Клименкова Антонина Львовна : другие произведения.

Белое платье для рыцаря

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Жила-была принцесса и у нее был рыцарь. Однажды рыцарь захотел жениться на принцессе честь по чести - и чтобы непременно было белое платье. А если принцесса - темная? и с белыми платьями у нее проблемы? Как быть?
   Автор: Царевна_К / Кантонина Бересклет
  
   Белое платье для рыцаря
  
   Миник
  
  
  
   Примечание: писала до пяти часов. не вечера разумеется...
  
   Рейтинг: PG-13
  
   Жанры: джен, гет, фэнтези, немного черного юмора, немного драмы
  
   Размер: мини (26 стр)
  
  
  
  
  
   Была осень. Не то чтобы поздняя, но уже унылая. Самая любимая пора принцессы.
  
   В саду у принцессы был любимый уголок - особенно мрачный и унылый в это время года. В передней части сада из последних сил буйно доцветали яркие розы, полыхали георгины, пыжились пёстрые астры. Здесь же уединенную беседку окружали тенистые столетние липы, изящные колонны увивал мрачный плющ, а плетистые розы радовали мелкими тщедушными бутонами с паутинными, прозрачно-белыми лепестками - и, что особенно нравилось принцессе, дюймовыми частыми шипами.
  
   Принцесса сосредоточенно читала очередной трактат по алхимии, хмурила соболиные брови, вздыхала.
  
   Скамеечку для ног, этот мягкий низенький бархатный пуфик, присвоил себе толстый черный кот. Подобрал под себя лапы, втянул голову в плечи, зажмурил желтые глаза, превратившись в пуховый шар. Только треугольные ушки поворачивались к каждому малейшему шуму, выдавая, что кот вовсе не дрыхнет, а лишь притворяется.
  
   Тишину сада и шелест листвы уныло оттеняла печальная мелодия свирели. Играл паж принцессы, устроившийся на ступенях беседки, словно сторожащий пёс. Вообще-то паж был ровесником своей госпожи. Бледный что те розы, щуплый что те шипы, он незаметно успел вымахать на голову выше хозяйки, но всё равно оставался ее привычной тенью. Он давно получил королевское позволение покинуть сию непримечательную придворную должность, ибо неизвестно когда успел стать подающим большие надежды алхимиком. Однако принцессе он до сих пор не надоел настолько, чтобы она захотела его прогнать. А сам он был слишком ленив для карьериста и чересчур хорошо выдрессирован принцессой, чтобы желать стать самостоятельной фигурой при дворе.
  
   Внезапно мелодия оборвалась. Кот повернул ушки в сторону тропинки и даже соизволил открыть глаза.
  
   - Моя госпожа, к вам с визитом ваш рыцарь, - негромким голосом доложил паж. - Наверняка горит надеждой на вашу улыбку, пылает желанием пасть на колени пред вашими ногами, одержим страстью запечатлеть поцелуй на вашей нежной руке.
  
   Принцесса оторвалась от книги, взглянула поверх зарослей плюща:
  
   - Ого! Живой? - только и произнесла она. Без особого, впрочем, выражения.
  
   - Верно, Шарль, всё верно прочитал ты в моей душей, - произнес подошедший к беседке рыцарь, закованный в латный доспех. Плащ свисал с его широких плеч грязной тряпкой, порванный по низу. Латы были помяты и во многих местах проткнуты, будто пожеваны и прогрызены. Голову рыцаря венчала повязка с кровавым пятном. И сам он заметно прихрамывал.
  
   - Ваше высочество! Любовь моя! Я вернулся! - обратился к принцессе рыцарь.
  
   - Я вижу, мой верный рыцарь, мой милый Остиниан, - констатировала принцесса, отложив учебник на скамью. Вместо оного она взяла другой талмуд, еще больше, в потрепанной обложке с серебряными замками и ремнями сыромятной кожи, такой тяжелый, что можно листать, лишь положив на колени. То была ее записная книжечка.
  
   Рыцарь, натужно пыхтя, поднялся по ступенькам, несильным пинком шуганув пажа, чтобы не загораживал проход. Черного кота рыцарь невежливо спихнул со скамеечки, сам занял насиженное место. Конечно, влюбленный обязан совершенно иначе являться к обожаемой деве после длительной разлуки: влететь на крыльях любви, пылко пасть на колени пред ее юбкой. Однако многочисленные раны и бинты под латами не позволяли предстать должным образом. И улыбка, которую рыцарь из себя с натугой выдавил, также получилась далеко не лучезарной.
  
   - Рассказывай! В подробностях! - потребовала принцесса, горя желанием узнать скорее все обстоятельства путешествия, в которое сама же отправила своего рыцаря. - Ты нашел дракона?
  
   Задавая волнующий вопрос, принцесса не смотрела на рыцаря, она лихорадочно листала свои записи в поисках нужной.
  
   Кот, прожигая рыцаря презрительным взглядом, вспрыгнул на скамью и уселся на учебник. То есть занял место более выгодное, чем прежде. Поглядывая свысока, кот выражением своей самодовольной морды ясно намекал рыцарю, что, если бы тот посмел сесть на хозяйкину книгу даже случайно, то был бы отлуплен этим же увесистым томом без промедления и без жалости.
  
   Рыцарь хмуро покосился на кота и решил его игнорировать. Хотя было обидно, ведь зверь был прав.
  
   - Да, моя принцесса, свет жизни моей, Гретабель, - ответил рыцарь без восторга, положенного герою, сразившемуся с драконом и оставшемуся в живых. - Я нашел сие редкостное чудовище. Дракон принял мой вызов и у нас случился бой.
  
   - Погоди, зачем ты с ним дрался? - удивилась принцесса, наконец-то подняв глаза от записей. - Я же ясно сказала...
  
   - Я помню каждое ваше слово, госпожа моя! - перебил с досадой рыцарь. Даже сейчас, по прошествии некоторого времени, когда раны почти зажили и почти не кровоточили, ему было несколько неприятно вспоминать о случившемся эксперименте. - Я нашел дракона. Я вошел к нему в пещеру. Я поднес ему переданные вами дары - тушу быка, полмешка золота. Я попросил его укусить меня, дабы проверить ваше противоядие.
  
   - Не противоядие, а зелье, дающее временный эффект бессмертия, - поправила принцесса.
  
   Рыцарь дернул головой. Ему в алхимических нюансах разбираться нет необходимости - что велела принцесса, то он и выполнил.
  
   Он продолжил рассказ глухим голосом, стараясь излагать спокойно и обстоятельно:
  
   - Когда дракон наконец-то понял, что именно я от него требую, он взбесился. Он отказывался принимать дары. Вышвырнул меня из пещеры. Сбросил по откосу вниз. Испугал моего коня. А вы же знаете Артура - я его жеребенком взял, он ничего не боится, испугать его невозможно...
  
   - Как оказалось, возможно, - фыркнул паж, подпиравший плечом колонну у входа.
  
   Рыцарь к нему не обернулся. Он предпочитал считать пажа лишь тенью, так было правильнее. А тени не могут ехидничать.
  
   - Я колотился в запертую пещеру два дня без передышки. Я объяснял этому тупоголовому чудищу, что в этой просьбе нет ничего подозрительного, что я не ядовитый, а всё совсем наоборот... В конце концов, я подкараулил дракона, когда тот попытался уползти от меня через черный ход с другой стороны горы. Застигнутый врасплох, дракон одурел от страха и напал на меня.
  
   - Отлично, - похвалила довольная принцесса. - Значит, мой рецепт верен! Ты был покусан драконом, но благополучно выжил.
  
   Рыцарь вздохнул. Опустил голову еще ниже, не имея сил смотреть прямо в глаза принцессе, при этом не выдав постыдного малодушия.
  
   - Смею заверить, милая Гретабель, было очень больно.
  
   - Так и запишем! - кивнула воодушевленная принцесса. Взялась за перо, паж немедленно достал из кармана чернильницу, подставил, щелкнув откидной крышечкой: - "При применении средства яд дракона нейтрализуется, однако в процессе покусания..."
  
   Тут она замешкалась, с сомнением взглянула на пажа. Шарль любезно помог подобрать слово:
  
   - "...в процессе дефлорации целостности доспехов и кожных покровов вместе с мышечно-скелетной системой поедаемого сохраняется чувствительность нервных волокон в полной мере."
  
