Как не спешил Ирвис, но засветло дойти до Тарена не удалось, видимо обоз успел отъехать намного дальше, чем ему показалось. Волк не покинул его, он все так же двигался немного впереди мальчика, останавливался, когда тот садился отдыхать и вновь срывался с места, едва он продолжал путь. Остальная стая не показывалась, но Ирвис чувствовал ее присутствие.
Когда начали сгущаться сумерки, скрывая дорогу, идти, стало тяжелей. Мальчик несколько раз сбивался с пути, проваливаясь в сугробы. Различить что-либо в темноте, да еще при отсутствии звезд, скрытых за облаками было очень тяжело. Он словно слепой шел по наитию, завидуя семенившему впереди волку. Уж тот-то прекрасно ориентировался во тьме. Ему бы такое умение.
И неожиданно от того пришел отклик. Ирвис ощутил в нем насмешку и легкое презрение ко всем двуногим, утратившим множество дарованных природой возможностей. Но почему-то обиды это не вызвало.
Серый умерил свой бег и, поравнявшись с мальчиком, приглашающее двинул плечом. Ирвис не сразу понял, что волк от него хочет, и тому пришлось слегка куснуть его за рукав. Смелее брат, я провожу, я помогу, держись за меня...
Ирвис положил руку на загривок зверя, и услышал, как волк заворчал, чем-то недовольный. Мальчик одернул ладонь и попытался понять, что он сделал не так. Ведь именно этого серый брат и хотел от него. Так в чем же дело?
Волк повернул голову, блеснул в темноте глазами. Ткнулся носом в рукавицу.
Мертвая плоть. Лишнее.
Ирвис расплылся в улыбке, он понял. Поспешно стянул рукавицу, сунул ее в карман, и теперь уже голой рукой прикоснулся к шкуре волка. Пальцы утонули в густой шерсти, немного влажной, с примерзшими льдинками наверху, но теплой и живой в глубине. И едва он это сделал, как тьма, рванувшись в стороны, расступилась.
Он обрел способность видеть в темноте. Но мир вокруг него имел какие-то странные и непривычные краски. Очертания предметов виделись четче и с непривычного угла. Уши уловили тихий скрип деревьев, хруст снега под лапами стаи, и мягкое шуршание снежинок. А еще в нос ударили десятки новых запахов. Хвои, шерсти, земли скрытой под снегом, лошадей, людей... Мир стал объемным и наполнился ранее недоступными ощущениями.
От всего этого многообразия у Ирвиса слега закружилась голова, и он разжал пальцы, и тут же ночь еще более непроглядная, чем прежде обступила его со всех сторон. Он вновь был, слеп и глух. Словно на голову надели плотный мешок. Разница в чувствах оказалась настолько разительной, что мальчик поспешил вновь ухватиться за загривок волка.
Мир ожил, заиграв красками.
Волк рыкнул и потянул вперед, давая понять что, они теряют время. Мальчик послушно двинулся следом. Действительно стоило поспешить.
Тарен встретил Ирвиса и его странного спутника зловещей, мертвой тишиной. Ни единого огонька не пробивалось из окон, ни одна собака не лаяла. Темные силуэты домов были похожи на больших напуганных животных сжавшихся от страха. А где-то там за плотной полосой туч уже всходила луна. Луна заставляющая вскипать проклятую кровь Зверя, наполняющая его неутолимой жаждой крови.
Волк сел на снег и задрав морду вверх протяжно завыл. Стая, наконец, вышедшая из леса и остановившаяся в нескольких шагах поодаль от своего вожака подхватила эту песнь. Они бросали вызов Зверю. Ирвис поймал себя на мысли что сам вот-вот присоединится к общему хору, по крайней мере, из горла уже рвался такой непривычный, но уже понятный его уху звук. С трудом переборов нахлынувшие чувства, он обратился к волку:
- В эту ночь я должен быть с родителями. Там моя семья. Но я благодарен тебе, брат, за помощь.
Мальчик выбрал направление на свой дом и разжал руку. Он думал, что тут же погрузится во тьму, но этого не случилось. Да чувства заметно поблекли, но темнота не пришла, сменившись сумерками.
Ирвис с изумлением посмотрел на волка. Тот довольно оскалился.
Иди, брат. Прими этот дар, и иди. У каждого из нас свой путь, но возможно этой ночью мы еще встретимся. Ведь охота не закончена.
Волк, конечно, не произнес ни слова, но Ирвису для того чтобы его понять не нужны были слова. Он просто почувствовал все, что тот хотел ему передать.
