Клеменская Вера : другие произведения.

Факультет защитной магии2. Музейная пыль

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
Оценка: 7.37*11  Ваша оценка:
  • Аннотация:




    Пропажа нескольких экспонатов из университетского музея, казалось бы, сущий пустяк и банальное хулиганство. В самом деле, зачем воровать муляжи артефактов? Но из случайно подслушанного разговора начальника музея и ректора Софи Ларгас узнаёт, что украденные артефакты были подлинными. Зачем это скрывать? Почему вообще столь ценные и довольно опасные вещицы хранились в музее, проходя по бумагам как муляжи? С каждым шагом вопросов больше и больше...

    Вторая книга цикла. Самостоятельная история, но с некоторыми знакомыми уже героями.

    Добавлено 25.05.15 (15:18)


Глава 1

   Погода нынешней весной оставляла желать. Чего-нибудь. Например, давно обещанного синоптиками потепления, которого в реальности пока не наблюдалось. Хорошо хоть дождей не было, но ледяной, до костей пронизывающий ветер стихать явно не собирался. От одной мысли, что скоро придётся выйти на улицу, пробирала дрожь.
   -- Нет, ну ты скажи, разве он не душка?
   Я повернулась на голос. Хлоя, бросив протирать раму, приникла к стеклу и что-то там за окном усердно высматривала. Селена тут же подскочила и присоединилась к этому занятию. Лениво разогнувшись, я бросила тряпку, которой отмывала грязнущую витрину, в ведро и тоже подошла взглянуть, что же вызвало у девчонок такую реакцию.
   -- Душка, -- мечтательно протянула Селена, ведя пальцем по до сих пор грязному стеклу.
   -- Молодой, красивый, богатый...
   На крыльце стояли, о чём-то беседуя, двое мужчин. Собственно, я знала обоих, в лицо во всяком случае, так что сразу поняла, по ком так вздыхают девчонки. Но искушение подразнить оказалось непреодолимым.
   -- Кто, магистр Роадс? -- поинтересовалась я. -- Да, он ничего так.
   -- Да ну тебя! -- сердито отмахнулась Хлоя. -- Он же некромант!
   Честное слово, она таким тоном это сказала, будто магистр был горбат или имел лишнюю ногу в самом неподобающем месте. Между прочим, нормальный мужик. Может, не писаный красавец, но очень даже симпатичный. И молодой, лет примерно тридцати. Правда, богатый -- это не про него, конечно, но уж явно и не бедный. Запрет на некромантию отменили совсем недавно, два года назад всего, а за два с лишним десятилетия его действия специалистов в этой области осталось -- по пальцам пересчитать. Так что щедрых клиентов у магистра Роадса явно хватало с избытком.
   -- Ну некромант, и что? -- продолжила дразнить я. -- Ведь не некрофил же.
   Это, конечно, как знать. Лично я ему ночами на кладбище свечку не держала, но вообще-то извращенцев в преподаватели старались не брать, проверяли всё-таки. С другой стороны, выбор некромантов был неширок, вряд ли ректор особо придирался, скорее порадовался, что хоть кого-то согласного преподавать отыскал. Но в любом случае, доброй трети студенток специальность магистра Роадса совершенно не мешала напропалую строить ему глазки. С чего вдруг Хлое так привередничать?
   -- Да ну тебя! -- поддержала подругу Селена. -- Это с кем сравнивать.
   -- А ты с кем сравниваешь? -- изобразила непонимание я.
   -- С Марино, конечно же, -- надув губки, ответила мне Хлоя.
   -- Ага, -- согласилась я. -- Этот, конечно, лучше во всех отношениях. Кроме одного. Он уже женат, если вы вдруг запамятовали.
   -- Жена не стена, можно и подвинуть, -- беспечно улыбнулась Селена, не отводя взгляда от стоящего на ступеньках крыльца мужчины.
   Я скептически хмыкнула, отходя от окна. Селена, конечно, девчонка хорошенькая, но куда ей до этой "не стены"? Себя надо оценивать трезво. Таких молодых и симпатичных охотниц за богачами и аристократами в Форине столько, что цена им -- пять грошей за десяток. И рассчитывать они могут самое большее на ночку-другую, да ещё, может, на побрякушку в подарок. Последнее -- если повезёт.
   Снова взявшись за тряпку, я сердито глянула на продолжающих таращиться в окно помощниц. Работы у нас ещё полно, а они нашли себе забаву, теперь за уши не оттащишь от созерцания. Хоть бы этот Марино свалил уже поскорее восвояси, честное слово. А то стоят тут, понимаешь, языками треплют битый час, будто делать им больше нечего. И ещё потом говорят, что женщины болтушки.
   Я успела домыть очередную витрину и взяться за следующую, последнюю из ещё грязных, прежде чем моё пожелание сбылось, и Хлоя с Селеной отлепились от окна с разочарованным стоном. Но к уборке вернулись не сразу, пришлось на них сурово прикрикнуть, напоминая о том, что обе они, вообще-то, наказаны, и магистр Шерон уже через час явится проверить, хорошо ли наказание отработано.
   -- Зануда ты, Софи, -- надув губки, сообщила мне Хлоя. -- Сидишь в этом музее как суслик в норке, вот и парня у тебя нет. И не будет.
   -- У тебя парня тоже нет, -- потеряв терпение, язвительно сообщила я. -- А если так и будешь за Марино бегать, то и не будет.
   Следующий час прошёл под аккомпанемент шлёпанья тряпок, плеска воды и сердитого молчания. Чему я была, в сущности, очень даже рада. Девушки вроде Хлои и Селены всегда меня немного раздражали, потому общения с ними я старалась избегать. Они, впрочем, обычно платили мне той же монетой. Просто так уж сложилось, что одной мне с уборкой было к завтрашнему визиту комиссии никак не управиться, вот их и отрядили в помощь. Подумать над своим утренним поведением.
   Утром состоялся скандал. На эпический масштаб не тянущий, конечно, но по университетским меркам заметный. Несколько девиц, в том числе обе мои недобровольные помощницы, задумали страшную месть своей одногруппнице. И перед лабораторной работой подлили в ёмкость с водой, которой обрызгивало не справившихся с защитным контуром студентов, чернил для принтера. Хороших, кстати, чернил, тут они не поскупились.
   Девица, разозлившая их аж настолько, славилась красотой и глупостью. Ходили упорные слухи, что до сих пор не отчислили её исключительно потому, что вечерами она ублажает самого декана нашего славного факультета. Понятно, каким образом. Причиной для страшной мести, впрочем, стало не это, а то, что на прелестную, но безмозглую Ровену положил глаз первый красавец пятого курса, сам Даниэль Ромман.
   Лично я в этом никакой трагедии не видела. Глаз свой этот красавец как положил, так бы и снял через недельку-другую. Семейка Ромманов богата только гербом да титулом, а вместо шелков у них долги. Так что никакой провинциальной богине на красивую сказку с Даниэлем рассчитывать не приходится. Если, конечно, её папа не миллионер, чего про Ровену сказать было никак нельзя.
   Но так рассуждала я, зануда, склонная к осмыслению и анализу. А наш розарий, который я, чего уж там, предпочитала именовать террариумом, смотрел на вещи совершенно иначе. Их столь возмутительный факт не возмутить не мог никак. Что и привело к печальным последствиям.
   Ровена как обычно мялась, что-то жалобно блеяла и смотрела на преподавателя прекрасными, полными слёз глазами, подаваясь ему навстречу своим роскошным декольте. И случилось невероятное. Сам ледяной профессор Лирс дрогнул под этим натиском.
   Он честно попытался объяснить и показать так, чтобы дошло даже до Ровены. Но она, разумеется, мало того, что ничего не усвоила, так ещё и дёрнула контур, чисто случайно, заставив его сработать. Чернила осели на физиономии профессора.
   Это событие, к слову, разом вывело факультет защитной магии на первое место в негласном университетском рейтинге скандальности, подвинув даже целителей. Их банальные узоры на физиономиях однокашников всем давно приелись, а синие профессора по коридорам не бегали ещё никогда. Делать объектами шуточек преподавателей обычно всё-таки побаивались.
   Виновниц отыскали моментально, но их оказалось слишком много, да и шуточка была, если уж честно, не того калибра, чтобы кого-то отчислять. Дело ограничилось выговором и назначением всем этим милым, но колючим розочкам исправительных работ. Вроде бы наказали их, но после четырёх часов совместного труда на благо родного университета я начала стойко подозревать, что скорее уж меня.
   -- По-моему, всё, -- первой подала голос Хлоя, выпрямляясь и оглядываясь.
   -- Ну да, -- согласилась с ней Селена. -- Всё.
   Я не была склонна с ними соглашаться. По хорошему работы здесь был непочатый край. Целых два года магистр Шерон занимался музеем в одиночку, изредка вот так же привлекая наказанных студентов, работавших, само собой, спустя рукава. Только в этом году попечительский совет спохватился, увидев, в каком ужасающем состоянии пребывает достопримечательность, и выделил деньги на помощника. Одного.
   Обычно музей показывали первокурсникам, один раз в обязательном порядке. И больше никто из студентов сюда не возвращался. Я оказалась единственной, кто стал заглядывать просто так, добровольно, да ещё и частенько. Так что над выбором помощницы Шерону долго раздумывать не пришлось.
   Я его предложение приняла с радостью. Историю вообще и историю магии в частности я обожала, а артефакты и вовсе были моей страстью. Идя в университет, я мечтала именно о специальности артефактора. К сожалению во время приёмных испытаний выяснилось, что моего уровня магической чувствительности для такой работы недостаточно. Пришлось идти на защитную магию. Но любовь к артефактам никуда не делась, она-то и привела меня в музей, сперва как посетительницу, а потом и как сотрудницу.
   Настоящих артефактов тут, разумеется, хранилось немного, и не слишком ценных. Преобладали муляжи. Но это не мешало мне изучать литературу, которой тут тоже хватало, и просто любоваться вещицами, выставленными в витринах.
   -- И почему нельзя было убраться с помощью магии? -- недовольно наморщила носик Хлоя.
   -- Потому что хранить артефакты нужно в условиях магического покоя, -- в сто первый раз объяснила я. -- Иначе возможны выбросы. И это уж не говоря об искажениях самих заклинаний в этом месте. Стыдно такого не знать, доучившись до последнего курса.
   -- Ты точно зануда, -- фыркнула Селена. -- Где там твой магистр? Я домой хочу.
   Я посмотрела на часы, потом на дверь. Вообще-то магистр Шерон должен был прийти уже минут пять как, но почему-то задерживался. Поди после сегодняшнего заседания Попечительского совета старался урвать свой кусок пожертвований. Это всегда занимало кучу времени. И редко приносило реальные результаты.
   С другой стороны, девчонки наказаны, так что потерпят. А лично я не торопилась. Более того, охотно задержалась бы как можно дольше. Как раз сегодня от родственников вернулась мама, и это не сулило мне ничего хорошего.
   Матушка моя была южанкой до мозга костей: яркой, порывистой, энергичной и зацикленной на семье. Последние четыре года главную трагедию её бытия составлял тот факт, что я не замужем и даже не выказываю намерений исправить эту ситуацию в самое ближайшее время.
   Обычно папино спокойствие и нежелание поддерживать подобные претензии ко мне несколько охлаждали её пыл, но побывав у родни, мама неизменно так заряжалась энтузиазмом устроить моё супружеское счастье прямо с завтрашнего дня, что временно пасовал даже папа. И как раз сегодня за завтраком он сдал позиции окончательно, согласившись, что в мои годы пора уже думать о семье всерьёз.
   Мама немедленно возликовала и принялась обзванивать подруг на предмет подходящего для знакомства молодого человека. Чем это кончилось, я узнать не успела, торопилась на занятия. Но сильно подозревала, что ничего хорошего от сегодняшнего вечера мне ждать не стоит.
   Только я было понадеялась, что смогу просидеть в музее допоздна, улизнув от очередной душеспасительной беседы, как открылась дверь и на пороге появился магистр Шерон. Мельком оглядев поле битвы за чистоту, где наша троица потерпела умеренно позорное поражение, он кивнул и объявил:
   -- Можете быть свободны.
   -- А я... -- начала было я, глядя, как Хлоя и Селена со всех ног покидают помещение, но была перебита.
   -- И ты тоже, Софи, -- серьёзно попросил магистр. -- Сегодня сюда зайдут ректор и ещё кое-кто, не нужно им мешать.
   Я чуть поморщилась. Наш дорогой ректор порой использовал музей как запасную переговорную, причём такую, где защита от любого прослушивания и подслушивания была идеальная. И надо же ему было решить сделать это в очередной раз именно сегодня!
   Но спорить и возражать смысла не было. Я уныло кивнула, забрала с диванчика у дверей сумку и поплелась к лестнице, сладко надеясь, что все знакомые, соседи, племянники и прочие троюродные плетни двоюродным заборам маминых подруг уже успели благополучно пережениться. Но здравый смысл неумолимо напоминал, что подруг у мамы много, а все на свете парни от двадцати до тридцати женаты быть не могут. Так просто не бывает.
   На втором этаже я увидела под дверью кабинета квартет изнывающих в ожидании девиц в полной боевой раскраске и экипировке: глаза, губы, короткие юбочки и открытые насколько это возможно кофточки. На пересдачу, что ли? Так вроде бы далеко ещё до сессии, пока можно и весело пожить.
   Пока я перебирала эти размышления, дверь кабинета открылась и на пороге показался собственной персоной магистр Роадс. Девицы немедленно оживились, метнулись к нему и что-то наперебой защебетали, не забывая принимать соблазнительные позы.
   -- Только для четвёртого и пятого курсов, -- непреклонно объявил магистр, выслушав просительниц.
   -- Ну пожалуйста!
   -- В порядке исключения!
   -- Нам очень интересно!
   Я не удержалась от язвительной усмешки. Да, вам очень интересно, и даже понятно, что именно. Точнее, кто. Судя по выражению лица магистра, ему тоже всё было понятно, но пути к отступлению были уже отрезаны.
   -- Только для четвёртого и пятого курсов, -- повторил он и сделал попытку проскользнуть мимо девиц. Куда там!
   -- Ну магистр Роадс! -- хором взвыли девы, смыкая строй. -- Ну пожалуйста!
   -- Только с разрешения декана, -- выкрутился магистр. -- Письменного! Принесёте, возьму.
   И пока девицы переваривали эту новость, прорвал-таки оцепление и быстрым шагом направился к лестнице. Я пожала плечами и продолжила неторопливо спускаться, мысленно сочувствуя бедняге декану. И размышляя о том, что профессор Дайес едва ли проявит аналогичную стойкость. Скорее подпишет требуемое разрешение просто чтобы его оставили в покое. Так что магистр получил только временную отсрочку, самое крутое ждёт его впереди.
   -- Простите, -- неожиданно донеслось сзади. -- Вы ведь София Ларгас, работаете в музее?
   Я остановилась и обернулась. Магистр Роадс стоял на лестничной площадке и внимательно смотрел на меня. Этак изучающе и задумчиво, словно припоминая обстоятельства нашего знакомства. Хотя знакомы мы, в общем, не были.
   -- Да, -- признала я. -- Работаю. Если что, магистр Шерон сейчас как раз там, можете...
   -- Нет, -- перебил магистр Роадс, -- я по другому поводу. Меня весьма впечатлил ваш доклад по Сидарским артефактам на последней конференции. И я, признаться, удивился, не увидев вашего имени в списке на мой факультатив по ритуалистике.
   -- Ой... -- вырвалось у меня.
   Ведь всю неделю собиралась сходить и написать заявление, но так в итоге и не собралась. Вспоминала об этом каждый раз только поздно вечером, когда кафедра была уже закрыта.
   -- Так придёте? -- уточнил магистр.
   -- Да, -- выдавила я. -- Обязательно. Завтра же зайду и напишу заявление.
   -- Это хорошо. Приятно будет видеть на занятиях хоть кого-то, по-настоящему интересующегося предметом.
   Выдав эту не очень-то этически допустимую, зато предельно честную фразу, магистр Роадс отправился по лестнице вверх. А я побрела дальше вниз, в гардероб. Слегка сожалея, что сама не решилась сказать, как мне приятно, что хоть кто-то мой доклад действительно слушал.
  

* * *

   Дом был буквально переполнен умопомрачительно вкусными запахами. Мой оставшийся сегодня из-за возни с уборкой желудок немедленно возликовал. А вот мозг, пока ещё не отключившийся несмотря на усталость и четверть часа убаюкивающего путешествия в автобусе, запаниковал. Неспроста, ох неспроста мама так расстаралась!
   Подозрения не замедлили подтвердиться целиком и полностью. В гостиной с отцом сидел незнакомый мне молодой человек. Даже из прихожей я разглядела, что он худ, высок, сутул и, судя по манере двигаться, близорук. Прямо полный набор достоинств, мечта любой девушки. Правда, костюм на нём был хороший, дорогой и явно сшитый на заказ. Значит, очередной банковский служащий. Не иначе, высококлассный маг-прогнозист. Что ж, если так, в разумности подхода к задаче моего замужества маме не откажешь -- партия более чем выгодная.
   -- Иди, переоденься! -- зашипела мама, коршуном спикировав на меня из кухни. -- Видишь, гость у нас!
   -- Вижу, -- обречённо кивнула я, стряхнула второй сапог и побрела в свою комнату.
   Там я быстро разделась, открыла шкаф и задумчиво уставилась на свою коллекцию платьев. Половину из них я надевала всего один раз, когда в магазине примеряла. Вторую половину дважды: там же и на очередную встречу с подсунутым мамой кавалером. И только одно, облегающее чёрное с рукавами до локтей, носила довольно часто, на официальные университетские мероприятия. Его, что ли, выбрать?
   -- Не смей! -- снова донеслось до меня мамино сердитое шипение. -- Новое розовое надевай!
   Я скривилась. Новое розовое мне совершенно не нравилось. Слишком открытое в области груди, которой природа наделить меня, скажем честно, поскупилась. Сама я этому была даже рада, большинство мужчин смотрели мне всё-таки в глаза. Для мамы это было ещё одним источником огорчения.
   -- И бельё надень новое!
   -- Мне что, сегодня же и раздеваться придётся? -- не выдержав, вспылила я.
   Мама гневно хлопнула дверью и умчалась в сторону кухни. Я тяжело вздохнула и полезла за тем самым новым комплектом, купленным специально к этому платью. Моделирующий бюстгальтер без всякой магии превращал мой скромный первый размер в чуть менее скромный второй. И заставлял меня хихикать, представляя себе физиономию того парня, которому доведётся его с меня снять. Досадно, поди, когда реальность оказывается вполовину меньше фантазии.
   Но слишком уж упорно возражать маме не стоило. Честное слово, проще выполнить её пожелание. Поужинать -- не замуж пойти, а этот парень не первый и не последний мною благополучно отваженный. Но в бельё и платье влезать всё равно неохота, да и зачем? Мама сама бы подумала: с такой близорукостью этот красавец бюст мой всё равно разве что на ощупь оценить сможет. А вот как раз щупать хитроумную поролоновую штуковинку и не стоит...
   -- Ты скоро там? -- поторопила мама.
   -- Да, сейчас, -- отозвалась я, сражаясь с молнией платья.
   Победила довольно быстро, глянула на себя в зеркало. Ну что сказать? Волосы растрёпаны, с укладкой возиться некогда, да и не хочется. Значит, и так сойдёт за модную причёску, сейчас художественная небрежность как раз популярна. Вот ещё в рыжий перекрашусь, и будет совсем хорошо. А для сегодняшнего гостя и родной светло-русый сойдёт, от рыжего он ослепнет ещё окончательно, чего доброго.
   Итак, подведём итоги. Рост средний, фигура тощая, волосы русые, глаза карие, губки почти бантиком, носик чуть курносый, прямо самую малость. Неудивительно, что мама выбрала мне близорукого парня, в её представлении красавицей я мягко говоря не являюсь. Ни кожи, ни рожи, ни гривы до попы -- никаких шансов на брачном рынке.
   -- Софи!
   -- Иду я!
   Идти действительно пришлось. Желудок радостно ныл, предвкушая пиршество, а мозг лихорадочно пытался выработать годную стратегию поведения. Прелесть какой дурочкой я уже бывала, ужас какой дурой -- тоже. За хамку можно потом от мамы схлопотать, а в наивную дикарку парень банально не поверит. Ещё за кокетство, не дай бог, примет такое поведение. Собой, что ли, для разнообразия попробовать побыть?
   -- Добрый вечер, -- вежливо поздоровалась я, переступив порог гостиной.
   Парень тут же вскочил и уставился на меня, близоруко щурясь. Оглядев его ещё разок повнимательней, я выдавила из себя приветливую улыбку. Охотно верю, что он хороший, приличный и надёжный, тот, с кем можно строить будущее. Но ведь на лбу написано, что зануда и педант, с которым кроме как о колебаниях курса злотого и поговорить-то не о чем.
   -- Знакомьтесь, Рауль, -- пропела мама, подталкивая меня вперёд, -- моя дочка София. Софи, милая, это Рауль Эскан, племянник моей подруги детства Агаты.
   -- Очень приятно, -- кивнула я, подходя ближе.
   Рауль тут же склонился над моей протянутой рукой. Надо полагать, собирался галантно её поцеловать. Немного перестарался, ощутимо ткнувшись в мои пальцы длинным горбатым носом, мазнул по коже сухими губами и резко выпрямился, снова попытавшись разглядеть меня в подробностях.
   Я занялась ровно тем же. Теперь, вблизи, стало заметно, что костюм хорош, но сидит не так уж безупречно, словно с тех пор, как его шили, парень слегка отощал и подрос на несколько сантиметров. Первое для холостяка нормально, но вот второе... Жилетка с вышивкой -- последний писк моды, носить такие стали только прошлой осенью. А на растущего мальчишку этот Рауль похож не очень-то, лет ему скорее всего уже под тридцать.
   Итак, что мы имеем? Длинный, тощий и нескладный тип, не слишком симпатичный на лицо, немного лысеющий. Всё это не аргументы, мама тут же скажет, что с лица не воду пить, главное, чтобы человек был хороший. А вот костюм с чужого плеча это более перспективно. Хотя, может я ошиблась, записав парня в банковские работники, и на самом деле он программист какой-нибудь? Тогда костюм, одолженный у приятеля, это как раз нормальное явление.
   -- Софи учится в Форинском Магическом, -- продолжила вещать мама. -- В этом году заканчивает факультет защитной магии.
   -- Это очень интересно, -- как-то уныло согласился Рауль, косясь на накрытый стол.
   -- Милая, а Рауль работает в инвестиционном фонде "Инри".
   Уборщиком, что ли? Чуть вслух этот вопрос не выпалила, еле успела поймать себя за язык. Нет, я не против уборщиков, если человек действительно хороший, мне плевать, кто он: хоть уборщик, хоть мусорщик, хоть герцог. Я против вранья и притворства. А этот парень, вот кожей чуяла, сейчас пытается выдать себя за того, кем вовсе не является.
   -- Идёмте уже к столу, -- первым не выдержал папа, поднимаясь с дивана. -- Лично я проголодался.
   Ужин тянулся бесконечно. Я ела, осторожно наблюдая за парнем. Рауль тоже ел, так, словно голодал целую неделю. Мама непрерывно щебетала что-то о том, как рада познакомиться с племянником "драгоценной Агаточки", а вот отец подозрительности к гостю почти не скрывал.
   Папа у меня ювелир. Наверное, моя страсть к артефактам -- отголосок его любви к работе с камнями и металлами. Я и сама нередко помогала ему в мастерской, да и сейчас, когда бывает свободное время, люблю это делать. Один раз даже с совсем небольшой отцовской помощью сама изготовила брошь от эскиза до воплощения в золоте и сапфирах. Вещицу, кстати, приобрела потом одна баронесса, и была от неё прямо-таки в восторге.
   Да, большинство клиентов отца -- богачи и знать. Публика попроще предпочитает стандартные заводские изделия, а не частных мастеров. Серьёзность и платёжеспособность клиента отец легко определяет на глазок, и крайне редко когда ошибается. И раз он к этому Раулю относится с недоверием, на то есть причины.
   -- Скажите, юноша, -- нарушил молчание папа, как только мама унеслась на кухню за десертом, -- а чем конкретно вы занимаетесь?
   -- Оценкой надёжности акций, -- мигом откликнулся Рауль, с затаённой тоской поглядывая на остатки утки.
   -- Интересно, интересно, -- прищурился папа, допивая вино.
   -- Да ничего интересного, -- вздохнул парень, опуская глаза. -- Бумажки, циферки, формулы. Скука смертная на самом деле.
   -- А чем вы увлекаетесь, Рауль? -- присоединилась к беседе я.
   Может, не такой уж он безнадёжный, раз свою работу считает скучной? Предыдущий подсунутый мамой финансист замучил меня рассказами о том, что, как и почему рассчитывается. За целый вечер слова вставить не дал. А ещё хвалился, какой он отличный специалист и ценный кадр, и как много зарабатывает. Таскал меня при этом по парку зимой и даже вина горячего выпить не предложил, самой пришлось покупать, за свои деньги. И себе, и ему. Денег мне не жаль было, мелочь, но сам факт покоробил: хвастаться богатством, а выпивать за счёт девушки. Значит, парень либо скупердяй, либо лжец.
   -- Я это... ну... -- замялся парень, сосредоточенно глядя на свои коленки. -- В общем, играю в свободное время. В "Мир Теней".
   Я мысленно застонала. Всякую нечисть мне мама подсовывала, но игроман попался впервые. Но хоть честно сознался, и на том спасибо. Связаться с "теневиком" может только такая же игроманка, никакая другая девушка не выдержит того, что её ладно если парень, а ведь не дай бог муж, всё свободное от работы время и практически все деньги тратит на игру. Живёт только игрой, говорит только об игре и ничего кроме игры не в состоянии замечать. Дома у компьютера я уж лучше кактус поставлю, возни меньше, а пользы больше, если, конечно, он правда вредные излучения поглощает. Если нет, то столько же.
   -- И как вам это нравится? -- из вежливости поинтересовалась я.
   И понеслось... За следующие полчаса я выслушала кучу слов, из которых поняла практически одни только предлоги. Впрочем, страстность изложения кое-как искупала его непонятность. Мама, вернувшаяся с кухни в середине этого увлекательного повествования, чуть торт не выронила от шока. Еле донесла до стола, поставила и молча села на своё место. В итоге про десерт все так и забыли.
   Когда стихли последние просьбы передавать привет "дражайшей Агаточке", и за Раулем закрылась дверь, папа молча вернулся в гостиную, опустился в кресло перед камином, налил себе бренди, помолчал немного, глядя на огонь сквозь янтарный напиток, и негромко, но веско объявил:
   -- Этот юноша больше в нашем доме не появится.
   -- Ну разумеется нет! -- всплеснула руками мама.
   Я облегчённо выдохнула и отправилась в свою комнату, менять красивую одежду на удобную и готовиться к завтрашним занятиям. Без того бездарно потратила кучу времени. Одно радовало: эта история со знакомством закончилась быстро, можно сказать, даже и не начавшись. Впервые удалось так легко отделаться.
  

* * *

   С магистром Шероном я повстречалась на крыльце. Приветственно махнув мне рукой, любимый начальник жестом попросил подойти. Помолчал немного, докуривая сигарету, и только потом сообщил, что сегодня у меня оплачиваемый отгул. В музее будет работать комиссия, проводить какую-то проверку, и мешать им не стоит.
   Я кивнула. Самой, сказать по правде, не хотелось лишний раз сталкиваться с дотошными чиновниками. Пристанут ведь с каким-нибудь пустяком, раздуют из мелкой мушки целого слона и ещё уволят, чего доброго. Ну уж нет, чем дальше от начальства, тем ближе к печке.
   -- А в понедельник разгребать завалы будем, -- вздохнул магистр. -- Так что отдохни как следует в выходные.
   -- Вы тоже, -- пожелала я в ответ и заторопилась на пару.
   В эти выходные шанс отдохнуть как следует у меня действительно был. После такой неудачи, как вчерашняя, маме точно потребуется передышка. Сегодняшний день она потратит на то, чтобы по телефону обсудить и осудить с остальными подругами ту самую Агаточку, которая бессовестно попыталась подсунуть мне негодного парня. Завтра они будут сидеть в кафе и вздыхать, что мало осталось достойных парней, и что приличной девушке уже просто не с кем познакомиться.
   А послезавтра поиски того самого "достойного" возобновятся, но теперь куда более придирчивые. Всяческие увлечения юноши будут проверены на предмет приличности и полезности для здоровья и семейной жизни, каждый его шаг и чих изучат под микроскопом, соберут все справки, сплетни и слухи, к вечеру мама разочаруется в мужчинах как таковых и сообщит об этом папе. После чего случится скандал.
   Скандалы для мамы всегда были необходимостью. Раньше она жаловалась, что даже не чувствует себя замужней из-за того, что отец в ответ на всё её восклицания и заламывания рук только плечами пожимает и уходит работать в мастерскую. Это её безумно угнетало, потому со временем папа приучился ей подыгрывать. Не всегда удачно, но маме и не требовалась достоверность, важен был сам факт наличия реакции супруга.
   После четверти часа патетических восклицаний в гостиной -- на большее папы обычно не хватает -- мама убежит в спальню, поплачет там минут пять, а потом пойдёт печь примирительный пирог. После чего случится обожаемый мной тихий семейный ужин со спокойной, приятной беседой. Этим и завершатся выходные. Замечательные выходные, на которых никто не будет выдавать меня замуж. Рай на земле, да и только. Всегда бы так. Правда, будь оно так всегда, я вряд ли умела бы ценить подобные моменты.
   Занятия тянулись, как и всегда по пятницам, бесконечно. Профессор Лирс, брови которого, кажется, до сих пор имели лёгкий синий оттенок, занудствовал даже больше обычного, я чуть не заснула под конец лекции. Взбодрил только традиционный опрос. Повезло, что спросил Лирс не меня, а Селену. Из мстительных соображений, не иначе.
   После последней, четвёртой пары я отправилась на кафедру некромантии. Постучала, дождалась разрешения секретаря входить, и объяснила, что хочу написать заявление на факультатив по ритуалистике. Мне тут же вручили лист бумаги и жестом указали на небольшой столик в углу.
   Там уже расположилась очередная броско одетая девица, старательно переписывающая с образца текст заявления, одновременно то и дело метая хищные взгляды на дверь преподавательской. Я тоже туда поглядела, на всякий случай. Дверь как дверь. Но вот что за ней... точнее, кто.
   Выводя на листе ставшие за годы учёбы привычными формулировки, я раздумывала над феноменом популярности магистра Роадса у студенток. Прежде ничего подобного вроде не наблюдалось. Нет, всегда были преподаватели, пользующиеся повышенным, так скажем, спросом. Но как-то не настолько повышенным.
   Хоть тот же Лирс. Зануда, конечно, да и постарше лет на пять, но как по мне посимпатичнее будет. И побогаче, кстати. Его, по слухам, в своё время тоже осаждали, но быстро занесли в список неприступных и оставили в покое. Но ведь и магистр Роадс никаких поводов для надежд никому до сих пор не давал.
   Не иначе, всё дело в специальности. Некромантия слишком долго была под запретом, разговоры ходили самые разные. И вот теперь вся эта ситуация обеспечила магистру такую ауру таинственности, запретности и даже опасности, что равнодушных, похоже, не осталось. Все расползлись по двум крайностям: обожанию или отвращению. Первая очевидно преобладала.
   Быстро написав заявление, я покосилась на соседку. Она всё ещё выводила последнюю строчку. Вот это умение пользоваться случаем! Правда, что-то мне подсказывало, что пока девица не уйдёт, магистр Роадс и носа из комнаты не высунет, так что старания напрасны. Придушив ехидную улыбочку, я отдала своё заявление секретарю и пошла домой.
   По пути заглянула в овощную лавку, бороться с весенним авитаминозом. Набрала целый пакет и потащила домой. За два дома до своего встретила соседку, поздоровалась и с некоторым удивлением увидела, как она мне лукаво подмигивает.
   Причина этого поступка обнаружилась очень скоро. У нашего крыльца, прислонившись к ограде, стоял молодой человек с шикарным букетом роз. Полюбовавшись романтической картиной, я только плечами пожала. Вот уже два года, как мы переехали в этот дом, а соседи всё никак не привыкнут, что папа ювелир, потому молодые люди с цветами возле его мастерской -- явление вполне рядовое. Небось, явился за заказанным колечком.
   -- Здравствуйте, -- поприветствовала я парня, подойдя ближе. -- Вы за заказом? Мастер Ларгас будет примерно через час, но я могу вам...
   -- О, так София Ларгас это вы?
   -- Да, -- подтвердила я. -- А что, вас предупредили? Это хорошо, идёмте.
   Наверное, парень очень настаивал, что хочет забрать заказ пораньше, а папа менять свои планы не захотел, вот и велел обратиться сразу ко мне. Это прекрасно, конечно, но мог бы и предупреждать о таком, вдруг бы я в универе задержалась?
   -- Да я, собственно, к вам, -- радостно объявил парень, протягивая мне букет.
   Я опешила от такого неожиданного поворота. Настолько, что покорно приняла цветы и даже позволила забрать у себя тяжёлую сумку с продуктами. Только после этого созрела спросить:
   -- Так вы за заказом?
   -- Нет, -- лучезарно улыбнулся парень. -- Знакомиться. Я Рауль Эскан.
   -- О как, -- кивнула я. -- Второй Рауль Эскан за два дня. Это не перебор, как вы считаете?
   -- Первый и единственный, -- ничуть не смутился парень, решительно направляясь к дверям. -- Давайте я сначала сумку вашу отнесу, а потом всё объясню.
   Я в ответ только усмехнулась. Ситуация становилась довольно интересной, по меньшей мере интригующей. Так что пускай заходит и излагает. На бандита или маньяка вроде бы не похож. То есть, всё может быть, конечно, но если что, разберусь. Специалист я по защитной магии или где, в конце концов? Поднявшись на крыльцо, я обошла парня, открыла дверь и широким жестом предложила входить.
   -- Кухня там. Но уж будьте любезны сначала разуться, мама терпеть не может грязных следов на полу.
   -- Разумеется.
   По пути я заглянула в гостиную, прихватила там вазу и последовала за парнем на кухню. Набрала воды, пристроила букет на подоконник и принялась неторопливо разбирать купленные овощи.
   -- Давайте разберёмся, -- предложила я, не отвлекаясь от этого занятия. -- Вы утверждаете, что Рауль Эскан это вы. Тогда с кем, простите, я вчера имела удовольствие ужинать?
   -- С моим коллегой Уолтером.
   -- И к чему был этот маскарад? Чаю, кофе?
   -- Чаю, если вас не затруднит.
   Парень уже расположился за столом. Я поставила чайник, засыпала свежую заварку, уселась напротив и принялась беззастенчиво рассматривать гостя. Надо признать, он был очень даже ничего. Одет просто, но почти элегантно: в светло-серый джемпер, голубую рубашку и тёмно-синие брюки. Безупречно выбрит, аккуратно и не слишком коротко подстрижен, как раз как мне нравится. Глаза и волосы почти одного глубокого коричневого цвета, нос прямой и аккуратный, подбородок волевой. Симпатичный, словом. И сложен хорошо, со вчерашним визитёром не сравнить.
   -- Так уж вышло, -- продолжил парень, в свою очередь изучая меня. -- Я очень люблю свою тетушку Агату. Она милейшая женщина, знаете ли. Но слишком уж горит желанием меня женить.
   -- Знакомая ситуация, -- хмыкнула я.
   -- Неужели и вам так же повезло? Предлагаю по такому случаю перейти на "ты".
   -- Ладно, -- согласилась я. -- Что дальше?
   -- Тётушке трудно отказать. И за последние несколько месяцев я познакомился с дюжиной родственниц, соседок и коллег её бесчисленных подруг. Не могу сказать, что это доставило мне очень много удовольствия.
   -- Знаешь, -- честно сообщила я, вставая, чтобы заварить чай, -- меня вчерашний ужин с твоим... коллегой тоже не особенно осчастливил.
   -- Вот я и пришёл извиниться. Понимаешь, я устал. Мне не хотелось проводить вечер в компании очередной старой девы, с которой и поговорить-то не о чем. Строить из себя милого мальчика и истинного джентльмена, обдумывать каждое слово и каждый жест, и всё только ради того, чтобы тётушке не сказали потом, что я хам и негодяй. Это её ужасно огорчает.
   -- И ты попросил приятеля тебя подменить? -- рассмеялась я.
   -- Ну да, -- запросто согласился Рауль. -- Ему хороший ужин, мне спокойный вечер.
   -- А что именно сподвигло тебя явиться с извинениями?
   -- Сегодня утром я узнал, что упустил возможность познакомиться с прекрасной девушкой. И почувствовал себя виноватым.
   -- И немного обманутым? -- хмыкнула я.
   -- Я сам себя перехитрил, -- развёл руками Рауль.
   -- Бывают в жизни огорчения.
   -- Но, может, не всё ещё потеряно?
   Я разлила чай, села за стол и призадумалась. Почему бы и нет? Парень симпатичный, приятный в общении, находчивый и предприимчивый, этого не отнять. Опять же решительный, не каждый бы вот так запросто явился каяться и извиняться. Уверена, подавляющее большинство парней струсили бы.
   -- Может, и не всё, -- ответила я вслух. -- Только предлагаю на этот раз обойтись без тётушек и мамочек.
   -- Это уж обязательно, -- с заметным облегчением рассмеялся Рауль. -- Что ты делаешь сегодня вечером?
   -- А что ты можешь предложить?
   -- Как раз сегодня открывается сезон огненных шоу на набережной.
   -- Мне нравится эта идея, -- кивнула я.
   И это был совершенно честный ответ. Я обожала огненные шоу, только посмотреть их редко когда удавалось, компании не было. Поставив точку в отношениях с Ричи, я перестала общаться и с нашими общими друзьями. Никакие они мне оказались не друзья потому что. А новыми как-то не обзавелась до сих пор, просто не хотела. Вытащить же на подобное мероприятие родителей или братьев было почти невозможно.
   -- Тогда тебе стоит переодеться, -- предложил Рауль. -- Там же на набережной недавно открылся отличный ресторанчик. Сначала поужинаем, потом и шоу посмотрим.
   -- Пять минут, -- улыбнулась я, поднимаясь. -- Никуда не уходи.
  

