Кишларь Сергей : другие произведения.

Аризона на троих. Главы 3-4

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    В которых речь идёт о старой карте конкистадоров и сокровищах ацтеков. Хозяин ранчо "Грязный пёс" рассказывает героям о странных и мистических событиях, которые происходят по ночам в аризонских каньонах. Герои не придают его рассказам значения, полагая, что старик выжил из ума. Присутствие прекрасной Алисии всё больше и больше обостряет взаимную неприязнь Генри и Джеда
  3
  
  Время близилось к вечеру. Джед ехал впереди, Генри и Алисия намеренно отставали от него. Если до сих пор Генри был полностью поглощён удручающими мыслями о гибели своего товарища, то теперь его гложило нечто другое. Он покусывал губы, искоса поглядывая на дремлющую в седле девушку.
  - Мисс Азеведо! - наконец, не выдержал он.
  - Называйте меня, как раньше, - попросила девушка, отрываясь от дрёмы. - Просто Алисией.
  - Хорошо, Алисия... - Генри на секунду замялся, не решаясь начать разговор. - Я обещал больше не возвращаться к той теме... Помните? Однако обстоятельства изменились.
  - Что могло заставить вас нарушить слово джентльмена?
  - У меня есть подозрение, что я имею непосредственное отношение к той вещи, которая находится у вас.
  - Вот, как! - иронично воскликнула девушка. - Ну, так становитесь в очередь, вслед за нашим спасителем, за Солёным Джеком, за Чёрным Джексоном.
  - Речь идёт о карте, − не разделил её иронии молодой человек. − И я подозреваю, что это карта Франциско де Коронадо.
  - Карта конкистадоров, указывающая на таинственный Золотой Каньон, в котором якобы спрятаны сокровища Сиболы? Я правильно поняла? - усмехнулась Алисия. - Спросите о ней в любом аризонском салуне, и бармен, под большим секретом сообщит вам, что имеет такую карту. А ещё он весьма 'правдиво' расскажет о том, что карта эта досталась ему от потомка древнего испанского рода, умершего в Мексике от лихорадки, и что достоверность карты не вызывает ни малейших сомнений. Люди, не знающие местных нравов, верят этим байкам. Похоже, и вы, Генри, купились на них.
  - Наличие подделок не отрицает существования настоящей карты.
  - Ну а какое отношение имеете к ней вы?
  - Наш спутник назвал покойного овцевода Папашей Силверстоуном, это именно тот человек на встречу с которым ехали я и мой коллега. Мы должны были встретиться с ним в Редстоуне, и получить от него эту карту.
  - Кладоискательство сбило с верного пути многих хороших людей. Не становитесь одним из них, Генри. Враньё вам не к лицу.
  - Я говорю истинную правду, - возмущённо раскраснелся молодой человек.
  - Ваша "правда" настолько невероятна и так неумело придумана, что надо быть бычком-однолетком с фермы моего отца, чтобы поверить в неё. Ну посудите сами: вы должны были встретиться с Папашей Силверстоуном в Редстоуне, а он в это время сидит рядом с вами в дилижансе, и вы, как ни в чём не бывало знакомитесь с ним, будто видите его в первый раз.
  − Я действительно не знал, как выглядит этот Силверстоун. В Редстоуне мы должны были найти судью Триплтона, он то и должен был познакомить нас со стариком. - Допустим, я поверила вам. А как этот Силверстоун очутился в дилижансе, вместо того, чтобы ждать вас в Редстоуне?
  - Для меня это полная загадка. Когда я вырезал его фамилию на кресте, меня поразило такое невероятное совпадение, а теперь, оказывается, что это был не однофамилец, а тот самый Папаша Силверстоун. У меня всё в голове перевернулось... Может наш незнакомец ошибся и это был другой Силверстоун?
  Девушка задумалась, не зная, стоит ли раскрывать молодому человеку свои секреты, потом решилась:
  - Он не ошибся, − это действительно был тот человек, которого в Аризоне кличут Папаша Силверстоун.
  - Вы знали его?
  − Немало слышала о нём, но увидела в первый раз тогда, когда он садился в этот роковой для него дилижанс. Я ведь в дилижансе оказалась экспромтом, из-за этого самого Силверстоуна.
  - Но почему он не ждал нас в Редстоуне?
  - В Аризоне люди с подозрением относятся друг к другу. Вероятно, он хотел присмотреться к вам со стороны, - предположила девушка, - и узнать стоит ли иметь с вами дело. Сколько он запросил за карту?
  - Он не собирался продавать её, - ответил репортёр. - Мы должны были объединить наши усилия в поисках Золотого Каньона.
  − Так вы репортёр, или искатель сокровищ?
  − Не иронизируйте, - укоризненно глянул на девушку молодой человек. - Мы приехали в Аризону по заданию газеты, чтобы сделать серию репортажей о Диком Западе. А поиски каньона, - попутное приключение. Никто не знал, что всё так повернётся.
