Странное место, непонятно откуда здесь свет - лучи таяли и рассеивались в белом тумане, но, тем не менее, их сияния хватало, что бы разглядеть величественные горы, с оледеневшими вершинами, крутые скалистые бока этих каменных исполинов чернотой своей уходили далеко вниз, где так же клубился белесый туман, скрывая собой нечто, впрочем, может быть и, не скрывая ничего. Однако на одной из скал все-таки выделялся, непривычный для общего пейзажа, выступ. Выступ этот был освещен лучше, чем какая-либо другая часть подземелья, и, скорее всего, поэтому выбрали именно его, выбрали для строительства города. Сейчас остались лишь руины, почти полностью заполоненные причудливыми растениями. Рядом с уступом струился водопад, вытекая из разлома в горе, воды его низвергались, как казалось в бездонную пустоту. Вокруг водопада и уступа, цеплялись за камни все те же невиданные до сих пор деревья и кустарники, устремляясь всем своим существом к пролому, откуда шел свет, хоть очень тусклый и рассеянный, но все же свет. Странное место, как будто перевернутое верх тормашками: крыша была, а вот дна нет.
...В старых развалинах города вновь затеплилась жизнь, пусть и на непродолжительное время. Посреди руин была открытое место - видимо старая площадь, на ней-то и вспыхнул магический костер - нужно было все-таки прощупать это место, прежде чем опускаться в неизведанное. Заклятие простое, но требующее некоторого времени. Ничего, его-то вполне хватает, столько лет ждал, не отказывать же себе в удовольствии исследовать теперь всё, что встречается на пути, тем более при таком разнообразии. Растянем удовольствие, раскрывая тайны, поищем смысл безликого, бессмертного и бесцельного существования.
Волшебство работало, придавая форму содержанию. Глаза смертного видели бы сейчас просто огонь, но для искушенного в магии пламя открывало куда больше. Итак. Скала действительно обрывалась в бездну, во всяком случае, сил влитых в заклятье не хватило, чтобы увидеть преграду для водопада. Но эта чернота не может быть бесконечной! Придется спуститься туда и проверить самому. Кроме тьмы провала, заклятье развертывало и другие картины: скала, на которой пребывали в своем мертвом безмолвии руины, не была монолитной, внутренности её испещрили множество тоннелей, имелось множество выходов, большинство скрывал водопад, но ни один ход не вёл к городу. А странно. Кто построил эти катакомбы тоже не ясно, слишком хороши и просторны они были для гномов, и слишком организованы и продуманы для тех же безмозглых огненных червей, которые являлись существами магическими и, несомненно, могущественными, и когда-то стояли на службе не менее у могущественных сил, пока эти силы не сгинули, оставив великих строителей без присмотра. Тайны и загадки, их вкус сладок для такого голодного до познаний.
...Пламя потухло - позади остались тесаные камни бывших жилищ, давно покинутых и безжизненных. Тьма провала ждала и манила неизвестностью, не оставляя выбора. И через мгновение эссенция тумана была взбудоражена внезапным и стремительным движением.
Вот, уже и выход из этого гигантского колодца теряется в дали. Поистине, только природа могла сотворить такое. Путь к днищу раскола всё не кончался. Струи водопада неслись к этому тупику едва ли быстрее чем я, но вот и они отвернули свою дорогу, уходя в отнорок в скале, ударяясь о камни и источая белый пар, что заполнил все пространство вертикального тоннеля. Но вот кончился и туман, темнота, царившая здесь безраздельно, не уступала ни толики объёма свету, чьи лучи угасали в попытках прорыва сквозь воздушноводяную взвесь. Однако для меня это не было особой проблемой, ибо не чувствами руководствовался, а знанием. Вокруг стало много теплее, если не сказать жарче. Разумеется, это я тоже просто знал. Беспрепятственный полёт-падение все продолжался...
Резкий толчок боли пронзил всё моё существо. Хотя боль - чувство, а чувства не для меня, я более чем явственно ощутил момент удара о преграду. Преграду, которую я не заметил, точнее о которой не знал, что ещё более странно, чем моё падение к бездне. Попытался прощупать виновника задержки. Тщетно. Только: барьер, возведенный неизвестно кем, неизвестно когда, неизвестно зачем. Непонятно даже магический он или же строится на других принципах.