   - Спасибо, Шарль, - улыбнулась принцесса, быстро записав под диктовку. - Хотя одно слово я позже уточню по словарям.
  
   - Как вам будет угодно, госпожа, - отвел взгляд паж. И случайно встретился глазами с рыцарем. Тот нехорошо прищурился в ответ на почтительный кивок, но ничего не сказал, сжав побелевшие губы.
  
   - Артур вынес меня, едва живого, - продолжил рыцарь. - Но на обратном пути мы сбились с дороги и заехали в прОклятый лес. Издалека почуяв запах крови, на меня напала стая упырей.
  
   - Чудесно! - воскликнула принцесса. - Мое средство благодаря тебе, о смелый Остиниан, проверено теперь и в отношении заразной слюны кровососов!
  
   - Да, ваше высочество, - еще горче вздохнул рыцарь. - Смею надеяться, что вам также придется по сердцу известие, что после упириного леса я очнулся в подземелье гигантских пауков...
  
   - Ого! - не удержался паж. А принцесса, не веря удаче, столь успешно прошедшему опыту, быстрей взялась записывать, не заботясь, что брызги чернил летят во все стороны, в особенности в лицо рыцаря, стекая по бритым щекам черными дорожками слез.
  
   - ...Из подземелья я выбрался верхом на огненном полозе, удерживаясь за ядовитые шипы на гребне. Должен упомянуть, что шипы оказались гранеными и резали руки, как хорошо наточенные лезвия.
  
   - Полоз тоже ядовитый? - уточнила у пажа принцесса.
  
   - Нет, госпожа, - пояснил тот, глядя на вздыхающего рыцаря с невольным уважением. - Но шипы и зубы сих гадов настолько грязны, что при малейшей царапине вызывают столбняк и скоропостижную смерть в ужасных корчах.
  
   - О? - только и произнесла принцесса, добавив заметку в записной талмуд.
  
   - От всего сердца благодарю вас, прекрасная Гретабель, - поклонился рыцарь, едва не уткнувшись лбом в колени принцессы, - за то средство, что вы создали для Артура. Мой верный конь обрел настолько сильный отвращающий запах, что ни упыри, ни прочие чудовища не посмели разинуть на него пасти.
  
   - Я рада, что твой любимый друг и соратник не пострадал при нашем маленьком опыте, - очаровательно улыбнулась принцесса. - Мой верный Остиниан! Ты оказал науке неоценимую помощь! Ты даже не представляешь, какой огромный вклад ты своей безграничной смелостью внес в продвижение прогресса!
  
   - Как хорошо, что ты успел вернуться вовремя, - вставил Шарль, и принцесса, вспомнив о сроках, горячо закивала, всецело поддерживая. - Твое временное бессмертие как раз должно закончиться нынче в полночь. Постарайся в это время быть в постели. Могу предположить, в последующую неделю ты не сможешь с нее вставать.
  
   Рыцарь кисло улыбнулся. Но в глазах явно читался приказ пажу убраться подальше и поскорее.
  
   Шарль был не глуп. Забрав книги и позволив коту запрыгнуть себе на плечи, улечься меховым воротником, свесив лапки и хвост по груди, паж удалился, оставив наконец-то влюбленных наедине.
  
   - Ваше высочество... - несмело заговорил рыцарь.
  
   - Да? - милостиво дотронулась до кровавой повязки на крупной, породистой голове принцесса. Нежными пальчиками взъерошила коротко остриженные волосы. Прочертила ноготками и подушечками пальцев вниз по скуле, по мощному подбородку, украшенному мужественными шрамами.
  
   - Моя несравненная Гретабель! - всё не мог собраться с духом рыцарь.
  
   - Да? - мелодичный голос звучал тихо и поощряюще. Принцесса наклонилась и коснулась своими теплыми губами жестко сжатого рта рыцаря.
  
   Однако тот порывисто отвернул голову, в изнеможении прикрыв глаза веками, потемневшими от недосыпания и многочисленных испытаний, на которые принцесса не уставала его посылать, раз за разом придумывая всё новые и новые эксперименты.
  
   - Гретабель, зачем я вам нужен? - спросил рыцарь с затаенной, давнишней горечью.
  
   Принцесса удивленно отстранилась:
  
   - Как зачем? У принцессы должен быть свой рыцарь, разве нет?
  
   Остиниан кивнул. Но глаз не поднял:
  
   - Только поэтому? Вам нужен рыцарь, верный исполнитель всех ваших желаний и прихотей?
  
   - Да. А что?
  
   - Поэтому я - единственный рыцарь в королевстве?
  
   - Да. А что? - повторила принцесса. Она была необыкновенно умной девушкой, когда дело касалось наук и чародейств. Однако в обычных вещах вроде любви, в которых обычные девушки обязаны разбираться куда лучше мужчин, Гретабель проявляла удивительнейшую недальновидность.
  
   - У нас маленькое королевство, зачем нам нужны другие рыцари? - сказала она.
  
   - Да, наше королевство совсем не такое, как прочие, - вздохнул рыцарь. Путешествуя по свету, он, конечно же, не мог не отметить, что принцессы в других странах похожи на его любимую, как день похож на ночь.
  
   - Вот именно! - кивнула Гретабель. - В нашем королевстве есть простолюдины, чтобы заниматься ремеслами и земледелием. У нас есть бароны, чтобы следить за крестьянами. У нас есть графы, чтобы мирить ссорящихся баронов. У нас есть даже герцог, чтобы следить за теми и за другими. У нас есть гильдия колдунов, чтобы помогать, охранять, продвигать науку...
  
   - И рыцари в королевстве не нужны, - уныло повесил голову Остиниан.
  
   - Да! Нет, - поправилась принцесса, улыбнувшись. - Кроме одного. Один мне очень пригодится.
  
   - Ваше высочество, вы выйдете за меня замуж? - спросил без обиняков рыцарь.
  
   Соболиные брови принцессы взлетели в недоумении:
  
   - Зачем? Ты хочешь получить титул наследного принца и закрепить за собой право в будущем сделаться королем? Хочешь власти?
  
   Рыцарь вздохнул, покачал головой:
  
   - Как вы жестоки...
  
   Гретабель надула губы:
  
   - Считаешь, что я не люблю тебя?
  
   - Нет, простите... - Остиниан был уже не рад, что затеял этот разговор.
  
   - Хорошо! - принцесса не позволила ему подняться с пуфика, властно положив на плечо руку, с неожиданной силой надавила, заставив плюхнуться на бархатное сидение. - Шарль, позови сюда епископа! Пусть нас обвенчает! Немедленно!
  
   Забывшись, она не обратила внимания, что привычная ее "тень" давно их покинул.
  
   - Нет, моя принцесса! - горячо возразил рыцарь. - Я не хочу тайного венчания в спешке! Я мечтаю... - на мужественных щеках проступил румянец пятнами. - Я мечтаю узреть вас в белом платье. Чтобы все увидели, как вы красивы и невинны в белом платье! Чтобы вся столица, всё королевство узнало под звон колоколов, что вы стали моей законной супругой.
  
   Принцессе понадобилось время, чтобы осмыслить такую новость. Посопев носом, она длинно выдохнула, произнесла с неохотой:
  
   - Хорошо. Я обдумаю твою просьбу.
  
   Рыцарь воссиял, словно утреннее солнце, вышедшее из-за горного хребта.
  
   - Неужели? Моя госпожа, вы?..
  
   Порывисто вскочив с места, Гретабель бросила, не обернувшись:
  
   - Ничего не могу обещать заранее. Сам знаешь - как получится, так и будет.
  
   - О, любовь моя!.. - всхлипнул рыцарь. Ужасные чудовища, терзающие его тело, не добились от него ни единой слезинки. Теперь же, из-за растерзанного сердца, слезы полились по лицу крупными каплями, размывая чернильные капли в синеватые кляксы и подтеки.
  
   - Не реви! - насупилась принцесса, задержавшись на ступенях беседки. - Рыцарю не пристало. Иначе разжалую в конюхи!
  
   - Да, ваше высочество, - шмыгнул носом Остиниан, поспешно утерся кольчужным рукавом.
  
