа, которые светятся по ночам. От Тефнут произошли все ночные, рогатые боги.
Подобно жуку-скарабею, Хепри выкатил Атон из-за горизонта. Мудрые говорят, будто солнце впервые взошло на холме города Анну, где ему поставили вертикально главный каменный Бен.
Когда солнечный диск поднимается над землей, мы называем Хепри именем Ра. А когда солнце садится, мы называем Ра именем Атум. Имя Атум происходит от слова "совершенство", которое следует понимать, как "завершение".
Повелитель Богов, Сущий, Сотворивший и Завершающий Ра.
Однако, только глупец может вообразить, будто теперь ему известно имя главного бога, от которого произошли остальные. Великие боги, все от первого до последнего, лишь отражение Единого и Неделимого, для которого вселенная слишком мала, чтобы поместиться в ней целиком. Поэтому Он воплотился в ней по частям.
Мир устроен просто, очень просто. То, что внизу, подобно тому, что наверху. То, что наверху, подобно тому, что внизу. И всё только для того, чтобы свершилось чудо Единого и Неделимого. Все вещи возникли и существуют лишь благодаря упрощению Неделимого. Единое, и только оно, первопричина всего. Его сила - величайшая из сил, которая проявляется безгранично во вселенной.
Все вокруг создано Его заклинаниями. Атон и Яг это Его глаза. Ни один из богов не существует отдельно от других или от Него. Вот почему каждый может стать первым. Вот почему любой из богов подчинится тому, кто использует в заклинаниях имя Единого и Неделимого, даже если ты простой человек.
Исида первая из людей узнала Его имя. Только не подумайте, будто это имя - Неб-Нечер.
Я тоже могу направить человека к Маат.
Маат - истинная природа вещей. Истина скрыта от глаз. Люди часто обманывают себя и других, не подозревая, что пытаются обмануть закон природы.
Меня называли - Джехути, Тот, Хонсу. Морские народы придумали имя Хор-Мос, трижды величайший.
Хотите, расскажу историю человека, который первым воскрес из мертвых?
***
Продолжено Манефоном из Себеннита, верховным жрецом Гелиополиса, учредителем библиотеки, во славу Сераписа для царя Птоломея Сотера в Александрии Египетской. После переселения гиксосов в Иерусалим, царь Тефмос царствовал еще 25 лет и 4 месяца. После смерти Тефмоса власть перешла к его сыну Хеврону на 13 лет. Следом царствовали: Аменофис 20 лет и 7 месяцев; его сестра Амесса 21 год и 9 месяцев; Мефрес 12 лет и 9 месяцев; Мефрамуфос 25 лет и 10 месяцев; Фамос 9 лет и 8 месяцев.
А царя Фамоса на 30 лет и 9 месяцев сменил царь Аменофис. Вот как это произошло.
***
Могучий Ра торжественно и бесшумно, тронулся в путь. Сверкающая ладья Атет скользнула вдоль небесной реки Хапи вслед за рыбой Абту.
Далеко на юге, в священной стране Пунт, небесная река Хапи начинает течь по земле. Сначала по дремучим лесам, в горах через пороги, течет Голубой Хапи. От последнего порога вниз по течению продолжается Белый Хапи. А огромную дельту великой реки мы называем Красным Хапи. Поэтому древние цари этих плодородных земель носили голубую, белую или красную корону.
Утренний свет пробежал над водой, превратив ее в серебро. Чистая вода Белого Хапи понесла это серебро по каналу в сторону города Абту.
Закончился ахет - время разлива полноводной реки. Вода пошла на убыль. Наступил месяц хойяк.
В окне дома Усира, выходящем в сторону Хапи, огромный домашний кот жмурил желтые глаза из полумрака навстречу новому дню.
Хоремхеб подкрался к животному со стороны хвоста, и присел на босые пятки, незаметно любуясь изгибами грациозного тела. У кота дрогнули кончики круглых ушей.
Кот распахнул глаза, вытянул длинный хвост и выгнул узкую спину.
В проеме окна из высокой травы поднялась мертвая коровья голова на плечах у живого человеческого тела. От неожиданности Хоремхеб упал на спину. Чудовище прильнуло к окну с другой стороны и запело высоким голоском:
-Как тебя зовут, камышовый кот?
