Аннотация: В этом году 100 лет со дня рождения А.С.Эфрон(1912-1975), дочери Цветаевой - художницы, переводчицы, писательницы. " Старая дочь бессмертной матери", - так она когда-то сказала о себе. Судьба её была трагической. Моя книга - дань её памяти.
Земное странствие звезды Ариадны
Предисловие
" В ДВОЙНОМ ПОТОКЕ БЫТИЯ"
ВСЕ ВИДЕТЬ, ВСЕ ПОНЯТЬ, ВСЕ ЗНАТЬ, ВСЕ ПЕРЕЖИТЬ...
М. Волошин
Нужно писать только те книги, от отсутствия которых страдаешь,
короче: свои, настольные.
М.Ц.
Осенний день на исходе сентября 2011года. Я в Коктебеле - удивительном поселке на берегу Черного моря, куда словно птицы слетаются паломники со всей планеты. Это уникальное место не случайно называют страной Волошина. Мыслитель , философ, поэт , художник и путешественник ,человек Мира - Максимилиан Волошин, привлек сюда этот нескончаемый поток людей . Каждый, кто приезжает сюда, входит в необычную атмосферу Коктебеля - детища Волошина...
Его могучий дух - нечто природное, огромное, - своими поэтическими творениями насыщал эту землю, дарил и дарит человеку счастье! Киммерия - так назвал он эту землю (" Киммерия - моя любовь!") по имени народа, жившего здесь на рубеже 2-3 веков до нашей эры. Он почувствовал этот край ( "лучшее из наваждений земли!") своим и решил построить тут Дом. Дом Поэта.
Когда-то здесь была только пустынная земля, плавные линии холмов, одиноко стоящие деревья, древняя тишина... - что-то отдаленно напоминающее средневековую Испанию или, может быть, Грецию - суровостью горного и морского пейзажа, разнообразием природы - широкие предгорья, степные дали - и чем-то за всем этим стоящим - словно это ворота в некий потусторонний мир, Уместно здесь вспомнить Цветаеву: " Коктебель для всех, кто в нем жил - вторая родина, для многих - месторождение Духа".
А Максимилиан Волошин для нее и есть настоящее порождение Духа этой земли, вдохновитель творчества, познания, творец встреч и судеб... В каком-то смысле он творил и ее судьбу - об этом речь ниже, а пока снова говорит она, та которую он приветствовал, как чудо: "Не знаю - почему - сухость земли, стая не то диких, не то домашних собак, лиловое море прямо перед домом - этот Макс, эта мать - чувство, что входишь в Одиссею".
Участок земли для строительства дома купила еще в 1893 году Елена Оттобальдовна Волошина ( Пра- так называли ее домашние-Праматерь). А Макс, странствуя и yjпутешествуя по Европе, все время возвращался сюда, и "создавал" Дом, как пчелы - улей, строил жилище, похожее на корабль, - Ноев ковчег, где прятался и белый офицер и красный командир -" фанатики непримиримых вер"(М.В.), искали здесь приюта и защиты. Дом - убежище от житейских бурь, невзгод, корабль, плывущий в Вечность.
Каждый , кто приезжает сюда - к Волошину - видит Карадаг и профиль Гения этого места - Поэта- на скале :
И на скале, замкнувшей зыбь залива
Судьбой и ветром изваян профиль мой.
Перефразируя Поэта, приведу его ощущение этой древней земли: " Здесь не за что зацепиться глазу , но через некоторое время взор обращается вовнутрь и ты уже - переосмысливаешь свою жизнь и задумываешься о цели бытия. Эта земля некрасива внешне, она очень сурова, обнажена и аскетична ...это земля молитв, могил и медитаций". Трагический сумрачный лик ее Волошин воплощал на своих акварелях - на них его земля как бы спит и видит сны - о скачущих по бескрайним просторам киммерийцах, воинственных скифах, кровожадных таврах, приносящих свои жертвы богине Диане, цивилизованных греках, строящих свои полисы в уютных гаванях. Мистик - поэт и художник - видел образ этой земли, одухотворял свой Коктебель неугасающей любовью - и в какой-то момент понял, что нужно изображать не то, что видишь глазами, а то, что чувствуешь и знаешь. Самое главное то - что почувствуешь сердцем, - с этой целью, я и приехала в Коктебель.
Путешествие на эту древнюю землю стало для меня неким новым этапом моего паломничества по местам памяти любимого Поэта - Марины Цветаевой. Я побывала на протяжении последних двадцати лет в Москве и Тарусе(1992год- год столетия со дня рождения Цветаевой), Франции , Чехии, Италии и Германии. Вот только в Елабугу не смогла поехать, как и Ариадна Сергеевна. В поисках истоков творчества Поэта я приехала в Коктебель, ведомая не менее горячей любовью к ее " абсолютному слушателю", ее дочери - Ариадне, что по-гречески означает "путеводная нить". И меня уже по Земле ведет нить самой Ариадны...
В 2010 году в августе приплывала из Красноярска на пароходе в Туруханск, место ссылки Ариадны Эфрон, а на май следующего года наметила: побывать в Коктебеле. А в декабре 2011 года приехала из Праги в Моравску Тр ш е б о в у маленький, пограничный с Германией городок, где училась Аля в русской гимназии-интернате для детей - беженцев, довольно долго была в самой Праге и ее пригородах, милых чешских деревушках, где Цветаева жила с семьей в первые годы своей вынужденной эмиграции. Прага же стала любимым городом Цветаевой, наверное, после Москвы - местом ее души. " Коктебель, Таруса, Мокропсы( Вшеноры), - по ним соберете",- направляла она будущих биографов, исследователей ее творчества.