  - Боюсь, вы слишком романтично представляли себе Дикий Запад, - сказала девушка. - Ну, а чем же вы могли помочь Папаше Силверстоуну в поиске сокровищ?
  − Его взносом в общую компанию была карта, мы с Томом вносили... − молодой человек замолчал, искоса поглядывая на собеседницу.
  − Ну!? − потребовала девушка.
  − Я и так уже много наболтал, а вы, похоже, не склонны делиться своими тайнами.
  − Генри, а вдруг у меня действительно карта Франциско де Коронадо? - урезонила девушка. - Тогда я могу стать вашим компаньоном вместо Папаши Силверстоуна. Но для этого я должна знать условия вашего контракта. Что вы вносили в общее дело?
  − Очки, − поколебавшись, ответил молодой человек. − Те самые очки, о которых упоминалось в протоколах Братства Сиболы. На поддельных картах наверняка есть всякие крестики-галочки, показывающие местоположение каньона, а на оригинале эта отметка скрыта, и только надев специальные очки, можно увидеть её. Том был помешан на истории конкисты, он изучил все документы той эпохи, работал в архивах Мадрида и Барселоны, он знал точно, что карта Папаши Силверстоуна настоящая. А очки он нашёл в Барселоне, у одной престарелой наследницы рода Коронадо.
  - Генри, а вы уверены, что не гоняетесь за призраком? Сокровища Сиболы, Золотой Каньон... Всё это легенды, никак не подтверждённые историей. Что вам известно о сокровищах Сиболы?
  - Боюсь, что могу сообщить только общеизвестные факты. В 1540 году Франциско де Коронадо с отрядом конкистадоров отправился исследовать западное нагорье Сьерра Мадре. Согласно отчётам которые по итогам похода были посланы в Испанию он не нашел никаких сокровищ, а легендарные семь городов Сиболы оказались обманом. Однако сразу же после похода начали распространяться слухи о том, что сокровища Сиболы всё же были найдены и тайно свезены в один из каньонов встретившихся на пути экспедиции.
  - С тех пор и появилась легенда о Золотом Каньоне, - подытожила девушка. - Очки с вами?
  - Очки со мной, - признался молодой человек. - Но теперь ваша очередь рассказывать.
  - Хорошо, слушайте. Та вещь, которую я взяла у Папаши Силверстоуна, действительно карта Франциско де Коронадо, - девушка строго посмотрела на репортёра, возмущённо дрогнула тонкими ноздрями. - И перестаньте думать, что я украла её. Мысль о том, что вы считаете меня воровкой, весь день жжёт мне душу. Мой предок Аугусто Азеведо был одним из членов Братства Сиболы и хранителем карты. Так, что я ничего не крала, а просто вернула реликвию, которая на протяжении веков принадлежала нашей семье. Когда все члены Братства умерли, тайна ушла вместе с ними. Карта оказалась бесполезным куском кожи, но продолжала волновать умы многих могущественных людей. Её не однократно крали из нашего дома, она исчезала на целые десятилетия, потом, усилиями моих предков, снова возвращалась в стены нашего дома и снова исчезала. Следы её находили в Испании, Франции, Румынии. Ею владели Русские цари и Турецкие султаны. Если бы кто-то достоверно знал весь путь этой карты, материала хватило бы не на один авантюрный роман. Отец полжизни потратил на её поиски. Семь лет назад, она, наконец, заняла своё законное место в нашем родовом замке, но через какое то время снова была украдена. В этот раз отец повёл себя странно, - даже пальцем не пошевелил, чтобы вернуть её. Тогда я решила, что он постарел, и пришла моя очередь заняться поисками семейной реликвии.
  Алисия замолчала, глядя на красные от закатного света скалы, которые хаотично окружали путников со всех сторон. Генри деликатно не нарушал молчания. Через минуту девушка снова заговорила:
  - Я могла бы долго рассказывать, как искала следы этой карты: платила деньги за любую информацию о ней, нанимала частных сыщиков, сама пускалась на поиски, и вот, теперь, когда карта вернулась к своей законной хозяйке, вы предъявляете свои требования на неё.
  - Я не предъявляю никаких требований, - ответил молодой человек, - но какая вам польза от этой карты, если на ней нет самого главного? А у меня есть разгадка. Сам Бог велел нам стать компаньонами.
  - Генри, моя цель не сокровища Сиболы, я просто хотела вернуть семейную реликвию.
  - Судя по тем пристрастным вопросам, которые вы мне задавали, интерес у вас есть.
  - Возможно, - ответила девушка. - Но не столько сокровища влекут меня, сколько неразгаданные тайны.
  - Это грозит превратить вашу жизнь в сплошное беспокойство. В мире слишком много неразгаданных тайн.
  - Я не считаю беспокойство той вещью, которая мешает жить. Меня больше пугает обыденность. Стоит ли рождаться, чтобы тихо тлеть в своём тёмном углу?
  - Мысль глубокая, - ответил Генри, оглядывая открывающийся перед ними пейзаж. - Среди этих древних и грандиозных скал она приобретает особое звучание.