* * *

   Домой я кралась по всем правилам искусства конспирации. На цыпочках взбежала на крыльцо, медленно и осторожно открыла дверь, следя, чтобы замок не щёлкнул, а ключи не звякнули. Отработала на отлично, не допустив ни единого сколь-нибудь громкого звука. Но мама не оставила мне никаких шансов на успех, расположившись с книгой на моей кровати.
   -- С кем это ты гуляла? -- незамедлительно поинтересовалась она, едва я вошла в комнату.
   Я прислонилась к косяку и закрыла глаза. В голове плавал приятный туман, а губы против воли расплывались в совершенно дурацкой улыбке -- последний стакан горячего вина определённо был лишним. Разумеется, мама это всё отлично разглядела, так что я решила сознаться:
   -- С Раулем Эсканом.
   -- Но он же...
   -- С настоящим Раулем, а не с его коллегой Уолтером, который у нас ужинал.
   С минуту мама переваривала новость. Приоткрыв глаза, я сквозь ресницы рассматривала, как на её лице последовательно сменяют друг друга недоумение, изумление и негодование. Следовало ожидать...
   -- Ты хочешь сказать...
   -- Я хочу сказать, -- перебила я, -- что когда мы знакомимся без всемерной помощи любящих родственников, получается куда лучше.
   -- Ты пошла на свидание с этим... с этим... с этим безответственным типом?! Который позволил себе неслыханную наглость обмануть нас всех и столь грубо тобой пренебречь?!
   -- Он извинился, -- поморщилась я. -- Хватит, мама. Безответственно заставлять парня знакомиться с дюжиной девиц, из которых Мэри Блейк самая обаятельная и привлекательная.
   Упоминание Мэри Блейк сработало, мама поёжилась и вмиг растеряла весь свой пыл. С этой двоюродной племянницей маминой школьной подруги Норы однажды имел сомнительное удовольствие познакомиться мой средний брат Роджер. Мы с мамой сопровождали его на то с позволения сказать свидание, иначе сбежал бы. К слову, правильно бы сделал. Бесцветная хрупкая блондинка с несколько крысиным личиком и высоким истеричным голоском произвела на всех нас неизгладимое впечатление.
   Она была бы неплохой пианисткой, если бы вкладывала в свою игру хоть немного души. Была бы довольно интересным человеком, если бы не обида на весь мир, не желающий признавать её исключительных талантов. Но эти недостатки были бы сущими пустяками, не будь Мэри убеждена, что каждый мужчина мечтает её обесчестить. Родж хотел всего лишь галантно подвинуть для неё стул, а она подняла крик, словно он ей под юбку полез при всём честном народе.
   -- И как он тебе? -- сдалась мама.
   -- Его утомили заботы тётушки. Как и меня твои, -- не удержалась я. -- Хороший парень, мы отлично погуляли сегодня. И завтра, может быть, ещё погуляем.
   -- Если бы не мои заботы, вы бы и не познакомились.
   Точно, последний стакан был лишним, развязал мне язык, лишив всякой сдержанности. Мама, конечно же, обиделась. К счастью, не так сильно, как я опасалась, уже мысленно ругая себя за вырвавшуюся сердитую фразу. Видимо, папа что-то высказал ей с глазу на глаз по поводу последнего знакомства. Возможно, даже просил прекратить этот балаган.
   -- Да, прости, -- покаянно кивнула я. -- Спасибо. Я правда очень благодарна за твою заботу, но давай уж дальше сама разберусь, ладно?
   -- Разбирайся, -- разрешила мама, закрывая книжку и поднимаясь. -- Для начала раздевайся и спать ложись, ночь на дворе.
   Наскоро ополоснувшись под душем и почистив зубы, я растянулась на кровати и улыбнулась темноте вокруг. Даже не ожидала, что будет так весело. Планов далеко идущих пока не строила, но, так скажем, возможности их строительства не исключала. Кое в чём мама права: нормальных парней нынче дефицит, и раз уж один попался, не стоит щёлкать клювом, упуская шанс.
   Под эти приятные мысли я и заснула. А проснулась от трели телефона, привычно оставленного рядом с подушкой. Прочитала пожелание доброго утра и предложение сходить сегодня в оперный театр. Губы снова дрогнули в улыбке. Он запомнил, как я обмолвилась, что очень люблю оперу.
   Завтракала я улыбаясь. Мама время от времени фыркала, но тоже то и дело улыбалась, когда, как она думала, я не вижу её лица. Отец сохранял безмятежное спокойствие, но был очевидно доволен тем, что в ближайшее время ему не придётся вечерами развлекать никаких незнакомых парней. В общем, в семье воцарился покой и мир.
   -- Сегодня опять уйдёшь? -- поинтересовалась мама, убирая тарелки.
   -- Идём оперу слушать, -- кивнула я.
   -- Культурный мальчик, -- со смешком заметил папа. -- Неужто добровольно согласился? Или ты пустила в ход пытки и угрозы?
   Я даже слегка обиделась на это замечание. Да, я в семье белая ворона, честно и искренне любящая классическую музыку. К тому, что эту мою страсть почти никто не разделяет, я давно привыкла. Вполне может быть, что для Рауля поход в оперный будет немалой жертвой, принесённой с целью меня очаровать. В любом случае, это нельзя не оценить.
   -- Даже инициативу проявил, -- ответила я спокойно. -- Мало ли, вдруг мы нашли друг друга? Выясню вечером.
   -- Выясняй, -- покладисто согласился папа. -- Но чтобы к одиннадцати была дома.
  

* * *

   Выходные пронеслись со скоростью курьерского поезда, я даже не заметила, как наступил вечер воскресенья. Только начав складывать в сумку тетради, нужные в понедельник, вспомнила о грядущей проверочной и схватилась за голову. Вот потому и не хотела никаких знакомств, пока учусь. Увлечёшься, всё себе испортишь перед самым дипломом, и потом вместо приличной компании придётся идти в какую-нибудь шарашкину контору за гроши и без карьерных перспектив.
   У меня, у простой девушки, и так не очень-то много шансов привлечь внимание достойного работодателя. Часть мест всегда достаётся родне и знакомым начальства, а на остальные охотнее берут парней. Единственный, и то не гарантированный шанс -- быть первой на курсе. Пока что мне это удавалось.
   Плюхнувшись с конспектом на кровать, я тяжело вздохнула. Может, прав был папа, и мне стоило пойти в художественный, стать дизайнером украшений? В этой сфере у меня и связи, и знакомства, и отцу не помешает толковая помощница. Но нет, мечта стать магом оказалась важнее семейных традиций, и искать в жизни лёгких путей я не стала. Теперь вот буду полночи расплачиваться.
   Так, носом в конспект, я и заснула. Повторять продолжила по дороге в универ, не только в автобусе, но и на ходу. Потому не сразу сообразила, что за мужчина в форме преградил мне путь к крыльцу. Пару раз недоумённо хлопнув глазами, я наконец осознала, что передо мной полицейский.
   -- Вход через второй корпус, -- равнодушным басом сообщил он.
   -- А что случилось? -- спросила я, не закрывая тетрадь.
   -- Кража. Идёт расследование. Идите через второй корпус.
   -- Что украли?
   Не сказать, что мне было уж очень интересно это узнать. Не далее как в прошлом году, во время ремонта, из кабинета декана факультета целительства украли ноутбук с диссертацией. По этому поводу было довольно много шума, усилили пропускной режим, ничего, конечно же, не нашли, и кончилась история, в общем, ничем. Через каких-то полгода всё в универе вернулось на круги своя. Так чего, спрашивается, переживать и любопытствовать?
   -- Что-то там из музея, -- неопределённо пожал плечами полицейский. -- Проходите поскорее, девушка.
   Стоило бы последовать этому совету, тем более что до начала пары осталось меньше десяти минут, а до второго корпуса топать было довольно прилично, но я застыла на месте, ошарашенная новостью. Кража в музее, с ума сойти! Да что оттуда можно украсть?
   Конечно, там хранилось немало редких книг, но ценность они представляли скорее для историков, чем для практиков. В любом нынешнем учебнике сведения полнее и достовернее. И ни одна из них не была по-настоящему старинной, фотокопию как антиквариат не продашь. Та же история с артефактами: подлинников хватало, но все они были простенькими. Точно такие, даже лучше, современнее, предлагает любой торговец. Цена самому дорогому была сотня крон, значит, скупщик краденого не даст и полсотни. А все ценности и редкости были просто муляжами.
   Итак, если воров заинтересовали не экспонаты, то что? Компьютеры в музее были тоже древние, давно заслужившие праведным трудом место в музее электроники. Только вот редкостью они пока не стали, хоть и успели устареть, на деньги от их продажи разве что в студенческой столовой пообедаешь. Один раз. Может, два, если повезёт найти любителя старой электроники. Слишком много хлопот и слишком мало выгоды.
   Честное слово, если уж обворовывать университет, то почему не какой-нибудь начальственный кабинет? Система безопасности одна везде, а ценностей там не в пример больше. Да что там начальство, во многих аудиториях установлены проекторы, каждый из которых стоит как всё музейное имущество.
   -- А что украли? -- всё-таки спросила я, когда полицейский как раз уже повернулся, чтобы уйти.
   -- Не знаю. Вы студентка, вот и идите учиться. Не мешайте полиции работать.
   Спорить я не стала, тем более что уже опаздывала. Да и глупо было надеяться, что парень из оцепления так прямо мне и ответит. Даже если сам знает, что крайне сомнительно, делиться информацией со случайной мимо проходящей девчонкой не станет.
   На протяжении трёх пар я то и дело возвращалась к размышлениям о случившемся. И ничего толкового мне в голову по-прежнему не приходило. Я не могла себе представить, что стоило бы красть из музея. Разве что мотивы воров были сугубо хулиганскими. Какие-нибудь студенты решили испытать себя и свои умения, скажем, на спор. Если бы расследование вела я, пожалуй, начала бы именно с такой версии. Может, и полиция начнёт. Как-никак, факультет защитной магии всегда был печально знаменит подобными сомнительными подвигами своих студентов.
   На этом мне стоило бы и успокоиться, но почему-то никак не получалось. Потому после занятий я отправилась не домой, как планировала ещё с утра, а на поиски магистра Шерона. Он совершенно точно должен был быть в курсе подробностей случившегося, и я почти не сомневалась, что от него смогу их узнать.
  

Глава 2

   Магистр Шерон отыскался на кафедре. Сидел за своим столом, смотрел в окно и задумчиво потягивал кофе. Мне пришлось кашлянуть, чтобы привлечь его внимание. Но не сказать, что это прямо-таки удалось. Магистр на меня посмотрел, но мыслями явно остался где-то очень далеко.
   -- Что случилось в музее? -- спросила я. -- Что оттуда вообще могли украсть?
   -- Несколько муляжей артефактов, ничего ценного, -- неопределённо шевельнув плечами, ответил магистр. -- Банальное хулиганство, я думаю. Кстати, хотел тебя попросить прислушаться к болтовне студентов. Те, кто это сделал, наверняка не удержатся, похвастаются.
   Я кивнула. Вот и начальство склоняется к той же самой версии. Да ничем другим случившееся и быть не может, только следствием очередного дурацкого спора. Единственное, что было мне в свете этого факта непонятно, это зачем вызвали полицию. Обычно с кражами наглядных пособий разбирались без посторонних.
   -- Магистр Пламли позвонила в полицию, -- неожиданно выдал мне разгадку Шерон. -- Она с утра пришла подготовить всё для ректора, он ещё одну встречу в музее запланировал на сегодня, а после комиссии остался жуткий беспорядок. Зря она так.
   -- Зря, -- согласилась я. -- Теперь ведь все молчать будут.
   Будут. Как рыбы об лёд, по меньшей мере ближайшую пару месяцев. На ковре у ректора постоять и выговор схлопотать одно дело, но полицейское расследование -- совсем другое. Под суд никто не захочет, это уже совсем не весело. От отчисления родительские титулы и кошельки подобных шалопаев спасали и будут спасать, но уголовное обвинение далеко не такой пустяк. Посадить, конечно, не посадят, замнут, но мало всё равно не покажется.
   -- Да уж, -- скривился магистр. -- Но ничего не поделаешь.
   Тут было не поспорить. Поезд ушёл, нам осталось только рельсы целовать. И жить дальше. Если хорошо подумать, случившееся неприятно, конечно, но пережить можно. Немного дополнительной уборки, некоторый ремонт -- витрины разбили, это уж как пить дать, да пара бесед с полицейскими детективами -- вот и все издержки.
   -- Там до сих пор всё перекрыто? -- спросила я наудачу.
   -- Нет, полиция уже закончила, -- качнул головой Шерон, потом заметно встрепенулся и попросил: -- У тебя есть сейчас часок свободный? Осколки стёкол надо бы убрать. Топтались там целый день, по всему полу растащили.
   -- Конечно, -- легко согласилась я.
   Рауль намекал на какие-то планы на сегодняшний вечер, но я решила, что небольшая пауза для раздумий мне не помешает. Как-то слишком быстро всё закрутилось. Три отличных свидания, масса приятного общения, и дело явно двигалось к большему, чем просто прогулки и посиделки. Не то, чтобы я была против, нет, но спешить не хотела. Неудачные отношения с Ричи научили меня осторожности. Или, может, сделали параноиком. Так или иначе, нужно было обдумать происходящее.
   Уборка, как и любая механическая работа, не требующая умственных усилий -- отличный способ поразмыслить о чём угодно. Конечно, этим можно заняться и лёжа на диване, но если Рауль позвонит с каким-нибудь предложением, мне лучше ответить, что я занята на работе. Так он точно не решит, что мне наскучили встречи с ним и он сам. Этого мне не хотелось бы. Но не признаваться же, что я ему не доверяю, потому что один придурок меня обманул...
   Именно с такими мыслями я дошла до дверей музея, открыла их своим ключом, распахнула и окинула взглядом картину разрушений. Да уж, что не слопали, то погрызли, как говорится. Похоже, в самом деле больше разгромили, чем украли -- очевидное хулиганство. Найти бы этих придурков и выпороть как следует, чтобы пару недель присесть не могли.
   Весь пол был усеян разнокалиберными осколками витринных стёкол, парадные мантии разных эпох подстреленными птицами распластались повсюду, словно сами выпорхнули из шкафов, но от старости не смогли улететь далеко. Возле шкафов были разбросаны книги, частью открытые, а частью и порванные. Вандализм, иначе не назовёшь.
   Тяжело вздохнув, я побрела в заднюю комнату за веником, по пути раздумывая, стоит ли начать с осколков или лучше сначала собрать разбросанное. Ведь книги точно придётся клеить, а мантии -- штопать. Опять, что ли, попросить прислать кого-нибудь в помощь? В универе всегда есть провинившиеся.
   По здравом размышленье эта мысль мне такой уж блестящей не показалась. Чтобы пострадавшие экспонаты не пострадали ещё больше, потребуются внимательность и аккуратность, которых не дождёшься от шалопаев, обычно хватающих наказания. Уж лучше сама поработаю, отвечая за каждое своё действие.
   Именно так я и поступила. Сперва собрала мантии, осмотрела их, целые вернула по местам, а разорванные сложила отдельно в коробку. Потом принялась за книги. Целые расставила по полкам, а помятые и порванные тоже отправила в коробки. Первые предстояло прогладить, вторые подклеить. Работы на целый день. На два вместе с мантиями.
   Наконец дело дошло и до осколков. Надев перчатки, я сначала собрала те, что остались лежать в витринах. Заодно пересчитала экспонаты. Недосчиталась трёх, и все они были муляжами. Вся пусть и мелочь, но настоящая и хоть на что-то годная, лежала на своих местах.
   "Серый камень", речная галька, расписанная рунами, теоретически предназначалась для поиска зарытого в земле. Лет триста назад очень ценилась кладоискателями. Сейчас подобные штуки применяли в основном полицейские. Даже и подлинный артефакт этот великой ценности не представлял, купить такой можно было за сотню злотых. А самая настоящая галька без капли магии, лежавшая тут спокойно добрых полвека, и вовсе ничего не стоила. Разве что на полочку положить и любоваться, но это для людей со специфическими представлениями об эстетике.
   А вот по "вечерней звезде" я буду скучать. Эта вещица не была подделкой целиком и полностью, девятиконечная звезда из сплавленных магией воедино серебра и хрусталя предназначалась для настоящего артефакта, но завершающий ритуал так и не был проведён. И слава богу, поскольку он предполагал человеческое жертвоприношение, а готовый артефакт позволял подчинять людей, контролируя их эмоции. Разумеется, в руках хорошего мага, боевого или менталиста. В любых других "звезда" была лишь красивым кулоном в четверть ладони размером.
   Последним пропавшим артефактом был "зелёный корень", артефакт, оказавшийся абсолютно практически бесполезным. Его создали, чтобы ускорять рост растений, и он, собственно, с этой задачей справлялся. Только действовал не избирательно, а значит, и на сорняки тоже. И это было бы не так уж страшно, но из-за его применения почва истощалась настолько, что потом приходилось давать ей пару лет отдыха, регулярно при этом удобряя, прежде чем использовать снова. В пересчёте на три года урожайность в итоге падала почти вдвое по сравнению с той, которую давали более традиционная магия и банальная химия, так что "зелёный корень" стал лишь музейным экспонатом и вехой в истории магии.
   Создано их было очень мало, потому подлинный этот артефакт ценился коллекционерами. Но за подделку какой-нибудь фанатик может дать пару десятков злотых, если повезёт такого найти. Что довольно трудно, поскольку её при желании проще заказать у какого-нибудь мастера по сувенирам. Сделает так, что в шкафу на полочке и не отличишь.
   Никакой логики в такой краже не наблюдалось. То, что хулиганы прихватили "звезду", я ещё могла понять -- неплохой подарок девушке, отличный шанс почувствовать себя крутым. Но зачем прихватили два других? Для количества? Или просто потому, что грабителей было несколько, и каждому хотелось собственный трофей? Вот это более вероятно.
   Закончив подметать, я взялась за книги. Решила для начала привести в порядок измятые, и сама не заметила, как прошло время. Отвлёк от работы меня звонок мамы, недовольной моим опозданием к ужину, о котором я не предупредила заранее.
   Пропуск семейного ужина меня не очень-то огорчил, не хотелось шквала вопросов о том, как идут дела с Раулем. Отвечать на них я не была готова. Но домой, тем не менее, идти было уже пора. Последний автобус, идущий до моего дома, подъезжал к универу минут через двадцать. Если опоздаю, добираться придётся с пересадкой, сомнительное удовольствие при нынешней всё ещё не весенней погоде.
   Складывать книги я не стала, так и оставила на столе. Всё равно посетителей не предполагается, пока не заменят стёкла. А рабочие явятся в лучшем случае к обеду. Значит, завтра можно будет приехать с утра и всё закончить.
   О телефоне я вспомнила уже на лестнице, когда решила позвонить маме и попросить оставить для меня немного мороженого. Не хотелось в очередной раз увидеть только пустое ведёрко в мусорке и остаться без десерта. Шепотом выругавшись, я развернулась и заспешила обратно.
   Дверь оказалась открытой. Обнаружив это, я на несколько секунд застыла, пытаясь сообразить, как такое возможно. Уходя, я совершенно точно её заперла. Но потом донёсшийся изнутри голос магистра Шерона меня успокоил. Видимо, кто-то пожелал взглянуть на последствия ограбления. Скорее всего, завхоз, чтобы прикинуть, какой потребуется ремонт и завтра сразу раздать соответствующие поручения.
   Приоткрыв дверь осторожно, чтобы не скрипнула створка, я проскользнула внутрь. С завхозом мне встречаться не хотелось. Так удачно пригодившийся сегодня для книг утюг я взяла у него, чтобы погладить шторы после стирки, ещё недели две назад. И клятвенно обещала вернуть в тот же день, но так этого и не сделала. Нотация от лысого педанта вышла бы вполне заслуженной, но именно сейчас выслушивать её у меня не было времени.
   К счастью, местом беседы магистр выбрал свой кабинет, и даже потрудился прикрыть дверь. Не до конца, голоса я слышала, хоть и едва-едва, но достаточно, чтобы нельзя было увидеть меня, крадущуюся к столу за телефоном. Именно так я и поступила: прокралась на цыпочках, сладко надеясь, что маме не придёт в голову позвонить мне ещё разок. Или Раулю.
   С этим мне повезло, телефон молчал, как отважный партизан на допросе. Но добравшись до него, я наконец услышала и второй голос, тоже хорошо мне знакомый. Это был не завхоз, а сам ректор. И что это, интересно, он позабыл здесь в компании магистра Шерона в такой поздний час? Обычно удержать на работе после пяти его могли только крайне важные спонсоры.
   Любопытство запросто пересилило нежелание опоздать на автобус. Всё так же на цыпочках я подкралась поближе к двери и затаив дыхание прислушалась. Некоторое время из кабинета доносился только звук шагов. Магистр Шерон явно нервничал, быстро ходя из угла в угол. Он всегда так делал, когда у него случались какие-то неприятности. Но нынешнее ограбление, точнее даже хулиганскую выходку, едва ли можно было отнести к числу таковых. Повод для раздражения определённо, но едва ли для серьёзных переживаний.
   -- У кого ещё были ключи? -- довольно резко спросил ректор.
   -- У меня и ещё на проходной два комплекта, оба всё время были на месте, их никто не брал.
   В голосе магистра слышались растерянность и даже паника. Это заставило заволноваться и меня. Неужели случившееся использовали как предлог для каких-то неприятных перемен в работе музея? Но каких?
   И вот что ещё было примечательно: магистр не упомянул о моих ключах. Вообще-то у меня не было права иметь собственный комплект, но слишком уж было муторно каждый день заполнять бумажки, чтобы получить дежурный. К тому же, со своими ключами я могла выполнять поручения в любое время, в том числе тогда, когда бюро пропусков уже закрывалось.
   -- Тогда где воры их взяли?
   -- Не представляю.
   -- Копии?
   -- Не может быть, -- уверенно возразил магистр Шерон, наконец-то прекратив метаться по кабинету.
   -- Кто вообще знал об артефактах? -- заметно раздражённо спросил ректор.
   -- Кроме нас с вами? Никто. Во всяком случая я никому не говорил.
   -- Ты на что намекаешь?!
   -- Я не намекаю, -- огрызнулся магистр. -- Просто говорю как есть.
   -- Какой из них был целью?
   -- Не представляю.
   Я буквально увидела, как Шерон развёл руками. И почувствовала, что окончательно запуталась. Выходит, воры проникли в музей, воспользовавшись ключами. Потому, очевидно, и не сработала сигнализация, ключи зачарованы, чтобы отключать её автоматически. Как они их достали, неизвестно.
   Саму заготовку скопировать нетрудно, но чтобы повторить наложенную на ключ магию, необходимо иметь доступ к управляющему блоку сигнализации, который есть только у начальника охраны и его заместителя. Именно заместитель сделал копию для меня, тайком от своего шефа и за небольшую услугу: я упросила отца продать ему кольцо для его невесты со значительной скидкой.
   -- Выходит, никто не знал, что мы храним тут подлинные артефакты, никто не мог заполучить ключи, но, тем не менее, кража состоялась, -- сердито отчеканил ректор. -- Так получается?
   -- Получается так, -- мрачно согласился Шерон.
   Я остолбенела. Выходит, я не один год любовалась этими вещицами сквозь стекло, даже не подозревая, что передо мной подлинники?! С ума сойти можно! Ладно "корень" и "камень", это, можно сказать, пустяки, но "звезда" не просто бесценна, она ещё и опасна! Зачем хранить её в музее у всех на глазах под видом муляжа?! И как вообще она могла тут оказаться?
   -- Книгу не нашли?
   -- Нет, сейф не вскрыли, она на месте.
   -- Давай ещё раз взглянем на шкафы.
   Мне очень хотелось бы знать, зачем это понадобилось ректору. Но и того, что я уже услышала, было достаточно, чтобы угодить в серьёзные неприятности. Такое, во всяком случае, у меня вдруг появилось ощущение.
   Оставаться и выяснять, насколько оно верно, я не пожелала. Как могла быстро добежала до дверей, проскользнула в коридор и опрометью бросилась к лестнице. Пока что у меня оставались шансы успеть на автобус. Правда, это уже не казалось особенно важным.
   На автобус я успела. Подбежала к остановке буквально в последний момент, вскочила на подножку и выдохнула с таким облегчением, будто от погони оторвалась, хотя никто меня не преследовал, кроме собственного, непонятно откуда взявшегося страха. Ну в самом деле, чего так разволновалась? Да, новость была из разряда шокирующих. Мягко говоря. Но что грозило лично мне?
   Усевшись к окошку, я невидящим взглядом уставилась на проплывающие мимо окна и витрины, и попыталась привести мысли в подобие порядка. И первой, с которой преуспела оказалась та, что магистр Шерон зря не рассказал ректору о моём личном ключе от музея.
   Нет, я была бесконечно ему благодарна за доверие и попытку прикрыть меня от неприятностей. Но ведь самое минимальное расследование приведёт к тому, что правда откроется, и тогда ему же будет хуже. И мне тоже наверняка мало не покажется.
   С другой стороны, я ведь знать не знала, что артефакты в музее подлинные. Но кто мне поверит? Похоже, мы с магистром оба крепко влипли. И пока что совершенно непонятно, как будем выпутываться. Разве что удастся найти настоящих воров. Но как это сделать? Я ведь не полицейский детектив.
   Дома я наспех разогрела себе ужин и принялась за еду, не переставая думать о деле ни на мгновение. Да, не детектив, но голову на плечах имею, и вроде как умею ей пользоваться. Значит, кое-что могу. Например, знать, что искать всегда нужно того, кому преступление выгодно. Если, разумеется, речь не о маньяке каком-нибудь, но едва ли маньяки грабят музеи.
   Итак, что мы имеем? Кто-то знал, что артефакты подлинные. Или нет. Обычное хулиганство, по случайности вручившее воришкам практически бесценные вещицы, тоже пока не получалось исключить. Мне отчаянно не хватало деталей. Например, все ли пропавшие артефакты были подлинными, есть ли другие подлинники, оставшиеся на своих местах...
   Пока единственное, чем я располагаю, это картина места преступления. Застыв перед опустевшей тарелкой, я вызвала в памяти музей таким, каким увидела его, прежде, чем приступить к уборке.
   Разбиты были многие витрины, но к их содержимому не притрагивались, оно так и осталось лежать на своих местах среди осколков. Мантии повытаскивали и разбросали повсюду, но, пожалуй, исключительно для усиления общего впечатления беспорядка. А вот в книжных шкафах что-то искали. Это подтверждал и разговор ректора с магистром.
   Итак, что получается? Глядя правде в глаза, это едва ли было настоящее хулиганство, скорее старательная под него подделка. Не то, чтобы имелись доказательства, но я почти не сомневалась, что так оно и было.
   Пропали три артефакта. Ценность двух из них была сугубо коллекционной, но третий определённо мог представлять для преступников практический интерес. И вот в чём состоял вопрос: для чего прихватили пару других? Чтобы никто не догадался, что целью была звезда?
   Я даже фыркнула над этой мыслью. Глупость несусветная, это всё равно, что спички с кухни прихватить, чтобы замаскировать кражу бриллиантов из сейфа. Кто в здравом уме подумает, что вор заглянул за спичками, а бриллианты случайно в сумку свою по пути закинул?
   Но зачем-то "камень" и "корень", тем не менее, забрали. Если не с целью запутать следствие, то с какой? Более достоверно изобразить хулиганство? Тут делать выводы, не зная, сколько ещё в музее было подлинников, не получалось. Если много, то может и так, а если только эти...
   -- Посуду помыть не забудь, -- попросила заглянувшая на кухню мама и удалилась, прихватив вазу с печеньем.
   Стоило, наверное, попробовать поговорить с магистром Шероном. А может, он сам начнёт разговор. Ведь поймёт же, если уже не понял, что если ректор возьмётся разбираться, быстро узнает о существовании дополнительного комплекта ключей. На первый взгляд пульт охраны добропорядочно показывает их правильное количество, но стоит чуть копнуть, как выяснится реальная цифра.
   Не исключено, что правду он мне расскажет. Мы в одной лодке, можно сказать, так почему бы не действовать сообща? Впрочем, тут нельзя исключать того, что мне попросту укажут, что это совершенно не моё дело. И это, вообще-то, будет совершенно правильно.
   Помыв посуду, я побрела в свою комнату. Надо было заняться учёбой, но кража не желала выходить из головы. Артефакты и книга. Первое воры получили, а второе -- нет. Выходит, захотят вернуться? Или такую же книгу можно достать в другом месте? Не зная, о какой именно речь, гадать бесполезно.
   Плюхнувшись на кровать, я зарылась в подушку и сердито засопела. С тем количеством информации, которым я располагала, можно было настроить бесконечное множество версий и безнадёжно затонуть в океане беспочвенных догадок и рассуждений. Нужно было узнать больше. Или наплевать на всё это и жить дальше.
   Но чем дальше я думала, тем сильнее сомневалась, что действительно смогу просто остаться в стороне, даже если по собственной инициативе ничего предпринимать не стану. Пропажа "звезды" -- дело крайне серьёзное. Если артефакт используют для чего-то криминального, а потом выяснится, что взяли его из университетского музея, на начальство насядет полиция, а может, и более серьёзные структуры. Тогда уже точно расследование мимо меня не пройдёт. И не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться, что ходить мне в подозреваемых.
   Стало быть, пошевелиться стоит, и прямо сейчас, пока не затаскали по допросам или, чего доброго, в камеру не упекли. И нечего сомневаться и стесняться. Проклятые ключи намертво привязали меня к этой истории. Зачем только я ими обзавелась?!
   С этой мыслью я и уснула, так и не подготовившись к занятиям. Хорошо хоть подскочила невесть с чего за полтора часа до будильника, успела кое-как перечитать пару глав к семинару, чтобы совсем уж при случае глазами не хлопать, хоть что-нибудь в ответ наплести.
   Как выяснилось, старалась я напрасно. Даже мою поднятую руку Лирс проигнорировал, допрашивая исключительно известных лодырей. Не иначе, настроение его с момента облития синей краской так и не улучшилось, потому что допрос шёл по всем полицейским канонам, правда, за вычетом доброго полицейского.
   Не то, чтобы я знала, как ведутся допросы в настоящей полиции. До сих пор мне везло не иметь к ней никакого касательства, так что судила я исключительно по фильмам и сериалам, которые обожала мама. Впрочем, профессор Лирс, скорее всего, тоже, потому как наши представления целиком совпадали.
   Но в ближайшем будущем это вполне могло измениться. В смысле, мои отношения с полицией. Мысль эта вмиг отправила настроение далеко вниз, за нулевую отметку. Скорей бы уж произошло что-нибудь, а то ожидание неприятностей изводит даже больше, чем они сами.
   Правда, верность этой мысли я пересмотрела довольно скоро, уже после третьей пары. Только собралась выпить кофе с булочкой перед нуднейшей лекцией, чтобы хоть как-то повысить свои шансы не заснуть на её середине, как передо мной, будто из-под земли, вырос магистр Шерон и попросил прогуляться с ним на пару слов.
   Как оказалось, он и в самом деле имел в виду именно прогулку по небольшому скверу рядом с главным корпусом. Погода сегодня, на наше счастье, была не слишком хороша -- моросил мелкий противный дождик -- так что студенты предпочитали проводить перерыв между парами в помещении. В сквере не оказалось ни души.
   -- Софи, -- начал магистр, оглядевшись в очередной раз и убедившись, что подслушать нас некому, -- ты давала кому-нибудь свои ключи от музея?
   -- Нет, что вы?! -- вполне искренне возмутилась я. -- Я даже никому не говорила, что они вообще у меня есть!
   -- А взять их у тебя без спроса кто-то мог?
   -- Для этого нужно было хотя бы знать об их существовании, -- резонно заметила я. -- Но знали о нём только вы и Горсен.
   -- Да, правда, -- согласился магистр Шерон. -- Нам с ним твой комплект точно ни к чему... и всё-таки?
   Такая настойчивость заставила меня призадуматься. Да, я не говорила никому, что у меня есть ключи, но и не особо старалась это скрывать. Просто полагала, что никого вокруг не интересует музей и всё с ним связанное. Но в принципе кто-то вполне мог заметить, что я не бегаю каждый раз на проходную, и сделать соответствующий вывод. Загвоздка состояла в том, что этот "кто-то" мог оказаться буквально кем угодно.
   -- Наверное, мне стоило время от времени заглядывать на проходную и брать ключи там, -- осторожно заметила я. -- Но я этого не делала. Кто угодно мог заметить.
   -- Отдай ключи мне, -- попросил магистр. -- Я скажу, что сделал для себя запасные.
   Я невольно расплылась в улыбке, запуская руку в сумку. Это же надо: такое простое решение проблемы мне даже в голову не приходило! А ведь верно, можно придумать тысячу причин, по которым директору музея мог понадобиться личный запасной комплект. И, главное, нет никаких причин, по которым он не может его иметь.
   -- Когда полиция закончит тут копаться, верну.
   -- Спасибо, -- от всей души поблагодарила я. -- Вы ведь знаете, я бы никому...
   -- Знаю, Софи, -- кивнул магистр Шерон. -- Мне просто невероятно повезло, что ты есть. Даже не знаю, что стану делать в следующем году.
   Я невольно вздохнула. Да, правда. Надеясь найти после получения диплома хорошую работу, я и думать забыла, что это будет означать прощание с музеем. А с ним прощаться я совсем не хотела. Честное слово, хоть в аспирантуру иди ради того, чтобы здесь подольше остаться...
   -- Знаете, -- тихо сказала я уже у самого крыльца, -- профессор Дайес интересовался, хочу ли я продолжить учёбу.
   -- И что ты решила? -- даже остановился магистр Шерон.
   -- Пока ничего, -- пожала плечами я. -- Но думаю, что вполне могу выбрать именно такой вариант.
   -- Я этому буду очень рад, -- широко улыбнулся магистр. -- Удачи.
   Я тоже улыбнулась. В самом деле, почему бы и нет? Родители точно возражать не станут, мама так и вовсе наверняка придёт в восторг. Научная степень это престижно, будет чем перед подругами хвастаться. А что зарабатывать начну попозже, для нашей семьи, к счастью, не проблема.
   Не сказать, чтобы эти соображения прямо сейчас окончательно утвердили меня в решении стать аспиранткой. Вдруг предложат по-настоящему хорошую работу? Не стану же я отказываться ради музея? Или стану? Разбираться в себе всегда самое трудное.
   Выпить кофе я, разумеется, не успела, но и без того не заснула. Радостное облегчение от осознания того, как легко мне удалось покинуть круг подозреваемых, здорово подняло настроение и попутно взбодрило. Правда, заодно подогрело любопытство.
   Умом я понимала, что соваться мне никуда не нужно. Выкрутилась, повезло, вот бы и радоваться себе потихоньку, и жить себе дальше как жила, спокойно и местами даже счастливо. Но ведь нет, сидел внутри меня какой-то вредный тварик, сулящий не давать и минуты покоя, пока тайна не будет разгадана.
   Ведь можно же было никуда и не лезть особо. Так, потихоньку разузнаю, что смогу. Эта мысль заставила меня криво усмехнуться: известно, куда ведёт дорога, вымощенная такими вот благими намерениями.
   Лично меня она для начала привела в библиотеку. Если артефакты украли, их украли с какой-то целью, правда же? Хулиганство мы уже исключили, значит, о трофеях речи нет. Получается, воры намерены использовать добычу по назначению. Следовательно, и начинать нужно с выяснения, каково оно, это назначение. Да, кое-что о похищенных вещицах я знала и так, но вряд ли мои познания были исчерпывающими.
   На своё счастье, в университетской библиотеке я была частой гостьей, потому и с её сотрудниками водила знакомство довольно близкое. И пользовалась их определённым доверием. Это позволяло мне иногда проникать в святая святых, книгохранилище, куда нога обычных студентов не ступала отродясь.
   Вот и сейчас Ирма, совсем ещё молоденькая, только из университета, библиотекарша, выслушав, что мне нужно, только махнула рукой, открывая дверцу и приглашая меня проходить. Даже просить разрешить поискать книги самостоятельно не пришлось.
   Дорогу я знала прекрасно: мимо стеллажей с учебниками, самыми востребованными здесь книгами, до угла и дальше направо, к двери хранилища. Можно было, конечно, сначала посмотреть каталог, но я и так знала, где нужный стеллаж. И не представляла пока, какую конкретно книгу ищу.
   Определённо, обращаться к каталогу было ещё рано, начать стоило не с него, а с "Большой энциклопедии артефактов". Здесь, в нашей библиотеке, хранилось не самое новое, десятилетней, кажется, давности, издание. Для моих целей, впрочем, вполне подходящее, поди и не новинками артефактного дела интересовалась.
   Восемнадцать томов занимали целую полку. Интересно, а в самом новом, прошлогоднем, томов сколько? Последнее время я только и натыкалась на рекламу всевозможных новых достижений магической науки. Немало статей должно было добавиться.
   Ничего нового я в энциклопедии вычитать не рассчитывала. И вообще, интересовали меня не сами статьи, а прилагающийся к ним список источников. Подтащив лесенку, я взяла с полки первый нужный мне том, расположилась за пустующим сегодня столом госпожи Карнас и зашуршала страницами.
   Статья о "сером камне" оказалась короткой, всего в три абзаца, и не содержала ровным счётом ничего ценного. Да и ссылки не порадовали. Судя по ним, авторы энциклопедии ограничились двумя источниками: биографией создателя этого артефакта, мною уже прочитанной, и ещё каким-то сборником полицейских инструкций. Едва ли там могли содержаться ответы на интересующие меня вопросы. Хотя взглянуть всё же стоило, для очистки совести. Если, конечно, этот сборник в нашей библиотеке вообще отыщется, что довольно маловероятно.
   О "зелёном корне" информации было побольше, но ненамного. И внушительный список литературы к ней, к сожалению, состоял исключительно из книг по ботанике, почвоведению и агрономии. Наверняка там было много всего познавательного, но едва ли ценного в данной ситуации. Что-то мне подсказывало -- не картошку воры с помощью корня выращивать планировали и даже не розы разводить на продажу.
   Досадливо фыркнув, я захлопнула книгу и вернулась к стеллажу. Оставалось надеяться, что хоть статья о "вечерней звезде" натолкнёт меня на какие-нибудь стоящие соображения.
   Резво взобравшись по лесенке, я затолкала просмотренный том на законное место и потянулась за вторым нужным мне. Стоял он довольно далеко, но слезать и передвигать лесенку я поленилась, прикинула, что и так вполне достану. Но буквально через пару мгновений осознала, что напрасно проявила такую самоуверенность.
   От моего слишком поспешного движения распроклятая лесенка покачнулась. Мигом позабыв про книгу, я вцепилась в край полки, чтобы восстановить равновесие. И тут же поняла, что это было глупо. Нужно было сначала выпрямиться, а уж потом хвататься за что-нибудь, но я сдуру и с перепугу ухватилась за полку совсем рядом с книгой, за которой тянулась. Лестница от этого наклонилась ещё сильнее и всё-таки опрокинулась.
   Успев только невнятно пискнуть, лишившись опоры под ногами, я полетела вниз. Но с полом так и не повстречалась. Полёт прервался почти мгновенно, превратившись в неторопливый спуск. А вот лестница рухнула рядом с жутким грохотом.
   Оказавшись стоящей на полу, первым делом я огляделась в поисках спасителя и встретилась взглядом с чуть насмешливо улыбающимся магистром Роадсом. В одной руке у него была потрёпанная книга, а пальцы другой до сих пор оставались сложенными в хорошо известный мне жест. Телекинез, конечно же, лучший способ подхватить падающую девушку. Практично, хотя и не романтично совсем. Господи, и придёт же в голову!
   -- Осторожней надо тянуться к знаниям, -- так и не переставая улыбаться, заметил магистр, наконец-то опуская руку.
   -- Да уж, -- согласилась я и поспешно добавила: -- Спасибо.
   -- Пожалуйста, обращайтесь, -- кивнул некромант, развернулся и отправился восвояси.
   Я тряхнула головой, чтобы прийти в себя окончательно. А хорошая у него реакция, ничего не скажешь. Мне бы, пожалуй, ни за что так не успеть. Я, правда, падающего человека подхватить и не смогу, силёнок не хватит, разве что книгу или вазу. Один раз даже получилось. И я до того этому обрадовалась, что тут же ту проклятую вазу и выронила. Мама ругалась так, словно это не она, а я её в руках не удержала, протирая пыль.
   Адреналин постепенно сходил, и в голову начали возвращаться здравые мысли. Одну из них я ухватила за хвост и принялась обдумывать, пока поднимала лесенку, чтобы добраться-таки до нужного тома. Не то, чтобы она мне очень сильно понравилась с первого взгляда, но чем больше я думала, тем больше убеждалась, что что-то в этом есть.
   Магистр Роадс считался в университете большим специалистом по магическим предметам и ритуалам, в первую очередь по их практическому применению. Но тот факт, что он являлся именно некромантом, был для меня сейчас даже важнее. Смешно ведь предполагать, что практиковать в этой области он начал в день отмены запрета. Стало быть, почти наверняка имел какие-то знакомства и связи по другую сторону закона.
   Но как выудить из него информацию, не выкладывая при этом всей правды? Просто сказать, что интересуюсь такими-то и такими-то артефактами и спросить, где можно отыскать о них что-то интересное? Это, пожалуй, должно получиться. И именно с этого стоит начать, а уж там видно будет.
   В отношении "звезды" энциклопедия моих ожиданий тоже не оправдала. Даже, можно сказать, в минус рухнула. Создалось ощущение, что авторы вообще предпочли бы, будь только у них такая возможность, не упоминать об этом конкретном артефакте, словно и не существовало его никогда в природе. Это, впрочем, было и понятно: с запрещёнными штуковинами всегда так, кому охота рисковать схлопотать от контрольного органа за какое-нибудь лишнее слово?
   Правда, тут я получила небольшую компенсацию в списке источников. Всего их было упомянуто три, и с двумя я успела ознакомиться раньше, но вот третий пока что мне в руки не попадался. А мог бы, пожалуй, очень сейчас пригодиться. Насколько я поняла из названия, это было нечто вроде учебника по магической криминалистике, где описывались несколько случаев применения "звезды".
   По идее учебник этот в библиотеке иметься должен был, ведь был же соответствующий магистерский курс, причём даже на двух факультетах: на нашем и на боевой магии. Значит, стоило поискать в каталоге.
   Поленившись лезть в сумку за блокнотом, я наспех щёлкнула страничку на телефон, чтобы не позабыть ненароком автора или название, вернула энциклопедию на место и направилась обратно в зал.
   Магистр Роадс уйти ещё не успел, расписывался за взятые книги. Ирма расточала ему улыбки и стреляла глазками самым бесцеремонным образом. Лицо некроманта застыло маской спокойной, чуть отстранённой вежливости. Вот я сразу поняла, что никакого интереса к Ирме у него нет, а всё её манёвры его в лучшем случае забавляют. А скорее всего, раздражают. Ирма, однако, замечать этого не желала.
   Одна из книг хлопнулась на пол, столкнутая со стола неосторожным движением локтя. Ирма слегка покраснела, забормотала извинения за свою неловкость, засуетилась, поднимая тяжёлый фолиант и стряхивая с него воображаемую -- госпожа Карнас была большой мастерицей по части бытовой магии -- пыль. Магистр Роадс выдавил из себя вежливую улыбку, дожидаясь, когда уже наконец желаемая книга окажется в его руках.
   Отвернувшись, я усмехнулась. Давно уже известно, что молодые симпатичные девушки идут работать в библиотеки учебных заведений по двум причинам. Во-первых, это достойная работа для молодой особы из приличной семьи. Такая, о которой не стыдно родне рассказать, хоть даже и платят сущие гроши. Во-вторых, именно здесь проще всего повстречать достойного, в смысле, интеллигентного и образованного, мужчину.
   Ирма на моей памяти кокетничала со всеми без исключения холостыми преподавателями. Но мужской интерес к её особе, как назло, проявил пока только безопасник Горсен. Правда, быстро получил от ворот поворот, переключился на Дарину из кафе, и уж та не стала привередничать, быстренько заполучив колечко на пальчик.
   А Ирма так и продолжала ждать своего профессора на белом коне. Или хотя бы магистра с перспективой на этого самого профессора, судя по нынешней активности в отношении одного конкретного некроманта. Что ж, удачи, барабан на шею и попутного ветра в паруса.
   Иной раз мне даже хотелось дать Ирме добрый совет поумерить немного прыть и не демонстрировать сходу настойчивое желание именно выйти замуж. Мужчин пугают такие вещи. Для начала, подобные решения они предпочитают принимать самостоятельно, ну или хотя бы наивно полагать, что решили всё сами. И, что ещё куда важнее, уж очень они трясутся над своей воображаемой, в сущности, свободой. Потому покушения на неё воспринимают неизменно в штыки.
   Но я молчала, сейчас и всегда, потому что слишком хорошо знала, как "любят" такие советы и тех, кто их даёт. Да и толку? Всё равно на поведении Ирмы мой совет не отразится ровно никак.
   -- Ой, простите, -- как раз пропела она за моей спиной. -- Я, кажется, записала не тот номер. Что за день, буквально всё из рук валится!
   -- Бывает, не расстраивайтесь, -- обречённо вздохнул некромант.
   Я наконец-то отыскала нужную карточку. Разумеется, книга хранилась во втором зале, да ещё и в самом дальнем углу. Всё бы ничего, но именно у тамошней стремянки с незапамятных времён заклинило одно из колёсиков, так что подтаскивать её к нужному месту было тяжко.
   Глянув на часы, я подавила вздох. Времени было ещё достаточно, чтобы просмотреть книгу. Но, говоря честно, до того вдруг стало лень тратить вечер на это занятие, что просто ужас. В конце концов, я вообще не обязана ничего делать. Официально я и вовсе не знаю, что пропали подлинные артефакты. Следствие ведёт полиция, ректор и магистр Шерон тоже едва ли станут сидеть сложа руки.
   Они-то, на самом деле, в первую очередь не станут. Им ведь отвечать, если история всплывёт, а всплыть она очень даже может. Но я, лично я, тут совершенно ни при чём. Так чего мне переживать? Зачем тратить своё время, которое можно провести гораздо более интересно и приятно?
   Скомкав бумажку, на которую я так и не выписала данные книги, и отправив её в урну, я полезла было уже за телефоном. Но остановилась на середине этого движения, удивлённая собственными мыслями. Какими-то совершенно не моими они были. И куда подевалось грызшее меня с самого подслушанного разговора любопытство?
   Удивление почти сразу сменилось страхом. Ещё бы: я расследую кражу артефакта, с помощью которого можно управлять поведением людей, и сама начинаю вести себя странно. Много чего можно заподозрить, между прочим!
   Кое-как уняв нахлынувшую панику, я заставила себя рассуждать здраво. Если меня принуждают, то кто и зачем? Проще говоря, кому я сдалась и на кой? Ну, копаюсь чего-то там в книгах, так я всегда в них копаюсь, ничего необычного в нынешнем моём поведении нет. Разве что кто-то узнал о том, что я разговор подслушала...
   А кто об этом мог узнать? Ректор? Магистр Шерон? Но ректор целитель, а магистр -- артефактор. Никому из них не под силу влезть в чужую голову, даже с помощью "звезды" не получится. Если, конечно, их дар соответствует их специальности, что не так уж и обязательно. Врали же они, выдавая подлинные артефакты за муляжи. И кто сказал, что в этой истории это единственная ложь?
   Но это мог быть и кто-то ещё. Например, похитители в чём-то меня всё же заподозрили или попросту решили перестраховаться. Или можно строить ни на чём не основанные теории до бесконечности. А можно пойти к магистру Кассису с факультета ментальной магии и попросить проверить, было ли какое-то воздействие. В это время он ещё должен быть на работе.
  