Когда-то она, в мае 1911 года приехала сюда, уже появился первый сборник ее стихов " Вечерний альбом", на который горячо " по закону души распахнутой" откликнулся Макс и пригласил Марину с сестрой Асей к себе в Коктебель. Максимилиан Александрович сразу почувствовал в Марине родственную душу . А еще раньше по его приглашению в Коктебель наезжали Сергей Эфрон с сестрами Лилей и Верой . Волошин приглашал их, желая поддержать душевно после страшной потери их матери и брата - Константина, Котика. И в этот раз Сергей с сестрами приехал снова. Он был очень одинок, этот юноша с красивыми, огромными светло-голубыми глазами...
Здесь - то и произошла встреча - восемнадцатилетней Марины и семнадцатилетнего Сергея. Здесь, в Коктебеле - начало их Любви.
И вот я здесь, в этом Доме, где зародилась их любовь, в Доме Поэта. Курортный сезон закончился, схлынул поток посетителей .Так получилось, что я осталась в мастерской Макса одна. И сколько прошло времени, не знаю, только солнце уже скрывалось за горами, они стали фиолетовыми, и под неумолчный шум моря за окном, под таинственным взглядом Царицы Таиах , ( прим.) средь мудрых книг, сухих трав, словно хранящих жар полуденного солнца, дорожных посохов и портретов хозяина Дома, я замечталась, задумалась, забылась.. Меня словно коснулось совершенно непередаваемое обычными словами чувство - чувство вечности этого мира... А когда я очнулась, то поторопилась записать притчу о Чуде - пригрезившуюся, приснившуюся, словно надиктованную мне тем Добрым Духом, что царит здесь - Гением места, профиль которого высечен временем на скале - Макса Волошина. Вспомнились его слова, адресованные Цветаевой:
Я давно уж не приемлю чуда, но как сладко слышать: "Чудо - есть!"-- Чудом было и мое пребывание в доме Волошина, где оживали голоса ушедших поэтов, и прежде всего его Голос - голос путника во вселенной, одинокого путника -поэта, безусловно, глубоко верящего в бессмертие человеческого Духа.
Раскрыв ладонь, плечо склонила...
Я не видал ее лица,
Но я уж знал, какая сила
В чертах Венерина кольца.
И раздвоенье линий воли
Сказало мне, что ты, как я,
Что мы в кольце одной неволи -
В двойном потоке бытия
Максимилиан Волошин, 3 декабря 1910г.)
Я полюбила совершенно ни на что непохожий, своеобразный и оригинальный Коктебель - бродя по нему теплыми осенними вечерами и утрами, когда из-за моря поднимается солнце, эти миражи гор весной и осенью, когда дуют холодные ветры или потоками струится свет - пламенная лазурь неба... Вот иду по тропинке к Библейской долине - так называл это место Волошин и еще раз признаюсь в непреходящей любви к Поэту и его дому, повторяя слова Маргариты Сабашниковой? его Таиах : " Макс любил эти удивительные горы, словно мифологические животные, отлитые из бронзы, поднимающиеся из земли, тут не было никакой другой растительности, кроме редких кустов терновника и чертополоха. Он любил эту голую, потрескавшуюся от сухости почву, эти несущиеся своеобразные скопления облаков и беспредельную равнину синего, окаймленного белым , моря"(Волошина-Сабашникова М.В. Зеленая змея, Мемуары художницы, пер. с нем. Е.С. Кибардиной,-1993.с145-146)
Я просыпаюсь каждое утро в доме лунной Библейской долины - ее так любил Макс Волошин - иду к Дому Поэта, вижу - еще в дымке, Святую гору(), гордую Сюрю-Кая ( ) Обе они прекрасно видны из Коктебеля, окруженного горами, - несравнимой ни с чем красоты. В моей маленькой комнатке на втором этаже в домике " Фата-Моргане", так похожем на Дом Поэта, ветер колеблет сухие травы нежно-сиреневого букета на подоконнике .По ярко-красным виноградным листьям, падающим с беседки на землю, прыгает белоснежный кот: ему очень нравится шуршать устилающими землю огненными монетками листьев. А я пишу книгу утрами и ночами - самое плодотворное время... И просто счастлива: замысел моей книги - "клубка дымящейся совести"( Пастернак) -обретает зримое словесное воплощение...Мое повествование должно стать приношением к столетию со дня рождения " старой дочери бессмертной матери" как однажды назвала себя Ариадна Сергеевна, сильный и светлый человек трудной и трагической судьбы.
З В Е З Д А М О Я!
ДУХ СВОИХ ЛЮБИМЦЕВ ЗНАЕТ П О З В Е З Д Н О
М.Ц.
Звезда над люлькой и звезда над гробом.
А посредине - голубым сугробом
Большая жизнь. - Хоть я тебе и мать,
Мне больше нечего тебе сказать,
Звезда моя!
- М. Ц.
Январь 1920г.
Единственное чудо моей жизни - встреча с Сережей, и второе - Аля.
МЦ
СОН - ФАНТАЗИЯ
Это было более ста лет тому назад. В предрассветном небе - уже над морем холодно и розово вставала заря - светили утренние звезды. Они тихо угасали, посылая свои небесные приветы земле, морю, серебристым маслинам на коктебельском берегу - вставало солнце нового дня - 5 МАЯ 1911 ГОДА. И среди этих звезд выделялась одна - особенно яркая, мерцающая голубым светом. Она осталась на небе, когда все другие -погасли...
