Голый сад, замерзший и печальный, снегом заметенное крыльцо...
В дверь ко мне сегодня постучали четверо соседских сорванцов.
Смех, звонок - и прочь метнулись спины: стайкой рыбок в льдистых облаках.
Я им погрозил в окно гостиной: что, опять подбросили щенка?
Или полумертвую синицу - накормить, устроить, отогреть?
У порога - ни щенка, ни птицы. Только белых хлопьев круговерть,
Да сбежавших мальчиков подруга: куртка, джинсов мокрые края...
Лишь в глазах - слепящий мрак и вьюга. И улыбка - в точности твоя.

Камнем - вдох. Не верю! Больно, жутко. Ты ушла - забыв и жизнь, и смерть.
Это просто чья-то злая шутка, совпадений жалящая плеть.
Знаю, что не ты, но так похожа! Будто время - с нового листа...
Холодом побеленная кожа - как фарфор, безжизненно-чиста.
Вдоль лица прозрачней акварели - ворох темных локонов рекой...
Я подумал - если б мы успели, наша дочь сейчас была б такой.
Надо отвести малышку к маме - скоро вечер, ждет, небось, давно...
Двинул непослушными губами. Выдавил, как мог: "Идем домой?"

На ладони - оттиск детских пальцев. Из-под челки - виноватый взгляд.
"Заживет... Не надо так бояться! Это я, любимый. Ты не рад?
Этот мерзкий холод, это тело... Наша встреча, видно, на беду.
Знала же - нельзя, но что поделать. Постою минутку - и пойду".

Я молчал - но силился украдкой разглядеть сквозь детские черты
То лицо, укрытое за гладкой, безмятежной маской пустоты.
В голоса хрустальных переливах стыли слезы, мудрость и года...
"Заходи, - шепнул я ей тоскливо. - Приходи - любой, я буду ждать..."

Чашка вдрызг, и снова пусто дома. Но из яви меркнущего сна
Улыбнувшись нежно, так знакомо: "Смерти нет!" - сказала мне она.