Задумка ГШ Германии, скорее всего, возникла ещё до 1917года : "корабли Русского Балтийского флота, базировавшиеся в Гельсиндорфсе, должны принадлежать Германии, в оплату за примирение и , поддержку большевиков". Задумка подкреплена 3 марта 1918г. пунктом Брест - Литовского договора. Договор, который закрепил потерю 780 тыс кв км территории России, 27% её сх земель, многих тысяч фабрик и заводов, километров железных дорог, . Тонны золота , Россией выплаченные Германии за лояльность к большевикам, согласно того договора, ушли потом во Францию, как оплата репараций по Версальскому договору от 28.06. 1919года. Ведь согласно Версальского договора Германия была признана страной, проигравшей Первую Мировую Войну.
Командующий группой русских кораблей остался верным клятве Отечеству , увёл суда в открытые воды Балтийского моря , затопил их. За что впоследствии был расстрелян по приказу Троцкого.
Операция Германского ГШ по подготовке "приватизации" российских кораблей стала известна разведке Штаба Русского Балтийского флота задолго до решающего момента....
***
"Узник Гельсиндорфса".
Высланный в Вятку, шестидесятидвухлетний Рафаил Меттер, поселился было в доме Богданова на углу Всесвятской и Преображенской улиц. Однако, как только Вятскому Губернскому Правлению стало известно о причастности его к шпионству, он немедленно был этапирован в Нагорск.
"Местность для поселения подозрительных в смысле шпионства людей", определена пунктом Обязательного постановления Губернатора Чернявского А.Г. ещё в августе 1914 году.
Отдел Штаба Командующего Балтийским Флотом 26 мая 1917 года сообщает Вятской милиции: "Р. Меттер выслан, приказом Командующего флотом на основании п. 4, ст. 415, разд. 6 Положения о полевом управлении войсками, из района военных действий. Основанием служит расследование, произведённое Корнетом Архангельским. Выявлено, что "20 марта сего года Р. Меттер расспрашивал матросов в Гельсиндорфсе о количестве потерь в городе во время революции...". Мрачный портрет старика, задержанного моряками, доставлен как ответ на запрос Штаба Командующего Балтфлотом в недра Стат. - Бюро ГШ России.
ПОРТРЕТ.
"В 1888 году Р. Меттер был осужден за мошенничество. В 1909 году со своим сыном Яковом он был выслан из Финляндии в виду участья этой семьи в крупной краже в Гельсиндорфсе. С 1911 года Меттер, поселился в Хапаранде и занимаясь контрабандой. В 1915 году вокруг Меттера сгруппировалась кучка русских и шведских подданных, которые подозревались в шпионаже под руководством немцев, проживающих в Швеции. Сыновья Меттера занимались скупкой и контрабандной переправкой лошадей в Германию. Проживая в Хапаранде, Меттер явно высказывал своё сочувствие к немцам".
" 4 июля 1910 года от Управления Торнеосского Коменданта получено письмо, в коем говорится, что поджидаются какие-то сведения из Швеции от Р. Г. Меттера. "Этот еврей, волею судьбы покинувший Гельсингфорфс , ныне живущий в Хапаранде, известен Финляндскому жандармскому управлению.(...) Одному из секретных агентов полиции пришлось устраивать встречу Меттера с подполковником Закиным. Агент не раз подчёркивал, что Меттер личность крайне ненадёжная, по - видимому, служит на две разведки. Но, за неимением лучшего, Закину пришлось поручить ему разведку на территории Швеции. Затем, окружной воинский начальник в городе Ювяскуль упоминает о Меттере как о лице на коем он, (агент - Б.К.), обжёгся при выдаче денег. "Он не оправдал надежд". Фамилия Меттер значится в списке лиц, зарегистрированных Штабом войск Гвардии Петроградского Военного Округа в течении 1910 года".
"Агентурные сведения 1911 года сообщают о Меттере, что проживая с сыном в городе Хапаранд никаким специальным делом не занимаясь, они ни в чём не нуждались. Доход они получали, укрывая у себя русских дезертиров солдат, и промышляя другими тёмными делами вплоть до контрабандного промысла.......В январе 1915 года поступили агентурные сведения из Финляндии, где имелись указания, что с Меттером ведут переписку: рыбный торговец Вересов, из Петрограда, а так же Полина Соломина из Харькова".
*
Р. Меттер, не сразу догадался, что его "портрет" известен Вятке. Закона России, по которому к нему можно применить более крутые меры, нет. Поэтому, его активность в доказательствах , что он невинная жертва самоуправства моряков, казалось, может сокрушить все доказательства и обвинения. Надо ли говорить, что Р.Меттер, неутомимо хлопочет о своём освобождении из Вятской ссылки.
Одним из аргументов для защиты, им выбрана, якобы собственная неграмотность. При этом письма идут от него лавиной.
"Варианты плача ".
1.В первом собственном изложении, причина, по которой Р. Меттер выслан в Вятку, на его взгляд, выглядела нелепой: " 21 марта сего года я шёл по улице Гельсиндорфса. Без всякой причины, меня остановил какой - то матрос. Он осмотрел мои документы, что - то спросил и без слов доставил меня в Управление Флотского Экипажа. Там меня арестовали и доставили в контр - разведочный отряд, который препроводил в Военно - Морскую тюрьму. 3 июня 1917года по распоряжению Командующего Балтийским флотом я был выслан в Вятку, куда прибыл 7 июня".