"... На пустынном, усеянном мелкой галькой коктебельском, волошинском берегу встретились двое - семнадцатилетний и восемнадцатилетняя. Она собирала камешки, он стал помогать ей - красивый грустной и кроткой красотой юноша, почти мальчик - с поразительными, огромными, в пол-лица, глазами; заглянув в них и все прочтя наперед, Марина загадала: если он найдет и подарит мне сердолик, я выйду за него замуж! Конечно, сердолик этот он нашел тотчас же, на ощупь, ибо не отрывал своих серых глаз от ее зеленых - и вложил ей его в ладонь, розовый, изнутри освещенный, крупный камень, который она хранила всю жизнь... ( А. Эфрон. Воспоминания)
А море шумело и пело свою вечную песнь о жизни и смерти, о затерянных в морских глубинах кораблях и нежных русалках, вечную песнь любви... Имя девушки было морское - Марина, имя юноши, строгое и острое, как его "узкое лицо, подобное шпаге" - Сергей.
Им было суждено соединить свои жизни и быть вместе - до конца. Нет, они не жили долго и счастливо, но ушли почти одновременно, в 1941году - " так вдвоем и канем в ночь, одноколыбельники". Их жизнь сложилась трагически, но сейчас они молоды, невероятно счастливы, а их союз благословляют море и горы, седые травы ложатся к ним под ноги, когда они поднимаются на гору Карадаг - древний потухший вулкан, таящий в себе огонь и силу...
Когда они однажды возвращались с гор, их застала непогода...
Еще с утра они ощущали какую-то тревогу, - к вечеру начался шторм. Ветер усиливался, стало холодно, тьма сгущалась, волны вздымались к потемневшему небу, сливались с ним, звезды исчезли. Сергей и Марина очутились в совершенной тьме. Им стало страшно, они вдруг ощутили себя маленькими, беспомощными в этом ревущем урагане , где волны, скалясь как звери, налетали друг на друга - все ревело, стонало разными голосами, жаловалось и взывало к неведомому Спасителю.
Марина и Сергей взглянули на небо, но звезд не было. Только тьма - черное бездонное небо. Исчезло время. И ни единой звезды... А еще вчера их души словно летели среди звезд над морем, и были своими в этом звездном мире! Быть в Коктебеле и не смотреть на звезды невозможно -они здесь удивительно близки и таинственны.
И вдруг - среди рваных туч, летевших над вздымавшейся, ревущей, стихией, показалась одна - яркая, необычная ...
Сереженька, взгляни ,- сказала Марина, ты видишь ее, она смотрит на нас - это наша звезда -звезда нашей любви!
И в этот момент эта звезда словно факелом осветила непроглядное, мрачное, грозовое небо, отраженный свет ее по морской дорожке побежал к ним... Звезда тоже видела Сергея и Марину, и , как магнит, притягивала их к себе. Да, да, это была та самая звезда - единственная... Она находилась прямо над ними, она их знала и чувствовала - она должна соединить их, чтобы родилась ЛЮБОВЬ!
Ей хотелось крикнуть: "Я здесь! Я хочу быть с вами, хочу вечно служить вам, я создана, чтобы утешать вас! Я Ваша!"
И в этот миг произошло чудо: ее небесная душа соединилась с их душами! А по ночному небу мелькнула искра - это сорвалась с неба звезда, которой имя на земле - АРИАДНА
А море шумело и пело свою бесконечную песнь о жизни и смерти, вечную песнь любви...и по пустынному, усеянному мелкой галькой коктебельском берегу шли двое : семнадцатилетний и восемнадцатилетняя...
" Обвенчались Сережа и Марина в январе 1912 года, и короткий между встречей и началом первой мировой войны был единственным в их жизни периодом бестревожного счастья"
В Е Н Е Ц И А Н С К И Е ГЛАЗА
Мои большие глаза, потому ли они большие, чтобы как можно больше вместить в себя невмещаемого, охватить необъятного, узреть незримого?
( И. Попович. На Богочеловеческом пути)
Аля! Ангел, мне Богом данный!
М.Ц.
Прелесть двух огромных глаз,
Их угроза -их опасность,
Недоступность -гордость - страстность
В первый раз...
М.Ц.
" На улице при виде ее - одно восклицание:" Голубоглазая!" И действительно, голубее и больше этих глаз нельзя себе представить. Это - звезды, озера, кусочки (огромные!) неба, - только не глаза. Они необыкновенно светлы и блестящи.... Лицо прямо ангельское. Сначала видишь только глаза, Блеск не блеск, а сияние!"
Феодосия 7 мая 1914 г.
1ОО лет назад на земле родилась девочка по имени Ариадна . Родилась она в Москве 5 (18) сентября 1912 года, в полшестого утра, под звон колоколов.
Девочка! Царица бала
Или схимница, - Бог весть!
Сколько времени? - Светало...
Кто-то мне ответил: шесть.
***
Чтобы тихая в печали,
Чтобы нежная росла,
Девочку мою встречали
Ранние колокола.
Марина сразу увидела, что дочь унаследовала отцовские глаза- необычно большие, светло-голубые. "Венецианские глаза" по выражению Цветаевой - не глаза, а очи:
Породила доченьку
Синие оченьки,
Горлинку - голосом,
Солнышко - волосом.
"Темно-русые волосы, лоб - очень крутой, длинные -шея, руки, ноги, все -такое удлиненное, в Сережу", - так описывает Марина дочь в своих записях от 4 декабря 1912года. Але - три месяца.
Ах, несмотря на гаданья друзей,
Будущее - непроглядно...
В платьице твой вероломный Тезей-
Маленькая Ариадна.
" Я назвала ее Ариадной вопреки Сереже, который любит русские имена.
Ариадна... - Ведь это ответственно.
Именно потому".( М.Ц.)
Ангел - ничего- все! - знающий,
Плоть, былинкою довольная,
Ты отца напоминаешь мне-
Тоже ангела и воина.