Однако сама загадка вскоре дала ответ: граница не оказалась столь уж непреодолимой, всё что требовалось, подчиниться воли её творца и впустить в сознание информацию. О, это желанная пища для моего разума.
- Привет тебе, странник, - в воздухе повис призрак костлявого старика, холщёвый балахон болтался на нём как на вешалке, повинуясь порывам ветра, хотя никакого ветра, естественно, не было.
- И тебе привет, страж, - видимо так следует его называть.
- Зачем ты здесь? - вполне закономерный вопрос.
- Знания - моя слабость, неведомое - смысл существования, - я тоже умею говорить полузагадками.
- Почему я должен пропустить тебя.
- Хочу увидеть Восход этого Мира.
- И ты ищешь ответ здесь?
- Это лишь первая тайна на моём пути.
- Тогда смотри сам, - преграда внезапно исчезла, но я задержался, что бы увидеть представление. Призрак растворился в воздухе, а на смену ему пришло ведение.
Каменотёс трудился во всю. Время выходило, а мельничные жернова ещё не были готовы. Собственно работы оставалось не много: подогнать округлые камни плоскостями друг под друга, но поторопиться стоило. Бывшие хозяева каменщика может и забыла о своём подопечном в тот радостный для него миг, но после - уже не оставляли в покое. И хоть теперь их силы были равны, это не гарантировало его безопасность.
Мельница должна стать сердцем его творения, жернова - сердцем сердца. Всё должно быть совершенно, а до идеала ещё далеко.
И вдруг демиург услыхал только ему ведомые отзвуки шагов. Преследователи соображали гораздо быстрее, чем он полагал. Время вышло.
Каменотёс наскоро приторочил камни к их месту и, сосредоточившись на мгновение, запустил их: крутанул вокруг оси каждый в разные стороны.
"И всё-таки неровности есть" - прикинул творец, придирчиво разглядывая своё произведение - "Там и тут заусенцы, там провалы. Но работать будет. Ладно, вернусь, переделаю". Потом каменщик схватил, стоявший в углу полутороручный меч, оттуда же взял круглый щит и, бросив последний взгляд на сердце Упорядоченного, выбежал из мельницы. А Оно билось - это сердце, вдыхая жизнь в творение своего господина. Жернова вращались, ничего не перемалывая, а время шло своим чередом. Разве что очень быстро.
И вот свершилось: один камень дал крен, и медленно, дребезжа, пополз вниз, к своему близнецу. Они встретились, круша друг друга в пыль. Так бы и замерло движение, умертвив миры, но в серо-коричневом облаке мельничного крошева пробежала искра стремительная, алая и яркая, настолько, что имей я глаза, наверняка бы ослеп. На встречу её вырвалась такая же, правда цвета изумруда. Они встретились и погасли. Камни словно взрывной волной отбросило в разные стороны. Те продолжали вращаться, питая энергией Великую Сферу Упорядоченного, но на долго ли - их тянуло друг к другу как магниты.
О скольких ионах лет повествовало это ведение, не знает никто. Скажу лишь, что даже для меня этот срок слишком велик.
После рубежа спускаться осталось не долго. Скоро ответ. Хотя многое было понятно и сейчас: разлом - не стихийное детище, а значит за ним стоит какой-то смысл; страж просто пересчитывает пришедших сюда, не чиня особых препятствий, посему либо ценность "клада" не велика, либо от тех, кто может его унести, защиты нет, а может это внешний мир надо охранять от такого сокровища.
А вот и дно. Заканчиваясь глухим тупиком, тоннель уходил далеко в сторону, где и находилась она - среди тонн различных приспособлений, встроенных в стены, находилась величественная, не по красоте, но по размерам, усыпальница. Для чего понадобились горы механизмов по периметру упокоительной залы оставалось только догадываться. И этим я обязательно займусь. Но сейчас важней было другое. Даже мёртвые отошли на второй план. Главное, что до меня здесь кто-то побывал, и явно не с благими намерениями. Познавательной функцией пришелец тоже пренебрёг. Местами механизмы непонятных мне приспособлений были раскурочены. Оплавленный огнём камень складками стекал ко дну тоннеля. И сам тоннель несколько увеличился в размерах от первоначального. Вход здесь были пущены могущественные заклятия - Истинным Огнём владели не многие.