Мальчик с уважением поклонился зверю, мельком подумав, что бы сказал отец, увидев подобную сцену, а потом быстро пошел в сторону дома.
* * *
Едва первый удар обрушился на дверь, Дерен мягко поднялся. Прислонил массивное охотничье копье к стене, до него еще дойдет время, а пока сжал в руках более короткие и легкие метательные. Перед тем как закружиться в рукопашной, он намеревался хоть немного ослабить Зверя. Хотя прекрасно понимал, что шансов у него нет. Сейчас одно грело его душу, то, что дети в безопасности. Вот только Алара...
- Дерен,... - раздался за спиной тихий голос.
Охотник развернулся на голос жены.
Алара не выпуская из рук куклу Лейзи, смотрела сквозь него широко раскрытыми от ужаса глазами.
За дверями послышался отчетливый звук скребущих по дереву когтей. Зверь словно издевался над ними, не спеша переходить к активным действиям.
Дерен, схватив за руку, впавшую в ступор жену, потащил ее к маленькой кладовой, где хранились уже выделанные шкуры руавов. Рывком открыл дверь и втолкнул женщину внутрь. Она даже не думала сопротивляться.
- Алара, - прижав ее к себе, зашептал он. - Слушай меня внимательно. Слушай и запоминай. - Он посмотрел в мутные глаза жены. - Ты слышишь меня?
- Да, - слабо отозвалась она.
- Когда оборотень ворвется, я постараюсь его увести в дальнюю комнату. Ты в это время должна попытаться бежать. Беги к Риву, он хоть и трус, но думаю, не посмеет оставить тебя на улице, - он встряхнул жену. - Алара?
- Он убьет тебя, - голос женщины дрожал.
- Сделай то, о чем я тебя прошу, - Дерен поцеловал жену, стараясь не обращать внимания на глухие, пока еще не сильные удары в дверь. - Ради детей.
И не дожидаясь ответа, прикрыл кладовую.
Бревно что подпирало уличную дверь, начало трещать и поддаваться усиливающемуся с наружи напору. Само дверное полотно сделанное из единого массива дерева пошло трещинами. Глухие удары сыпались один за другим, временами перемежаясь леденящим кровь рычанием.
С каждым новым рыком, доносившимся с наружи, в душе поднималась волна паники. Хотелось все бросить, сжаться в испуге и безропотно принять свою судьбу. Но Дерен справлялся со своими чувствами. Он слышал о способности оборотней будить страх и как мог с этим боролся. Пока довольно успешно.
Он, примеряясь, взвесил в руке метательное копье. "Не важно, когда мы умрем, важно как", - говаривал один его знакомый наемник, с которым он любил выпить вина, бывая Нарготе. И был совершенно прав.
От двери откололся большой кусок, впустив облачко морозного воздуха и резкий запах. Так примерно пахнет мокрая псина, только дух Зверя был значительно сильней.
Все, скоро дверь не выдержит, и так было странно, что она продержалась настолько долго. Очередной удар совпал с хрустом бревна, что подпирало вход, и массивная створка отошла, открывая пока еще узкую щель на улицу.
Не дожидаясь, когда проход окажется достаточно большим для проникновения Зверя, Дерен метнул в него одно за другим оба копья и, судя по яростному вою, попал. Охотник отпрыгнул в сторону смещаясь вглубь помещения, когда, не выдержав страшного удара, дверь, сорвавшись с петель, упала вовнутрь. Похоже, шутки кончились, он сумел разозлить оборотня.
Клубы холодного пара потекли в комнату, молочной рекой стелясь по полу. Пламя свечей затрепыхалось на сквозняке. Дерен, чуть пригнувшись и выставив копье, замер в ожидании атаки. Но Зверь, шагнув в дом, медлил, крутя мордой, словно выбирая с чего начать.
Голова оборотня почти упиралась в потолок, острые уши настороженно подрагивали. Глаза, налитые кровью мрачно сверкали из-под нависших лохматых бровей. Из чуть приоткрытой пасти, усеянной саблевидными клыками, стекала мутная слюна, пачкая шерсть на широкой груди. Длинные узловатые лапы чуть согнулись в преддверии броска. Из правого бедра торчал обломок копья.
Дерен сделал шаг навстречу Зверю, осознав, почему тот медлит. Ведь тварь действительно выбирает! Выбирает между ним и Аларой!!!
Ну что ж, надо помочь ему определиться.