  
  
   +-+-+
  
  
  
   - Белое платье? Алтарь, поди, ему в розах подавай? - бормотала Гретабель, быстрым шагом пересекая дворцовые галереи и залы. Придворные и слуги почтительно шарахались в стороны, видя, что принцессе в таком состоянии лучше вообще на глаза не показываться. И обычно-то приближаться к ней боязно, тем более если рядом нет Шарля. А сейчас - просто жутко.
  
   Принцесса без стука ворвалась в спальню королевы:
  
   - Мама! Он жениться хочет!
  
   - Сколько раз тебе говорю: стучаться надо! - ворчливо отозвалась королева.
  
   Гретабель пожала плечами и плюхнулась на край королевской кровати, покусывая губы. К чему церемонии? Будто родная дочь не знает, чем в спальне родители обычно занимаются.
  
   Королева, лениво возлежащая на разворошенной постели, поправила тонкую черную шаль на плечах. Перевернула страницу раскрытой перед глазами книги. И, подняв волшебную палочку повыше, сказала спрятавшемуся за ширмами чудовищу:
  
   - Ну где ты там? Давай дальше!
  
   Чудовище, причудливая помесь льва, оленя и горного козла, смущенно выглянуло из-за ширмы. Помотало рогатой головой, выразительно указав глазами-блюдцами на мрачную принцессу, не сводящую с него задумчивого взгляда, столь похожего на взгляд самой королевы.
  
   Королева насмешливо фыркнула - и снисходительно кинула чудовищу покрывало с кровати, в которое тот обрадовано замотался, на манер тоги, и наконец-то выступил из своего укрытия, вышагивая гордой поступью, постукивая по паркету копытами.
  
   - Красавец? - кивнула дочери королева.
  
   - Неплохо получился, - согласилась из вежливости Гретабель.
  
   Козло-лев покрутился перед большим зеркалом и издал довольный звук, напоминающий рычащий хохоток.
  
   - Следующая форма! - объявила королева и взмахнула волшебной палочкой.
  
   Чудовище замерло, послушно принимая на себя новое заклинание, на глазах у зрительниц перевоплотившее козло-льва в пеликано-собако-белку.
  
   - Нет, это некрасиво, - вынесла вердикт Гретабель.
  
   Королева не согласилась. Чудовище с интересом принялось вертеться перед зеркалом, играя с покрывалом, как танцовщица с цветастым платком. Королева не по-королевски хрюкнула, когда на ее просьбу чудище стеснительно приподняло покрывало и продемонстрировало, откуда у него растет роскошный павлиний хвост.
  
   - Так что у тебя там случилось? Кто жениться хочет? Шарль? - спросила у дочери королева, не отрываясь от своего чародейства. Принявшее новый, еще более странный облик чудовище тоже внимательно навострило ослиные уши.
  
   - Нет, Остиниан, - вздохнула Гретабель. Посоветовала: - Добавь ему буйволиные рога и полосочки на морде.
  
   - Правда, так лучше, - согласилась королева. - И что твой Остиниан? Разве ты его еще не уморила?
  
   - Мама! - с укоризной сказала принцесса. - У нас с ним любовь, как ты можешь так говорить?
  
   - И что хочет от тебя твоя любовь? - с легким презрением напомнила королева.
  
   - Белое платье, - сказала принцесса.
  
   - Вот обнаглел! - фыркнула королева, занятая больше заклинаниями для развлечения, чем проблемами дочери. - Платье ему подавай! Заверни его в белый саван и выброси в бездну.
  
   - Он не себе платье! - возразила Гретабель. - То есть, не для себя, хотя в общем-то для себя... Он мечтает о свадьбе! Чтобы всё было как у всех приличных принцесс, - вздохнула принцесса. - Чтобы были гости, пир, венчание и белое платье. На мне - белое платье.
  
   Королева отложила книгу заклинаний. Смерила поникшую дочь внимательным взглядом:
  
   - И ты готова пойти на это ради него?
  
   Принцесса пожала плечами:
  
   - Все же принцессы выходят замуж в белых платьях, почему я должна быть исключением?
  
   Чудовище, слушая их разговор, пришло в страшное волнение. Помахав королеве копытами, оно потребовало вернуть себе прежний облик и юркнуло обратно за ширмы. Королеве уже стало не до игр. Отмахнувшись волшебной палочкой, она села на постели, чтобы лучше посмотреть дочери в глаза:
  
   - Девочка моя, мы не такие, как все, ты помнишь это?
  
   - Да, мама, как тут забудешь, - уныло отозвалась дочь.
  
   Из-за ширмы выскочил кое-как одевшийся король. Если верить словам матери, некогда он был высоким, красивым, стройным принцем, соблазнившим королеву-колдунью синевой влюбленных глаз. Таким он был давно, еще до рождения Гретабель. Принцесса же его знала уже такого: с плешью под тонким ободом короны, с выпирающим пузиком, с несуразными длинными руками, которые вечно не знал куда пристроить, и ногами, на которые вечно наступали все придворные и домочадцы поочередно.
  
   - Доченька, он не понимает, о чем просит! - всплеснул руками король, сел рядом, обнял за плечи кровиночку. - Твоя мама шла к алтарю в черном платье. Твоя бабушка рассказывала, что ее наряд был кроваво-бордовым, как запекшаяся кровь. Твоя двоюродная тетка по материнской линии...
  
   - ...в синем, как летняя ночь, - продолжила за него королева. - Милая, ты не должна позволять ему собой помыкать!
  
   - Верно-верно! - поддержал отец. - Что это будет за муж тебе, который не в состоянии оценить тебя такой, какая ты есть настоящая!..
  
   Однако разговор внезапно прервался вторжением:
  
   - Мама! Папа! - Двери спальни распахнулись, на королевскую кровать запрыгнули с разбега двойняшки, младшие братья Гретабель.
  
   Младших детей королева любила ничуть не меньше, чем старшую дочь. Однако правило есть правило:
  
   - Анна-Мари! - рявкнула королева на появившуюся в дверях няньку, с самой младшей дочуркой на руках. - Я же просила научить их не входить без стука! Вы же взрослый человек, должны понимать, что это супружеская спальня! Если еще раз подобное повторится, накажу вас, понятно? Оторву ноги, поменяю левую с правой, прилажу обратно и внушу, что так и было!
  
   - Да, ваше величество, - пролепетала несчастная замученная фрейлина.
  
   - Ура! - обрадовались обещанному колдовству близнецы, прыгая на кровати и на хохочущем отце. - Ей же придется чулки и туфли наоборот носить!!
  
   Пользуясь уже открытой дверью, в спальню сунулся первый советник:
  
   - Ваше величество! - обратился он к королю. - Барон Зардель и граф Иранал сцепились в ссоре из-за правобережных пастбищ.
  
   - Опять? Вот старые дураки! Снова мне их разнимать! - посетовал король, в расстройстве шлепнув себя по коленке ладонью. Сыновья тут же собезьянничали, принялись громко шлепать по своим коленкам, развеселив отца.
  
   - Ваше величество, - обратился советник к королеве, - пришло известие, что шах-султан выдвинул войска к границе!
  
   - Оборотней всё-таки нанял? - моментально отозвалась королева, растеряв недавнюю ленцу, словно хищница, подобравшаяся к прыжку.
  
   - Некромантов, ваше величество, - доложил советник. - По донесениям, четыре или пять колдунов ведут три полка мертвяков.
  
   - Фу, какая пакость, - скривился король.
  
   А у королевы наоборот глаза заблестели азартом.
  
   - Урожай хоть успели убрать с приграничных полей? - спросил король, его долг был заведовать внутренней политикой страны.
  
   - Только капуста осталась, не вызрела, - заглянув в папку важных записей, доложил советник.
  
   - Жаль капусту, - с плотоядной улыбкой посочувствовала огорченному мужу королева. Она уже предвкушала, как поведет в бой заскучавших колдунов Первой Лиги.
  
   - И всё-таки я надену белое платье, как у всех невест! - упрямо напомнила о себе Гретабель, пока все не разбежались по срочным делам.
  
   - Только если ты сама этого хочешь, - сказала королева.
  
   - Хорошенько взвесь свое решение! - предостерег отец. - Подумай, чего тебе это будет стоить.
  
   Принцесса пожала плечами и покинула родительскую спальню.
  
