Полночь. Огни над танцполом уже слепят глаза. Шум музыки и голоса посетителей сливаются в один сплошной и невыносимый звук. Ноги отказываются танцевать, а тело молит об одном - покинуть это царство хаоса и окунуться в тепло и уют собственной спальни.
Она прощается с друзьями и перед выходом спешит в дамскую комнату освежиться. На протяжении всего пути возникают преграды в виде целующихся пар, и даже в уборной этих сцен не удается избежать. Едва она закрывается в кабинке, как по соседству раздается неоднозначное ерзание с параллельной звуковой трансляцией поцелуев.
-Дома нельзя этим заниматься? - рассерженно спрашивает она.
Ей отвечает громкий стон, почти крик - и серия ударов о стенку туалета.
-Чтоб вас! - ругается она, понимая, что так у нее ничего не выйдет.
Тем временем в соседней кабинке притихают, и вскоре раздается характерный скрип двери и звук удаляющихся ног.
-С облегчением! - язвительно кидает она вдогонку неизвестным и неторопливо покидает пределы своего укрытия.
Намылив руки, женщина бросает скользящий взгляд на свое отражение в зеркале и испуганно замирает...
Позади, в раскрытой нараспашку кабинке, прямо за ее спиной лежит обездвиженное тело.
***
Девушка полулежит поверх унитаза и не подает признаков жизни. С замирающим сердцем Ольга двигается к ней, чтобы коснуться неуверенной рукой.
Тело вздрагивает, и женщина испуганно отшатывается, встречая взгляд резко распахнувшихся глаз.
Вид у девушки странный, непонимающий, а взор шальной, как от дурмана.
-Где я?
-В туалете.
-А как я тут оказалась?
-Откуда мне знать?
Ольга облегченно вздыхает, но руки еще дрожат. Покинув кабинку, она идет к умывальнику освежиться.
-Ничего не понимаю. Мы танцевали...
Девушка замолкает, но вскоре раздается звук ее неуверенных шагов:
Ольга присматривается. Вид у незнакомки не разгульный. Она не дешевка и не продажная. Глаза честные, улыбка смущенная, одежда приличная. Кто-то измял ее, одурманенную, в кабинке туалета: не удивительно, что теперь она испугана и растеряна.
В сердце непрошено крадется жалость.
-Может, тебя опоили? - вслух рассуждает она.
Девушка заинтересованно поводит головой в ее сторону, и Ольга повторно замирает. Через зеркало виден небольшой след крови на ее шее...
***
-Ты точно не помнишь, как его зовут? - настойчиво спрашивает Ольга.
Девушка крутит головой из стороны в сторону. Она не помнит.
-А как выглядит, рост, цвет глаз, что угодно?
-Ничего. Сплошное размытое пятно. Помню его голос, такой сладкий, чарующий...
-Что он тебе говорит?
-Предлагает потанцевать. Потом говорит, что мне нужно выйти в туалет. И я иду. А потом... ничего. Пустота.
Ольга хмурится, размышляет, Анна все плотней кутается в ее теплый плед.
Они пьют чай на кухне Олиной квартиры и разговаривают. Уже близится рассвет, а они все сидят.
-Спасибо что не бросила меня, - в очередной раз говорит Анна.
-Не обсуждается, - бурит в ответ Ольга.
-Знаешь, что я еще помню? - тихим шепотом говорит девушка и, дожидаясь внимательного взгляда продолжает. - Ему совершенно невозможно сопротивляться...
***
"Ему совершенно невозможно сопротивляться" - эти слова пульсируют в ее мозгу постоянно и не дают спокойно ни спать, ни есть. Она кажется сама себе сумасшедшей, когда ровно через неделю вновь перешагивает порог того самого клуба. На этот раз она идет одна и делает это намеренно. Если ее расчет верен, во-первых, Он - роковой неизвестный, что проколол шею девушке по имени Анна, интересуется именно одиночками. А во-вторых, подвергнуть девушку повторному испытанию, хоть та толком ничего не помнит о своих злоключениях, женщина не желает. Возможно, это глас нереализованного материнства, Ольге тридцать шесть, а Анне всего восемнадцать, при других обстоятельствах одна вполне могла быть матерью другой. Ольга ему внемлет...
-Марк, есть ли среди завсегдатаев вашего заведения мужчина, молодой человек или юноша, какой бы мог вскружить голову любой даме? - спрашивает она бармена, протянув шелестящую купюру.
-Такую как ты, или дурочку из молодых? - улыбается он.
-Любую.
Марк задумывается, а потом, поджав губы, крутит головой.