Здравствуй, здравствуй кот-мышелов!
Твой хищный рот - рот Амона-Ра,
А когти на лапах зовут Сехмет,
А сердце как вечное сердце Пта,
Твой мягкий живот, как Усир Ба-Та.
А длинный хвост - это Рененет,
Но как мне тебя называть всего?
-Исида. - прошептал Хоремхеб.
Призрак рассмеялся. Тонкие руки ухватились за коровьи рога и без труда сняли голову с плеч. Хоремхеб разглядел под маской скуластое детское лицо с сияющими глазами.
-Тихо! - двойник Исиды прикоснулся пальцем к пухлым губам. - Я буду Исидой завтра с утра. Не попадайся мне тогда на пути! А пока ничего не бойся. Меня зовут Тия. Кота зовут Неб. Только ему по душе, когда его величают Неб-Нечер.
Двойник Исиды исчез. Послышался серебристый смех за окном. Это была девчонка!
Как ужаленный, Хоремхеб вскочил и выглянул из окна в сад. Возле белой стены дома Усира шевельнулась трава. Хоремхеб перемахнул через окно и приземлился снаружи, притаившись в зарослях акаций.
-Не смотри, не смотри мне в глаза, мальчик из Ханиса! - послышался знакомый голос в темноте. -Вспомни, как мальчик из Татту умер от страха, едва Исида, рыдая над телом мужа, случайно обернулась к нему!
Из травы вновь поднялась коровья голова. Словно гибкий сервал, разглядевший в зарослях тростника молодую гусыню, Хоремхеб прыгнул вперед. Однако девчонка оказалась хитрее. Хоремхеб упал в яму, неуклюже скатился вниз до самой стены и ударился головой. Потом с трудом приподнял исцарапанное лицо. Тия стояла над ним, оскалив белые зубы. Голову мертвой Исиды она держала в руках.
-Что ты делаешь одна в темноте, глупая женщина? - спросил Хоремхеб. -Откуда тебе известно, что я житель Ханиса?
-Тот, кто родился на берегу озера Паюм, похож на крокодила!
Хоремхеб не сразу догадался, почему его оскорбили.
-Все перепутала, гусыня! Крокодил Себек - бог города Шедит. А в Ханисе поклоняются Херушефу. У него голова как у барана..
Девчонка опять захихикала.
-За кого будешь драться завтра, баран?
Хоремхеб приосанился.
-В Ханисе похоронена правая нога Усира. Значит одной ногой мы уже в Дуате. Но этого мало. Жители Ханиса приехали в Абту, чтобы Усир воскрес целиком.
Тия сморщила нос.
-Какое невежество! Все части тела Усира Исида собрала и похоронила в Абту.
Хоремхеб понизил голос.
-Один мальчик из храма своими глазами видел ногу.
Тия прикусила язык.
-Это наставница проболталась, что ты из Ханиса. - призналась она. -А я из города Коптос, но с детства живу в доме Усира, в той части, где хенерет. Служу Усиру, умею петь, танцевать, играю на систре, а по праздникам изображаю Исиду.
-Кто посмел отпустить тебя посреди ночи из хенерета?
-Тихо! - спохватилась Тия. -Есть тайный выход из хенерета. Не выдавай меня! Целыми днями жены Усира скучают в хенерете одни. Никто не навещает их там. Даже Усир.
-Ты никого не боишься, тебе все известно. - проворчал Хоремхеб, пытаясь подняться. -Помоги мне встать, дикая кошка.
Он протянул руку, но Тия отшатнулась.
-Мне известно, чего хотят мужчины от женщин. Слышала, как поют жрецы из города Коптос. Приветствуем тебя, Мин, оплодотворивший Исиду! Как таинственно все, что ты делаешь с ней в темноте!
В следующий миг девчонка исчезла. Хоремхеб даже не успел разглядеть, как это произошло. Лучи Атона ослепили его глаза. Хоремхеб прибыл в Абту только вчера и еще не успел привыкнуть к чудесам, которые происходят в доме Усира на каждом шагу.