   И что за проклятье с этими свадебными платьями? Раньше она и не задумывалась, почему сама вечно ходит в черном, а мать - в густо-фиолетовом. Не было причин задумываться. А тут какое-то глупое упрямство проснулось - невеста должна быть в белом, и точка! В самом деле, чем она хуже других девиц?!
  
  
  
   +-+-+
  
  
  
   - И что ты тут забыл, позволь спросить?
  
   Принцесса не была удивлена, обнаружив рыцаря в своей опочивальне, в своей кровати. Скорее раздосадована. И раздражена.
  
   Поджидая ее, Остиниан успел задремать в обнимку с котом. Оба поморгали на нее сонными глазами. Смущенный ее внезапной строгостью, рыцарь пояснил как о само собой разумеющимся:
  
   - Сегодня вечер второго четверга. Я подумал, пока полночь не наступила, у нас есть время, чтобы... Ну, я скучал. По вам, моя госпожа. Очень сильно. Истосковался.
  
   Всё верно - ночь второго и четвертого четверга каждого месяца вот уже два года принадлежала ему. Первые и третьи четверги принцесса отдавала Шарлю, равно как и все подряд субботы. Впрочем, об этом обстоятельстве Остиниану знать было не положено. Хотя он догадывался, скорее всего. Отсюда и причуды со свадьбой.
  
   - Ты хочешь свадьбу, как у всех? - спросила безжалостная принцесса.
  
   Севший в постели рыцарь робко кивнул.
  
   - Раз так, то я должна вести себя, как прочие порядочные принцессы, верно? - продолжала логическую выкладку Гретабель. - Девичью непорочность я уже не могу тебе обещать. Но есть вариант: воздержание до свадьбы, дабы сладость первой брачной ночи казалась ни с чем не сравнимой.
  
   - А может, как-нибудь обойдемся? Без воздержания? - промямлил рыцарь, под мрачным взглядом принцессы покорно вылезая из постели, неохотно одеваясь.
  
   - Нет, - отрезала невеста.
  
   Горестно вздыхая, с сапогами под мышкой, Остиниан покинул спальню, в одно мгновение сделавшуюся чужой до холодных мурашек.
  
   В смежных покоях босой рыцарь отыскал взглядом пажа. Тот как обычно успешно сливался с густыми тенями в углах комнаты.
  
   - Шарль, как думаешь, может быть, она всё-таки не хочет идти замуж? - спросил расстроенный рыцарь.
  
   Паж на его вопрос пожал плечами. Не ему судить об их отношениях. Остиниан настоящий мужчина - вот пусть он сам и решает свою собственную судьбу.
  
   Рыцарь покинул дворец, совершенно растерянный.
  
   Выгнав жениха, принцесса кликнула пажа.
  
   - Что стоишь? - оглянулась Гретабель на него, замершего в дверях в нерешительности. Продолжив переодеваться ко сну, принцесса кивнула на расстеленную кровать: - Я сказала, что не буду спать с ним. Но не говорила, что сама буду воздерживаться. Он хочет свадьбу, как положено, пусть и мучается, как положено. И если я не буду спать с ним, то с кем? Догадываешься или прямо сказать?
  
   Шарль понял, что теперь смущаться и краснеть настал черед ему.
  
   - С каких это пор ты спишь одетым? - Ее фырканье заставило пажа вскочить с краешка постели. Он просто сел, придавленный внезапным грузом проснувшейся совести. Машинально погладил потягивающегося кота. Как-то даже жалко Остиниана стало, если поглядеть с такой стороны. Но если взглянуть с другой стороны...
  
   - После свадьбы он отошлет меня прочь? - спросил Шарль с легким безразличием.
  
   - Пусть только попробует, - дернула плечами принцесса.
  
   Успевший выспаться кот муркнул на прощание и ушел совершать ночной обход дворца. Деликатный зверь.
  
   Путаясь в широкой ночной сорочке, отороченной милями кружева белее первого снега, Гретабель от края доползла на четвереньках до середины широкого ложа. Улеглась, предварительно побив локтем подушки. Сложила ручки на животе поверх одеяла, задумалась, глядя в потолок:
  
   - Ведь мне когда-нибудь нужно же будет выйти замуж? Так почему бы не теперь? Почему не за него?
  
   Шарль не ответил. У него нашлась бы сотня причин, почему не за Остиниана и не сейчас. Но паж предпочел не озвучивать свои мысли.
  
   - Эй, пошевеливайся! Мне тут одной холодно, - прикрикнула на него принцесса. - Сегодня я устала, я буду снизу.
  
   - Как пожелаете, моя госпожа.
  
   Утром Шарль отпросился на несколько дней, чтобы съездить в родной замок.
  
  
  
   + - + - +
  
  
  
   Утром принцесса огорошила фрейлин, потребовав принести платье светлых тонов.
  
   - Хочу розовое в цветочек! - заявила ее высочество, определенно встав не с той ноги.
  
   Вернее, встать принцесса еще не успела. Она отказалась покидать спальню вообще и кровать в частности, не желала даже видеть свои повседневные мрачные наряды.
  
   Пометавшись по дворцу, фрейлины раздобыли у одной из придворных барышень подходящее по размеру, по цвету и ни разу не надетое. Кроме того, немедленно послали слуг в город в мастерскую к белошвейкам, чтобы те срочно прислали еще несколько нарядов - на всякий случай, вдруг принцессина блажь не успеет пройти к обеду?
  
   Белошвейки отозвались моментально - вернувшиеся слуги были нагружены коробками. Такая предусмотрительность оказалась не лишней.
  
   С помощью горничных, Гретабель облачилась в непривычный наряд. И с осторожностью подошла к зеркалу.
  
   Отражение в зеркале принцессе не понравилось. Слишком оно было... розовым? Совсем не то, что обычное, черное...
  
   Горничные вскрикнули и забились по углам, испуганные внезапным колдовством. Да что говорить - сама принцесса не удержалась от малодушного ойканья.
  
   Платье почернело. Прямо на глазах чернота разлилась пятнами по материи, в короткое время поглотив все цветочки узора.
  
   Гретабель собралась с духом и вновь подошла к зеркалу: привычный черный цвет. Как всегда. Как каждый день до этого.
  
   - Принесите другой наряд! Этот никуда не годится! - потребовала Гретабель.
  
   Второе примеренное платье продержалось не дольше первого. Сиреневый шелк с серебряной вышивкой был поглощен чернотой так же безжалостно и неостановимо.
  
   - Другое! - не унималась Гретабель. Ее щеки горели лихорадочным румянцем. Тщательно уложенная прическа растрепалась. Грудь тяжко вздымалась, корсет пришлось ослабить.
  
   - ... ... ... ! - взорвалась ругательствами принцесса, когда увидела в зеркале, как чернеет пятое платье. - Почему же тогда сорочки на мне остаются белыми?! Я ведь не могу пойти к алтарю в ночной рубашке?! Он не этого от меня ждет!!
  
   Шестое платье не просто почернело - оно вдруг вспыхнуло фиолетовым пламенем. Материя сгорела, без жара, без дыма и запаха. Просто в один миг рассыпалась серым пеплом, оставшись кругом на полу, отчертив принцессины нижние юбки. И при этом кремовое белье и нежная кожа принцессы нисколько не пострадали. Даже не закоптились.
  
   - Нет уж, - решительно сдвинула брови принцесса. Топнула ножкой. - Я не отступлюсь!
  
   Пока дрожащие горничные облачали Гретабель в седьмой по счету наряд, самая смелая из фрейлин приняла на себя роль, которую обычно при госпоже исполнял Шарль. Костеря сбежавшего пажа самыми отборными эпитетами, придворная дама попыталась принцессу успокоить:
  
   - Пожалуйста, не стоит волноваться. Смена образа для женщины - это очень кропотливое и тонкое занятие. Необдуманные шаги в отношении внешности могут больно ранить наше женское сердце и замутить разум. Даже стоит причесать волосы по-другому - и у нас меняется настроение, ведь правда? Все это замечали? - в поисках поддержки обернулась дама на своих товарок, жмущихся по стеночке. Те судорожно закивали завитыми головками, рискуя выронить воткнутые в локоны цветы и шпильки.
  