* * *

   -- И вы действительно считаете это желание ненормальным для... что вообще в нём такого ненормального?
   Я досадливо мотнула головой. Чего-то подобного на самом деле следовало ожидать. Студентов, которым учиться неохота, магистр каждый день толпами наблюдает, а вот чтобы наоборот...
   -- Понимаете, -- осторожно попыталась объяснить я, -- вот если бы мне не хотелось к семинару по контурным защитам готовиться, не было бы ничего удивительного. Я нормальная студентка, и люблю далеко не все предметы. Но ритуалы и артефакты для меня своего рода хобби. Разве не странно, когда внезапно пропадает желание заниматься любимым делом?
   -- Странно, -- согласился магистр. -- Но, может, вы просто устали? Потому что подозревать ментальное воздействие это... очень неожиданно. Мягко говоря.
   Мне на это осталось только кивнуть, а потом развести руками. Ну да, чтобы отвадить обычную девчонку от чтения книжек, едва ли кто-нибудь пойдёт на уголовное преступление. Если, конечно, не знать, что эта самая девчонка копается в истории с кражей крайне ценного и опасного артефакта.
   Может, конечно, магистр Кассис и прав, а я напридумывала себе невесть чего просто от страха. Ведь всё дело действительно может быть в усталости. Смешно предполагать, что события последних дней ничего не стоили моим нервам.
   -- Я проверю, конечно, если вы настаиваете, -- продолжил магистр.
   -- Да, пожалуйста, -- закивала я.
   Никогда раньше таким проверкам мне подвергаться не доводилось, так что было даже любопытно. Но на деле всё оказалось так просто, что я даже почувствовала некоторое разочарование. Магистр Кассис просто сделал несколько пассов, собрал в ладони небольшой золотистый шарик из тонких нитей, протянувшихся от каждого пальца, и направил в мою сторону. Шарик покружил немного вокруг моей головы, спустился к плечам, сделал ещё пару кругов, вспыхнул на миг и исчез.
   -- Ничего, -- уголками губ улыбнулся магистр. -- Вы просто устали, София. Мне приятно видеть студентов, проявляющих рвение к учёбе, но и отдыхать не забывайте.
   -- Постараюсь, -- честно пообещала я. -- Спасибо большое и извините, что отняла у вас время.
   -- Всё в порядке. Если есть подозрения, проверить и убедиться не помешает. Так оно и спокойнее.
   -- Это точно, -- согласилась я. -- Спасибо ещё раз.
   Покинув кабинет магистра, я медленно выдохнула. Оказывается, зря переживала. А ещё было немного стыдно. Прибежала в панике, оторвала занятого человека от дел, бессовестно воспользовавшись его хорошим ко мне отношением, и всё почему? Потому что сама на себя нагнала страху. Ну куда это годится?
   Пожалуй, стоило пойти домой, отдохнуть, поспать подольше. Благо, на завтра по учёбе ничего серьёзного не намечалось. Не хватало ещё чего-нибудь так испугаться и окончательно опозориться. Запишут в истерички, слухи пойдут, и не видать мне потом хороших рекомендаций как своих ушей.
   С этой мыслью я спустилась в гардероб, оделась и вышла на крыльцо. Вдохнула прохладный, свежий после только что прошедшего дождя воздух, и даже как-то легче стало на душе. Никто обо мне не знает, никому до меня нет дела, так чего бояться?
   -- София?
   Голос, раздавшийся за спиной, заставил меня вздрогнуть и тут же из-за этого покраснеть. Нервы действительно ни к чёрту, каждого шороха уже боюсь. Пожалуй, стоит по пути в аптеку заглянуть, прикупить себе успокоительного. Хотя у мамы должно быть что-то...
   Развернувшись, я увидела магистра Роадса, изучающего меня с каким-то странным интересом. Исследовательским, пожалуй. Этот взгляд заставил меня поёжиться и заподозрить, что я ненароком успела помереть и превратиться в зомби, сама того не заметив. Иначе почему вызываю у некроманта такую реакцию?
   -- Что-то не так? -- выдавила я, отступая на шаг.
   -- Определённо, -- согласился магистр, чуть склоняя голову к правому плечу.
   -- Что?
   Я почувствовала, как румянец на моих щеках сменяется бледностью. Происходящее прямо сейчас вызывало недоумение и уже откровенный ужас. Только что мне сказали, что со мной всё в полном порядке, а вот теперь заявляют прямо противоположное. И кому верить?
   -- Пока не знаю, -- задумчиво ответил некромант. -- Но если позволите, могу взглянуть.
   -- Взглянуть на что? -- напряжённо уточнила я.
   -- Пока не знаю, -- тем же тоном повторил магистр. -- Давайте отойдём куда-нибудь, где публики поменьше.
   Я огляделась. Неподалёку на лавочке хохотала весёлая компания, на дорожке у крыльца что-то оживлённо обсуждали две девушки. В дальнем углу курил кто-то из преподавателей, со спины не узнать. Действительно, публики было многовато.
   -- В сквер? -- предложила я.
   -- Подойдёт.
   В сквере мы наткнулись всего на одну парочку, любезничающую под фонарём, ни на что вокруг не обращая внимания. Прошли чуть дальше и остановились у скамейки. Присесть на неё, конечно, было невозможно, но ведь главное, что сейчас нас никто не видел и не слышал.
   -- Поставь сумку на скамейку и отойди от неё, -- внезапно переходя на ты, велел магистр.
   Озадаченная и снова порядком напуганная, я подчинилась без возражений. Мелькнула запоздалая мысль, что в моём положении, наверное, не стоит слишком уж доверять некроманту, долгое время работавшему и жившему вне закона. Мало ли какими связями он мог тогда обзавестись? Может, и в университет устроился, чтобы подобраться к артефактам, разузнать, что и как, а потом...
   -- Нет, -- покачал головой некромант. -- Давай сделаем проще. Иди сюда.
   Я не двинулась с места, мысленно ругая себя последними словами. О чём только думала, идя в безлюдное место с типом, не заслуживающим на самом деле никакого доверия? Возможно, стоило попробовать удрать. Не так уж далеко, могу и успеть. Ведь не убьёт же он меня здесь, где в любой момент может кто-то появиться!
   Разумеется, моя паника незамеченной не осталась. Коротко и криво улыбнувшись, некромант подошёл сам. Сделал несколько быстрых сложных пассов и повёл светящейся молочно-белым ладонью вдоль моего тела, от шеи вниз, очень близко, но не касаясь.
   Прикосновение странной, незнакомой магии заставило поёжиться. Я её чувствовала, но распознать не могла. Боли она не причиняла, но вот чувство неудобства было совершенно отчётливым. Желание убежать со всех ног усилилось до предела, но заставить себя двинуться с места не получалось.
   Рука застыла возле кармана. Последовала ещё одна улыбка, на этот раз довольная. А потом магистр Роадс бесцеремонно схватил меня за куртку и принялся старательно этот самый карман прощупывать.
   -- Да, -- выдохнул он наконец, когда я уже чувствовала, что ноги вот-вот откажутся меня держать. -- Она здесь.
   -- Кто? -- прошептала я.
   Это была булавка, самая обыкновенная булавка с небольшим коричневым камушком. Почти такие можно найти в любом магазине артефактов: амулеты, талисманы -- в основном полная ерунда. Нечто вроде псевдомагических украшений, но эта на украшение не тянула. Слишком уж прост был камень, обломок обычного булыжника.
   -- Что, -- поправил некромант. -- Маленькая гадкая игрушка. Давненько уже не видел таких.
   -- Что это за дрянь?! -- не выдержала я, отшатываясь.
   -- Камень Эрани. Слышала о таком?
   Я отрицательно качнула головой. Всё-таки мои познания об артефактах были отнюдь не безграничны, я куда больше не знала, чем знала, хоть и стремилась исправить это положение.
   -- Неудивительно. Какому же некроманту ты насолила, София?
   -- Не знаю ни одного, кроме вас, -- не удержалась я от некоторой язвительности. -- Может, объясните, что это такое?
   -- Маленькая гадкая игрушка, -- повторил магистр, крутя булавку в так и продолжающих светиться пальцах. -- Почти не фонит, потому маг другой специальности едва ли может её обнаружить.
   -- И... и что она делает? -- дрогнувшим голосом поинтересовалась я.
   -- Портит настроение, -- усмехнулся некромант, сжимая булавку в кулаке. -- Сначала вызывает апатию и безразличие ко всему, потом постоянную усталость, депрессию. А потом может появиться желание шагнуть из окошка, этажа этак с восьмого, чтобы уж наверняка. Правда думаю, что в твоём случае доводить дело до такой крайности не планировалось.
   Я сглотнула, неотрывно глядя на сжатый кулак магистра. Честно сказать, никаких изменений в своём состоянии не заметила. Или просто всё заслонял страх? Кто бы, интересно, на моём месте не испугался?
   -- Но я ведь... и магистр Кассис...
   Так и не смогла толком сформулировать, но меня всё-таки поняли. Вытащив из кармана куртки какую-то серую коробочку, магистр Роадс положил в неё булавку, закрыл, спрятал обратно в карман и пожал плечами:
   -- Ничего удивительного. Магистр Кассис искал ментальное воздействие, а его не было. Влияние камня Эрани чистая физиология. Выработку одних гормонов подавляет, других -- стимулирует. Действует медленно, но верно, а главное -- незаметно. Подумаешь настроение плохое и делать ничего не хочется. Все устают, у всех бывают плохие дни. А если кто чего за собой и заподозрит, ему посоветуют выспаться и шоколадку съесть.
   Я невесело усмехнулась. Сама ведь планировала именно так поступить: отоспаться, отдохнуть, побаловать себя чем-нибудь вкусненьким. А потом... чёрт, даже думать не хотелось о том, что могло бы в итоге случиться.
   -- А почему вы считаете, что меня не собирались убивать? -- спросила я, немного опомнившись.
   -- Так весна же, -- развёл руками некромант.
   -- И что? -- не поняла намёка я.
   -- Потепление скоро. Ты перестала бы носить эту куртку через неделю-другую, и постепенно вернулась бы в норму. Но может всё-таки скажешь, кому ты так насолила?
   Я отвернулась, глядя на тёмные от воды плитки дорожки. Всё равно ничего не могла понять. Какой-то слишком сложный и ненадёжный способ выбрали, чтобы отвадить меня от копания в истории с кражей. Ведь глупо в самом деле было думать, что первый же приступ лени меня остановит.
  