10 июня 1917года Р. Меттер обращается к Вятскому Губернскому Комиссару Временного Правительства: "Прошу разрешить отлучиться с места ссылки сроком на один месяц. Я прибыл в Гельсиндорфс для закупки 145 одеял по заказу Казанского военного училища, согласно удостоверения. Кроме того в Самаре , Казани и Нижнем Новгороде мной закуплена мука в количестве 26 000 пудов. Вместе с одеялами разных фирм для Казанского военного училища, торговых сделок сделано на сумму близкую к 100 000 рублей".
2.Осенью 1917 года Р. Меттер добился - таки возвращения в город Вятку и поселился в доме на углу Московской и Спенченской улиц . В декабре он несколько раз обращается к Вятскому Губернскому Правлению и Комиссару Временного Правительства: "Состоя уполномоченным Казанской Городской Управы, имея постоянное жительство в Петрограде ( Петроградская сторона, Большая Пушкарская улица, дом 5, кВ. 4), я получил предложение закупить 145 одеял для Казанского Военного Училища. Списавшись с фирмой "Седельбан", в Гельсинфорсе, я выехал за получением заказа. (... ) Далее повторяясь, он упоминает о заказе казанского купца Афанасьева, купить для него 500 ящиков сардин, которые были закуплены им у фирмы "Контра Коусманен". С этого места тон письма к Комиссару меняется: "Содержание в тюрьме и пребывание в Вятке убило мою старуху. Она умерла от разрыва сердца"
3.В другом обращении пишется : "... Обращение моё на имя Морского Министра не возымело действия. Я имею дела в Скандинавии по торговле рыбою, которая в большом количестве находится в порту Архангельска. Невозможность с моей стороны распорядиться ею, подвергает меня большому материальному риску. Вывоз рыбы в центральную Россию мог бы принести большую пользу родине при настоящем её положении. Моё проживание, я указывал в прошениях: 1915 год - Петроград и Саратов;1916 год - Самара и последнее время, до выезда в Гельсиндорф - Казань. Указанное время я занимался торговыми делами (рыба, мука), имея дела с фирмами: "Торговый Дом Кондратий Рейнекем и Сыновья"- в Саратове, "Торговый Дом братья Елисеевы" - в Петрограде; (Петроградская сторона, большой проспект Љ 42 и "Самарское Товарищество" - в Самаре. В 1916 году я поставил несколько вагонов обёрточной бумаги в Продовольственный Отдел Петрограда. (Петроградская сторона Кронверкский проспект Љ 49), где имел дело с заведующим отделом Владимиром Ивановичем Ивановым. Вообще, вся моя жизнь протекала в деловой торговой обстановке, которая не могла дать мне возможности иметь дело не только со шпионством, в котором я почему-то заподозрен, но и вообще с политикой."
4.Ещё одно его письмо сообщает: "....Мои запросы Командующему Балтийским флотом с просьбой о поездке в Петроград по торговым делам, Министру Внутренних Дел от 14 октября, Вятскому Губернскому Комиссару остались без ответа. Отсутствие ответов, даёт мне веское основание предполагать причину моей ссылки.
" При задержании меня в Гельсиндорфсе матросы отобрали у меня золотые часы с цепью, два золотых кольца с бриллиантами и 65 тысяч денег бумагами в финской валюте. Но было ли это запротоколировано, мне не известно, так как протокола о задержании мне никто не предъявлял, никакого дела обо мне в Штабе Командующего Балтийским Флотом нет . Прошу Господина Комиссара помочь мне освободится от позора в виде высылки на старости лет из постоянного места жительства под надзор милиции и дать мне возможность прожить остаток дней около близких людей. Между прочим, сыновья мои получили высшее образование, работают самостоятельно, каковые обстоятельства исключают сами по себе возможность подозревать их и меня, в таком преступлении как шпионаж"
*
Удивительно, что полную неграмотность Р. Меттера взялся подтвердить своей росписью Иван Фёдорович Шутов, крестьянин из села Суна.
Последнее письмо за Р. Меттера писал мещанин Фокин, который также поставил под ним свою фамилию.
Врач Н. Крестьянинов дал заключение, что Р. Меттер страдает артериосклерозом на почве ( ... ) и вследствие чего нуждается в лечении на курортах Европы в Италии и Бельгии".
Легенды и вымысел. Правда.
Вятская милиция, работает последние дни силами старых, опытных полицейских кадров, которых большевики ещё не успели разогнать или расстрелять.
Им приходится искать защиту от нападок со всех сторон. Жандармское управление по Вятке, в лице А.И. Массалитдинова, похоже, так же предвидит своё близкое будущее. Поэтому помогает милиции, не светясь. На запрос Массалитдинова А.И. в Штаб Командующего БФ, подкреплённый росписью Губернского Комиссара В.П.получен ответ за подписью полковника Сурнина, Начальника Контр. - Разведывательного Отделения Штаба Петроградского ВО: "......Считаю долгом донести, что означенное ходатайство я полагал бы не подлежащим удовлетворению. Нет никакой гарантии, что это лицо не будет продолжать своей преступной деятельности, в каком - либо ином, близком к запрещённому району, и имеющем военное значение, месте.