   - Пожалуйста, подумайте о чем-то приятном, ваше высочество! - не отступала перед предостерегающим пыхтением отважная женщина. - Подумайте о цветочках. О бабочках над летним лугом. О солнце, что весной так приятно сияет на голубом небосводе...
  
   Ее испуганная болтовня невольно вызвала в воспаленном разуме принцессы означенные картины: цветочки, бабочки. Всё то, что обычно раздражало обладателей дара черного колдовства. Принцесса с гораздо большим удовольствием подумала бы сейчас о склепах, где столь успокаивающая тишина, где пауки развешивают прекрасные узоры из паутины...
  
   Но Гретабель покосилась на зеркало. И замерла, в удивлении приоткрыв рот: разливающиеся по ткани пятна черноты приобрели заметный синеватый оттенок. Это уже не была чернота глубокого подземелья. Это была чернота зимней ночи с проблесками звездного света.
  
   - Еще! - потребовала принцесса.
  
   Фрейлины сообразили мгновенно: наперебой принялись щебетать! Перечисляли названия садовых цветов, припомнили все виды пирожных и сладостей, засыпали ёжащуюся под градом слов принцессу образами благодати, нежности, воздушности, легкости, яркости...
  
   Платье заметно посветлело. Не сравнить, конечно, с первоначальной расцветкой, но оно всё-таки не стало черным!
  
   - Цветочки, цветочки... - бормотала Гретабель, выходя из своей опочивальни в темно-синем платье. - Розочки, черт их дери, бабочки, лютики, ромашки...
  
   По спальне пронесся ветерок - это фрейлины и горничные дружно выдохнули в облегчении.
  
  
  
   + - + - +
  
  
  
   Как Шарль и предупреждал, Остиниан всю следующую неделю провел в постели, корчась от болей сразу во всех мышцах и во всех костях. Но мысль о предстоящей (возможно!) свадьбе не давала ему соскользнуть в блаженный обморок. А страх перед новой встречей с принцессой (чего избежать он смог бы разве только благодаря внезапной смерти?) приковывал мужественного рыцаря к постели лучше любых веревок, заставляя против обыкновения смирно лежать на одре, не пытаясь делать лживо бодрый вид перед обступившими постель лекарями.
  
   Однако здоровье брало своё. Рыцарь оправился и набрался столько сил, сколько уже не мог скрывать от лекарей. И лекари милостиво разрешили рыцарю съездить во дворец (в карете), проведать возлюбленную. Ведь всем известно, что любовь - самый лучший лекарь для молодых мужчин!
  
   Дворец встретил вернувшегося к жизни бледного героя не менее бледными физиономиями. Один Шарль пытался сохранять трезвость ума.
  
   - Что здесь происходит? - спросил у пажа рыцарь, желая узнать причину всеобщей суматохи и плохо скрываемой нервности.
  
   - Ее высочество готовится надеть белое платье, - зло процедил паж. - В данную минуту она заперлась в спальне...
  
   Шарль оборвал сам себя. Он не мог терять время на разговоры, даже если бы имел на то охоту (коей не было, понятное дело).
  
   Окно спальни принцессы распахнулось так резко, что чудом стекла не посыпались. Сама Гретабель, одетая в поразительно ярко-желтое платье, высунулась наружу, перегнувшись над подоконником. Заметив внизу замершего возле клумбы рыцаря, принцесса захохотала:
  
   - Остиниан! Моя любовь! Как я счастлива тебя увидеть вновь!
  
   - Осторожно, госпожа! - закричал Шарль. - Вы же упадете!
  
   - Не вол-нуй-сяяяя! - пропела, смеясь, принцесса.
  
   Ненадолго она скрылась внутри, потом вернулась со стопкой книг и бумаг. И учебники, и свои бесценные записи она легкомысленно принялась выбрасывать в окно:
  
   - Всё ветру! Ух! Летите! Улетайте, скучные мысли! - веселилась она, словно не замечая, как слуги во главе с пажом заметались внизу, пытаясь собрать все листочки и при этом увернуться от тяжелых корешков, способных проломить череп.
  
   - Если что-то пропадет, она потом всем уши пообрывает!! - орал Шарль слугам, хоть они без напоминания бегали, как угорелые. - Соберите всё до последнего листка! Потом заприте в кладовой под ключ!
  
   На земле куча из книг получалась внушительная. Прежде принцесса очень любила читать и писать.
  
   Устав "прибираться" в своей комнате, принцесса выбежала из дворца навстречу жениху, всё еще пребывающему в нервном ступоре.
  
   - Улыбайся ей, черт тебя дери! - зашипел на рыцаря паж.
  
   И рыцарь заулыбался, как полоумный, во все зубы. Впрочем, возможно, это у него судорогой лицо свело - летящая к нему Гретабель, смеющаяся от счастья, казалась ожившим наяву кошмаром. Вроде бы обычная девушка, а поджилки почему-то трясутся и в брюхе внутренности стынут.
  
   Не один Остиниан так воспринимал преобразившуюся принцессу - черный кот, случайно пересекшийся с нею на дорожке, зашипел на приближающуюся хозяйку, выгнув спину, и опрометью бросился в заросли.
  
   - Любимый мой! - кинулась принцесса на шею жениху. Остиниан мог бы поклясться, что услышал, как в этот момент заскрежетали зубы Шарля.
  
   Гретабель, словно хмельная, набросилась с поцелуями на опешившего рыцаря. Но тут же она отскочила от него на пару шагов, словно бы смутилась, взглянула из-под ресничек, погрозила ему пальчиком:
  
   - Ах, не будь таким милым! Так и хочется тебя зацеловать до смерти! Но - нельзя. До свадьбы - ни-ни! Понимаешь? Неприлично! - последнее слово она произнесла громким заговорщицким шепотом.
  
   - Что с ней? - уголком дергающегося рта спросил у пажа рыцарь, стараясь не отводить глаз от опасной принцессы, пытаясь удержать на лице растянутую донельзя улыбку.
  
   Принцесса меж тем вполголоса запела веселенькую песенку, закружилась в танце, подпрыгивая то на одной ножке, то на другой.
  
   - С ума сошла, - ядовито сообщил Шарль. - От любви к тебе.
  
   - Любимый! - вспомнив кое-что, Гретабель вновь подбежала к рыцарю, взяла его большие ладони в свои нежные ручки. - Ты представляешь! Все эти придворные дамы и прелестные юные пажи - они оказались такими милыми! Странно, почему раньше я не общалась с ними? Ведь с ровесниками так интересно! Мы учимся музыке вместе, вышиваем с девочками по вечерам, читаем вслух романы, днем ухаживаем за растениями в саду! Как, право, жаль, что скоро наступит зима и все эти милые цветочки завянут. Это так печально, правда?
  
   Ее жизнерадостность от грустной мысли немножко поубавилась. И Остиниан с изумлением заметил, как стремительно начал темнеть ярко-желтый цвет ее платья.
  
   Заметила это изменение и Гретабель. Топнув ножкой, она словно бы с трудом вновь растянула губы в беззаботной улыбке. Заставила себя рассмеяться, вызвав горестный вздох разочарования в замершем было Шарле.
  
   - Ах, как это мило всё-таки, что мы забираем во дворец юношей и девушек из семей наших подданных! - защебетала принцесса. - Мы - это будущее нашего королевства! А будущее должно быть светлым и дружелюбным! Если мы все подружимся в юные годы, то став взрослыми людьми, обремененными заботами и обязанностями, мы всё равно никогда не будем ссориться из-за каких-нибудь правобережных пастбищ для овец! Ведь правда же? Овечки - это так мило!.. А ведь раньше я терпела всех придворных лишь потому, что отец сказал как-то раз, будто дворец будет выглядеть вымершим без людей. А мама сказала, что это выгодно - иметь по представителю от каждой дворянской семьи в заложниках!..
  
   Она снова невольно задумалась. И от этой задумчивости платье еще стремительней, чем минуту назад, стало терять яркость, набираться огненной красноты.
  
   - Черт, - пробормотала Гретабель, взглянув на свой переменчивый подол.
  
   Принцесса встала спокойно. Зажмурила глаза, забормотала шепотом, заставляя себя сосредоточиться:
  
   - Бабочки-розочки-карамель! Щеночки-ромашки-лютики! Пироженки-вишенки-эклеры...
  