-Есть пара типов, что любят молоденьких пустоголовых кукол, но с такой дамой, как ты, им не тягаться. Есть и пара альфонсов, что за неплохие бабки скрасят досуг состоятельных дам. Но такого, кто мог бы вскружить любую голову, - я не знаю.
-Дай мне знать, если увидишь такого чертовски красивого парня, что с ним любая пойдет! - Ольга смеется и пытается свести все к шутке.
Марк понимающе кивает и углубляется в свои дела, а Ольга направляется блуждать залами клуба, чтобы своим цепким взглядом отыскать рокового неизвестного в толпе встречных мужчин.
Время близится к полуночи, но она не видит ровным счетом ничего подозрительного или необычного. Рядовой вечер в клубе. Шум. Музыка. Люди. Целующиеся пары на танцполе, в темных уголках, коридорах и масса желающих посетить туалет на пару с другом или подругой. Она ощущает себя извращенкой, которая подсматривает за сладостным досугом других, с той лишь разницей, что ей это не доставляет ровным счетом никакого удовольствия. Обидно. Она все еще надеется, хоть и сама толком не понимает, на что.
Не дождавшись ничего, кроме трех шумных кульминаций и одного зычного окрика матом в свой адрес, когда ее ловят на подсматривании, рассерженная и пристыженная, она покидает место своего позора, но у выхода ее нагоняет Марк.
-Помнишь, просила найти красивого парня? Я ему сказал о тебе, и он не против познакомиться. Ждет у стойки бара.
Марк расплывается в самодовольной улыбке.
-Ты сказал ему обо мне? - едва сдерживая гнев и стыд, одинаково рвущиеся наружу, переспрашивает она.
-Все в порядке! Человек пришел расслабиться. Ты тоже. Что я сделал не так? - недоумевает он.
Ольга берет себя в руки и, кивает согласно. Она идет за молодым человеком, внутренне собирается с решимостью тактично отшить бедолагу. Но "бедолаги" на месте не оказывается.
-Ничего не понимаю. Он просил тебя показать. Дал мне денег, - суетится Марк.
-Много дал? - усмехается Ольга.
-Пятьдесят зеленых, - сверкает зубами бармен и лезет в карман за подтверждением. - Куда же я их дел?
-Удачи в поиске, а я домой.
-А как же красавчик?
-В следующий раз...
***
...Ночь. Темно и сыро. Недавно прошел дождь. Последнее такси увели из-под носа. Пришлось мерить дорогу домой пешком.
Перекресток, алея, парк. Темно и пусто. Шум далеких колес, шелест листвы и вновь тишина.
Ольга оглядывается. Свет фонаря подмигивает ей в луже и гаснет, как и его двойник на столбе.
-Чудесно! - оценивает она. - Последний фонарь в парке и тот погас. Весело...
Тихо, но стук сердца нарастает. Что это? Шаги позади или показалось. Она снова оглядывается. Снова ничего. Впрочем, темно - хоть глаз коли. Все равно ничего не рассмотреть. Полагаться приходится всецело на слух.
Стук, стук, стук...
Это ноги или сердце стучит в груди?
Стук, стук, стук...
-Не будешь дурой, ночью через парк больше не пойдешь. А если убьют, и подавно! - насмехается она над собой, с трудом унимая дрожь.
Позади что-то цокает. Звук как от удара монетой об асфальт. Ольга замирает на миг, прислушиваясь к тишине, а затем словно сумасшедшая срывается с места и мчит вперед с силой урагана.
Аллея, другая. Шума позади не слышно, но она не рискует, не оглядывается.
Беседка, памятник - и, наконец, нужный поворот и выход на проезжую часть.
"Такси, такси!" - кричит она, но машина проезжает мимо. Ольга нервно оборачивается на выход парка, но там темно и по-прежнему никого не видно. Она пересекает дорогу и движется вдоль улицы к ближайшему перекрёстку в надежде найти в этот поздний час одинокую машину.
Машина, потом другая проносятся мимо, а она все косится на парк, что не торопится остаться позади. Сердце стучит ровнее, руки перестают дрожать, но такси нет, а она все идет одна в этой давящей тишине.
-Что за ночь такая!? Нет никого... - раздраженно шепчет она.
На противоположной стороне появился силуэт, но освещение паршивое и она не может его рассмотреть. Интуиция говорит ей, что это мужчина. Он идет неторопливо, словно прогуливается. Пинает что-то ногой и насвистывает. Ольга отчетливо слышит в тишине эту мелодию. Что-то знакомое, но она не может уловить что. Свист смолкает, и раздается голос. Мягкий и глубокий, он поет ей. Он поет именно ей...