Цветаева назвала дочь по святцам - 18 сентября день памяти святой мученицы Ариадны с острова Накоса ( Греция). Ариадна, мы помним, по - гречески означает "путеводная нить", Ариадна одна из любимых героинь Цветаевой - из греческой мифологии. Она посвятит мифологической Ариадне стихи и трагедию.
Крестили девочку в декабре 1912года. Крестной матерью стала мать Максимилиана Волошина, Елена Оттобальдовна. По случаю крестин она оделась по-женски: шаровары заменила юбкой. В своем мемуарном очерке Марина писала, что никогда не забудет о том, как Елена Оттобальдовна еще на ее свадьбе в большой приходской книге , в графе "свидетели" неожиданно расписалась: "Неутешная вдова Кириенко-Волошина".
Крестным отцом был Иван Владимирович Цветаев. В записях Цветаевой находим:
" Мой отец был явно смущен. Пра, как всегда, сама решимость. Я, как всегда безумно боялась предстоящего торжества и благословляла небо за то, что матери на крестинах не присутствуют. Священник потом говорил Вере:" Мать по лестницам бегает, волосы короткие, как мальчик, а крестная мать и вовсе мужчина..."
Волошин в этом описании почему-то не упоминается, видимо в этот момент его не было рядом. А в записной книжке в Феодосии, спустя два года, уже в Феодосии, Марина запишет: " Один возглас Макса при виде Али: "Господи, какие у нее огромные глаза! Точно два провала в небесную пустоту, Они кажутся еще больше век, точно веки их не покрывают!"( 12 января 1914г.)
К этому же времени относится один удивительный фотоснимок Али - на фоне черного с розами платка. На этом фото Аля " смотрит задумчиво, воткнув палец в щеку и растаращив другую руку"( фото)
Блестящим подтверждением тому, что Цветаева воспринимала свою маленькую дочь, как "дитя своей души" является последующая запись:" Пока мы проявляли (фотоснимок - И.К.), она сидела у меня на коленях, ела бублик и, глядя на большой ярко-красный колпак, покрывающий свечку, повторяла: " аго!" аго!"Да,9-го начала стихи о пламени. И все еще была в неуверенности , к кому их обратить - к пламени, к солнцу, но больше хотелось - к пламени. И вот Аля вдруг сказала "аго!" - участь стихов была решена."( Феодосия, 12 января, воскресенье, утро)
Марина дарила Але всю себя, - весь свой чудный поэтический мир...
Большие, ярко-голубые глаза поглощали этот мир в раннем детстве, которое вспоминалось "не как сон, а как самая первая в жизни, наиярчайшая явь, как сплошное открытие - сначала мира, чуть позднее - себя в нем.
"Наличествовали в нем два совершенно новых, младенческих глаза, во все впивавшихся и видевших все, за исключением самой девочки, которой они принадлежали. Сама же девочка, как бы таившаяся до поры до времени в глубине собственных зрачков, осуществилась лишь в день, когда разглядывая ту, другую, в зеркале, вдруг отождествила свое живое "я" с условностью отражения. Отражение было не из приятных: белоголовое, насупленное, одетое в вельветовое полосатое платьице, обутое в башмаки с пуговками, оно строило рожи, топало ногой и вполне заслуживало, чтобы его поставили в угол".(АЭ) фото
Когда происходит самоидентификация у ребенка - узнавание себя в зеркале? Вспоминается фильм Тарковского "Зеркало" - маленькому герою там года два - три. Видно, столько было и маленькой Ариадне - за два годика, когда она погладила себя по изображению и произнесла одно из своих первых слов -" Милая!" Так и происходит : " Года в два от мамки рвутся в тьму мелодий... Первые слова являются о третьем годе"( Пастернак). Но для Али, необыкновенно развитого ребенка, каким она была, первые слова появились после первого года ее жизни.
А главным в жизни было : мама Марина. " Мир всецело зависел от нее... по воле Марины мир ограничивался детской или становился улицей, из зимы превращался в лето, распахивал и закрывал окна и двери, останавливался как вкопанный или благодаря извозчику, реже - поезду, преображался в движение, чтобы угомонившись, вдруг назваться "дачей" или "Коктебелем." (АЭ)
Это Ариадна напишет гораздо позже, вспоминая свое самое раннее детство, оживляя для читателя образ матери.
Куполок твой золотенький,
Ясны звезды под лобиком,
Голосочек твой тоненький,
Ты - сама колоколенка.
Москва. 11 декабря 1912г.
Вчера, Леня Цирес, впервые увидев Алю, воскликнул:"Господи, какие огромные у нее глаза! Я никогда не видел таких у маленьких детей".
-Ура, Аля! Значит глаза - Сережины.
12 декабря 1912г. Пра сегодня в первый раз видела Алю: " Верно, огромные у нее будут глаза!" Конечно, огромные . Говорю заранее: у нее будут большие серые глаза и черные волосы".
Первый год своей жизни Аля провела на Большой Полянке, в Малом Екатерининском переулке, в собственном доме " купеческом, с мезонином, маленьким садиком, мохнатым, лохматым дворовым псом, похожим на льва - Османом, Дом мы с Сережей купили за 18 с половиной тысяч, Османа в придачу -за три рубля"
А кормилицей Али была веселая, добрая, простая русская душа - крестьянка Груша. Она задержалась дольше других нянек. Может быть, с ее молоком впитала Ариадна русскую широту , терпение... В дневниковых записях Цветаевой о Груше: " В Коктебеле ее все любили, Она работала, как вол, веселилась, как целый табун. Знала все старинные песни - свадебные, хоровые, заупокойные, чудно танцевала русскую. .. Алю она страшно любила и так как была подла и ревнива, писала домой: А девочка барыню совсем не признает, отворачивается, меня зовет "мама" - явная ложь, ибо меня Аля знала и любила.
