Аннотация: Попытка описать первый визит Конана в Аренджун. Предыстория Говардовской "Башни Слона". Еще одна начатая, но, как и "Кхитайский гамбит", не оконченная работа. Надеюсь, что когда-нибудь все же добью.
Град воров
1.
Аренджун, зимняя резиденция владык Заморы, Блистательная Жемчужина Востока, более известная как Град Воров или Обитель Порока, раскинулся на южном берегу полноводного Куфиса, не далее как в двух фарсахах от западных отрогов Кезанкийских гор. Правильный прямоугольник крепостных стен, рассеченный на две неравные части Каналом Иштар, замыкал в своих объятиях королевскую Цитадель и Новый город, отстроенный после страшного землетрясения, пришедшегося на первый год правления ныне здравствующего короля Тиридата III Справедливого, хотя и прозываемого в народе чаще просто Пьяницей. Пурпурные купола и ажурные башенки белоснежных минаретов вздымались на дюжины и дюжины локтей над и без того высокими городскими стенами, издали отмечая местонахождение дворцов богатейших сановников и храмов истово почитаемых богов. Но выше всех поднимались стены двух главных достопримечательностей Аренджуна: грандиозной Цитадели короля, настоящего города в городе, и овеянной недоброй славой Башни Слона - логова верховного жреца Йарры, истинного, как поговаривали многие, властителя Заморы.
Впрочем, перипетии внутренней политики заморийского королевства мало интересовали одинокого путника, приближающегося к Аренджуну со стороны Кузнечного моста, перекинутого через Куфис несколько севернее города. Путник вообще не знал, что такое политика, кто такой Йарра, а имя короля Заморы постоянно вылетало у него из головы - то ли Тарадит, то ли Паразит, то ли еще как... Порядковый же номер, прилагаемый к имени правителя, и вовсе интересовал его в последнюю очередь. Молодой человек видел перед собою лишь конечную, как ему казалось, остановку в пути. По крайней мере пока его планы не простирались дальше желания поближе познакомиться с нравами Града Воров, о коем наслушался баек в гладиаторских казармах Халоги, и найти свое место под жарким солнцем Заморы. Остальное подождет.
Потрепанная дорожная одежда молодого человека явно не первый день нуждалась в иголке и нитке, так же как и волосы в хорошем гребне да и просто горячей воде. Однако уверенным шагом направляющийся к городским воротам путник не производил впечатление бродяги, а висевший на поясе длинный меч в кожаных ножнах не оставлял сомнений в истинной природе его ремесла. Варварская наружность и холодный пристальный взгляд синих глаз заставили нескольких торговцев, направляющихся со своим товаром в Аренджун, посторониться, пропустив вперед рослого чужака, прокладывающего себе дорогу сквозь все более и более плотную толпу.
Ведущая от Кузнечного моста дорога сделала небольшую петлю, огибая какие-то храмовые строения, и прильнула к широкому - две дюжины локтей - мощеному каменной плитой тракту - отрезку знаменитой Дороги Королей, соединяющему Аренджун с летней резиденцией короля, Шадизаром Грешным. Варвар замедлил шаг, затем и вовсе сошел на обочину, присев на гранитный валун возле дороги. Таких городов ему видеть еще не доводилось.
Монументальные стены Аренджуна поднимались на высоту доброй полусотни локтей, сверкая на солнце зелеными, синими и золотыми изразцами - казалось, что прямо в стену были вплавлены живые львы, леопарды и какие-то совсем уж фантастические чудовища, мчались серпоносные колесницы, шагали неведомо куда отряды грозных воинов, понуро плелись на чужбину связанные фигурки военнопленных. И пусть во многих местах работа неведомых мастеров поблекла, а то и просто осыпалась, обнажив кирпичную кладку, изразцовые картины и вызолоченные зубцы крепостной стены производили неизгладимое впечатление на впервые увидевшего их человека. Через каждые сто шагов из толщи стен выступали пузатые башни с подслеповато щурящимися бойницами, напоминающие замерших в строю воинов. По периметру город окружал широкий и некогда даже судоходный ров, напрямую соединяющийся с Куфисом и Каналом Иштар. Впрочем, в данный момент водный щит столицы пребывал в полном запустении - застоявшаяся вода заросла тиной и ряской, а плиты, которыми когда-то были облицованы его берега, большей частью оказались выломаны жителями окрестных селений для своих строительных нужд.
Со стороны Кузнечного моста в город вели роскошные Шадизарские Врата, у которых и начинался заморийский участок Дороги Королей, убегающий на северо-запад к Карпашским горам. Путники, желающие войти в столицу, должны были сначала миновать широкий каменный мост, перекинутый через вполне пристойно выглядевший в этом месте крепостной ров. Пройти меж двух высоченных башен, чьи стены вместо обычных картин охоты или войны были украшены барельефами древних заморийских королей. И наконец выйти к самим воротам - проезду двадцать локтей в ширину под сенью четырех башен - двух поменьше и еще двух побольше, вздымающихся над своими младшими собратьями. Окованные медью створки ворот сейчас были гостеприимно распахнуты навстречу гостям, однако небольшая группа городских писцов в сопровождении гвардейцев короля несколько замедляла движение взиманием обязательной пошлины и некоторыми другими бюрократическими мелочами.