Такой чарующий, что ему просто невозможно сопротивляться... Она цепенеет от этой мысли, вспоминая слова Анны. Ужас дрожью пробирается по ее телу вверх к разуму. Ольга закрывает уши руками и пятится, со страхом всматриваясь в плавно движущийся на нее силуэт.
Его руки заложены в карманы, он ступает неспешно. Уверенная походка вразвалочку, высокая стройная фигура вся укрытая темнотой. И только голос его отчетливо различим в тишине, голос что, неторопливо пробирается в ее разум. И звучит так, словно мужчина шепчет ей на ухо:
...На перекрестке
Мы друг друга повстречали...
Стояли одиноко
Между двух миров...
И звуки ночи
Нас тихонько повенчали...
Жизнь или смерть?
Понятно все без слов...
Загадочный мой взгляд -
Для смертных - ЯД!
Так отчего, скажи,
Глаза полны печали?
Ты этот сладкий яд
Готова пить ночами?
С тобою песню ночи
Во мраке сочиняли...
-Изыди, нечистый!
Смех, тихий, задорный.
-Оля, Олюшка... Наивная девочка. Ты же искала меня, зачем так удивляться, что я пришел на твой зов? - протягивает он сладко.
-Кто ты?
Опять смех. Он замирает и даже запрокидывает голову, чтобы насладиться своим весельем.
-А кто я, по-твоему?
-Не знаю! - кричит она.
-У тебя ведь есть догадки?
-Ты проколол 18-ти летней девочке горло!
-Проколол? Какие глупости! Зачем мне это, не пойму?! Это занятие для глупых детишек или маньяка, который окончательно съехал с катушек. А я знаю цену женской крови. Я не пролью ее ни капли понапрасну, - сладко то ли поет, то ли говорит он.
-Кто ты?
-Это ты мне скажи, кто я? - Уже серьезный тон. Он уже не шутит и не смеется.
-Ты зло. Ты нечисть. Ты нежить!
-Фу, как грубо! - отплёвывается он брезгливо. - Нежить. Зло... Зло это очень глобальный масштаб. Я скорее мелкий пакостник в масштабах вселенной.
-Вампир.
-Во-о-от! - протягивает он довольно. - Уже ближе.
Женщина верещит не своим голосом, круто разворачивается и бежит со всех ног наутек. Она несется так, что от собственной скорости у нее начинают слезиться глаза. В груди печет невыносимо. Вскоре ломается один, а затем и другой каблук. Но она мчится, и даже мысль о том, что бы остановиться, приводит ее в невероятный ужас.
Вскрик. Вспышка яркого света и темнота перед глазами...
***
Собственная голова стала невыносимой тяжестью. Ольга морщится, силясь подняться на слабых руках. Странный дурман владеет ее телом. Глаза не открываются, а в голове навязчиво звучит невыносимо томительная песня. Она успокаивает настолько, что женщине снова хочется спать.
-Не пой больше, - сипло просит она.
-Как скажешь, моя сладкая.
Резкий толчок от постели и глаза женщины распахиваются. Картинка перед ними плывет и, наконец, обретает в темноте четкий мужской контур.
-Ты хорошо себя чувствуешь?
-Что... ты тут делаешь? - выдыхает она ужасаясь.
-Чай пью, - невозмутимо отвечает он. - Разве не видно?
Видно очень плохо. Но он и правда сидит на стуле в гостиной возле дивана, на котором лежит она, и в самом расслабленном из всех возможных положений что-то пьет. Она молит небо о том, чтобы это действительно был чай.
-Я спросила, что ты делаешь в моем доме? Я тебя сюда не приглашала! - строго цедит она сквозь зубы.
-Это только в кино нас нужно приглашать. В жизни мы и без приглашения прекрасно справляемся.
-Включи свет! - хватаясь за горло, требует она.
-Я не пробовал. Про "сладкую", это я так, чисто гипотетически...
Он спокоен, даже слишком расслаблен. Настроен весело и расположен к общению.
-Что ты со мной сделал? - требовательно вопрошает она.
-Слегка оглушил. Все пройдет, обещаю.
-Зачем ты сюда пришел?
-Я же не мог тебя бросить одну! - удивляется он.
-А зачем ты меня по голове бил? Зачем шел за мной?
-Я чая хотел, а ты явно не была расположена к тому, что бы меня на него приглашать. - Он безмятежно разводит руками.
-А пить тебе хотелось - до смерти! - Едкий сарказм и раздражение с ее стороны, но его, это мало трогает.