Завтра начнется сешета. Сет убьет Усира. Хор потребует у богов корону отца. Однако Усир получил свой сан как старший сын богини Нут. А после смерти Усира старшим сыном богини станет царевич Сет. Что важнее для царского сана - продолжение матери или продолжение отца? Сторонники Сета будут из Авариса или Омбоса. Жители других городов отвернулись от Сета, но Сет по-прежнему бог. Законы Маат похожи на ритуал, иногда приятный, иногда жестокий. Волшебную лестницу, по которой Усир взобрался на небо, держали Хор и Сет. Река захотела смерти Усира, Усир стал жертвой для Хапи. Мертвое тело Усира воплотилось в Черной земле, приап Усира стал речною водой.
Слава тебе, великая лестница Сета! Встань прямо, лестница Сета, по которой Усир взошел на небеса, подчинив самого Ра своей магической силе!
Хоремхеб поднялся и пошел вдоль стены. Интересно, куда исчезла девчонка с головою Исиды?
Колючая трава приятно щекотала босые ноги. Было еще прохладно. Жрецы круглый год носили только набедренную повязку с треугольным передником, презирая одежду с рукавами.
Среди жрецов храма Эдфу Хоремхеб был просто уаб, чистый человек. Позднее уаб становится итунечером - отцом божьим. А если повезет, хемунечером - рабом божьим. Иногда даже херхебом, главным управляющим священных церемоний.
Стена дома Усира круто опускалась в сторону канала. Высокие побеги тростника почти скрывали ее от глаз. Здесь не было даже хозяйственных построек. Только заброшенный, узкий колодец, из которого давно ушла вода, прятался в тени высокого тамариска. Тамариск - священное дерево Усира. Оно много лет росло сквозь его саркофаг.
Заглянув в колодец, Хоремхеб убедился, что при желании в него можно было спуститься без труда. Так вот куда скрылась Тия! Вероятно, на дне колодца начинался подземный ход.
А вдруг колодец спускается прямо в Дуат, и он повстречался с настоящей Исидой?
Много лет назад Исида жила в долине Черной Земли как простая, смертная женщина. Однажды ей были открыты заклинания магической силы. Сердце Исиды отвернулось от миллионов людей, и она предпочла им миллионы бесплотных духов. Призадумалась Исида, а нельзя ли стать равной богу Ра на земле и на небесах, самой могущественной богиней, используя тайное имя бога?
Глупая женщина. От нее все несчастья.
***
Максим и Виктор двинулись вдоль тропы между высоких пальм в сторону деревни. Свет фонарика желтым пятном весело заплясал впереди.
-Витя! Давно хотел тебя спросить, как всемирно известного египтолога. Откуда в древнеегипетских названиях берутся гласные звуки?
Горкин фыркнул.
-Не твое дело.
-В древнеегипетском алфавите были только согласные. Как же вы теперь различаете, когда следует читать Мин, а когда - Амон? Когда читать - Монту, когда - Амент?
-Для каждого нового названия использовались другие фонетические иероглифы.
-А вдруг иероглифы новые, а имена старые?
Горкин едва не ударился головой о пальму, услышав такое.
-Как можно строить смелые гипотезы по поводу совершенно незнакомого языка?
В возрасте семи лет Виктор Горкин случайно попал в египетский зал московского музея изобразительных искусств. Едва его взгляд упал на каменное лицо крышки древнего саркофага, как мальчику показалось, будто он увидел что-то знакомое. Интерес к древнему Египту искрой вспыхнул в детской душе.