  - Вы покажете очки, компаньон?
  Генри вынул из кармана кожаный футляр старинной работы, протянул его спутнице.
   Алисия надела очки, но не успела она достать карту, как едущий впереди Джед обернулся в седле. Девушка порывисто сорвала с носа очки, натянуто улыбнулась.
  - Здесь заночуем,  крикнул Джед, останавливая коня.
  Озабоченные тем, чтобы их спутник не заподозрил о тайне, репортёр и девушка не сразу обратили внимание на открывшуюся перед ними долину. Спрятав, наконец, очки, Генри замер от восхищения. Внизу был настоящий оазис. Небольшое бирюзовое озеро лежало посередине долины, в окружении скал. Сосны и юкка росли прямо из скальных расселин. Многоголосо пели птицы, жужжали пчёлы, вибрировали голоса лягушек.
  Спешившись, первым делом напоили лошадей.
  - Джед, расседлайте мою лошадь, - попросила девушка, а я займусь костром, если не возражаете.
  Услышав о том, что девушка собирается собственноручно заняться костром, Джед недоверчиво посмотрел на неё, но смолчал. Когда они вместе с Генри расседлали и стреножили лошадей, у Алисии уже был сложен из камней очаг, в центре которого весело потрескивал огонь.
  Джед кинул в песок у костра седельные сумки.
  - Где научилась этому девушка из аристократического семейства? В Европе, в институте благородных девиц?
  - Вы правы, образование я получила в Европе, но до отъезда туда я мало, чем отличалась от мальчишки: ночевала в ковбойских лагерях, скакала на лошади, могла в два счёта заарканить бычка и спутать ему ноги.
  Джед, присел на корточки и, вынимая из сумок закопченный кофейник, котелок, жестяную кружку, с интересом поглядывал на девушку.
  - Похоже, Европа сильно изменила вас.
  - Костёр, как видите, я ещё не разучилась разжигать, - ответила девушка, обернувшись к репортёру: - Генри, наберите воды, если вам не трудно.
  Молодому человеку было не трудно, но, спускаясь по каменной осыпи к озеру, он отчего-то забеспокоился. Ему совсем не хотелось оставлять Алисию один на один с этим аризонцем. Да, - грубиян, сухарь, невежда. Но, кто поймёт этих женщин! Они непредсказуемы в своих симпатиях. Чем больше Генри узнавал их, тем меньше понимал, чего они хотят. А аризонец, не смотря на грубость манер, - внешне привлекателен, смел, уверен в себе.
  Молодой человек присел на берегу озера, глянул на своё отражение, досадливо провёл ладонью по небритому подбородку. Светлая щетина выглядела неопрятно на его мальчишеском лице и была совсем не похожа на чёрную щетина Джеда, придающую лицу аризонца столь мужественный вид. От такого невольного сравнения Генри обиженно шмыгнул носом, оглядел свой измятый и пыльный костюм. Попытался отряхнуться, − пыль летела из костюма облаками, но меньше её не становилось. Предприняв тщетную попытку выправить между указательным и большим пальцами стершиеся стрелки на брюках, он наполнил котелок и кофейник, поднялся к костру.
  Девушка о чём-то любезничала с грубияном, и Генри почувствовал от этого обиду на неё.
  - Алисия, - досадливо окликнул он. - Куда поставить воду?
  - Так вас Алисией зовут? - спросил Джед.
  - Ну, вот, - иронично усмехнулась девушка, протягивая руку за котелком. - И суток нашего знакомства не прошло, как вы наконец-то узнали моё имя.
  - Я не любопытен, - пожал плечами Джед.
  - Это заметно, - ответила Алисия, пристраивая на огне котелок.
  Чувствуя, что остаётся вне разговора, Генри присел на камень. Он двое суток думал, как подступиться к этой строптивой южанке, а самонадеянный аризонец решил, что ему удастся сходу заарканить девчонку. Генри криво усмехнулся... Ладно, пусть попробует. Этот Джед, вероятно быстрый стрелок, но в словесных поединках можно дать ему фору. Пусть поговорит... Покусывая губы, Генри принялся обмахивать от пыли шляпу.
  Джед пристроил рядом с котелком кофейник, глянул на девушку.
  - Отец не ищет вас?
  - Я сказала, что уезжаю к тётушке на четыре дня, но прошли уже все пять. Теперь отец наверняка знает, что меня не было у тётушки, и сильно волнуется. К сожалению, это не первое моё исчезновение из дома. Надо признаться, я и раньше заставляла его волноваться.
  Генри решил, что самое время увести разговор в другое русло, туда, где этот аризонский грубиян почувствует себя не ловко, и будет вынужден помалкивать.
  - Выходит, когда вы были в Европе, - спросил он. - Ему было спокойнее?
  - К сожалению, это правда, - вздохнула Алисия. - Я никудышная дочь.
  - Я тоже в прошлом году был в Европе, - как бы невзначай бросил Генри, и не ошибся, - девушка охотно откликнулась на новую тему.
  - Что видели в Европе?