.Высылку в отношении этой категории лиц, вообще нельзя рассматривать, как административное взыскание, ..... надлежит считать мерою в достаточной степени пресекающею лицам, заподозренным в военном шпионстве, возможность вредить боевым интересам армии и флота;
Весь характер прежней деятельности Меттера, вряд ли заслуживает какого - либо снисхождения к нему. Независимо от изложенного считаю совершенно не допустимым, в такое тяжёлое время, обременение и без того загруженных работой всех учреждений, каковых в данном случае, по делу Меттера, насчитывается, считая Четвёртое Особое Отделение , рассматриванием подобного рода прошений.
К сему не могу не присовокупить, что в Германии по новым законам о военном шпионстве, за одно собирание сведений гораздо менее важных чем те, что собирал Меттер, грозят каторжные работы сроком до 6 лет.
Об изложенном /спешно, секретно / сообщено:
1. Начальнику НУ по делам милиции;
2. Начальнику К -.Разведывательного отделения при Штабе Петроградского ВО;
3. Гл. Военному прокурору;
4.Командующему флотом на Балтийском море.
*
12 ноября 1917 года объявлено, что "ходатайство Меттера об освобождении из-под надзора милиции оставлено без последствий".
"СОЧУВСТВУЮЩИЕ" и "ПОМОШНИКИ".
Удивительно! Но помощь и опору себе, будучи в Вятке ,по видимому и до того, Р. Меттер имеет в лице помощника начальника Штаба Казанского Военного Округа.
Через несколько дней по прибытию в Вятку, начальнику Вятской городской милиции поступает ходатайство из Штаба Канского В.О.: "Разрешить гражданину Р. Меттеру выезд из Вятки в другие города России сроком на один месяц". Начальник милиции в Вятке однако, оказалась не столь покладист, каким представлялся Р. Меттеру и его помощнику в Казани. В Казань последовал категорический отказ в просьбе и ходатайстве.
Проходит некоторое время, Р. Меттер просит у своего протеже в Казани ходатайства о проходном свидетельстве уже на проезд по торговым делам в Петроград, Харьков. Вятская милиция, Комиссар ВП снова отказали. Мало того, они отправили письмо в Контр - Разведывательное Отделение Штаба Петроградского ВО. Письмо выражает крайнюю степень недоумения , от "(...)действий Штаба Казанского ВО в отношении Р.Меттера, высланного за шпионство с существенными уликами".
Ответ из Штаба Петроградского ВО, способен вызвать завихрение в мозгу обывателя! Ответ поступил на имя Салматова Вятского Комиссара ВП и содержал: "....нет препятствий для приезда Р. Меттера в Петроград. И приписка: "Ответ дан на основании ходатайства Штаба Казанского ВО".
После знакомства с ним, А.И. Массалитдинов, выразился: "Умопомрачающе!". Петро - Штаб ВО, словно услышав негодование подполковника, верного клятве долгу перед Отечеством, шлёт Вятской милиции телеграмму, аннулирующую письмо.
Р. Меттер остался в Вятке на весь 1918 год, а Массалитдинов, вызванный в Казань, расстрелян в этом году.
ЗАЩИТА ОТ ЛЕНИНА.
С марта 1918 года Меттер беспрерывно шлёт ходатайства в Губисполком, Комиссару Резерва КА, Московскую Канцелярию НКВД
Вятский Совет РКД получил 17 мая: "По выяснению обстоятельств дела, если окажется, что Меттер не причастен к контрреволюционным или тому подобным действиям могущим повредить РСФСР, просим принять меры к удовлетворению его ходатайства".
В апреле 1918 года за Љ 10912 Всероссийская Главная Регистратура Исполкома СНК зарегистрировала письмо "Гражданину Председателю Совета Народных Комиссаров Ульянову(Ленину)".
Р. Меттер повторил в этом письме всё, что он писал прежде и просит освободить его от надзора как невинного: "Ходатайства мои....., с указанием обстоятельств, подтверждающих мою невиновность, не дали никаких результатов, благодаря чему я, как преступник, уже второй год томлюсь в Вятке. Веря в справедливость народа, избранником которого Вы, Гражданин Комиссар, состоите на своём почётном посту, проводя в России начала освобождения народа. Обращаюсь к Вам, с просьбою объявить мне,62 - летнему старику, могу ли я, наравне со всеми гражданами свободной ныне России считать себя так же свободным, возвратиться к семье и избрать по своему желанию место жительства...".
В марте 1918 года Канцелярия Нот надзорного Комиссара ВД РСФСР шлёт пожелание Вятскому Совету:
"По выяснению обстоятельств дела, если окажется, что он , Меттер, не причастен к контрреволюционным или тому подобным действиям, могущим повредить РСФСР, просим принять меры к удовлетворению его ходатайства".
