Аннотация: Рассказ-победитель конкурса 2018 по миру Хайбории, созданному Р. Говардом. История тесно переплетается с рассказом Говарда "Дочь ледяного гиганта". Становится ее предысторией. И данью уважения прекрасной саге о Конане-варваре.
Конан и река ножей
В опустевшем трактире царил полумрак - жирный трактирщик, похожий на громадную тень, шваркал метлой по дощатому полу. "Шварк-шварк" - не переставая. Кружил вокруг двух последних посетителей - мужчины сидели за столом в самом углу и о чем-то беседовали. Говорил только один - рыжебородый здоровяк в легкой блескучей кольчуге - шептал лоснящимися в свете лучин губами, доедая свой поздний ужин, а второй молча слушал, откинувшись на спинку грубо сбитого стула. В отличие от бородача, второй мужчина не был здешним - длинные черные волосы и голубые глаза, выдавали в нем варвара-киммерийца.
"Наемники" - скрипнув зубами, подумал с презрением трактирщик. Но наемники всегда платили золотом...
За окнами потихоньку начинало светать. Серый рассвет, какой бывает только на севере - солнце тут походило на кусок топленого жира, плавающего в деревянном корыте.
Трактирщик прислушался к разговору незнакомцев. Рыжебородый говорил о своей сестре. И о ее болезни. Он собирал с железного блюда рис, комкал его и окунал в чашку с соусом. А потом толстыми короткими пальцами запихивал в рот. В бороде его болталось несколько рисинок.
"Шварк-шварк" - трактирщик подошел ближе, протиснувшись между столами. Склонил голову, прислушиваясь. И в этот момент молчаливый киммериец ухватил его за грудки засаленной рубахи. Одним рывком подтащил к себе, опрокидывая столы.
- Что ты вынюхиваешь тут, корчмарь? - рявкнул он, зло глядя трактирщику в глаза. - Я Конан из Киммерии, возможно ты слышал обо мне?!
Трактирщик испуганно закивал и огромный киммериец оттолкнул его от себя - так, что тот свалился на задницу под хохот наемников.
- Не трогай его, Конан! - махнул рукой рыжебородый. - А ты, принеси-ка нам еще вина, да поскорей, наш кувшин опустел! - рявкнул он трактирщику и запустил в него пустым железным кувшином.
- Да, сейчас, сейчас... - запричитал трактирщик, отползая на заднице, как каракатица. - Сейчас принесу...
- Так что, Конан? - вернулся к разговору рыжебородый нордхеймец. - Поможешь мне спасти сестру? Ни с кем кроме тебя я не отважился бы идти к реке ножей.
- Не знаю, Ньёрд, - ответил могучий киммериец. - Как мы спасем твою сестру этим походом? И что это за река ножей?
Ньёрд отодвинул блюдо в сторону и навалился на липкую от соуса столешницу. От него разило потом и перегаром. Отчаявшийся спасти сестру северянин пил всю ночь. Глаза его раскраснелись, но Конан не видел в них пьяного безумия. И поэтому выслушал рассказ рыжебородого вана.
- За последним морем, темным, как спекшаяся кровь, находится край ледяных скал. Обитель существ, когда-то создавших эту часть мира. Нордхейм. Там протекает река ножей, над которой клубится туман - вечный, как дыхание драконов. И через реку эту лежит золотой мост, спрятанный от посторонних глаз. А по ту сторону стоит башня, в которой находится драгоценный камень - спасение для моей сестры. Только он сможет изгнать из Хельги ту болезнь, что поселилась в ней.
Трактирщик, спотыкаясь, поднес им кувшин вина. Дрожащими пухлыми руками поставил на стол, рядом с широким блюдом. Ньёрд смолк, тяжелым взглядом проводив ссутулившегося толстяка. И снова посмотрел на Конана.
- Она умирает, Конан! Тьма этих мест вползла в нее и теперь пожирает изнутри. Помоги мне и я заплачу тебе золотом! И буду должником всю оставшуюся жизнь!
Киммериец поднял бровь:
- Полагаю туда не добраться так просто?
