Аннотация: рассказ первый))) пропёрло)))) это - подарок))))
Рассказ 1. Глаза куклы
Здравствуй!
Мелькнули чёрные перья где-то у входа в зал.
Вижу испуган, вижу растерян, знать ты меня не ждал.
Вот и учись без истерик и позы вызов бросать судьбе,
Я называю - Кровь или Слёзы? Но выбирать тебе !
Канцлер Ги, "Кровь или слёзы"
"-... Тебе было страшно?
- Нет. Ты говорил: "Алле!" - значит, надо быть спокойной и ничего не бояться.
- Ну вот. Я говорю тебе "Алле!" Ты будешь куклой!
- Я буду куклой."
Три Толстяка, Кукла наследника Тутти
Я - из тех, кого никто не замечает. Я - из тех, кого обходят стороной. А как же иначе? Ведь мой девиз - серость. Я всегда ношу неприметную одежду, такую же, как у всех. Я всегда собираю волосы в низкий хвост. Я почти не крашусь. У меня нет друзей.
Мерзкая жизнь?
Я так не думаю!
Ведь у меня есть свой маленький секрет...
Чуть нахмурившись, я подняла голову к серому небу, ловя губами холодные капли. В Ишас опять пришёл сезон дождей - вот уж радость! Этот шёпот воды заползает в мысли, и они скачут в унисон. В нашем городе распространён так называемый "Синдром дождливого человека", психическое заболевание такое. Люди сходят с ума от серой монотонности... Я усмехнулась. Вот дураки!
Очередной поворот, и я поспешно прячу недостойную матары взгляд под ресницами. Вот и мой пансион!
Здесь обучают матар - идеальных служанок. По окончанию программы нас продают знатным леди. Или лордам. Как повезёт...
Дальше началось то, что повторяется каждое утро.
Мы выстраиваемся в ряд и приседаем в реверансе. Матушка Тааки, директор пансиона, медленно, опираясь на свою узловатую клюку, идёт вдоль ряда похожих, как сёстры, девочек. Мы не должны вставать, пока она не пройдёт. Ноги отекают, спина болит - но мы ждём. Неуклюжим тут не место...
Утро посвящено этике. Мы учим, как должна двигаться служанка, какой длины должен быть шаг, как склонить голову... Я услышала краем уха хлёсткий удар - Матушка отходила нерасторопную девку палицей по спине. Действительно, нечего сутулиться...
То ли дело я? Я всегда всё делаю, как нужно!
- Хада, учись у Эван! Вот где - образец подчинения и старательности! Эван!
Быстро, изящно ставлю поднос на стол и поворачиваюсь, отвешивая строго выверенный поклон.
- Матушка Тааки?
- Подойди, дитя.
Ещё один поклон - и я быстро, легко ступая, подхожу к старой перечнице, краем глаза разглядывая её жертву.
Хорошенькая, веснушчатая рыженькая девочка, с дрожащими от подступающих слёз губами и глупым, детским вызовом в глазах. Чуть полненькая, чуть неуклюжая, но круглолицая, привлекательная, волосы растрёпаны...
Не позволяя и тени эмоций отразиться в глазах, склоняю голову:
- Да, Матушка.
Женщина благосклонно улыбается и с размаху бьёт рыженькую, позволившую себе недовольную гримасу, по лицу. Та начинает мелко дрожать, но промолчать у неё ума хватает. Матушка Тааки покровительственно улыбается мне и уходит, а я поворачиваюсь, равнодушно разглядывая свалившееся на голову "счастье".
Одна радость: я смогу убить её, если совсем достанет...
Я сидела в комнате и усердно таращилась в книгу, изредка бросая косые взгляды на соседку. О Госпожа, за что мне это проклятие?! Чем я тебя прогневила?!
Да, как и следовало ожидать, рыженькую Хаду подселили ко мне. Сейчас, глядя на меня, как на чудовище, она тихонько всхлипывала, изредка икая. Я сцепила зубы, повторяя про себя формулу спокойствия. Ненавижу истеричек!
Передёрнув плечами, я прислушалась. Неслышные обычному человеку, в коридоре, гремя для меня эхом, звучали знакомые шаги Управляющей Маит.
- Поправь волосы, заткни пасть и возьми книгу - посоветовала я Хаде.
- С чего бы это?! - вскинулась она. Я снова пожала плечами:
- Как знаешь! - и быстро заправила нечаянно выбившуюся прядь в причёску... за секунду до того, как открылась дверь.
Хада была лишена ужина. Кто бы сомневался!
В столовой всё выкрашено в белый. Все воспитанницы сидели прямо, выбирая для каждого блюда прибор. Не дай Макора ошибиться - еды лишат на неделю.
Как только управляющая отвернулась, я незаметно сунула в карман булочку.
Мои старания были вознаграждены: когда я протянула Хаде этот гостинец, у неё сделались такие глаза...
Я б рассмеялась. Если бы умела.
- Спасибо... - пробормотала изумлённо эта рыжая несуразность. Я не отреагировала, быстро раздеваясь. Сигнал ко сну... Наконец-то!
Хада уснула тут же - сказалось лёгкое снотворное, подложенное мною в сдобу. Тонко улыбнувшись, я неслышно встала и начертила на зеркале нужную руну. Душа, повинуясь зову Нави, устремилась вдаль. Наконец...
Вдох-выдох... и сердце останавливается.
- Эй, кукла! Что так долго?