Упокоение здесь нашли пара-тройка нападавших, впрочем, может и защитников. Астрального следа я не обнаружил, но остатки гниющей плоти говорили об их безвременной кончине.
Ничего целого не осталось в этой пещере, исключением не стала и усыпальница, хотя пострадала намного меньше остального. Оплавленные стены саркофага держали удары пламенной стихии, но рунические надписи исчезли навек, а из-за силы пущенной вход волшбы прочитать искаженные тени древних символов, что жили не в привычном для человека мире, стало невозможно. Пристанищем чьих останков служил каменный гроб неизвестно.
Но прежде чем вскрыть саркофаг я обнаружил нечто интересное. На полу, среди обгоревших камней, чёрным квадратом высились очертания книги. Оплавленный кожаный переплет, пепельного цвета торец страниц, но в целом "рукописи не горят" - улыбнулся бы я, будь у меня лицо. А это были именно рукописи, причём писака явно не обучался искусству каллиграфии. Мало того: писали, как и когда придётся, второпях - чтоб не забыть, в горячке - отвлекаясь. При этом, открывая книгу на любой не занятой странице, лишь бы места хватало - главы были перепутаны, разбиты на несколько частей, но, похоже, сейчас это единственное свидетельство о погребённом.
***
Пройдя ещё с десяток шагов человек сорвался на бег. Первые толчки давались тяжело, но с каждым ударом сердца, ноги работали всё быстрее и, казалось, набирали скорость, лежащую далеко за пределами возможностей человеческого. Он бежал по ровному, как стол, полю, даже трава здесь росла не как везде кочками, а сплошным ковром, ни один колосок не выбивался в явные лидеры. На западе ещё сияли всполохи зарниц севшего солнца. Спускалась ночь, но человек не стремился воспользоваться мглой, как плащом от любопытных глаз. По крайней мере, он не повернул свой путь к лесу, стоявшему плотной стеной по правую руку. Никакая тьма, никакой лес не смогли бы скрыть его - слишком уж могущественны были преследователи, а по сему можно было рассчитывать только на себя.
Скорости бешено мчащегося мог бы позавидовать сейчас иной заправской гепард. Но эту скачку человек затеял не для того, что бы убежать. Увы, и это было не возможно. На бегу он творил какую-то странную волшбу, нет, она не превращала ноги в стальные механизмы не знающие устали, не рисовала очертания крыльев за спиной, не заставляла могучие потоки воздуха подхватить тело и унести прочь отсюда.
С каждым шагом человек забывал.
Шаг - он не помнит своего имени, другой - кто его отец и мать, третий - что он принц крови. Вот он уже забыл свой путь с колыбели, до самой высокой ступени в этом мире, а точнее мирах, ступени, какую он только мог достичь, которая его в результате и сгубила.
Он уже забыл даже зачем он бежит.
Он знал только что надо сделать ещё три шага - в этом сейчас был смысл его жизни, в этом был он весь.
Раз - забыл кто его бывший, вселявший ужас в половину этой вселенной, вассал.
Два - не помнит и самый страшный секрет своего хозяина.
Три - и он навсегда уничтожит свою память, такую невообразимую и, наверное, гибельную для всего. Нога уже коснулась стебельков травы... и грудь рвануло огнем. Огонь этот несся со скоростью молнии, быстрее любой стрелы, выпущенной самым искусным в своём деле эльфом, и в этом огне не было ничего магического, любое заклятие, направленное сейчас на бегущего, лишь завершило бы его собственную волшбу забвения. Но в этой "молнии" не было ни унции волшебства.
Человека откинуло назад, мгновенно остановив его бесшабашный бег, от инерции не осталось и следа. В центре груди зияла округлая ранка, как от рапиры. "Молния" прошла на вылет - сзади, из спины, торчали раскуроченные кости позвоночника. Ноги как-то сразу обмякли и не слушались, но держали ещё тело, пока с горизонта не донёсся глухой откат оружия, высвободившего смерть. Пол часа назад человек, завалившийся сейчас на бок, без проблем парой-тройкой заклятий привел бы себя в норму и даже шрама не осталось бы, но сейчас он их не помнил.
Последний шаг не был сделан. Теперь продвинувшись лишь на одну ступень в его сознании существо - его преследователь - с белым огнем в пустых глазницах, узнает все, что должно быть унесено из этой вселенной навсегда в безличные серые поля посмертия.