В это же время Комиссару резерва Красной Армии 1 части города Вятки поступает расписка за подписью трёх вятских граждан. Гражданин Пасеговской волости деревни Куликовы, Сергей Торочков. Миссионер православной церкви Николаев и крестьянин из Суны Иван Фёдорович Шутов пишут: "Гражданин г. Минска Рафаил Георгиевич Меттеръ, занимающийся торговлей рыбою, за время проживания его в Вятке, ни в чём предосудительном замечен не был. Поведения хорошего, образ жизни вёл нормальный". 14.05.1918 года поступает справка для вятской уже социалистической милиции от 8 июля 1918 года, где написано : "Возвращая переписку о Меттере, сообщаю, что он фактически под надзором при 1 части не состоял. За старое время справку взять не представляется возможным, ввиду того, что все документы старой полиции уничтожены. Дать какие - либо сведения о Меттере не имеется возможным, так как в делах и книгах о нём ничего нет. А за время Советской власти Меттер замечен ни в чём не был. Возможно, что какие - либо сведения о Меттере, по настоящей переписке, может дать Политический Комиссар". 23 июля 1918 года Комиссар по Политическим Делам, возвращая переписку Меттера, констатирует:"Каких либо сведений о соучастии Меттера в контрреволюционном заговоре не обнаружено". Вятский Губернский Комитет РКП(б) сообщил, что никакого отношения к партии Р. Меттер. не имел".
Так Рафаил Меттер стал чист и невинен перед Советской Россией.
Июнь 2013года.
Вятка- Киров
Борис Кирьяков
"Амнистия".
В 1917году Временное Правительство России ,затем в 1918году Правительство большевиков, каждое с приходом к власти объявляли амнистию. Кому из нарушителей законов России того времени, осужденных и высланных, в Вятку , повезло?
*
* Абрам Мовше Валерштейн, карманный вор, выслан в Вятку с началом 1917 года "из Гродненской крепости , как вредный элемент" Местом отбывания ссылки, вору было определено село Мулино, Слободского уезда. Осенью того же года он освобождён, от надзора полиции, и ссылки согласно Ст.9, Указа Временного Правительства. ( ф.2071, оп.1, д. 162, л.1-3).
* Роза Вульфовна Гренадерг 39 лет выслана в Вятку в декабре 1916года за незаконную продажу водки, в районе расположения действующей Российской армии. (ф. 2071, оп. 1, д. 163, л. 1-3). Та же Статья 9, Указа ВП оказалась для неё спасением от холода и одиночества в селе Нагорское.
*Дознание дела Карла Рейделя в период 29.03. - 25.05.1917г. велось офицером 67 бригады государственного ополчения, а отправлено в Вятку за подписью офицера ГШ (Никитина - ?Б.К.), с печатью Контр. -Разв. Управления Штаба Петроградского ВО. Округ числится в это время театром военных действий. Карл Рейдель служил управляющим имения "Гестилица" в Петергофском уезде, принадлежащем барону Гревениц. 4.05.1917 года имение оказалось в зоне разворачивающихся военных действий, в связи, с чем потребовалось размещение 6 роты пешей Ярославской дружины. Карл Рейдель, как управляющий имением , "воспротивился размещению солдат, "прежде всего угрожавшей в хозяйственном отношении".... " При этом, он всячески восхвалял немецких солдат, высказывая враждебное отношение к русским солдатам".
Первоначальное место ссылки Якутская область, определённое распоряжением Командующего войсками Петроградского ВО, в порядке п.17.ст. 19 правил Военного Положения, было заменено на город Вятку.
Вятский Губком докладывает 25 мая 1919 года Прокурору Вятского Окружного Суда: "Рейдель отбыл в Петроград".( ф.2071, оп.1, д.167, л.1-7).
***
Временное Правительство, с приходом к власти в России, объявило амнистию в 1917году. Кто попал под амнистию, можно судить по лицам, высланным за уголовные преступления в Вятку а также с уликами в шпионской деятельности. Их деятельность вскоре амнистирована Временным Правительством.
*
"Абрам Мовше Валерштейн, карманный вор, арестован в начале 1917 года. Выслан в Вятку в июне по общему распоряжению Гродненской крепости, как вредный в смысле нахождения в крепости элемент". В Вятке ему местом отбывания ссылки определено село Мулино, Слободского уезда. Осенью 1917 года Абрам Валерштейн пишет Губернатору, которого уже нет, поэтому письмо попадет в канцелярию Комиссара Временного Правительства. В письме он пишет: " Честь имею покорнейше просить, Ваше Превосходительство, о переводе меня в город Вятку, так как здесь, в деревне, жить на пособие 8 рублей, которые я получаю, невозможно. Подходящую работу найти здесь также нельзя. Здесь ее вообще никакой нет. Прошу разрешить мне поступить на работу в городе Вятка. Однако скоро ему несказанно повезло. Он освобожден от надзора полиции и ссылки согласно Ст.9 Указа Временного Правительства (ф. 2071, оп. 1, д. 162, л. 1-3).
Роза Вульфовна Гренадерг 39 лет выслана в Вятку в декабре 1916 года. Она выслана из района расположения действующей армии, после содержания 3-х месяцев под арестом в Мозырской тюрьме Минской губернии, за незаконную продажу водки (ф. 2071, оп. 1, д. 163, л. 1-3). Ст. 9, Указа Временного Правительства, также стала для нее спасением от холода и одиночества в северном селе Нагорск.