Охотник резко ускорился и сделал стремительный выпад, метя оборотню в грудь. Тот попытался уклониться, но комната оказалась тесновата для его габаритов, поэтому атака Дерена почти удалась. Наконечник копья вошел чуть ниже правой ключицы Зверя. Брызнула кровь, оборотень взревел и ответил резким ударом. К счастью для Дерена не совсем удачным. Когти вспороли рубаху на его груди лишь слегка поцарапав кожу. Он успел выдернуть копье и отступить в глубь комнаты. Оборотень неуклюже устремился за ним. Теснота комнат играла на руку охотнику.
Он переместился в их с Аларой спальню, успев нанести еще один укол замешкавшемуся в дверном проходе Зверю, окончательно разъярив его. Мощные удары лап вспарывали воздух, но охотник старался держаться от них на расстоянии. Все что сейчас ему было нужно, так это увести оборотня подальше от убежища Алары. Он понимал, что долго эта игра в кошки мышки не продлится, да и отступать скоро будет некуда и, тем не менее, Дерен продолжал эту безумную пляску. За спиной оставалась еще комната детей, а там... там он и встретит свою смерть.
Очередная атака вырвала копье из рук охотника, переломив его пополам. Дерен сорвал с шеи практически бесполезный нож, и отступил в детскую. Еще несколько секунд и все будет кончено. Он набрал полные легкие воздуха, и что есть силы, закричал:
- Беги!!! Алара, беги!!!
* * *
Ирвис спешил к дому по вымершему и затихшему поселку. Никогда прежде Тарен не выглядел настолько мрачно, как в эту ночь. Даже собаки молчали. Лишь одинокий ветер рыскал по пустым, занесенным снегом дворам, бессильно бился в плотно заколоченные ставни и закрытые двери.
Не успев миновать крайних домов, Ирвис остановился. В обступившем его ночном сумраке он явственно ощутил присутствие Зверя. Сердце, сорвавшись с цепи, бешено заколотилось, а лоб покрылся испариной. Оборотень прошел здесь недавно, оставив четкий след в воздухе. Обострившееся обоняние мальчика буквально кричало об этом, но как ни странно страха он не испытывал. Возбуждение, злость, ярость, все что угодно, но только не страх. Ирвис выдернул нож, и только тогда сообразил, что это не его чувства. Все что он сейчас ощутил, было, ответом волчьей стаи на присутствие Зверя, и каким-то образом эта волна эмоций подавила его вполне адекватное, человеческое восприятие оборотня, не дав впасть в панику. Хотя тело и затрясло.
Ирвис подавил мерзкую дрожь в коленях и, закусив губы, осторожно продолжил путь. Сейчас он уже видел занесенные снегом вмятины в снегу, оставленные явно не кем-то из жителей Тарена. Слишком широки они были, для человека, да и кто бы в эту ночь отважился выйти на улицу. И как подтверждение мыслей мальчика сквозь вой ветра раздался раскатистый рык Зверя.
Сердце до этого громыхавшее барабаном, остановилось. У Ирвиса перехватило дыхание. Звук несся от его дома, в этом не было никаких сомнений. Оборотень выбрал себе жертву. И этой жертвой должны были стать его родители!!!
Ирвис посмотрел на охотничий нож в своих руках. Что он сможет с таким оружием против монстра? Наверно ничего,... но стоять и ждать когда тварь устроит кровавую баню, он тоже не собирался. Пусть даже это будет последний бой в его жизни. Первый и последний...
Мы идем брат. Охота началась.
Ирвис вздрогнув оглянулся. По его следам, поднимая снежную пыль, стелились серые тени. Ненависть испытываемая волками к Зверю, оказалась сильней привитой со щенячьего возраста осторожности перед человеческим жильем.
Стая вошла в поселок.
Последние страхи и сомнения оставили мальчика. Внезапно он ощутил себя одним из этих свирепых хищников, мчавшихся сейчас в едином порыве сквозь непрекращающуюся метель. С одним только желанием - вонзить клыки в проклятую тварь, и потом рвать ее на части. А дальше будь, что будет...
Ирвис сорвался с места и что есть силы, бросился к дому. Он не думал больше о том, что может погибнуть, и что его оружие не подходит для такого боя. Раз суждено сегодня умереть, значит, он умрет. Но сделает это, защищая свою семью. Даже если придется пустить в ход зубы, как его серым братьям, до последнего, предсмертного хрипа...
Он уже подбегал к родным воротам, когда те внезапно распахнулись, выпустив растрепанную женскую фигуру. В одном платье, с непокрытой головой и развевающимися на ветру волосами она не разбирая дороги, неслась навстречу мальчику, что-то прижимая к своей груди, больше похожая на призрак, чем на живого человека.