Глава 3

   Магистр прошёлся вдоль дорожки, тоже задумчиво разглядывая влажные плитки. Потом остановился, внимательно посмотрел на меня, скрестив руки на груди. Я ответила ему вопросительным взглядом.
   -- Значит, говоришь, ходила к Кассису. А когда?
   -- Сегодня. Вот только что, -- ответила я.
   -- Не сходится, -- хмыкнул некромант, поднимая взгляд к небу. Или, может, к окнам верхних этажей второго корпуса.
   -- Что не сходится? -- растерялась я.
   -- Ты молодая здоровая девушка, не страдаешь расстройствами психики... ведь не страдаешь?
   Я энергично замотала головой. Как знать, конечно, обследований соответствующих не проходила, но вроде бы и причин делать это не было. Ни у меня самой, ни у окружающих никогда не возникало сомнений в моей адекватности.
   -- К депрессии тоже не склонна?
   -- Не знакома с этим состоянием, -- ответила я на всякий случай.
   -- Ну вот, -- кивнул магистр. -- И если ты сегодня уже заметила симптомы, значит, таскала с собой булавку дней десять, не меньше. Кстати, а как давно ты узнала, что в музее хранились подлинники?
   Я села на лавку, позабыв, что та совершенно мокрая. Но даже и холодная вода не сразу привела меня в чувство. Мысли в голове заметались, как листва, подхваченная ураганом. И сколько ещё, интересно, народа в этом универе в курсе маленькой музейной тайны? А то уже начинает казаться, что буквально все. Кроме меня.
   -- Видимо, я угадал, -- усмехнулся некромант. -- Правда, не так это и сложно. Других причин перепугаться у тебя не было.
   -- С чего вы решили, что я перепугалась?
   -- Сидишь на мокрой скамейке и делаешь вид, что это очень удобно, -- с уже откровенной насмешкой заметил магистр Роадс. -- Да и к Кассису без причины ты бы не побежала. Если бы не опасалась чего-то совершенно определённого, домой бы пошла, отдыхать, как любой нормальный человек, не опасающийся ничьего преследования.
   Я подпрыгнула как ужаленная. Правда, этого можно было уже и не делать, джинсы всё равно успели безнадёжно промокнуть. Даже неудобно теперь в таком виде домой ехать, честное слово.
   -- А откуда вы сами знаете про артефакты? -- поинтересовалась я, чтобы не чувствовать себя окончательной идиоткой и вообще сказать хоть что-нибудь.
   -- Софи, -- спросил некромант после небольшой паузы, -- я похож на одного из этих университетских хлыщей, склепавших свою диссертацию из пары-тройки чужих, и через это дело вообразивших себя великими деятелями от магии?
   -- Нет, -- ответила я, не раздумывая.
   -- Я тёмный мастер, -- продолжил магистр Роадс. -- Ты знаешь, надеюсь, что означает это звание?
   -- Некромант высшей ступени посвящения, -- пожала я плечами. -- Больше мне сказать нечего. Полагаю, это круто, да?
   -- Достаточно, -- равнодушно согласился магистр. -- Но суть в другом. В том, что тёмный мастер всегда внимателен к деталям, к каждой мелочи. Иначе он просто не доживёт до этого звания.
   -- Например? -- против воли заинтересовалась я.
   -- Например, учишься замечать едва различимое эхо посторонней магии, вплетающееся в твою ауру. Или необычные стёкла в музейных витринах. Или артефакты-гасители под этими витринами. Зачем такие меры, если выставляются муляжи?
   -- Ничего себе, -- пробормотала я. -- Никогда не замечала.
   -- Ты и не могла. Маскировка там на высоте. Если бы не интересовался специально, сам бы скорее всего не заметил.
   -- А почему ты этим специально интересовался? -- брякнула я, подчинившись тону беседы и тоже ненароком перейдя на ты.
   Брякнула и тут же прикусила язык, почувствовав себя ужасно неловко. Но в ответ получила только усмешку. И заподозрила, что по каким-то загадочным пока для меня причинам именно этого некромант и добивался: чтобы разговор шёл на равных.
   -- Скажем, меня об этом попросили.
   -- Кто попросил? -- озадачилась я.
   -- Те, кому не отказывают, -- криво улыбнулся в ответ некромант. -- Особенно когда ты у них на крючке. Но сейчас речь не об этом. Подумай хорошенько, Софи, кто мог подсунуть тебе булавку?
   Я неопределённо пожала плечами. То, что случилось это задолго до кражи, совершенно меня запутало. Не припоминала, чтобы у меня были какие-то враги. Сама я, вроде бы, никому гадостей не делала, даже по мелочам.
   -- Смотри, -- медленно проговорил магистр Роадс, глядя куда-то поверх моей головы, -- вот если бы я захотел пустить такую штучку в ход, не уверен, что смог бы её достать легко и запросто. Это дорого, очень дорого, не говоря уж о том, что уголовно наказуемо. Получается, это сделал кто-то, имеющий связи с криминалом или располагающий большими деньгами. Или неплохой артефактор.
   -- Как магистр Шерон? -- вырвалось у меня.
   -- Может быть, -- спокойно согласился некромант. -- У него есть доступ к оборудованию и литературе. Да, уверен, он мог бы создать камень Эрани.
   Я спрятала лицо в ладонях и медленно выдохнула. Магистр знал меня, пожалуй, достаточно хорошо, чтобы опасаться, что я стану совать свой нос куда не следует вопреки всем советам. А ещё имел сотню возможностей добраться до моей куртки, я часто оставляла её в музее, работая там вечерами. И если он как-то связан с кражей, то мог заранее принять меры, чтобы от меня отделаться.
   -- Но он мог избавиться от меня и более простым способом, -- заметила я, не желая верить этим подозрениям.
   -- Скажем, уволить? -- хмыкнул некромант. -- А за что, например? Во-первых, ты не похожа на нерадивую сотрудницу. Во-вторых, заменить тебя некем. В-третьих, именно в этом случае ты верней всего принялась бы выяснять, что происходит, разве нет?
   Я досадливо фыркнула. Даже обидно признавать, что поведение моё уж настолько предсказуемо. Но магистр Роадс ни в чём не ошибся, вариант с моим увольнением был вполне безнадёжным.
   -- Одного не понимаю, -- продолжил некромант задумчиво. -- Для чего Шерону понадобилось устраивать шоу с битьём витрин? Он и так мог забрать артефакты, подменив муляжами, и этого бы долго никто не замечал.
   -- Он ведь не один знал, что они настоящие, -- резонно заметила я.
   -- Кстати, а кто ещё?
   -- А вы не знаете? -- спросила я недоверчиво.
   -- Откуда бы? Я даже до последнего времени не был уверен, что они действительно настоящие. Изначально просто проверял некоторые слухи.
   -- По просьбе...
   Некромант в ответ только рассмеялся. Я развела руками. Стоило попытаться, вдруг бы получилось? Мне действительно было интересно, что за такая глобальная каша тут заваривалась. Но посвящать меня во все или хоть в какие-нибудь тайны, похоже, никто не собирался. Досадно, но ожидаемо.
   -- Мне известно только про магистра Шерона и ректора. И, если верить магистру, не знал никто, кроме них. Но зная теперь, что и вы тоже в курсе, я ему больше не верю, -- с некоторым вызовом сообщила я.
   -- Не исключено, что сам он в свои слова верил. Если только...
   Фразу на самом интересном месте оборвала трель телефона. Вытащив трубку из кармана, магистр Роадс шёпотом выругался, но на звонок ответил. Выслушал длинную тираду, на одном дыхании произнесённую недовольным женским голосом, коротко ответил, что будет через пару минут, и нажал отбой.
   -- Если только что? -- быстро спросила я, чувствуя, что разговор окончен, но не теряя пока надежды выяснить хоть что-нибудь.
   -- Ничего. Держись от этой истории подальше, будь добра, -- тоном, не терпящим возражений, заявил некромант, развернулся и зашагал прочь.
   Я ещё немного постояла у скамейки, а потом пошла в ту же сторону, к остановке автобуса. Подальше или не подальше -- сейчас мне хотелось домой. Закрыться в своей комнате и в одиночестве подумать обо всём, что я только что узнала.
   А ещё мне остро хотелось почувствовать себя в безопасности. Или хотя бы создать себе иллюзию таковой, потому что рассуждая здраво, дома ни в какой безопасности я тоже не была. Тот, кто подсунул мне камень Эрани, сумел сделать это совершенно незаметно. И неизвестно, что ещё он сделал.
   По спине пробежал неприятный холодок, и я даже не поняла, был ли тому причиной резкий порыв ветра, прижавший к коже промокшую ткань джинсов, или неуклонно усиливающийся страх. Я прибавила шагу, подчиняясь захлёстывающим меня эмоциям, словно могла убежать от происходящего вокруг.
   Дойдя до угла здания, я огляделась. Дорожка перед корпусом и крыльцо успели опустеть, только на преподавательской парковке, где до сих пор оставалось не меньше десятка машин, я заметила какое-то движение. Пригляделась и узнала уже знакомую куртку магистра Роадса.
   Он стоял у одной из машин и с кем-то разговаривал. Из-за его плеча мне было видно только руку, сжимающую ключи от машины. Рука была явно женская, собеседница магистра весьма энергично ею размахивала. Интересно, эта та же женщина, которая звонила ему и чем-то возмущалась?
   Я невольно застыла, поглощённая наблюдением за происходящим на парковке. Женщина продолжала то ли возмущаться, то ли просто что-то рассказывать. Магистр Роадс стоял неподвижно, наверняка слушая. Потом покачал головой, поймал руку с ключами, притянул собеседницу к себе и обнял. Несколько секунд они простояли неподвижно. Прямо как я.
   Видимо, это было заодно и прощание, потому что разомкнув объятия, женщина сразу же села в машину. В этот момент она полностью показалась из-за спины магистра Роадса, и я чуть не охнула в голос, узнав её.
   Поворот и впрямь выходил презанятный. Сначала магистр Роадс мило и дружески беседует с мужем. Потом почти на том же месте выясняет отношения и обнимается с женой. Интересные у них, однако, отношения. Треугольные какие-то, если выражаться, не допуская пошлости. Ну, почти не допуская.
   Машина неторопливо вырулила с парковки, а потом неожиданно резко рванула в сторону центра города. Я даже вздрогнула, но с места так и не двинулась. Сама не знаю, почему, потому как по всей логике именно сейчас и стоило бы удрать. Или хотя бы спрятаться за какими-нибудь кустами.
   Я даже огляделась в поисках подходящего укрытия, но слишком поздно. Именно в этот момент, в строгом соответствии с законом подлости, магистр Роадс повернулся. Что он там говорил про необходимую тёмному мастеру внимательность к деталям? Вряд ли сейчас она ему понадобилась, не заметить меня, одиноко торчащую посреди тротуара, мог разве что слепой.
   Сглотнув, я запоздало попыталась сделать вид, что разговаривала по телефону, который, к счастью, держала в руках. Достала по пути, чтобы узнать время. Само собой, трюк не удался. Магистр несколько секунд внимательно на меня смотрел, а потом поманил к себе. Делать было нечего, подходящий для бегства момент был благополучно упущен.
   -- Вы отказываетесь принимать добрые советы, -- заметил некромант, когда я остановилась в двух шагах от него.
   -- Я шла домой, -- ответила я, не поведя бровью.
   -- Очень неторопливо.
   -- А куда мне спешить?
   -- Значит, у вас нет планов на сегодняшний вечер? -- с лёгкими нотками лукавства в голосе поинтересовался магистр Роадс.
   -- Я планировала отоспаться, -- ответила я, несколько озадаченная вопросом.
   -- Отоспитесь в другой раз, -- явно констатируя факт, заявил некромант. -- А сейчас предлагаю поужинать в одном довольно... занятном заведении.
   -- Поужинать? -- изумлённо уточнила я, отступая на шаг.
   -- Это будет сугубо деловой ужин, -- пожал плечами мужчина. -- Так как, едете?
   -- Ну, если сугубо деловой... -- протянула я задумчиво.
   -- Такое уточнение вас разочаровало?
   -- Разве что самую малость, -- усмехнулась я, начиная находить в этой непонятной пока игре странное удовольствие. -- А что за занятное заведение?
   -- Увидите.
   Машина магистра стояла тут же рядом. Новая, модель не из дешёвых, но и не слишком дорогая. Вполне приличный автомобиль для университетского преподавателя. Может, даже немного нарочито приличный. Почему-то мне так показалось. На мой взгляд такая машина идеально подошла бы одному из тех самых "университетских хлыщей", о которых магистр совсем недавно столь нелестно отозвался. А для тёмного мастера вне закона была как-то не вполне уместна.
   Садясь в машину, я не колебалась. Может, влезать во всё это было и опасно, но я, кажется, сама того не зная, была в опасности уже довольно давно. При таком раскладе можно и уступить любопытству. Вряд ли станет хуже, а вот интересно будет обязательно, в этом я даже не сомневалась.
   -- Это, как я и сказал, занятное заведение, -- сообщил магистр, выруливая с парковки. -- Туда ходят главным образом на свидания, так что одинокий мужчина привлечёт слишком много ненужного внимания.
   -- А как же леди Марино? -- приподняла бровь я. -- Почему вы её не взяли с собой?
   -- На свидание? -- с усмешкой спросил некромант. -- Боже меня упаси. Во-первых, если она права в своих подозрениях, ей не стоит там появляться. Во-вторых, я ещё слишком молод, чтобы умирать.
   -- И уж точно не от рук ревнивого мужа, -- поддержала я.
   -- Ревность тут ни при чём, -- поморщился магистр. -- А вот за то, что я потащил Ильку в потенциально опасное для неё место, Рейн точно оторвёт мне голову. Даже если всё закончится хорошо, а опасность окажется придуманной.
   -- А меня, значит, тащить туда можно? -- почти возмутилась я на это заявление.
   -- Брось. Это всего лишь небольшой уютный ресторанчик, где ни тебя, ни меня никто не знает. Тебе, в отличие от Илоны, ничего не может там угрожать.
   -- Но может, расскажете поподробнее? -- попросила я. -- На всякий случай.
   Пока мы стояли на светофоре, магистр Роадс внимательно меня разглядывал, не говоря ни слова. Я уже окончательно перестала рассчитывать, что получу ответ на свой вопрос, когда он отвернулся, трогаясь с места, и сказал:
   -- Пару месяцев назад Илона получила письмо. Один парень, с которым она когда-то по глупости связалась, требовал с неё денег, угрожая в противном случае продать жёлтой прессе какие-то фотографии, доказывающие, что у них была связь. Сама понимаешь, какого рода.
   -- А она была? -- уточнила я.
   -- Свечку не держал, -- пожал плечами магистр. -- Илька говорит, что не было, и нет причин ей не верить. В то же время она допускает, что у этого парня действительно могут быть такие доказательства.
   -- Это как? -- озадачилась я, чувствуя, что уже теряюсь в логике рассказываемой истории. А ведь это только самое её начало.
   -- Она ночевала у него, будучи... в не очень хорошем самочувствии, -- к некоторому моему удивлению объяснил магистр Роадс. -- Так что он мог тогда сделать нужные фото.
   -- Глупо, -- заметила я. -- С её стороны.
   -- Легко рассуждать о драке, сидя в кустах. Об истории с убийством её подруги и тем, что за этим последовало, ты должна была слышать. Тогда это и случилось.
   -- Ну, если так... -- протянула я. -- И вы хотите поймать этого шантажиста?
   -- Не отказался бы, -- пожал плечами магистр. -- Но пока что это никому не удалось. Штука в том, что в том первом письме он обещал написать ещё, через два дня. Прислать одно из фото, чтобы доказать, что не блефует, и сообщить, сколько он хочет за молчание и как эти деньги ему передать.
   -- И не написал, -- продолжила я.
   -- Ни через два дня, ни через два месяца, -- кивнул некромант. -- И никаких компрометирующих Ильку фотографий с тех пор нигде не всплывало. Поначалу я решил, что люди Рейна или, может, Декара нашли парня и тихо утопили где-нибудь в заливе, чтобы решить проблему раз и навсегда, но нет. Им он тоже так и не попался.
   -- Уверены? -- скептически фыркнула я. -- Думаете, они бы вам признались в том, что сделали это?
   -- Ты кое-что забываешь. Я тёмный мастер, Софи. Если бы Питер Лоранс, так зовут этого парня, был мёртв, я бы об этом узнал. Нет, он не мёртв. Но и в то, что он устыдился своей подлости и уполз обратно в ту конуру, где прятался последние несколько лет, я тоже не верю. У таких людей нет ни стыда, ни совести.
   -- Так может, они нашли его, но не убили? -- предположила я. -- Отобрали снимки, припугнули как следует...
   -- Нет, -- покачал головой магистр. -- Илька не наивная дурочка, от которой можно отделаться словами вроде: "не беспокойся, дорогая, я всё уладил". Поверь, если захочет, она вытянет правду из кого угодно. Да и мне бы сказали в любом случае, будь проблема решена.
   -- Ладно, -- согласилась с этими доводами я. -- История выглядит... странной. Зачем начинать шантажировать, а потом так резко бросать это дело? Смерть была бы логичным объяснением, но раз он жив, какой ещё может быть причина? Разве что парень прикинул, чем это всё может для него обернуться, и проявил здравомыслие.
   -- Мы с Рейном так и подумали, -- задумчиво отозвался магистр, сверяясь с навигатором. -- Декар с нами согласился. Но Илона в такую версию верить отказывается наотрез.
   Я откинулась на спинку сиденья и прикрыла глаза. Пожалуй, тоже бы не поверила. Здравомыслием было бы забыть обо всём раз и навсегда, продолжая тихо сидеть в сторонке. Так что парень уже от него отказался, в тот момент, когда выбрался из подполья и написал первое письмо. Наивно предполагать запоздалое озарение. Я бы скорее заподозрила, что готовится нечто посерьёзнее. И, кажется, леди Марино придерживалась похожего мнения, раз не желала успокоиться и забыть всю эту историю.
   -- Ладно, -- подвела черту я. -- Понятно, что тут пока ничего не понятно. Но зачем мы прямо сейчас едем именно в этот ресторанчик?
   -- Пока не знаю, -- ответил магистр задумчиво. -- Илька сказала, что подслушала телефонный разговор Рейна с начальником их охраны. Вроде бы выяснилось, что Лоранса видели там, причём несколько раз. Она туда позвонила, и оказалось, что столик в нише как раз на сегодня заказан.
   -- И что это значит? -- не поняла я. -- Его кто угодно мог заказать.
   -- Заказан именно этот столик. Илька говорит, он очень неудобный, поэтому почти всегда свободен. Завсегдатаи стараются его избегать, а тут именно на нём настаивали при заказе. Согласись, те, кто идёт в заведение впервые, не станут указывать конкретный столик. А те, кто бывает там частенько, не остановились бы на этом при наличии выбора.
   -- Всё равно не вижу связи, -- упрямо мотнула я головой.
   -- Илона сказала, что бывала там с Питером, -- с заметной неохотой сообщил магистр. -- И что он тогда выбрал именно этот столик, удивив официанта. Может, конечно, кому-то он глянулся по фотографиям на сайте заведения, и всё это пустышка. Но Илька просила меня проверить, и я собираюсь это сделать.
   -- Первая версия более вероятная, -- заметила я. -- Если он в нише, его просто могли счесть уютным, подходящим для романтического уединения, вот и всё.
   -- Может быть, -- запросто согласился некромант, ловко пристраивая машину на единственное свободное парковочное место. -- А может, и нет. Проверить не помешает, в крайнем случае хоть поужинаем, там прекрасная кухня.
  

* * *

   -- Никого, -- констатировала я, дожевав последний кусочек жареного сыра.
   Кухня тут была, и правда, хороша. Надо будет как-нибудь намекнуть Раулю, что я не прочь сходить на свидание именно сюда. Или всё-таки не стоит? Мало ли, какая-нибудь общительная официантка запомнит меня и сболтнёт чего-нибудь о слишком частой смене кавалеров. И я окажусь в очень неловком положении.
   -- Неудивительно, -- раздражённо буркнул магистр Роадс, в очередной раз оглядев зал, почти пустой сегодня вечером.
   Наверное, для нас это было плохо. То, что занятыми оказались всего пять столиков. Нормально, более того, ожидаемо для вечера вторника. Вот по пятницам и субботам тут наверняка аншлаги, легко затеряться. Но мы, кажется, и сейчас в глаза не бросались. Сидели себе спокойно, ели, тихонько беседовали.
   Через столик от нас расположилась сладкая парочка, почти игнорирующая еду и поминутно целующаяся. В дальнем углу "ужинала" ещё одна такая же. У окна расположились закадычные подружки средних лет, явно злоупотребившие коктейлями. А неподалёку от входа устроились двое мужчин. Ели мало, алкоголь не заказывали и между собой почти не общались. Было в них что-то странное.
   Я уже хотела указать на них магистру Роадсу, когда он, недовольно поморщившись, вытащил из кармана телефон, быстро набрал номер, дождался ответа и негромко сказал в трубку:
   -- Рейн, уволь к чёртовой матери начальника своей охраны и найди кого-нибудь потолковее. Уверяю, это будет несложно.
   -- Почему? -- поинтересовался голос из трубки.
   -- Потому что он один из самых больших идиотов, каких я встречал. Практически любой другой будет поумнее. И из-за его непрофессионализма теперь Лоранс знает, что вы его выследили, и наверняка заляжет на дно.
   -- Откуда знает? -- расслышала я не без труда.
   -- Он послал в "Торрину" парочку придурков, которым только таблички на грудь с надписью: "я здесь кое-кого выслеживаю" не хватает.
   -- Сантер, Фиссон профессионал, поверь мне. И в "Торрину" сегодня он не посылал никого. Это пустышка, как мы выяснили. Уж извини, что после того, как Илона нас подслушала.
   -- Ты что-то накопал, -- сухо обронил магистр Роадс, явно видя, что я подслушиваю, но даже не пытаясь мне помешать. -- И не сказал мне.
   -- Приезжай сегодня, поговорим.
   В трубке раздался короткий писк отбоя. Не очень-то вежливое окончание разговора. Впрочем, как я уже успела понять, отношения этих двоих подобное допускали. Отодвинувшись обратно на место, я ещё раз поглядела на парочку у входа. Да, они точно явились сюда неспроста. Но, видимо, по какому-то своему делу.
   -- Засранец, -- усмехнулся магистр, убирая телефон.
   -- Уходим? -- спросила я.
   -- Да.
   Я полезла было в сумочку, но магистр остановил меня жестом. Спорить я не стала, зачем? В конце концов, это честно. Я не напрашивалась на этот ужин, а по правилам этикета платит приглашающая сторона.
   Пока официантка ходила за счётом, я решила навестить дамскую комнату. Чтобы потом не тратить на это времени. Раз уж у магистра ещё планы на вечер, не стоит его задерживать. Может быть лучше даже вызвать такси до дома.
   Именно с этой мыслью я вышла обратно в зал и остолбенела. К столику в нише уверенно шагал неплохо знакомый мне тип. Уолтер, тот самый коллега, выдавший себя за Рауля.
   -- Что-то не так? -- быстро спросил магистр, когда я подошла и опустилась обратно на стул.
   -- Парень за столиком, -- прошептала я, подаваясь вперёд, чтобы уж наверняка быть услышанной. -- Я его знаю.
   -- Всё-таки придётся заказать десерт.
   Я кивнула. С каждой секундой происходящее становилось всё подозрительнее. Искали одного, нашли другого, странным образом связанного со мной, хотя к истории, в которую угодила в своё время Илона, я не имела абсолютно никакого касательства. Но отчего-то это не казалось мне простым совпадением.
   -- Итак, кто он такой? -- спросил магистр, как только официантка, приняв заказ, отошла достаточно далеко.
   -- Его зовут Уолтер. Он программист, работает в инвестиционном фонде "Инри". Однажды явился ко мне на ужин, выдавая себя за коллегу.
   -- Не понял, -- озадачился некромант.
   -- Долгая история, -- отмахнулась я. -- Если коротко, тётя Рауля и моя мама закадычные подружки, и они решили нас познакомить. Но перед этим тётушка сгоняла Рауля ещё к доброй дюжине потенциальных невест, ему это надоело и... вот чёрт!
   -- Что?
   -- Рауль говорил, Уолтер сам предложил сходить ко мне вместо него.
   -- Он знал, кто ты? Хотя бы имя?
   -- Не знаю, -- разом сникнув, пробормотала я. -- Не догадалась спросить.
   -- Спроси как-нибудь, -- посоветовал магистр. -- Потому что Питер Лоранс тоже программист. И работал когда-то в той же конторе.
   Я покосилась на Уолтера, поглощённого, к счастью, изучением меню. Что-то многовато получалось совпадений, хотя связи я пока не улавливала. Давняя история с убийством девушки, подставой и скандалом на всю страну, закончившаяся какой-то большой тайной и не менее загадочной кончиной герцога Арлестана, тогдашнего главы Секретной службы, нынешняя кража артефактов из музея... Что между ними общего? Что тут вообще может быть общего? Прошлое должно было остаться в прошлом, оно закончилось ещё тогда. Все точки были расставлены. Остался только Питер Лоранс и его непристойные фотографии, даже не факт, что вообще существующие. Или я просто слишком многого не знаю?
   -- Он может тебя узнать, -- заметил магистр Роадс, крутя в пальцах десертную вилку.
   -- Он слишком плохо видит, -- отмахнулась я.
   -- Зато те двое у входа видят хорошо.
   -- Они с ним? -- одновременно удивилась и напряглась я.
   -- Они за ним наблюдают. Ждут чего-то. И кстати, нам всё-таки пора.
   -- И не узнаем, чего именно они ждут? -- спросила я, пробуя десерт.
   -- Ладно, -- неожиданно сдался магистр. -- Доедай пока.
   Я не торопилась, смакуя по-настоящему восхитительный карамельный крем. Уолтер, кажется, тоже никуда не спешил. Он сидел, потягивая пиво, и временами бросал по сторонам равнодушные взгляды. Кое в чём магистр Роадс был уж точно прав, одинокий парень в этом заведении смотрелся странно. Впрочем, этот конкретный, наверное, где угодно бы так смотрелся, он был странным в принципе.
   Парочка мужчин тоже ничего не торопилась предпринимать. Они просто молча сидели за столом, глядя друг на друга. Похоже, действительно ждали чего-то. Магистр Роадс сидел, уткнувшись в телефон. Судя по всему, писал кому-то сообщения.
   Вновь взглянув на Уолтера, я чуть не поперхнулась. Как раз в этот момент он приклеил что-то под столешницу. А потом отодвинул бокал, выбрался из-за стола и направился к туалету.
   -- Он... -- начала было я.
   -- Я видел, -- перебил меня магистр. -- Выходи, твоё такси уже подъехало, стоит у входа.
   -- Вы что-то задумали, -- выпалила я, подаваясь вперёд.
   -- Да, -- запросто согласился некромант. -- И я думаю, тебе не стоит быть здесь, когда я осуществлю задуманное. Так что иди, не заставляй таксиста ждать.
   Спорить я не стала, это было глупо. При любом раскладе я ничем не могла помочь, только помешала бы. Так что любопытство покорно забилось в дальний тёмный угол, вновь уступив главенство здравомыслию. Я молча поднялась из-за стола, изобразила на лице улыбку и пошла к выходу.
   На какой-то момент мне подумалось, что та парочка странных типов меня схватит, но они меня, кажется, даже не заметили. Я спокойно забрала свою куртку, оделась и вышла на крыльцо. Там в самом деле уже стояло такси. Интересно, этим для меня всё закончилось, или только начиналось?
  

* * *

   Телефонный звонок разбудил меня посреди ночи. Кое-как продрав глаза, я выудила трубку из-под подушки и уставилась на неизвестный номер, высветившийся на экране. Просто чудесно. Опять какой-то болван ошибся номером. И лучше, наверное, сразу сообщить ему об этом, а то ведь ещё десяток раз позвонит.
   -- Ты дома, всё в порядке? -- донеслось из трубки прежде, чем я успела рот раскрыть.
   -- Я десятый сон досматривала, придурок! -- прошипела я, позабыв от злости и о вежливости, и о субординации, и вообще обо всём на свете. -- Нельзя было утром позвонить?!
   -- Я волновался.
   -- Очуметь! -- выдохнула я, падая обратно на подушку. -- Откуда вообще у тебя мой номер?
   -- Некоторые старые связи, -- безмятежно отозвался некромант.
   -- И что ещё ты обо мне знаешь? -- подозрительно уточнила я.
   -- Давай лучше обсудим то, чего я не знаю, -- предложил магистр Роадс. -- Твои планы на завтрашний вечер, например. Точнее, уже на сегодняшний.
   -- А это не перебор? -- окончательно ошалев от всего этого разговора, спросила я.
   -- Ну, ты ведь хочешь узнать, что Уолтер пытался передать тем двум парням?
   -- А это меня касается? -- поинтересовалась я, с трудом придушив зевок.
   -- Пока неясно.
   -- Ладно, хочу, -- сдалась я, снова садясь на кровати. -- Можете считать, что мой вечер в вашем распоряжении.
   -- Отлично. Увидимся на занятиях.
   Сердито сунув телефон обратно под подушку, я обхватила колени руками и уткнулась в них лбом. Безумие вокруг меня набирало обороты, неспешно, но неотвратимо. И сон, как назло, прошёл начисто. Посидев так ещё немного, я поднялась и включила компьютер. Настало время покопаться в прошлом.
   К рассвету я перерыла чёртову кучу сведений об убийстве Амиры Линд. Кое-что про это слышали все, по универу в своё время ходила тьма всевозможных слухов. Но мне сейчас нужно было выловить из этого стога информационного сена иголку правды.
   Начала я с очевидных фактов. Девушка погибла под колёсами автомобиля. За рулём был наркоман по имени Ларс Орвен. Он очень скоро попался полиции и сознался в том, что для этого дела его нанял Рейнольд Марино, без пяти минут жених убитой.
   Марино сбежал, не дожидаясь ареста. Вместе с ним пропала и Илона Эста. Некоторые газеты подозревали её в соучастии, но по официальной версии полиции она была жертвой. Чем-то вроде заложницы, если точнее.
   Потом Марино всё-таки арестовали, но отпустили буквально через пару дней, после того, как другой парень признался, что это он заказал убийство Амиры Линд. А вот о том, что происходило дальше, сведений практически не было. Пара жёлтых газетёнок писала о какой-то немаленькой заварушке в окрестностях Форина, но там в качестве вероятных виновников назывались в том числе и пришельцы из космоса.
   Несколько раз в изданиях того же пошиба промелькнули сообщения о том, что у нас едва ли не переворот намечается, глобальная смена власти и всё такое. Надо сказать, подобные статейки в принципе появляются довольно регулярно, на них никто не обращает внимания. Не обратили бы и на те, но скоропостижная кончина герцога Арлестана, возглавлявшего тогда Секретную службу, обеспечила им определённый, хоть и кратковременный интерес публики.
   Очень скоро по поводу случившегося последовали официальные объяснения. Согласно им герцог скончался от инфаркта. История трагичная, но довольно банальная: всю жизнь отдал служению родине, думал только о ней, забывая о себе. Но всё же смерть личности такого масштаба не могла не вызвать массу интереса. Во всех случаях, кроме тогдашнего.
   Тогда внимание всей страны оказалось приковано к скандалу в семействе Миртон. Сначала Флоранс Миртон скончалась при обстоятельствах, куда более загадочных, чем герцог Арлестан. Потом судья Вилкс неожиданно признался, что у него хранится свидетельство о браке Карины Ладис и Даррена Миртона. Это сделало Илону наследницей половины состояния этого семейства. После чего весь интерес прессы и публики сосредоточился на свадьбе если не века, то полувека уж во всяком случае. И я безнадёжно затонула в бездне фотографий с торжества, простынях обсуждений платья и драгоценностей невесты, излияниях радости и зависти и всём прочем, неизбежно полагающемся в таких случаях.
   Вся эта ерунда оставила меня в итоге с двумя мыслями. Первой из них было осознание того, как мне повезло, что сама я не аристократка, и что мне вряд ли когда-то придётся выходить замуж за одного из них. А второй -- понимание, что я даром потратила кучу времени. О самых главных из тех событий в газетах не писали.
   Когда зазвонил будильник, я уже вышла из душа. Не сказать, чтобы прохладная вода особенно помогла мне взбодриться, но немного самочувствие всё же улучшилось. И одеваясь, я размышляла, стоит ли мне пытаться расспросить Рауля об Уолтере.
   Там, в ресторане, я совершенно определённо погорячилась. Заводить сейчас такой разговор могло оказаться большой ошибкой. Доверять Раулю не следовало. Да, он мог ничего обо всём этом не знать. Но мог и оказаться заодно с Уолтером. Пока что я вообще ничего не понимала, так что осторожность требовалась предельная.
   Три пары я высидела с трудом, сражаясь с сонливостью. Ничего примечательного не происходило, как раз сейчас началось последнее затишье перед бурей квалификационных экзаменов. Преподаватели не рассказывали ничего интересного и не особо нас трясли. За исключением Лирса, но его занятий у нас сегодня не было.
   Факультатив по ритуалистике впихнули в расписание четвёртой парой, вместо курса профессора Коу, пребывающего на больничном. Войдя в аудиторию, я даже рот разинула от изумления. Ни разу ещё за всё время учёбы не видела такого аншлага, причём с явным преобладанием прекрасной половины студенчества. Наряженной почти как на вечеринку.
   Но самым примечательным было даже не это, а то, что рассаживаться студенты... студентки, если точнее, начали с первых парт, а не с последних, как обычно. И мне, явившейся за добрых десять минут до начала пары, пришлось садиться аж на седьмой ряд, в компанию к парочке довольно угрюмых парней.
   Магистр Роадс явился точно вовремя. Оглядел разом затихшую аудиторию с непроницаемо спокойным видом, разложил на столе несколько папок и начал рассказывать о содержании курса. А потом сразу перешёл к первой теме.
   Стоило отдать ему должное: рассказывать он умел, я заслушалась. И была в этом не одинока. Даже те девицы, которые уж точно явились не за новыми знаниями, сидели тихо, позабыв стрелять глазками, и старательно конспектировали. На миг я даже заподозрила тут какую-то магию, но на деле, разумеется, всё было куда проще.
   Молоденьким девчонкам часто свойственна легкомысленность, но действительно глупых здесь не было. Они либо отсеялись ещё на вступительных, либо попросту не дотянули до четвёртого курса. Те, кто доучился, чего-то да стоили. И к учёбе относились достаточно серьёзно, чтобы быстро понять, когда ей пора заняться. Лучшим подтверждением этой версии происходящего было то, что в аудитории не было никого с общей магии. Богатенькие куклы, получавшие на этом факультете дипломы за деньги папочек, лишними занятиями себя не утруждали. А мужчинами, не имевшими сотни миллионов или хотя бы достаточно высокого титула, брезговали независимо от их прочих достоинств.
   А ещё никакой магии совершенно точно не было, потому что под конец пары я всё-таки задремала. Сказались нервный вечер и почти бессонная ночь. Разбудил меня сосед, довольно невежливым тычком в бок. Народ уже выходил из аудитории, а вот магистр попался целой стайке опомнившихся девиц. Похоже, всерьёз и надолго.
   Немного послонявшись по коридору взад-вперёд, я заглянула в аудиторию. Шоу так и продолжалось. И не было похоже, что вообще собиралось заканчиваться. А мне, между тем, пришло сообщение от Рауля с просьбой перезвонить и обсудить одну отличную идею сегодняшнего вечера.
   Принимать его приглашение я не собиралась, но никаких благовидных предлогов для отказа упорно не приходило в голову. Если бы я могла сейчас успокоиться, может, чего бы и придумала. Но творящиеся вокруг суета и неразбериха раздражали. Особенно бесил тот факт, что после ночного звонка магистр Роадс так и не соизволил ничего уточнить насчёт вечера. И сейчас я из-за этого болталась по коридору и чувствовала себя полной идиоткой.
   Чувство это росло и крепло, пока я стояла, тупо пялясь в экран телефона и пытаясь хоть что-нибудь написать Раулю в ответ. И как раз тогда, когда меня наконец-то посетила светлая мысль, что подходящей причиной отказаться от свидания может быть необходимость поработать в музее, меня бесцеремонно подхватили под руку и повели к лестнице.
   -- Идём, сладкая, нас уже ждут.
   Не знаю, что бы случилось, не лиши меня потрясение, вызванное этой прозвучавшей над самым ухом фразой, дара речи начисто. Сильно подозреваю, что ничего хорошего, так что немного опомнившись, я даже порадовалась собственному временному ступору. Быстро, впрочем, сменившемуся неистовой злостью. Несмотря на то, что цель манёвра определённо была достигнута -- обалдела не только я, но и весь остальной фан-клуб.
   На первом этаже я выдернула руку и пулей метнулась в гардероб. Забрала куртку, натянула её на ходу и, даже не посмотревшись по пути в зеркало, зашагала к выходу из здания. На крыльце остановилась на пару секунд, сделала глубокий вдох, выдохнула и пошла дальше, на парковку.
   -- Совсем забыл попросить тебя одеться понаряднее, -- безмятежно заметил догнавший меня магистр Роадс. -- Но, в принципе, и так сойдёт.
   Я промолчала, глядя на всё увеличивающуюся кучку девиц, наблюдающих за нами с крыльца. Устраивать сцену при таком стечении публики не стоило, но сдерживать нарастающую злость становилось труднее и труднее. Некромант тоже обернулся, полюбовался толпой и заявил:
   -- Начинаю подозревать, что меня кто-то проклял.
   -- А вот я уверена, что меня прокляли, -- прошипела я, обходя машину и упирая руки в бока.
   -- Когда?
   -- Буквально только что.
   -- Кто? -- поворачиваясь ко мне, поинтересовался магистр Роадс.
   -- Ты! -- рыкнула я. -- Поехали уже. Или хочешь добавить к завтрашним сплетням ещё что-нибудь пикантное?
   Минут десять я честно терпела, не желая устраивать дурацкий скандал. Всё равно изменить ничего уже было нельзя. Но это осознание ничуть не помогало мне злиться меньше. В голове не укладывалось, как можно так наплевательски относиться к чужой жизни, походя награждая ни в чём не повинных людей огромными проблемами.
   -- Ну, извини, -- первым сдался магистр, когда молчание в машине уже, казалось, достигло плотности гранита.
   -- Как вообще тебе такое могло прийти в голову? -- поинтересовалась я, выговаривая слова медленно и раздельно, чтобы не сорваться на крик.
   -- Сам не знаю. Решил пошутить.
   -- Пошутить?! -- потрясённо выдохнула я. -- Ничего себе шуточка! Ты хоть понимаешь, что завтра к обеду моей крови будет жаждать половина студенток?! И ещё, может, четверть преподавательниц.
   -- Зато парни будут тебе благодарны, -- пожав плечами, обронил магистр. -- Учись во всём находить светлые стороны.
   -- Светлые?! -- прорычала я, едва сдерживаясь. -- Светлые?! Да это... это... это вообще недопустимое поведение! Ты хоть это понимаешь?!
   -- Почему? -- убийственно спокойно поинтересовался магистр. -- Ты, насколько мне известно, совершеннолетняя.
   -- Ты слово "этика" вообще слышал когда-нибудь?!
   -- Нечасто, надо признать. И вообще, я некромант. У меня по определению широкие взгляды на этику.
   Я откинулась на сиденье и закрыла глаза, стискивая в кулаках ремень и мысленно благодаря небеса за то, что сейчас в пределах моей досягаемости не было ничего годного на роль орудия убийства. Или всё-таки было? Может, в бардачок заглянуть? Мало ли что там может храниться у некроманта, черти его забери. Вдруг и чего-нибудь подходящее для удовлетворения моих кровожадных желаний отыщется.
   -- Куда мы едем? -- спросила я, чтобы хоть немного отвлечься от этих норовящих зайти слишком уж далеко мыслей.
   -- В ресторан "Лаолис".
   -- Круто, -- пожала плечами я. -- Не дороговато для тебя?
   -- Для меня дороговато. А вот для тех, с кем мы сегодня ужинаем, в самый раз.
   -- Понятно, -- буркнула я.
   Ехать нам было уже совсем недалеко, если я правильно помнила, где находится это беспредельно пафосное заведение для очень избранной публики. Но вот что я помнила точно, так это то, что вечерние туалеты для его посещения были обязательны.
   -- Меня туда не пустят, -- заявила я после небольшой паузы. -- Наряд неподходящий. У вас, кстати, тоже.
   -- Пустят, -- уверенно ответил магистр. -- Для того, кто заказывал наш сегодняшний ужин, там сделают какое угодно исключение.
   Я пожала плечами. Может и так, почему нет? Для некоторых исключения делают везде и любые, всё на свете имеет свою цену. В том числе и правила. И, уж конечно, те, кто должен следить за их соблюдением.
  