Дознание дела Карла Фердинанта Рейдольфа 29. 03. - 25. 05. 1917 г. велось офицером 67 бригады государственного ополчения, отправлено в Вятку за подписью офицера ГШ (Никитина - ? Б.К.), с печатью контрразведывательного отделения Штаба Петроградского ВО. Округ числится в это время театром военных действий. Лютеранин из онемечившихся эстонцев, Рейдольф служил управляющим имения "Гостилица" в Петергофском уезде, принадлежащем барону Гревениц. 4. 05. 1917 года имение оказалось в зоне разворачивающихся военных действий, в связи с чем потребовалось размещение 6 роты 6 пешей Ярославской дружины. Рейдольф, как управляющий имением, воспротивился размещению пешей дружины, прежде всего как угрожавшей в хозяйственном отношении. При этом он всячески восхвалял немецких солдат. Командование сочло такие действия управляющего имением проявлением злого умысла, основанного на враждебном отношении к русским солдатам. Распоряжением Командующего войсками Петроградского ВО, Рейдольф был выслан в порядке п. 17.ст. 19 правил Военного Положения и водворен под надзор в Якутскую область. Мера эта была впоследствии заменена воспрещением жительства Рейдольфу в районе театра военных действий. В порядке п. 16.ст. 19 тех же правил Военного Положения местом жительства Рейдольфу определен город Вятка. Оказавшись административно высланным в Вятку, в марте Рейдольф получил временный вид на жительство под надзором милиции. При этом в сопроводительном документе не указана причина ссылки. Губернский Комиссар и Начальник Вятской полиции шлют телеграмму тюремному инспектору Петрограда: "За что выслан проживающий в Вятке мещанин города Верро, Карл Фердинант Рейдольф?". Ответ обескураживающий: "Дела полиции уничтожены. Припоминается, что Карл Рейдольф выслан за оскорбительные отзывы о русской армии". Губком докладывает 25 мая 1919 года прокурору Вятского Окружного Суда: Рейдольф отбыл в Петроград (ф.2071, оп.1, д.167, л.1-7)
Дело Меттера (ф. 2071, оп. 1, д. 164)
Рафаил Меттер 62 лет, высланный из Петрограда в начале 1917 года, поселился было в Вятке в доме Богданова на углу Всесвятской и Преображенской улиц. Но, как только Вятскому Губернскому Правлению стало известно о подозрениях его в шпионстве, он был тут же отправлен в село Нагорское на севере Слободского уезда. "Местность для поселения подозрительных в смысле шпионства людей, высланных в Вятскую губернию", определена постановлением еще губернатора Чернявского А. Г. в 1914 году. Окажись в Вятке на полгода позже, стареющий Р. Меттер не испытал бы себя столь суровым местом для жизни. Кадры старой полиции будут распущены, а новые - еще только учились.
"Узник Гельсиндорфа"
Отдел Штаба Командующего Балтийским Флотом в сентябре 1917 года сообщает Вятской полиции: "Рафаил Меттеръ выслан по приказанию Командующего флотом на основании п. 4, ст. 415, разд. 6 Положения о полевом управлении войсками, объявленных на военном положении, из района театра военных действий. Выслан из Петрограда 26 мая 1917 года.
Основанием для высылки Рафаила Меттера послужило расследование, произведенное моим корнетом Архангельским. Выявлено следующее: "Дознание Меттера было произведено по подозрению в военном шпионстве и установлено:
В 1888 году Меттер был осужден за мошенничество. В 1909 году со своим сыном Яковом он был выслан из Финляндии в виду участья этой семьи в крупной краже в Гельсиндорфе. С 1911 года он, Меттер, поселился в Хапаранде и занимался контрабандой. В 1915 году вокруг Меттера сгруппировалась кучка русских и шведских подданных, которые подозревались в шпионаже под руководством немцев, проживающих в Швеции. Сыновья Меттера занимались скупкой и контрабандной переправкой лошадей в Германию. Проживая в Хапаранде, Меттер явно высказывал свое сочувствие к немцам.
20 марта сего года Меттер расспрашивал матросов в Гельсиндорфе о количестве потерь в городе во время революции".
"Стена плача"
В его собственном, Меттера, изложении дело, по которому он оказался высланным на север Вятского края, выглядело следующим образом: "21 марта сего года я шел по улице Гельсиндорфа. Без всякой причины, меня остановил какой-то матрос. Он осмотрел мои документы, что-то спросил и без слов доставил меня в Управление Флотского Экипажа. Там меня арестовали и доставили в контрразведочный отряд, который препроводил в военно-морскую тюрьму. Там меня продержали до 26 мая. 3 июня 1917 года Петроградской Губернской Инспекцией по распоряжению Командующего Балтийским флотом в порядке п. 17 ст. 19 правил военного положения, я был выслан в Вятку. Я прибыл в нее 7 июня".
В Вятке уже 10 июня 1917года Меттер обращается к Губернскому Комиссару с просьбой разрешить отлучиться с места ссылки сроком на один месяц, обосновывая свое желание в письме: "Я прибыл в Гельсиндорф для закупки 145 одеял по заказу Казанского военного училища, согласно удостоверения, выданного мне от 14. 02. 1917 г. за Љ 1659. Кроме того в Самаре, Казани и Нижнем Новгороде мной закуплена мука для Казанского Продовольственного отдела Башкирева в количестве 26 000 пудов. Вместе с одеялами разных фирм для Казанского военного училища, торговых сделок сделано на сумму близкую к 100 000 рублей".