Потом в его жизни появились интересные книги, библиотеки, конспекты. Ксерокса еще не придумали, и Витя попросту переписывал нужные книги. После первой поездки в Египет, Горкин твердо решил найти достойное место в таинственном мире египтологии. Оказалось, это не просто. Где-то были уникальные коллекции древнеегипетских памятников, но не было людей, которые могли бы ответить на многочисленные вопросы. Где-то вместо науки процветала добыча денег от фондов и спонсоров. Люди, называющие себя египтологами, порой не знали элементарных вещей. Другие увлеклись эзотерикой и тщеславно изучали "тайны вселенной". А Виктору хотелось научиться разбираться в древнеегипетских памятниках, изучить древнеегипетский язык, попытаться проникнуть в мировоззрение древнего египтянина, взглянуть на мир его глазами. Начались долгие годы учебы. Если Горкин понимал, что остановился в развитии и уже не может узнать ничего нового, то уходил и шел дальше. За это время много повидал и постепенно понял, что пора внести свежую струю в отсталую российскую египтологию, изучавшую древность по фотографиям. Учеба в РУДН помогла завести полезные связи. Когда Горкина познакомили с послом Арабской Республики Египет, дела пошли в гору. Будущее сулило такие радужные перспективы, от которых захватывало дух. Позабыв о том, как когда-то сам презирал ученых за продажность, Виктор принялся лихорадочно искать деньги через фонды и спонсоров. Ведь теперь эти деньги были нужны не лично ему, а новорожденной Египтологической Ассоциации. Пришлось взяться даже за частные консультации и эксклюзивные туристические маршруты для пресыщенных жизнью богачей.
В итоге Виктор Андреевич Горкин, кандидат исторических наук, за компанию с болтливым тюменским спекулянтом, бегает по ночам на заброшенные развалины и врет, будто это запрещено. Ведь запретный плод стоит дороже.
Незаметно Горкин сошел с тропы. Правая нога провалилась под землю. Виктор вытащил ногу и с удивлением посмотрел вниз. В небольшую ямку под землю струился песок.
Спекулянт из Тюмени торжественно стоял над обрывом, раскинув руки, лицом в сторону восходящего солнечного диска, отраженного в широко разлившейся, полноводной реке.
-А красотища-то какая, господи боже мой!
Виктор с тоской взглянул ему в спину.
***
Послышался негромкий мужской голос. Сначала даже почудилось, будто голос доносится из колодца. Но вскоре Хоремхеб с облегчением разглядел впереди, сквозь заросли дикого винограда, человеческий силуэт. Очевидно, один из жрецов Усира встречает восход. Хоремхеб подкрался поближе.
Он увидел незнакомца со стороны спины. Человек стоял над обрывом, лицом к реке. Его голова была гладко выбрита, бедра прикрывала узкая полоска материи. Незнакомец грел руки над огнем, и читал нараспев хекау - слова магической силы:
-Хепет-сешет, объятый пламенем из Хер-аха, я не разбойничал! Фенти, дыхание из Хемену, я не завидовал! Акшут, пожиратель теней из Керерет, я не воровал! Неха-Хра, зловонный лик из Ра-Сетау, я не убивал!
В огне догорала жертва богам.
-Хай из Куна, я никого не проклинал! Уджи-Рехит житель подворья, я не злословил! Нехеб-неферт, житель больших городов, я не считал себя выше других! Нехеб-Кау, обитатель пещер, я не отличал себя от другого! Чесер-Теп, обитатель храмов, я не хулил чужих богов! Анаф, простирающий руки из Аукерта, не хулил я и своего бога! Не случится со мной ничего дурного во дворе Дома Двойной Жизни. Знаю имена сорока двух богов, пребывающих в нем. Видел полноту ока Хора в Анну. Чистота моя, это чистота Бена из Хнеса. Я чист, я чист, я чист, я чист!
С этими словами незнакомец принялся втирать в тело золотистую мазь. Подобно змее, Хоремхеб бесшумно пополз вперед, не желая пропустить ни малейшей подробности неизвестного ритуала. Колдун неторопливо одел на палец правой руки кольцо, и поднял над землей золотую нить с амулетом изумрудного скарабея.
-Премудрый Джехути, изобретатель письма, ремесел и колдовства, трижды величайший! Выйди из-под земли и войди в мое тело!
Раскинув руки, колдун замер, подставив тело солнечным лучам.
Каждое утро, возрождаясь к новой жизни, солнечный диск восходит на небо, увлекая за собою мрачных подземных богов. Джехути был первым из них, а главным давно стал Амон.
Амон это бог, скрытый от глаз. Он пришел из подземного мира по собственной воле. Он вышел из Ока Хора вместе с Ра в городе Анну. Вера и колдовство, перемешались в долине Черной Земли, будто жизнь и смерть. Это печально.