- Иначе я бы не звал тебя с собой. Посмотри на меня, киммериец! - рыжебородый поднял пустой кубок и смял его в кулаке. Отшвырнул в сторону, как клочок бумаги. - Мне нужна твоя помощь. Тот мост охраняет ледяная великанша по имени Модгуд, а у башни бродит огромный пес Гарм - стражник, пожирающий каждого, кто вторгнется на его территорию.
- Ты отведешь меня к Хельге и я помогу тебе. Встану с тобой спиной к спине посреди золотого моста, - твердо кивнул киммериец.
- Да! - Ньёрд схватил кувшин полный вина и вознес его над столом, расплескав сладкий напиток. - Да, черт его подери! Мы пойдем туда спина к спине и добудем спасение для моей сестры!
***
Они пришли к ней наутро. Когда совсем рассвело и чайки кричали над синим морем. Когда с причалов уходили широкие рыбацкие лодки, протискиваясь между пришвартованных быстроходных драккаров. Когда мир просыпался и оживал - им не хотелось идти к умирающей девушке в какой-нибудь другой час, кроме этого.
Ее дом был простым - одноэтажной скособоченной халупой на берегу. Хельга вышла замуж за рыбака и теперь умирала в рыбной духоте, посреди развешенных рыболовных сетей. За ней присматривала старуха - мать рыбака, пока сам он был в море. Сгорбленная от бесчисленных рабочих часов, с выдубленным холодными ветрами лицом - старуха впустила гостей, не спросив ни слова. Горестная тишина в этом доме плелась, как паутина в углу пыльного окна.
Хельга лежала на широкой деревянной скамье - прекрасная и тоскливая, как уходящее лето. Полная холода и дождей. И запахов прелой листвы, гниющей под облетевшими деревьями в ожидании снега. Прекрасное девичье лицо тронула чернота болезни - впали некогда румяные щеки, ввалились глаза, и морщины прорезали высокий лоб. Она походила на мумию, но она все еще дышала, была живой.
Конан склонился над ней - увидел черноту на тонкой шее. Длинные щупальца обвили ей горло - они выползали из-под ворота легкой туники и когда киммериец осторожно оттянул ворот, оголив полукружия грудей, он увидел, что все тело девушки было покрыто этой пульсирующей заразой.
- Это какое-то колдовство? - обернувшись, спросил он у Ньёрда. А тот только молча стоял, мотая головой. В красных глазах его дрожали слезы. - Идем.
Они вышли на улицу - на свежий воздух из смрадного домика, похожего на заваленную трупами мертвецкую.
- Откуда ты знаешь, что камень из башни поможет ей? - задал вопрос киммериец.
- Чародей рассказал мне.
- Чародеи, - кивнул Конан. - Возможно то, что происходит с твоей сестрой - их рук дело.
- Я не знаю, - признался рыжебородый Ньёрд. - Но я сделаю все, чтобы ей помочь.
- Отправимся в путь на рассвете. Нам понадобится корабль и опытный капитан.
- Что-нибудь еще нам понадобится?
- Да, - кивнул Конан, взглянув на восходящее над заливом солнце. - Наши мечи. И много-много ярости, Ньёрд. Столько, сколько еще не видывал этот мир.
***
Они выступили на следующий день, едва забрезжил рассвет. На небольшом грузовом кнорре, идущем под флагами Ванских островов. Судно перевозило на континент оружие и припасы для воинов Ванахейма, и обратно шло сравнительно пустым. Поэтому Ньёрду удалось договориться с капитаном сделать небольшой крюк и высадить их у дальних берегов.
Широкий корабль медленно, на веслах, выходил из залива. Конан стоял у самого носа корабля, схватившись могучей рукой за крепко натянутый штаг. Его темные волосы развевались на ветру, а голубые глаза были устремлены вдаль. На нем была утепленная мехом кожаная туника, с коротким рукавом, подчеркивающая сильные руки воина, от пояса дробящаяся на кожаные ленты с металлическими наконечниками. На ногах киммерийца плотно сидели легкие замшевые штаны и теплые сапоги. На поясе Конана висел длинный широкий меч, облегченный долом. Щербатый от множества битв, он все еще был крепок и заточен, будто бритва. Он все еще был готов убивать врагов.