"Сочувствующие" и "помощники"
Помощь и опору себе Рафаил Меттер, будучи высланным в Вятку, имеет в лице помощника начальника Штаба Казанского Военного Округа.
Из Штаба Военного Округа в адрес начальника Вятской городской милиции поступает ходатайство: "Разрешить гражданину Рафаилу Меттеру выезд из Вятки в другие города России сроком на один месяц". Начальник милиции в Вятке однако, оказалась не столь покладист, каким представлялся Р. Меттеру из Нагорского угла и помощнику начальника из Штаба Казанского Военного Округа. В Вятской милиции в это время еще работают старые полицейские кадры сотрудников. От них в Казань последовал категорический отказ.
Проходит некоторое время, Рафаил Мететер просит у своего протеже в Казани, проходное свидетельство уже на проезд только в Петроград. Содействие из Штаба Казанского Военного Округа снова было оказано в том, чтобы "Р. Меттер съездил по торговым делам" не только в Петроград, но и Харьков. Поэтому вятская милиция, похлопотала о запрете на выезд перед начальником Контрразведывательного отделения Штаба Петроградского ВО. Проще сказать, из Вятки поступила жалоба на действия Штаба Казанского ВО в отношении Р. Меттера: "(...) в отношении содействия подозреваемому в шпионстве с существенными уликами".
Из Петрограда поступил ответ на имя Вятского Комиссара Временного Правительства Саламатова. Там сказано, что "каких-либо конкретных данных о принадлежности Р. Меттера к шпионству у них нет. Поэтому нет препятствий для его приезда в Петроград". "Ответ дан на основании ходатайства Штаба Казанского Военного Округа перед Штабом Петроградского Военного Округа. В этом ходатайстве снова указаны места возможных поездок Р. Меттера: "Харьков, Петроград и другие города". Это кажется невероятным, потому что к тому времени, "Контрразведывательному отделу Штаба Казанского ВО уже известно, что Р. Меттер ранее привлекался к делам о мошенничестве, а в Гельсиндорфе имелись прямые улики в шпионстве". И вдруг, словно спохватившись, Петроградский Штаб ВО тут же вслед первой депеше шлет пространную телеграмму Вятской милиции. Затем в Вятку поступает второе письмо: "В делах Контрразведывательного отдела Петроградского Военного Округа имеются сведения на людей с фамилиями: Метеръ, Меттер и Метр, но без имени и отчества".
Оказывается, в недалеком прошлом, Р. Меттер был причастен к разведке, действовавшей на границе Росийской Империи вблизи от Петрограда.
Новые старые детали
"4 июля 1910 года от Управления Торнеосского Коменданта получено письмо, в коем говорится, что поджидаются какие-то сведения из Швеции от Р. Г. Меттера. "Этот еврей, волею судьбы покинувший Гельсингфорс и ныне живущий в Хапаранде, известен Финляндскому жандармскому управлению.(...) Одному из секретных агентов полиции пришлось устраивать встречу Меттера с подполковником Закиным. Агент не раз подчеркивал, что Меттер личность крайне ненадежная, по-видимому, служит на две разведки. Но, за неимением лучшего, Закину пришлось поручить ему разведку на территории Швеции. Затем, окружной воинский начальник в городе Ювяскуль упоминает о Меттере как о лице на коем он (агент-Б.К.), обжегся при выдаче денег. "Он не оправдал надежд". Фамилия Меттер значится в списке лиц, зарегистрированных Штабом войск Гвардии Петроградского Военного Округа в течении 1910 года".
"Агентурные сведения 1911 года сообщают о Меттере, что проживая с сыном в городе Хапаранд и никаким специальным делом не занимаясь, они ни в чем не нуждались. Доход якобы они получали, укрывая у себя русских дезертиров солдат, и промышляя другими темными делами, вплоть до контрабандного промысла. Этим автором приводились веские доводы о шпионстве Меттера в пользу Швеции. Для этого он совершал ежегодные поездки по Финляндии. В городе Выборге Меттер имел крайне подозрительного знакомого по фамилии Гусев. В январе 1915 года поступили агентурные сведения из Финляндии, где имелись указания, что с Меттером (из Хапаранда - Б.К.) ведут переписку: рыбный торговец Вересов из Петрограда, а также Полина Соломина из Харькова".
"Новый вариант" для вятского комиссара
С осени 1917 года Меттер живет уже на углу Московской и Спенченской улиц Вятки. С Нагорском он распрощался неведомым образом. Его обращение в Совет при Вятском Губернском Комиссаре потрясает, если сопоставить с тем, что о нем знает к тому времени Вятская полиция, контрразведчики и секретные агенты бывшей полиции в Петрограде. Вместе с тем, письменное творчество "неграмотного человека", говорит, что терять ему нечего.
В Вятке он объявил себя неграмотным. Места постоянного жительства Меттера, согласно множеству документов, имеющихся при нем, были города: Петроград, Минск, Нижний Новгород, Самара.
