Костер на обрыве, и прошлого волны. От мыслей - ни сна, ни спасенья.
Ты помнишь, над лесом кружили драконы, как пригоршня листьев осенних? 
Мелькание тел свозь багряные грозди, и шеи в сплетении диком - 
Прозрачный, насквозь промороженный воздух был полон их танцем и криком.

Безумие ветра, воздушные горы, сквозь тучи - змеиные кольца. 
И жар чешуи, что сиянием спорит с полуденной яростью солнца. 
Полет, совершенством мучительный глазу, горящие в просини знаки...
Явленье созданий из песен и сказок, рожденных для неба и драки.

Застыв у сосны, я впивался в них взглядом - прекрасных, парящих на воле. 
Рев стаи - и отклик откуда-то рядом: смесь гнева, бессилья и боли. 
С рычанием эхо метнулось по лесу, град листьев и веток по коже...
Как будто звезда с высей ухнула в бездну, кричит, а подняться не может.

Глухие, берущие за душу стоны звучали как будто бы справа. 
На звук я пошел, и увидел дракона - по грудь в буреломе и травах.
Слезящийся глаз, чешуя потускнела, багровая дымка из пасти. 
Век долог змеиный - но время истлело, лишило и мощи, и счастья. 

И было так жутко увидеть титана одряхшим, прикованным к тверди...
Понурясь, я рядом стоял на поляне, и молча желал ему смерти.
Дракон шевельнулся - и взгляд, угасая, лишил меня мысли и слова. 
Он крикнул, и с неба ответила стая протяжным рыдающим ревом. 

И рухнуло пламя, завесой хрустальной облив распростертое тело, 
Скрывая кровавой агонии тайну: сгорело, а может - взлетело.
Прощальный взмах крыльев в лазурном и белом, и следом - незримое что-то...
Лишь вздох - от биения жизни до пепла. Лишь шаг - от костра до полета.