Аля в то время была вундеркиндом по уму и красоте глаз. Все восхищались ею и завидовали. Один господин, увидав нас вместе: прекрасного Сережу, молодую меня, прелестную Алю, воскликнул : "Целый цветник!"
Генетические корни Ариадны Эфрон уходили очень далеко: со стороны матери - к ее бабушке, Марии Александровне Мейн ( немецкие корни) и прабабушке - польской крови, с одной стороны, а с другой - к старинному священническому роду. Иван Владимирович Цветаев, отец Марины, был сыном сельского священника из глубины России, из Талиц. Вообще же, как писала Марина в письме к Сергею, Ариадна была скорее из отцовской породы. Мать С. Эфрона, Елизавета Петровна Дурново( 1855-1910) была единственной дочерью гвардейского офицера, адьютанта Николая I и будущий отец Сергея - Яков Эфрон (1854 -1909) были членами партии "Земля и воля". Они пламенно служили своему Богу - революции, обвенчались тайно от родителей и уехали за границу . В эмиграции родились их первые дети ( трое младших детей умерли).Ариадна Сергеевна писала о семье отца: " При всех повседневных трудностях, при всех неутешных горестях... семья Эфронов являла собой удивительно гармоническое содружество с тарших и младших: в ней не было места принуждению, окрику, наказании.: каждый, пусть даже самый крохотный ее член, рос и развивался свободно, подчиняясь одной лишь дисциплине - совести и любви..."(АЭ. Ее муж. Его семья) (изобр)
Анна, Петр, Вера, Елизавета - старшие, а младшие - Сережа, Константин, " который уйдет из жизни подростком и уведет за собой мать..." (А.Э.) - вот настоящее содружество старших и младших. Сережа был младшим. Подростком он заболел туберкулезом. Слабые легкие унаследовала и Аля, которая была тоже подвержена этой болезни. В свое время даже придется взять ее из гимназии, потому что процесс в легких обострится...
В этой удивительной семье, как пишет Ариадна, " каждый был наделен редчайшим даром - любить другого так, как это было нужно другому; отсюда присущие и родителям и детям самоотверженность без жертвоприношения, щедрость без оглядки, такт без равнодушия, способность к самоотдаче, вернее к саморастворению в общем деле, в выполнении общего долга".
Елизавета Петровна Эфрон - "солнце семьи", мужественная, сильная , талантливая - замечательный преподаватель художественного слова. А для Ариадны Эфрон всю жизнь была опорой и настоящим другом. Как и Вера Эфрон, названная так в честь друга ее матери - Веры Засулич. И ее жизненный путь тоже начался с тюрем и этапов. Первый раз ее арестовали за содействие побегу сестры Анны. (пом. Местами) И Аля отблагодарила Елизавету Яковлевну ( Лилю) сторицей: уже вернувшись из ссылки, она до последнего жертвенно ухаживала за больной, но "несогбенной" (АЭ) Елизаветой Петровной. И за ее подругой - Зинаидой Ширкевич , жившей с Елизаветой Яковлевной вместе, до конца. (фото)
Внутри нее всю жизнь будет жить яркий мир детства , мир, который дарили маленькой Але ее Рысь и Лев( домашние прозвища Марины и Сергея). Отдельные слова и фразы грели ее в тяжелые минуты: Мама, поцелуй мне морду! Движения - покажи мне Льва - Марина изображает яростно - Льва! Книги , которые читали ей, потом сама - с 4-лет.
Но особенно часто вспоминались ей вечерние часы в Феодосии, когда Марина усаживала ее в подушки и читала ("вдыхала непонятное") книжки с яркими рисунками ќ- она следила за движением материнской руки в серебряном браслете, листающей странички сверху вниз, с уголка, слушала нежный глубокий голос, и ее огромные "венецианские" глаза впитывали все видимое - волшебный мир, который дарила ей Марина, плескался в глубине радужных зрачков, опускался в глубины младенческой памяти, чтобы не исчезнуть никогда... Не он ли будет спасать ее потом, в ледяном Туруханске, куда она будет сослана на вечное поселение, когда ее выцветшие от бесконечного всматривания в белое безмолвие глаза потускнеют, выплачут все слезы...
ФЕОДОСИЙСКИЕ СНЫ
Ты( Аля), будешь красавицей, будешь звездою,
Я в тебя верю, как в свой лучший стих.
М.Ц. Из записных книжек.
Феодосия. 30 апреля 1914г.
Дети - это отдых, миг покоя краткий,
Богу у кроватки трепетный ответ,
Дети - это мира нежные загадки
И в самих загадках кроется ответ!
" Мирок" М Ц.
Были мы - помни об этом-
В будущем, верно лихом.
Я - твоим первым поэтом,
Ты - моим лучшим стихом.
Надпись на книге " Волшебный фонарь"
4 июля 1918г. МЦ
" Как чудно в Феодосии! Сколько солнца и зелени! Сколько праздника! Золотой дождь акаций осыпается, Везде, на улицах и в садах, цветут белые. Флер д-оранжа -запах Сицилии!"
Феодосия.11 мая 1914г.
Первые стихи к дочери Цветаева напишет , когда Але будет год с небольшим в благословенной Феодосии, где молодая семья снимет домик ( бывшая дача Редлих) в 1913 году. Стихи - молитвы, стихи - заклинания, стихи-пророчества, обращенные к необыкновенному ребенку, какой матери - Поэту видится ее маленькая Аля." Необычный ребенок в обычном мире", - так впоследствии определит поэтическую сверхзадачу матери Ариадна Сергеевна, когда будет перечитывать ее записи о самой себе, в сотый раз перечитывать стихи .Стихи же рождались, полные восхищения дочерью в ее раннем детстве, отрочестве, вплоть до юности, до тех лет, когда Аля обретет независимость от матери...(?)