   От усердия слезы выступили у нее на ресницах. А платье - оно задымилось! Красные всполохи, словно самый настоящий огонь, боролись с солнечной желтизной, грозя по-настоящему вспыхнуть.
  
   Шарль, у которого от вида ее мучений комок в горле встал, бросился перед нею на колени (хотя падать с разбега коленями на мощеную булыжником дорожку вправду до слез больно):
  
   - Пожалуйста! Госпожа моя! Не надо!.. - он всхлипнул в голос. - Не делай этого! Не заставляй себя!..
  
   - Скажи ты ей! - обернулся паж к рыцарю, сверкнул злыми глазами, потребовал: - Скажи ей перестать!! Неужели ты ничего не видишь?! Дурак!! Идиот!! Кретин!!
  
   - Замолчи! - шикнула на пажа принцесса. - Не сбивай меня. Уже желтый могу держать. Значит, до белого осталось всего пару дней потерпеть.
  
   - Не надо, прошу!.. - скулил паж, уткнувшись лбом в ее подол.
  
   Но принцесса вырвалась из слабо цепляющихся рук. Ослепительно улыбнулась рыцарю, поманила за собой:
  
   - Идем! Я хочу показать тебе куст роз, за которыми я ухаживаю. Представляешь, скоро зима, остальные розы завяли, а эти все еще продолжают цвести!
  
   Они ушли, а паж, давясь злыми рыданиями, еще долго не мог подняться с земли.
  
   ...Принцесса теперь каждый день поливала избранный куст роз, торчащий посреди клумбы на заднем дворе. Маленькая леечка, искусственный дождичек впитывается в землю, покрытую опадающей с лип листвой. После полива можно немножко посидеть на скамеечке напротив, полюбоваться на цветы, поговорить с ними ласковым голосом.
  
   Остиниан сперва шарахнулся от куста, как от гадюки. Гретабель на скамейке, весело болтая ногами, залилась звонким смехом.
  
   - Не бойтесь, ваша милость, людей они еще не кусали, - негромко ободрил рыцаря старый садовник. - Я помню, когда их первый раз увидел, сам чуть штаны не замарал.
  
   Кустик роз шевелил ветками, как какая-нибудь водоросль. А губастые бутоны норовили цапнуть и сожрать любое пролетающее мимо насекомое.
  
   - Правда они миленькие? - спросила Гретабель, повиснув на плече своего рыцаря.
  
  
  
   + - + - +
  
  
  
   Ночью Остиниан вышел из спальни принцессы, не проведя там и получаса.
  
   - Боже, я взмыленный! Как будто полдня мечом махал, - со смешком пожаловался рыцарь пажу, как никогда похожему на тень.
  
   - Поздравляю, - буркнул Шарль.
  
   Остиниан смерил оценивающим взглядом его красные глаза, оттененные черными тенями, будто провалившиеся глазницы мертвеца. Рыцарь невольно вздрогнул от этого всплывшего в воображении сравнения. Неужели принцесса своего пажа каждую ночь без сна держит? Очевидно, что да. Но в каком смысле? Заставляет рыдать? Очевидно, что да. Но отчего? От того или, наоборот, от этого?..
  
   - Да не с чем поздравлять, - с деланным весельем отозвался Остиниан. - Выкручивалась из рук, точно змея. Еле в кровать загнал. А там - под одеяла спряталась, хохотала без остановки, точно я ее щекочу. Но так и не далась. Твердит: до свадьбы нельзя. Вот же упёрлась!
  
   - Понятно, - с плохо скрываемым облегчением выдохнул паж.
  
   - А с тобой? - с плохо наигранным безразличием спросил рыцарь. - С тобой она по-прежнему...
  
   - К ней такой я сам не подойду, - с отвращением и горечью высказал паж.
  
   - Ах, вот как? - протянул Остиниан. И в глазах его зажглись непривычные огоньки собственничества.
  
   Шарль этих огоньков не заметил, иначе не стал бы унижаться.
  
   Паж схватил рыцаря за грудки, тряхнул с силой, удивившей Остиниана, не подозревавшего, что в тщедушном сопернике скрывается мужчина, не слабее его самого.
  
   - Заставь ее остановиться! - прошипел паж. - Только ты можешь прервать это безумие! Заставь ее вернуться!
  
   - Вернуться? - хмыкнул Остиниан, осторожно высвобождая свой ворот из дрожащих паучьих пальцев. - Чтобы она сделалась такой же, какой была прежде?
  
   - Чтобы она вновь стала сама собой! - с жаром потребовал паж. - Верни ее настоящую!!! Я... я готов на что угодно, лишь бы она очнулась. Я сделаю всё, что ты захочешь. Поверь, я многое могу. Я состою в Первой Лиге Гильдии, ты знаешь, что это значит.
  
   - Но ты не всесилен, - подсказал с особой сладостью рыцарь.
  
   Шарль отшатнулся от него. Не оставил надежду:
  
   - Я исчезну из ее жизни, если ты этого хочешь! Ты больше никогда не услышишь обо мне, клянусь. Только верни ее! Верни ее прежнюю! Умоляю!..
  
   - Именно поэтому, - с непривычным ощущением всевластия произнес рыцарь. - Именно поэтому я не стану ее разубеждать. Если она вновь станет такой, какой была, ты никогда ее не покинешь. Потому что она не отпустит. Именно поэтому она продолжит носить светлые платишки. Ты понимаешь меня, о могущественный колдун Первой Лиги?
  
   Шарль больше ни слова не проронил. И Остиниан покинул дворец с чувством победителя.
  
  
  
   + - + - +
  
  
  
   Королева вернулась в столицу победительницей. Пятеро колдунов под ее началом, не потеряв ни капли крови, разбили армию шах-султана, в очередной раз унизив соседа позорной контрибуцией в виде поставок капусты. Унизительность состояла не столько в мизерности запрошенной платы, сколько в том, что капусту южное государство не выращивало в виду неподходящего природного климата. Следовательно, султану придется идти на поклон к другим северным соседям, рассказывать о своем поражении, просить продать смехотворный товар. А уж те, королева была более чем уверена, не упустят возможности содрать за капусту золотом втридорога! Потом, конечно же, соседи приедут к королеве рассказать о прошедших торгах, посмеются все вдоволь...
  
   Одновременно с супругой подгадал свое возвращение и король. Он был менее радужно настроен: помирить разругавшихся барона и графа не удалось. Пришлось применить законное право тирана и объявить спорные земли собственностью казны. Разумеется, отношения обоих феодалов с государем были испорчены. Но зато те, обиженные высокой властью, теперь нашли себе общего врага, что несомненно позволит крестьянам забыть об изнуряющих стычках, хотя и, несомненно, уменьшит налоговые сборы в пользу столицы.
  
   Родители и не подозревали, какой сюрприз ждал их дома.
  
   - И сколько ей осталось? - дрожащим голосом спросила пажа королева. Та, что смеясь развеяла тысячные полки мертвецов взмахом волшебной палочки, сейчас судорожно цеплялась за своего мужа, бледного не меньше ее.
  
   - День. Может, два, - мрачно отозвался Шарль. - Я делал всё, что мог. Но не в моих силах...
  
   - Ты ни в чем не виноват, - остановил его король. - Мальчик мой, неужели кто-то смог бы остановить нашу Гретабель, если она что-то втемяшила себе в голову? Нам остается только ждать. Ждать и молиться, и уповать на милость Неба...
  
   - Мамочка, папочка? Как я рада вас видеть в добром здравии!
  
   Солнечное приветствие родной дочери повергло королеву-победительницу в дрожь. Король же заплакал, не стесняясь слез.
  
   - Желтая! - заорали близнецы, которых мать брала с собой на войну. Оба тыкали своими сладкими от конфет пальцами в старшую сестрицу, но та лишь мило смеялась в ответ, не угрожая, как бывало обыкновенно, отрубить пальчики на фрикадельки для супа. - Желтая, как цыпленок! Желтая, как золотце! Желтая, как солнышко!
  
   - Она преодолела границу между черным и синим за два дня, - повествовал венценосным родителям Шарль, и голос его срывался от пережитого ужаса. - Три дня ушло на достижение чистого зеленого цвета. Потом бежевый. Красный. Оранжевый... Желтый дался ей труднее всего. Она трижды срывалась на красный. Вот уже почти две недели...
  