Ньёрд подошел к киммерийцу и хлопнул задумавшегося воина по плечу.
- Ты выглядишь... задумчивым, - сказал нордхеймец. На спине у него, на широкой ленте, висел круглый щит.
Конан лишь молча улыбнулся рыжебородому здоровяку.
- Что говорит капитан? - спросил варвар, немного помолчав.
- Говорит, что с дальних берегов еще никто не возвращался.
- Я так и думал.
Они посмеялись. И на кнорре, наконец, подняли паруса. Ветер ударил в них, словно в бубен, и потащил судно по водной глади все быстрей и быстрей. Под одобрительный гомон моряков, сидевших на веслах.
- Когда мы доберемся до места, сколько у нас будет времени? - поинтересовался Конан.
- Корабль пойдет обратно через четыре дня. Времени будет предостаточно, - ответил Ньёрд, подставив лицо соленым морским брызгам. Он улыбался, но в глубине души знал, что время ускользало от них, будто вода сквозь пальцы измученного жаждой путника, пытавшегося напиться из стремительно сохнущей лужи.
- Видит Кром, так и будет, - кивнул варвар. - Мы успеем вернуться...
***
Ночь в море выдалась беспокойной - к вечеру небо затянуло грозовыми тучами, а вместе с темнотой пришел шторм. Шквалистый ветер швырял корабль в стороны, как щепку и казалось, судно непременно перевернется. Гребни волн налетали на грузовой кнорр, захлестывая палубу шипящей пеной - потемневшее море старалось поглотить, вобрать в себя корабль, разбить его и пустить ко дну со всеми, кто находился на борту. Но к утру все стихло, а к полудню, когда тусклое холодное солнце встало в зените, на горизонте замаячили заснеженные скалы.
Капитан подошел к Ньёрду и Конану и, приставив руку ко лбу козырьком, посмотрел на затянутые туманом скалы.
- Удачи там, - сказал он.
- Она нам понадобится, - поблагодарил его северянин и первым спустился в шлюпку. Вслед за ним по скрипящей лестнице последовал киммериец.
- Не забудьте! - крикнул им капитан. - Через четыре дня мы протрубим в рог, когда будем проходить мимо этих проклятых мест! Заслышав его, не мешкайте. Мы не будем ждать слишком долго.
Конан отцепил грузовые канаты и с силой налег на весла. Так же, как и Ньёрд, он понимал - времени оставалось все меньше.
***
Когда до берега оставались считанные метры, Конан перемахнул через высокий борт, погрузившись в холодную воду по пояс, и потащил лодку за собой. Он рывком вытащил тяжелую шлюпку на берег, погрузив деревянное днище в мешанину из стылого песка и камней. Берег был каменистым - обледенелая галька хрустела под подошвами киммерийских сапог. Ньёрд выпрыгнул из лодки и огляделся. Это место казалось пустым и мертвым.
- Прохладно, - сказал нордхеймец. - Даже для меня.
- Оттащим лодку от воды, - предложил Конан. - Иначе ее унесет волнами.
Вместе с Ньёрдом они отволокли тяжелую шлюпку подальше от накатывающих волн. И двинулись вглубь берега - по скрипящей гальке. Шли, осматриваясь - вокруг простирались безжизненные земли. Бесплодные, будто больное чрево. Сколько бы сюда не проливалось живительных дождей, сколько бы эта земли не ждала чуда - все, что ей было дано, это камень и снег. И лед на вершинах обгрызенных скал. Ни одного деревца, ни комка сухой травы...
- Как в таком месте может быть что-то дарующее жизнь? - спросил Конан у идущего рядом бородатого северянина.
- Возможно, все это лишь видимость? Спрятать что-то важное в месте, где никто не станет искать?
Они обогнули невысокую скалу и остановились, обомлев. Эта часть берега была завалена обломками кораблей. Высокие носы, украшенные резными головами драконов и волков, изогнувшись, возвышались над водой. У некоторых суден все еще стояли мачты - целый мертвый лес, до самого горизонта. И весь берег был усеян человеческими останками - обтесанные водой и северными ветрами кости и черепа, белели внутри проржавевших доспехов.