У него ещё хватило сил повернуть голову на запад. Последний отсвет лучей солнца скрылся с неба, унося с собой и последнюю надежду. Остекленевший взгляд зацепился за полоску горизонта, а легкие испустили последний вздох.
***
Центральный мир. Мир-крепость. Его стерегут лучше, чем само Обетованное. Там, в сердце Вселенной, находиться Главный Источник - Источник Силы. Кто владеет Им, тот владеет Упорядоченным. Попасть туда незамеченным не возможно - золотое правило, установленное Богами. Но всё же один способ нашелся.
Источник - Кипящая Купель - глазами смертного, и сложный узел хитросплетений капель, ручейков и гигантских водопадов Силы. Нити, мириады потоков Энергии связывают живых существ со Вселенной. И все они переплетаются здесь. Каждое мгновение появляются новые и исчезают старые.
Подобия этого клубка энергии есть почти во всех мирах, только они куда более проще и понятнее. Над одним из таких завис сейчас крылатый гигант - существо не из плоти и крови.
Дико пляшущие нити-потоки, они то натягивались, словно струны, то запутывались сами в себе, образуя тромбы и затрудняя жизнь их "хозяевам". Неведомый ткач поправлял их судьбы, но поспевал далеко не везде.
Что ж, надо только выбрать пару-тройку "нитей", за большими и не уследить, выбрать и ждать.
Жара. Не спасают даже тени высоких лип, пропускающие к одинокому домику в лесу лишь редкие прямые лучи солнца. А может просто так душно? Старик, лежащий в постели, попытался дотянуться до окна. С большим трудом, но узловатые пальцы, давно нестриженными ногтями, походившими теперь больше на когти, зацепились за щеколду замка и рамка, обтянутая тошнотворного цвета бычьим пузырем, открылась наружу.
Из проёма повеял свежий воздух, иссушая пот на теле человека, принес облегчение. Но не надолго. Снова захотелось есть, а, памятуя о том, что организм уже давно отчаянно ничего не принимать, это не принесло особой радости. У кровати стояло лишь полупустое ведро с водой, затхлый запах и желтоватый оттенок - ещё чуть-чуть и там кто-нибудь поселиться. Но выбирать не приходилось. Повернувшись на бок, старик взял с тумбы деревянную кружку и, почерпнув из ведра, стал пить. Небольшие, мерные гладки, медленно, сохраняя силы. Хотя для чего?
Седые волосы, плохие глаза, желтые зубы, больной живот. Не смотря на то, что старик большую часть жизни прослужил лесником, не мало дней пришлась и на светскую. Вредные привычки состарили его раньше времени. Из-за них же он потерял многих близких, и сейчас одиноко встречал свой конец. Странно, всегда считал - хорошо, если не побеспокою никого своей смертью, рас уж так донимал распутной жизнью, а теперь при одной мысли, что никто о тебе не заплачет, у самого слезы наворачиваются на глаза. Но слёз не было, всё-таки очень жарко, даже для такого хорошего лета. Всё изошло на пот, и сейчас он восполнял недостаток жидкости в теле. Небольшие, мерные гладки, медленно... Но зачем?
Дыхание пресеклось, водяная пробка застряла в бронхах, перекрывая путь воздуху. Лесник зашёлся в судорожном кашле. Каждое движение отзывалось резкой болью во всем теле, сердце забилось, словно пойманная руками рыба и так же безысходно замолчало.
Он всё-таки вдохнул прохладную свежесть лесного ветерка, что заглянул в окошко лесника, прощаясь со своим хранителем. Успел. Но лишь для того, что бы испустить последний вздох.
Этого-то и ждал крылатый гигант, нависая тенью над призрачным обрывом.
Она из струн слишком сильно напряглась, словно желая вытянуть неподъёмную ношу, и лопнула. Разорванная нить, исчезла быстрее самого времени, но за невообразимо малый миг до этого исчезла крылатая тень.
Непривычная тяжесть плоти. Моё тело вновь вернулось мне, сожжённое когда-то без остатка, но вытащенное из закоулков четвертого измерения - времени.