Ирвис не смог сдержать вырвавшегося из груди крика:
- Мама!!!
Алара охнув, остановилась в нескольких шагах от мальчика. Руки ее, задрожав, разжались, и к ногам упала маленькая кукла Лейзи, а затем и она сама медленно осела в снег. В широко открытых глазах матери плескался ужас, граничащий с безумием. Она попыталась поднять руку и что-то сказать, но сделать этого уже не смогла. Когда с двух сторон от Ирвиса появились оскаленные волчьи морды, Алара закатила глаза и потеряла сознание.
Мальчик попытался поднять ее обмякшее тело, но в этот момент ворота, взметнув фонтан снега, с треском рухнули, а вслед за тем огромный Зверь, вырвавшись наружу в два прыжка оказалась рядом с ним. Пахнуло псиной. Ирвиса отбросило в сторону и чудовищной силой вмяло в сугроб. Все произошло настолько быстро, что осознание происходящего пришло не сразу. Только когда голова оборотня склонилась над его лицом, он понял что погиб.
Слюна с клыков Зверя, смешанная с кровью, залила глаза. Смрадное дыхание ударило в нос. Ирвис придавленный когтистой лапой едва мог дышать и шевелиться, а грудь болела так, точно по ней шибанули кузнечным молотом. Но, тем не менее, собрав остатки сил, он попытался нанести удар ножом.
Рука неловко взметнулась вверх, метя наугад. В ребрах что-то хрустнуло, острая боль пробежала по телу. В голове сверкнула молния, разорвалась на тысячу мелких искр и, Ирвис провалился в темноту.
Он уже не видел, как волки буквально смели Зверя в сторону с его неподвижного тела и, закружив кровавый хоровод, вступили в неравную схватку.
* * *
Две черные как сама ночь лошади летели по лесной дороге, взметывая комья снега. Морды животных покрывала пена, ветер холодил вспотевшие крупы, но два всадника не желали давать им отдых и не жалели шпор.
Оба верховых были облачены в длинные подбитые мехом плащи, плотно застегнутые на груди, головы скрывались под надвинутыми капюшонами. Прижавшись к шеям своих скакунов, они походили на двух вестников смерти, как их иногда представляли народные легенды. Разве что не хватало огненного дыхания у коней, да горящих мрачным светом взглядов самих всадников.
Впрочем, это сравнение было не далеко от истины, ибо хотя наездники и являлись людьми, назвать их обычными вряд ли у кого бы повернулся язык. Слишком много странных рассказов и слухов ходило о них - о "Ловчих тьмы". И пусть сами, они себя так никогда не называли, предпочитая более простое слово - "гарт", людская молва давно окрестила их по-своему.
Между тем всадники, почти загнав лошадей, оставили позади лес и, выскочив на относительный простор, осадили уставших животных. Впереди лежала конечная цель их безумной гонки, погруженный в темноту Тарен. В темноту, но не в тишину. И хотя идущий снегопад скрадывал звуки, отголоски леденящего душу, рева далеко разносились окрест.
Один из гартов откинул капюшон, открыв ветру скуластое, гладко выбритое лицо. Сунул руку под плащ, извлек тускло сверкнувший металлический цилиндр. Что-то крутанул на нем и, встряхнув рукой, разложил в длинную подзорную трубу. С минуту рассматривал раскинувшийся перед ним поселок, потом, мрачно хмыкнув, передал прибор своему товарищу:
- Нам заметно облегчили работу, Нэйт. Взгляни.
Нэйт выглядел несколько моложе своего напарника, но и посадка в седле, и то с какой легкой небрежностью он принял оптический прибор, выдавали человека бывалого. Поднеся окуляр к глазу, он посмотрел в указанном направлении. Линзы трубы сделанные из того же цегенского стекла, что и боевые полумаски гартов, позволяли обмануть ночь и хорошо рассмотреть происходящее в поселке.
Там шел настоящий бой. Десятки волков кружили вокруг огромного Зверя, выжидали, делали резкие выпады, вцеплялись зубами в любое незащищенное место, а тот рвал их в кровавые бесформенные клочья. Около дюжины неподвижных волчих тел уже устилало вытоптанный, почерневший от пролитой крови снег. Но не это заинтересовало гарта, а то, что животные словно защищали что-то лежащее чуть в стороне от схватки. Сначала он решил, что возможно там раненая волчица, или вожак стаи, но, покрутив окуляр трубы, с удивлением осознал, что это ребенок. Рядом с ним распростерлось еще одно тело. Судя по всему женское.