-К твоему счастью, нет, - усмехается он, и она даже во тьме видит, как опасно сверкают его зубы.
-Включи свет!
-Хочешь меня увидеть? - понимает он.
-Да.
-Тогда позволь вопрос. Ты предпочитаешь блондинов или брюнетов?
-Без разницы, - сухо отвечает она.
-Значит на мой вкус? - улыбается он. - Постарше или помоложе?
Тишина.
-Значит, помоложе.
-Почему, "значит"?
-Потому что если постарше - об этом говорят, а если моложе, стесняются признаваться. Женская психология.
Он снова улыбается.
-Свет, - напоминает она.
Он поднимается и тут же раздается щелчок выключателя.
Ольга прикрывает глаза ладонью, но вскоре обретает способность видеть и, отстранив руку от лица, резко отшатывается назад.
-Я хотел, чтобы тебе было удобней меня рассмотреть, - весело сознается он.
-Зачем же под самый мой нос свою рожу пихать? - раздраженно спрашивает она.
-Разве это рожа? - взмахнув у своего лица рукой не соглашается он. - Или я плохо старался?
Старался он хорошо. Даже слишком. Лицо молодое, но в меру. Лет 25-27. Кожа светлая, гладкая. Черты лица классические - прямой нос, высокий лоб. Дивные золотые кудри и красивые, цвета океана, глаза. Такие же лазурные. Не то голубые, не то зеленые. Овальные. Безупречные. И улыбка - сахар в меду или мед в сахаре. Зубы, белые как снег, и тело как у статуи Микеланджело. Давид чистой воды. Только не каменный и стоит не во Флоренции, а перед ней. И улыбается...
-Я заслужил похвалу?
-С какой стати я должна тебя хвалить? - едко огрызается она.
-Можешь и не хвалить, но это оскорбительно, - обиженно замечает он. - Я сделал все, чтобы тебе было приятно смотреть на своего соседа по жилплощади.
-Кого?
-Давай опустим то место, где ты истерически кричишь и угрожаешь мне ментами, - предупредил он, брезгливо морщась. - Последних я не боюсь, как коллег по роду занятий, а первое я страшно ненавижу. Выбор у тебя невелик - согласиться по доброй воле или... тоже согласиться, но уже по иным, менее приятным причинам.
-Ты собираешься остаться навсегда? - ужасается она.
-Навсегда - это слишком много, тем более для долгожителя. Пары недель мне хватит.
-Хватит для чего?
-Мне нужен комфортный отдых. Я на время устраняюсь от дел. Устал.
Он сладко потягивается, хрустит косточками и зевает.
-Позволите прилечь, хозяйка? - осведомляется он, кивая в сторону дивана, на котором она лежит.
-Со мной рядом?
-Я думал - ты спишь в спальне! Тогда я лягу там, - благодушно разводит он руками, направляясь в коридор.
-Не можем. Ложись тут. И поклянись мне всеми демонами ада, что ты ко мне в спальню ни ногой!
-Клянусь всеми демонами ада! - вскинув руку, повторяет он пламенно. - Если бы это еще что-то для меня значило...
Он тихо посмеивается, но она не разделяет его веселья...
-Надо же, нежить, а храпит как живой мужик! - бурчит она ворочаясь с боку на бок...
***
Работа не ладится. Все валится из рук. Мысли путаются и желают сосредоточиться только на одном. У нее дома, на ее диване, перед ее телевизором, с чашкой ее чая лежит живой вампир. Впрочем, последнее утверждение сомнительно...
"Я буду спать" - сказал он, и сколько она не пыталась, не думать об этом, непроизвольно воображала себе гроб с сырой землей и его тело, лежащее в нем. Хотя утром, он кажется, вполне комфортно чувствовал себя на ее диване в обществе атласных простыней.
-Он всего лишь авантюрист? - ужасается она. - А я испугалась! Поверила! Нужно в милицию звонить...
Она берет трубку, но в ней вместо гудков раздается голос:
-Я же тебя просил без милиции.
Немая сцена. Паника и ком в ее горле.
-Раз ты все равно не работаешь, может, сходим прогуляться? Покажу тебе пару фокусов. Тебе ведь интересно?
Он явно самодовольно усмехается по ту сторону телефона. Ее это злит, но она соглашается. Ей очень интересно...
***
-Спрашивай, - позволяет он усмехаясь.
Они гуляют по улицам города уже битый час. Все это время он молчит и самодовольно улыбается своим мыслям, а она изо всех сил напускает на себя безразличный вид, хотя происходящее уже начинает ее раздражать. Но она терпит упрямо. Она очень хочет узнать...