- Никто не станет искать? - переспросил Конан, подняв бровь.
Ньёрд только беспомощно развел руками.
- Этот путь, - указал киммериец на берег, усеянный костями, - поведет нас к реке ножей. Это дорога мертвых. И мы пойдем по ней, чтобы достигнуть золотого моста.
Некоторое время воины шли молча. Слушая хруст костей и гальки под ногами.
- Что тут случилось?! - наконец не выдержал Ньёрд. - Как будто сам берег крушил корабли и убивал всех этих людей!
Конан обошел мертвеца в кольчуге, сидящего у небольшого валуна. В одной костлявой руке его был зажат длинный меч, а во второй - половина деревянного щита, словно бы разбитого ударом чего-то тяжелого.
- Возможно, - сказал киммериец, - так оно и было.
- Да брось, Конан. Тут словно произошло какое-то побоище. Может все они поубивали друг друга за тот самый камень?
- Не думаю. Смотри-ка, - Конан указал на узкую тропку, прятавшуюся между скал. - Они все шли туда, но что-то... не дало им пройти...
Останков тут было больше - и все они словно тянулись к неприметной тропе. Будто бы воины перед смертью ползли к ней из последних сил, и умирали на голых камнях - их костлявые руки навсегда остались протянутыми в сторону тропы, а потемневшие от времени черепа, темными глазницами смотрели на недосягаемые высоты.
- Идем, - позвал киммериец, и они зашагали к тропе.
Им пришлось подниматься по припорошенным снегом камням. Обдирая локти, протискиваться между сомкнувшихся каменных гряд. И не было ничего вокруг, кроме увядания и смерти. Даже тусклый солнечный обмылок спрятался за набежавшими облаками. Сверху посыпалась ледяная крупа, секшая кожу, точно плетью. Она молотила по безжизненным камням и не таяла, потому что в землях этих не осталось даже капли спасительного тепла.
После долгого подъема, воины, наконец, вышли к обрыву, над которым прогибал свое тело величественный мост. Не золотой - сбитый из крепких досок, широкий, с массивными перилами и протянутыми над ними тяжелыми цепями, он все равно вызывал благоговейный трепет. Внизу шумела река ножей, но ее не было видно из-за густого тумана, поднимавшегося почти к самому полотну моста. И от этого казалось, что деревянная громадина парила в пустоте.
- Он не из золота, - сказал Ньёрд. - Легенды соврали. И он пуст. Никакой великанши. Идем.
Северянин зашагал первым - ступил на деревянное полотно. Конан последовал за ним, озираясь. Киммерийцу не нравилась царившая тут тишина. Инстинктивно он взялся за рукоять меча.
- Интересно, кто его построил?! - обернувшись, крикнул Ньёрд. - Что за народ?!
И тут мост вздрогнул. Заскрипели доски, зазвенели цепи и Конан увидел огромную руку, вынырнувшую из-под моста. Сильные пальцы ухватились за перила, готовя затаившееся в тумане тело, к прыжку. И Конан выдернул из ножен свой меч.
- Это Модгуд! - закричал он и из тумана, на мост, выпрыгнуло что-то громадное, какая-то тварь с вытянутой головой и скомканными волосами, свисающими к обвислым, омерзительным грудям.
Ньёрд успел выхватить щит и поднять его над головой, прежде чем огромный кулак великанши обрушился на него со всего маху. Северянину пришлось ухватиться за рукоять двумя руками и припасть на колено, чтобы сдержать удар. Щит с хрустом разломился надвое, а чудовище завыло, заклокотало и бросилось на Конана. Варвар ухватился свободной рукой за цепь и с силой дернул ее на себя - с треском вырвал крепежное кольцо из деревянной опоры и, размахнувшись, швырнул цепь в ноги великанше. Ржавые звенья опутали ее толстые, обвислые ноги и тварь с рычанием рухнула на мост.
-Конан! - послышался крик Ньёрда. Но киммериец уже бежал к великанше с поднятым вверх мечом. - Она выпутывается, Конан!
Тварь, рыча, поднималась на колени, разрывая цепи на ногах.