* * *

   Пропустили нас действительно без проблем и с улыбкой, как только магистр Роадс сообщил, кем заказан столик. Идя за очаровательной хостесс, я смотрела по сторонам, невольно прикидывая, как бы отсюда незаметно сбежать. В компании того, чьё имя обеспечило нам тёплый приём, мне хотелось оказаться меньше всего на свете.
   Я не так уж много знала об Оливере Декаре. Практически только то, что знали и все: он был бандитом аристократического происхождения, весьма ловко маскирующимся под честного бизнесмена. До сих пор ни одна попытка уличить его в преступлениях успехом не увенчалась, но его невиновность это никак не доказывало.
   Вблизи этого типа я видела всего один раз, он тоже был отцовским клиентом. И та встреча запомнилась мне весьма отчётливо. Я сразу поняла, что передо мной крайне опасный человек, которого стоит всячески избегать. И именно этого мне сейчас очень хотелось: избежать встречи. Но кажется, мне не стоило рассчитывать на такую удачу.
   Оказывается, заказан был не просто столик, а отдельный кабинет. И там нас, судя по доносящимся из-за двери голосам, уже ждали. Или как раз наоборот, потому что явно спорили, причём на слегка повышенных тонах. От этого сбежать мне захотелось ещё сильнее, но увы, хостесс любезно распахнула перед нами дверь.
   -- Привет, -- немедленно улыбнувшись, поздоровалась Илона.
   Я сразу её узнала, всё же за ночь пересмотрела добрую пару сотен её фотографий. Красивая женщина. Могла бы быть моделью, наверное, унаследовала талант матери идеально получаться на любых снимках, даже сделанных тайком из кустов. Впрочем, зачем ей это?
   -- Сантер, какого чёрта ты притащил сюда свою подружку? -- куда менее приветливо поинтересовался Марино.
   -- София не моя подружка, -- отмахнулся магистр Роадс, садясь за стол и жестом предлагая мне сделать то же самое.
   Я, не удержавшись, фыркнула, но за стол присела и даже поглядела, что за вино уже успели подать. Хорошее. Очень. Даже жаль, что пить мне сегодня не стоит, чтобы не развезло с недосыпа.
   -- А кто она тогда? -- довольно скептичным тоном спросила Илона.
   -- Мы до этого дойдём, -- пообещал магистр. -- Декар ещё не появлялся?
   -- Задерживается, как обычно, -- недовольно отозвался Марино, отпивая глоток вина.
   -- Не начинай, -- попросила Илона.
   -- А что я такого сказал?
   -- Но как ты это сказал!
   Я закатила глаза. Кажется, спор грозил возобновиться, несмотря на присутствие посторонних в лице меня. Именно меня, потому что магистр Роадс, как я уже поняла, для этой семьи посторонним не был.
   Оборвала перепалку вновь открывшаяся дверь. Увидев, кто пришёл, я невольно вжалась в мягкие подушки, разбросанные по дивану. Магистр Роадс остался равнодушным, даже головы не повернул, Марино едва заметно поморщился, словно от кислого, а вот Илона обрадовалась.
   Это меня чрезвычайно удивило. Как-никак, она считалась хорошей девочкой: безупречная репутация, никаких грязных скандалов, благотворительность и всё такое. Белая и пушистая молодая леди, с какой стороны ни глянь. Кто бы мог подумать, что такая может состоять с бандитом Декаром в тёплых дружеских отношениях. Впрочем, всё это было не моё дело.
   -- Зачем ты нас пригласил, повелитель зомби? -- поинтересовался Декар, закончив, наконец, с личным.
   -- Никогда не перестанете припоминать? -- поморщился магистр Роадс.
   -- Боюсь, что нет. Так зачем?
   -- Хотел кое-что обсудить. Довольно важные новости. Но сначала я задам один вопрос. И в ответ хочу услышать правду, только правду и ничего кроме правды. А не то, что вы обычно говорите в суде после того, как поклянётесь делать именно так.
   -- Запиши себе одно очко, -- неожиданно довольно усмехнулся Декар. -- Нет, даже два. И давай уже, задавай свой вопрос.
   -- Кто-то из вас всё-таки нашёл Лоранса?
   -- Нет, -- пожав плечами, ответил Марино.
   -- Если бы я его нашёл, его уже не было бы в живых, -- холодно отрезал Декар.
   -- И это правда? -- поинтересовался магистр Роадс.
   -- Правда, -- раздражённо отворачиваясь, заявила Илона. -- Говори уже, что нашёл ты.
   Вместо ответа некромант вытащил из кармана и бросил на стол маленький прямоугольник из синего пластика. Карту памяти. Видимо, тот самый предмет, который прятал под столом Уолтер.
   -- Это что? -- удивлённо поинтересовался Декар.
   -- Полагаю, те самые фотографии, на которых надеялся заработать Лоранс.
   -- Ты их смотрел? -- резко подавшись вперёд, выдохнул Марино.
   -- А как по-твоему я мог иначе узнать, что на них, умник? -- холодно осведомился магистр Роадс.
   -- Рейн! -- зашипела Илона. -- Что за...
   -- Не переживай, -- коротко усмехнулся некромант. -- Это самые пристойные непристойные снимки, какие я когда-либо видел.
   -- Что ты... -- Марино начал было вставать, но Илона вцепилась в его локоть. А потом схватила со стола меню и от души приложила некроманта им по лбу.
   -- Они действительно слишком пристойные, -- развёл руками магистр. -- Не думаю, что публика заинтересовалась бы ими больше, чем на пять минут. На фоне даже обычных скандалов с пьяными тусовками и супружескими изменами это смотрелось бы как фотки с детского праздника.
   -- Всё равно мерзко, -- передёрнула плечами Илона.
   -- Да, -- согласился Декар. -- Именно поэтому вы бы заплатили. Раз, другой... и так далее до бесконечности.
   -- И поэтому вы решили вмешаться и убить Лоранса? -- поинтересовался Марино.
   -- Вроде того, -- признал Декар.
   -- Так ты его нашёл? -- вернулась к главному Илона, ловко ткнув мужа, явно собиравшегося сказать Декару что-то ещё в ответ, локтем в бок.
   -- Лоранса? -- уточнил магистр Роадс. -- Нет. Эти фотографии хотел передать парочке подозрительных типов некий Уолтер Бид. Бывший коллега Питера.
  

Глава 4

   -- Это всё какая-то бессмыслица, -- растерянно проговорила Илона. -- Зачем требовать денег, потом исчезать, потом передавать эти снимки неизвестно кому через вторые руки?
   -- Это бессмыслица в квадрате, -- кивнул магистр. -- Учитывая, что снимки почти ничего не стоят. Заработать на них можно только шантажируя вас.
   -- То есть? -- вмешался Декар.
   -- Как я уже сказал, они пристойные. Слишком. Эти фотографии кричат о том, что их делал романтически настроенный придурок. Отвратительно, когда такие... интимные моменты вытаскивают на всеобщее обозрение. Отвратительно, но не скандально. Кто за такое платит?
   -- Никто, -- ответил Декар.
   -- Именно, -- согласился магистр. -- И мы в результате подбираемся к вопросу о том, зачем здесь присутствует София.
   -- Думал, она твоя подруга, -- приподнял бровь Декар.
   -- Она моя студентка, -- к моему удивлению сообщил некромант. -- А ещё она работает в музее, откуда недавно были украдены три весьма ценных и опасных артефакта.
   -- Так они и правда были настоящими? -- выпалила Илона.
   -- Правда, -- подтвердил магистр. -- А ты откуда это знаешь?
   -- Слухами земля полнится.
   -- Илька, не юли, -- серьёзно попросил некромант. -- Это может быть важно.
   -- Вряд ли, -- покачала головой Илона. -- Обычные студенческие слухи, причём очень давние. Эту байку я услышала, когда ещё на первом курсе училась. Но думала, она вроде истории про призрака в четвёртом корпусе.
   -- Там нет никакого призрака, -- фыркнул магистр.
   -- Но ты сходил и проверил, верно?
   Я не сдержала ехидной улыбочки. Вот уж не думала, что опытный и взрослый маг может настолько всерьёз воспринимать страшилки, пересказываемые на тусовках под третью бутылку горячительного.
   -- Ну, сходил, -- немного неохотно сознался некромант. -- Чисто из любопытства. Может, расскажешь ту байку поподробнее?
   Лично меня больше всего заинтересовала одна крайне важная деталь. Илона училась раньше меня на несколько лет, так что в то время, когда она слышала историю об артефактах, я студенткой ещё не стала. И слышать её тогда не могла. Но студенческие байки обычно живучи. Ту же история о призраке передаётся из поколения в поколение уже лет сорок. Так почему же эта, немногим менее примечательная, до меня не доходила?
   Она, конечно, не ужастик, которым так прикольно пугать подвыпивших приятелей. Но зато в ней есть тайна и интрига в немереных количествах. И тем не менее, её забыли. Как, интересно, такое вообще могло произойти?
   -- Рассказывали, что несколько придурков влезли в музей, -- чуть насмешливо начала Илона. -- Хотели показать, насколько они круты по части сигналок. На спор это сделали или вроде того, точно я уже и не помню. Или не знала никогда. В общем, они туда влезли и хотели раздобыть сувениры. Иначе кто бы им поверил, что они там побывали?
   -- А фотографию тогда ещё не изобрели? -- хмыкнул Декар.
   -- Изобрели. И фотомонтаж тоже, -- усмехнулся Марино. -- И вообще, музей не то место, где уж слишком затруднительно сфотографироваться.
   -- Это да, -- поддержала я. -- Если уж спорить, то без трофея никак.
   -- Так что там было дальше? -- поторопил магистр Роадс.
   -- Ребята оказались не настолько хороши, как сами думали. Сработала сигнализация, приехала полиция. Но дело замяли, никого даже не отчислили вроде бы. А ещё говорили, что сами те, кто лазал в музей, никому ничего не рассказывали. Всё, что стало известно, рассказали их приятели, с которыми был спор. Ну, так говорили.
   -- Тогда откуда пошли разговоры о подлинных артефактах? -- удивилась я.
   -- От одного из этих самых приятелей. Он был известным... чудиком. Увлекался пришельцами и тому подобной чушью, вот и той историей увлёкся. Бегал, изучал что-то и плёл, будто сигнализация сработала из-за того, что открыли витрину с каким-то артефактом. А значит, тот был настоящим.
   -- И в это верили? -- спросил некромант.
   -- Нет, -- хмыкнула Илона. -- Пересказывали друг другу, посмеивались, только и всего. Это ведь не имело смысла. Зачем хранить в университетском музее подлинные артефакты, выдавая их за муляжи? Кому такое может быть нужно?
   И правда, кому? Я и сама задавалась этим же вопросом. Всё мероприятие в целом выглядело каким-то откровенно бессмысленным. Даже слегка безумным. Таким вещам место в специальном хранилище, где соответствующие условия и подобающая охрана. А не в музее магического университета, куда не реже раза в год влезают лихие и придурковатые охотники за острыми ощущениями и сомнительными подвигами.
   -- Тому, кто хочет иметь эти артефакты под рукой, -- несколько мрачно ответил магистр Роадс.
   Повисла пауза. Я мысленно обругала себя за глупость и недогадливость. Ведь этот только что прозвучавший ответ лежал на поверхности! То, что лежит в спецхране, достать без сотни разрешений от очень высоких инстанций нельзя. А заполучить эти самые разрешения просто невозможно. То есть, конечно, возможно, но отнимет бездну времени и привлечёт кучу внимания.
   -- И ты даже знаешь, кто это.
   Фраза Декара вопросом не была, тон её был скорее обвинительный. Обличительный. Магистр Роадс даже бровью не повёл, только улыбнулся уголками губ:
   -- На самом деле меня... попросили это узнать, -- ответил он. -- Точнее, проверить, действительно ли артефакты подлинные, и если да, выяснить, кому они принадлежат.
   -- Кто попросил? -- мигом заинтересовалась Илона.
   Некромант вместо ответа многозначительно возвёл взгляд к потолку. Я мотнула головой, пытаясь сложить это с тем, что слышала от него раньше. Те, кому не отказывают. Видимо, всё-таки не бандиты, а кто-то очень высокопоставленный.
   -- И ты согласился? -- недоверчиво хмыкнул Марино. -- Не припоминаю за тобой большой любви к таким сомнительным начинаниям.
   -- Ну, в историю с пропавшими девицами я ведь однажды влез, -- насмешливо ответил магистр. -- И потом, отказ не предполагался.
   -- Почему? -- озадаченно спросила Илона.
   -- Долгая история. И сейчас речь не об этом. Давайте остановимся на том, что пару недель назад ко мне обратились с этой просьбой. Артефакты я проверил, но больше ничего выяснить не успел, их украли.
   -- Тебя вычислили, -- предположил Декар.
   -- Скорее сдали, -- покачал головой некромант. -- Не думаю, что в музее я себя как-то выдал. Точнее даже уверен, что не выдавал. Значит, панику вызвало не это.
   -- А почему ты вообще думаешь, что кражу устроил хозяин артефактов, чтобы замести следы? -- спросил Марино. -- Может, кто-то ещё узнал о них и забрал себе.
   -- Может, -- запросто согласился магистр Роадс. -- Но совпадений слишком много.
   -- Каких?
   -- После того... разговора я взялся за дело не сразу. Времени не было и хороших идей, как начать, но это неважно. Важно то, что я ещё и не мог себя выдать, а кража уже, скорее всего, готовилась.
   -- С чего ты это взял? -- приподнял бровь Марино. -- И потом, это вообще ничего не доказывает.
   -- Не доказывает, -- согласился некромант. -- Но это пока неважно. Важно то, что София работает в музее. И у неё был туда доступ. Ключи, я имею в виду. И угадайте, кто недавно очень интересовался её особой.
   -- Давай без загадок, -- попросил Декар чуть раздражённо.
   -- Уолтер Бид, -- удовлетворил эту просьбу магистр. -- Тот же парень, что приторговывал фотками Илоны.
   -- Вот сейчас вообще не поняла! -- возмутилась Илона. -- Какая может быть связь между компрометирующими меня фотографиями и кражей артефактов из музея?
   -- А это, моя дорогая, именно то, что нам необходимо выяснить.
   Официант появился на пороге очень удачно, как раз когда в разговоре повисла пауза. Но его всё равно встретили такими взглядами, что бедный парень явно запаниковал и отшатнулся, намереваясь удрать. Илона опомнилась первой, изобразила лучезарную улыбку и попросила заглянуть через пару минут. Парнишка исчез моментально. Что-то мне подсказывало, что вернётся к нам уже не он.
   -- Давайте ужинать, -- предложила Илона. -- И лица попроще сделайте.
  

* * *

   Ужин оказался отличным, но все разговоры неотвратимо забредали в тупик. Фактов было вроде бы и немало, но ни в какую единую картину они не складывались никак. Я уже начала подозревать, что, может, и не должны были. Вдруг это на самом деле не было связано?
   Беседа ещё продолжалась, перебирание воспоминаний периодически сползало во что-то откровенно личное, заставляя меня ощущать неловкость. А потом начала названивать моя мама. Ей совершенно точно не нравилось то, что я уже третий день возвращаюсь домой поздно. И отделаться покаянными сообщениями не удалось, пришлось всё-таки ответить.
   Выскочив из кабинета, я забилась в укромный уголок за какой-то пальмой и ответила на звонок. В ухо тут же ввинтилась негодующая тирада о моём возмутительном поведении.
   -- Нам нужно серьёзно поговорить, дочь, -- заявила мама напоследок и отключилась, так и не дав мне ни слова вставить.
   -- Кажется, тебя пора вернуть домой.
   Голос над ухом заставил меня вздрогнуть и выронить телефон. К счастью, упал он не на каменный пол, а прямиком в кадку, в которой росла пальма, на мягкую землю. К счастью для некроманта. Если бы я из-за него сегодня ещё и телефон разбила, кто знает, чем бы это закончилось.
   -- Такси вызову, -- буркнула я, отряхивая телефон от земли.
   -- Нет, лучше я тебя отвезу.
   -- Ты ко мне так пристаёшь или есть повод для опасений? -- спросила я, всё-таки немного дав волю раздражению.
   -- Склоняюсь ко второму варианту, -- спокойно ответил некромант. -- Поехали.
   Молчать в машине становилось у нас уже своего рода традицией. И молчание это с каждым разом почему-то выходило всё неприятнее и тягостней. На этот раз я не выдержала первой.
   -- Чего вы боитесь? -- спросила я, глядя на сверкающую вывеску ночного клуба.
   -- Ничего конкретного.
   -- Выяснили, кто те двое типов, приходивших за фотографиями?
   -- Посредники, просто посредники. И их целая цепочка. Это меня настораживает.
   -- Значит, не выяснили, -- вздохнула я. -- И мы в полном и совершенном тупике.
   -- Неправда, -- возразил некромант. -- Одна зацепка у нас всё-таки есть: тот чудик, который заговорил о том, что артефакты подлинные. Нужно выяснить, кто он.
   -- Илона не вспомнила его имени, -- напомнила я. -- Она вообще никаких имён не знала, только слухи слышала.
   -- Мы знаем год, когда это было. И можем найти тех, кто влезал в музей. Они-то должны помнить, кто их приятель со странностями и, видимо, неплохими детективными способностями.
   -- И как ты предлагаешь их искать? -- поинтересовалась я, предчувствуя новые сомнительные развлечения.
   -- Посмотрим в архиве, -- безмятежно ответил магистр. -- Их не отчислили, но наверняка же хоть как-то да наказали, верно? Приказы о взысканиях хранятся в архиве, нам нужно будет только отыскать подходящий и побеседовать с упомянутыми там личностями.
   -- Значит, на завтра мне тоже ничего не стоит планировать? -- вздохнула я.
   -- Ты догадливая.
   Предложение порыться в архиве было, в общем, довольно логичным. Я, правда, не совсем понимала, что нам может дать встреча с тем чудиком. Но поразмыслив немного, пришла к выводу, что некромант может быть на правильном пути. Наверняка подлинность музейных артефактов была тайной, но кто-то эту тайну узнал. Не исключено, что от того самого парня. Хотя и не обязательно. Но проверить стоит, хотя бы потому, что других зацепок у нас попросту нет.
   -- Ладно, -- согласилась я. -- Архив так архив. Кстати, так и не спросила, как тебе удалось раздобыть фотографии.
   -- Подменил карту памяти, -- пожал плечами магистр.
   -- Но они теперь поняли, что кто-то вышел на них, -- заметила я. -- Ты поэтому чего-то опасаешься?
   -- Нет. Думаю, исчезновение файлов скорее всего примут за сбой техники, такое случается. И просто устроят ещё одну встречу.
   -- Но файлы же ты забрал!
   -- Это копия, -- отмахнулся некромант, пропуская какую-то нетерпеливую девицу на канареечно-жёлтой машине. -- Карта памяти новая, произведена в прошлом году, а фотографии были сделаны раньше.
   -- Стой! -- завопила я, запоздало сообразив, что мы уже свернули на мою улицу. -- Дальше я пешком.
   -- Поздно. Полагаю, это именно тебя уже с нетерпением ждут.
   Свет фар выхватил из темноты крыльцо моего дома. И маму, стоящую там, уперев руки в бока. Она ещё и лампу выключила, чтобы лучше видеть вокруг! Я втянула голову в плечи, осознав неизбежность скандала. Некромант, пронаблюдав за моей начинающейся паникой, только плечами пожал и пристроил машину на обочине.
   -- Поехали дальше! -- взмолилась я. -- Не останавливайся! Она же меня ещё не видела! Вот и сделай вид, что просто мимо проезжаешь, а я потом...
   -- Софи, хватит, -- поморщился магистр. -- Давай без дешёвой театральщины. У меня есть идея получше, чем заставлять тебя в одиночку прогуливаться по тёмной улице.
   -- Это какая же? -- немедленно преисполнилась наихудших подозрений я. -- Вроде той, что навестила тебя сегодня в универе? Тогда я лучше сразу в луже утоплюсь.
   -- Увидишь.
   -- София! -- рявкнула мама, едва я выбралась из машины. -- Где тебя носило, негодная девчонка?! И с кем это ты приехала?!
   -- Госпожа Ларгас? Здравствуйте. Извините, что так получилось.
   -- Будьте любезны представиться, молодой человек, -- выпалила мама. -- А потом вам придётся многое объяснить.
   -- Разумеется, госпожа Ларгас.
   От того, что за этим последовало, я буквально впала в прострацию. Я-то ведь ожидала, что магистру как минимум перепадёт по физиономии веником. Не для красоты же мама его из-под крыльца вытащила. И уж тем более не чтобы прибираться у дома в потёмках.
   Вместо этого она благосклонно выслушала историю о том, как мы помогали наводить в музее порядок после ограбления и задержались там. После чего магистр, как и положено человеку порядочному, предложил довезти меня домой. Неужели поверила? По всему судя, да, хотя лично я такого поворота не ожидала.
   -- Почему ты не позвонила? -- сердито спросила мама у меня.
   -- Забыла, -- развела руками я.
   Такой скандал можно было и пережить, не первый он в моей жизни и уж наверняка не последний. Да и мама прекрасно знала, что дорвавшись до всяких там книг и артефактов, я забываю обо всём на свете. Не сказать, чтобы это моё обыкновение ей нравилось, но она с ним почти смирилась.
   -- Спасибо, молодой человек, что не бросили эту бестолковую девицу. Хотя следовало бы разок её проучить. Выпьете кофе с пирогом?
   Я закрыла лицо ладонью, пока никто не заметил мой разинутый рот. Кофе с пирогом?! Кто эта женщина и что она сделала с моей мамой?! Кофе с пирогом вместо веника! С ума можно сойти!
   -- Нет, госпожа Ларгас, спасибо за приглашение, но мне тоже хочется сегодня попасть домой, -- любезно улыбнувшись, ответил магистр. -- Доброй ночи.
   -- Приятный молодой человек, -- выдала мама, втолкнув меня в дом и закрыв дверь.
   -- Мама, он мой преподаватель, -- процедила я, сражаясь с ботинком.
   -- Значит, ещё и приличный.
   -- Он некромант! -- выдала я свой последний козырь.
   -- У каждого свои недостатки, -- пожала плечами мама. -- Мой руки и марш ужинать. И никаких отговорок, я точно знаю, что ты даже не обедала.
   Не то, чтобы мама совсем уж ошиблась. Обед я в самом деле пропустила, но зато совсем недавно поужинала, причём довольно плотно. Только вот сказать об этом было никак нельзя, или придётся признаваться, что не среди экспонатов я провела вечер. Воистину, всякое враньё рано или поздно обязательно выходит боком. Теперь придётся давиться пирогами.
   -- Лучше душ быстренько приму, -- вздохнула я. -- Кажется, я в пыли с головы до ног.
   -- Ладно, только быстро, -- отпустила меня мама.
  

* * *

   -- А вы что тут делаете? -- удивлённо поинтересовалась я, увидев, кто бессовестно оккупировал нужную мне сейчас стремянку.
   -- Расширяю свои знания о проклятиях, -- не отрываясь от чтения, ответил магистр Роадс.
   -- Всё-таки что-то подозреваешь? -- прищурилась я.
   -- А ты как думаешь? -- огрызнулся некромант, наконец-то слезая. -- Тут только два варианта: либо меня прокляли, либо мир сошёл с ума.
   -- Мир давно сошёл с ума, -- фыркнула я, забирая освободившуюся стремянку. -- Но как-то в другую сторону. И всё-таки это не очень похоже на проклятие.
   -- Верно.
   -- Так может, это и не проклятие?
   Я влезла на самую верхнюю ступеньку и достала книгу, за которой пришла в библиотеку. Профессор Лирс попросил принести ему на занятие сборник базовых сигнальных структур. Видимо, хотел кого-то как следует подловить на незнании какой-нибудь тонкости, которой не помнил и сам. Сам профессор найти книгу не смог. Я решила взяться за это, но и не торопиться возвращаться с книгой. Скажу потом, что долго искала, тем более что она и в самом деле лежала не там, где должна была согласно каталогу. Просто я видела, куда её в спешке сунул наш дорогой декан с неделю назад.
   -- А что тогда? -- рассеянно спросил магистр Роадс, галантно подав мне руку, чтобы помочь спуститься, но не отрываясь при этом от чтения.
   -- Не знаю, -- ответила я. -- Но сам подумай: любое проклятие должно иметь конкретно сформулированное содержание, верно? Ты можешь себе представить, каким оно получается в твоём случае?
   -- Пристальное внимание женщин? -- предположил магистр, всё-таки захлопнув книгу.
   -- Не подходит, на тебя запали далеко не все женщины. И лично я закономерности не наблюдаю. Это дамы от семнадцати до семидесяти. В том числе моя мама, так что привязка к университету тоже исключается.
   -- Что, и твоя мама? -- тоскливо переспросил некромант.
   -- А ты думаешь, она веник для уборки приготовила? -- фыркнула я.
   -- Но что-то же общее у них у всех есть.
   -- Об этом можно гадать до конца вечности, учитывая их количество и... разнообразие. Лучше начать с другого конца. Когда это началось?
   -- С моего появления в университете, -- ответил магистр уверенно.
   -- И кому ты в то время насолил?
   Судя по печальному выражению, появившемуся на лице магистра, кому он только не насолил. С его специальностью и с учётом обстоятельств его появления в университете это было совсем не удивительно.
   Далеко не все преподаватели были рады восстановлению кафедры некромантии, несмотря на официальное снятие запрета. К двум другим профессорам, тем не менее, отнеслись совершенно спокойно, это были заслуженные старички, некогда просто переключившиеся на боевую магию, а теперь вернувшиеся к прежней специальности. Но вот молодого специалиста, даже не закончившего университет, учёное сообщество приняло в штыки.
   Правда, эта нелюбовь едва ли могла стать поводом для подобной мести. Скорее она выражалась в постоянном и демонстративном неуважении, отказе принимать в свои ряды, так сказать. Некоторые вообще не здоровались с магистром, некоторые любили напоминать, что он им не ровня, но в то, что кто-то из этих снобов может натравить на него толпу бешеных девиц, мне верилось с трудом.
   -- Ладно, -- вздохнула я. -- А кто мог бы устроить подобное?
   -- Именно для того, чтобы это понять, я и хочу выяснить, что вообще за цирк вокруг меня происходит.
   -- Ну да, точно, -- согласилась я. -- И как, есть идеи?
   -- Нет. А тебе на лекцию не пора?
   -- Чем дольше я буду искать книгу, -- сообщила я в ответ, взмахнув трофейным томиком перед носом магистра, -- тем дольше проживёт намеченная Лирсом на сегодня жертва. Проявите человеколюбие.
   -- Я люблю людей, -- усмехнулся некромант.
   -- Ага, на алтаре и с пентаграммой на лбу, -- не удержавшись, съязвила я.
   -- И с кляпом во рту, -- многозначительно добавил магистр.
   -- Намёк понят, -- примирительно развела я руками. -- Удаляюсь.
   Насчёт коварного плана Лирса я оказалась совершенно права. В жертву на сегодня он выбрал Роммана, которого в принципе недолюбливал по двум причинам. Во-первых, Даниэль был изрядным лоботрясом, типичным мажором, кое-как сдающим сессию за сессией на одни тройки. Во-вторых, он был тёзкой профессора. Раздражающее сочетание, что ни говори.
   Пока длился допрос с пристрастием, я обдумывала идею магистра Роадса насчёт проклятия. Сама я в данной области специалистом не была, но кое-что всё-таки знала. В частности, насчёт того, как именно они формулируются.
   Можно натравить на человека кошек, собак, женщин, всех вообще или имеющих какую-то общую черту. Припомнив осаждающих магистра девиц, я отмела возраст, рост, цвет волос и глаз, род занятий и... и решительно всё. Либо я чего-то не знаю, либо это никакое не проклятие.
   Тут я сообразила, что допрос уже закончен, Лирс вернулся к лекции и пора изображать прилежную студентку. Почесав затылок кончиком ручки и уткнувшись в тетрадь, я попыталась взглянуть на всю ситуацию несколько иначе.
   Какой-то нестрашной была эта страшная месть, если хорошо подумать. Конечно, постоянное назойливое внимание такого количества девиц и дам не может не раздражать нормального человека. Но любая попсовая звезда страдает от него куда больше, и без всяких, кстати, проклятий. Исключительно по причине человеческой глупости. Магистра, по крайней мере, не пытались порвать на сувениры, его поклонницы вели себя на диво прилично и культурно.
   Внезапную перемену маминого настроения можно было объяснить. Она ни разу не говорила прямо, что против моих отношений с Раулем, но некоторые её слова и действия весьма явно указывали на то, что выходку с первой нашей встречей она ему так и не простила.
   Не исключено, что веником она собиралась поприветствовать именно его. Но увидев со мной другого парня, не только растеряла весь заготовленный пыл, но и обрадовалась, что я наконец-то решила расстаться с этим, как она выражалась, "безответственным типом". Или во всяком случае, почувствовала, что шанс на это существует. Потому и были все любезности. Но главное, магистра Роадса она сочла подходящим вариантом для меня, а не кокетничала с ним сама, как остальные. Значит, с её включением в список я точно погорячилась.
   Но моя мама это всего один случай. Её исключение позволяет отбросить лишь самые невероятные вероятности. И даже после этого вариантов всё равно остаётся столько, что перебирать до скончания века можно.
   Итак, это либо проклятие с какой-то очень странной формулировкой, либо нечто иное. Но что? Неужели приворотное зелье какое-то? Вообще-то по действию весьма похоже -- его кому угодно можно скормить. Не укладывалось в эту теорию только поведение влю... ну нет, лучше назовём их приворожёнными. От греха подальше.
   Все известные мне подобные зелья действовали недолго, не больше месяца. И на это время превращали своих жертв в полных идиотов, зацикленных на предмете обожания. Признания в любви, крики, слёзы, домогательства, угрозы и даже попытки свести счёты с жизнью при отсутствии взаимности -- таков примерный перечень симптомов. Пока мною что-то не наблюдаемых.
   В данном случае приворожённые были в целом адекватны, вели нормальную жизнь романтически влюблённых девиц, потерявших, правда, значительную часть положенной им стеснительности. Нет, едва ли это зелье. Но ведь и не приворот же!
   Поиск ответа осложнялся ещё и тем, что не все дамы, скорее всего, стали жертвами неизвестного влияния. На некоторых совершенно точно подействовало личное обаяние молодого и симпатичного некроманта. Ну, а дальше в дело вступили стадное чувство и нежелание без боя отдавать приз более энергичной конкурентке.
   Задача отсеивания влюбившихся естественным путём от подвергшихся неизвестному воздействию представлялась неразрешимой. Не опрашивать же их, в самом деле, поголовно. Да и правды они не скажут, потому что сами её не знают.
   Переливчатая трель возвестила об окончании пары. Лирс оборвал рассказ буквально на середине фразы и объявил, что мы можем быть свободны. Я раздражённо захлопнула тетрадь и запихнула её в сумку. И лекцию не послушала, и разобраться ни в чём не разобралась. Тот, кто устроил этот спектакль, сработал на отлично. Никаких концов не найти.
   Мысленно плюнув и шёпотом выругавшись, я отправилась в музей. Стоило узнать, закончили ли там с ремонтом. Целых два дня ведь не появлялась, не хватало ещё, чтобы магистр Шерон заподозрил неладное. Хотя с чего бы? Он ведь знает, что собственных ключей у меня больше нет, а значит, нет и возможности заглядывать в музей каждую свободную минуту.
   Быстро взбежав по лестнице и прошагав по коридору, я обнаружила двери запертыми и снова выругалась. Разумеется, уборка ведь ещё не закончена -- кто её кроме меня закончит? Значит, для посетителей музей закрыт.
   Ещё раз ругнувшись, я набрала магистру Шерону в надежде, что он работает в своём кабинете и сможет меня впустить. Наткнулась на автоответчик и даже ругаться больше не стала. Чего другого ожидала, звоня преподавателю во время пары? Пришлось спускаться на проходную.
   Сегодня, как на грех, там сидела старая карга Гренс, мерзейшая старушенция, вечно лебезящая перед преподавателями, а потом отыгрывающаяся на студентах. Вообще-то к её нраву и повадкам я к концу пятого курса притерпелась, даже выработала более или менее годную стратегию поведения, почти всегда позволяющую получить желаемое. Но сейчас, кажется, был не тот случай.
   Самой милой чертой Гренс была любовь к сплетням, доходящая до мании. Она знала решительно всё, о чём говорили, шептались и, кажется, даже думали в стенах университета. Кто с кем сидел в кафе за одним столиком, кто слишком долго беседовал в коридоре, кого уволят и отчислят -- все эти страшные и нестрашные тайны старушенция неизменно узнавала первой. Глупо было надеяться, что сведения о моём вчерашнем отъезде с магистром Роадсом и всём, что ему предшествовало, ещё не достигли её ушей. А это значит, что мне конец.
   Второй после сплетен страстью Гренс была защита моральных ценностей и этических норм. И всякий, кто своими поступками или словами посягал на то или другое, подвергался беспощадной травле в меру возможностей Гренс. А возможности её были не так малы, как наивно полагало большинство.
   Для начала, подробности грехопадения становились известны буквально всем и каждому в университете. Даже тем, кто сроду не хотел узнавать ничего подобного. Таким, как я, то есть. Потом турникет на входе по нескольку раз в неделю переставал реагировать на студенческий героя. Заканчивалось это обвинением в порче студенческого, штрафом и бесконечно долгим оформлением нового. В процессе которого каждый день приходилось заполнять заявление на разовый пропуск. В трёх экземплярах. И не приведи бог допустить при этом хоть крошечную помарку.
   Подключалась и агентурная сеть из закадычных подруг Гренс. Если дело происходило зимой, одежда жертвы неизменно оказывалась в раздевалке на вешалке в самом дальнем углу, где немилосердно дуло из щели в окне. В результате этого нехитрого манёвра куртки только что инеем не покрывались. А в особо холодные дни и покрывались. В библиотеке, где работала ещё одна подруга, нужные книги постоянно оказывались на руках, вынуждая дожидаться смены другого библиотекаря. Всё это дополнялось постоянными осуждающими взглядами, намёками, а порой и прямыми оскорблениями. Мало кого порадует.
   Лично мне бояться огласки было поздно, первую порцию гневных взглядов я уже поймала. И продолжение последует без всяких стараний Гренс. Для фокуса с раздевалкой был не сезон. А вот студенческий и ключи от музея могли стать изрядной проблемой. А уж если Ирма приревнует, и с библиотекой будет беда.
   -- Здравствуйте, госпожа Гренс, -- с трудом заставив собственные губы растянуться в улыбке, начала я.
   -- Здравствуй, детка. Чем помочь?
   Если бы вредная старуха на моих глазах разделась догола, оседлала метлу и с визгом улетела на шабаш, совсем как в старых сказках, честное слово, я удивилась бы меньше. От потрясения даже не сразу вспомнила, чего хотела.
   -- Мне бы ключи от музея, -- выдавила я только секунд через пять, чуть подрагивающей рукой протягивая студенческий.
   -- Бери.
   Гренс, не обращая внимания на документ, просунула в окошечко ключи, а потом поманила меня пальцем. Я шагнула вперёд и взялась за ключи. Гренс с неожиданным проворством перехватила мою руку и притянула ещё ближе к себе.
   -- Это всё амулеты, -- прошептала она. -- Он их всем подсунул, а теперь этим пользуется.
   -- Какие амулеты? -- окончательно запуталась я.
   -- Вот.
   Гренс сунула в мою руку брошь. Очень красивую, между прочим -- тонкую и хрупкую серебряную веточку с тремя цветками из синего стекла. Это и в самом деле был амулет, и довольно узнаваемый.
   В паре кварталов от главного корпуса была лавка артефактора. Много лет старик Дональд, её хозяин, работал там один. Но в последнее время возраст уже не позволял ему справляться со всеми делами самостоятельно, так что в прошлом году Дональд взял помощника, внучатого племянника. И так уж вышло, что этого помощника я довольно хорошо знала.
   Гарри учился на год старше меня. Он был худшим на своём курсе, еле-еле выполз на тройки и избежал отчисления. Артефактор из него получился никудышный. А вот ювелир -- просто замечательный. Им-то он всегда и хотел стать, но все в его семье были артефакторами, так что парню велели забыть о глупостях и учиться.
   Познакомились мы на выставке-конкурсе молодых ювелиров. Папа был в жюри, а Гарри признали победителем, совершенно заслуженно. В этой профессии он мог бы добиться высот. Но когда двадцать поколений твоей семьи занимаются одним делом, двадцать первому никто не позволит от него отказаться, особенно если ты единственный наследник. Может быть однажды... но пока парню пришлось помогать дядюшке. И делать простенькие амулеты произведениями искусства.
   На самом деле эти штуковины, защищающие от ментальных воздействий, были почти бесполезны, но все маги носили их по традиции. Двести лет назад, когда были упразднены профессиональные гильдии магов и основан университет, цеховые знаки закономерно вышли из употребления. Ментальные амулеты стали их заменой, символом принадлежности к рядам магов. Многие женщины, что неудивительно, предпочитали, чтобы они были одновременно и украшением.
   Именно в этом и преуспел Гарри. За неполный год его работы в лавке дяди множество студенток и преподавательниц обзавелись сделанными им амулетами: брошками, браслетами, кулонами. Библиотекарь Ирма, например, носила браслет. Традиционно и просто красиво -- идеальное сочетание.
   -- Некромант этот мне сразу не глянулся, -- продолжила втолковывать Гренс, не выпуская мою руку. -- Ну какой нормальный человек мёртвых тревожить станет? А потом внучка брошку эту подарила. Стала я её носить, красивая ведь. И гляжу -- а этот-то вроде и ничего. Вежливый такой всегда, обходительный. Сама удивилась: чего это я так его не жаловала поначалу? А потом брошку-то эту дома обронила и затеряла куда-то. И как пелена с глаз упала. Гляжу -- и у других, которые за ним вьются, похожие вещицы у всех. Так что ты, детка, свою-то выкинь, пока он тебе голову не заморочил, не заманил куда, да и не убил.
   -- С-спасибо, -- запнувшись, ответила я. -- Пойду, работы много...
   -- Выбрось, не забудь! -- напутствовала меня уже в спину Гренс.
   История старой перечницы звучала как сущий бред. На первый взгляд. А на второй в ней многое сходилось. Амулеты эти были у многих, но уж явно не у всех. У меня, например, не было, я ещё со школы носила кулон, подарок подружки, и заменять его ничем не собиралась. К тому же, уж в чём, а в наблюдательности Гренс не откажешь. Наверняка она и в самом деле заприметила у некромантовых поклонниц именно такие амулеты.
   Была и загвоздка, разумеется. Артефактами и амулетами я увлекалась большую часть сознательной жизни, но на сведения о вещицах с подобным действием не натыкалась ни разу. Более того, исходя из всего мне известного, их существование было вообще невозможно!
   Заставить одного человека испытывать к другому конкретные чувства можно с помощью приворота, отворота или проклятия. Или ментального воздействия, но тут его можно исключить сразу -- столь массовое влияние в стенах университета точно не осталось бы незамеченным. Амулеты вовсе лишь реагируют на определённые воздействия или явления. Да и артефакты тоже так не действуют. Хотя... у некоторых из них есть побочный эффект в виде усиления определённых эмоций. Собственно, почему тогда с их помощью нельзя превратить простую симпатию во влюблённость?
   Я чуть не рассмеялась от радости и лёгкой досады на саму себя. И как раньше не догадалась? Ведь это было оно самое: не болезненная одержимость, вызываемая приворотом, и не навязчивая идея на почве проклятия. Именно собственные эмоции людей, просто усиленные. Значит, амулеты на самом деле никакие не амулеты. Это артефакты.
   Магистр Роадс, надо признать, обладал приятной внешностью и личным обаянием, был молод, неплохо обеспечен, холост. Более чем достаточный набор достоинств, чтобы весьма угодить множеству юных и не очень дам. Весьма, но точно не настолько, чтобы бегать за ним толпами, он же не поп-звезда в конце концов. В нормальных условиях подавляющее большинство сочло бы его неподходящим объектом для своего внимания в силу множества разных причин. Но, как видно, о нормальных условиях тут речи не идёт.
   Логично будет тогда предположить, что дамы, испытывавшие симпатию, угодили в ряды поклонниц. На поведение тех, кто изначально отнёсся к магистру равнодушно, артефакты никак не повлияли. Но ведь были и те, кто относился к нему отрицательно. Скорее всего, их куда меньше, чем первых и вторых. Значит, их проще найти. Так теорию можно проверить. И в любом случае стоит раздобыть вещицу и изучить как следует.
   Вынырнув из этих раздумий, я обнаружила, что уже довольно давно стою столбом у стола, по которому разложены книги, и ничего не делаю. А надо собирать, проклеивать, проглаживать и по местам обратно расставлять. Пока магистр Шерон ничего конкретного про открытие музея не говорил, но не может же он вечно закрытым оставаться.
   Вздохнув, я посмотрела на часы, висящие над дверью, и удивилась, как быстро прошло время. Не сразу заметила, что секундная стрелка неподвижна. Опять батарейка села, судя по всему.
   Дойдя до кабинета магистра, я толкнула дверь. Даже не удивилась, что та оказалась запертой. То есть, должна была бы удивиться, раньше такого почти не случалось. Но учитывая подслушанное, мотивы магистра были мне вполне ясны. Что ж, раз так, пускай сам потом лезет и меняет в часах батарейку. А мне ещё с книгами возиться и возиться.
   Этим я и занялась. И опомнилась только от звонка будильника, который специально себе поставила, чтобы не забыть вовремя ключи вернуть на проходную. Взяла телефон, чтобы прекратить концерт, и обнаружила сообщение от Рауля с просьбой позвонить, если освобожусь не слишком поздно.
   Наспех прибрав книги, с которыми не успела разобраться, я покинула музей и перезвонила. Вроде времени было только половина седьмого, вполне можно ещё что-нибудь запланировать. Тем более, через неделю начнётся преддипломная практика, надо пользоваться последней возможностью, пока учёбой с головой не завалило. А уж если зовут дегустировать шоколад...
   Вниз по лестнице я летела с предвкушающей улыбкой. И, разумеется, столкнулась с некромантом. Такое чувство, честное слово, что он меня специально везде подкарауливал. Следил, что ли? Или маячок какой-то тайком навесил?
   -- Свободны сегодня? -- первым заговорил магистр.
   -- Нет, -- отрезала я, улыбнувшись ещё лучезарнее.
   -- Тогда перенесём посещение архива на завтра?
   Я остановилась, барабаня пальцами по перилам. Архив, конечно, никуда не убежит, преотлично подождёт до завтра. Зато те, кого мы пытаемся вычислить, убежать очень даже могут, по идее, надо бы поспешить с расследованием. Но ведь и Рауль был, вполне вероятно, связан с этим делом. Стоило пообщаться и с ним.
   -- Да, лучше на завтра, -- сказала я. -- До свидания.
  