Она и в самом деле была необыкновенной девочкой - изначально (по всем генетическим корням своим)- обостренно восприимчивой, удивительно гибкой - всей своей природой она была благодатной почвой для материнского творчества, неким волшебным зеркалом, собирающим все солнечные и лунные лучи волшебства поэзии и отражающие только их. Мать была настоящей феей, волшебницей. Не случайно назовет так свое повествование о ней верный ее паж, тот, чьи прекрасные глаза унаследует дочь-Сергей Эфрон.
Перечитывая дневниковые записи первого года жизни дочери Цветаевой, скорее чувствуешь , чем видишь, как " вкачала - как насосом", словно с молоком матери, Цветаева всю свою Поэзию, Музыку, ревнивую Любовь в девочку, чувствуешь, какой безмерной лаской и пристальным вниманием( по-цветаевски) окружена, как оберегом, дочь. Истинно - оберегом эта всеобъемлющая Любовь была в жизни Ариадны Сергеевны... и потом, когда серебряные, тонкие нити судьбы Али спутаются - спустя лет двадцать ,превратившись в страшный клубок противоречий и бед, ее прекрасные светло-голубые глаза выцветут, станут "зелеными, солеными, крестьянскими глазами"(МЦ)
Она окажется на далеком севере в ссылке, на " вечном поселении". И тогда будет оберегать ее материнская любовь..." К ней и за ней я постоянно тянулась, подобно подсолнечнику, и ее присутствие постоянно ощущала внутри себя, подобно голосу совести - столь велика была излучавшаяся ею, требовательная, подчиняющая сила. Сила любви."( Из самого раннего. АЭ)
" Мама любила меня дважды в жизни - в раннем детстве и когда я была в тюрьме",- вспомню реплику Ариадны Сергеевны. Тюрьма, сталинские лагеря, "вечное поселение" - все это предстоит пережить ее " серебряному", "горностаевому" ребенку В одну из холодных северных ночей, вглядываясь в прошлое, Аля скорее почувствует сердцем, а, может быть, увидит: солнечный час на берегу моря в Феодосии , золотые пряди " ми - лой мами", наклон ее кудрявой головы к ней, маленькой. Она вспомнит : море , ее окунают в теплую волну, ей страшно, хотя ее крепко держат нежные и надежные руки. Шум соленого ветра, разноцветные камешки на берегу....
Мелькают в ее памяти силуэты генуэзских башен, преследует запах полыни и чабреца, слышит звон овечьих колокольчиков - раньше стада овец паслись по холмам, и этот звук остался в памяти девочки. Но главное, безусловно, была мама Марина. Самая близкая, самая родная и совершенно необыкновенная - девочка седьмым чувством, данным ей от рождения, ощутила это очень рано. Она, конечно, не отделяла себя от матери, но внутренним зрением видела порою ее со стороны - в каком-то шумящем шелковом платье с бантом , завязанным сзади, с волной пушистых волос - Марина собиралась на бал в Феодосии, и маленькая Аля, сидевшая на руках у няни, неотрывно следила за ней своими большими глазами...
Марина будет записывать первые слова своего первенца. Лиля - мама, Тата, Па-упала, ка - каша, ми-и - милый, изредка говорит : Лева... Так она называла папу Сережу.
С раннего детства маленькую Алю воспитывали строго: ей многое запрещалось. Так растила Марину и ее мать, Мария Александровна . Марина во многом повторяла ее. Аля напишет в своих воспоминаниях: "Невидимое,отвлеченное началось со слов - трех китов человеческого бытия: " Нельзя", " Нужно", " Можно",причем первое из них повторялось чаще.. Маринино влияние на меня, маленькую, было огромно...Не потакала, не баловала, всем этим в той или иной мере занимались няни, не оставившие в памяти надежного следа может быть оттого, что, не приживаясь к дому, часто сменялись"(АЭ)
" Завтра Але 1год 3 месяца. У нее огромные светло-голубые глаза, темно-русые ресницы и светлые брови. Маленький нос -большое расстояние между ртом и носом - рот, опущенный книзу, очень вырезанный, четырехугольный; крутой, нависающий лоб, большие, слегка оттопыренные уши, длинная шея( у маленьких это редкость); очень большие руки с длинными пальцами, длинные и узкие ноги. Вся она длинная и скорее худенькая - вытянутая в длину... (фотогр,)
Она прекрасно узнает голос и очаровательно произносит " мама" - то ласково, то требовательно до оглушительности... Меня она любит больше всех...
Вчера она, взяв в руки лист исписанной бумаги, начала что-то шептать, то удаляя его от глаз, чуть не касаясь его ресницами. Это она по примеру папы, читавшего перед этим вслух - письмо - читала. Тогда Сережа дал ей книгу, и она снова зашептала. С бумагой в руках она ходила от Сережиной кровати до кресла, не прерываясь читала...
Еще новость: стоит мне только сказать ей " нельзя", или просто повысить голос, как она сразу говорит "ми" и гладит меня по голове...
Аля! Кто это сделал?
Аля! Так нельзя делать!
-Ку-ку!
Я не сдаюсь
-Ми... Ко!
Я молчу.
Тогда она приближает лицо к моему лбом, медленно опускает голову, все шире и шире раскрывая глаза. Это невероятно смешно."(МЦ)
"Феодосия, Сочельник 1913 года. Сегодня год назад у нас в Екатерининском была елка. Был папа - его последняя елка - Алю приносили сверху в розовом атласном конверте, еще моем..."( 26 дек. 1913г, четверг)
Пройдет года два , маленькая Аля уже будет принимать участи - по старой доброй традиции - делая разноцветные игрушки из бумаги - О, золото, о серебро - вспомню одну из записей Марины - к новогодней елочке.