Габар Хаммадан, послушник святилища Митры Всепрощающего, что в Квартале Горшечников, с самого утра находился в заметно приподнятом настроении. И причиной тому был даже не столько принятый на грудь кувшинчик золотого туранского, сколько хорошая возможность избежать нудных молебнов в родном храме - работа писцом у городских ворот была для молодых грамотных послушников настоящей синекурой, вносившей в их скучную жизнь толику веселого шума и гама аренджунских улиц. Габара не смущала даже необходимость иметь дело с мрачным и вечно насупленным Синахерибом, блюстителем Шадизарских Врат, излишне ревностно относящимся к своим обязанностям. На страже Врат Бела или Деркето стояли куда более сговорчивые командиры гвардии, с которыми и лишнюю пригоршню монет можно было заработать и погулять после захода солнца и закрытия ворот в ближайшей таверне или веселом доме. Но чья-то глупость или упертость уже не могли испортить настроение юноше - уж всяко он сегодня заработает на деревенских простаках несколько лишних драхм или корзину снеди для оставшихся в храме братьев.
- Хей! Хей! Что вы тут топчетесь? - Габар окликнул группу паломников, которые только что уплатили пошлину, но вместо того, чтобы побыстрее пройти дальше, застыли на месте, разглядывая Шадизарские ворота. - Вы уже должны были войти в город. Никогда Мушхуша не видели? Да, да! Таких изразцовых картинок по всем стенам полно, так что нечего тут стоять. За погляд тоже деньги берут! - припугнул он их наконец.
Двое гвардейцев Синахериба подошли к задерживающим все движение паломникам и вежливо предложили им убираться к Нергалу в пасть, покуда их не спровадили пинками. Габар проводил глазами исчезнувшую в тени арки деревенщину и со словами: "Так, что тут у нас?" повернулся к следующему путнику, ожидающему своей очереди.
- Хм?
Очередной гость города оказался настоящим детиной почти на голову выше молодого писца. Тяжелый меч на поясе смотрелся не менее угрожающе, чем и сам его обладатель, хмуро взирающий на заморийца исподлобья.
Варвар - а человек с такими чертами лица никак не мог быть земри или даже хайборийцем - ткнул пальцем за спину писца и на ломаном заморийском произнес:
- Я желать пройти в город.
- Ага. Ясненько. А ты уверен, что нам в городе нужны головорезы, вроде тебя? У нас и своих как грязи. - Заметив, что чужак ничего не отвечает, Габар вскинул вощеную дощечку, на которой он делал свои записи, и вытащил из-за уха деревянное стило. - Имя-то у тебя есть, дружище варвар? А деньги? А то одежка у тебя... в общем не очень, ты уж не обижайся.
Тот несколько раз моргнул, очевидно переводя про себя услышанную фразу, затем кивнул и сообщил:
- Конан. Мое имя Конан. Деньги есть. Я знаю порядок.
- Вот и хорошо, - кивнул писец, царапая воск стилом. - Так и запишем. Ко... нан... Или Коннан? Хотя какая к Нергалу разница? Так из каких краев ты к нам будешь, а, варвар?
- Киммерия, - гулко отозвался возвышающийся над ним здоровяк.
-Ух ты! - присвистнул Габар. - Если б я еще знал, где это! Эй, Арран! - он окликнул другого писца в одеянии служителя храма Иштар, - ты случаем не знаешь, Киммерия, это где?
- Киммерия? - полноватый послушник задумчиво почесал стилом в затылке. - Кажись, где-то далеко на севере. Там еще холодно очень и белые медведи. А что такое?
- Да ничего. Просто у меня тут миграция киммерийцев началась. Того и гляди, следом белые медведи потянутся! Хе-хе. - Габар подмигнул товарищу и вновь повернулся к киммерийцу. - Ну, с тебя четвертак, варвар, за проход в славный город Аренджун, Блистательную Жемчужину Востока. Хотя, по правде говоря, мы ее чаще называем Продажной Девкой Востока!
- Я знаю, - киммериец смотрел куда-то через голову послушника, - Я много слышал об этом городе от того, кто родился здесь. - Было видно, что варвар прилагает значительные усилия, чтобы составлять правильные фразы на заморийском. - Он умер далеко отсюда. Но прежде он рассказывал мне о Граде Воров. Я пришел сюда от самой Халоги.
- Я не знаю, что такое Халога, дружище, но ты должен мне четвертак, - напомнил Габар.
Киммериец молча достал из пояса несколько медных монет, отсчитал четверть драхмы и вручил их послушнику. После чего, не обращая более внимания на Габара, направился к городским воротам.
- Хей, варвар! - крикнул ему вдогонку замориец. - А тот местный, ну, который рассказывал тебе о нашем милом городке, как он умер? Не то, чтобы мне действительно было интересно, просто любопытно.
- Я убил его, - был ответ.
Габар поперхнулся. Проходившая мимо киммерийца торговка овощами что-то пискнула и отшатнулась прочь, едва не вывалив содержимое своей корзины на мостовую.
- Надеюсь, это не было просто убийством? - настороженно поинтересовался замориец, заметив, что и Синахериб тоже присматривается к чужаку.
- Нет. Это было на арене. В Халоге. Но ты ведь не знаешь, где это, - парировал варвар, отворачиваясь от обескураженного писца и теряя к нему всякий интерес.