С пирамиды лился шепот. Вековая пыль
эхом полнила некрополь вдаль на сотни миль.
Легче шелка, меда слаще - он вещал о том,
что больны моря и чащи: бог покинул дом.

Плач икон и чудотворцы не смутят народ;
дух святой уже не вьется над пучиной вод.
И пророк, и вестник грозный нынче не у дел:
мир, что был в неделю создан, богу надоел.

Легче сотворить - не править. Он давно устал:
из безверья стены справил, затворил уста.
Мерзость оглядел земную, плюнул и исчез - 
с нынешней зимы пустует трон среди небес.

Может, он еще вернется... может... а пока - 
в высях остывает солнце, блекнут облака,
тухнут реки, сохнут травы, рассыпаясь в прах,
а за бога - сонм кровавый: голод, тлен и страх. 

Зло падет; но та же участь ждет игрушки зла.
Скверну исцеляя - мучить: взгляд, и всё - зола...
В царстве, где лишь пыль и холод, где бесплотна твердь,
с пирамиды лился шепот, вкрадчивый, как смерть.