В младенческой памяти Али навсегда остались: золотисто-серебряное чудо мишуры, игрушек, сладких пряников привязанных на ниточки к новогодней елочке. А когда немного подрастет, будет вместе с матерью и отцом принимать участие, делая игрушки - из бумаги ли, другого материала. На всю жизнь Аля сохранит удивительную способность - радоваться праздникам, а особенно - Рождеству, Новому году. Спустя много лет, в ссылке, далеком Туруханске, работая оформителем в доме культуры, она будет дарить эту радость людям, делая хлопушки из бумаги, рисуя яркие плакаты, оживляя прекрасный утраченный мир детства...
18 ноября 1913год:
"... Третьего дня Аля первый раз поцеловала ... кота. Это был ее самый первый поцелуй. После этого она два раза погладила себя по голове, приговаривая: ми, ми...
Читаешь все эти записи - по-матерински нежные, поэтически-точные, и вижу: золотистая пушистая голова Марины склонилась над Алиной кроваткой, легкое движение - быстрый наклон головы, материнские нежные, сильные руки все в серебряных браслетах и кольцах. Маленькая Аля запомнит все это крепко-накрепко.
Я вижу Марину, везущую прелестную Алю в маленькой колясочке . Она идет вверх по горе от домика , где поселилась молодая семья с осени 1913 года, - знакомство же с Феодосией состоялось еще в июне 1911 года, а приехали Марина с Асей сюда после смерти отца ( 1913г.), стараясь здесь погасить свое большое горе. " Это сказка из Гауфа, кусочек Константинополя. Мы поняли, Марина и я, что Феодосия - волшебный город и что мы полюбили его навсегда. Мы не ошиблись, выбрав Феодосию." ( АЦ)
" Над нами колдует Феодосия", - так образно определит магическое действие древнего города на души сестер Анастасия Ивановна. Эти слова выбрали эпиграфом к композиции, посвященной феодосийскому периоду в жизни поэта служители Музея Марины и Анастасии Цветаевых.( Символично, что две научные сотрудницы музея тоже - Марины!) Фотографии, документы, стихи, и в одном из самых маленьких залов воссоздан кусочек коктебельского берега - оживает далекий день 5 мая 1911 года, когда встретились Марина и Сергей. Я полюбила этот музей, приехав в Феодосию еще в мае 2011 года - в нем царит истинно цветаевский дух- широты души и безоглядной отдачи себя искусству. Я иду осенним днем к музею, и в конце аллеи( улица, на которой расположен музей - тенистая аллея ) представлю удаляющиеся две фигурки -Марину и Асю. Ася жила в доме, который находится рядом настоящим музеем. Они встречались именно где-то здесь - в этом пространстве между домом на Шмидта 14 и Асиным домом... А приехала я сюда еще раз осенью 20011 года и попала сразу - 27 сентября на вечер: " Мне девяносто лет, еще легка моя походка".Он посвящен 117-летию со дня ее рождения. Смотрим фильм, построенный на воспоминаниях Анастасии Ивановны о детстве, о семье, о родных. На вечере семнадцатилетние - я смотрю на юные лица и радуюсь тому, что эти 11-классники так внимательно -сосредоточенно слушают стихи Цветаевой, слово о ней. Смотрю на двух сестренок, сидящих у окна, за которым тихо опадают осенние листья, а на столе, где портрет Марины и Анастасии ярко горит рябиновый букет...
"Когда мы с Асей идем по Итальянской , за спиной сплошь и рядом такие фразы: "Цветаевы!", " Поэтессы идут!" - "Дочери царя! Раз шесть или семь мы слыхали этих "дочерей царя" от уличных мальчишек и газетчиков.Приказчики провожают нас возгласами, вроде "Погиб поэт во цвете лет".(МЦ)
Дорога от дачи Редлих, где молодая семья снимала квартиру, ведет вверх по отлогой, пылающей осенними красками горе - золото осенней листвы впитывали, вбирали в себя глаза маленькой Али - можно было утонуть в их синеве, отражающей яркое сентябрьское небо. ( перенести, где колясочка)
Тихий, беленький дом с разросшимися розами в маленьком садике. Сверху, с горы видно , кажется, всю Феодосию. Дом этот и сейчас существует на улице Шмидта 14. На доме мемориальная доска: здесь жила в 1913-1914гг. Марина Цветаева. В доме живет маленькая семья: поэтесса Нина Гряда с мужем и дочерью. Я прихожу туда в неяркий октябрьский день . Кажется, время здесь остановилось - многое, как при Марине - тишина, беленькие комнаты, по белой стене дома, что смотрит окнами на море - вьются красные розы. Одно из воспоминаний маленькой Али именно о ярко-красных розах на белой-белой стене... Какая-то особая атмосфера здесь! Ничего не умерло - все существует!
Нина пишет стихи и говорит, будто ощущает: кто-то диктует ей их, особенно в той комнатке, где жила с дочерью Марина. Мы долго сидим, разговариваем, Нина рассказывает о своих удивительных снах , читаем друг другу стихи. Я запомнила одно из ее стихотворений:
Виток столетия вобрал
Твой век: и скорбный и недолгий,
Все также здесь бушуют волны
И чайки носятся у скал.
А на окне герань цветет.
И у ворот собака лает...
Марина здесь не проживает,
Но, может в гости к нам придет?
Когда-то вдруг привиделось Нине - был глубокий вечер, дома никого не было, что на белой стене дома показалась тень человека. Она испугалась - тень скользнула мимо и исчезла. Потом , увидев в одной из книг фотографию хозяина дома - Редлиха, сдававшего квартиру молодой семье Цветаевых-Эфрон, она узнала силуэт мелькнувшей мимо фигуры...