Я лежал на каменном валуне, поросшим мхом. Вокруг шумел еловый бор, надежно скрывая меня от любопытных глаз, сумрак царил здесь даже в разгар солнечного дня.
Встал, прошелся, мышцы даже не затекли! Все как много лет назад, очень много. Вместе с телом вернулась и память, сначала я не придал этому большого значения, ибо мой посмертный путь был несравненно более долгим. Но потом перед глазами стали всплывать картины человеческого прошлого, какие-то наивные, глупые, смешные, но от них веяло чистотой и свежестью ранней весны. Наверное, так повзрослевший уже человек вспоминает своё детство - самую счастливую пору своей жизни, не смотря ни на что.
От грустных дум меня отвлекли банальные комары - этим тварям всё равно кого жрать, пусть даже пришельца с других миров. Руки складываются в привычном жесте, с губ готовы слететь слова Силы - простенькое заклятье отгоняющие всякую мелюзгу...
И тут ж я обругал себя самым распоследним словом (то же из человеческой памяти, такого заковыристого я не встречал и за все столетия блуждания по бескрайнему Упорядоченному). Колдовать в Мире Источника мне заказано: во-первых, могут обнаружить те, кому о моём пребывании здесь знать абсолютно не к чему; во-вторых, заклятье из-за близости столь мощных сил может выйти из-под контроля. Так что придётся соображать совсем уж по старинке.
***
Заученные жесты, заученные фразы, память услужливо предлагает нужное и чёткий, выстраданный план начинает притворяться в жизнь.
Итак, нам досталась особая миссия - удар в самое сердце силы противника. Удар отчаянный, для многих самоубийственный, но, тем не менее, необходимый. Подчинить Источник - мне, "простому бессмертному", все же не под силу тот, кто мог бы это сделать, нанесет главный удар, но не сюда. Остаётся вывести большую игрушку из большой игры. Но без сомнения, эта цитадель - Мир Источника - одна из самых укрепленных частей обороны Обетованного. Сам мир - неприступная крепость, атака в лоб - неизбежный провал. Но есть надежда, что никто не ждёт атаки изнутри.
Удивительно, но при такой близости к сердцу магической мощи почти не возможно пользоваться волшбой - удержать хоть унцию из этого чистейшего потока силы может, пожалуй, что лишь Истинный Маг. А потому придется побыть снова просто человеком, в руках держать простые мечи и вести в бой простых воинов. Вести в очень не простой бой.
Тонкий серп месяца уже скрылся за горизонтом, захватив с собой остатки бледного света, лишь на западе краешек неба всё ещё был освещен зарей засыпающего солнца. Но это и не важно: для большинства воинов и с той и другой стороны темнота не помеха. Под ногами простая земля, над головой звездная чернота, свежо и тихо, и не скажешь, что впереди в небольшом прилеске затаились защитники этих мест, грозные и ревнивые хранители. Ни исполинских стен со стрельчатыми окнами, ни высокой башни с зубчатой каймой-короной, только небольшая деревенька и загадочные хранители того Источника Силы, для них просто Кипящей Купели, что скрывается в лесу. Легенды рассказывали, будто защитники этого оплота были здесь с самого момента Сотворения, но все при этом обычные люди - смертные, только немного пользующие магию, но отчаянные в бою; что, мол, не от Тьмы они и не от Света, их дело соблюдать равновесие и все равно кто правит Мирами.
Ну что ж, а мне всё равно кто встанет на пути и пусть магия здесь не доступна и у меня за спиной только полторы тысячи мечей, но это лучшие, кого только можно собрать.
Нам прорыв. Вскинутая и опущенная рука: мечники переходят на бег, до стен леса, укрывающего заветную цель две лиги. Двигались тихо, ни криков, ни лязга стального оружия, только приглушенное дыхание и еле слышные шаги. Но нас заметили и ждали пока подойдем на убойное для стрел расстояние. Правда и мой отряд стреляет не плохо, в арьергарде три сотни пусть тёмных, но всё же эльфов.
Лига. Пол лиги. И тишину вспороли молнии стрел, кто-то, захрипев, упал, орошая землю темно-багровой кровью, кто-то успел вскинуть щиты, но в основном все поступили, как я и приказывал. На прорыв!
