"Ну же, ну же где делась та чертова иголка!" - думаю сейчас я. Уже пятнадцать минут,как полночь. Сижу на холодном полу в метро. Мышцы рвет неистово от боли. Камень упал с плеч когда я нашел иглу.
Укол. Про боль можно забыть на сутки вторые это точно. Я сглотнул.
Хотелось чаю с плюшками. А шиш с маслом мне теперь. Я откровенно себя ненавижу. Нужно побыстрее достать дозу, до очередной ломки. Закуривая сигарету, я легким шагом спускаюсь с неработающего эскалатора и прямиком на улицу. А, нет, дверь заперта. Придется через окно. Благо со мной такая ситуация не впервые. "Нужно найти ночлег, до того как эта бурда
подействует и начнется замешательство, а то точно на органы разберут."
Окно было высоко. Подставив несколько коробок я кое-как добрался до окна и дернул ручку. Окно распахнулось. Подтянув худощавые ноги, я неаккуратно закинул голову. Кепка упала вниз. Мне пришлось вернуться за ней. Внизу я увидел перед собой чей-то силуэт.
- Что ищешь, малой?
- обратился ко мне старик-охранник. Надо выкручиваться. Нужно придумать отмазку. Он увидел мое сконфуженное лицо и сказал:
- Не бойся, ты у меня такой не первый. - я замялся. Охранник выглядел дружелюбно.
- Пошли, почаевничаем.
- Ну, ладно. - глухим шепотом отозвался, поднял кепку пошел за ним. Мы зашли в
чулан, где кипел чайник. После
первой чашки я заснул. И все таки моя бурда подействовала - я видел очень яркий, красочный, невероятный сон.
Я проснулся в три часа ночи.
На соседней кровати лежал старик. Я искал сигарету. Ничего не было. "Может у него есть деньги?"
Я встал с кровати со скрипом. Я проверил под матрасом. Я нашел нож и пачку баксов. Вот так удача! В спину меня что-то ткнуло. Дуло автомата. Я развернулся и пустил ножик в действие. Он выстрелил, но промахнулся. Из сердца торчал нож. Я закрыл рот руками, чтобы не закричать. Я собрал вещи и пулей вылетел из каморки. Собрав оставшиеся силы я выпрыгнул в окно прямо в седло байка, газанул и уехал подальше от этого.
На полной скорости я выехал на пустое шоссе. "Меня быстро найдут" - становилось не по себе от этой мысли,но из-за этого во мне закипал азарт. Проехав час, я сделал крутой вираж и остановился около заправки.
Обменяв валюту, поев и заправившись, я подавил чувство вины и выехал к ближайшему мотелю. Рассвет обнял верхушки деревьев.
Мотель был не пять звезд, но и не камера заключенного строгого режима. Девушка на регистрации сидела на старом табурете и смотрела утренний выпуск новостей. Повернув свою головку ко мне она осмотрела меня, оценивая, после сказала ровным тоном:
- Какую комнату?
- А есть варианты?
- Конечно! - оживилась она и потянулась за прайс-листом в помятом файле. - Есть одинарная, на двоих, на шестерых и на десятерых.
Я призадумался.
- Койку в комнате на двоих, пожалуйста. - я достал из кармана несколько купюр я оплатил комнату и ушел осматривать ее.
Я зашел в залитую солнцем просторную комнатку на третьем этаже. Напротив двери большое окно с видом на церковь. Его выгодно обрамлял светло-кремовый тюль. Поверх тюля были повешены портьеры в цвете розового вина. Они были задернуты, но оставляли щель, сквозь которую отчетливо проглядывались купола церкви. Я небрежно бросил наплечник на кровать у левой стены и подошел к окну, резко отодвинув портьеры и закрепив на гвоздики около окна. Я сел на кровать. У правой стены также стояла кровать прилежно застелена, как и моя, а возле нее был рюкзак c многочисленными нашивками. Среди них я встретил несколько примечательных экземпляров: "Couchserfing", "Greenpeace", "USA and I", "Japan Forever" ,"My Family is CONGO", "France in my heart", "!Read!", "StarInstagramer", "My home all Earth".
Я лег на на кровать и заложил руки и голову. Интересно,что бы было если я не променял жизнь на вечное скитание?
В шесть лет умер отец. В десять мать. В седьмом классе закурил. В девятом выпил, спьяну лишил девственности новенькую. Она любила меня. И я хотел быть с нею. В одиннадцатом она первый раз укололась, а я... а я с ней... за компанию. Она умерла от СПИДа, а я жив. Без образования, друзей, родных. Как перекати поле.
А что бы было если не...
Я бы выучился, поступил, стал офисным планктоном, встретил бы бабу с квартирой из-за этого женился на ней. И были бы у нас дети, которых бы я ненавидел. Я бы пропивал зарплату, бил жену, а потом проиграл ее квартиру в покер и сломался б под грузом тягот насущных. Повесился бы я. И все бы повторилось. Ибо так было и у деда, и у отца, и у меня, и моих детей, и внуков, вплоть до конца вселенной. Следует сломать череду неудачников. Что я и делаю, собственно. И за что ненавидеть себя? Пустился дождь. Я не знаю, кто я. А жаль.
Душно мне становится, парко, а в голове мороз и одно воспоминание. Прикосновение. Матери, плачущей. Прикосновение. Любимой. А она в гробу. И мне стало тоскливо и тягостно. Прикосновение. Прикос... Стальной иглы. И моя бордовая кровь. И цветные сны.
И я немогу... Я потянулся в карман за дозой. В стеклянной пробирке с пробкой из-под Кагора. Я внимательно изучил содержимое.
Нет! Я бросил на пол пробиркy и она разбилась. Я заплакал.