- Да, Зарен, ты прав, - он вернул трубу обратно. - Только, кажется, мы несколько опоздали.
Тот пожал плечами, пряча трубу на свое место.
- Нельзя спасти всех, ты сам это знаешь, - он надвинул на глаза полумаску. Затем ослабил застежки плаща, откинул одну полу в сторону, освобождая ножны. Рука легла на оголовок меча. Перевел взгляд на Нэйта. - Готов?
Тот успел совсем снять плащ, положив его перед собой на луку седла. Над правым плечом выглядывает рукоять фламберга. Страшное оружие, особенно когда усиленно магией.
- Да.
Шпоры впились в бока лошадей, и те стремглав сорвались с места.
Волчья стая, почувствовав гартов, прянула в стороны, сдавая поле боя более сильным бойцам. Оборотень, повернувшись к приближающимся всадникам, задрал голову и словно бросая им вызов, пронзительно взвыл.
Гарты, взяв его в клещи, легко спрыгнули с лошадей, лишь немного придержав разогнавшихся животных. Зверь на секунду замешкался, определяя для себя цель, а оба воина уже выхватив клинки, закружились вокруг своей жертвы.
Оборотень, привыкший к своей силе и неуязвимости нанес удар первым, выбрав для атаки Нэйта, сжимавшего обеими руками с виду такой большой и неповоротливый фламберг. Но гарт мягко ушел из-под удара, успев полоснуть лезвием меча по уродливой лапе. Волнистая кромка клинка вспорола кожу, рассекла мясо и достала до костей. При этом, освободив силу огненного заклятия. Запахло горелым, а оборотень, наконец, почувствовал, что значит настоящая боль.
Он вновь взвыл, но на этот раз не от избытка силы.
Но это было только начало. Ему еще предстояло познакомиться с серебром.
Зарен обойдя с тыла, с силой вогнал свой меч в бедро Зверя. Кровь фонтаном брызнула из раны, орошая уже и без того потерявший белизну снег. Серебро мало того, что наносило глубокие раны, но и не давало свертываться крови. Если после удара обычным оружием они затягивались почти на глазах, то после использования серебряного клинка кровоточили постоянно.
Схватка закипела с новой силой.
Гарты, не останавливаясь, наносили удар за ударом, уходя в сторону, кружа, заходя за спину и обжимая Зверя с боков. Казалось, они были одновременно со всех сторон, но как оборотень не старался нанести смертельный выпад, зубами ли, когтями, он всегда попадал в пустоту. А силы его с каждым новым ударом смертоносных клинков убывали.
Прошло всего несколько минут боя, когда Зверь понял, что из охотника превратился в жертву, и эти двое странных людей не отступятся, пока окончательно не добьют его. Он попытался покинуть поле боя, но куда бы ни поворачивался, там уже рассекало воздух смертоносное железо.
Ловчие действовали слаженно, как единый механизм, не позволяя себе ошибок и не торопя события. Постепенно ослабляя жертву, они готовили почву для последней атаки. И, наконец, когда Зверя уже начало качать от усталости и потери крови, оба меча, почти синхронно вошли в его тело. Серебряный клинок пронзил сердце, а полыхающий огнем двуручник Нэйта, войдя в шею, вышел из виска оборотня. Но он и тогда не умер. Тело продолжало жить даже когда взметнувшийся фламберг отсек Зверю голову. Обезглавленный монстр пытался подняться на ноги, скреб когтями землю, не желая расставаться с жизнью. Но воины не обращали на это внимания, долгие конвульсии были обычным делом.
Они отерли от крови мечи, и позволили себе немного расслабится. Очередной контракт отработан. Без утомительных засад, приманок и прочих ухищрений. Можно сказать, что две трети всей работы за них выполнили другие, правда, это ничего не меняло. Деньги достанутся гильдии. Потому что вот она - голова Зверя.
Зарен убрал меч в ножны и обратился к напарнику:
- Посмотри, что там с людьми, - кивнул он на распростертые в снегу тела. - Я загляну в дом.
Нэйт пристроив фламберг за спину, побрел к женщине, старательно обходя растерзанные останки волков.
Когда, через несколько минут, Зарен вышел из дома, навстречу ему шагал Нэйт неся на руках бесчувственное тело Алары. Подняв взгляд на партнера, тихо спросил:
- Что там?
- В дальней комнате останки хозяина. Больше никого. Как она? - Кивнул он на тело в руках товарища.