   Он больше не мог говорить, горло сдавили рыдания.
  
   Король ободряюще похлопал его по плечу.
  
   - Шарль, соберись! - велела королева, и ее звучный командный голос как будто влил в него новые силы. - Если ей требуется еще два дня - пусть. Но ни часом дольше! Ни единого лишнего часа я не позволю моей дочери убивать себя и свой дар! Займись сбором гостей. Мы должны быть готовы к свадьбе при первой же возможности. Она хочет белое платье? Она пойдет в нем к алтарю. За всё остальное я не поручусь.
  
   Опасения родителей и верного пажа были не напрасными. Чем светлее становилось платье принцессы, тем разительнее были перемены в ее характере.
  
   Вот уже неделю Остиниан не отходил от нее ни на шаг. Они вместе катались на белых лошадях по осеннему листопадному лесу. Блистательной парой танцевали на балах. Вместо составления ядов и сочинения рецептов алхимических зелий, Остиниан учил свою невесту варить яблочно-ягодное повидло и слагать стихи.
  
   Теперь, заполучив бледно-желтый цвет, Гретабель не хохотала круглые сутки без перерыва. Не скакала юной козочкой, пританцовывая и дурачась. Она сделалась тихой, покорной и милой до приторности. Она соглашалась со всем, что ей говорят, выполняла всё, о чем ее просят. И постоянно отвечала "Да" с кроткой улыбкой.
  
   Иные короли и королевы могли бы решить, что принцессы, идеальнее нынешней Гретабаль, не сыскать на всем белом свете.
  
   Однако белый цвет принцессиного платья был еще впереди...
  
  
  
   + - + - +
  
  
  
   - Побелело!! - Шарль с лихорадочно горящим взором безумных глаз ворвался в королевскую спальню. Выкрикнул страшное известие - и убежал будить придворных.
  
   Изменив привычке, королева не стала ругаться за вторжение. Она без лишних слов пихнула в бок похрапывающего супруга и велела одеваться.
  
   - Наконец-то всё решится, - постанывая со сна, разминая затекшие плечи, вздохнул король. - Вот уж не думал, что буду выдавать свою старшую дочь в такой нервной обстановке.
  
   Сонные гости, кое-как в спешке наряженные, столпились в храме. Третий день множество приглашенных маялось во дворце, в гнетущей атмосфере томительного ожидания. Разве свадьба - не праздник? Разве невеста - не само очарование? Разве жених - не блистательнейший кавалер? Далеко не все приглашенные были посвящены в тонкости проблемы.
  
   И вот - свершилось?
  
   Заиграла музыка. Толпа расступилась, образовав живой коридор, по которому король повел свою старшую дочь к алтарю.
  
   У алтаря ждали епископ с кислой миной и сияющий предвкушением счастья жених. Рыцарь, не признающих страхов и сомнений. Великолепный Остиниан, в ближайшем будущем - его высочество принц Остиниан. В вероятной перспективе - король Остиниан Милостивый.
  
   Гретабель, облаченная в белокипенные кружева, с легчайшим покрывалом вуали на волосах, убранных в высокую прическу, была похожа на небесного ангела. Многие гости прослезились в умилении на ее стеснительную улыбку, от ее робких взглядов под трепещущими взмахами ресниц. Другая половина присутствующих не удержалась от слез в предчувствии непоправимого конца.
  
   Королева на скамье перед алтарем в первом ряду незаметно сжала руку сидевшего слева от нее Шарля. У парнишки слезы лились из глаз, но кроме мокрых дорожек по щекам, он ничем более, ни единым вздохом, не выдал своего смятения. Сидел прямо, смотрел в пустоту перед собой, ждал неминуемого, словно собственной несправедливой казни.
  
   Музыка смолкла, когда король передал принцессу поклонившемуся жениху. Король сел по правую руку от королевы. Шепотки, пробежавшие по толпе, стихли.
  
   Епископ произнес скучающим голосом положенную речь о том, какой сегодня прекрасный день и напомнил, зачем все сегодня здесь собрались. Затем задал вопрос жениху:
  
   - Остиниан, вы отдаете себе отчет, кого берете себе в жены?
  
   - Да, ваше святейшество.
  
   - Остиниан, вы хорошо подумали?
  
   - Да, ваше святейшество! - Вопросы, заданные без всякого выражения, жутко бесили нетерпеливого рыцаря, но он должен был держаться достойно. Ведь возлюбленная Гретабель, столь разительно изменившаяся ради него, смотрела на своего рыцаря сквозь тонкое кружево вуали сияющими глазами. Глазами, полными обожания. Совсем не теми глазами, какими она обычно смотрела на него сверху вниз, когда каждый второй и четвертый четверг месяца объезжала его, сосредоточенно и целеустремленно, точно наездница дорогого жеребца...
  
   Остиниан тряхнул головой, прогоняя непрошенные мысли.
  
   - Да! - ответил он вновь, перебив епископа. - Я хочу сделать ее своей женой. Я хочу, чтобы она родила мне красивых детишек. Я хочу, чтобы каждый день она радовала меня своей мягкой женской покорностью, хочу каждый день видеть ее в белом платье, как чистого ангела...
  
   - Каждый день? В белом платье? - прошелся шепоток по толпе. - Что за причуды?
  
   - И я уверен! - повысил голос Остиниан, ибо по спине пробежали нехорошие мурашки. А именно за спиной у него сидели родители невесты. - И я уверен, что дорогая Гретабель хочет в данный момент того же, что и я! И поэтому она скажет "да", если вы, ваше святейшество, спросите наконец-то и ее саму!
  
   - Конечно, она скажет "да", - презрительно фыркнула королева.
  
   - Всё, я больше не могу на это смотреть, - всхлипнул король, прикрыв глаза ладонью.
  
   - Сестрица - белая гусыня! - выкрикнули близнецы. Впрочем, не слишком громко, так что не получили от няньки подзатыльников. Загалдели, завертелись на скамье: - А торт когда будет? Когда-когда?
  
   Епископ неохотно повернулся к принцессе:
  
   - Ваше высочество Гретабель! Согласны ли вы взять в мужья этого мужчину? Не отвечайте, не подумав! - остановил ее порыв епископ. - Вы должны подумать хорошенько.
  
   Принцесса захлопала глазами, не понимая, чего же от нее хотят.
  
   - Скажи "да"! - шептал Остиниан. И она послушно открывала рот, набирала в грудь воздуха...
  
   - Хорошенько подумайте! - останавливал ее епископ, из-под седой косматой брови одним глазом косившийся в сторону королевской скамьи.
  
   - Ну когда же будет торт? - ныли близнецы.
  
   - Когда ваша сестра скажет либо "да", либо "нет", - шепотом пояснила фрейлина-нянька.
  
   У королевы первой кончилось терпение. Она перегнулась через застывшего статуей Шарля к близняшкам:
  
   - Мальчики, поторопите вашу сестрицу, иначе она никогда не решит, что же ей всё-таки нужно, - сказала королева, сунув притихшим сыновьям по кульку с засахаренными липкими ягодами.
  
   Поняв, что наказывать их не собираются, а даже совсем наоборот - матушка подмигивает как-то особенно, показывая глазами на белоснежный подол сестрицы, близнецы своему счастью не поверили.
  
   - Давай уже! Решай уже! - загомонили юные принцы, вскочив на скамью ногами. И забросали невесту липкими ягодами, оставляющими на кипенном кружеве яркие, ужасно некрасивые пятна.
  
   Жених попытался было прикрыть собой принцессу от обстрела. Но куда ему! Легче справиться с двухголовым драконом, чем с близнецами.
  
   - Вы что делаете?! - зарычала принцесса не своим голосом, обнаружив новую раскраску своего платья. - Я через столько прошла, чтобы добиться белизны, а вы?! Да кто вас надоумил?! Да кто позволил срывать мою свадьбу?!
  
   Близнецы веселились от души, скакали по скамьям, как две мартышки. В толпе поднялся гомон, кто-то радовался, кто-то ничего не понимал.
  
   Остиниан просто завыл на одной ноте от праведной злости. Гретабель матюгалась, как пьяный сапожник, глядя на расплывающиеся по кружеву пятна черноты - и от ее ругани те расплывались еще шустрее.
  