На тренировках отрабатывались различные варианты этого боя, но выбрали один. Так как хранители могут пользоваться хоть элементарной, но все же магией, единственная ставка была сделаны на скорость, а по сему на легкие доспехи и быстрых парней. Охранные круги сообщат защитникам о любой мухе, что посмеет нарушить их спокойствие. Что толку от панцирьника со всем его железом, где устоять ему против фаербола, молнии. Что толку от конницы в лесу...
Прошло лишь мгновение и темные эльфы ответили своим угрожающим залпом. Рой стрел на рой, встретились в воздухе, пронеслись друг сквозь друга и низринулись на свои цели. Сдавленный хрип, хлюпанье, ни единого крика - умирали здесь молча. А тем временем мои ребята бежали, бежали как в последний раз, и я бежал вместе с ними. Второй залп из-за наших спин, с другой стороны уже били беспорядочно. Многие падают на полном ходу, многие продолжают бежать пронзённые стрелами не чувствуя боли. А до деревьев уже рукой подать.
- Стрелять по кронам, - мой одинокий голос разрывает покрывало молчания. Вражеские стрелки засели на ветвях этого леса.
Защитники, похоже, сообразили, что простыми стрелами здесь не обойтись. Десятки огненных шаров и молний рванули на встречу и пронеслись сквозь ряды. Испепелённые и обгоревшие тела падают на траву, согревают землю. Хранители зажигают новые фаерболы, но ни смерть, ни страх, не могут сейчас остановить прорыв.
Всё. Первый предсмертный крик взрывом разлетается над полем брани. Мой небольшой отряд добрался таки до кромки леса и схватился с обороняющимися.
Всё. Теперь каждый сам за себя, каждый пробивается к Источнику, хоть кто-то, но должен дойти.
Выхватываю мечи из-за спины, щит, истерзанный наконечниками стрел бросил ещё на подступах, серьёзных доспехов и не было - скорость - единственная защита. Уворачиваюсь от выставленного копья и с ходу сношу голову копейщику. Следующий застыл между деревьев в боевой позиции. Рублю сверху слева на всем ходу. Заученное движение и мой удар парирован, но второй, коленом в грудь, проходит - хранитель катится кубарем по земле.
Теперь он продирался сквозь противника один. Ни доспехов, ни магии, ни друзей только он, его мечи и враг. С верхушек деревьев срывались молнии стрел, в спину били уже магические молнии и огненные шары, со всех сторон к нему бежали мечники и копейщики. На пути стальным веером крутилась смерть, но проход был неумолим. Годы выучки, сотни сражений, и, конечно, неправдоподобная удача были на его стороне. Два чёрных ноэра зашлись в бешеном танце, блокируя и нанося удары, вздымая кровавые струи и оставляя после себя умирающих. Стрелы свистели у самых ушей, деревья и сама земля под ногами горели, освещая красным светом человека, с ног до головы забрызганного кровью, и не понятно где своя, а где чужая. И лишь широко раскрытые мраморно-белые глаза резко выделялись на этом фоне. Глаза, в которых поселилась сама ярость. Глаза, уже от взгляда которых можно было умереть.
Берсерк. Так можно описать сейчас его состояние. Сознание почти отключилось, тело делало работу само. Там, где не хватало мастерства, давил грубой силой, ломая мечи, проходя сквозь щиты и доспехи, как сквозь бумагу.
Сколько их было, вставших на пути, он не считал, только когда выбрался из леса, был в крови уже с ног до головы как в одежде, один меч сломан, второй в глубоких зазубринах, но на самом ни одной царапины, вроде бы ни одной...
Вот Он. Посреди открывшейся поляны возвышалась груда камней, образуя собой что-то вроде колодца, а в центре бурлила вода, тем не менее, никуда не вытекая. Источник. Осталось только дойти, положить печать в воду и победа в кармане. Сорок сотен лет его Хозяин ждал этого момента.
Воин сорвался на бег, оставляя за собой грязь и кровь, отмечая так свой путь. И вовремя: на то место где он только что стоял, упал огненный бич, но теперь лишь бесполезно лизнув пламенем землю. Девушка - волшебница бессильно опустилась на колени с отчаянным криком, больше походящим на плач. А сзади неё из-за спин деревьев вынырнул темный эльф. Тело так же в крови, на правом плече огромный рубец из которого хлещет его собственная. Лицо, осветившись пламенем неудавшейся магической атаки, показалось совсем уж не красивым. Рука его падает на голову волшебнице, ладонь сгребает волосы в кулак, отводит назад голову, открывая шею, и как-то уж не естественно медленно меч темного ложится на молодую кожу. Поворот клинка, зазубрены на лезвии цепляют и рвут кожу. Потом эльф откидывает в сторону отрезанную голову.