Я хлопаю фарфоровыми глазами и чуть улыбаюсь пухлыми нарисованными губками. И приседаю в реверансе, чувствуя, как шелестит шёлк розового платьица.
- Я здесь, господин мой!
Он приподнял брови и изящным движением отпил вино из бокала. Я скучающим взглядом оглядела линии пентаграммы, по привычке ища изъяны.
Хотя и знаю, что их нет. Ведь каждую ночь он эту картинку рисует, пять лет подряд...
- Всё правильно, кукла. Пора привыкнуть.
- Всегда нужно проверить, господин. Ваша душа - слишком сладкая наживка!
- Не сомневаюсь. А для меня - твоё имя. Поменяемся?
Я улыбнулась шире. Он - тоже. Каждый понимал: безнадёжный разговор. Но куда без него?
- У меня для тебя новое задание, кукла.
Чуть склоняю голову, позволяя искусственным золотистым кудрям закрыть лицо.
- Я исполню всё, что вы прикажете, господин.
- Ты убьёшь Карен Эсвар.
- Да, господин. Мне нужна её вещь, вы ведь помните?
Он бросил в круг прядь белокурых волос. Медленно, на носочках ступая вперёд, я подошла к ним. Кукольное тело медленно начало наливаться силой. Миг - и Зов увлёк меня вдаль...
Карен Эсвар была красавицей. Я б восхищенно замерла, не видь я её мерзкую, искалеченную душу. Но мне ли судить? У меня её нет вовсе...
Карен могла ещё спастись, видит Макора. Если бы она сейчас подчинилась безотчётному страху, сопровождающему появление демона, догадалась, что происходит...
Тогда мне могло бы не поздоровиться.
Но красавица, зябко поёжившись, отошла от окна. К зеркалу.
Виновата сама. Говорят бабки: не смотри на отражение по ночам!
Застывшая, испуганная, Карен с ужасом смотрела, как из зеркала медленно выходит маленькая изящная куколка. Мелкие кудряшки светлых волос, розовое платьице, громадные глаза непонятного цвета, в которых рождается Бездна...
Я сделала шаг вперёд. Шелест дождя стал громче. Карен задрожала.
Вот сейчас, в этот самый миг, ей стоило отвести взгляд. Но - увы! - её сил на это не хватило...
Когда я отвела глаза, Карен Эсвар была совершенно безумна. Завтра, когда женщине вызовут врача, скажут, что она стала жертвой очередной Наамы. И будут почти правы.
Убийца - не тот, кто совершил преступление, а тот, кто заказал его.
- Всё сделано? - уточнил он лениво.
- Да, господин, - мой звонкий голосок прорезал ночную темноту.
- Тогда ты знаешь, о чём я попрошу.
- Ваш брат?
- Верно...
Мне нравилось тут бывать. Мне нравился этот мальчик с золотистыми глазами, от которого веяло ослепительным светом.
Я понимала, почему мой господин завидует ему. Его брат сильнее, умней, выносливей. Я знала - несмотря на мою поддержку, рано или поздно мой господин проиграет.
И почти ждала этого. Хотя и догадывалась, что Асвар меня убьёт. Светлые всегда так категоричны...
- Снова ты? - его голос холоден, ка лед. Я киваю:
- Да. Снова - я.
Светлый, старательно отводя глаза, протягивает руку. Я привычным движением присела на его ладонь.
Мы молчим.
- Брат снова приказал тебе шпионить за мной?
- Да.
Я задумчиво устроила кукольную голову на его руке.
Он был единственным, кто смог выдержать мой взгляд.
Я была единственной, чьё общество он кое-как терпел.
Он знал, что я убью его, если он ошибётся.
Я знала: он меня уничтожит. Когда-нибудь.
Всё вышеуказанное нам не мешало.
- Асвар...
- Да, малышка?
- Как у тебя прошёл день?
Прозвучал гудок, извещающий о началах занятий. Я молнией сорвалась с кровати, быстро приводя себя в порядок. У юных матар на это не больше семи минут, а ведь нужно одеться, умыться, зачесать волосы, нарисовать руну подчинения на щеке...
Хада не успевала. Мученически вздохнув, я вывела руну на щеке этой идиотки за три секунды до того, как проверяющая вошла в дверь, чем заслужила очередной благодарный взгляд.
После завтрака, расписывая тонкие ткани, Хада настолько обнаглела, что решила со мной поговорить.
- Эван...
Жду. Молчит. Тоже ничего не говорю - оно мне надо? Наконец это чудо находит тему для разговора:
- Ты слышала? В городе опять нападают Наамы. Будь проклят сезон дождей...
Я пожала плечами:
- На благочестивых не нападут. Молись - и всё будет хорошо.
- Ты сама-то веришь в то, что говоришь?
- Да, - кто меня просит быть честной?
- Не верю.
- Твои проблемы.
Хада помолчала и вдруг сказала:
- Знаешь, нет ничего страшнее, чем быть жертвой Наамы.
- Я думаю, быть Наамой хуже.
Она помолчала. И вдруг тихо сказала:
- Пожалуй, ты права. Это ужасно - быть нечистью. Хотя, я думаю, тебя б никакая Наама не тронула.
- Почему?
- У тебя - глаза куклы. Я не могу объяснить, что это значит...
Но я не нуждалась в объяснениях.
Я просто поняла, что только что, кажется, девочка, знающая меня два дня, увидела то, что остальные за годы не разглядели.
И я решила: она будет моей подругой. А что? Я смогу скрыть правду.
Чувств в кукольных глазах никогда не видно...