* * *

   Нужный разговор получился далеко не сразу. Задавать вопросы в лоб мне не хотелось, так что я долго искала и никак не находила способ поднять тему Уолтера как бы между прочим, не выдавая своего к нему целенаправленного интереса. Только когда мы уже подъезжали к моему дому, меня осенило.
   -- Мама до сих пор сердится на тебя из-за Уолтера, -- сообщила я с лукавой улыбкой.
   -- Её можно понять, -- покаянно вздохнул Рауль. -- Мне не следовало так поступать с вами.
   -- А твоей тётушке не следовало гонять тебя на свидания с сомнительными девицами, -- парировала я. -- И потом, что такого? Уолтер ведь твой друг и довольно милый парень. Хоть и со странностями.
   -- Да уж, -- рассмеялся Рауль. -- Со странностями. И он мне, в общем, не друг. Просто когда я полтора года назад начал работать в "Инри", на третий же день попал на корпоративную вечеринку. Никого там не знал, ходил по клубу, думая, чем себя занять. Уолтер предложил мне сыграть в бильярд. Оказалось, мы оба большие любители. С тех пор немного общаемся, в основном на эту тему, турниры обсуждаем. А ещё он познакомил меня со многими коллегами, он в компании старожил.
   -- Тогда буду называть его твоим приятелем, -- пожала плечами я, и мы оба рассмеялись.
   Мама открыла дверь прежде, чем я отыскала в сумке ключи. Словно давно уже дожидалась моего появления. Скорее всего, так оно и было: ждала, пила кофе, немного сердилась. Потому что взгляд, доставшийся проводившему меня до порога Раулю, любезным было никак не назвать, хотя на словах вежливое приветствие ему всё-таки перепало. И не менее вежливое прощание, но без всяких там приглашений на чашечку кофе.
   -- Почему тебе так не нравится Рауль? -- всё-таки спросила я, наливая себе чаю.
   Мама некоторое время отмалчивалась, делая вид, что слишком сосредоточена на приготовлении маринада для своего фирменного блюда: окорока, запечённого с персиками. Но я не уходила, так что ответить ей пришлось.
   -- Он кажется мне ненадёжным, -- сообщила она.
   -- Из-за одной глупой шутки? -- уточнила я, чувствуя, что мамино упорное нежелание дать мне нормальные объяснения начинает уже раздражать.
   -- Из-за хамского и безответственного поступка, который ты почему-то называешь шуткой. Как ему только наглости хватило заявиться к тебе после подобного?!
   -- Он хотя бы осмелился признаться в том, что сделал, -- парировала я. -- Такая честность как раз говорит скорее о его надёжности, чем наоборот.
   -- Ты для него просто временное развлечение, -- отчеканила мама.
   -- Так и я пока белое платье не примеряю! -- выпалила я в ответ. -- Почему бы и не развлечься временно с приятным парнем?
   -- Смотри в подоле не принеси от развлечений своих!
   Я вскочила и почти выбежала из кухни, от души хлопнув дверью. Здравствуйте, приехали! Кажется, мы четыре года назад обещали друг другу никогда к этому разговору не возвращаться. Но стоило мне начать хоть с кем-то встречаться, как всё началось опять.
   Вернувшись в свою комнату, я и там хлопнула дверью, чтобы хоть немного выпустить пар, рухнула на кровать лицом вниз и застыла. Какой чёрт дёрнул меня за язык признаться тогда, насколько близкими были мои отношения с Ричи? Мало того, что пришлось пережить унизительный визит к врачу, так ещё теперь эта вечная подозрительность! Как будто я малолетняя дурочка и не понимаю, какими могут быть последствия, и как их избежать.
   Просто удивительно, как в маминой голове ухитрялись одновременно уживаться две навязчивые идеи: желание выдать меня замуж и страх того, что мои отношения с очередным парнем могут иметь... нежелательный финал. Как она себе представляла одно без другого? Чтобы как в прежние времена: познакомились на глазах у папеньки с маменькой, ещё пару раз так встретились, поговорили о погоде под неусыпным родительским надзором и сразу под венец? Так у меня для неё новость -- эти времена в прошлом, сейчас всё совсем иначе происходит. Молодые люди знакомятся, встречаются, занимаются сексом и совсем необязательно после этого женятся. А если даже и женятся, нередко потом разводятся.
   Занятней маминой в этом отношении была только общественная мораль. С одной стороны, добрачные отношения вполне признавались. Именно это доказывал факт свободной продажи презервативов едва ли не на каждом углу. С другой стороны, девушку, уличённую в подобных отношениях, ожидало суровое общественное порицание. По счастью, в большинстве случаев оно ограничивалось ядовитым шипением парочки вредных соседок, которым нечем заняться на пенсии. Но если ты вдруг личность известная... словом, я хорошо понимала, почему Илона так боялась того, что грехи её молодости станут общеизвестны. На её месте я бы тоже боялась. Счастье, что на её месте я никогда не окажусь.
   А ещё у меня, надеюсь, хватит ума не оказаться на месте одной из глупых девиц, полагающих, что уступчивостью можно привлечь и удержать парня. В смысле, не остаться в итоге с ребёнком, но без обручального кольца, чего так боится мама. Раньше мне успешно удавалось этого избежать, и едва ли я с тех пор поглупела.
   И кстати о глупости. Предаваться дурацкому негодованию -- одно из её ярких проявлений. Особенно когда есть дела поважнее. Например, подвести итог короткой, но весьма интересной беседы с Раулем.
   В "Инри" по его словам он работает полтора года. В этом ему врать нет смысла, подобные сведения слишком легко проверить. Хотя бы тётушку его спросить. Правда, делать этого я не буду, не имею желания слушать о каждом достижении любимого племянника, начиная с первого куличика, самостоятельно вылепленного им в песочнице. Но момент примечателен. Едва ли он может быть знаком с Питером Лорансом, сбежавшим из Форина чуть более трёх лет назад.
   А вот Уолтер, старожил "Инри", наверняка знал Питера, тем более, что работали они в одном отделе. И вот что ещё интересно в этом персонаже: после памятного ужина он расписал меня Раулю так, что тот пожалел о своём отказе со мной знакомиться. Чем же я так его впечатлила?
   Я, конечно, девушка симпатичная, но не такая красавица, которую раз увидев, потом неделю вспоминаешь. Какого-то особенно интересного общения между нами не случилось. Так за что мне такая реклама? На то может быть две причины. Или Уолтеру почему-то было нужно моё знакомство с Раулем, или Рауль мне врал, и они заодно.
   Если некромант не ошибся, булавку мне подсунули тогда, когда Рауль ещё даже не знал о моём существовании. Или, во всяком случае, не узнал о нём от своей тётки. Но в таком случае неясно, к чему спектакль с приходом Уолтера. Зачем был нужен его визит?
   Будь они с Раулем заодно, что бы ни требовалось сделать в моём доме, Рауль справился бы лучше. Уж во всяком случае не хуже точно. Если, конечно, это не касалось компьютеров и телефонов. Которые, кстати, не помешает проверить, хотя что с их помощью можно от меня получить?
   Не будь кражи в музее, я решила бы, что цель -- мастерская папы. Цель, кстати, весьма сомнительная, потому что драгоценностей там куда меньше, чем в шкатулке любой аристократки. Папа попросту хранит всё в банковской ячейке, благо до отделения всего пара кварталов, а дома держит только необходимое для работы и готовые заказы, за которыми должны явиться. Конечно, в его руках бывают и действительно дорогие камни, но они всегда принадлежат заказчикам, и те сами заботятся об их охране.
   И уж если кража готовится так серьёзно, даже с предварительным визитом в дом, воры точно не идиоты. Такие не могут не знать, что не хранить сколь-нибудь значительных ценностей дома или в мастерской -- общая практика ювелиров-частников. Это дело не настолько доходное, чтобы позволять себе исключительно хорошую охранную систему.
   Значит, версию с планируемой кражей драгоценностей можно отбросить. Что тогда останется? Останусь, собственно, я. И мои ключи от музея. Только вот ключи эти всё время оставались у меня, что-то я не замечала их пропажи. А может, в самом деле не замечала?
   Физически скопировать сам ключ -- дело нескольких секунд, сделать его оттиск. Но только это ничего не даст, магическая охранная система, установленная в музее, не позволит им воспользоваться. Оригинальный ключ является её частью. И подключить копию -- задачка мягко говоря не из простых. Если, конечно, у тебя нет своего человека в охране. Но если такой человек есть, нет смысла копировать мой ключ. Тупик. Или взлом?
   Что если кто-то действительно взломал охранную систему университета и сумел подключить к ней ещё один ключ? Это, безусловно, очень трудная задача, но едва ли неразрешимая. Любую систему можно взломать. Просто не зная, что артефакты в музее подлинные, я бы уверенно сказала, что овчинка не стоит выделки. Система в универе слишком сложна, чтобы возиться с ней ради имеющихся там ценностей. Но раз уж речь шла о настоящей "вечерней звезде"... такой приз стоит почти любых усилий.
   Беда в том, что это допущение давало огромное количество подозреваемых. Только в университете тех, кто теоретически мог взломать тамошнюю систему, было не меньше десятка, не говоря уж о многочисленных практиках.
   И кстати о практиках. Никогда не задавалась этим вопросом, а напрасно, пожалуй. Стоило поразмыслить о том, что забыл в университете магистр Роадс. И какое отношение он имел к этой истории.
   Да, защитить квалификационную работу и получить звание магистра -- вопрос престижа. Клиенты больше доверяют дипломированным специалистам, это хоть какая-то гарантия получить за свои деньги качественную услугу. Но зачем после защиты оставаться преподавателем, тратить кучу времени на занятия со студентами и бумажную работу, получая за это гроши? Ну, гроши в сравнении с гонорарами некроманта за частные заказы.
   По его собственным словам, к нему обратились с просьбой. Те, кому не отказывают. Но по его же словам это произошло совсем недавно, а преподаёт он с начала года. Выходит, причина иная.
   Можно, конечно, предположить, что быть преподавателем Форинского Магического -- знак качества лучше всякого диплома. Своеобразное высшее признание квалификации специалиста. Но учитывая, как мало осталось некромантов, способных показать хотя бы диплом, результат не стоит труда.
   Стоило, наверное, задать прямой вопрос, чтобы не гадать ещё и об этом. Но я от всей души сомневалась, что получу ответ, а не очередную туманную отговорку. Это раздражало, но что поделать? Не пытки же в ход пускать.
  