Все это воин видел, обернувшись от звуков огненного заклятья. Но, не сбавляя хода, он бежал к источнику.
И тут на его пути возник мальчишка.
Мальчишка стоял и дрожал, но не выпускал клинка из слабых рук. В глазах застыло отчаяние, но он не отводил их и не закрывал. Он смотрел в лицо своей смерти дерзко, дерзко до безысходности.
Ребёнок. Он мешает мне пройти. Времени почти нет. Я кричу. Что? Не разбираю и сам. Он робеет, но не сдвигается с места, лишь покрепче перехватывает эфес. Я снова кричу, бью его по мечу. На глазах слёзы, но он стоит - его так учили, и в свою очередь пытается бить. С лёгкостью парирую, лезвием клинка отвожу его меч, проваливаю его. Бью эфесом по голове. Мальчишку отбрасывает на добрых три ярда. Темнота. Тишина. Пустота.
Последний рубеж. Это должно быть сюрпризом. Для каждого он свой, но для всех без исключения непреодолимый. Лишь когда-то семеро смогли переступить его, те семеро стали Богами, завладев источником силы.
Тишина. Пустота. Я уже не на земле, но и на тонкий мир Астрала не похоже. Не чувствую тела. Не могу понять двигаюсь или нахожусь на месте. Ничего. Пустота. Тишина.
И вдруг, словно ныряльщик в воду, падаю в густой туман - вытяни руку и не увидишь дальше локтя. Кстати, рука! Вот и моё тело, уже привычное, человеческое.
Магия на удивление даётся легко. Не сложным заклятием вызываю меч - подарок Короля Эльфов, знай он тогда, чему послужит этот клинок, предпочёл бы расстаться с дочерью.
Через мгновение я уже выпорхнул из клубов пара.
Трава. Сочная. Зеленая. Я стою на земле. За спиной лес, совсем обычный: сосны, березы, клены. Впереди обрыв высокий, скалистый, а за ним море, синяя гладь разлилась, на сколько видно глазу. Солнце прошло свой зенит, но невыносимо печет, и нет ни одного облака, что бы спрятать лучи светила.
Для каждого своя эта преграда-загадка. Но где же ответ. Сокрушить полчища врагов, взять с боем крепость, захватить власть - это всё по мне. К этому готов. Переступить черту, преодолеть рубеж, и заветная цель близка.
Только сейчас замечаю: на краю обрыва кто-то сидит. Подхожу. Свесив ноги с обрыва, глядя в даль - это был никто иной...
Карие глаза, черные волосы, на вид лет семь - совсем ещё ребёнок.
- Я никогда не видел моря, - не поворачивая головы, сказал он, - а ты?
Воин попытался проследить направление его взгляда, тот терялся где-то между синевой неба и воды, тонул в серой дымке их границы.
- Видел, конечно, - с недоумением ответил человек, опуская клинок.
- А я вот нет, - вновь вздохнул парень.
- Но, постой, вот же оно, - попытался разобраться мужчина.
Но в ответ услышал:
- Нет, ведь ты убил меня раньше. Зачем?
Тут сознание всколыхнуло видение: "Да, точно! Мальчишка, он мешает пройти к источнику, упёрся своим детским ножиком. Но я кричал ему. Он не отошёл. Хотя, что я кричал? Не помню. Потом? Я прошёл. Как? Вроде бы отмахнулся ноэром. Плашмя, да ещё по его мечу попал. Не помню".
Парнишка повернулся затылком к своему собеседнику и задрал рукой волосы. Бледную кожу разорвала уродливая рана. Сердце словно сдавило стальным обручем: перед воином сидел мертвец, мертвец по его милости.
- Камень, - пояснил мальчуган.
- Надо было уйти с моей дороги, - не то, оправдываясь, не то, возражая, пробормотал воитель.
- Так ты убил меня, потому что я мешал? - с детским любопытством, и совсем не детский вопрос.
- Да, - после некоторого молчания растерянно проговорил воин.