Аннотация: Акцент статьи в том, что рост цен вызывает не просто ухудшение жизни людей, а главное - он ведет к свертыванию производства и НТП
ДАЕШЬ СНИЖЕНИЕ ЦЕН!
Статья опубликована в журнале "Техника и наука", Љ 12, 1988
и вошла в сборник статей автора "Снижение цен: миф или реальность?", М, 1990
В самые ответственные, переломные моменты истории нашей партии, требовавшие кардинального изменения стратегии, В. И. Ленин выдвигал простые и ясные лозунги-цели. Они содержали квинтэссенцию требовавшихся перемен и в то же время целиком отвечали чаяниям самых широких масс трудящихся. Это и обеспечивало им поддержку народа, а с ней и победу, ибо "идеи, овладевшие массами, как учил нас вождь пролетариата, становятся огромной материальной силой". Причем, заметил он дальше: "Если эти идеи достаточно радикальны".
Таким лозунгом на современном этапе мог бы стать лозунг "Даешь снижение цен!". Он также близок и понятен нам, как были понятны лозунги Октябрьской революции: "Даешь мир! Даешь землю крестьянам! Даешь фабрики рабочим!". Во времена НЭПА ими стали: "Даешь твердый рубль!", "Даешь свободную торговлю!", "Даешь продналог! Долой продразверстку!".
В таких лозунгах момента должна быть четко сформулирована цель, соединяющая интересы трудящихся и социалистического государства, ясная каждому от рабочего до министра. Нельзя путать цель и средство. И перестройка, и ускорение, так же как и хозрасчет это всего лишь средства достижения цели. Ведь высшей целью социалистического производства, согласно статье 15 Конституции СССР, было и остается наиболее полное удовлетворение постоянно растущих потребностей советских людей. Вместе с тем высшей целью нашего социалистического общества является переход к коммунистическим производственным отношениям, создание для этого необходимого производственно-технического, научного и творческого потенциала. Не менее важно обеспечение на данном этапе разумной достаточности в обороноспособности стран социалистического содружества.
Эти высшие цели находятся в диалектическом единстве и противоречии. Сосредоточение внимания только на одной из них может ухудшить степень удовлетворения других. Вот почему необходимо разумное регулирование возможностей их комплексного удовлетворения. При этом только широкое использование всех достижений НТП для повышения качества продукции и роста эффективности производства одновременно обеспечивает оптимальное продвижение по пути к каждой цели.
Так может, нам нужен сейчас лозунг "Даешь качество"? Однако вопрос качества стоит во главе угла с 70-х годов. Даже десятую пятилетку назвали "пятилеткой эффективности и качества". Почему же не сработал за это время такой важный лозунг? Напротив, после десятой и одиннадцатой пятилеток с качеством дело обстоит так плохо, что пришлось ввести госприемку. Объясняется это сохранением затратного метода планирования и оценки работы предприятий, возникновением порочного диктата производителя и волевым планированием "от достигнутого". Лозунг не был подкреплен делами.
Рост качества требует повышения затрат на производство, а с производителя требовали их снижения. Конечная, народнохозяйственная экономия от использования продукции экономия или эффект у потребителя производителя не интересовала. До сих пор предприятиям невыгодно внедрять достижения НТП, хотя весь мировой опыт говорит о том, что без освоения последних открытий и изобретений качество кардинально не повысить. Сколько не улучшай, допустим, обработку резиновых подметок, их качество не пойдет все равно ни в какое сравнение с полиуретановыми подошвами. Экстенсивное повышение качества за счет увеличения числа и трудоемкости отделочных операций - это негодный путь в эпоху НТР. (Отметим, кстати, для любознательного читателя: и сейчас использование полиуритана невыгодно обувной промышленности. Производительность труда там и сейчас, в новых условиях хозяйствования, измеряется в показателях нормативно-чистой продукции. Ручная обработка резиновых подошв ценится в НЧП очень высоко. А вот автоматизированное прессование полиуретановой подошвы к верху обуви ничего к ней не прибавляет. По-прежнему прибыль, качество и НЧП, как "лебедь, рак и щука", тянут предприятие в противоположные стороны. Причем интересы потребителя учитываются производителем в последнюю очередь, и то только, если новая обувь сулит фабрике возможность повышения оптовой цены и роста прибыли.)