-Вижу-вижу тебя, гиена!
Вздрогнув, Хоремхеб спрятал лицо в траву. Что теперь будет? Неужели колдун заметил безобидного мальчика из города Ханис? Послышались шаги вдоль стены. Колдун приближался.
-Зачем следил за мною, змея? Будешь хему! Будешь баку! Будешь моим рабом, пока не отпущу тебя на свободу!
Ну, это слишком! Хоремхеб - уаб, сын начальника колесничих, потомок Хора! Житель Ханиса умеет за себя постоять!
Колдун остановился, наслаждаясь его покорностью. Хоремхеб поджал ноги, резво подпрыгнул, и ударил колдуна головой в подбородок. Лязгнув зубами от нечеловеческой боли, колдун сверкнул белыми пятками, и упал на спину.
Теперь настала очередь Хоремхеба пугать колдуна.
-Лежи смирно, гиксос! Иначе переломаю тебе ребра на радость Нейт!
Впрочем, угроза оказалась излишней, потому что колдун не подавал признаков жизни.
Вам показалось, что Хоремхеб немного вспыльчив? Внезапная опасность ослепила его. Но в глубине души Хоремхеб был добрым и робким мальчиком. Вот и сейчас ему опять стало страшно. Что произойдет, когда очнется колдун? Ресницы колдуна задрожали и приоткрылись. На всякий случай, Хоремхеб звонко ударил колдуна ладонью по щеке, чтобы сразу показать, кто здесь хозяин. Колдун взвизгнул. Хоремхеб грозно прикрикнул на него:
-Не смей называть меня баку!
-Не буду, - поспешно согласился колдун. -Теперь можно встать?
-Можно.
Противник неуверенно приподнялся, с тревогой ощупывая нижнюю челюсть.
-Я прикусил язык, - огорченно сообщил он. - Но зубы не пострадали.
Колдун оказался молодым человеком, ровесником Хоремхеба.
-Что у тебя на груди? - спросил Хоремхеб, небрежно дернув его за амулет.
-Скарабей.
-Сам вижу, что скарабей. Зачем он тебе? Отдай!
Колдун опомнился. Его губы задрожали от злости. Отскочив, он отвел правую руку за спину и сжал пальцы в кулак, как будто в руке был камень.
-Не подходи, или я брошу в тебя невидимую змею! - пригрозил колдун.
-Не смеши меня, мальчик!
-Ах, так? Получай!
Хитроумный гиксос взмахнул рукой, и самый настоящий камень ударил Хоремхеба прямо в лоб. Откуда он взялся, этот камень? Наполовину оглушенный, Хоремхеб рухнул на четвереньки.
-Ну, как тебе невидимая змея?
Потомок Хора призадумался.
-Мое имя Сутехмос. - улыбнулся колдун. -Меня привезли на праздник из города Аварис. А ты кто такой?
-Хоремхеб из Ханиса.
-Здравствуй, Хоремхеб!
Сутех - имя Сета на языке гиксосов. Сын Сета помог Хоремхебу подняться. Драться с ним больше не хотелось.
-Зачем ты подглядывал? - спросил колдун.
-А зачем тебе скарабей?
Сутехмос с гордостью задрал длинный нос.
-Это мое волшебное сердце. Теперь изумрудный жук выкатит мой Ка из царства людей в царство богов. Скарабей подобен Хепри, который по утрам выталкивает из-под земли солнечный диск. Только это великая тайна, никому про нее не рассказывай. Понятно?
-Тогда спрячь хорошенько свое новое сердце. - усмехнулся Хоремхеб. -Зарой в навозе, чтобы не убежало.
Лицо Сутехмоса вытянулось от удивления.
-Твои слова... такое кощунство!
-Твое колдовство тоже плохо пахнет.
-Я поклоняюсь Сету. Сет меня защитит.
-Но Хор сильнее, чем Сет.
-Мой Сет вырвал у твоего Хора глаз!
-Зато потом Хор вырвал у Сета его сморщенный бен!
-Хор оторвал голову Исиде, собственной матери! Такому безразлично, что отрывать!
-Не беда! Хор опомнился, взялся за ум и оплодотворил Сета!