"Дом... покрыт розовой черепицей и стоит высоко над городом и синей бухтой. За ним по некрутому склону поднимаются несколько мазанок слободки , а дальше... белая известковая гора и полынная земля... Фасад, обращенный к морю, обвит маленькими желтыми розами... "
Из воспоминаний Е.П. Кривошапкиной, урожденной Редлих
Сейчас эти розы отцвели, съежились, цветут хризантемы - последние осенние цветы. Как при Цветаевой, говорит мне Нина. Внутри дома, в маленькой комнате была оранжерея . На месте кухоньки во дворе - конюшня. Около нее - тянутся по земле арбузные плети, и - огромный арбуз.
Подойдя к дому, я увидела открытую калитку и смешную кругленькую собачку - Фиму Собак - она ложится на спину в ожидании ласки. "Любит гостей", - поясняет Нина. Я вспоминаю Кусаку - собаку, держась за хвост которой училась ходить маленькая Аля. А еще - прижав руки к груди...
Я вижу ее - в этом маленьком садике, полном роз и гранатов; у входа в дом - старая туя, которая помнит Цветаеву.
" В Феодосии того времени жило очарование прошлого...
Шум экипажей, блеск витрин, смена лиц, - вот оно, волшебство улицы, - вспоминала М. Цветаева, - каждая улица - большая, теплая, душистая волна"( Феодосия 11 мая 1914г,)
С успехом выступали сестры Цветаевы на благотворительных вечерах, концертах, бывали в домах известных людей: Н.А Айвазовского, П.Н. Лампси, К.Ф. Богаевского( с которым был дружен М. Волошин, он и ввел Марину и Асю в их дом),Н.И. Хрусталева.
( Из воспоминаний Е. Кривошапкиной, урожд. Редлих)
"Феодосия! Здесь, в когда-то любимом родном городе, года два назад я почти помню свою в 1913 -1914 году квартиру на Бульварной, напротив царского офицерского собрания. Мы с Мариной в унисон читали ее стихи " Генералам 12 года" и никто не знал, что все, нас слушавшие, через полгода пойдут в бой - и погибнут кто-то... Сюда, в эту парадную дверь, входил чудный, похожий на Зевса, Макс... мы шли к волнорезу, или в степь...
Марина жила в минутах десяти от меня, вверх по отлогой горе, на даче Редлих.
Анастасия Цветаева пишет о том, этот период жизни в Феодосии был самым счастливым в жизни Марины: "Марина была счастлива с ее удивительным мужем , с ее изумительной маленькой дочкой".
Приведу выдержку из записной книжки Марины.
Феодосия. 5 мая 1914 г,
3 года нашей встречи с Сережей. ( далее рукой С. Эфрона)
Четвертый год начинается с разлуки. Где бы вы не были я всегда буду с вами и этот четвертый год, как и те три. Все, что вы делаете, прекрасно. Честное слово, говорю искренне.
Ласковый и любящий С.
Да , разлука была близка - и на долгие годы. И Марина предчувствовала это - снились ей не только радужные сны, но и тревожные . Вот запись сна об Але: "Сегодня во сне я ей показывала какой-то громадный киот с множеством лампад на длинных серебряных цепочках, Это было в Трехпрудном, в зале - совершенно пустой. Чтобы привлечь Алино внимание и заставить ее запомнить Трехпрудный навсегда, я раскачивала эти лампады -даже слишком -ои могли упасть -и, показывая наверх, говорил:" Видишь, Аля, там -Бог", - на иконах"( Феодосия, 24 января 1914г.)
Расставание приближается, и Марина спешит записать прекрасные сны, миги, связанные с дочерью и мужем.
... Пошел дождь. Несколько капель горят на окне. В сером небе - два серебряных, страшно ярких просвета. Покачиваются ветки, порывами налетает ветер. Собачий лай и детские голоса. В соседней комнате занимается Сережа и изредка что-то говорит. На выступе печки спит Кусака. .... Вчера Сережа снимал Алю. Обе карточки хорошо сняты... Алино прелестное лицо. ( Феодосия ,7 февраля 1914г)
( фото)
Феодосия, 30 апреля 1914г.
Аля стоит на зеленой, густо заросшей площадке, с которой видена вся Феодосия. Из окон Редлихов доносится музыка. И вдруг Аля восклицает:" Музика! Синяя!"
Я даю ей одуванчик.
-" Аля,дуй!" Аля дует, но слишком слабо.
" Аля, смотри! - и я задуваю одуванчик.
" Потусила!" - протяжно говорит Аля.
Трава доходит ей выше пояса. Она в одном платьице и белой пикейной шляпе. Солнце жжет и сверкает. Цветут сирень и акация. Я сижу на скамейке перед овальным садовым столом. Иногда Аля подбегает ко мне, снова слезает, уходит за цветочком, спотыкается о невидимый в траве камень, падает, встает и вновь подходит ко мне"
И еще:
На море густой туман. Аля смотрит в окно и вдруг в ужасе:
-" Море, - куда?"-" Море! Куда?" - " Море, на, на, на!"
Это мне рассказывал Сережа.
И последнее - блестящий цветаевский стиль: мысль и чувство одновременно:
Але. " Ты будешь красавицей, будешь звездою, ты уже сейчас красавица и звезда. Ты уже сейчас умна и очаровательна до умопомрачения. Я в тебя верю, как в свой самый лучший стих.( выд. нами - И.К.) Через четыре дня тебе будет 1г. 8 мес.. В этом возрасте ты уже свела с ума свою мать 21 годп, - возраст, когда может быть, любят только тебя.