Не авантюризмом ли будет сейчас выдвижение лозунга "Даешь снижение цен!"? Кто только из ученых не доказывал, что цены у нас низкие и их надо повысить. (Мы читали об этом у Т. Заславской, А. Аганбегяна, О. Лациса.) Но разберемся по порядку. Начнем с торговли. Как учил К. Маркс: "Цена есть денежное выражение стоимости". Стоимость производства это общественно необходимые затраты на производство. Рост производительности труда не что иное, как снижение стоимости производства. Следовательно, именно снижение продажных цен как внешней формы стоимости и есть реальное выражение процесса роста общественной производительности труда. А ведь рост производительности труда самое главное, самое важное для победы нового общественного строя над капитализмом, писал В. И. Ленин.
Затратный метод планирования поставил экономику вверх ногами! Чем выше оптовые и розничные продажные цены, тем выше объем производства и производительность труда (уровень выработки в рублях). Парадокс: рост стоимости производства стал у нас выражением роста производительности труда!?
Кроме того, только прямая заинтересованность производственников в освоении научно-технических новшеств может обеспечить перевод экономики на путь развития, рост производительности, реального снижения общественно-необходимых[ затрат на удовлетворение общественных потребностей. Например, изобретение искусственного каучука позволило наладить массовое производство дешевых покрышек для автомобилей. Но сколько изобретений других дешевых товаров "зарезал" затратный метод! Знаете ли вы, что колбы для термосов получаются дешевле и красивее при использовании в них меди вместо серебра? Экономится кроме того дефицитнейшее серебро. Еще пример. Ученые Азербайджана предложили производство безвольфрамовой легированной стали. Качество ее не хуже, но стоит она вдвое дешевле вольфрамовой. И за вольфрам не надо платить валюту. Уже десять лет новшество пробивают ученые, а "воз и ныне там". Не нужны дешевые товары нашим производственникам. А потому не нужны и их изобретатели.
И еще. Даже при росте общих затрат на приобретение новых товаров происходит косвенное снижение продажных цен, поскольку в расчете на единицу полученного полезного эффекта потребитель потом экономит текущие расходы. Например, на полиуретановой подошве обувь дороже, но носится она в несколько раз дольше, да и туфли легче, удобнее и красивее.
"ВЫСОКИЕ ЦЕНЫ - ЗАТОР ДЛЯ ЭКОНОМИКИ!"
Такая мысль-лозунг принадлежит Ф. Э. Дзержинскому. Он не только высказал ее, когда в 1924 г. стал председателем ВСНХ, но и немедленно принял меры к снятию этого "затора". А дело было так 1.. Синдикат металлистов, действовавший как государственная организация на полном хозрасчете, взвинтил к тому времени продажные цены на все изделия из металла для сельского хозяйства. И вот крестьяне, у которых за годы первой мировой войны, революции, гражданской войны уже вышли из строя плуги, сеялки, веялки и прочий самый простой инвентарь, не могли уже приобрести все это из-за высоких монопольных цен. Но и предприятия синдиката затоварились. Рабочих стали увольнять. Появилась искусственная безработица. Став председателем ВСНХ, Ф. Э. Дзержинский приказал немедленно - "по пятаку"! - продать все завалы металлоизделий. И впредь он потребовал устанавливать продажные цены, приемлемые для потребителей и обеспечивающие нормальную рентабельность синдиката.