Глава 5

   Встать пришлось рано. Сегодня был последний день утверждения темы дипломной работы, а Лирс, как назло, всё никак не соглашался с формулировкой. Честное слово, будто нарочно издевался. Хотя он и это мог.
   Я уже успела раз сто пожалеть, что согласилась на его руководство. Да, это было предложение, от которого не отказываются. Профессор Лирс до этого года ни разу не брал дипломников, но почему-то ему решили наконец напомнить об этой святой преподавательской обязанности. И когда я только узнала, что попала в число трёх счастливчиков, с которыми он согласился работать, чуть не до потолка от радости подпрыгнула.
   Научное руководство специалиста такого масштаба -- огромный плюс в резюме выпускника, не говоря уже о том, что это шанс многому научиться. И просто очень интересно. И ничуть не менее сложно. Потому что до начала работы над дипломом я, оказывается, здорово недооценивала требовательность Лирса.
   Нет, его устраивала проблема, выбранная мной для исследования. К согласию мы никак не могли прийти только относительно самой формулировки названия. Я считала это буквоедством. Профессор, очевидно, придерживался иного мнения, и его голос был решающим, так что я подготовила целых семь новых вариантов. Пусть подавится или выберет уже какой-нибудь.
   Вышла я на одну остановку раньше, чем обычно. Перед встречей с Лирсом не мешало бы запастись спокойствием, а неторопливая пешая прогулка всегда была для меня лучшим способом этого добиться. Времени хватало, так что я шла и наслаждалась хорошей погодой, постаравшись выкинуть из головы все мысли.
   До поворота во дворы оставалось пройти ещё метров пятьдесят, когда меня обогнала машина. В общем, ничего необычного, хотя по этой улочке в такую рань редко кто ездил. Но это оказалась очень знакомая машина. Я даже сплюнула от внезапно накатившего раздражения: только расслабилась, как профессор Лирс изволил о себе напомнить. Ну вот какая нелёгкая его сюда занесла?!
   Остановившись за деревом, я проводила машину взглядом. К моему удивлению, она свернула во дворы, как раз туда, куда я направлялась. Но далеко не заехала, остановилась, и из неё выбралась девушка. Тоже неплохо мне знакомая.
   Я поймала себя на том, что разинула рот и хлопаю глазами. Потому что Оливия Беринг была примерно последней, кого я ожидала увидеть в подобной... ситуации. Точно что-то не так с этим миром в последнее время.
   В универе куча девиц, полагающих, что женские чары в ряде случаев вполне годная замена уму и кропотливой работе, но Оливия совершенно точно не из их числа. Она же действительно умная и способная девчонка. И я всегда отлично понимала, что если бы она, как и я, могла позволить себе посвящать учёбе всё время, а не подрабатывать вечерами, не бывать мне первой на курсе.
   Могла ли я ошибиться? Нет, марка и модель могут совпадать, но не номера же. А я достаточное количество раз подкарауливала профессора на парковке с планом диплома наперевес, чтобы запомнить их.
   Итак, что мы имеем? Классическую тайную интрижку, в которой более чем обыденно всё, за исключением состава участников. Не удержавшись, я хихикнула. Это же надо, какая ирония! Переспать с Лирсом за хорошую оценку согласились бы, наверное, три четверти всех студенток. А половина не отказались бы и просто так. На этот счёт я некоторое время даже в самой себе была не особенно уверена. Предложи он мне подобное курсе этак на третьем... чёрт знает, чем бы дело кончилось. Всё-таки он красивый мужик, хоть и с поганым характером, а я давно приобрела достаточно свободный взгляд на отношения полов. Спасибо подонку Ричи за отличный урок. Но Оливия в этом плане была совсем другой. Из тех, кто ждёт настоящего.
   Сердито тряхнув головой, я прибавила шагу. На самом деле настоящего ждала и я. Просто единожды крепко разочаровавшись в том, что наивно считала этим самым настоящим, поняла, что стоит смотреть на вещи проще. Чуда можно и не дождаться, надо ловить момент и иногда просто развлекаться, не рассчитывая на слишком многое.
   Словом, будет очень жаль, конечно, если девчонка тоже разочаруется, но такое рано или поздно переживает большинство людей. И она тоже переживёт. Или, может, я вообще напрасно считаю её такой уж невинной овечкой, и под белым пухом там прячутся волчьи зубы. А главное, всё это чужая жизнь и совершенно не моё дело.
   Неспешно дойдя до универа, я сразу же отправилась на кафедру, как и планировала. Постучала, не дождалась ответа, постучала снова, потом приоткрыла дверь и заглянула внутрь. Секретаря на месте, судя по выключенному компьютеру и пустой вешалке в углу, ещё не было. Правда, и до официального начала рабочего дня оставалось почти четверть часа, так что ничего такого.
   Поколебавшись пару мгновений, я всё же шагнула через порог. Прошла вдоль длинной и узкой, как школьный пенал, комнаты, миновала дверь кабинета заведующего кафедрой и остановилась перед следующей, ведущей в кабинет Лирса. Занесла руку, чтобы постучать, но так и застыла, услышав изнутри недовольный женский голос.
   Это всё не моё дело, конечно же. Но в данный момент это чужое дело очень мешало моему собственному, потому что бегать за Лирсом целый день, чтобы он утвердил уже чёртову тему, в мои планы не входило никак. А мысль о том, что я, вполне вероятно, зря поднималась в такую рань, и вовсе откровенно злила.
   Я совсем уже было решила постучать, и плевать на всякие там разборки. Пусть найдут для них другое время и место. Тут вообще-то учёбой положено заниматься. А если уж так хочется спокойно обстряпывать на работе личные дела, нужно было давно утвердить мою тему и не вынуждать к нынешней бестактности.
   -- У тебя точно кто-то есть! -- выкрикнула женщина так громко, что я отлично всё расслышала и снова раздумала стучаться.
   Влететь в кабинет в разгар скандала было едва ли хорошей идеей. Разве что отличным способом подвернуться под горячую руку, и тогда мне не только утверждённой темы не видать, но и вообще неизвестно, чем дело кончится. Потихоньку уйти было идеей значительно лучшей, но и ей я тоже не воспользовалась. Любопытство помешало.
   -- Это не твоё дело, -- лишь немногим тише, но куда спокойнее ответил профессор. -- Зачем вообще ты сюда явилась, скажи на милость?
   Вот и меня занимал совершенно тот же вопрос. Зачем обязательно нужно нагнетать драматизм, выясняя отношения при как можно большем количестве публики? Неужели дома с глазу на глаз нельзя побеседовать?
   -- Конечно! -- взвизгнула дамочка. -- Это та малолетняя потаскушка, которую я видела вчера! Боже, как я могла быть такой дурой?! Как я могла потратить на тебя три лучших года своей жизни?!
   Я чуть не рассмеялась вслух, еле успела зажать себе рот. Целых три года, подумать только! Нет, подобные заявления про лучшие годы звучат трагично, когда мужа уличают в измене на двадцать каком-то году брака. Но слова этой особы вызывали только смех.
   Совсем рядом раздался сдавленный смешок. Я вздрогнула, резко обернулась и увидела секретаря кафедры, Нелли, совсем ещё молодую девушку, прошлогоднюю выпускницу и нынешнюю аспирантку. Со стыда, что меня вот так застукали, захотелось провалиться на месте, но Нелли только подмигнула мне, прижала палец к губам и устроилась на столе поближе к двери. Я выдохнула и улыбнулась: любопытство грозило сгубить не меня одну. А в компании и помирать веселее.
   -- Мара, хватит! -- резко потребовал профессор. -- Мы расстались год назад, и ты отлично знаешь, почему!
   -- Да как ты...
   Дослушать не удалось. Нелли весьма бесцеремонно схватила меня за локоть и потащила к выходу. Я последовала за ней без сопротивления, ближе к двери даже обогнала. Выскочив в коридор, мы как раз успели перевести дух и придушить улыбочки, когда вслед за нами выбежала, утирая платком явно воображаемые слёзы, платиновая блондинка в шикарной розовой шубке.
   -- Мара Корвин, -- констатировала Нелли, когда блондинка, сердито цокая по мрамору пола высоченными шпильками, отошла достаточно далеко. -- Вот это внезапно.
   -- Да уж, -- согласилась я.
   Выходит, эта звезда модных подиумов целых три года ходила в профессорских любовницах. А судя по светской хронике, она предпочитала эстрадных и спортивных звёзд. Похоже, правду говорят: все такие романы просто взаимовыгодные соглашения с целью рекламы.
   -- Это какой-то сумасшедший дом, -- вздохнула Нелли. -- За три месяца уже четвёртая дамочка сюда заявляется отношения выяснять. Будто взбесились все разом.
   Я озадаченно потёрла лоб. Картина рисовалась подозрительно знакомая. Университетские дамы и девицы тоже будто взбесились все разом, наперебой пытаясь обольстить магистра Роадса. А к Лирсу косяками прут бывшие любовницы. Интересно, между неприятностями того и другого, кроме их условно романтического характера, есть ещё что-нибудь общее? Мне вот всё отчётливей казалось, что ещё как есть.
   Даже если я не ошиблась насчёт амулетов-артефактов, без ответа так и оставались два самых главных вопроса: кто это сделал и с какой целью. Юный артефактор решил поквитаться с ненавистными преподами? Версия удобная, но бессмысленная -- ни тот, ни другой у него никогда не преподавали. Парня попросту наняли? Теплее. Но опять же, кто и зачем?
   Скрипнула дверь, и в коридор вышел сам профессор. Огляделся, заметил меня и Нелли, чуть заметно скривился и замер, глядя на нас. Определённо чего-то ожидая. Например, объяснений, какого чёрта мы торчим тут вместе. И что-то мне подсказывало, что об истинных причинах таковой нашей диспозиции он вполне себе догадывался. Много чего в нём замечала, но сходства с идиотом -- ни разу.
   -- Доброе утро, профессор, -- пискнула Нелли и дезертировала в сторону своего рабочего места, бессовестно оставив меня отдуваться в одиночку.
   -- Доброе утро, профессор, -- механически повторила я. -- А я вот тему диплома принесла, несколько вариантов. Не посмотрите?
   Хотя бы пальцы не дрожали, когда я протягивала листок со списком, уже хорошо. И чего вообще перепугалась? Не съест же он меня, в самом деле. Неудобно, конечно, получилось, но уже ничего не поделаешь.
   -- Третий вариант подойдёт, -- сообщил Лирс, возвращая мне список. -- В следующую пятницу жду с планом. Консультация с пяти до шести. Что-нибудь ещё?
   -- Нет, профессор, спасибо, -- выдавила я, развернулась и пошла к лестнице, ценой немалых усилий заставляя себя не бежать.
   Всю первую пару я ругала себя на чём свет стоит. И кой чёрт дёрнул меня подслушивать под дверью? Да, узнала кое-что интересное. Но зачем оно, это интересное, мне сдалось? Половые проблемы профессора Лирса -- не та штука, над которой мне стоит раздумывать вообще. А конкретно сейчас так и подавно. Своих проблем хватает.
   За вторую пару мне удалось несколько успокоиться и даже отнестись к утренним событиям с иронией. Тем более, во время первого удалось остаться незамеченной, а про второе уже и так слухи наверняка пачками ходят, просто я как обычно была не в курсе в силу отсутствия интереса к подобным темам. Стыдно, конечно, быть уличённой в подслушивании под дверью, но это можно пережить.
   Именно с таким настроем я провела две следующие пары. На второй даже отличилась, заслужив специальную похвалу магистра Таркера. И совсем уже было решила пойти домой вовремя и отдохнуть как следует, когда телефон пропищал дважды подряд.
   Уже предчувствуя плохие новости и полный облом с приятным пятничным вечером, я открыла первое сообщение. И оно неожиданно меня порадовало. Магистр Шерон хотел, чтобы я помогла упаковать мантии для отправки в реставрационную мастерскую. Хвала небесам, а то я уже начала бояться, что мне придётся самой их штопать. Нет, я это могу, конечно, но терпеть не могу шитьё.
   В слегка приподнятом настроении я открыла второе сообщение и поняла, что скверное предчувствие посещало меня всё-таки неспроста. Правда, предчувствовать было особо нечего, договаривались ведь вчера навестить архив.
   Прикинув, сколько потребуется времени на упаковку мантий и составление сопроводительных документов к ним, я написала некроманту, что подойду в архив через полчаса, и направилась в музей. Где меня встретил сюрприз, причём так сразу и не поймёшь, приятный или неприятный: милая женщина средних лет, приехавшая из мастерской, уже осмотрела мантии и переписала нужные данные с табличек на витринах. Мне осталось только проверить, не напутала ли она чего. Так что освободилась я через десять минут и сразу отправилась в архив.
   Дверь оказалась приоткрытой. Я уже взялась за ручку, чтобы войти, когда услышала изнутри смех. Не иначе, магистр начал разбор документов со студенческих объяснительных, там было над чем повеселиться. Предвкушая хоть какое-то развлечение, я приоткрыла дверь пошире, проскользнула внутрь и застыла.
   -- Знаешь, -- донёсся до моих ушей откровенно раздражённый голос профессора Лирса, -- вот я совершенно не нахожу это смешным.
   -- Ой, прости, -- простонал в ответ некромант. -- Но это... чёрт, что, правда все до единой?
   Ноги среагировали на ситуацию быстрее головы. Метнувшись влево, я спряталась в уютном уголке, образованном тремя шкафами, села на кем-то оставленный там стул и тихонько перевела дыхание. Вот что сегодня за день такой, а? Третий раз натыкаюсь на сцены, совершенно не предназначенные для моих глаз и ушей. И третий раз вместо того, чтобы тихо и тактично убраться восвояси, иду на поводу у любопытства.
   Это самое любопытство сгубило немало кошек. И мне, не имея восьми запасных жизней, следовало бы держать своё в узде, но куда там! К тому же и оправдание быстро нашлось: во всём виноват некромант. Это он сделал мою личную жизнь, по счастью хотя бы воображаемую, а не реальную, предметом обсуждения всего универа. Должна же я отомстить, сунув нос в его дела. Ну, а профессору Лирсу просто не повезло. Хотя он тоже сам виноват.
   -- Все, -- отрезал Лирс. -- Даже Кармен. Чёрт, да мы с ней в старших классах встречались. И между прочим, это она меня бросила ради того пловца, забыл уже, как его там. А на днях заявилась с обвинениями, что я ей всю жизнь испортил. И прекрати уже ржать!
   -- Сейчас, -- сдавленным голосом выговорил магистр. -- Нет, не могу.
   -- Меня кто-то проклял, а тебе весело! -- почти прорычал Лирс.
   -- Слушай, за мной уже восьмой месяц бегают полтысячи дам разного возраста, -- простонал некромант. -- Я просто уже прошёл стадию гнева. И ты пройдёшь. И нет, тебя тоже не проклинали.
   Очевидно, мысль о явном сходстве проблем, навалившихся на этих двоих, посетила не меня одну. Но это и не было удивительно. Удивило меня то, что сейчас эта парочка начисто отбросила свою обычную взаимную вежливость.
   До сих пор я была уверена, что профессор Лирс один из тех, кто особенно сильно не любит магистра Роадса, до того холодно и формально они общались на публике. Но теперь стало ясно, что тут я ошибалась. С врагами свои неприятности так не обсуждают.
   -- Ты проверял? -- подозрительно уточнил Лирс.
   -- Раз пятнадцать, -- наконец-то посерьёзнел некромант. -- Никаких следов проклятия.
   -- Тогда что это, чёрт побери, такое?
   -- Не имею представления. Но ты подумай вот о чём: есть ли у нас с тобой общие враги?
   -- Видимо, есть, -- буркнул Лирс. -- Но кто? У меня на этот счёт ни одной идеи.
   -- У меня тоже, -- вздохнул магистр. -- Правда, я вот о чём подумал. Происходящее ведь в целом не очень мешает жить, верно? Но бесит будь здоров. Это не так похоже на месть, как на то, что кого-то из нас пытаются от чего-то отвлечь.
   -- Возможно, -- после небольшой паузы согласился профессор. -- Я над этим подумаю.
   -- Подумай. Вечером ещё поговорим. Если твоя очередная бывшая не помешает.
   -- Я тебя убью, Роадс, -- веско пообещал Лирс.
   -- Ага, удачи, -- напутствовал на прощание некромант.
   Я вскочила со стула и прижалась спиной к шкафу, чтобы уж наверняка. К счастью, профессор меня не заметил, вышел и плотно закрыл за собой дверь. Я не удержалась от мысленного ругательства: вот как мне теперь потихоньку отсюда выбраться, чтобы снова зайти, будто ничего и не было?
   -- София, -- позвал некромант, -- выходи уже.
   Я вышла, несмотря на отчаянное желание удрать и вообще в соседнюю страну сегодня же переехать. Ещё никогда в жизни я так не краснела, совершенно точно. Разом и со стыда сгорала, и злилась до жути. Если он знал, что я здесь, какого чёрта устраивал всё это представление? Поиздеваться?!
   -- Считай это уроком, -- невозмутимо посоветовал магистр, внимательно изучив моё пылающее лицо. -- Учись рассчитывать свои силы, когда за кем-то шпионишь. И используй логику. Думаешь, если бы ко мне можно было вот так запросто подойти на пять метров, чтобы я не заметил, я был бы до сих пор жив?
   -- Тогда почему не... не разоблачили? -- запнувшись, выдавила я.
   -- Потому что свежий взгляд на ситуацию не повредит, -- пожал плечами некромант. -- В бумагах копаться мы будем долго, у тебя хватит времени обдумать услышанное.
   В бумагах действительно пришлось копаться долго. Папка с приказами о взысканиях за нужный нам год оказалась толщиной с кирпич. Для начала мы отбросили те, в которых фигурировало по одному имени -- нужную нам компанию уж наверняка наказали оптом. Следующими исключили приказы на студентов только первого, второго и третьего курсов. Одного гения оттуда в компанию взломщиков занести ещё могло, но в остальном должны были работать ребята постарше и поопытней.
   И в сухом остатке осталось полсотни приказов, каждый из которых теоретически мог быть на нужных нам персонажей. Поди угадай, какую там для них выбрали формулировку, тут и вопиющее нарушение дисциплины подходило, и поступок, порочащий репутацию учебного заведения, мог сгодиться.
   -- И как мы их вычислим? -- вздохнула я, глядя на эту внушительную стопку.
   -- Илона вспомнила, что разговоры пошли в начале весны, -- сообщил магистр. -- Значит, дело скорее всего было где-то с января по март.
   Я кивнула и принялась снова сортировать приказы. По сути всё было верно: разговоры начались не прямо сразу. Сначала ребята влезли, потом тот чудик чего-то раскопал, на это тоже время потребовалось. Но копать он начал явно сразу, не через полгода же проснулся. Опять же, начало весны -- понятие растяжимое, в Форине иной март от января не отличишь, значит, Илона скорее всего имела в виду апрель, который уж всяко на весну похож. Это были разговоры уже. Выходит, само действие пришлось, вероятнее всего, именно на названный магистром период.
   Теперь у меня в руках остались двенадцать приказов. А учитывая, что никаких существенных отличий, за которые было бы можно зацепиться, между ними не наблюдалось, это было почти так же скверно, как если бы их была тысяча. Нет, ну ладно, с тысячей это я хватила, конечно. Но наугад опрашивать полсотни человек -- всё равно очень много.
   -- Что дальше? -- спросила я.
   -- Применим метод сопоставления, -- предложил некромант, разворачивая на столе сводную ведомость успеваемости тогдашнего пятого курса. -- Влезть в музей не так-то просто, записные оболтусы и раздолбаи не справились бы, верно? Отличники туда вовсе бы не полезли, зачем им рисковать схлопотать взыскание перед самым распределением на практику, от которого во многом зависит будущая карьера?
   -- Наши ребята, значит, из серединки? -- уточнила я. -- Такие, ничем не примечательные?
   -- Ничего подобного, -- качнул головой магистр. -- Отличники и первые студенты стараются получить максимум по каждому предмету, так?
   -- Так, -- немного неохотно признала я, неожиданно ощутив себя уличённой в чём-то не очень красивом.
   Ну да, я отличница, первая на курсе. И да, я стараюсь по каждому предмету иметь как можно более высокий балл. Это мой единственный шанс на действительно хорошую, интересную работу, не хочу я следующие сорок лет домашние сигнализации устанавливать и настраивать. Разве это неправильный подход к жизни?
   -- Но отличники слишком ценят свою репутацию, -- продолжил некромант. -- А нам нужны те, кто готов ей рискнуть. Ребята со способностями, но не стремящиеся быть безупречными.
   -- То есть, -- протянула я, сообразив, к чему клонит магистр, -- не те, кто из-за лени по каждому предмету еле выползает на "удовлетворительно". И не те, кто по всем имеет твёрдое "хорошо", потому что в силу средних способностей просто не тянет на "отлично". Те, кто получает сколько уж получается.
   -- Верно, -- кивнул магистр. -- Обладатели неровной успеваемости -- вот наш контингент. Прогляди ведомость четвёртого курса и выпиши всех таких персонажей.
   Стол был занят, так что бумагу я развернула прямо на полу. И довольно скоро убедилась, что рассуждения некроманта были вполне разумны. Из ста трёх студентов двадцать два были очевидными отличниками-ботаниками. Ещё тридцать четыре учились ровно столько, сколько требовалось, чтобы избежать отчисления. Первые вовсе не полезли бы в музей, вторые просто не смогли бы туда влезть.
   Ещё сорок один человек имели в ведомости ровные ряды хороших оценок с редкими вкраплениями отличных -- тот самый ничем не примечательный середняк, лучшие винтики системы, обеспечивающие её стабильность, но не развитие. Подпишутся ли такие на заведомую авантюру с непредсказуемыми последствиями? Очень вряд ли. И уж организаторами подобного точно не станут.
   В сухом остатке у меня образовалось шесть имён тех, кто, будучи чуть ли не звёздами на одних предметах, другие еле сдавал. Такие могут по-настоящему чем-то увлекаться, игнорируя всё прочее. И да, именно таких чаще всего заносит и тянет рискнуть.
   -- Сделала? -- окликнул меня магистр, дождался кивка и продолжил: -- Теперь выбери тех, кто хорош в предметах, владение которыми особенно пригодилось бы для взлома.
   Я мысленно ругнулась -- могла бы и сама догадаться -- и снова уткнулась в ведомость. Одного из шестерых, пожалуй, можно было исключить вовсе, его таланты лежали в области теоретической. А из оставшихся пятерых наиболее вероятных кандидатов получилось двое.
   -- А теперь давай сопоставлять, -- подытожил магистр.
   Десять приказов из двенадцати оказались мимо, зато в двух оставшихся встретились имена из обоих наших списков. Правда, и другие имена тоже, но это было вполне логично: хорошие ребята сами авантюр не затевают, но подбить их поучаствовать очень даже можно. По себе знаю.
   -- Порочащее поведение, конечно, более вероятно, чем нарушение дисциплины, -- задумчиво проговорил магистр. -- Но всякое может быть.
   -- Давайте начнём с Майкла Ирвинга, -- предложила я. -- Он есть и там, и там, не ошибёмся.
   -- Вполне вероятно, что всё допущение с успеваемостью ошибочно целиком, -- слегка поморщившись, заметил магистр. -- Но с чего-то надо начинать.
   -- Ваш оптимизм прямо вдохновляет, -- фыркнула я. -- Даже если этот Ирвинг сам не лазал в музей, он всё равно может знать, кто лазал. Или знать того чудика, который копал эту историю. Но как мы найдём его самого?
   -- Злоупотреблю одним полезным знакомством, -- ответил некромант, глядя на часы. -- Можешь ещё кое-что сделать сегодня?
   -- Что именно? -- невольно насторожилась я.
   -- Возьми в музее одну книгу. Думаю, ты давно научилась выносить оттуда экспонаты, верно?
   Как интересно. Я кивнула, пожав плечами, изображая равнодушие, но внутри напряглась. Ректор с магистром Шероном говорили о какой-то книге, о том, что она тоже нужна похитителям артефактов. И вот теперь меня просят какую-то книгу взять и вынести. Да, это я могу. Только нужная-то заперта в сейфе, а я даже не знаю, где он.
   Или, может, это проверка? И моего доверия, и моей наивности, и моих способностей заодно. Смогу ли и соглашусь ли. Если соглашусь, можно будет потом и на более серьёзное дело меня подписать, добровольно или не совсем.
   -- Я завтра же её верну, -- пообещал некромант. -- Не переживай.
   -- А сами зайти и там почитать не можете? -- не удержалась от вопроса я. -- Или вам персонально вход воспрещён?
   -- Думаю, посещения музея сейчас отслеживаются, -- немного удивил меня ответом магистр. -- Ты там работаешь, на тебя не обратят внимания. А мне там делать вроде бы и нечего. Так как, книгу достанешь?
   -- Какую?
   -- "Символику стихийной магии".
   -- Так она же и в библиотеке есть, -- окончательно удивилась я.
   -- Там новое издание. А мне нужно старое.
   -- Зачем?
   -- Хочу кое-что проверить. В новом издании есть ряд изменений, а мне нужна первоначальная версия. В музейном, кажется, должна быть как раз она.
   -- Не все перемены случаются к лучшему? -- попыталась улыбнуться я.
   -- Как сказать, -- неопределённо шевельнул плечами некромант. -- Новая версия эффективнее, но всегда есть нюансы. В данном случае дело в них.
   -- Ладно, -- сдалась я. -- Принесу.
   Если меня хотят заставить помогать в каком-то тёмном деле, то в любом случае заставят, даже если сейчас откажусь. А выдавать сходу свою подозрительность неразумно, неизвестно, во что это может вылиться.
   -- Спасибо, -- кивнул некромант. -- Я на кафедре буду, загляни, как достанешь.
   Только у дверей музея я сообразила, что ключей у меня нет. Трудно расставаться со старыми привычками. Поколебавшись пару мгновений, я всё-таки дёрнула дверь на всякий случай. Удивительно, но она оказалась не заперта. Разгадка этому обнаружилась быстро -- в кабинете магистра Шерона горел свет.
   Заглянув туда, я поздоровалась с начальством, погружённым в какие-то бумаги, получила в ответ невнятное приветственное мычание и отправилась изображать бурную деятельность по расстановке уже починенных книг на их законные места на полках. Управилась минут за десять, отыскала книгу, которую просил некромант, быстро набросила на неё блокирующий кокон Недри, чтобы временно заглушить маячок, и сунула довольно увесистый томик в сумку.
   Магистр Роадс был прав -- таскать книги домой на время я давно научилась. Защита от выноса на них была примитивной, скорее от дураков, чем от воров. Хотя это неудивительно: ценность здешних книг невелика, а интерес посетителей музея к ним и того меньше. Так что нет никакого смысла возиться с серьёзной защитой.
   Оглядев опустевшие витрины и всё ещё внушительные стопки книг, требующих ремонта, на столе, я вздохнула. Раньше это место казалось мне чуть ли не самым уютным на свете, а теперь вызывало чуть ли не страх. И это очень удручало.
   -- Мне домой надо, магистр, -- сообщила я, снова заглянув в кабинет. -- С книгами в понедельник закончу.
   -- Иди, конечно, -- кивнул магистр Шерон, не переставая заполнять какую-то ведомость. -- Ректор просил открыть музей через неделю, так что всё успеется. Хороших выходных.
   -- И вам, -- улыбнулась я.
   Секретарь кафедры встретила меня неприветливо. Войти разрешила, даже буркнула, что меня ждут. А потом добавила в спину нечто совсем неразборчивое, но однозначно нелестное. Резко обернувшись, я ответила на это лучезарной улыбкой. Девица чуть ли не буквально позеленела, резко отворачиваясь и утыкаясь взглядом в монитор.
   -- Принесла? -- вместо приветствия поинтересовался некромант, тоже погруженный в чтение, только не бумаг, а книг, которых перед ним лежало целых три.
   Я молча положила книгу на край стола. Магистр не глядя протянул руку, взял её и зашуршал страницами. Быстро отыскал нужную, положил открытую книгу рядом с такой же новой, что-то сравнил и удовлетворённо улыбнулся.
   -- Смотри, -- сказал он, жестом подзывая меня поближе. -- Я был прав. Новая формула отличается в третьем знаке. Это снижает расход силы на семь процентов, но на пять процентов увеличивает радиус разбрызгивания Вальцмана.
   -- Круто, -- согласилась я, не поняв ровно ничего.
   -- Это значит, что новую формулу поисковика нельзя применять на расстоянии менее пятнадцати метров от комбинированных сигнальных контуров, в которых присутствует нить Ренке. Если, конечно, хочешь избежать их срабатывания.
   Вот это уже прозвучало значительно понятнее. По крайней мере о том, что такое нить Ренке, я имела совершенно чёткое представление. И даже сообразила, что речь может идти о какой-то магии, применённой в ходе ограбления музея.
   -- В музее что-то искали, -- неожиданно продолжил некромант. -- Явно не артефакты, они все были на виду. Тогда что?
   -- Какую-то книгу, -- брякнула я прежде, чем как следует всё обдумала.
   Тут, видимо, сработал фактор неожиданности. Вот буквально только что я была уверена, что некромант о книге знает. Более того, я подозревала, что он рассчитывает её украсть с моей помощью. И вот внезапно выяснилось, что он вообще не в курсе и сидит, ломает голову над сложными расчётами, чтобы составить себе полную картину ограбления.
   -- И нашли?
   -- Нет, -- покачала головой я. -- Она в сейфе была. А теперь, думаю, ректор её и вовсе куда-то перепрятал.
   -- Чёрт, -- как-то лениво сказал магистр. -- Это сегодня день такой, что я постоянно себя идиотом чувствую?
   -- Вас таких как минимум двое, -- утешила я. -- И кстати о вас с профессором. Мне тут Гренс внезапно подбросила идею насчёт источника ваших неприятностей.
   -- Серьёзно? -- вскинул брови некромант.
   -- Серьёзно, -- кивнула я. -- Один молодой артефактор делает удивительной красоты ментальные амулеты. Девочкам нравятся. А потом им нравитесь и вы тоже.
   -- Намекаешь на побочный эффект артефакта? -- прищурился магистр. -- Вроде усиления собственных эмоций?
   -- А есть идеи получше?
   Я даже немного обиделась. Такую речь запланировала с разъяснениями, что, как и почему, а он сразу перешёл к финальным выводам! Причём сам, без моих подсказок. И почему нельзя было дать мне поумничать там, где я этого совершенно точно заслужила?
   -- Есть два вопроса, -- спокойно ответил некромант. -- Почему именно я, и как это объясняет проблемы Лирса с его бывшими?
   -- Даю два ответа, -- фыркнула я. -- Не знаю и никак. Думала, вы объясните, что может иметь против вас Гарри Ульман.
   А вот это, судя по мгновенно вытянувшейся, да так и застывшей физиономии некроманта, был совершенно правильный вопрос. Можно было даже не сомневаться, это имя ему о чём-то говорило.
   -- О, вы его знаете, -- удовлетворённо протянула я.
   -- Его не знаю, -- мотнул головой магистр, приходя в себя. -- Но знаю кое-кого другого. Минуточку подожди.
   Я кивнула, бесцеремонно переложила какие-то папки со стула на ближайший стол, уселась и закинула ногу на ногу. Мне ведь сказали подождать, верно? Ну так этим я и планировала заняться. Потому что после всей проделанной работы имею право узнать разгадку.
   Магистр тем временем взялся за свой телефон и кому-то набрал. Резкий электронный голос, сообщающий, что номер не используется, услышала даже я. Некромант нажал отбой, не дослушав, шёпотом ругнулся и взялся за городской телефон.
   -- Госпожа Вейд? -- уточнил он, когда после пяти или шести гудков ему всё-таки ответили. -- Здравствуйте. Сантер Роадс вас беспокоит. Да, да, бывший сосед. Как здоровье ваше?
   Женщина на том конце провода длинно и обстоятельно поведала, как там это самое здоровье, причём, видимо, не только у неё, но и у всех её соседок и прочих общих знакомых. Магистр время от времени вставлял короткие реплики о том, как он рад или как он опечален. Очевидно, смотря по тому, насколько хорошими были новости. А потом госпожа Вейд чем-то поинтересовалась. Чем именно, я не расслышала.
   -- Да нет пока, -- выдавил из себя улыбку магистр. -- Госпожа Вейд, вы мне телефончик Кайла не подскажете? А то прежний его выключен. О, большое спасибо!
   Номер был записан на первый подвернувшийся листок бумаги. Настолько первый, что я едва успела выдернуть прямо из под пера одну из книг, с библиотечным штампом, между прочим. За что удостоилась благодарного кивка.
   Кайл тоже не отвечал довольно долго. Потом всё-таки соизволил взять трубку и весьма недовольным тоном поинтересоваться, кому это он понадобился в такое время. На мой взгляд, время было самое приличное: не раннее и не позднее, но ведь вечер пятницы же. Кому охота вместо заслуженного отдыха отвечать на звонки непонятных личностей?
   Стоило магистру представиться, как недовольство сменилось радостью. Столь громкой, что несколько минут мы вместе сидели и слушали воспоминания о том, сколько прошло лет и как Кайлу не хватало старого приятеля.
   -- Слушай, Кайл, -- оборвал магистр эти излияния, воспользовавшись первой же паузой, -- ты не в курсе, случайно, Нитка всё-таки вышла за того хмыря, как там его?
   -- Ага, сейчас, -- раздался в ответ всё такой же громкий и радостный голос. -- Держи карман, Санни. Она его кинула так же, как и тебя. Нашла себе в Ральбе какого-то жирного папика, с консервным, вроде, заводом. Через пару лет развела его по полной и пропала с радаров. А чего ты вообще о ней вспомнил?
   -- Да так, -- хмыкнул магистр. -- Напомнили тут. Спасибо, приятель.
   -- Звони, если что. А вообще приезжай лучше, -- посоветовал Кайл. -- Выпьем, поговорим толком. Только не об этой суке Нитке, лады?
   -- Лады, до связи.
   Отключившись, магистр сжал телефон между ладонями и с полминуты задумчиво смотрел прямо перед собой. Я тоже сидела молча, переваривая услышанное. Сдаётся, в полку бывших подружек прибыло. Но пока что увязать этот факт с Гарри Ульманом у меня не получалось.
   Некромант закончил размышлять первым, собрал со стола книги, сложил их стопкой на полку шкафа и взялся за клавиатуру. Я сдвинулась вперёд, чтобы видеть экран, и обнаружила, что он ищет в сети информацию о том, кто в Ральбе занимается консервами.
   Упомянутый Кайлом "жирный папик" отыскался быстро. Звали его Фред Конелл, и данному определению он соответствовал с макушки до пяток: богатый, низенький, толстый, лысоватый и уже немолодой, лет так слегка за пятьдесят. Рядом с ним на фото из газетной статьи красовалась очаровательная нимфа, подписанная как "супруга Анита".
   Пользуясь очередным приступом задумчивости магистра, я вгляделась в фотографию. Женщина на ней была красавицей. Не так, чтобы прямо ослепительной, но точно много более чем просто хорошенькой. Было в ней что-то такое, притягивающее взгляды. Такая ни в какой толпе не затеряется. Но в выражении её лица, вроде бы милом и приветливом, при внимательном рассмотрении можно было заметить нечто, заставляющее поверить, что Кайл неспроста, ох неспроста назвал её сукой.
   Магистр наконец-то закрыл вкладку и вбил в поисковую строку новый запрос: Анита Конелл. Я быстро прочла заголовки найденных статей. Это были главным образом сообщения о свадьбе упомянутой особы с бароном Крисом Бахари и какая-то ерунда про благотворительность. Сообщений о разводе я не заметила.
   Снова взявшись за телефон, магистр Роадс набрал номер, и я не очень-то удивилась, когда после пары гудков услышала голос профессора Лирса, тоже не слишком довольный.
   -- Имя Аниты Конелл тебе говорит о чём-нибудь? -- без обиняков поинтересовался некромант, оборвав не слишком энергичные попытки возмутиться неурочным звонком.
   -- Нет, -- быстро ответил профессор. -- А должно?
   -- А с Анитой Бахари ты тоже не знаком? -- настырно продолжил магистр.
   -- С Анной, -- поправил Лирс. -- С Анной Бахари. Да, было дело, а что?
   -- Какое именно дело у тебя с ней было? Горизонтальное, полагаю? -- бестактно уточнил некромант.
   Профессор даже закашлялся. А я почувствовала острое желание удалиться вон из комнаты. Никогда в жизни не хотела узнать, что и как между собой говорят о женщинах мужчины. Тут уж точно чем меньше знаешь, тем крепче спишь. Но проклятое любопытство, весь день не дававшее мне покоя, опять вынудило остаться на месте.
   -- Роадс, у тебя совесть есть?! -- прошипел откашлявшийся Лирс. -- С чего тебе вообще пришло в голову задавать мне такие вопросы?!
   -- Это, как я понимаю, означает, что ты с ней спал, -- невозмутимо отозвался некромант, подтвердив, что правильный ответ на вопрос Лирса про совесть -- отрицательный.
   -- Да! -- рыкнул профессор. -- И это совершенно тебя не касается!
   -- Ошибаешься, -- возразил магистр. -- Это меня ещё как касается. Потому что Анна-Анита и есть то самое дерьмо, в которое мы оба вляпались. Остынешь -- перезвони.
   Я кашлянула и почувствовала, что желание покинуть помещение только усилилось. Но и любопытство в долгу не осталось. Интересно же было узнать, каким образом упоминание Гарри Ульмана притянуло за собой всю эту историю.
   -- Теперь, значит, Анна Бахари, -- задумчиво протянул некромант.
   -- А раньше была? -- уточнила я.
   -- А раньше была Анита Ульман. Я вот только одного не пойму: зачем ей всё это понадобилось?
   Не удержавшись, я фыркнула. Следовало самой догадаться, честное слово, что раз упоминание имени незнакомого парня натолкнуло магистра на воспоминания о бывшей девушке, они с тем парнем как минимум однофамильцы. А скорее -- родственнички.
   -- Вы ей так сильно насолили? -- предположила я.
   Некромант побарабанил пальцами по столу, отстранённо глядя прямо перед собой. Кажется, воспоминания об этой особе не доставляли ему большой радости. Настолько, что я задалась вопросом, кто там кому ещё насолил на самом деле.
   -- Скорее, я ей пригодился, -- ответил магистр, наконец-то очнувшись. -- Мы оба росли в Даньеве, маленьком и довольно поганом городишке, явно не соответствующем масштабу её личности. Ну, как считала она сама, во всяком случае.
   -- В конце концов, она, похоже, своего добилась, -- пожала плечами я.
   -- Как знать, -- неопределённо ответил некромант. -- Я думал, это всерьёз. Далеко не сразу понял, что был нужен ей только для старта, так сказать.
   -- Это как? -- не поняла я.
   -- Ты ведь догадываешься, что некромантией я заниматься начал не тогда, когда запрет отменили? -- фыркнул магистр. -- Среди моих тогдашних клиентов было немало бандитов, но попадались и богачи, и даже аристократы. Более... интересные кандидаты в мужья, чем я.
   -- Такое... незаконное брачное агентство? -- усмехнулась я.
   -- Своего рода, -- кивнул некромант. -- Надо признать, некоторое время спустя я даже оценил её изобретательность.
   Я, признаться, тоже оценила. История эта в известной мере доказывала неординарность девицы. Не каждая провинциальная богинька вообще догадалась бы подцепить парня исключительно ради его связей с другими, более перспективными в плане выгодного замужества персонажами. И уж тем более не каждая сумела бы довести этот план до победного финала.
   А ведь идея-то гениальна. Не нужно самой ехать в большой город, устраиваться там, искать жильё, работу и возможность встретить кого-то подходящего. Да ещё и как-то выяснять, действительно ли тот или иной тип является годным кандидатом, или просто ловко таковым прикидывается ради халявных женских ласк. Знай поглядывай, кого тебе судьба на блюдечке преподнесёт. Уж финансовая-то состоятельность объекта гарантирована. Единственное, что для меня пока оставалось загадкой -- какие могут быть претензии к использованному парню, тем более через столько лет.
   -- Не знаю, -- развёл руками магистр, выслушав мой вопрос. -- Честно сказать, я думал, она и имени моего уже не помнит.
   -- Так может, это и не она? -- предположила я.
   -- Нет, не может. Это она.
   -- Откуда такая уверенность?
   -- А откуда у тебя уверенность, что летом тепло, а зимой холодно? -- приподняв бровь, поинтересовался некромант. -- Я знаю Аниту, вот и всё. Потому и не сомневаюсь, что это безобразие -- её рук дело. Единственный вопрос состоит в том, с какой целью она это затеяла.
   -- Раз ты так хорошо её знаешь, вот и подумай, чего она может хотеть, -- фыркнула я.
   -- Вот я и думаю. Что ты знаешь о Крисе Бахари?
   -- Да ничего, -- развела руками я. -- Откуда я могу о нём что-то знать? Я что, светский хроникёр, собирать такие сплетни?
   -- Молодец, -- довольно улыбнулся некромант, снова берясь за телефон. -- Светский хроникёр, вот кто нам поможет.
   -- А у тебя есть такие знакомые? -- удивилась я.
   -- У меня -- нет. А вот у Илоны, думаю, парочка найдётся.
   Илона взяла трубку далеко не сразу, только с третьей попытки. Видимо, осознав, что игнорировать себя некромант ей не позволит всё равно. Судя по обречённому тону её приветствия, такое у них случалось уже не впервые. Я по-прежнему сидела достаточно близко, чтобы слышать каждое слово. Наверное, со стороны это смотрелось странно, даже довольно неловко, но сейчас мне, если честно, плевать было на такие мелочи.
   -- Чего тебе? -- буркнула Илона, не потрудившись поздороваться. -- Я сейчас немного занята.
   -- Макияжем или маникюром? -- безмятежно уточнил магистр.
   -- Причёской. Выкладывай уже, сделай мой вечер.
   -- Ты ведь знаешь парочку репортёров, специализирующихся по светским сплетням?
   -- Я их знаю куда больше, чем парочку, к сожалению, -- вздохнула Илона. -- Кто конкретно тебя интересует?
   -- Тот, кто знает всё.
   -- Та, -- поправила Илона. -- Есть такая. Но предупреждаю, она хитрая стерва и бесплатно с тобой даже не поздоровается.
   -- И насколько не бесплатны её услуги? -- приподнял бровь магистр.
   -- Речь не о деньгах, -- фыркнула Илона. -- Деньги у неё есть. Только бартер: сплетня за сплетню. У тебя есть, что ей предложить?
   -- Предположим. Диктуй номер.
   -- Боюсь думать, о ком пойдёт речь, -- рассмеялась вдруг Илона. -- Пиши.
   -- И ты серьёзно выложишь этой репортёрше чью-то тайну? -- не удержалась от вопроса я.
   Почему-то от этой мысли мне стало противно. В происходящем разобраться хотелось, но если для этого кому-то придётся поплатиться подобным образом... Да и вообще, гадость вся эта жёлтая пресса. А лить воду на её мельницу -- гадость ещё большая.
   -- Посмотрим, -- уклончиво ответил мне некромант, набирая номер.
  

* * *

   Дана Блэйк не понравилась мне с первого взгляда. Хотя возможно, причина была в том, что мне не нравилась сама идея тратить вечер пятницы на общение с подобной особой. Домой бы сейчас пойти, чаю выпить с мамиными плюшками. Так ведь нет, потащилась в эту дурацкую кофейню, удовлетворять любопытство вместо желудка.
   Девица, сидевшая напротив меня, была шикарной. Даже язык не поворачивался дать ей какое-то иное определение. Каждая деталь в её образе была продумана безупречно и доведена до глянцевого совершенства, от безукоризненно уложенных модными волнами платиновых волос до не менее модных сапожек на небольшом квадратном каблучке. Настолько чистых, словно в них вовсе никогда и не ходили по улице. Хотя вполне вероятно, так оно и было.
   Шикарная, да. А вот красивой я её при всём при этом не назвала бы. То ли в ней было чего-то слишком, то ли чего-то не хватало, но впечатление создавалось именно такое. Может, причина в выражении лица, в откровенно хищном взгляде?
   -- Давайте сразу к делу, -- попросила Дана, цепко оглядев нас с ног до головы и, кажется, оставшись не слишком довольной. -- Говорите, что вы имеете и чего желаете.
   Я перевела взгляд на магистра Роадса и не без некоторого изумления поняла, что он нашей собеседницей совершенно не впечатлён. Судя по слегка насмешливой улыбке, блуждающей по его губам, Дана Блэйк его забавляла.
   -- Я много чего имею, -- усмехнулся он. -- А желаю и того больше. Но для начала хочу понять, есть ли нам о чём договариваться.
   -- Вы тратите моё время, -- поморщилась Дана. -- А оно весьма недёшево.
   -- Что вы знаете об Анне Бахари?
   -- Следите за успехами своих бывших? -- не осталась в долгу репортёрша. -- Да, и это я тоже давно выяснила. Я знаю о ней всё, но и взамен хочу чего-то стоящего.
   -- Например? -- спокойно поинтересовался некромант.
   Он совершенно точно не собирался раскрывать карты, хоть и должен был знать немало чужих грязных тайн. Дожидался, когда Дана Блэйк сама прямо скажет, чего хочет, чтобы прикинуть, стоит ли выдавать ей желаемое. Наверное, это и правда была меньшая из зол.
   -- Форинский Магический... -- протянула Дана, явно лишь изображая глубокую задумчивость. -- О, знаю! Ходят слухи, что наследничек старого прохвоста Лирса уже буквально в двух шагах от алтаря.
   -- Ходят, -- невозмутимо подтвердил некромат. -- Лично встречал.
   -- А прекрасную фею, околдовавшую этого всем известного ловеласа, вы лично не встречали? -- заломила золотистую бровь Дана. -- Потому что если бы мне удалось узнать, кто она...
   -- Не встречал, -- с совершенно искренним сожалением вздохнул магистр. -- Иначе непременно высказал бы ей своё восхищение.
   -- Очень жаль, -- тоже вздохнула в ответ репортёрша.
   -- Действительно жаль, -- согласился некромант. -- Но знаете, я могу вас немного утешить, раскрыв другую тайну.
   -- И какую же? -- заинтересовалась Дана.
   -- Вы проделали в своё время огромную работу, выясняя обстоятельства кончины некоего Дэвида Элкота, герцога Арлестана, -- с насмешливой улыбкой заявил магистр. -- Но так ничего и не раскопали. Видите, я тоже не впервые о вас слышу.
   -- А вы, надо полагать, раскопали? -- скептически фыркнула репортёрша.
   -- Да, -- невозмутимо согласился некромант.
   -- И что же с ним случилось?
   -- Его убили, разумеется. Тут вы были правы.
   -- А вы даже знаете, кто это сделал.
   -- Само собой.
   -- И кто же? -- уже откровенно насмехаясь, поинтересовалась Дана.
   -- Я.
   Всё время этого разговора я держала чашку с кофе в руках, не решаясь сделать глоток. И уж не знаю, каким чудом не выронила её на последней реплике некроманта. Потому что ни на мгновение мне не пришло в голову ему не поверить. И сделалось невыносимо жутко от того, насколько спокойным, будничным вышло это признание. Признание в убийстве.
   -- Вот так просто? -- спросила репортёрша, откидываясь на спинку стула и скрещивая руки на груди. -- Взяли и признались мне сейчас? А не боитесь, что сдам вас куда следует?
   -- Нет, не боюсь, -- скопировав её позу, совершенно спокойно ответил некромант. -- Вы всё равно ничего не докажете.
   -- Вы меня, кажется, недооцениваете, -- с вызовом бросила Дана.
   -- Ничего подобного. Как раз я смотрю на вещи предельно трезво и объективно. Вы не любите оставлять вопросы без ответов. Я дал вам ответ. Но не советую рассчитывать на что-то большее.
   -- Может, вы мне просто солгали, -- окопалась на последнем рубеже репортёрша, упорно не желая выбрасывать белый флаг. -- Каждый может сказать такое.
   -- Да ну? -- усмехнулся некромант. -- Так-таки каждый? Если вы хорошо подготовились к этой встрече, то должны знать, что Арлестан ещё при жизни не единожды пытался меня повесить, но ни разу не преуспел, как видите. И уж теперь, после смерти, успеха в этом деле он точно не добьётся. Потому-то я и не боюсь открыть вам эту тайну. Большую тайну, над которой вы немало поломали голову. Ваша очередь.
  

