Выстрелы до сих пор раздавались, но Гампер понимал, что все кончено. Их сопротивление с самого начала было бессмысленным. Что могли сделать вооруженные ружьями, да парой револьверов ополченцы против вооруженных боевым оружием воинов. Гампер надеялся только, что у Голсерда хватило духа признать поражение и сложить оружие, что бы избежать ненужных жертв.
Ведь на самом деле этим людям не нужны были ни шахта, ни плавильный заводик, что позволяли городку жить. Им нужен был сын Гампера. Пусть он и не был его сыном по крови, но он был его сыном по духу, ведь именно он был рядом с ним с малых лет.
Голсерд, как никто другой знал причину появления в Анхелиго вооруженного до зубов отряда, знал он так же и то, что если не окажет сопротивления вторжению, то грош цена ему как Первому старейшине - Совет быстро найдет ему замену, тем более что кандидатура на его место уже имелась. Не желая уходить с позором с почетного поста, который его предшественники покидали только после смерти, Голсерд пошел навстречу верной гибели с гордо поднятой головой, ведя за собой фанатично верных ополченцев.
Вскоре дверь распахнулась, и в комнату вошли, громко стуча ботинками по полу.
- Это он? - спросил неестественный голос, такой, каким стал бы и голос Гампера, если слушать через динамик рации.
- Да, - последовал короткий ответ. Над Гампером нависла чья-то голова, затмевая полоску света, облаченная не то в шлем, не то в противогаз. Плывущим взглядом Гампер пытался разглядеть, кто или что скрывается за матовым стеклом шлема, но глаза отказывались слушаться. Он потянулся непослушными руками к голове, порываясь снять эту маску и увидеть глаза того, кто пришел, по всей видимости, добить умирающего Гампера. Не успели дрожащие руки проделать и половину пути, как тело издало предательский хрипящий стон. "Это бессмысленно" - подумал Гампер, и руки обессилено упали на кровать. Шлем, до которого он так силился дотянуться, стал удаляться, как и комната, которая стала походить на узкий коридор.
- Он слишком слаб, заберите его на базу, - голос гулким эхом разнесся в голове Гампера. Он успел только подумать про Синтаку, свою супругу, а его уже переложили на носилки и понесли на улицу.
Яркий солнечный свет больно ударил по привыкшим к полутьме глазам, пробиваясь сквозь закрытые веки, а непослушные руки отказывались подчиняться, не давая надежды укрыться от солнца.
Превознемогая боль Гампер открыл глаза. Плывущим взглядом он разглядел с десяток вооруженных до зубов воинов, пару вертолетов и накрытые брезентом тела. Голсерд тоже был среди этих тел, Гампер знал это. Возле здания Первого старейшины был поставлен столик, за которым сидели прилетевший на вертолете воин и несколько старейшин. "Голсерд отдал дань традиции вместе со своей жизнью" - подумал Гампер. Вскоре он провалился в небытие.