Высокие цены принципиально не могут быть стимулом расширенного воспроизводства. Даже на обычном рынке, если разрешить продажу по любым ценам, они вскоре подомнут покупателя. Давайте рассуждать логически. Будет ли человек выращивать больше клубники, если цена ее поднимется с 2 руб. до 5? Чтобы заработать 20 руб., ему надо принести на рынок 10 кг клубники по 2 руб. или только 4 кг по 5 руб. Так зачем переутомляться!
И это реальная ситуация. Она четко прослеживается на наших рынках. Цены там растут из года в год. Верхнего предела ограничений нет. Боятся, видите ли, спугнуть продавца... Не то он уйдет на другой рынок, увезет продукцию в другой город. Как будто нельзя такие пределы установить повсеместно! И вот результат. Цены уже астрономические, а товаров больше не стало. Даже на полтавском рынке нет вишен. Сохнут они на дереве. А крестьянка рассуждает: буду я за 5 рублей, которые получу за ведро вишен, лезть на дерево! И продает собранное налегке, снизу по 3 р. 50 к. за килограмм. Ведь ни конкурентов, ни ограничений к ценам на наших рынках не было и нет. Или возьмем пример с мясом. Установили высокие заготовительные цены на мясо 3 руб. за килограмм. А потребкооперация, чтобы не прогореть, розничную цену довела до 3 руб. 80 коп. (цены на колбасу и приводить не хочется). Но высокие цены только на первых порах стимулировали выращивание скота на подворье. Ведь платежеспособность возможности покупателей тоже ограничена. (Почему-то при установлении высоких цен исходят не из средней заработной платы по стране и тем более не из доходов на душу населения, а из остатков вкладов на сберегательных книжках. Но вклады, да еще в крупных размерах имеют лишь 5% населения и, заметим, в основном не в городах, а в той же сельской местности, продающей, а не покупающей мясо.)
И вот в ряде районов произошло затоваривание мясом. Мясо заполнило все государственные и кооперативные холодильники. Население не может сдать выращенный скот. Плохо ли стало заготовителю из потребкооперации? Даже очень хорошо! План "от достигнутого" он выполнил, поэтому захочет примет бычка от крестьянина, не захочет не примет. Но "захочет" он, как правило, если сдатчик "уступит" ему мясо по 2 руб., а разницу заготовитель положит себе в карман. Вот вам и весь эффект от высоких и "твердых" заготовительных цен!
В легкой промышленности мы тоже видим лишь рост цен. Все эти "Н" новинки, "Д" договорные, "ОМ" особо модные и прочие индексы лишь предлог для повышения цен. Чтобы не смущать покупателя, наши обувные фабрики ставят эти индексы на накладных, не маркируя ими саму обувь. Ведь никакой новизны кроме высоких цен в ней, по сути, нет! Недавно на рынке Полтавы, у машин потребкооперации, доставивших промтовары в город (по-старому бы сказали "на развале"), покупатели с тоской смотрели на эту обувь и сравнивали ее с послевоенными кустарными тапочками на "лосевой подошве". Сорок лет прошло с того времени, а о них все помнят: те тапочки были сделаны качественнее!
А возьмем 30%-ные надбавки к ценам на новую технику. Если изобретатель предложит выпускать что-то более эффективное, то уже за жизнь его надо будет опасаться. Разве обрадует производственников то, что с их морально устаревшей продукции снимут дополнительную рентабельность и еще 5%. А это 35%-ные потери объемов производства. Уменьшение уровня т.н. производительности труда и прибыли. Причем по новому изделию, как бы оно не было эффективно для потребителя, все равно установят тот же максимум 30% повышенной рентабельности. Но его производство еще освоить надо! Еще больше повысить цены на новую технику? Включить в них весь эффект потребителя? Так предлагает, например, акад. А. Г. Аганбегян.