Медлить было нельзя - Конан бросил меч, что было силы. И прыгнул следом - длинный клинок пробил обвислую грудь и тут же, сцепив руки замком, киммериец ударил по навершию рукояти, вгоняя смертельный металл в самое сердце великанши. Закатив покрытые бельмом глаза, тварь повалилась на спину, и тут же на нее запрыгнул рыжебородый Ньёрд, ударив сверху лезвием меча. Тварь взвыла, заскребла по мосту растрескавшимися ногтями. И Ньёрд ударил снова - он бил и бил, сверху вниз, а черная кровь плескала ему в лицо. Широко расставив ноги на вялой, мясистой груди великанши, нордхеймец молотил ее клинком, словно обезумевший. И остановился только тогда, когда Конан стащил его с обмякшего окровавленного тела.
- Остановись! - крикнул киммериец в заросшее рыжей бородой лицо. - Остановись, она умерла!
Устало Ньёрд повалился к перилам моста. Сполз на колени - измазанный кровью, с дрожащими руками и тяжело вздымавшейся грудью. Разлепил липкие от крови глаза, и широко улыбнулся Конану.
- Мы убили Модгуд, - выдохнул он и рассмеялся. - Убили чертову суку...
- Вот, кто устроил побоище на берегу, - варвар протянул Ньёрду руку. Северянин ухватился за нее и поднялся на ноги. Поглядел на разломленный надвое щит. - Великанша, стерегущая золотой мост.
- Имир разгневается, - сказал Ньёрд, все еще смеясь.
- Имир? Ледяной гигант? - уточнил Конан.
Ньёрд кивнул:
- Бог войны. Первый в этом ледяном мире... Так что... нам лучше поторапливаться.
Они поглядели на застывшее тело великанши. Ветер трепал ее скомканные волосы. На уродливом, набрякшем лице, застыла гримаса боли.
- Да, идем, - кивнул киммериец.
Они перешли мост и ступили на заснеженную землю. Снега тут намело по колено, и Ньёрд принялся набирать его горстями - вытирать окровавленное лицо. Они шли вверх по склону, оставляя за собой глубокие борозды следов и алую кровавую полосу. И вскоре увидели размытые очертания высокой башни.
- Это она, - глотая стылый воздух, сказал Ньёрд. - Башня...
- Которую охраняет здоровенная псина, - напомнил киммериец.
- Умеешь ты подбодрить...
Конан хлопнул северянина по плечу:
- Идем.
***
Они шли долго, усталые и злые - по вязкому снегу, утопая в нем по колено, прикрываясь от секущего северного ветра. Но башня не становилась ближе. Словно недосягаемый мираж, она маячила на горизонте размытым вытянутым пятном.
- Нам нужно... нужно отдохнуть, - наконец признался Ньёрд. - В этих местах нет времени, а день не сменяется ночью. Сколько мы идем, Конан? Кажется, целую вечность...
Конан осмотрелся. Повсюду белым одеялом лежал искрящийся снег. Варвар приметил небольшой валун, торчавший из сугроба, и решил, что там они смогут укрыться от ветра и немного передохнуть.
- Там, - указал он на темный валун.
- Да, да, - посиневшими от холода губами прошептал нордхеймец.
Они расчистили место от снега и, усталые, привалились к валуну.
- Нужно поспать. Мне нужно поспать, - сказал Ньёрд и закрыл глаза.
- Ты не должен сдаваться, - напомнил ему Конан. - Должен помнить, почему мы здесь...
- Я помню, - еле слышно проговорил рыжебородый северянин, - мне просто нужно немного поспать...
- Тогда спи...
- Надеюсь, мы не опоздаем, - шепнул Ньёрд. - Спасибо, что пошел со мной, друг.
Конан молча откинул голову назад и закрыл глаза. Он устал, и его утаскивало в глубины сновидений.
Эта башня, - подумал он, перед тем, как провалиться в пустоту. - Как будто заманивает нас. Как будто все это время не мы искали ее, а она - нас...