   - Ну? - обернулась довольная королева к Шарлю. - И чего ты сидишь?
  
   Королева выпихнула пажа с места, пинком заставила его подбежать к рычащей принцессе.
  
   Гретабель узрела жалкую физиономию Шарля и решила на нем сорвать злость:
  
   - Ты! Ты в этом виноват?! Ты так не хотел, чтобы у меня получилось! Ты, ... ... ...! Иди сюда, я тебя придушу своими руками!!
  
   Шарль, радостно всхлипнув, бесстрашно шагнул к своей вернувшейся к жизни принцессе.
  
   Та всё же убивать его не стала - потрясла за воротник и влепила пощечину от всей души, так что парнишка на ногах не удержался, отлетел, врезавшись спиной в воющего жениха.
  
   Остиниан машинально подхватил свалившееся ему в руки тело. Опознал и с отвращением бросил. Переступил через оглушенного пажа, умоляюще обратился к невесте:
  
   - Пожалуйста, успокойся! Платье было белым! Пусть сейчас оно черное, это уже не важно, ты исполнила мою мечту!
  
   - Правда? - приутихла Гретабель, перевела дыхание, сбившееся от матюгов. Отбросила почерневшую вуаль за спину, чтобы не мешалась перед лицом, раздуваясь от шумных вздохов. - Хорошо. Тогда продолжим церемонию?
  
   - Продолжайте, милости прошу! - подала голос королева, теперь уже совершенно уверенная, что дочь сделает осознанный выбор. - И будь любезна попросить твоего рыцаря повторить, что он там говорил на счет воззрений на ваше совместное будущее!
  
   - О чем? - не поняла Гретабель. Похоже, всё происходившее ранее она видела не только сквозь завесу кружева вуали, сколько сквозь дымку безумия.
  
   Король меж тем помог медленно приходящему в себя Шарлю подняться с пола и сесть на скамью.
  
   - Он говорил о том, что вы сделаете его счастливым, - услужливо подсказал невесте епископ.
  
   - Ну да! - подтвердил Остиниан.
  
   - Ну, пусть, - согласилась Гретабель.
  
   - А также о том, - продолжал невозмутимо епископ, - что вы подарите ему много детишек...
  
   - Возможно, - не отрицала принцесса.
  
   - И о том, что ради него вы будете каждый день носить белое платье, уподобившись ангелу кротости, - закончил епископ. И благоразумно отошел подальше от пары, повинуясь неприметному кивку королевы.
  
   Королева была более чем удовлетворена. Дочь разинула рот, но ничего не сказала. Похлопала глазами. Крутанулась вокруг себя на каблуках, стянула с рук атласные перчатки, что было нелегкой задачей, ведь перчатки плотно обнимали локоть и ткань скользила в дрожащих пальцах. Принцессе было необходимо хоть что-то сделать, чтобы выиграть время для лихорадочной работы мозга.
  
   Пока Гретабель размышляла, Остиниан стоял и потел, точно напуганная мышь. Нет, он не боялся, что невеста оторвет ему голову тут же, на месте. Пожалуй, это был бы самый легкий выход из ловушки, в которую он по глупости загнал себя сам. Она ведь могла и согласиться продолжить эту чертову церемонию...
  
   Бегающий взгляд принцессы наткнулся наконец-то на Шарля. Тот как раз перестал тереть ледяными от волнения пальцами горящий синяк на скуле и выпрямился, откинувшись на спинку скамьи. Богато украшенной королевской скамьи.
  
   Гретабель без раздумий шагнула вперед и, вцепившись рукой ему в волосы, притянула своего протестующе замычавшего пажа к себе для поцелуя. Глубокого, долгого поцелуя. Гретабель нуждалась в его губах, в его дыхании, в его накопившейся за всё это время тьме. Она с жадностью выпивала его тьму, пополняя собственную, истосковавшуюся по черноте душу, подпитывая свой почти угасший дар темного колдовства.
  
   Оторвалась, лишь полностью его опустошив. Шарль с блаженным стоном облегчения выпал из ее властных рук. Благо король подставил пажу плечо, придержал, чтобы не свалился под скамью, точно пьяный.
  
   - А теперь повтори, что ты там планировал? - обернулась принцесса к жениху. Теперь уже бывшему жениху, так как желания жениться на его лице больше не было. - Повтори, глядя мне в глаза.
  
   - Хватит, - негромко отозвался Остиниан. Кинул обиженный взгляд в сторону пажа. - Я устал всё это терпеть. Ему нравится быть твоей игрушкой. Пусть. Мне это всё надоело. Я мечтал о нормальной принцессе. Видимо, я ошибся королевством.
  
   - Уж извини, что не оправдала твоих надежд, - пожала плечами Гретабель. Тьма успокоила ее ярость. Она взглянула на случившееся трезвыми глазами. Ведь и впрямь, вины рыцаря в случившемся мало. - Прости, что мучила тебя всё это время.
  
   - Да нет, я должен был понять раньше, - отмахнулся Остиниан, не поднимая головы.
  
   - Нет, я про драконов, про упырей, - вздохнула Гретабель. - Про то, что заставляла тебя лезть во все эти пещеры.
  
   - Нет, это ведь мой долг, как рыцаря, - отозвался Остиниан.
  
   - Довольно разговоров! - прервала затянувшиеся извинения королева.
  
   Близнецы поддержали мать:
  
   - Кто-нибудь сегодня вообще женится? Когда же будет торт?!
  
   - Кто-нибудь, возможно, и женится, - пробормотал рыцарь, кинув последний взгляд на успевшего вновь придти в себя пажа, у которого теперь пылал не только синяк, но и щеки от смущенного румянца. - Кто-нибудь, но точно не я.
  
   Рыцарь направился быстрым шагом к выходу.
  
   Уже в спину ему королева бросила:
  
   - Иди-иди к своему любимому Артуру! Заждался тебя, бедняга!
  
   - Любимый Артур? - пролетел шепоток по толпе. - Кто это? Его любовник? Какой скандал! И этот человек мог стать нашим королем?!
  
   - Гретабель, ты замуж сегодня пойдешь? - заныли близняшки.
  
   - Не знаю, - буркнула принцесса, покосившись на пажа. - Один жених сбежал. А больше никто мне ни руки, ни сердца не предлагал. Никогда. Ни разу. Даже не заикнулся.
  
   Король, хмыкнув, пинком вытолкнул пажа со скамьи.
  
   Шарль был готов от смущенья перед замершими зрителями провалиться в склеп, расположенный аккурат под полом храма.
  
   Воцарилась абсолютная тишина.
  
   Все ждали его слов.
  
   И больше всех - принцесса.
  
   - Так ты действительно хочешь замуж? - негромко спросил Шарль. И даже уши покраснели, ведь такую глупость сморозил.
  
   Но зрители заулыбались. И принцесса тоже - попыталась удержаться и капризно надула губы.
  
   - А чем я хуже других девиц? И замуж хочу. И детишек. Потом. Не сразу. И свадьбу хочу. И венчание, и пир с огромным тортом...
  
   - И белое платье? - осторожно уточнил Шарль.
  
   - В нашей семье не принято надевать белое на свадьбу, - отвела глаза Гретабель. - Это считается дурной приметой.
  
   Шарль выдохнул. Такое чувство, будто желудок был набит льдом, до тошноты. И вот наконец-то острые льдинки растаяли.
  
   Гретабель улыбнулась в ответ. Кивнула подошедшему епископу:
  
   - Ваше святейшество, простите, обозналась. Морок на меня нашел, не того жениха к алтарю привела. Вот этого мне, пожалуйста, выдайте в супруги.
  
   - Я понимаю, что жених и невеста согласны жить вместе, душа в душу, до скончания своих дней? - поглядел на обоих епископ. Улыбнулся, и глаза под косматыми бровями залучились сеточкой морщин. - Тогда с позволения присутствующих здесь короля и королевы, с благословения Небес, пред лицом всех собравшихся - объявляю вас мужем и женой! Можете поцеловаться! Ну-ну, не слишком увлекайтесь, у вас еще вся жизнь впереди.
  
   - Хватит лизаться!! - завопили близнецы. - Колокола звонят, пора есть торт!!
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   17 ноября 2014 г.
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"