Но заранее оплаченный потребителем эффект это уже не эффект, а дефект! Эффективность новых средств производства всегда потенциальна. Она проявится лишь за весь срок службы нового оборудования. К тому же неизвестно, из каких средств оплачивать будущий социальный эффект. Например, повышение безопасности обслуживания, улучшение и оздоровление условий труда, экологическую чистоту и прочее. Ведь при этом снижения себестоимости по своей продукции у потребителя не будет. Даже ту, что есть, в будущем съест рост амортизации из-за завышенной цены нового оборудования. Зачем заводу приобретать новую, дорогую технику, если он сам на хозрасчете? Зачем рисковать своей прибылью?
"Все выше, и выше, и выше стремим мы полет наших цен!" - вот под какой припев собираются провести перестройку наши ученые-экономисты. Вряд ли массы пойдут за таким лозунгом. Но в таких случаях у нас принято взывать к их сознательности. "Надо прежде всего перестроить сознание" - слышим мы от некоторых социологов. А как тогда быть с основным тезисом марксизма "Бытие определяет сознание!"?
Успех перестройки будет обеспечен лишь, если в сознании масс ее идеи соединятся с лозунгами "Даешь снижение цен!", "Перестройка - это много товаров хороших и разных и низкие цены на них!".
Где же выход? И опять его надо искать у классиков. Ошибочной, опаснейшей нелепостью назвал К. Маркс использование в будущем обществе продажных цен для оценки результатов ассоциированного труда производителей. Ф. Энгельс предполагал, что в будущем обществе социализма полезность вещей будет сравниваться между собой и с затратами труда на их производство. Но никогда в функции денег К. Маркс не вводил функцию оценки эффективности социалистического производства. Трагической ошибкой нашей экономики было придание продажным ценам и деньгам одновременно двух прямо противоположных функций. Это и привело к затратному методу, а вместе с тем и к созданию противоестественной заинтересованности социалистического производства в завышении и росте продажных цен, в невыгодности для него НТП, к возникновению противоречий в интересах предприятий и народного хозяйства. Ну, разве не парадоксально в деньгах измерять затраты предприятий на производство товаров и одновременно оценивать народнохозяйственную эффективность результатов работы? Повысить цену на новую технику, включая в нее весь "эффект потребителя" - это все равно, что, насильно "заняв" деньги, кричать, что вы облагодетельствовали своего подневольного кредитора.
В то же время пора, наконец, вспомнить, что К. Маркс и Ф. Энгельс жили в XIX веке, в эпоху первой промышленной революции, появления первых машин на энергии пара. Они были гении, но не могли они в тот период предвидеть открытие электроэнергии и двигателей внутреннего сгорания, ставших основой НТР XX века. Только один товар - рабочая сила - обладал, по их определению, такой особенностью: цена его воспроизводства была ниже цены потребления. Разницу - прибавочную стоимость - капиталист и мог присваивать себе. Однако надо понять, что объективно саму возможность получения прибавочной стоимости уже тогда создали паровые машины.
В условиях НТР вся техника, основанная на изобретениях и открытиях новой эпохи, обладает этой особенностью. Цена производства нового изделия, основанного на изобретении (его себестоимость плюс средняя норма прибыли), может и увеличиться в сравнении с продажной ценой старого, заменяемого изделия, но цена его потребления цена качества нового изделия! возрастает при этом в значительно большей степени, как бы скачком. В этой разнице потенциалов и лежит основа небывалого подъема производительности общественного труда в современном мире.
Поэтому НТР позволяет получить избыточную прибыль не только фирме-производителю, она дает и значительный выигрыш потребителю. Ведь в условиях конкуренции часть эффекта НТП производитель должен и может уступить потребителю. Иначе тот не купит новинку. Этим достигается отмеченное выше косвенное снижение цен. Например, даже если новый станок в 3 раза более производителен, цена производства его практически возрастет, конечно, не в 3 раза. Допустим, в 1,5. Конечно, фирма-производитель может повысить продажную цену в 3 раза и взять себе разницу. Но в действительности реальная цена повышается несколько меньше и часть эффекта достается потребителям, как бы по цепочке от фирм-потребителей вплоть до конечного потребителя населения. Поэтому в развитых странах мы не наблюдаем ни абсолютного, ни относительного обнищания трудящихся, чего опасались классики в эпоху до НТР.