-Брось! - протягивает он своим певучим, беспредельно мелодичным голосом. - Ты совершенно не умеешь притворяться. Спрашивай!
-Кто ты?
-Мне казалось, с этим мы уже определились.
-Ты не можешь им быть. Вампиров не бывает!
-Еще как бывают. Или ты полагаешь, что веками неутихающие разговоры о нас и правда, вымысел? Уверяю тебя - люди на него не способны! Всякая ложь в этом мире пропитана истиной. Все, что вы умеете - обыгрывать и искажать факты.
-Ты не похож на ходячий труп.
-Вот! Самое грубое искажение фактов. Вампиры не мертвецы. Они живые! Существа из плоти и крови. Мы пьем воду и едим пищу, дышим, спим, но мы не способны к самостоятельной выработке необходимой всему живому энергии... Впрочем, я слишком опережаю события.
-Значит, ты правда вампир?
Он морщится недовольно.
-Смотря что вкладывать в этот термин. Я не мертв, и кровь пью далеко не у всех. Ведь я волак.
Он улыбается, и на его безупречном лице скользит некое подобие гордости.
-Волак?
-Пьющий женскую кровь. Перевод дословный, - бросив на нее косой взгляд с прищуром, поясняет он.
-А мужчины тебе чем не угодили? - возмущается она. - Почему нам одним такая честь?
-Фу, какая гадость! Мужская кровь горчит, и после нее во рту остается привкус нестираных носков.
Он гадливо морщится, но продолжает:
-Потребности в энергии она, безусловно, удовлетворяет, но ненадолго. Женщина - вот источник жизни. В ее крови ключ бытия. Поэтому ни один уважающий себя волак не станет пить мужскую кровь. Это самое низкое из всех возможных падений, по нашим меркам.
Он замирает, чтобы тут же театрально выдохнуть следующие слова:
-Волак - художник любовной иллюзии! Мастер, околдовывающий разум и тело, искушающий лишь ту женщину, которая этого ждет. Он дарует любовь, а взамен берет самую малость - немного сладкой энергии жизни...
-По принципу пиявки? - едко перебивает она.
Он снова морщится, покидая свою бахвальскую позу, но тут же усмехается с оттенком веселья в глазах.
-Мы никогда не берем лишнего. И работаем чисто. Не подкопаешься. Мастерски создаём иллюзию. И даем не меньше, чем берем. Все честно...
-Впечатляющий альтруизм! Одурманить, изнасиловать и напиться крови!
Он улыбается ее едким замечаниям весело и, закатав рукава, демонстрирует гибкие кисти рук с красивыми длинными пальцами.
-Настало время демонстрации.
-Ты собираешься совратить кого-то на моих глазах? - ужасается она.
Он смеется. Раскатисто, но негромко.
-Предполагаю, что это мое умение ты сомнению не подвергаешь. Или я не прав? Скажи, и я всегда смогу переубедить тебя на твоем собственном примере.
Он улыбается ей сахарной улыбкой, смотрит в глаза немигающим долгим взглядом, и от этого мурашки пробегают по ее коже и щеки непроизвольно начинают краснеть. В этот миг у нее не остается сомнений в том, что это не простой смертный. Ни один мужчина не способен так будоражить взглядом.
-Не стоит, благодарю! - с деланным отвращением возражает она и резко меняет тему. - А как тебя зовут?
-Здесь и сейчас я Алекс! - усмехается он. - Здесь и сейчас...
***
Она видела многое и полагала, что ее сложно удивить, но волаку это удается.
-Это гипноз? - тихим шепотом спрашивает она, когда он на ее глазах облачается в коллекционный костюм, а продавец, стоящий в двух шагах этого не замечает.
-Иллюзия. - Щелкает пальцем и усмехается он.
К моменту, когда они покидают магазин с ворохом элитных обновок для него, на их счету по-прежнему не одного взгляда.
-Это воровство, - хмуро цедит она себе под нос, зная, что он ее отлично слышит.
-В стране, где все воруют, эти слова звучат нелепо, - цинично возражает он.
-Да уж, решила поговорить с упырем о нравственности, - насмехается она.
-Сколько же раз тебе повторять?! Я волак! Не упырь! - вздыхает он раздосадованно.
По дороге они натыкаются на чумазого мальчишку, что просит подаяния, протягивая маленькую грязную ладошку каждому, кто проходит мимо. Ольга тянется в карман за деньгами, пока ее спутник смотрит на ребенка с откровенным презрением.