Сутехмос побледнел и угрожающе замахнулся.
-Хватит! Или уже забыл про невидимую змею?
Хоремхеб бросился на колдуна. Мальчики сцепились и покатились по земле, словно два кота.
Неизвестно, кто из богов, Хор или Сет, победил бы на этот раз. Потому что в их битву вмешалась высшая сила.
-Чем вы здесь занимаетесь?
Могучая, шершавая ладонь схватила Хоремхеба за горло и потащила вверх. На мгновение ему показалось, что сейчас он умрет. Потом железные пальцы ослабли. Огромный, краснолицый итунечер, раздувая широкие ноздри подобно быку, свирепо смотрел Хоремхебу в глаза. В другой руке жреца извивался Сутехмос.
-Кто из вас Хоремхеб? - прорычал итунечер.
Житель Ханиса неуверенно поднял руку. Итунечер взглянул на гиксоса.
-А ты кто такой?
-Сутехмос из Авариса, ученик Аменхотепа, сына Па-Аписа.
-Ученик Хеви?
Жрец оробел. Аменхотеп по прозвищу Хеви, известный колдун, невольно внушал всем страх.
-Я сообщу Хеви, за что тебя наказал.- объявил итунечер. -Драка в Доме Двойной Жизни! Кощунство!
-Что с нами будет, иту? - спросил Хоремхеб.
-Будете работать целый день без еды!
Хоремхеб тяжело вздохнул. Опять без еды!
-А мне все равно. Боюсь только палки. - буркнул Сутехмос.
Бесцеремонно расточая пленным затрещины, отец божий направил их шаги в сторону мастерских.
Рассвело. Обитатели Дома Усира проснулись и вышли во двор. Запахло свежим хлебом, ячменной кашей, жареным мясом...
В древности храмы богов были открытыми солнцу со всех сторон. За кирпичной оградой, на холме перед жертвенником, ставили простой каменный бен с верхушкой, покрытой медью. Однако правители новой династии из города Уасет сделали наши храмы похожими на святилища своего Амона, а самого Амона признали главным воплощением бога Ра. Но если подземный Монту-Амон это солнечный Ра, тогда почему бог солнца боится света? Жертвенник Амона-Ра прятали, как в пещеру, под защиту толстых каменных стен, за которые никогда не проникали солнечные лучи.
Двор дома Усира напоминал усадьбу богатого землевладельца. Храм стоял на вершине холма. К нему тянулась дорога, прямая как стрела. Вдоль дороги стояли сфинксы. Узкие двери храма ограничили два четырехугольных бена, символ Двойной Жизни царя Усира. За каждым стояла пологая стена, которая называется бехен. Справа от входа на троне сидел Усир, с другой стороны застыла каменная Исида. Над ними взметнулись высокие, деревянные мачты с разноцветными флажками. Посреди двора располагался искусственный водоем, от которого разбегались канавки с проточной водой. Поэтому склоны холма утопали в густой зелени финиковых пальм, тамарисков и кипарисов.
Слуги царя Усира жили в кирпичных домах вдоль внешней стены. При виде мальчиков, они показывали на них руками и обидно смеялись. Особенно веселились жирные повара.
-Где наловил цыплят, Птахотеп? - кричали они. -Куда ведешь? Почему не к нам?
Сутехмос споткнулся о камень. Его растрепанная одежда соскользнула на землю, обнажив тыл. Итунечер по имени Птахотеп остановился.
-Подбери.
Сутехмос заплакал от стыда. Каменотесы принялись дразнить его из окна.
-Девчонка, не реви! Приходи, пожалеем!
Один из каменотесов даже запел:
-Если дружбой дорожишь,
То, когда заходишь к другу
В дом чужой, как гость и брат,
Обходи с опаской женщин!
Не к добру сближенье с ними.
Раскусить их мудрено.
Многие пренебрегали
Ради них своею пользой!
-К чему они запели эту песенку, Хоремхеб? - заволновался Сутехмос.
К счастью, Птахотеп отвел нас к художникам, живущим с другой стороны от храма.