В декабре 1917 года Меттер пишет в Вятское Губернское Правление, адресуя одновременно Комиссару Временного Правительства: "Состоя уполномоченным Казанской Городской Управы, имея постоянное жительство в Петрограде (Петроградская сторона, Большая Пушкарская улица, дом 5, кв. 4), я получил предложение закупить 145 одеял для Казанского Военного Училища. Списавшись с фирмой "Седельбан", в Гельсинфорсе, я выехал за получением заказа. (... ) Далее, повторяясь, он упоминает о заказе казанского купца Афанасьева, купить для него 500 ящиков сардин, которые были закуплены им у фирмы "Контра Коусманен". В этом месте тон письма к Комиссару меняется: "Содержание в тюрьме и пребывание в Вятке убило мою старуху. Она умерла от разрыва сердца (Где жила и умерла несчастная бабушка, Меттер не пишет - Б.К.). Обращение мое на имя Морского Министра не возымело действия. Я имею дела в Скандинавии по торговле рыбою, которая в большом количестве находится в порту Архангельска. Невозможность с моей стороны распорядиться ею, подвергает меня большому материальному риску. Вывоз рыбы в центральную Россию мог бы принести большую пользу родине при настоящем ее положении. Мое проживание, я указывал в прошениях: 1915 год - Петроград и Саратов; 1916 год - Самара, и последнее время, до выезда в Гельсиндорф - Казань. Указанное время я занимался торговыми делами (рыба, мука), имея дела с фирмами: "Торговый Дом Кондратий Рейнекем и Сыновья" в Саратове, "Торговый Дом братья Елисеевы" - в Петрограде; (Петроградская сторона, Большой проспект Љ 42 и "Самарское Товарищество" в Самаре. В 1916 году я поставил несколько вагонов оберточной бумаги в Продовольственный Отдел Петрограда. (Петроградская сторона, Кронверкский проспект Љ 49), где имел дело с заведующим отделом Владимиром Ивановичем Ивановым. Вообще, вся моя жизнь протекала в деловой торговой обстановке, которая не могла дать мне возможности иметь дело не только со шпионством, в котором я почему-то заподозрен, но и вообще с политикой. Тем более, что человек я совершенно неграмотный. Мои запросы Командующему Балтийским флотом с просьбой о поездке в Петроград по торговым делам, Министру Внутренних Дел от 14 октября, Вятскому Губернскому Комиссару остались без ответа. Отсутствие ответов, дает мне веское основание предполагать причину моей ссылки.
При задержании меня в Гельсиндорфсе матросы отобрали у меня золотые часы с цепью, два золотых кольца с бриллиантами и 65 тысяч денег бумагами в финской валюте. Но было ли это запротоколировано, мне не известно, так как протокола о задержании мне никто не предъявлял, никакого дела обо мне в Штабе Командующего Балтийским Флотом нет. Прошу Господина Комиссара помочь мне освободиться от позора в виде высылки на старости лет из постоянного места жительства под надзор милиции и дать мне возможность прожить остаток дней около близких людей. Между прочим, сыновья мои получили высшее образование, работают самостоятельно, каковые обстоятельства исключают сами по себе возможность подозревать их и меня в таком преступлении как шпионаж".
Полную неграмотность Меттера, якобы, подтверждает крестьянин из села Суна, Иван Федорович Шутов. Письмо писал за Меттера мещанин Фокин. Вятский врач Н. Крестьянинов дал заключение, что Меттер страдает артериосклерозом на почве (...), вследствие чего нуждается в лечении на курортах Европы в Италии и Бельгии. Ответы из Петрограда в 1917 году отказывают Меттеру в удовлетворении всех его просьб".
В переписке Меттера со Штабом Командующего Балтийским флотом за 1917 год находим ответ за подписью полковника Сурнина, Начальника Контрразвед. отделения при Штабе Петроградского ВО от 24.10.1917 года. Перечислив грехи Меттера, до 1917года, капитан Петров пишет по поручению Сурнина Вятскому Губернскому Комиссару: "Сущность ходатайства Меттера сводится к изменению принятой в отношении его высылки в отдаленные губернии под надзор милиции (п. 17.ст. 19 Правил, на выселение по п. 16 той же статьи, только из района военных действий), считаю долгом донести, что означенное ходатайство я полагал бы не подлежащим удовлетворению по следующим соображениям:
а/.Выселение из района военных действий лиц, подозреваемых в шпионстве по п. 16, ст. 19 т.е. под надзор милиции, в определенное место, не может почитаться достигающим своей цели. Потому что, в этом случае, нет никакой гарантии, что лица эти не будут продолжать своей преступной деятельности, в каком-либо ином, близком к запрещенному району, и имеющем военное значение, месте.