***
Северянину Ньёрду снился сон. Будто бы башня, к которой они шли, вдруг переместилась в пространстве и оказалась у самых его ног. И что он стоял перед ее резными вратами и холодел от ужаса, сжимая в руках рукоять меча, превратившегося в лед. Он не мог пошевелиться, а кованые створы ворот медленно раскрывались перед ним. Он слышал утробное рычание зверя и чей-то мелодичный голос, зовущий адского пса по имени.
- Ну же, милый Гарм, этот человек не причинит мне вреда...
Двери раскрылись, и Ньёрд увидел ее - прекрасную длинноволосую деву, в легкой полупрозрачной накидке, сквозь которую проглядывали прелести ее юного тела. А рядом с ней сидел громадный черный пес с красными, как угли глазами. Из пасти его стекала липкая слюна.
- Ньёрд, мой славный воин! - сказала дева, блеснув голубыми глазами. - Входи же в мою башню, ты так долго шел сюда... ради спасения своей сестры.
- К-кто ты? - запинаясь, спросил северянин.
- Я Атали, дочь Имира, - ответила девушка, поглаживая длинные волосы руками.
Ньёрд сделал несколько шагов и упал на колени:
- Моя валькирия! - выдохнул он и сцепил руки замком, склонив голову.
- Ты отважный воин, Ньёрд, - северянин почувствовал холодные прикосновения тонких пальцев к своему лицу. - Настанет время, и я поведу тебя по радужному мосту в Валгаллу.
Ньёрд дрожал и чувствовал, как по щекам его сбегают слезы.
- Ты поможешь мне? - прошептал он.
- Ты ведь пришел за этим?
Он поднял глаза и увидел перед собой светящийся камень, похожий на драгоценный рубин. Он светился изнутри и пульсировал, как вырванное из груди сердце.
- Да, - Ньёрд протянул руку, но камень отдалился от него.
- Взамен ты приведешь ко мне его! - бледный палец Атали указал куда-то за спину северянина. Он оглянулся, и увидел спящего у темного валуна Конана. - Однажды, когда настанет время, ты приведешь его ко мне, и я сведу его с ума. Он станет моим псом на цепи, - она потрепала громадную черную тварь по загривку.
- Я... - сглотнув слезы, сказал Ньёрд.
- Не сможешь?! - зло спросила Атали. - Позволишь своей сестре умереть? Променяешь жизнь Хельги на этого грязного варвара?! Вот ее спасение. И я отдам тебе его, если ты согласишься...
Ньёрд протянул дрожавшую руку к деве. Атали улыбнулась и вложила в широкую ладонь пульсирующий камень.
- Дай ему прикоснуться к камню, и он забудет, что был здесь, с тобой. И никогда не вспомнит об этом. А когда настанет время, ты приведешь варвара Конана ко мне.
- Да, моя валькирия, - прошептал северянин...
И вдруг страшный сон оборвался. Ньёрд распахнул глаза и огляделся. Конан все еще сопел рядом, а в руке у нордхеймца пульсировал красный камень.
- Так это не было сном, - прошептал он и посмотрел на киммерийца. - Прости меня, но иначе Хельга погибнет.
Он потрепал Конана по плечу. Тот открыл глаза и посмотрел на Ньёрда.
- Я заснул, - сказал Конан.
- Он у меня, - только и смог вымолвить Ньёрд. Он протянул варвару красный камень. - Вот он. Спасение для моей сестры!
- Как тебе это удалось? - удивленно спросил варвар.
- Это долгая история, мой друг. Держи.
- Это твой камень...
- Возьми его. Прошу...
Конан раскрыл ладонь. И красный камень будто бы сам соскользнул к нему в руку...
***
Спустя год
"Серебристый снег пробил завесу мрака и к Конану начало возвращаться зрение. Он поглядел вверх. Что-то необычное, что-то такое, чему он не мог найти ни объяснения, ни названия, произошло с миром. Земля и небо стали другого цвета. Но Конан и не думал об этом: перед ним, качаясь на ветру, словно молодая береза, стояла девушка. Она казалась выточенной из слоновой кости и была покрыта лишь муслиновой вуалью. Ее изящные ступни словно бы не чувствовали холода. Она смеялась прямо в лицо ошеломленному воину, и смех ее был бы слаще шума серебристого фонтана, если бы не был отравлен ядом презрения..."