Во дворе мастерской плотники обтесывали длинными топорами деревянные балки. Их товарищи с песнями пилили вдоль эбеновое бревно, привязанное между столбов. Один из рабочих безмятежно спал под навесом. Второй, посмеиваясь, рисовал краской у него на лице. При виде жреца, шутник нырнул в открытую дверь. Птахотеп набросился на лентяя с бранью:
-Просыпайся, пошевели руками! Иначе палки опять прогуляются у тебя по спине!
Проснувшись, неудачник бестолково заметался по двору, развеселив всех ярко раскрашенным лицом. Сутехмос даже согнулся от смеха, держась рукой за живот.
-Хоремхеб, посмотри, как смешно!
-Посмотрю, как ты засмеешься потом от голода, скарабей! - возмутился Хоремхеб.
Птахотеп пригнул головы мальчиков, и втолкнул через низкую дверь в столярную мастерскую.
Первое, на чем остановился взгляд внутри невзрачного дома из необожженного кирпича, потрясло Хоремхеба до глубины души. В неярком солнечном свете, падающем через открытые окна крыши, горела от золота драгоценная ладья царя Усира!
Могучий изгиб черной палубы из драгоценного кедра покоился на огромной колеснице с двумя длинными, эбеновыми осями. Высокие колеса мастера обили красной медью. Двери каюты царя Усира были сейчас закрыты, но во время праздника их должны были снять. Золотые маски богов украшали тяжелую палубу Нешемет. На носу барки стоял медный Сет с длинным копьем, рулевое весло на корме сжимал деревянный Джехути.
Хоремхеб опомнился и небрежно усмехнулся:
-Как много золота! Такая лодка сразу пойдет ко дну.
-Такие лодки плавают только по небу! - покачал головой Сутехмос.
***
В этот момент я проснулся, не досмотрев до конца свой сон. Даже надежная баранья лопатка под кроватью не помогла. Меня разбудили громкие крики во дворе дома Усира.
Из Уасета прибыл сын царя Тотмоса НеферХеперуРа по имени Аменхотеп.
Снаружи донеслась громкая музыка и шум толпы. За стеной пробежали суетливые уабы. Наверное, только я сохранил спокойствие. Подумаешь - принц! Его зовут Аменхотеп? Меня тоже зовут Аменхотеп. Однажды в подземном храме города Хемену я видел Ка бога Джехути. С тех пор, мало что могло меня испугать.
Я лежал на жестком ложе посреди темной комнаты, опустив тяжелую голову на деревянную скамеечку, и смотрел в потолок. Как хорошо, что они встретились - Сутехмос и Хоремхеб.
Близится Ахет, разлив Маат. Следом будет Перет - сезон урожая. Хор и Сутех поделят всходы Маат. Когда они разойдутся, Черная Земля успокоится. Эпоха Шему Маат надолго вернется в долину Хапи.
Еще в Хемену для меня придумали прозвище Хеви, которое означало - толстяк. Жители Черной земли любят стройных людей. Говорят, будто бренное тело Хат, мешает развитию загробного тела Саху.
Какое невежество!
После смерти от мертвого тела Хат отделяется образ - Ка. Этот образ недолговечен и разлагается вместе с Хат. Ка делится на четыре части - Ба, Кабит, Ах и Секхем.
Кабит - это тень Ка, которая выходит из могилы и питается отбросами, если о ней не позаботились. Кабит умрет вместе с Хат.
Зато Ах и Секхем любого человека бессмертны. Ах его разум, Секхем его сила. Избавившись от тленного тела, они живут среди великих богов. Однако, после разъединения четырех частей Ка, исчезает неповторимое имя Рен человека, воплощенное в Ка. Усопший теряет индивидуальность. Вот что такое смерть - потеря своего Рен.
Чтобы сохранить индивидуальность, нужно иметь чистую совесть, которую называют Ба. Ба способно объединить Ах и Секхем в вечное тело Саху. Тогда Рен переходит в Саху. Чистая совесть означает бессмертие. Ба живет в человеческом сердце, которое после смерти будет взвешено в царстве Усира.
Чтобы из Хат получилось вечное тело Саху, одетый в шкуру леопарда жрец унмутеф совершает над мертвым телом магический ритуал.