б/.Высылку в отношении этой категории лиц, вообще нельзя рассматривать, как административное взыскание, налагаемое в той или иной мере(п.п. 16 и 17 ст. 19).в зависимости от важности содеянного ими поступка, а надлежит считать мерою в достаточной степени пресекающею лицам, заподозренным в военном шпионстве, возможность вредить боевым интересам армии и флота;
в/. Весь характер прежней деятельности Меттера вряд ли заслуживает какого-либо снисхождения к нему. Независимо от изложенного считаю совершенно недопустимым в такое тяжелое время обременение и без того загруженных работой всех учреждений, каковых в данном случае, по делу Меттера, насчитывается, считая Особое Отделение, четыре, рассматриванием подобного рода прошений. Тем более от лиц, к коим применение высылки, было совершено уже после решения Временного Правительства (журнал заседаний Совета Министров от 17 марта за Љ 24) принимать в отношении заподозренных лиц меры, в действительности пресекающие их преступную деятельность, т.к. применение столь суровой меры, как высылка, в отдаленные местности России, не может предприниматься иначе, как при тщательном и всестороннем обследовании деятельности высланного, почему и полагалось бы в случае поступления таковых, аналогичных прошению Меттера ходатайств, - оставлять их без рассмотрения.
К сему не могу не присовокупить, что в Германии по новым законам о военном шпионстве, за одно собирание сведений, гораздо менее важных, чем те, что собирал Меттер, грозят каторжные работы сроком до 6 лет.
Об изложенном /спешно, серкретно / сообщено:
1. Начальнику НУ по делам милиции;
2. Начальнику Контрразведывательного отделения при Штабе Петроградского ВО;
3. Гл. Военному прокурору;
4.Командующему флотом на Балтийском море.
В ноябре 1917г. Начальнику 1-й дружины Вятской Городской милиции предписано: "Освидетельствовать факт отказа Меттера о выдаче расписок двум посторонним лицам. Меттер отказался дать эти расписки, сославшись на свою неграмотность". 12 ноября 1917 года объявлено, что "ходатайство Меттера об освобождении из-под надзора милиции оставлено без последствий".
Заступничество от Ленина
С марта 1918 года Меттер шлет свои ходатайства в Губернский Исполком Комитета Совета Рабочих Солдатских и Крестьянских Депутатов, Комиссару Резерва Красной Армии, в Канцелярию Народного Комиссара Внутренних Дел. Канцелярия НКВД шлет ходатайство от 17 мая Вятскому Совету Рабочих и Крестьянских депутатов: "По выяснению обстоятельств дела, если окажется, что Меттер не причастен к контрреволюционным или тому подобным действиям могущим повредить РСФСР, просим принять меры к удовлетворению его ходатайства". В апреле 1918 года за Љ 10912 Всероссийская Главная Регистратура Исполкома СНК зарегистрировала письмо "Гражданину Председателю Совета Народных Комиссаров Ульянову (Ленину)".
Меттер повторил в этом письме все, что он писал прежде. "Ходатайства мои и Вятского Комиссара перед бывшими министрами Морским и Внутренних Дел об освобождении меня, как невиновного ни в чем, от надзора, с указанием обстоятельств, подтверждающих мою невиновность, не дали никаких результатов, благодаря чему я, как преступник, уже второй год вынужден томиться в Вятке без права выезда отсюда. Веря в справедливость народа, избранником которого Вы, Гражданин Комиссар, состоите на своем почетном посту, проводя в России начала освобождения народа. Обращаюсь к Вам, с просьбою объявить мне, 62-летнему старику, могу ли я, наравне со всеми гражданами свободной ныне России считать себя также свободным, возвратиться к семье и избрать по своему желанию место жительства. А также прошу освободить меня от надзора, фактически ныне существующего".
Письмо написано 22 апреля 1918 года с припиской о неграмотности и указанием автора, написавшего текст письма.
В марте 1918 года Канцелярия Народного Комиссара Внутренних Дел РСФСР шлет пожелание Вятскому Совету Рабочих и Крестьянских Депутатов:
"По выяснении обстоятельств дела, если окажется, что он, Меттер, не причастен к контрреволюционным или тому подобным действиям, могущим повредить РСФСР, просим принять меры к удовлетворению его ходатайства".
В это же время Комиссару резерва Красной Армии 1 части города Вятки поступает расписка за подписью трех граждан. Гражданин Пасеговской волости деревни Куликово Сергей Торочков, миссионер православной церкви Николаев и крестьянин из Суны Иван Федорович Шутов пишут: "Гражданин г. Минска Рафаил Георгиевич Меттеръ, занимающийся торговлей рыбою, за время проживания его в Вятке ни в чем предосудительном замечен не был. Поведения хорошего, образ жизни вел нормальный". 14. 05. 1918 года поступает справка для вятской социалистической милиции от 8 июля 1918 года, выданная Отделом управления Вятской губернией при Совете Рабочих, Солдатских и Крестьянских Депутатов, где написано: "Возвращая переписку о Меттере, сообщаю, что он фактически под надзором при 1 части не состоял. За старое время справку взять не представляется возможным, ввиду того, что документы старой полиции уничтожены. Дать какие-либо сведения о Меттере не имеется возможным, так как в делах и книгах о нем ничего нет. А за время Советской власти Меттер замечен ни в чем не был. Возможно, что какие-либо сведения о Меттере, по настоящей переписке, может дать Политический Комиссар". 23 июля 1918 года Комиссар по Политическим Делам, возвращая переписку Меттера, констатирует: "Каких либо сведений о соучастии Меттера в контрреволюционном заговоре не обнаружено". Вятский Губернский Комитет РКП(б) сообщил, что никакого отношения к партии Меттер не имел".
Так Меттер стал вновь чист и невинен перед Советской Россией.