  - О! Лондон, Париж, Барселона.
  Чёрные глаза девушки загорелись неподдельным интересом.
  - Вы были в Барселоне? Прошло уже больше двух лет, как я не была там. В Старом Свете много прекрасных городов, но Барселона, - моя особая любовь.
  - Почему именно Барселона?
  - Это родина моих предков. Я ведь испанка.
  - Вы хотели сказать - мексиканка.
  - Нет, испанка. Мой предок, о котором я вам говорила... - Алисия осеклась, понимая, что едва не проговорилась, и натянуто улыбнувшись, пояснила Джеду. - Я уже начинала рассказывать Генри о нашем древнем роде. Так вот, мой предок, Аугусто Азеведо, не вернулся в Испанию, а остался на этих землях. Он женился на индианке, чем вызвал гнев не только своих родителей, но и всех многочисленных родственников. После смерти Аугусто родственники отняли у его жены обоих сыновей и воспитали их в Испании в духе нетерпимости к тому смешению кровей, которое ввёл на этих землях Кортес. Старший сын вернулся в Америку и продолжал жить в замке, построенном его отцом, но с тех пор все наследники рода привозили себе жён либо из Испании, либо брали их из тех проживающих в Мексике древних родов, которые сохранили чистоту испанской крови.
  - Слышал я про эти чудачества, - усмехнулся Джед.
  - Любовь к Родине предков вы называете чудачеством?
  - Мои родители тоже были переселенцами из Европы, но, что мне до той Европы, если я вырос в этих диких уголках Америки. Отец даже фамилию сменил. Манойлов - не слишком звучная фамилия для этих мест. Нет, - чем ни мани меня, а с этой земли я никуда не уеду. И страдать по другой земле не буду. А у вас... Я же говорю, - чудачества.
  - Никогда не понимала людей, которые забывают свои корни.
  Джед неопределённо пожал плечами.
  - Отец с матерью первое время очень тосковали по родине, но потом привыкли, и пришло время, когда прошлое начало тяготить их. Смотреть в будущее всегда лучше, чем в прошлое.
  - Вы совсем не помните Европу? - спросила Алисия.
  - Так, урывками... Когда мы уехали, мне было девять лет, - Джед прищурился на пламя костра. - Помню заросшие камышом плавни реки возле нашего городка. Рыбы было так много, что мы ловили её руками.
  Генри кусал от досады губы... Уму непостижимо! Этот неотёсанный аризонец увёл у него нить разговора. Но не на него злился молодой человек, а на Алисию, которая так любезно и заинтересованно поддерживала разговор.
  - Где это было? - спросила она.
  - Где-то на южной границе России. Там было полное смешение языков и народов, как здесь на Диком Западе. Русские, украинцы, болгары, ещё какие-то небольшие народы.
  - А вы совсем не такой сухарь и молчун, как это может показаться с первого взгляда, - сказала Алисия, глядя, на Джеда так, словно впервые увидела его.
  Генри совсем приуныл, но Джед, вместо того, чтобы продолжить складывающийся в его пользу разговор, неторопливо поднялся, взял флягу.
  - Пойду, наберу воды.
  Бесшумной индейской походкой он спустился к озеру. Алисия подсела к Генри.
  - Наши дела процветают, − прошептала она, провожая Джеда взглядом.
   - В чём же вы видите их процветание? - уныло спросил Генри.
  - Мне кажется, я начинаю иметь влияние на нашего незнакомца, а нам нужно контролировать его поведение.
  - Никогда не одобрял этих женских игр, - ответил молодой человек. - Почему женщины всегда пользуются хитростью?
  - Женской хитростью, - поправила его Алисия. - Заметьте, Генри, это не то же самое, что хитрость лавочника.
  - Пожалуй, хитрость лавочника не принесла человечеству столько бед, сколько женская хитрость.
   Алисия не собиралась вступать в дискуссию по этому поводу. Поглядывая, как Джед с наполненной флягой возвращается к костру, она заботливо сняла со щеки Генри упавшую ресницу, прошептала:
  - Улыбнитесь мне. Пусть он позлиться.
  - Это не честная игра, - шепотом отозвался молодой человек.
  - Ага, в вас заговорила мужская солидарность. Не забывайте, что я стараюсь для нас обоих. Или вы хотите навсегда остаться в этой пустыне?
  - Лучше остаться здесь на съедение койотам, чем видеть, как вы заигрываете с этим мужланом.
  - Это всего лишь тактический ход, - успокоила девушка.
  Возмущение охватило молодого человека, но аризонец был уже рядом и Генри сердито поднялся, так и не высказавшись. Он пересел на камень по другую сторону костра, достал блокнот, и по давней репортёрской привычке принялся записывать впечатления прошедшего дня.
  После ужина Алисия снова пыталась разговорить Джеда, но тот отвечал односложно, и вскоре развернул старое цветастое одеяло.
  - На рассвете выступаем, - сказал он. - Советую хорошенько выспаться.