Глава 6

   -- Анна встречалась с ним, -- рассказывала Дана, -- но замуж выходить не спешила, дожидалась рыбки покрупнее. И выловила Фреда Конелла, владельца консервного завода. Явно не предел её мечтаний, но уже кое-что. Мужик ради неё развёлся с женой, с которой прожил без малого тридцать лет.
   -- Узнаю Нитку, -- коротко и криво улыбнулся некромант, отпивая кофе.
   -- Им она воспользовалась как билетом в высшее общество, поскольку он был достаточно богат, чтобы получать кое-какие приглашения. Точно неизвестно, где она познакомилась с Крисом Бахари, но скорее всего...
   -- Это не очень существенно.
   -- Ладно, -- неожиданно легко сдалась Дана. -- Главное, что они познакомились и, очевидно, более чем близко. А через полгода Фред Конелл оказался уличённым в супружеской неверности.
   -- Серьёзно? -- приподнял бровь некромант.
   -- Абсолютно, -- кивнула репортёрша. -- Его поймали прямо на собственной секретарше. Свидетелей было столько, что даже суда не состоялось, Анна получила развод и все отступные сразу, по первому требованию. Похоже, Конелл очень не хотел, чтобы история попала в газеты. Сумма держится в тайне, но...
   -- Миллионов пять, -- перебил некромант. -- На меньшее она не согласилась бы.
   -- Шесть. Вы почти угадали. Не прошло и полугода, как новоявленная миллионерша вышла за барона Бахари, ради неё поставившего точку в пятилетнем браке. Его дети, два мальчика, младшему из которых тогда было всего год, остались с матерью. Так закончилась одна сказка и началась другая.
   -- Подробнее, -- попросил некромант.
   -- Ну, все знакомые расставшейся четы Бахари сходились в том, что брак у них был по любви. Даже, можно сказать, по большой любви. Барон в своё время упустил ради него возможность поправить свои финансовые дела за счёт более выгодного союза, из-за чего крепко повздорил с отцом. Так что развод шокировал всех, хотя деньги Анны Конелл выглядели неплохим мотивом.
   -- Неплохим, но и не настолько хорошим, чтобы в него поверить, -- задумчиво обронил магистр, отламывая кусочек сырного тоста. -- Любовь, конечно, приходит и уходит, но как-то иначе, да?
   -- Это всё только рассуждения, -- поморщилась Дана, отставляя пустую чашку. -- В любом случае, барон избавился от долгов, а его новая супруга стала леди.
   -- То есть, Бахари не богат? -- наконец-то решилась поучаствовать в беседе и я.
   -- Нет, -- подтвердила репортёрша. -- Хотя теперь, без фамильных долгов, и не так, чтобы беден. Но в сравнении с Конеллом это игра на понижение.
   -- Не скажите, -- хмыкнул некромант. -- Вы сами только что упомянули главное: она стала леди, баронессой. Теперь ей уже по-настоящему открыт путь в высшее общество.
   -- И что? -- недоумённо заломила бровь Дана. -- Полагаете, её следующим мужем станет некто и титулованный, и богатый? Вы же понимаете, что это невозможно. Только не после двух разводов.
   -- Значит, второго развода не будет, -- пожал плечами магистр.
   -- На что вы намекаете?! -- вскинулась репортёрша.
   -- Совершенно ни на что. Это просто небольшая ремарка.
   -- Во втором браке Анна состоит уже более пяти лет, и до сих пор большую часть времени тихо сидела с мужем в его поместье. Вы не допускаете, что это любовь?
   -- Нет, не допускаю, -- качнул головой некромант. -- Будь это любовь, была бы и верность. А её там, как мне доподлинно известно, не наблюдается.
   -- О, так ваши сведения даже полнее моих, -- несколько недовольно протянула Дана. -- Тогда зачем было выдёргивать меня?
   -- Ради ряда деталей, за которые я весьма признателен. Но над тем, что Анна делала в глуши всё это время, поразмыслите сами, -- с заметным холодком в голосе ответил некромант. -- Было приятно познакомиться.
   Недовольно тряхнув головой, Дана встала из-за стола и направилась к выходу, не удостоив нас больше ни единым словом. Очевидно, ей очень не понравилось, что встреча прошла совсем не по её правилам.
   -- Она ловкая и настырная, -- вполголоса сообщил мне магистр, провожая репортёршу взглядом. -- И, пожалуй, действительно знает всё или почти всё. Но куда больше успеха ей принесли папочкины титул и связи, чем собственный ум.
   Я допила последний глоток окончательно остывшего кофе. Сейчас мне хотелось уйти, совсем как Дана, молча и не оглядываясь. С некоторого момента и вечер, и компания не только перестали мне нравиться, но и начали откровенно пугать. Не каждый день приходится пить кофе с тем, кто совершенно спокойно признаётся в совершении убийства, и при этом не выражает даже никакого смущения, не то что раскаяния.
   -- Что-то не так?
   -- Вы убили человека, -- механически, без выражения выговорила я. -- И говорите об этом, как о вчерашней погоде. Да, что-то не так.
   -- Называя Арлестана человеком ты, дорогая, делаешь ему совершенно незаслуженный комплимент, -- в тон мне ответил некромант. -- Но чтобы не оставлять недоговорённостей, я убил не только его одного. Хочешь уйти -- пожалуйста.
   Я медленно перевела дыхание. Уйти хотелось, но и остаться хотелось не меньше. Сегодня, похоже, был день полного и безоговорочного торжества моего любопытства над моралью, здравым смыслом и всем прочим. С другой стороны, иметь деловые отношения можно и с не очень хорошими людьми. Главное -- соблюдать разумную осторожность.
   -- Да, это деловой подход, -- оценил магистр, когда я выпрямилась и взяла со стола меню. -- Вот, кстати, и второй гость изволил пожаловать.
   Я оторвалась от изучения списка десертов, подняла голову и увидела профессора Лирса, приближающегося к нашему столику. Он, разумеется, тоже меня увидел и вопросительно изогнул брови.
   -- Она всё знает, -- сообщил некромант, жестом предлагая профессору присаживаться.
   -- И зачем ты ей рассказал?
   -- Она сама докопалась. Мы с ней работаем над музейным делом, но всё это, по-моему, где-то рядом.
   -- Даже так, -- протянул Лирс. -- А в музее действительно есть, что расследовать?
   -- Есть, -- кивнул некромант. -- Ещё как есть. Я потом тебе расскажу, сейчас давай о главном. Ты же сам написал, что времени у тебя мало.
   -- Мало, -- подтвердил профессор, глянув на часы. -- Так что выкладывай.
   Беседу прервала подошедшая официантка. Я всё-таки решилась заказать яблочный пирог с мороженым. Раз уж маминых плюшек мне наверняка не достанется, нужна хоть какая-то компенсация. Мужчины ограничились чёрным кофе.
   -- Анна Бахари, -- начал Лирс, когда официантка, записав заказ, удалилась. -- Да, я её неплохо помню. Мы познакомились прошлым летом в Хайнде.
   -- Курортный роман? -- хмыкнул некромант.
   -- Вроде того. Она сразу сказала, что замужем и не заинтересована ни в продолжении, ни в огласке.
   -- И она, в отличие от прочих, к тебе с претензиями не заявлялась.
   -- Нет.
   -- Значит, развлеклись и разбежались, без обид и мотивов для мести. И как она тебе показалась?
   -- Красивая, -- задумчиво ответил Лирс, определённо перебирая в голове воспоминания. -- Неглупая, но знаешь, без блеска образованности. Пыталась изобразить из себя тонкую ценительницу литературы. Получалось неплохо, но меня таким не обманешь. Хотя для курортного романа сойдёт, конечно. Даже очень.
   -- Резюмируй, -- попросил некромант. -- Будь она при том же наборе личных качеств по всем прочим параметрам годной невестой, женился бы?
   -- Нет! -- откровенно ужаснулся Лирс. -- У неё же на лбу печать полусвета, на таких не женятся!
   -- Некоторые женятся, -- заметил магистр. -- Даже вот я собирался.
   -- Серьёзно?
   -- Абсолютно. Но на моё счастье такие, как она, не выходят за таких, как я.
   -- Кто она такая вообще? -- поинтересовался Лирс, с благодарным кивком принимая у вернувшейся официантки чашку кофе.
   -- Анна Бахари, -- пожал плечами некромант, в свою очередь поблагодарив девушку. -- В девичестве Анита Ульман.
   -- Из тех самых Ульманов?
   -- Да, из тех. Но отец её родился без способностей к магии, так что пополнить двадцать первое поколение артефактных дел мастеров не смог, всю жизнь делал часы на заводе в Даньеве. Мама там же продавала хлеб в булочной.
   -- А ты ворошил тамошнее кладбище? -- ухмыльнулся Лирс. -- Кстати, почему Никас зовёт тебя повелителем зомби?
   Этот неуместный вопрос как-то сразу заинтересовал и меня. Кто такой Никас я понятия не имела, но Декар давеча назвал магистра Роадса точно так же. Значит, чем-то прозвище было заслужено.
   -- Была одна история, -- проворчал некромант. -- Давно и неправда. Забудь, это шутка для узкого круга посвящённых, и речь сейчас о другом. Я был для Аниты стартовой площадкой, ты -- пробным шаром. Зачем ей портить нам жизнь -- вот о чём стоит подумать.
   -- В каком смысле пробным шаром? -- нахмурился Лирс, проигнорировав последнее замечание.
   -- Я ведь сказал: она девушка из маленького городка, из простой семьи, -- терпеливо продолжил объяснять магистр. -- Еле-еле, с кучей троек, закончила школу. В житейской смётке и хитрости ей не откажешь, но образованностью и манерами там и не пахло, во всяком случае, когда я её знал. Чтобы подцепить провинциального богача, её красоты и ловкости вполне достаточно. Чтобы задурить голову провинциальному же аристократу уже нужно чуть больше, но только чуть. Но чтобы играть действительно по-крупному, требуется стать другим человеком.
   -- Этим она и занималась в сельской тиши? -- уточнила я. -- Становилась другим человеком?
   -- Полагаю, да, -- кивнул некромант. -- В Форине много ловких, молодых и красивых, в том числе тех, кто моложе и красивее. И не имеет в анамнезе уже второго мужа. Значит, если она хочет заполучить действительно крутого мужчину, ей нужно стать исключительной.
   -- Таковой её я бы не назвал, -- пожал плечами Лирс. -- Но если то, что творится вокруг нас с тобой, часть её большого плана, может, и зря.
   -- То, что она исключительная -- давно признанный мной факт, -- как-то грустно заметил магистр. -- Просто это не та исключительность. Но, однако, некоторые факты биографии Аниты наводят меня на мысль, что та самая ей не очень и нужна. И уж точно она не станет полагаться на неё одну.
   -- Считаете, она как-то повлияла на своих мужей? -- уточнила я.
   -- Я такого не исключаю, хоть и не утверждаю. Стоило бы пообщаться с обоими и с их окружением для начала, -- совсем уже обречённо вздохнул некромант, перевёл взгляд на Лирса и неожиданно резко заявил: -- Прекрати уже на часы пялиться. Надо, так иди.
   -- Звучит так, -- сказал профессор, поднимаясь, -- будто ты меня осуждаешь.
   -- И как ты догадался? -- язвительно осведомился магистр, демонстративно глядя в окно.
   Я почувствовала, что желание убраться с линии огня стало по-настоящему непреодолимым. Более того, на этот раз уступить ему не только разумно, но и просто необходимо. Торопливо пробормотав что-то о необходимости припудрить носик, я вскочила из-за стола и чуть ли не побежала в дальний конец зала, где давно ещё заприметила соответствующую табличку.
   Всю жизнь пыталась, но никак не могла понять, что некоторые дамы ухитряются делать в туалете по полчаса. И сейчас, привычно быстро сделав всё, ради чего это заведение обычно посещают, сожалела об этом особенно сильно. Не знала, чем себя занять, вот и пришлось, застыв перед раковиной, тупо изучать собственное отражение в зеркале.
   Суя во всё это нос, я искренне полагала, что делаю общественное дело. И вот внезапно оказалась втянутой в дела откровенно личные, совершенно меня не касающиеся. Которые, кстати, вовсе не обязательно обсуждать при мне. Или телефоны на сегодня отменили?
   Словом, наступил лучший момент, чтобы пожалеть о своём решении в это сунуться. И неплохой, чтобы всё бросить. Я ведь не обязана, более того -- не должна таким заниматься. Моё дело маленькое: следить за порядком, обеспечивать сохранность экспонатов, учиться, в конце концов. Практику пройти и диплом написать. Так что самым правильным выбором сейчас будет выйти отсюда и прямо сказать, что больше я ни в чём не участвую.
   С трудом вытерпев десять минут и порадовавшись только тому, что за всё это время никто другой дамскую комнату не посетил, я вышла обратно в зал. Огляделась, с облегчением заметила, что профессор, судя по всему, уже ушёл, и направила свои стопы к столику. По пути невольно раздумывая, с чего вообще вдруг весь этот драматизм.
   Романы преподавателей со студентками новостью, прямо скажем, не были. И не то, чтобы считались нормой, но и ничего исключительно скандального из себя, в общем, давно не представляли. Ну в самом деле, что тут такого? Девочки совершеннолетние, всё добровольно, а что этические нормы попираются... оно, конечно, нехорошо, да. Но списывать на экзаменах тоже неэтично. И работы письменные у отличников заказывать -- вполне вопиющее нарушение Устава. Тем не менее, то и другое постоянно делается, и ничего, главный корпус доселе не рухнул и статуя магистра Ханеласа со стыда не сгорела. И не сгорит, каменная как-никак. И это не говоря уже о том, что сам магистр Роадс лично не постеснялся намекнуть кому надо и не надо на наши с ним близкие отношения. Так с какого же перепугу он теперь в моралисты записался?
   -- Я домой, -- сообщила я, остановившись в шаге от столика.
   -- Подвезти? -- сухо осведомился некромант, даже на меня не взглянув.
   -- Нет, спасибо, -- отказалась я, глянув на часы. -- На автобус успеваю ещё. И кстати, больше я ни в чём не участвую. Будут вопросы -- знаете, где меня найти.
   Ответа не последовало, так что я спокойно развернулась и покинула кафе. Не сказать, чтобы с совсем уж лёгким сердцем, но точно не без определённого облегчения. Сама не заметила, как успела заскучать по прежней спокойной жизни.
  

* * *

   Субботнее утро началось с одуряющего кофейного аромата. Наспех одевшись, я выползла на кухню и увидела, что мама собирает поднос со всеми элегантными атрибутами: красивым фарфоровым молочником, вазочкой домашнего печенья, кубиками сахара на блюдечке и серебряной ложечкой. Значит, к папе с утра пораньше успел пожаловать клиент, причём клиент солидный.
   -- В порядок себя приведи, -- сердито потребовала мама, тряхнув намотанными на бигуди волосами. -- Кофе надо отнести, а я вон в каком виде.
   -- Мне тоже налей, -- попросила я, наслаждаясь ароматом.
   -- Налью, налью. Бегом давай, почти уже всё готово. Отнесёшь и позавтракаешь.
   Аргумент вышел неотразимым. В предвкушении отличного кофе с замечательным печеньем и чего-то ещё вкусного, булькающего под крышкой в сотейнике на плите, я вернулась в комнату, натянула брюки и строгий джемпер, расчесала волосы и снова отправилась на кухню.
   Кофе папиным клиентам я носила нечасто, обычно это делала мама. Но она предпочитала являться в мастерскую во всём блеске, а не в разгар его наведения. Потому неожиданные визиты терпеть не могла и сваливала на меня.
   Забрав поднос, я отправилась в мастерскую. Привычно затормозила перед закрытой дверью, чтобы изловчиться открыть её, ничего при этом не уронив и не расплескав. Справилась, проскользнула внутрь, объявила о прибытии кофе, поставила поднос на столик и только после этого посмотрела, кто же сидит в кресле.
   -- Спасибо, -- улыбнулась мне Илона, беря с подноса чашку.
   -- П-пожалуйста, -- чуть запнувшись, быстро ответила я и попыталась удрать. Не тут-то было.
   -- Софи, подай мне коробку с комода, -- попросил отец, погружённый в изучение чего-то мне из-за его спины невидимого.
   Притормозив уже у самой двери, я подавила обречённый вздох, развернулась и пошла за нужной коробкой. По пути размышляя, с чего вдруг вообще разнервничалась. Подумаешь, не спится ей субботним утром, захотелось ювелира посетить. Почему именно моего отца? А почему бы и нет?
   -- Тут на полчаса работы, -- констатировал папа, благодарно кивая мне, откладывая браслет и беря коробку. -- Можете подождать или вечером заехать.
   -- Я бы подождала, -- ответила Илона. -- Слышала, кстати, тут недалеко от вас есть отличная чайная лавка.
   -- Есть, -- подтвердил отец. -- Как раз успеете туда прогуляться. Софи, ты ведь не занята?
   Я покачала головой, сдаваясь. Любимый папин ягодный чай закончился ещё позавчера, а мама, конечно же, за ним не сходила. Она вообще никогда не ходила в чайную лавку, были у неё какие-то контры с хозяйкой. Видимо, очень глубоко личные и даже, скорее всего, односторонние, поскольку меня там встречали приветливо.
   -- Вот и прекрасно, -- обрадовался папа, копаясь в пакете с застёжками. -- Проводишь леди, заодно и мне чайку возьмёшь.
   -- С удовольствием, -- отозвалась я, кожей чувствуя, что сейчас опять влипну во что-то крайне для меня нежелательное. Распрощалась, называется, с сомнительной историей.
   До конца улицы мы дошли молча. Илона несколько раз кому-то звонила, но так и не дозвонилась. Я с вопросами и комментариями не совалась, шла себе не торопясь на расстоянии вытянутой руки и посматривала по сторонам.
   -- Да, -- первой сдалась Илона, перестав, наконец, без толку мучить телефон. -- Браслет был просто предлогом, чтобы сюда приехать.
   -- Уверена, вам было кому поручить это дело, -- хмыкнула я.
   -- Было, конечно. Может, не будем выкать?
   -- Пожалуйста, -- согласилась я. -- Так о чём ты хотела поговорить?
   -- Вообще-то я хотела с Сантером поговорить, -- вздохнула Илона. -- Но потом поняла, что это плохая идея. Не хочу сейчас с ним ссориться.
   -- Это такой ужасный разговор? -- немного удивилась я.
   -- Неприятный. Он рассказывал тебе об одной своей бывшей, Аните?
   -- Рассказывал, -- не стала отрицать я. -- Буквально вчера.
   -- А вот я буквально вчера с ней повстречалась, -- неожиданно зло выпалила Илона. -- И даже поговорила.
   -- Вы знакомы? -- уточнила я.
   -- Подругами не были, -- фыркнула Илона. -- Честно сказать, всегда терпеть её не могла, и это было взаимно.
   Мы вышли на бульвар и остановились под деревьями у скамейки, влажной от ночного дождя. Ветер то и дело стряхивал нам на головы холодные капли с обнажённых ещё ветвей. Зябко поёжившись, я набросила на голову капюшон. А Илона, казалось, и не замечала этих противных брызг.
   -- Так вот, -- продолжила она, равнодушно глядя куда-то вдаль. -- Это именно ей понадобились мои фотографии.
   -- Она так и сказала? -- озадачилась я.
   -- Нет. Она сказала, что уведёт у меня мужа, -- сухо ответила Илона. -- Самое большее через месяц.
   -- Да... -- только и смогла выговорить я.
   С учётом всего, что я недавно узнала об этой особе, удивляться было вроде и нечему. Как раз о подобных её намерениях вчера и упоминал некромант. Но связи с фотографиями я пока не заметила. Как и причин для ссоры.
   -- Я сказала, -- криво усмехнувшись, продолжила Илона, -- что у неё ничего не выйдет, потому что Рейн брезгует проститутками. А она ответила, что в таком случае у меня есть причина волноваться.
   Вот теперь схема в моей голове сложилась. Я даже удивилась собственной недогадливости. Чего уж проще: полить соперницу грязью, вызвать в семье разлад, а уж потом явиться утешительницей и забрать приз прямо с полочки, без больших усилий. Хороший план, только как он сработает в данном случае, если потенциально бывший муж и так прекрасно знает, что фотографии существуют, и даже уже видел их?
   -- Она действительно есть? -- спросила я.
   -- Нет, -- фыркнула Илона, вновь двинувшись вдоль аллеи. -- Она может полить меня какой угодно грязью, и это будет очень неприятно, конечно, но едва ли в чём-то убедит моего мужа.
   -- Тогда не вижу повода волноваться, -- пожала плечами я.
   -- Я тоже, вроде бы, -- согласилась Илона. -- Но это не очень помогает. Сомневаюсь, что Нитка делает ставку исключительно на компромат и личное обаяние. Наверняка приберегла за пазухой камень поувесистей.
   -- Например? -- спросила я и неожиданно сама мысленно ответила на свой же вопрос: например, "вечернюю звезду".
   Даже в голове это абсурдно прозвучало, если честно. Использовать этот артефакт для такого -- всё равно, что из пушки по воробью выстрелить. Да и годится он на это сугубо теоретически. А что там с практической стороной, я просто не знаю.
   -- Например, мы уже имеем две отдельных группы неадекватно ведущих себя девиц и дам, -- привела более логичный довод Илона. -- Ясно же как день, что с ними что-то сделали. Может, это подготовка? Эксперимент по привлечению определённого внимания к конкретному человеку. Согласись, выглядит он успешным.
   Я кивнула. Согласиться с подобными рассуждениями можно было запросто, но этак получалось, что из пушки пальнули даже не по воробью, а по мухе. То, что одна, пусть даже очень хитрая и пронырливая, дамочка организовала столь сложную схему, чтобы всего лишь приобрести мужа получше прежнего, не укладывалось в голове. Скорее всё это были отдельные части какого-то очень большого целого, увидеть которое пока не получалось.
   -- Тогда зачем возиться с фотографиями? -- поинтересовалась я.
   -- А зачем становиться знатной и богатой, если все двери высшего общества для тебя останутся закрытыми? -- задала встречный вопрос Илона. -- Нитка жадная и честолюбивая, ей обязательно надо блистать. Только уже сейчас её мало кто готов принимать. Увод мужика из семьи с маленькими детьми репутацию прямо скажем, не улучшает. А повторённый дважды этот фокус и вовсе сделает её изгоем. Но вот если причина будет в моём собственном небезупречном поведении...
   -- Тогда это хороший план, -- признала я.
   Тем временем мы всё-таки добрались до чайной лавки. Я с удовольствием вдохнула ароматы и посмотрела на хмурящееся небо. Наверное, если бы удалось толком выяснить, как и для чего можно использовать "вечернюю звезду", многое бы сразу прояснилось. Но как это сделать?
   -- Да куда он провалился с утра пораньше?! -- раздражённо выпалила Илона, прослушав очередную порцию длинных гудков. -- Вот не верю, что вчера всю ночь работал!
   -- Ты же не хотела с ним ссориться, -- хмыкнула я. -- Правда, не вижу для ссоры особых причин.
   -- Все разговоры о его бывших у нас всегда кончаются ссорами, -- проворчала Илона, убирая телефон. -- Он, похоже, специально выбирает самых гнусных стерв. И где только находит?
   Я пожала плечами. Многие мужчины ведутся на яркие пёрышки, не особо задумываясь о том, что за тварь ими украшена. А ведь в дикой природе, между прочим, примета верная: чем ярче, тем опаснее.
   -- Чай мне всё-таки надо купить, -- сообщила я, поднимаясь на крыльцо лавки.
   В выбор чаёв мы дружно погрузились на добрых четверть часа: пусти козла в огород, а девушек в магазин, называется. Просто нельзя было всего не рассмотреть, не понюхать, отвлекаясь от не самого приятного разговора. Тем более, я стойко подозревала, что окончание беседы выйдет под стать началу, без хороших новостей.
   -- Но ведь с этим нужно что-то делать, -- раздражённо проворчала Илона, остановившись на крыльце и в очередной раз прослушав порцию длинных гудков.
   Я поглядела в хмурящееся небо. Для начала стоило домой поторопиться, потому что зонтик я захватить не подумала, а идёт всё к тому, что свежекупленный чай вымокнет прежде, чем попадёт в чайник. А потом... потом продолжать расследование музейной кражи. Это самый верный путь, пожалуй. Найдём "звезду" -- распутаем весь клубок.
   Но зацепки по этому делу если у кого и были, то только у не желающего брать трубку некроманта. Я лично знала только про Майкла Ирвинга, который должен был знать того, кто мог что-то знать о музейных тайнах. И толку с этого моего знания было ноль, потому что шансов найти этого Ирвинга у меня не было никаких. Во всяком случае, без посторонней помощи.
   -- Может, он просто занят, -- предположила я.
   -- Ага, занят. Просмотром снов, навеянных алкоголем, -- фыркнула Илона. -- И всё бы ничего, но почему именно Нитка? Почему не любая другая стерва, будто мало их таких на свете?
   -- А почему бы и не она? -- пожала плечами я. -- Неприятно, конечно, что именно его бывшая, но она ведь, как я поняла, давненько уже бывшая.
   -- Лет семь, -- ненадолго призадумавшись, ответила Илона. -- Только знаешь, мне кажется, он её любил.
   Я вздохнула и прибавила шагу. Ну любил, и что? Вот я Ричи тоже любила. И когда только узнала, что в его честолюбивых планах на будущее фигурирую исключительно в роли безотказной любовницы на случай крайней скуки, готова была убить и его, и его новую пассию. Лично и с особой жестокостью. Но так и не убила, и со временем благополучно остыла. За четыре года всего. А тут прошло аж семь.
   Судя по общей давности лет, кстати, во времена истории с этой Анитой-Ниткой магистр Роадс был почти таким же малолетним идиотом, как и я в пору романа с Ричи. Можно уже и повзрослеть. Или мужчины правда не взрослеют?
   -- Это глупо звучит, да? -- спросила Илона, тоже поспешив и поравнявшись со мной.
   -- Ещё как, -- кивнула я. -- Магистр, знаешь, не очень похож на безнадёжного романтика.
   Скорее уж на того, кто этих романтиков на завтрак, обед и ужин употребляет. Под особо острым соусом, в целях компенсации их исходной пресности и нежности. Вот в то, что он убил обманувшую его девицу, я бы запросто поверила. Да и вообще, на идиота некромант ничуть не похож, а значит, давно всё понял и расстался с любыми иллюзиями относительно этой особы. Какая тут может быть любовь?
   -- Я бы его и не назвала романтиком, -- заметила Илона. -- Просто для меня сущность этой особы всегда была весьма очевидна, как и то, что Сантер совсем не дурак. Так что вывод напрашивается: не замечать настолько очевидного можно только по очень большой любви.
   Дождь всё-таки начался, но небольшой, так что забежать под навес крыльца мы успели, почти не промокнув. Я полезла за ключами, а Илона -- опять за телефоном. И снова не дозвонилась.
   -- Надо к нему в гости наведаться, -- буркнула она.
   Я повернула ключ в замке, сделав вид, что никакого намёка не уловила. Да и с чего бы, спрашивается, вдруг? Он её приятель, правильно? Вот пускай сама к нему и наведывается, а я тут совершенно ни при чём. В конце концов, заявляться к преподавателю в выходной без приглашения и совать нос в его личную жизнь будет просто неприлично для меня.
   -- А если с ним что-то случилось?
   Я замерла с ключом в руке. Нет, вот это уже практически наглость: призывать таким манером к ответу мою совесть. Которая у меня вообще-то воспитана не хуже меня самой и знает, когда и куда не нужно лезть без спросу. Если с некромантом что-то и случилось, то точно не из-за меня. Вот пускай без меня и разбираются.
   -- Жаль, -- нарочито грустно вздохнула Илона. -- А я уж было понадеялась, что ты не похожа на других его подружек.
   -- Я ему не подружка! -- почти рыкнула я, резко разворачиваясь.
   -- До меня доходили другие сведения, -- спокойно сказала Илона, проигнорировав моё негодование.
   -- Просто кое-кому не помешает обзавестись менее парадоксальным чувством юмора, -- проворчала я. -- А заодно припомнить некоторые этические нормы.
   -- Но ты ведь съездишь со мной? -- усмехнулась Илона.
   -- Тебя невозможно переспорить, да? -- вздохнула я.
   -- Можно, хотя да, непросто. Поехали. А если он вчера попросту напился, я сама его подушкой придушу. На сегодня у меня были совершенно другие планы.
   Пожав плечами и тихонько вздохнув, я написала сообщение Ханне, единственной из моих прежних подруг, с кем я сохранила связь и после разрыва с Ричи. Хотя, по правде говоря, особо близкими подругами мы с ней никогда не были. Просто очень давно заключили нечто вроде соглашения о взаимовыручке: прикрывали друг друга при необходимости. Если было нужно, я уверенно плела её родителям, что у нас тут девичник или вроде того, и уж конечно, никаких парней не присутствует. Она делала для меня то же самое. И кстати сказать, я не напрягала её подобными просьбами уже года полтора, а вот она обращалась ко мне почти каждый месяц. Самое время отплатить добром за добро.
   -- Мам! -- крикнула я, зайдя в прихожую. -- Мне Ханна позвонила!
   -- И как она там? -- откликнулась мама из кухни. -- Замуж не вышла ещё?
   -- Нет. В гости позвала.
   -- Когда?
   Мама появилась в дверях, вытирая руки полотенцем. Я наконец-то стряхнула второй ботинок, подошла и вручила ей пакет с чаем. Илона с милой улыбкой прошла мимо и скрылась за дверью мастерской.
   -- Сейчас. Будем печь пироги, а потом кино смотреть.
   -- Ну и поезжай, -- пожала плечами мама, изучив содержимое пакета. -- А то совсем засохла уже над своими книгами. Только переоденься, уж будь добра.
   Я мысленно выругалась. Надо было сказать, что Ханна заболела, а родители у неё в отъезде, тогда обошлось бы без претензий к моему внешнему виду. Но менять легенду было уже слишком поздно. Ничего, отыщу в шкафу чего-нибудь неброское и приличное.
  

* * *

   -- Садись, -- кивнула Илона, не отрывая телефона от уха.
   Сейчас она наконец-то с кем-то разговаривала. По нескольким фразам я предположила, что с мужем, но подслушивать не стала, села в машину, пристегнулась и приготовилась долго и терпеливо ждать. К счастью, разговор закончился быстро.
   -- Дам совет на будущее, -- усмехнулась Илона, сев за руль. -- Никогда не оставляй мужа наедине с ребёнком. При таком раскладе жертвы и разрушения неизбежны.
   -- А сколько лет ребёнку? -- тоже усмехнулась я.
   -- Которому?
   -- У тебя их разве несколько? -- удивилась я.
   Насколько было известно мне, сын у Илоны был только один, и вся жёлтая пресса Форина на него охотилась, потому что до сих пор никому не удалось заполучить его фотографию. Пока что вездесущие репортёры заполучили только пару обвинений в преследовании, расквитавшись за это одним обвинением в избиении -- кто-то из охраны Марино прогнал засевшего в кустах фотографа пинками.
   -- Двое, -- фыркнула Илона, ловко вписываясь в поток машин. -- Правда, один старше меня. Но ведёт себя тоже как двухлетний, честное слово. И это, как я подозреваю, только начало.
   -- Дети быстро растут, -- заметила я.
   -- Ага, -- согласилась Илона. -- Чужие. А свои... и детки растут, и бедки. И никуда от этого не денешься.
   -- Почему никуда? -- фыркнула я. -- Можно и замуж не выходить, и детей не иметь. И никаких проблем.
   -- А потом в старости кошек выгуливать и розовые салфеточки вышивать?
   -- Да, разгребать проблемы своих отпрысков -- оно гораздо веселее, -- согласилась я.
   -- На свете вообще нет того, что приносит одни только радости, -- философски заметила Илона.
   -- Почему нет? -- не согласилась я. -- А как же шоколад с карамельной начинкой?
   -- А как же липкие пальцы, пятна на одежде и лишние сантиметры на попе и талии?
   -- Тебя невозможно переспорить, -- вздохнула я.
   -- Это потому что я права, -- самодовольно сообщила Илона.
   От центра города мы отъехали совсем недалеко, и сейчас вокруг был один из новых жилых кварталов, построенный на месте какой-то закрытой лет десять назад фабрики. Место выглядело удивительно уютным и, что ещё удивительнее, заселённым. Часто в таких местах квартиры покупают, чтобы вложить деньги, и в результате дома стоят наполовину пустыми. Если здесь и была такая же история, обилие машин на парковках и детей на детских площадках успешно её маскировало.
   -- Хороший район, -- заметила я.
   -- Да, -- согласилась Илона. -- Хоть какая-то польза от Николь или как там её.
   -- Заставила переехать?
   -- Просто удивительно, что ей это удалось. Видимо, так сильно хотела перебраться поближе к своему массажисту, чтобы чаще с ним... развлекаться, -- довольно мрачно отозвалась Илона, осторожно пристраивая машину на обочине.
   -- Мне почему-то кажется, -- протянула я, -- что эта Николь была ещё не самым тяжёлым случаем.
   -- О, нет, -- едко процедила Илона. -- Голубая лента и золотая медаль победительницы безусловно принадлежат Нитке, но и кроме неё были, знаешь, экземпляры. Николь это так, мелкая жадная стервочка на их фоне. Чтобы найти принцессу, надо поцеловать одну лягушку, а не переспать со всем болотом, но Сантеру, кажется, больше нравится второй вариант. Пока, во всяком случае.
   Я пожала плечами и выбралась из машины. То ли последняя фраза Илоны содержала намёк, то ли нет -- так сразу и не поймёшь. Но в любом случае мне на это не стоило обращать внимания. Не в моих правилах кокетничать с преподавателями. В любых обстоятельствах.
Оценка: 7.37*11  Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"