Цены потребления, цены качества давно известны в мировой экономике. Но мы не хотим их признать, навязывая продажной цене несвойственные ей в условиях НТР функции оценки качества и народнохозяйственной эффективности продукции.
Именно погоня за избыточной прибылью сделала такой лакомой приманкой в капиталистической мире изобретения и открытия, привела к промышленному шпионажу и "вымыванию мозгов". А мы? Вопреки общемировой тенденции до сих пор оцениваем, не ЧТО сделало предприятие для народного хозяйства, для потребителя, а КАК оно сэкономило (тогда как НТП всегда предлагает что-то новое, которое требует, как правило, дополнительных затрат).
Необходимо принципиально изменить оценку результатов работы социалистических предприятий! Оценивать работу социалистических предприятий, на наш взгляд, надо в прямой зависимости от того, какова народнохозяйственная эффективность производимой ими продукции. Для этого мы должны научиться определять цены качества или цены потребления новой продукции. Это ново, трудно, непривычно. Но другого выхода нет. Еще в 1985 г. на совещании в ЦК КПСС по вопросам ускорения НТП М. С. Горбачев сказал: "Необходимо определять не только нормативы затрат, но и нормативы эффективности и удовлетворения общественных потребностей" '. А ведь это и есть цены качества. Утвержденные сверху единым общегосударственным органом - Госкомитетом качества и цен они могли бы стать именно таким "нормативом эффективности и удовлетворения общественных потребностей" или, сокращенно, нормативом эффективности и качества. По каждому виду продукции, выпущенной с использованием изобретений, можно было бы определить и относительный "Коэффициент Эффективности Расходов" потребителя КЭР, разделив норматив эффективности и качества на продажную цену. Тогда КЭР в размере, например, 1,54 каждому скажет, что на рубль затрат потребителя потребитель или народное хозяйство в целом получат 54 коп. экономии, 1,03 только 3 коп., а вот КЭР = 0,67 будет означать, что продукция устарела и приносит обществу только убыток. Средний показатель КЭР по предприятию будет тем выше, чем выше КЭР отдельных изделий и чем больше выпущено изделий с высоким значением индивидуальных КЭР.
Итак, впервые продажную цену мы поставим в знаменатель основного оценочного показателя. Впервые по продукции массового производства предприятиям возникнет необходимость снижать продажные цены, чтобы увеличить среднее значение КЭР предприятия. Причем, с одной стороны, рост КЭР, конечно, должен быть материально и морально поощрен, а с другой снижение цен и рост эффективности продукции отвечают полностью внутренним установкам советских тружеников работе с пользой для общества.
На первом этапе перестройки мы приняли Закон о государственном предприятии (объединении), чтобы обеспечить самостоятельность, самоуправление производственных коллективов. Демократизация, хозрасчет, самофинансирование это важнейшие условия для обеспечения социалистической инициативы и предприимчивости. Но, дав предприятиям максимальную самостоятельность, мы должны быть уверены, что они используют ее для повышения народнохозяйственной отдачи, а не роста только собственных доходов, только своей прибыли. Поэтому над хозрасчетными показателями должны стоять показатели высших целей, исчисленные на основе нормативов эффективности и качества. Не менее важно обеспечить и обратное воздействие потребителя на производителя, организовать тотальный контроль за качеством продукции.
Только новые особенности показателей высших целей позволят наладить действенные обратные связи. Одни продажные цены, штрафы, уменьшение прибыли здесь не спасут. Об этом говорит наш многолетний опыт. Лишь новые показатели народнохозяйственной отдачи показатели высших целей! могут привести к кардинальным изменениям в самой направленности хозяйственного механизма. Они дадут в руки социалистического государства реальный инструмент управления экономическими интересами всех его производственных звеньев. Альтернативы им нет. Только в условиях Экономики для Человека лозунг "Даешь снижение цен!" может стать реальностью.