- Жива, и даже не ранена.
- А мальчик?
- Тоже жив, но...
- Заражен?
- Не знаю, Зарен. Но что-то с ним не так. Посмотри сам.
Гарт посторонился, пропуская в дом Нэйта с ношей, а сам пошел осмотреть мальчика.
Ирвис лежал вдавленный в снег, половина его лица была залита кровью. Рядом с ним уже слегка припорошенные снегом остывали поверженные оборотнем волки. Остальная стая ушла.
Зарен склонился над мальчиком, внимательно осмотрел его с ног до головы, но не заметил каких либо особых повреждений. Да шуба в нескольких местах была вспорота когтями оборотня, но крови не было видно, а значит, если они и достали до кожи, раны были неглубокие. Следов зубов вообще не было видно. На всякий случай гарт перевернул мальчика на живот, но и на спине ничего страшного не обнаружил. И, тем не менее, прикоснувшись ко лбу ребенка, он почувствовал сильный жар, словно положил руку на остывающую печь. Вдобавок мальчика бил озноб. Впрочем, последнее ни о чем не говорило. Он просто мог простудиться. Хотя стоило все осмотреть более внимательно. Потому что если оборотень успел укусить мальчика, оставлять его в живых они не имели права.
Он поднял тело Ирвиса и понес его к дому.
Нэйт уже устроил женщину, положив на кровать. Кроме того, он плотно закрыл дверь в дальнюю комнату, из которой явственно тянуло, свежей кровью и смертью. Заметив Зарена с мальчиком, спросил:
- Твое мнение?
- Пока рано о чем-то говорить. Надо его осмотреть более внимательно. Пока я не вижу следов укусов, - он огляделся, куда бы пристроить ребенка и, не обнаружив кровати, положил того на придвинутый к стене стол. - Ты бы сходил, завел лошадей во двор. Да надо найти местного старейшину или кто у них здесь всем заправляет.
Нэйт без возражений выскользнул из дома.
Пока он отсутствовал, Зарен нашел кладовую с выделанными шкурами. Застелил ими широкую лавку стоявшую на кухне и перенес на нее мальчика, предварительно сняв с него верхнюю одежду, и еще раз убедившись, что следы зубов Зверя отсутствуют. Но, не смотря на это, с ним все-таки что-то происходило. Дыхание учащено вырывалось из маленькой груди, сердце стучало, так что его почти можно было слышать. Озноб, перешел в судороги, выворачивающие ноги и руки мальчика. Причем эти конвульсии с каждой минутой становились все мощнее, и гарт был вынужден привязать мальчика к лавке, опасаясь, как бы тот не свалился с нее.
Все говорило о том, что ребенок заражен, но вот только Зарен никогда не видел, чтобы симптомы ликантропии проявлялись настолько быстро. Обычно проходило не менее суток, прежде чем человек превращался в Зверя. Хотя скорость изменений в организме можно было списать на юный возраст жертвы. Одно оставалось не ясным, каким образом произошло заражение, и почему нет физиологических изменений. Не менялась форма черепа, не росли когти, не удлинялись, бугрясь мускулами конечности. Хотя кое-что все же происходило. Один из ремней притягивавший мальчика к лавке неожиданно лопнул, не выдержав его метаний. Сила в руках ребенка оказалась нечеловеческой.
Зарен поспешил вновь его зафиксировать. Затем присев на стул задумался. Что-то во всем этом было не правильно. Если проклятье оборотня уже начало действовать на ребенка, то он уже давно должен был измениться, превратившись в Зверя. И это бы было нормально, это он бы понял. И освободил бы мальчика от этой напасти. Так как умел...
Но здесь, кроме первичных симптомов ничего больше не происходило. И кроме того оставалось неясно как он вообще сумел заразится.
Он посмотрел в лицо мальчика, и внезапная догадка пронеслась в голове. Кровь на лице ребенка. Откуда она?
Гарт поднялся, огляделся вокруг и, заметив возле печи большой деревянный бочонок, быстро прошел к нему. Скинул крышку и удовлетворенно хмыкнул. Как он и ожидал, там оказалась вода. Рядом на стене нашелся средней величины ковш и красочно расшитое полотенце. Спустя секунду он был уже возле мальчика, стирая мокрой тканью кровь с его лица, и все больше убеждаясь в правоте своей догадки. Ран на голове мальчика не оказалось, значит кровь не могла принадлежать ему. Тогда кому?