   Алисия шепнула репортёру:
  - Будьте джентльменом, - постелите мне одеяло, да поближе к своему.
  - Не люблю, когда меня используют, - шепнул в ответ молодой человек.
  - Что за глупости Генри, кто вас использует? Мы должны действовать сообща. Так, ведь, компаньон?
  Генри без энтузиазма раскатал одеяла. Поглядывая на его работу, Джед крикнул:
  - Я бы на вашем месте лёг поближе ко мне, мистер Нью-Йорк.
  - Нет, уж, мы как нибудь здесь, - недружелюбно ответил молодой человек.
  - Как знаете, - бесстрастно сказал Джед, разворачивая лассо.
  Он кольцом проложил верёвку вокруг своего одеяла, сел, стаскивая сапоги. Заинтригованный Генри не осилил репортёрского любопытства.
  - Зачем лассо? - спросил он. - Это какой то ритуал?
  - Защита от змей, - лаконично ответил Джед.
  Генри фыркнул в ответ.
  - Змея не переползёт через верёвку?
  Джед только пожал плечами, мол, как знаете.
  - Ковбои в прерии так защищаются от змей, - пояснила Алисия, и, повысив голос, спросила Джеда. - А здесь много змей?
  - Пустыня - это их территория. Земля ползучих гадов.
  Алисия озадачено кашлянула.
  - Учитывая, что в нашей экипировке нет ни одного лассо, разумно было бы принять это предложение.
  С этими словами девушка собрала своё одеяло, вошла в круг очерченный верёвкой.
  - Я вас не потесню?
  - Места всем хватит, - ответил Джед, заворачиваясь в одеяло.
  - Генри, идите к нам, - крикнула девушка.
  Но Генри не мог поступиться гордостью, - презрительно усмехнувшись, он положил рядом с собой винчестер, доставшийся ему вместе с конём бандита, завернулся в одеяло.
  Вскоре Джед и Алисия заснули, а к Генри сон всё не шёл. Осторожно привстав на локте, он испуганно прислушивался к вою койота, порывисто поворачивался на ночной шорох, вскидывал голову на крик пересмешника. Вскоре этих криков и шорохов стало так много, что Генри решил перебраться поближе к своим спутникам.
  Он перетянул одеяло на середину расстояния отделяющего его от раскинутого лассо, но и здесь сна не было. Он долго и напряжённо вглядывался в лежащую на песке палку, принимая её за замершую змею, прислушивался к едва слышному журчанию пересыпающегося песка, и в очередной раз, поступившись гордостью, перетянул одеяло ещё ближе к своим спутникам.
  Под утро, когда сон, наконец, сморил молодого человека, одеяло его лежало рядом с лассо, но постелить его внутрь круга он так и не осмелился. Генри снились чёрные глаза Алисии,  то смеющиеся, то строгие, то лукавые. А потом девушка придвинулась к нему, её рука неторопливо и страстно заскользила по его телу снизу вверх... От этого скользящего движения Генри проснулся.
  Первый луч солнца сочился в просвет между скалами, радужными искрами рассыпаясь в сонно смеженных ресницах молодого человека. На грани между сном и реальностью, Генри видел Алисию спавшую спиной к нему, а скользящее движение руки не прекращалось.
  "Как жаль, что это не Алисия", - сонно подумал молодой человек, и вдруг похолодел от ужаса, - по его груди ползла змея. Генри замер, боясь дышать. Холодная капля пота ползла от виска, щекоча нестерпимо, как никогда.
  Змея неспешно подползла к его застывшему от ужаса лицу, зашипела, играя раздвоенным языком. В ту же секунду грохнул выстрел. Голова змеи разлетелась в клочья, и весь первобытный ужас выплеснулся наружу, - Генри панически отбросил от себя одеяло, вскочил, заплясал около безголовой, но всё ещё извивающейся змеи, будто ему стреляли под ноги, и он спасался этим нелепым подпрыгиванием от пуль.
  - Успокойтесь, - раздался бесстрастный голос Джеда.
  Он стоял, прижимая одной рукой к груди охапку хвороста, а второй рукой, неторопливо опуская в кобуру дымящий "смит-вессон". Вскочившая Алисия, испуганно озиралась, ничего не понимая со сна.
  - Индейцы? - испуганно спросила она.
  - Нет, - ответил Джед, кидая хворост рядом с потухшим костром. - Ещё один урок для нашего гостя с восточного побережья. Правило номер один в кодексе Дикого Запада: "Будь чутким даже во сне, если не хочешь оставить скальп апачам". Под апачами понимается любая смертельная опасность.
  С этими словами Джед принялся разводить костёр. С трудом укротив сердцебиение, Генри утёр взопревшее лицо, потянулся за сапогами.
  - На вашем месте я бы вытряхнул их прежде, чем обуть, - посоветовал Джед, не оборачиваясь от костра и снова заставив заподозрить себя в том, что у него глаза на затылке.
  Генри недоверчиво посмотрел ему в спину, но совету всё же последовал. Из сапога выпал на песок скорпион. Молодому человеку снова пришлось отскакивать на безопасное расстояние.