Зарен разлепил глаз ребенка и с шумом выдохнул воздух. На него смотрел абсолютно черный овал, без малейшего намека на зрачок, радужную оболочку, и прочие присущие человеческому глазу черты. Гарт приподнял другое веко, думая, наткнутся там на ту же странность, но второй глаз мальчика оказался вполне нормальным. Вот и разгадка. Слюна или кровь оборотня попала ребенку в глаз, дав толчок всем происходящим с ним изменениям. Другого объяснения не могло быть, вот только Зарен не знал теперь, как поступить. Никогда раньше он не сталкивался с такой ситуацией, когда зараза проникала в организм человека таким неординарным способом. Мальчик не превращался в Зверя, а как бы балансировал на краю, а посему убить его у гарта рука не поднималась, но и оставить все, так как есть, он тоже не мог.
От тяжких раздумий его отвлек Нэйт. Он вошел в дом в сопровождении двух кутающихся в шубы людей. Судя по долетевшим с улицы звукам, они оказались не единственными пришедшими.
- Это Манс, местный старейшина, - представил Нэйт товарищу седого старика, успевшего снять шапку и цепким взглядом осматривавшегося вокруг. - А это Лог, отец того парня, что нас сюда вытащил.
Лог, не отрываясь, смотрел на Ирвиса.
- Откуда он здесь? Почему связан? Что-то случилось с обозом?
- Во-первых, уважаемые здравствуйте, - Зарен поднялся, подошел к дверям и выглянул наружу. Не смотря на глухую ночь, там уже начинала собираться толпа. У некоторых в руках горели факела. Люди перетаптывались возле выбитых ворот и возбужденно обсуждали нанизанную на забор голову оборотня. Гарт кое-как закрыл разбитую и искореженную дверь, повернулся к пришедшим. - А во-вторых, нам многое предстоит обсудить, но прежде чем вы начнете задавать вопросы, - он посмотрел на Лога. - Я хотел бы задать свои. Так что присаживайтесь.
Мужчины послушно сели, кто куда, и стараясь не обращать внимания на бьющегося в бреду Ирвиса обратили взоры к гарту. Зарен сделал едва заметный жест и Нэйт сместился поближе к мальчику. Это движение не ускользнуло от двух селян, но они промолчали, только лицо Лога стало еще суровей.
Итак, - начал гарт. - Вопрос первый. Попадал ли, кто ни будь у вас в последнее время? Или возможно вел себя как-то странно?
Манс вскинул голову:
- Зверь пришлый и к жителям отношения не имеет.
- Уверен?
- Да. У нас селение маленькое, так что каждый на виду.
- Хорошо. Вопрос второй, кроме этого дома есть еще пострадавшие семьи?
- Нет, хвала... Амилану, - в последний момент Манс вспомнил, что перед ним представители Наргота и упоминание при них других богов может быть неправильно истолковано. Тем более, когда погиб жрец. Старик специально не позволил трогать тело до приезда представителей властей, из опасения, что жителей могут обвинить в убийстве того из-за религиозных разногласий. - В прошлую ночь вот только погиб старый Олерт. Служитель четырехликого. Хороший был человек.
Зарен удовлетворенно кивнул. Двое погибших не так уж и много, если разобраться. Они успели вовремя. И не похоже чтоб кто-то еще мог быть в поселке заражен, и Зверь пришлый. Вот только с мальчиком что делать? Оставлять опасно, убивать пока нет смысла.
Ирвис словно почувствовав, что гарт думает о нем, натянул ремни и, приподняв голову, испустил волчий вой. Мужчины вскочили, глядя на эту страшную картину. Зарен заметил в их взглядах жалость, смешанную со страхом. Нэйт освободил фламберг, но пока держал его расслабленно, лезвием в пол. Зарен тоже поглядел на мальчика. Тот выглядел вполне по-человечески, борьба с проклятой кровью все еще шла в его организме, и пока он ее выигрывал.
- Что с ним? - вновь задал вопрос Лог. - Его укусил Зверь? И вообще как он тут оказался, ведь он должен быть в Маттене, вместе с остальными детьми.
- Откуда он здесь взялся я не знаю, - пожал плечами Зарен. - И его не кусал оборотень, хотя часть проклятой крови попала в его организм. - Он подошел к Ирвису и приподнял тому левое веко. Глаз мальчика словно впитал в себя всю черноту ночи. Мужчины переглянулись, а гарт между тем продолжил: - Если оставить его здесь он либо умрет, либо превратиться в Зверя, - слова Зарена звучали уверенно, хотя уверенности у него не было. Один Саман знает, как будет на самом деле. Но то, что оставлять мальчика в поселке не следует, гарт чувствовал остро. Надо бы доставить его серым, может, смогут, чем помочь, да и для своих изысканий почерпнут, что ни будь новое. Ведь странностей в мальчике хватало и без слюны Зверя. Вон и волки как-то уж слишком рьяно защищали ребенка, будто он самое малое вожак стаи.