  - Добро пожаловать на Дикий Запад, мистер Нью-Йорк, - усмехнулся Джед, пристраивая на разгорающемся огне кофейник. - Не один беспечный путешественник погиб оттого, что поленился вытряхнуть сапоги. Обувайтесь. Пьём кофе и выступаем.
  
  
  
  4
  
  Молодости свойственно быстро забывать несчастья и легко залечивать душевные раны. Так и Генри, на второй день уже смирился с гибелью товарища, вынырнул из омута мрачных мыслей, и теперь всецело был захвачен духом большого приключения, в которое он попал. Всё было новым для него: и грандиозная природа Аризоны, и ожидание новых приключений, какое бывало только в детстве, когда родители укладывали его спать, оторвав на самом интересном месте от очередного романа Фенимора Купера. Лежащая под подушкой книга не давала заснуть, рисуя в мальчишеском воображении, картины бескрайних диких лесов, индейские челноки на просторах Великих Озёр, деревянные частоколы военных фортов.
  Теперь картины детства ожили наяву. Генри любовно нащупывал в седельном чехле позади своей правой ноги приклад винчестера, лихо надвигал на глаза потерявший вид котелок, и чувствовал себя героем Фенимора Купера - Соколиным Глазом новых времён.
  А ещё - карта конкистадоров! Сколько тайн, сколько ожиданий было в ней. Нет, не золото, - в этом Генри был солидарен с Алисией, - а тайны древних индейских народов, тайны конкистадоров, - вот, что в первую очередь манило его. Но и золото не помешает. Генри знал наверняка, куда потратил бы его: новые экспедиции, поиски древних цивилизаций (Ах, загадочная Атлантида! Где ты?!) - вот куда пошло бы всё золото.
  Но дух большого приключения был не самым главным чувством из тех, какие волновали молодого человека. С каждым днём, с каждым часом, всё больше и больше его захватывало чувство, которое он осторожно и дипломатично именовал интересом. Интерес этот у него вызывала Алисия. Он присматривался к своей случайной попутчице с той самой минуты, когда она села в дилижанс.
  Многодневное путешествие нелёгкое дело для женщины. Если в первый день из-под шляпки Алисии свисал на спину роскошный хвост тёмных волос, то на второй день волосы были стянуты в косу, а на третий и вовсе спрятаны под шляпу. Сама шляпка запылилась, потеряла былую кокетливость. Юбка покрылась пятнами, рукава блузки засалились, но, не смотря на это, девушка приобретала в глазах Генри всё большую и большую привлекательность.
  С утра Генри и Алисия несколько раз пытались разглядеть карту сквозь очки, но каждый раз Джед вспугивал их тем, что оборачивался в седле. Вскоре он и вовсе перестал уезжать по своему обыкновению вперёд, а сонно покачивался в седле рядом со своими спутниками.
  Генри от досады готов был локти кусать. Каково это, - знать, что у тебя в руках разгадка величайшей тайны, а ты не можешь подступиться к ней из-за какой-то безделицы. А если эта "безделица" рядом с тобой спокойно и безмятежно, словно издеваясь, покачивается в седле, тут уж можно возненавидеть кого угодно.
   Молодой человек и в самом деле дошёл до ненависти к этому неотёсанному аризонцу, который обращался к нему с таким апломбом, будто это он, а не Генри, окончил университет, и перечитал всю Европейскую классическую литературу. Впрочем, злость прошла быстро и аризонский грубиян стал восприниматься неотъемлемой частью путешествия, - одним из тех препятствий, без которых не бывает настоящих приключений. А ещё, этот аризонец был не плохим типажем для будущих газетных репортажей.
  Две недели назад Генри и Тома вызвал редактор. Генри сразу понял о чём пойдёт речь, - газета конкурентов уже в нескольких номерах печатала заметки своего репортёра с Дикого Запада. "Я хочу, чтобы вы отправились в Аризону, и сделали репортаж, который был бы на голову выше этого, - сказал редактор, бросив на стол перед молодыми репортёрами газету конкурентов. - Вы должны сделать так, чтобы освоенный Восток не просто узнал о неосвоенном Западе, а почувствовал дух приключений, романтику освоения новых территорий, удобно устроившись в кресле, не подвергаясь опасностям и не неся никаких расходов. Вы должны поразить всю читающую Америку".
  После долгого путешествия поезд компании "Юнион Пасифик" привёз Тома и Генри в Прескотт. И началось большое аризонское приключение, так плачевно закончившееся для Тома.
  Окаймляющая пустыню горная гряда к вечеру не стала ближе, но скалистый пустынный пейзаж изменился: стали гуще заросли чапараля, появились небольшие ручейки и вскоре за высокими кактусами показался полуразваленный каменный дом с деревянными пристройками и поваленными изгородями корраля.
  Зачарованный величием пейзажа и густотой вечерних красок, Генри остановил коня. С высоты скальной тропы это заброшенное ранчо выглядело частью полотна великого Рембрандта. Заходящее солнце уже не слепило глаза, и можно было не щурясь смотреть, как его лучи дробятся об острые далёкие скалы, и веером ложатся по каменистой округе. Стоящие против этих лучей кактусы сагуаро казались огромными чёрными тенями старинных подсвечников.
  Генри нагнал Алисию и Джеда уже у густо обросшей жёлтым лишайником ограды корраля, в котором, судя по зарослям травы, давно уже не было скота. Покошенные ворота были распахнуты настежь, полуразваленный дом смотрелся уже не так лубочно, как издалека, но всё ещё живописно. К прокопченной давним пожаром стене прислонился осыпающийся штабель дров. На рассохшейся деревянной террасе - сломанное тележное колесо, полусгнившая бочка, кресло-качалка. Над входной дверью прибит рогатый бизоний череп.
  - Добро пожаловать на ранчо "Грязный Пёс", - сказал Джед, поглядывая на вьющийся за домом голубой дымок. - Похоже, старик дома, и нам не придётся искать его по округе.
  Он первым въехал в ворота, и в ту же секунду пуля снесла с его головы шляпу.
  - Эй, Канадец, - крикнул Джед, сдерживая шарахнувшегося от выстрела мустанга. - Если бы не твой точный выстрел, я бы подумал, что старость притупила твоё зрение. Выходит, я так сильно изменился за последний год, что ты не узнал меня?
  Спустя секунду, из-за штабеля дров выскочил пожилой мужчина с винтовкой в руках.
  - Чёрт возьми! - вскричал он с несвойственным его возрасту азартом. - Джед! Клянусь дохлым койотом, не ожидал увидеть тебя! - старик сорвал с головы мятую, изорванную шляпу, радостно кинул её в землю. - Старина, если бы ты знал, как я рад тебя видеть.
  Старик обнял спешившегося Джеда, похлопал его по спине, и, проявляя изысканные манеры, протянул руку, чтобы помочь Алисии спешиться.
  - Клянусь Богом, никогда не думал, что увижу здесь, на краю земли такую красавицу, - галантно склонил он седую, нечесаную голову. - Мисс, прошу вас. Дом старого Канадца всегда открыт для Джеда и его друзей.
  Джед подобрал шляпу, просунул в пулевое отверстие палец.
  - Тебе ничего не угрожало, - у старого канадского траппера глаз ещё меток, - старик, как бы извиняясь, развёл руками, почесал заросший седой щетиной кадык. - Ещё год назад ты грозился купить себе стэтсон, а всё ходишь в этой старой ветоши. Считай, я ускорил тебе покупку.
   Генри как завороженный оглядывал дом старика, двор, синюю цепочку гор за домом.
  - Эй, мистер Нью-Йорк, - окликнул его Джед. - Если вы думаете, что ваш конь не устал, и может переночевать под седлом, вы сильно ошибаетесь.
  Спохватившись, Генри повёл коня под навес, где Джед уже рассёдлывал своего мустанга, а Канадец - лошадь Алисии. Положив седло на специально приспособленное для этого бревно, старик пучком сена стал вытирать бока лошади от растворившейся в конском поту пыли.
   Говорят, Гарри Быстрая Смерть объявился в Аризоне, - не прекращая работы, расспрашивал он. - Не этим ли объясняется и твоё появление, Джед? Ты ещё не выбил из головы идею найти его?
  - У меня другие дела, - ответил Джед. - Но если он встретится мне, я буду не против.
  - Странный парень этот Гарри, все о нём слышали, но мало, кто его видел.
  - Не удивительно, - говорят, он сначала стреляет, а потом знакомится.
  Старик и Джед замолчали. Молчал и Генри, хотя у него вертелись на языке с десяток вопросов к старику. Но здесь в Аризоне, где людям передавался характер этой суровой и дикой земли, надо было держать марку немногословного и серьёзного мужчины. У Генри это пока не получалось, но никто не смог бы обвинить его в том, что он не старался.
  Когда Канадец убедился, что лошади устроены должным образом, он пригласил гостей в дом. Генри поднялся на террасу дома последним, оглянулся от дверей. Солнце уже зашло, и только последний луч, как взывающая о помощи рука утопающего едва виден был над каменными зазубринами горизонта. Молодой человек снова почувствовал необъяснимое ликование в душе. За эти закаты, за эти древние скалы и силуэты кактусов на фоне густеющей синевы неба он уже всей душой любил Аризону, будто родился и вырос на этой земле.
  Войдя, Генри с интересом оглядел живописное жилище. За сто лет в диких краях мало, что меняется, и герои Купера наверняка жили так же, как живёт этот старый отшельник.
  Комната напоминала сумрачный и захламленный до предела сарай, в котором только при ближайшем рассмотрении можно было обнаружить признаки жилища. На столике из некрашеного и почерневшего от времени дерева стояли кухонные принадлежности: прокопченный кофейник, мятая металлическая тарелка, в которой в камень ссохлись остатки бобов и сумрачно темнела согнутая алюминиевая вилка. Рядом с поставленными друг на друга бочонками стояла железная кровать, заваленная скомканными одеялами и цветным тряпьём. Сложенные стопкой корзины смутно проступали из сумрачного угла.
  Потолка не было, но это не сразу бросалось в глаза, ибо на потолочных балках были местами устроены перекрытия, на которых хранился всевозможный хлам, а ещё с этих балок свисало столько нужных и ненужных в хозяйстве вещей, что за ними не сразу можно было разглядеть обросшие паутиной стропила и дырявую тёсовую крышу.
  Генри натолкнулся на этот живописный потолок в буквальном смысле, когда звонко стукнулся головой о висящий среди шкур прокопченный чугунный котелок. Затем он удачно миновал свисающие с балок мотки верёвки с распушенными концами, керосиновую лампу, гирлянды красного перца, и очутился у стены с деревянными полками, заваленными стеклянными пузырьками и ржавыми жестяными банками.
  Свободная от полок часть стены была утыкана гвоздями, на которых висел обросший паутиной хлам, среди которого выделялся старинный раздолбанный кольт "Патерсон". Дощатые ставни окна были слегка прикрыты, подоконник завален хламом; давно не мытые стёкла - засижены мухами и затканы в углах паутиной. Всё это ограничивало доступ вечернего света, и редкие красные лучи солнца особенно ярко горели среди свисающих с потолка пучков сушеных трав и шкурок летучих мышей, придавая жилищу совсем уже сказочный вид.
  - Это заброшенное ранчо, - сказал в своё оправдание старик. - Когда-то давно, апачи сожгли его, с тех пор никто здесь не селился, а для такого старика, как я эти развалины оказались подходящим жилищем. Не люблю суету больших поселений.
  - Для тебя любое поселение, где больше трёх домов, уже большое, - усмехнулся Джед.
  - Что правда, то правда, - охотно согласился старик.
  Генри был в восторге от этого жилища. Словно сомневаясь в реальности окружающих его предметов, он осторожно погладил запыленное дуло "прадедушки всех револьверов", коснулся холщёвой сумки с индейским орнаментом, потёр между пальцами шкурку летучей мыши, растянутую на рамке из тонких палочек.
  Старик заметил последний жест молодого человека.
  - Мне за них хорошо платят, - пояснил он.
  - Так это и есть тот бизнес, который держит тебя за пределами обжитых территорий? - спросил Джед, небрежно качнув указательным пальцем одну из шкурок. - Первый раз слышу, что ими кто-то интересуется.
  - Есть парень, который скупает их у меня. Это трудный бизнес, - говорил старик, разгребая от хлама длинную лавку, чтобы освободить место для гостей. - Говорят, этих мышей раньше было тьма, а теперь с каждым годом всё меньше и меньше. Они бегут из пустыни, как чёрт от ладана, а я подкарауливаю их здесь, на пути перелёта.
  Старик, видно, истосковался по общению и вмиг разрушил все представления Генри о сухости и неразговорчивости жителей Дикого Запада. Узнав, что Генри из Нью-Йорка, да ещё репортёр уважаемой газеты, старик засыпал его вопросами о Восточных Штатах и даже о Европе. Но узнать всех новостей Канадец так и не успел, - он вдруг насторожился, поднял указательный палец, перебив молодого человека на полуслове.
   За мутным окном сгущались сумерки. Сквозь густую синеву неба проклёвывались первые звёзды, из-за горной гряды вставала большая запятнанная луна. За стеной явственно слышались негромкие, но настойчивые звуки, будто стучали одна об другую деревянные чурки.
  - Как они мне надоели, - тяжело вздохнул старик.
  - Кто тебе надоел, старый ворчун? - спросил Джед.
  - Ясное дело, кто - мертвяки, - ответил старик тоном, каким говорят о самых обыденных и надоедливых вещах. - Как только солнце уходит, они тут, как тут. Слава Богу, здесь на краю пустыни, они недотёпы полные, и не так опасны, как те которые бродят на индейских территориях. А недавно объявился дилижанс-призрак. Ездит по ночам, как ни в чём не бывало, будто совершает обычный рейс. В упряжке четыре дохлые лошади, на козлах - скелет с кнутом в руках. Тьфу! - старик с омерзением сплюнул и поднялся, дружески похлопав Генри по плечу. - Чувствуйте себя, как дома, ребята, а я пойду закончу работу. Не гоже это дело на ночь оставлять.
  Едва старик повернулся спиной, гости недоумённо переглянулись. Алисия пожала плечами, Генри вздёрнул бровь.
  - Время сохранило старику зоркость, но, похоже, не пожалело голову, - тяжело вздохнул Джед, когда Канадец вышел из дома. - Лучше, пусть меня живьём растерзают стервятники, чем дожить мне до таких лет.
  Он снял шляпу, повесил её на гвоздь между старым пустым патронташем и мотком ржавой цепи. Сказал своим спутникам:
  - Располагайтесь. До завтрашнего утра, - это наш отель.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"