- Но здесь его семья, - возразил Лог.
В это время в дверном проеме, ведущем в другую комнату, появилась Алара. Видимо ее привели в чувства голоса и вой сына. Выглядела она растрепанно, а глаза пугали своей пустотой. Она обвела всех взглядом, ни на ком не задержавшись, даже на родном сыне, потом, повернувшись к разбитым оборотнем дверям, произнесла:
- Дерен, любимый, ты знаешь, что Ирвис превратился в волка? Видишь, что он сделал с нашей дверью. Мой мальчик. Как ему наверно страшно. Надо сходить за ним, поискать и привести домой. И тогда он снова станет человеком. Дерен ты слышишь меня?
Женщина склонила голову, прислушиваясь, словно кто-то и в самом деле ей отвечал.
Ирвис вновь взвыл.
- Слышишь, Дерен, как близко этой зимой подходят волки к дому. - Кроме невидимого мужа Алара никого больше не замечала. - Надо чтобы Лейзи шла домой.
Мужчины молчали, да и что тут было говорить. Наконец Лог, подошел к женщине и, мягко коснувшись ее плеча, произнес успокаивающе:
- Пойдем, Алара, тебе надо прилечь, Дерен сделает, как ты хочешь.
Она обратила на него свои мутные глаза:
- Ты кто? Я не знаю тебе!
- Я Лог, старина Лог, отец Шала, ну вспомни, - почти умоляюще попросил торговец.
- Шал? Я помню Шала. Он часто приходил к Ирвису. Но теперь волки забрали моего сына. Его надо найти и привести домой. Напомни Дерену, чтоб он сделал это.
- Я все ему передам, как ты просишь, Алара. Пойдем.
Лог осторожно увлек ее обратно в комнату.
- Мне кажется, у мальчика уже нет семьи, - тихо прошептал Нэйт.
- Дерен? - Подал голос Манс.
- В дальней комнате все, что от него осталось, - Ответил Зарен. - Он умер как мужчина. С оружием в руках.
- Мы не оставим мальчика, впрочем как и Алару и его сестру.
- Это очень благородно с вашей стороны. Но повторяю, если мальчик останется здесь он либо умрет либо...
Манс кивнул, соглашаясь с доводами гарта. Действительно чем они могли помочь Ирвису. В поселке даже лекаря не было, да и будь он, вряд ли проклятье Зверя оказалось бы ему по плечу.
- Мы заберем ребенка в Наргот. Возможно, там ему смогут помочь. Вы же позаботитесь о его матери и сестре.
- Да будет так, - решил Манс. - Не пойму только зачем вам все это?
- В гильдии всегда ценились, новые сведенья о проклятой крови. Случай же с этим мальчиком уникальный. Возможно, наши ученые смогут, что ни будь извлечь полезного для гильдии, ну и заодно помочь ребенку.
Вернулся Лог, украдкой вытирая слезы. Манс понимал, о чем сейчас думает торговец. О своем младшем сыне, тоже пребывавшем в странной прострации после встречи с оборотнем. Не приведи боги, если и Шал, сойдет с ума.
Пока Зарен и старейшина обсуждали судьбу мальчика, тот затих. Конвульсии прекратились, дыхание выровнялось, и теперь казалось, что он просто спит. Нэйт стоявший в изголовье, наклонился и приоткрыл веко ребенка. Вместо черного овала, на него глянул обычный человеческий глаз. В эту ночь Зверь не смог завладеть душой Ирвиса, но кто знает, что случиться в следующий раз...
Зарен обратился к Мансу:
- Необходимо чтобы кто ни будь, присмотрел тут за всем, а нам с товарищем нужен отдых. Найдется у вас пара кроватей? Оплату и прочие тонкости обсудим утром.
- Можете переночевать у меня, - выступил вперед Лог. - Все равно сыновей сейчас нет.
- Идите, - напутствовал их Манс. - Я пригляжу тут, все равно теперь уже не уснуть.
Когда гарты, ведомые Логом, уже были у дверей, старик вновь их окликнул:
- Мальчика то можно развязать?
Зарен остановился, посмотрел на старика и, серьезным голосом, чеканя слова, произнес: