Климонов Юрий Станиславович. Судьба на излом: Нэя

От автора

Глубоко неуважаемым мной господам либералам, фанатиками различных религиозных конфессий и демократам читать эту книгу не рекомендуется во избежание излияния желчи и приступов дикой злобы, а, возможно, и каких-то других душевных потрясений.

Тем, кто всё-таки решил прочесть -- приятного чтения.

Все совпадения с реально существующими людьми или событиями случайны, роман с начала и до конца является плодом авторской фантазии.

Пролог

Из воспоминаний командира первого звездолёта объединённых миров -- "Ши Хо", Сергея Асташёва.

Трудно перелистывать страницы истории, если они сопряжены с трагическими событиями, но потомки должны знать, как начинался путь к звёздам и какую цену пришлось за это заплатить всем нам -- людям обеих планет-побратим в нашей Солнечной системе.

Человечество скинуло ярмо угнетателей и многовекового мракобесия. Сейчас в мире практически нет болезней, вместо дымящих двигателей внутреннего сгорания на смену прошло экологически чистое топливо. Каждый гражданин имеет право на труд в меру своих способностей, которые, кстати, значительно выше, чем были ещё три-четыре десятилетия назад. У людей есть выбор, где поселиться в комфортных условиях, в любой точке обитаемых планет нашей планетарной системы.

Долго думал с чего начать своё повествование. Наверное, детство описывать не буду, об этом более или менее подробно рассказали мама и брат. Начну, пожалуй, с поступления в Академию.

Был погожий июньский денёк, когда мы с братом пошли подавать документы.

Глава 1

23 июня 1959 года. Подмосковье. Административный корпус Академии Далёких Перспектив. 8 часов 45 минут.

Приёмные экзамены в Академию Далёких Перспектив сродни конкурсному отбору в институт КГБ. Тебя проверяют по всем статьям, выискивают малейшие несоответствия в биографии и как кутька тыкают в это носом. Не знаю, как другим, а мне и брату повезло. Наше участие в подавлении Христианского Бунта в 1955-м и полученные при этом звания сыграли решающую роль в поступлении в это учебное заведение.

Шикарное, только что построенное здание Академии впечатляет. Большие окна, витиеватые перила, пол из пластиковой плитки с не изнашиваемым покрытием, куча новых светильников, гармонично выстраивающих световую насыщенность коридоров и помещений -- что и говорить, Академия априори должна соответствовать своему статусу. Дождавшись своей очереди, захожу в просторный кабинет на втором этаже этого современного здания. Вереница абитуриентов рассыпается, подходя к столам с сотрудниками учебного заведения. Присаживаюсь к одному из столов. На меня смотрит спокойное лицо человека лет тридцати, облик и манера одеваться выдают в нём француза.

Моя пластиковая идентификационная карточка, лишь несколько секунд назад ушедшая в считыватель, отобразила все данные обо мне, в том числе и номер членства в КГБ -- С-586. Первая тысяча, элита. Служащий Академии хмыкнул и удивлённо посмотрел на меня.

-- Сергей Фёдорович! А вы не родственник Председателю Верховного Совета и руководителю ГКР Асташёвым?

-- Я бы хотел сохранить своё инкогнито здесь. Не люблю, знаете ли, пользоваться родительской славой.

-- Я вас понял. Итак, вы состоите на службе КГБ, в звании лейтенанта, участвовали в подавлении...

-- Прошу вас, тише. Мы с вами и так знаем мою родословную и действия на благо СФГ, но зачем выставлять это на всеобщее обозрение?

-- Насколько я ознакомился с вашей анкетой, у вас ещё есть брат, не так ли?

-- Совершенно верно. Он сейчас стоит за дверью и ждёт своей очереди на собеседование.

-- Насчёт вас обоих я позабочусь. В каком направлении желаете начать обучение?

-- Пилотирование летательных аппаратов.

-- А ваш брат?

-- Это у него нужно спрашивать. Насколько я знаю, он колебался с выбором.

-- Понятно. Что ж... сейчас вы выйдете из кабинета и попросите его подойти именно ко мне, специалисту де Форжу.

-- Означает ли всё вышесказанное вами, товарищ де Форж, что мы с братом приняты? А как же тестирование по предметам?

-- Идентификационная карта показала мне уровень вашей подготовки. Этого достаточно, поверьте. Если у вашего брата такие же показатели...

-- Практически да.

-- ... тогда я не вижу проблем. Люди, с детства приносящие весомую пользу государству, заслуживают самого лучшего образования. После собеседования со мной вы сразу спуститесь на первый этаж и найдёте комнату 119. Я сейчас перезвоню туда. Там вам поставят отметку о зачислении в Академию, и можете отдыхать до двадцать седьмого августа. В этот день вам с братом надлежит прийти в аудиторию 217, где будет проходить собрание студентов первого курса. Всё понятно?

-- Так точно. Спасибо за информацию.

Выхожу из кабинета и подмигиваю Артёму.

-- Тёмка! Тебя там ждут, подойди к специалисту де Форжу.

-- Что, так всё просто?

-- Не совсем. Он объяснит.

Брат, хлопнув меня по плечу, заходит внутрь аудитории, а я спускаюсь вниз и нахожу комнату 119. Около неё стоит несколько человек обоего пола, у большинства из которых на лице присутствует лёгкая испарина.

Тяжёл удел абитуриента, до сих пор не оклемались после собеседования.

Передо мной девушка, судя по внешности скандинавского происхождения. Пока вертится из стороны в сторону, успеваю её повнимательнее разглядеть. Коса пшеничных волос до талии, голубоглазая, с длинными ресницами -- прямо Елена Прекрасная из русских сказок. Одета она в новомодные обтягивающие брюки -- джинсы, водолазку и туфли-лодочки на низком каблуке, над копной волос пристроились солнцезащитные очки. Хозяйка всей этой красоты не скрывает своего волнения: периодические "уф-ф-ф..." и "пф-ф-ф..." свидетельствуют о нервозности её состояния.

Заходим в кабинет практически вместе. Два сотрудника методично берут из рук идентификационные карточки и, считывая информацию о личности будущего студента, добавляют дополнительную, об Академии, заодно распределяя по группам.

-- Сергей! Рады видеть вас в числе наших студентов. Ваш аттестат и послужной список просто превосходны. Хотите стать старостой группы?

-- Сразу в руководство? Не думаю, что это хорошая идея. Вы же понимаете, что я и брат здесь инкогнито...

-- Да-да. Де Форж мне только что позвонил, -- на меня внимательно смотрит человек колоритной испанской наружности. Он перехватывает мой косой взгляд на девушку и ухмыляется.

-- Понравилась? -- тихо вопрошает он. Киваю головой. -- Хотите, она будет в вашей группе?

-- А можно так сделать?

-- Услуга за услугу. Мне нужно выбрать старосту, из проверенных или чем-то зарекомендовавших себя абитуриентов, а я вам помогу...

-- Договорились.

Вторая сотрудница закончила изменять информацию на карте прекрасной незнакомки и удивлённо воззрилась на экран, когда на нём появилась какая-то надпись достаточно крупным шрифтом. Сотрудница внимательно прочитала её, набрала что-то на клавиатуре и отдала пластиковую карточку её владелице.

-- Ингрид Олафссон! Вы зачислены в группу 1-04. Первое собрание состоится двадцать седьмого августа в 10-00, в аудитории 217. Прошу не опаздывать.

-- Да-да, конечно... -- торопливо соглашается девушка.

Я угадал, насчёт её скандинавских корней. Акцент у неё норманнский.

-- Кстати, вот ваш староста группы, -- улыбаясь, сотрудница указывает на меня рукой. -- Думаю, что вы можете немного пообщаться: всё-таки вам вместе предстоит учиться.

Выходим из кабинета. Девушка, шедшая впереди, резко оборачивается и я с трудом уворачиваюсь, чтобы не налететь на неё.

-- Вы таким способом решили со мной познакомиться? -- в её голубых глазах проскальзывают искорки недовольства.

-- А что в этом плохого? Вы мне понравились и я решил...

-- Вы, наверное, сын очень важных персон, раз вам так идут навстречу.

А девушке не откажешь в наблюдательности и анализе информации.

-- Просто мужская солидарность.

-- И сотрудница тоже?

-- Наверное, он старше её по должности. А как вас зовут?

-- А вы не слышали?

-- Мне бы хотелось услышать от вас.

-- Ингрид, а вас?

-- Сергей.

-- А фамилия?

-- Зачем вам моя фамилия? Вы же не замуж сейчас за меня выходите.

-- Прямо так сразу и замуж? Быстрый вы, однако!

-- Нет. Я сам не сторонник поспешных действий. Судя по вашему акценту, вы из Норманнского Протектората, я прав?

-- Да. Мне удалось попасть в квоту для студентов. Просто повезло.

-- А я выиграл две подряд олимпиады по астрономии для школьников, после чего получил приглашение сюда.

-- Вот даже как? А вот у меня с астрономией не очень. Теория хорошо, а практика... у нас в Осло¹ практически нет профессиональных телескопов, а чтобы они были в других уголках страны -- это совсем из области фантастики. А кто ваши родители?

Последний вопрос застал меня врасплох. Для чего она интересуется?

-- Папа в ГКРе работает, а мама... государственная служащая. А у вас?

-- Отец, также как ваша мама, госслужащий, а мама... мама умерла, когда я была ещё маленькая...

-- Извините.

-- Ничего.

Проходящий мимо Артём исподтишка ткнул меня в бок и подмигнул.

-- Ох! Я тебе в лоб сейчас дам!

-- А она ничего! -- захохотал брат и скрылся в 119-м.

-- Это кто такой?

-- Брат мой. Понравился?

-- Вы близнецы?

-- Двойняшки. Ингрид, а для чего вы спросили про моих родителей?

-- М-м-м... просто так.

Нет, она что-то скрывает, надо будет дома посмотреть её дело в маминой Базе Данных КГБ.

Воспользовавшись заминкой в разговоре, Ингрид деловито поправляет волосы и прощаясь уходит. Через несколько минут появляется Тёмка.

-- А где прекрасная незнакомка?

-- Ушла.

-- Ты как, собрался продолжить начатое знакомство?

-- Даже не думай перебивать его мне! Понял?

-- Хорошо-хорошо, я не лезу.

* * *

23 июня 1959 года. Подмосковье. Загородная дача Асташёвых. 20 часов 00 минут.

Пока Тёмка балдеет под дискофон², пробираюсь в комнату мамы и включаю её МВМ³. После загрузки системной оболочки⁴, вхожу в глобальную сеть. Набираю в путеводителе адрес главной страницы КГБ. На экране появляется привычный моему глазу герб в виде меча с крыльями и щитом. Внутренний программный модуль проверяет мой ИАК⁵ и соединяет по защищённому туннелю ВОС⁶ с информационной базой КГБ. Меня запрашивают пароль доступа.

Спасибо, мама, твой пароль мне всегда помогает!

Выбираю раздел сведений по гражданам СФГ, ввожу данные понравившейся мне девушки и тихонько присвистываю глядя на экран:

"Фамилия: Олафссон.

Имя: Ингрид.

Год рождения: 27 августа 1942 года.

Гражданство: подданная Норманнского Протектората.

Родители:

отец -- Бьёрн Олафссон, Глава Норманнского Протектората.

мать -- умерла в 1944 г. от воспаления лёгких.

Братья и сёстры: -- нет.

Семейное положение: не замужем.

Пристрастия: техника, на уровне авто/мото; астрономия, музыка, цветы (лилии белого цвета).

Характер: сангвиник с прослеживаемым добавлением холеричности. Не склонна к агрессии..."

Та-а-ак, остальное пока не интересно. Значит, девушка у нас из элитной семьи... так-так-так... не хочет завязывать знакомство с молодым человеком на основе своего положения и так же, как и я, стремится сохранить инкогнито. Что ж, поддержу игру, но преподнесу сюрприз. Как раз двадцать седьмого у неё День Рождения, вот и подарю ей цветы.

Пискнул персональный телефон.

-- Небось в Базе сидишь? Закругляйся, мама приехала, -- заговорщицким тоном информирует меня брат.

Аккуратно выхожу из базы и выключаю МВМ.

А вот и мама. Чёрт! Не успел всего пару минут.

-- Даже не пытайся мне сказать, что твоя МВМ в ремонте.

-- Нет, мам. Тебе Артём уже рассказал, что нас приняли в Академию?

-- Зачем? Я пару часов назад просматривала списки студентов. Элементарно, Ватсон. Один предпочёл пилотирование, другой будет штурманом, но ты не ответил на мой вопрос.

-- Для начала поздравь меня: я назначен старостой...

-- Ты мне зубы не заговаривай. Для чего ты пользовался Базой КГБ? Я отследила тебя ещё перед самым выездом домой.

-- Мам, мне девушка понравилась. Решил пробить её данные по Базе.

-- А почему такой ажиотаж вокруг её данных?

-- Она из Норманнского Протектората.

-- Хм, а наши девчонки чем хуже? Почему тебя потянуло на что-то экзотическое?

-- Мам! Вот понравилась и всё.

-- И ты решил проверить её благонадёжность?

-- Таков удел всех сотрудников КГБ... -- я картинно вздыхаю.

-- Ладно, сотрудник, сделаю тебе отдельный вход, но... не увлекайся. Давай в гостиную, есть кое-какая информация.

-- Что-нибудь серьёзное?

-- Ну, это как сказать.

В гостиной уже много народа. Приехала даже Настя с мужем. Мы выходим с мамой, и она сразу сообщает всем сногсшибательную новость.

-- Итак. Вчера я ознакомилась с последними разработками профессора Шатрова.

-- Ма, это тот, который генетикой занимается? -- вопрошает Настя.

-- Да, дочь. Мне предложили пройти процесс генетической коррекции организма. Так что чуть-чуть помолодею, -- мама улыбнулась.

-- Да ты у нас и так ого-го! -- Тёмка показал большой палец.

-- Спасибо, сын. Теперь к делу. Нас с папой не будет около месяца, поэтому вся ответственность за порядок даче возлагается на вас, мальчики, а за квартирой присмотрит Настя. Возражений нет?

* * *

27 августа 1959 года. Подмосковье. Академия далёких Перспектив. 9 часов 50 минут.

За прошедший срок, главной новостью для нас стал новый облик наших родителей. Сначала мама предстала в образе тридцатипятилетней особы спортивного телосложения, а затем и папа немного поправил имидж. Я помню тот вечер, когда мамуля приехала на дачу, и мы увидели её в первый раз после клиники. Тёмка сразу присвистнул и показал большой палец.

-- Мам, ты вообще... слов нет.

-- Факт, мам, ты теперь такая сногсшибательная девушка.

-- Ну, уж и девушка... -- ухмыльнулась она.

-- Мы это тебе говорим не как сыновья, а молодые люди. На вид даже не тридцать пять, а, скажем, двадцать семь-восемь, не старше.

-- Спасибо, мальчики! Ваше мнение для меня очень важно.

-- Мамуля! Какая ты!!!! -- в зал ворвалась Настёна и повисла на шее у матери. -- Просто класс! Ты со мною сравнялась! А биологически сколько?

-- Тридцать пять. Тридцать пять лет... навсегда. Даже и не знаю, как будет воспринят мой новый возраст в правительстве. Председатель Верховного Совета СФГ и такая молоденькая...

-- Ма, не кипишуй -- ты произведёшь форменный фурор, -- с гримасой знатока ответил ей мой брат. -- После этого весь Совет отправится к медикам по проторённой тобой дорожке. Факт.

-- А где папа? -- поинтересовалась наша сестра.

-- Там же, где и я была. У него курс заканчивается чуть позже.

Буквально через неделю вернулся отец. Исчезла лёгкая седина с его шевелюры, торс стал чуть рельефнее, исчезли очки в позолоченной оправе. Вообще, папа преобразился и стал респектабельнее, что ли. Возможно, я преувеличиваю, но в отношениях наших родителей появилась какая-то новизна. Они стали чаще перезваниваться, больше проводить времени вместе. Как шутит на эту тему мой брат -- медовый месяц-2, со всеми вытекающими.

* * *

Вот и подошло время учёбы. Ещё вчера съездил в Москву и купил три белые лилии. Мама проводила меня усмехающимся взглядом до террасы, куда я поставил вазу с цветами.

-- Можно подумать, ты собрался делать предложение.

-- Нет, мам, просто у неё сегодня День Рождения.

-- Вот как? И ты решил сделать девушке приятный сюрприз? Что ж, тогда это многое объясняет.

К Академии мы добрались вовремя. Несу цветы под удивлённые и восхищённые взгляды девушек. Некоторые из них показывают пальцами на меня своим подружкам, да и огонёк зависти в глазах ничем не затушишь. Вот и аудитория 217. Артём открывает дверь и пропускает меня первым. Внутри пара десятков столов, за которыми уже собрались человек тридцать. Парней и девчонок примерно поровну. Такие же удивлённые взгляды мужской половины группы и ошарашенные глаза у девушек. Кому-то сейчас повезёт.

-- Здравствуйте, товарищи! -- приветствую я всех. -- Я староста группы и случайно узнал, что у одной из наших студенток сегодня День Рождения. Ингрид Олафссон! Поздравляю вас и желаю всего самого хорошего!

На меня с благоговейным ужасом смотрят голубые глаза виновницы этого торжества. На её лице читается шок, удивление и одновременно такая гордость, что ни передать словами. Пожимаю руку и передаю цветы. Щёки девушки постепенно краснеют.

-- Спасибо большое... Сергей... мне давно никто не дарил цветы... а как вы узнали?

-- Мне доступны анкеты всей группы.

-- Да, генацвале, использовал хороший повод познакомиться с девушкой поближе! -- одобрительно подмигивает мне парень кавказской наружности.

В группе одобрительно захлопали. Ставшая совершенно пунцовой Ингрид села на своё место, аккуратно придерживая подаренный букет. Минутой позже в аудиторию заходит дама лет сорока, в строгом деловом брючном костюме серого цвета и очках. Придирчиво оглядев всех, она остановила внимание на Ингрид с букетом.

-- Здравствуйте! Меня зовут Ханна Гроссберг. Я куратор вашей группы. А цветы мне?

Возникло неловкое молчание. Олафссон уже было подалась вперёд, чтобы отдать лилии куратору, но я резко встаю и пресекаю повод отжать подарок у именинницы.

-- Здравствуйте. Я -- староста группы, Сергей Асташёв. У Ингрид Олафссон сегодня День Рождения, поэтому цветы ей, от всех нас, -- немка недовольно кивает, но больше не делает попыток экспроприировать букет в свою пользу.

-- Корошо. Будем считать, что наш староста группы начать свою работа зер гут. Теперь я буду называть каждого и тот должен встать. Всем понятно?

Минут двадцать мы потратили на знакомство немки со всеми нами, причём она начала с конца списка. Когда очередь дошла до моего брата, куратор резко сбавила темп, с каким называла фамилии, будто боялась ошибиться с ударением и без ошибок произнесла её.

-- Как я понимайт, вы со старостой группы братья, так?

-- Совершенно верно, товарищ Гроссберг, двойняшки.

-- Зер гут. Теперь о вашем расписании. На первом курсе у вас будет восемь основных дисциплин и несколько вспомогательных, который будут преподавать самые квалифицированный специалист. Академия произвела набор впервые, вы наши первые ученики и потому мы все будем учиться друг у друга: одни постигайт предметы, другие -- правильно преподавать. Сегодня занятий нет, только знакомство. Первого сентября -- день начала учебный процесс и у вас будут три пара: рукопашный бой, математика и химия. С полным расписанием можно ознакомиться в фойе на первом этаже. Аллес. Теперь мне бы хотелось, чтобы вы каждый встал и коротко рассказал о себе.

По мере повествования своей биографии моих сотоварищей по группе, их география проживания и навыки были просто впечатляющими: практически все республики и автономные области СФГ, каждый из них был направлен за успехи в стенах школы в том или ином направлении науки и техники.

Когда стала рассказывать о себе Ингрид, я усмехнулся и решил послушать, что из известной мне информации будет открыто для всеобщего обозрения, но она коснулась лишь общих навыков и умолчала о своём происхождении. Наше с братом повествование ничем не отличалось от остальных. Естественно, мы умолчали о званиях лейтенантов КГБ, что не могло не остаться без внимания нашего куратора.

Немка, безусловно, изучила анкеты всей группы.

Она лишь усмехнулась, но задавать дополнительные вопросы не стала.

Когда куратор попрощалась с нами и вышла из аудитории, мы какое-то время продолжали знакомиться, ведя оживлённую беседу. Парни быстро нашли общие темы, а вот девушки были зажаты и отвечали односложными фразами, изредка позволяя себе какие-то подробности. Наконец мы гурьбой покинули аудиторию и устремились к расписанию. Несмотря на сутолоку возле стенда с расписаниями для групп, нам довольно быстро удалось списать его.

-- Скажите, Сергей, а не могли бы вы сделать и мне копию расписания? -- обратилась ко мне стоящая рядом Ингрид. -- Из-за вашего подарка у меня руки заняты.

-- Без проблем, -- я быстро набросал на листе список занятий на предстоящую неделю. -- Вот, держите.

-- Спасибо.

-- Ингрид, а может, перейдём на "ты"?

-- Вы сейчас предлагаете мне как молодой человек, которому я понравилась или староста группы? -- в её глазах читалось неподдельное любопытство.

Ценю чувство юмора, особенно у девушек.

-- А староста группы не может быть молодым человеком, которому понравилась девушка? -- парирую я ей.

-- Что вы! Конечно, может! -- засмеялась она.

-- Тогда вы сами ответили на свой вопрос.

-- Мне, право, неловко... мы знакомы всего ничего, а вы так напираете на меня...

-- Ну что ж, Ингрид, не смею надлызать вам... -- подхватываю за руку стоящего рядом брата и мы попадаем в поток студентов, выходящих из Академии.

-- Чего ты к ней привязался, Серёга? -- спросил Артём, когда мы сели в машину.

-- Чёрт возьми, Тёма! Ну, вот нравится она мне, понимаешь? Ничего не могу с собой поделать!

-- У-у-у... да ты влюбился, братишка... полюбуйся на свою физиономию, -- он отвернул зеркало заднего вида в мою сторону.

* * *

1 сентября 1959 года. Подмосковье. Академия Далёких Перспектив. 9 часов 50 минут.

Утреннее занятие физподготовкой дома мы с братом решили пропустить: в Академии наверстаем. На первую пару попадаем вовремя. Переодеться в спортивный костюм было недолго, и вот уже вместе с группой стоим в спортивном зале. Навстречу нам выходит седовласый японец роста чуть ниже среднего, вместе с помощником. Как оказалось -- сэнсэй просто не знает русского.

-- Здравствуйте, ученики. С сегодняшнего дня, вы все будете изучать приёмы различных школ единоборств, призванных защитить вас в экстремальных ситуациях, -- спокойный голос переводчика струится словно ручей. -- Кто-нибудь из вас владеет какой-либо школой боевых искусств? Если это так, прошу выйти вперёд.

Переглядываемся с братом и выходим. Японец изучающее посмотрел на нас и, повернувшись ко мне, скомандовал:

-- Нападай!

Сначала приветствую его по-японски и делаю ложный замах, сразу же в противоход следует попытка подсечки опорной ноги, но я начеку и блокирую его. Удивлённый и одновременно удовлетворительный взгляд сэнсэя и вот он уже сам пошёл в атаку. Несколько быстрых движений, стремящихся посеять панику и сбить соперника с толку, не приносит ему сколь явного преимущества. Далее бой проходит в позиционных передвижениях.

Решил усыпить мою бдительность? Ну-ну, мама не для того старалась нам всё объяснить и показать, чтобы кто-то так вот сразу снёс меня с татами.

Резкий, словно порыв ветра, выпад и я с трудом уворачиваюсь от тычка в шею.

Искусство точечной блокировки соперника?! Серьёзно?! Ну, тогда и я могу его показать!

Змейкой выворачиваю шею в бок и, пропуская руку противника, делаю фиксированную защиту от противохода, одновременно с этим сам атакую в шею. Сэнсея погубила самоуверенность. Он вряд думал, что среди студентов есть кто-то, кто будет знать боевое искусство не хуже него. Японец останавливается, замирает и тихо сползает на татами. Вся группа изумлённо смотрит на результат поединка, поочередно переводя взгляд с преподавателя на меня. "Размыкаю" сэнсэя и он встаёт, удовлетворённо глядя на меня.

-- Мастер Акиро Куроями впервые видит такого молодого бойца, владеющего секретами японских самураев. Представьтесь, пожалуйста, -- просит переводчик.

-- Сергей Асташёв.

Японец долго и взволнованно говорит и, наконец, его слова переводят:

-- Мастер говорит, что вам разрешён свободный доступ на занятия. Можете поддерживать свою форму и, возможно, помочь кому-то овладеть обычной техникой рукопашного боя.

-- Домо аригато?⁷ -- благодарю его кивнув и приложив правую ладонь к груди.

-- Ещё он хочет задать два личных вопроса.

-- Не возражаю.

-- С какого возраста вы начали обучение, и не является ли обладательница Ордена Священного Сокровища вашей родственницей?

-- С шести лет и да, она наша с братом мама.

-- В таком случае проводить бой с вашим братом нет смысла.

Получасовая разминка позволила мне привести мышцы в обычное состояние. Остальная группа сгрудилась вокруг мастера и внимательно слушает первые уроки по технике единоборств. Мы же с братом решили провести небольшой тренировочный бой, правда без контактных приёмов. Сэнсэй отвлёкся от лекции и указал на нас остальным.

-- Сэнсэй говорит, что вы должны стремиться к такому совершенству, -- переводчик обратил внимание окружающих его студентов на нашу тренировку. -- Посмотрите на их движения: точные, выверенные.

-- Мастер! А сколько нужно обучаться, чтобы достичь этого уровня? -- задаёт кто-то вопрос.

-- Долго, но вам это необязательно. В Академии вы должны научиться нейтрализовать обычного противника. Специальная углубленная подготовка вам не нужна -- для этого есть военные подразделения.

-- Вах, мастер! А можно ли позаниматься с нашим старостой? -- парень-грузин не скрывал своего восхищения нашими познаниями в рукопашном бое.

-- Я сейчас поговорю с ним. Сергей! -- окликает меня переводчик. Подхожу к общей группе.

-- Некоторые ваши сокурсники изъявили желание почерпнуть знания по рукопашному бою из вашей школы. Не могли бы вы взять к себе в обучение нескольких?

-- Если уважаемый сэнсэй не будет против...

-- Нет, с удовольствием поделюсь с вами учениками, -- быстро говорит по-японски мастер. -- Выбирайте кого желаете.

-- Будет лучше, если они сами выберут меня. Прошу подойти ко мне желающих. Пол не имеет значения.

Так. Четверо парней и две девушки. А Ингрид мнётся, стоя в сторонке. Попробую пригласить её сам.

-- Ингрид, а ты?

-- Боюсь показаться назойливой...

-- Ничего страшного. Я не кусаюсь.

-- Дэвушка, без вашего присутствия он и нам может отказать! -- смеётся грузин.

-- Выходит, я какая-то особенная?! -- вспыхивает Олафссон.

-- Просто вы ему нравитесь, -- успокаивает её кавказец.

-- Хорошо, я согласна...

-- Замечательно. Ребята! Давайте-ка познакомимся поближе. Меня зовут ...

-- ...Сергей. Это мы уже знаем, -- перехватывает инициативу грузин.

-- Тогда представьтесь вы, -- улыбаюсь в ответ.

-- Давид Габуния, -- протягивает руку инициативный кавказец.

-- Фарид Урсу-Заде, -- подходит загорелый узбек.

-- Франсуа Лавелье, Курт Шреер, Юкки Тугоши, Радмила Бабич, -- следуют преставления остальных.

-- Рад знакомству, -- коротко жму руку каждому из наших с братом будущих учеников. -- Заниматься будем по комплексной методике: сначала общеукрепляющие упражнения, потом приёмы рукопашного боя. Занятия будем проводить мы оба -- Артём не хуже меня понимает в единоборствах.

-- А зачёты сдавать вам обоим? -- интересуется Юкки.

-- Сейчас узнаю, -- с этими словами подхожу к Акиро Куроями, выясняю этот нюанс и возвращаюсь обратно. -- Мастер сказал, что принимать будет сам, но никаких придирок не будет.

-- А если кому-то что-то будет непонятно? -- внимательно смотрит на меня Давид.

-- Я не кусаюсь. Появятся вопросы -- отвечу или покажу.

-- А откуда такие познания в единоборствах? -- не отстаёт с расспросами Давид.

-- Папа научил. Он бывший командир осназа.

Глава 2

10 ноября 1959 года. Подмосковье. Академия Далёких Перспектив. Полдень.

За это время много воды утекло. Вся группа 1-04 поделилась на несколько подгрупп по интересам и взаимным симпатиям. Основанная на занятиях по единоборствам, наша маленькая подгруппа сразу стала держаться немного обособленней. Даже образовались две пары: Радмила прониклась симпатией к весельчаку и балагуру Давиду Габуния, а Юкки воспылала чувствами к франту и знатоку старины -- Франсуа Лавелье. Как шутит мой брат -- у нас полный комплект на межпланетный корабль "Первопроходец", который в ближайшем будущем собираются послать на Марс. Судите сами: мы с Ингрид пилоты, Артём -- штурман, Юкки осваивает профессию врача, Фарид постигает тонкости суперкарго, Курт -- наш штатный электронщик, Франсуа -- по силовым и двигательным установкам, а по совместительству историк и любитель паранормальных явлений, Давид и Радмила -- бортинженеры. Как-то сразу выяснилось, что каждый из нас готов помочь остальным в освоении смежных учебных дисциплин, к которым он благоволит. Это ещё больше сплотило нашу группу и в результате у нас в компании образовался тёплый дружеский микроклимат -- радости и невзгоды делим на всех.

Сегодня 10 ноября -- официальный День Молодёжи в СФГ, а у нас в Академии двойной праздник: ещё и День посвящения в студенты. Каждую из восьми учебных групп обязали участвовать в смотре художественной самодеятельности. Узнав, что я неплохо бренчу на гитаре, парни и девчонки стали уговаривать меня выступить на смотре от нашей группы. Я согласился помочь коллективу. Из имеющегося репертуара меня ничего не заинтересовало, пришлось вечером просить маму поделиться "плагиатом" из её бывшего времени. Анастасия Олеговна немного поворчала, но помогла кое-что подыскать.

-- Серёжа! Каким образом будет проходить смотр художественной самодеятельности?

-- Мам! Там четыре этапа: военная тематика, профессия, про дружбу и конечно же любовь.

-- А тебе хочется занять первое место просто так или окончательно завоевать сердце твоей пассии?

-- И то и другое, мам. Ну, как ты не понимаешь... нравится мне Ингрид...

-- И всё? Просто нравится?

-- Мам, ну, хватит, а!

-- Ладно, пылкий влюблённый, помогу тебе окончательно завоевать сердце девушки. Запускай МВМ из моего сейфа, а я пока сделаю пару звонков по работе.

МВМ из будущего встретила меня совершенно другой системой загрузки. Довольно быстро сориентировавшись и выбрав нужный значок на рабочем столе, я зашёл в музыкальную тематику Базы Знаний.

Спустя пару минут мама вернулась и после часового обсуждения, в котором, кстати, принимал участие и Артём, мы выбрали четыре песни: "Звезда по имени Солнце" от автора и исполнителя В.Цоя, "Там за туманами" группы Любэ, "Музыка нас связала" от группы Мираж и солянку из двух русских вариантов популярной песни немецкой группы Модерн Токинг. Идея о такой солянке пришла в голову брату.

-- Только часть музыки из выбранного тобой репертуара придётся воспроизводить, как есть, -- предупредила мама. -- Гитарой тут не обойдёшься, иначе весь эффект будет смазан.

-- Но приглашать кого-то -- значит, раскрыть карты перед конкурентами! -- возразил я ей.

-- Необязательно приглашать, -- не согласилась со мной мама. -- Возьми минусовки из Базы Знаний, перенеси на свою МВМ и подключи к аппаратуре на конкурсе.

-- Мамуля! Ты -- гениальна! -- воскликнул я, целуя её в щёку. -- Ну, теперь она не устоит!

-- Ладно-ладно, пылкий влюблённый, чего ради родного ребёнка не сделаешь.

И вот мы собрались на празднике. По жребию я был вторым. Передо мной выступала девушка с песней о хлеборобах. Жюри оценивала нас по десятибалльной шкале и ей выставили шесть баллов.

Теперь мой черёд. Выхожу на сцену подбадриваемый возгласами поддержки нашей группы. К середине второго куплета, как и было задумано нами, вся наша группа зажгла свечи и в полумраке зала это смотрелось вообще шикарно. Жюри минут пять совещалось, после чего мне выставили максимальную оценку. Наша группа взревела от гордости за своего участника. Так вышло, что первое место осталось за мной. Остальные конкурсанты получили оценки от трёх до восьми баллов.

Второй тур не принёс кардинальных изменений в таблицу мест участников. После моей песни "Там за туманами" многие зрители откровенно сопереживали гипотетическим героям этого музыкального произведения. Как итог -- снова десять баллов и прочное лидерство в общем зачёте.

На третьем этапе я попросил подключить заранее приготовленную МВМ к усилителю воспроизведения и... началось! То, что творилось в зале -- не передать словами! Публика выла, свистела и пыталась подпевать припев этой песни. Здесь уже не было никакой конкуренции, только всеобщее одобрение. К этому времени я уже достаточно освоился на сцене и мог позволить себе двигаться по ней, как настоящий певец. И снова мне дали максимальную оценку. После обнародования суммарного количества очков по итогам третьего конкурса, выяснилось, что меня уже не догнать никому, если только я не получу меньше двух баллов.

И вот, наконец, подошло время последнего четвёртого тура. Волнуюсь, как мальчишка лет десяти. Перед началом пения объявляю, что эта песня посвящена той девушке, которая мне не безразлична. Опять помощь мне оказывает моя МВМ: понеслась замечательная музыка во вступлении и я начал петь. Все свои чувства я вложил в это произведение:

Сердце стучит неустанно от любви,

Что же сошёл я так рано с колеи,

Той, что прямой и спокойной,

Не извилистой, простой,

Что ведёт по жизни холостой.

Две души, два огня

Я помнил это, где бы ни был я

Две души, два огня

Все чем только может сердце хоть на миг согреться

Две души, два огня

Грели ночью и при свете дня

Две души, два огня

Будь со мной, не оставляй меня

Если в глаза ты посмотришь мне сейчас

Значит, поймешь все, как будто в первый раз

Я шел к тебе так долго, и признаться не легко

Что я прятал в сердце глубоко

Две души, два огня

Я помнил это, где бы ни был я

Две души, два огня

Все чем только может сердце хоть на миг согреться

Две души, два огня

Грели ночью и при свете дня

Две души, два огня

Будь со мной, не оставляй меня

Только поверь, что тебя я не забыл

Знаю не прав, что так долго не звонил

Объяснить все просто, только правды нет в словах

Я растаю на твоих губах

Две души, два огня

Я помнил это, где бы ни был я

Две души, два огня

Все чем только может сердце хоть на миг согреться

Две души, два огня

Грели ночью и при свете дня

Две души, два огня

Будь со мной, не оставляй меня

Это был форменный шок, фурор -- называйте, как хотите. Многие студенты, ставшие уже парами за тот промежуток времени, который мы учимся в Академии, обнявшись, раскачивались в такт музыке. Наша группа вновь зажгла свечи, их поддержали другие -- заставив вспыхнуть многочисленными огоньками спички и зажигалки. После окончания песни зал разразился многоголосым эхом, требовавшим повторения песни на "бис". Я заметил, как Радмила что-то горячо говорила Ингрид и немного подтолкнула последнюю к сцене. Ставшая почти пунцовой, Олафссон взошла на неё и несмелыми шагами подошла ко мне. Публика взревела и захлопала. Я взял девушку за руку.

-- По итогам всех этапов конкурса первое место занимает группа 1-04, с исполнителем Сергеем Асташёвым. Поздравляю! -- председатель жюри передаёт мне фарфоровую статуэтку в виде певца исполняющего песню с микрофоном в руке. -- А теперь, по многочисленным просьбам, Сергей исполнит свою последнюю песню на "бис".

Я достал приготовленную заранее распечатку песни и протянул её девушке. Мы немного посовещались с Ингрид и разделили часть слов в куплетах пополам, а припев решили петь вместе. Этот вариант исполнения понравился залу ещё больше. Феерия праздника песни длилась ещё долго и удалась на славу. После конкурса руководство Академии разрешило танцы, которые сопровождались как выступлениями кого-то из студентов, так и музыкальными композициями из МВМ нашего учебного заведения. Танцы продолжались до полуночи, и мы с Ингрид почти не покидали танцевальной площадки. Во время медленных танцев у меня появилось непреодолимое желание поцеловать свою избранницу, но я понимал, что она весь вечер старалась не дать повода к этому действу и любая попытка форсировать события приведёт к обратному эффекту.

Ну, что ж, доверие приходит не сразу.

* * *

22 июня 1960 года. Подмосковье. Академия Далёких Перспектив. Полдень.

Вовсю готовились к сдаче экзаменов за первый курс. Аудитория, закреплённая за нашей группой, негласно стала штаб-квартирой нашего маленького коллектива. Пройдя бок о бок весь учебный год и помогая друг другу справиться с волнениями и трудностями первого семестра ещё зимой, мы обрели уверенность в своих силах и полное взаимопонимание. Тщательно изученные материалы в тех научных направлениях, на которых каждый из нас специализировался, позволили нам дополнительно натаскивать товарищей, кому эти дисциплины давались с трудом. Взаимоотношения в подгруппе прошли проверку временем и по-настоящему закрепились: французско-японский и грузинско-сербский дуэты прочно стали парами, перейдя из конфетно-букетного на более серьёзный уровень, а мы с Ингрид основательно застряли в первом. Попытки с моей стороны перевести отношения на другую стезю встречали некое невидимое сопротивление у моей девушки, временами даже нервозное, отчего я впадал в уныние. Однажды, во время очередного "сеанса выяснения отношений" Олафссон попросила её не торопить, сославшись на её семейное воспитание. И потому я "дал задний ход", оставшись просто другом, не обделённым мелкими знаками внимания.

Артём постоянно лавировал между штудированием конспектов и очередной интрижкой с какой-нибудь студенткой, но недавний разговор с нашей мамой внёс затишье в его бурную любовную деятельность на время экзаменов.

Экзамены. Сегодня последний из них. С честью пройдя первые, мы потеряли достаточно много сил и только собрав волю в кулак, рванули к финишной прямой. Примерно к десяти утра "отстрелялись" почти все из нашего маленького коллектива, за исключением меня и Давида. У всех сдавших только "хорошо" или "отлично". Наконец, из оставшихся в списке вызывают меня, а следом входит Габуния. Если с утра и было волнение, то сейчас оно просто улетучилось. Наверное, просто устал волноваться. Билет достался из середнячков. Примерно через сорок минут, потные и счастливые мы в обнимку выходим из аудитории. Всё! До свидания первый курс и здравствуй второй!

Пару часов спустя, закончив организационные вопросы с деканатом, мы, переполненные эмоциями, на общественном транспорте двигаем в сторону кафе "Дельфин", что в пригороде Москвы. Ещё зимой, после первой сессии, мы обнаружили этот тихий уютный уголок в одном из пригородов столицы и стали его завсегдатаями. Теперь же заранее заказанные столики ждут нас для празднования студенческого триумфа -- успешного окончания курса.

-- Кто куда собрался на каникулах? -- интересуется Артём, после обильного этапа чествования торжества.

Несмотря на строгий запрет распития, в этом заведении, спиртного несовершеннолетними, нам удалось пронести пару бутылок шампанского и опустошить их.

-- А что, есть предложения? -- в свою очередь игриво интересуется раскрасневшаяся Юкки, сидя в обнимку с Франсуа.

-- А давайте махнём ко мне в Грузию? -- предлагает Давид и со всей грузинской горячностью начинает хвалить родные пенаты. -- Там такие места! Горы, море, а какие у нас пейзажи! Эх, генацвале! Кто в Грузии не был -- тот много потерял!

-- Можно, конечно, попробовать, но это нужно заказывать номера в гостинице, бронировать билеты на поезд или самолёт... -- начал загибать пальцы Фарид.

-- Э-э-э, кацо! Какая гостиница, а? У меня родители живут недалеко от Батуми. Есть такой населённый пункт -- Махвилаури. А бабушка живёт в Боржоми. Побываем и там и там. Искупаемся в море, потом попьём целебной водички, шашлык, цыплёнок табака... да что говорить -- там столько всего!

-- Ну, если так всё просто, то почему нет? -- взглядом вопрошаю всю нашу группу. По лицам видно, что никто не против.

* * *

24 июня 1960 года. Аэропорт Тбилиси. 21 час 45 минут.

Относительно быстрые сборы в дорогу, вкупе с обещанием родственникам, что мы обязательно позвоним, когда доберемся и в придачу негласная помощь с билетами нашей с Артёмом мамы, позволили нам отправиться в это путешествие уже через сутки после праздника в кафе. И вот мы стоим в зале ожидания аэровокзала Тбилиси, с тревогой взирая на отсутствие общественного транспорта. Ни такси, ни автобусов нет -- пустующая дорога к аэропорту красноречиво говорит об этом факте. Всех прибывших на этом вечернем рейсе разобрали остатки такси и встречавшие их лица, остались лишь мы.

Давид чешет затылок и уныло вопрошает безмолвным взглядом всю нашу группу. Достаю персональник⁸ и отхожу в сторону. Открываю справочник телефона и выбираю накануне данный мне мамой номер Якова Джугашвили.

-- Алло. Добрый вечер! -- стараюсь говорить как можно тише. -- Яков Иосифович! Это Сергей Асташёв.

-- А-а-а, Серёжа! Здравствуй, дорогой! Рад тебя слышать! Давно не общался с вами. Как там Анастасия Олеговна, Фёдор Александрович, как Настя с семьёй и вы с братом?

-- Да-да, всё нормально, спасибо.

-- Что-то случилось? Рассказывай!

-- Нет-нет, ничего не случилось, просто мы группой решили отдохнуть в Грузии и только что с самолёта. Находимся в аэропорту, но транспорта нет, а нам ещё в Батуми попасть нужно.

-- Вах! Вас сколько человек?

-- Девять. Нам бы хоть до гостиницы какой добраться, чтобы ночь переждать, а с утра...

-- Какая гостиница, дорогой, о чём ты?! Я сейчас автобус за вами вышлю. Ждите у входа, никуда не уходите!

-- Да, я понял, Яков Иосифович, спасибо большое!

В приподнятом настроении подхожу к своим друзьям.

-- Ну, как будем выкручиваться из создавшейся ситуации? -- вопрошает меня Артём.

-- Простите меня, пожалуйста, это моя ошибка! -- виновато оправдывается Габуния.

-- Спокойно, Давид! Сейчас звонил отцу, он обещал помочь с проблемой, -- незаметно мигаю брату и добавляю шёпотом, обращаясь к нему. -- Звонил дяде Якову, тот сейчас пришлёт автобус.

-- Ну, ты вообще! -- крутит у виска Тёмка и тоже добавляет шёпотом. -- Борзометр⁹ зашкаливает? А если они догадаются? -- незаметно кивает на остальных. -- Всё наше инкогнито лопнет, как мыльный пузырь.

-- В данной ситуации придётся использовать наши маленькие родственные связи, -- подмигиваю всем остальным.

-- Я тебе потом скажу на эту тему, -- нарочито менторским тоном извещает меня брат.

Через двадцать минут к главному входу подъезжает мини-автобус, из которого выходит водитель и интересуется, кто из нас Сергей Асташёв. Получив от меня утвердительный ответ, он с улыбкой приглашает нас в салон, и вскоре мы благополучно начинаем движение по ночным улицам Тбилиси. Заметив, что наш маршрут пролегает в объезд центра города, Давид начинает нервничать.

-- Эй, генацвале! Гостиницы в центре, а мы куда едем?

-- Успокойтесь, товарищи студенты. Мы движемся в обход центра, на выезд из города. Товарищ Джугашвили поручил мне доставить вашу группу к нему на дачу, а завтра отвезу вас в Батуми.

-- Товарищ Джугашвили?! Яков Иосифович?! -- Габуния удивлённо смотрит то на шофёра, то на меня. -- Вах, Серёжа-мэгобари¹⁰, я даже боюсь предположить, какие связи есть у твоего отца.

-- Да какие там связи... просто папа однажды помог одному хорошему человеку, так вот и познакомился с товарищем Джугашвили. Я и сам в шоке, что Яков Иосифович решил пригласить нас к себе, -- однако от меня не ускользнула хитрая ухмылка моего брата. Внимательно на меня смотрящие глаза Тёмки так и говорили "Молодец, выкрутился!"

Через некоторое время автобус останавливается у ворот небольшого особняка в пригороде Тбилиси. Пара минут и шофёр, открыв сам ворота, подруливает к дому, где нас уже встречает сам дядя Яков. Короткое рукопожатие со всеми и он около меня.

-- Мы с Артёмом инкогнито. О нашей родственной связи в СФГ никто из группы не знает, -- заговорщицки шепчу я ему. Он кивает и приглашает всех в дом.

В зале накрыт импровизированный стол с напитками разного сорта и фруктами.

Всё больше убеждаюсь, что гостеприимность у грузин в крови.

Габуния, ещё не отошедший от шока лицезрения первого лица республики и его гостеприимства по отношению к нам, неожиданно немногословен. Яков Иосифович поинтересовался о цели нашего прибытия, обещал завтра договориться, чтобы нас поселили в одном из пансионатов Батуми, оформив краткосрочные санаторные путёвки на две недели.

Около полуночи мы разделились и девушки ушли в гостевой домик, а парни по-солдатски заняли все диваны и раскладные кресла в доме Председателя Верховного Совета Грузии.

* * *

25 июня 1960 года. Батуми. Пляж профилактория "Жемчужина Грузии" 15 час 25 минут.

Лежим на пляже и наслаждаемся кристально чистой морской водой и условиями сервиса. Как и обещал дядя Яков, около десяти утра мы прикатили в Батуми. Нас поселили в самую известную здравницу -- "Жемчужину Грузии". Несмотря на жаркие споры с администрацией, ни Юкки с Франсуа, ни Давиду с Радмилой не удалось поселиться вместе: только при наличии официально зарегистрированного брака.

"Моральный облик туриста из СФГ должен быть примером для подражания", как говорит наша мама.

Далее был шикарный обед и ныне мы загораем на шезлонгах, периодически охлаждая себя купанием в Чёрном море. Сейчас почти нет отдыхающих: они вернутся с экскурсий только к 17-00 и потому тишина и покой -- неизменные наши спутники.

К вечеру, взяв такси, мы решаем доехать до родителей Давида. Он уже предупредил их, позвонив ещё с профилактория. Через полчаса мы оказываемся в гостях у не менее гостеприимной семьи Габуния. Сулико Гививна радушно встречает нас торжеством своего разнообразного кулинарного искусства, не упустив случая посмотреть на будущую невестку.

Репликой "Вайме, сын! Какая она у тебя красавица!" женщина окончательно вгоняет в краску Радмилу и под дружный хохот друзей Давид, обнявши свою избранницу, идёт знакомить её с отцом. Георгий Ованесович более сдержан в эмоциях, но благосклонно одобряет выбор сына и интересуется нашими планами пребывания в Батуми. За остаток вечера мы тщательно спланировали оставшееся время в Грузии и уже утром следующего дня отправляемся в другую известную за пределами республики здравницу -- Боржоми.

Бабушка Давида -- Манана Отаровна, встретила нас замаринованным барашком для шашлыка, несколькими прохладными бутылями сока из разных фруктов и минеральной воды, только что извлечёнными из погреба.

Давид с Фаридом мигом начинают приготовление знаменитого грузинского блюда на шампурах, а мы дружно осматриваем окрестности, заодно наводя небольшой ремонт в доме и прилегающих помещениях. Последнее является предметом угрюмых комментариев Давида, что негоже гостям заниматься тем, до чего руки не дошли у хозяев, отчего он получает подзатыльник от бабушки и та вновь возвращается в женскую половину нашей компании. Радмила уже ничему не удивляется: столько подаренных безделушек, нескольких фамильных сувениров и, наконец, наследственный перстень от бабушки Мананы, окончательно убедили девушку о серьёзных намерениях этой семьи принять её в свои ряды.

Тиха грузинская ночь. Дневная жара сменилась лёгкой прохладой от ночного бриза с гор. Давид и Радмила, вместе с Юкки и Франсуа, ушли к подножию горного массива, мы с Ингрид сидим на скамейке, а остальные дрыхнут в саду на импровизированных топчанах под кронами деревьев, не выдержав нахлынувших на них впечатлений.

-- Какой же колоритный темперамент у здешних людей, -- Олафссон даёт оценку череде событий после нашего приезда в Грузию. -- Яркие и импульсивные, но вместе с тем дружелюбные и гостеприимные.

-- Да, они такие, Ини, -- соглашаюсь с ней я.

-- Как? Как ты меня сейчас назвал? -- она изумлённо смотрит на меня.

-- Что-то не так? Извини, я не хотел тебя обидеть.

-- Нет, Серёжа, ты не обидел меня. Просто мне папа говорил, что так меня называла моя мама.

-- Как интересно. Ну, я больше не нашёл другого уменьшительного варианта для твоего имени.

-- Ты меня с каждым днём всё больше удивляешь.

-- Ты о чём?

-- Ещё до начала первого курса ты начал ухаживать за мной, потом взял в свою группу по единоборствам, дальше тот потрясающий конкурс самодеятельности...

-- Всё происходящее между нами я могу объяснить одним словом.

-- Каким?

-- Люблю. Ты ворвалась в мою жизнь... -- Ингрид закрывает мне рот своей ладошкой.

-- Не нужно сейчас об этом. Я не слепая и вижу, как ты ко мне относишься. Я должна разобраться в себе, в своих чувствах...

-- У тебя кто-нибудь был там, дома?

-- Нет. Просто мы с папой вели достаточно скромный образ жизни. Даже эта поездка... сразу столько эмоций, я никогда ещё не была в других странах.

-- Почему?

-- Просто не доводилось, не было на это времени. А сейчас столько всего за один год. Сначала Москва и учёба в Академии, потом сюда -- в Грузию.

-- Ты уходишь от ответа на мой вопрос.

-- Пожалуйста, не торопи меня. Я тебе уже говорила, что постараюсь привести свои мысли и эмоции в порядок, и мы вернёмся к этому разговору. Я обещаю.

-- Я буду ждать столько, сколько понадобится.

-- Спасибо тебе, Серёжа, -- она быстро коснулась моих губ своими и тут же ушла в комнату, выделенную девчонкам бабушкой Мананой.

Утро следующего дня напоминало подъём в каком-то военизированном подразделении. Где-то около восьми часов я растолкал всех и заставил вспомнить о зарядке. Порядком разленившиеся друзья с видимой неохотой выползали со своих спальных мест и, быстро умывшись из садового рукомойника, встали в общий круг.

В самый разгар тренировки во двор вышла Манана Отаровна и, всплеснув руками от увиденного, пошла готовить нам чай. Полчаса упражнений помогли мышцам вспомнить былой тонус.

Ближе к обеду нас приехал навестить отец Давида и предложил несколько вариантов экскурсий. Двадцать минут аргументированных споров, и мы усаживаемся в мини-автобус Георгия Ованесовича, заодно захватив остатки вчерашнего пиршества и новую порцию охлаждённой минералки.

Путь наш лежит по самым уникальным и малоизученным артефактам прошлого -- мегалитам. По дороге Франсуа рассказал о своём хобби -- изучению этих молчаливых свидетельств прошлого нашей планеты и его вкрадчивые и малопонятные комментарии заинтриговали нас. Конечно, самыми богатыми местами на такие сооружения в Грузии можно назвать Самцхе-Джавахети, Квемо-Картли и Мцхета-Мтианети. Поскольку мы находились в Боржоми было решено посвятить полный день на первый объект нашего знакомства с древностью -- Самцхе-Джавахети. Некоторые из мегалитных сооружений были совершенно уникальными, другие в чём-то повторяли, в той или иной степени, архитектуру памятников древнего зодчества в разных странах. Наш гид -- младшая сестра отца Давида, тётя Шалва, уже на втором объекте древних строителей стала испуганно коситься на Франсуа, когда он с самозабвением стал выдавать порции научных данных по большинству из перечисленных ею памятников старины.

-- ...большинство учёных склоняется к очень интересной гипотезе относительно происхождения большинства мегалитов. Существует мнение, основанное на анализе их типов и размеров, что это ни что иное как опознавательные, указательные, либо накопительные объекты, -- продолжал Франсуа.

-- И что они накапливают? Вопросы от археологов? -- подначил его Курт.

-- Ты с химией дружишь? -- парировал ему француз. -- Голову включи.

-- Причём тут химия и мегалиты? -- удивился Артём. -- Нет, я, конечно, понимаю, что они созданы из разнообразных химических элементов, но...

-- Давайте обо всём по порядку, -- прервал его Лавелье. -- Начнём с того, что все мегалиты состоят из схожих по крепости и составу химических элементов. Но главное сходство в другом...

Он замолчал, обводя всю группу загадочным взглядом.

-- Не тяни резину из наших нервов, -- предупредил его Фарид. -- Ни к чему хорошему это не приведёт.

-- Ладно, продолжу. Всё дело в том, что у подавляющего большинства таких вот сооружений по всему миру, в основной структуре и в очень большой концентрации присутствует кремний, точнее его оксид. А всем известно, из чего делают сейчас радиоэлектронные компоненты.

-- Ну да! И где ты там обнаружил микросхемы? -- лукаво спросила его Юкки.

-- Милая! Это не та технология, которую мы пытаемся увидеть в этих кусках камня. Не исключено, что уровень цивилизации, по указке которой строились эти сооружения, обогнал наш на сотни тысяч, если не миллионов лет. Если вы поднимете подшивки научных журналов и внимательно просмотрите сообщения на эту тему, то увидите очень интересную закономерность: периодически вокруг мегалитов образуются аномальные атмосферные явления. Но вернёмся к здешнему образованию мегалитов. Кто из вас в курсе, что они присутствуют только в Грузии? Их нет ни на земле Армении, ни в Турции. Если бы их находили повсеместно -- разговор был бы другим, однако это неопровержимый факт: они найдены на территории Грузии и только в трёх районах. И ещё интересная информация: на их территории не обнаружено культурного слоя. Ни керамики, ни костей, ни угля. Вообще ничего. Люди там не жили. Крепости Абули и Шаори -- точная копия друг друга. Чем можно обосновать такую типовую застройку? Если есть две одинаковые крепости, то нет ли поблизости третьей? Четвёртой? Оказывается -- НЕТ! Нигде! Только они и никаких аналогов. Кроме того упомянутые крепости построены на высоте 2500-2700 метров, что выше любого современного населённого пункта. Даже с поправкой на теплую эпоху во время их возведения это все равно слишком высоко и холодно. Воды там нет и быть не могло. Идём дальше. Крепость Шаори находится на вершине горы. И ещё одна странность. На Цалкинском нагорье остались мегалитические постройки и триалетские курганы, но не найдено ни одного поселения какой-бы то ни было эпохи. Таких поселений много на Горийской и Колхидской равнинах и в Кахетии, но их нет на Цалкинском нагорье. Почему люди, обитавшие на Цалкинском плоскогорье и соорудившие эти мегалиты, не создали аналогичных на прилегающей территории Турции и Армении? Загадка, которую пока никто не может разгадать.

-- Совсем никто? -- прищурился Курт.

-- Ну, я попробую сделать вывод. Пусть он достаточно смелый, но полностью объясняет некую закономерность.

-- Ты решил сразу получить звание академика? -- ёрничает Шреер.

-- Для меня нет табу, я не отягощён некими догмами и постулатами, о которых знают и которых придерживаются сотрудники Академии Наук, -- пожал плечами Лавелье.

-- Давайте мы всё-таки выслушаем его точку зрения, -- предлагаю я.

-- Спасибо, Серёжа. Так вот на основании моих наблюдений и проведённого анализа можно вывести смелый вывод о том, что вся эта зона была сакральной закрытой территорией вроде Тибета, и жили тут лишь отдельные жрецы, которые только числились ими, а на самом деле присматривали за сооружениями и своих усопших собратьев хоронили только тут, чтобы не выдать тайну.

Самые новейшие научные радиоэлектронные устройства, позволяющие изучать данный феномен, подтверждают озвученную мной гипотезу -- все эти необъяснимые сооружения представляют собой карту на нашей планете.

-- Карту чего? -- спрашиваю я, окончательно заинтригованный всем сказанным Лавелье ранее.

-- То, что я вам сейчас сообщу -- непроверенная гипотеза. Но её нельзя ни принять, ни опровергнуть. Все эти мегалиты есть ни что иное, как система порталов. Те, которые стоят обособленно -- указатели к ним, а такие вот своего рода архитектурные комплексы -- сами порталы. И один из самых крупных -- Стоунхендж в Англии.

-- Не может быть! -- воскликнул Курт. -- Ты сам себе противоречишь: у нас радиоэлектронные компоненты изготавливают из чистого кремния, а не из его оксида, который не стоек в агрессивной атмосферной среде.

-- Тем не менее, это факт: сколько тысяч лет стоят эти артефакты? Кто даст на этот вопрос исчерпывающий ответ? Да никто! Обсидиан и гранит, из которых созданы мегалиты, являются продуктами вулканической деятельности. Что такое вулканическая деятельность с точки зрения химии? Это природная камера с высоким давлением и температурой. Фактически они получали чистый материал для своего информационно-энергетического устройства.

-- "Они" -- это кто? -- поинтересовалась Радмила.

-- Наше поколение вряд ли когда-нибудь даст ответ на этот вопрос, -- вздохнул Франсуа -- если человечество узнает об этом вообще.

-- Сказки венского леса! -- фыркнул Курт. -- Милая добрая старая сказка, в которую удобно верить, не имея возможности подтвердить её научными фактами. Как ты объяснишь захоронения в тех же дольменах, а?

-- Точно так же, как и в пирамидах Египта, -- парировал ему Лавелье. -- Одно другому не мешает. Я читал последние отчёты с экспедиций Герхарда фон Моэля. Они провели ультразвуковое сканирование двух пирамид и сделали вывод о наличии системы волноводов внутри каждой из них. Их структура различна, но общее назначение одинаково. Если дело и дальше так пойдёт, то...

-- Ну, договаривай! -- Шреер разошёлся не на шутку.

-- Система пирамид в Египте есть ни что иное как глобальный приёмо-передающий центр на нашей планете. Каждая пирамида настроена на свою частоту.

-- А майя?

-- Тоже самое, но, возможно, в другом направлении.

-- Бред! Самый настоящий антинаучный бред!

-- Тогда опровергни эту теорию! -- вскипел Франсуа. -- Безапелляционно и бездоказательно критиковать могут только самоуверенные неучи. Если ты владеешь противоположной по смыслу информацией, построй свою гипотезу, а нет -- прими эту. Заявления формы "Этого не может быть, потому что этого не может быть никогда" говорят об именно твоём псевдонаучном подходе к этому вопросу!

-- Если их не унять -- подерутся, -- резюмировала Юкки, глядя на лица парней. Она неспешно подошла к Лавелье и нежно его поцеловала.

-- Милый, успокойся, пожалуйста. Пусть лучше каждый останется при своём мнении, чем мы сейчас разругаемся.

-- Куда я попала... какой теперь из меня гид... -- на лице тёти Шалвы было видно крайнее изумление -- я думала, что после последнего обновления краеведческой информации я кое-что знаю, а оно вот как получается...

-- Не волнуйтесь, Шалва Ованесовна, это всего лишь гипотеза, -- поспешил успокоить её Артём.

-- Вы знаете, молодые люди, а я верю ему, -- показала она рукой на Франсуа. -- Иногда пастухи из окрестных сёл или другие гиды, прибывшие к таким сооружениям в ненастную погоду, рассказывают очень занимательные вещи. И как правильно заметил ваш французский товарищ, были случаи возникновения "огней святого Эльма"¹¹, несколько раз в эти сооружения попадали молнии, хотя рядом присутствуют более высокие постройки. А ещё был случай, когда пастух в ночную и дождливую погоду заблудился вместе с отарой и вышел к одному из таких мегалитов где можно было переждать непогоду, только благодаря свечению камня. Я никогда не подозревала возможное применение этих удивительных сооружений с такой точки зрения. Очень познавательно и занимательно!

-- Это ещё нужно доказать! -- запальчиво воскликнул Курт.

-- Брэк! -- приходится мне вступить в этот диалог. -- Как в боксе: каждый в свой угол ринга. За время каникул запасётесь дополнительными знаниями и добро пожаловать на научные баталии. Мне приходится постоянно упрашивать ребят с нашей группы, чтобы хоть кто-то провёл такое мероприятие и добавил очко в копилку научной активности нашей группы, а оно вот: готовое и многоразовое -- и никого упрашивать не нужно. И вам будет полезно и группе выгода.

-- Сейчас куда двигаемся? -- ещё под впечатлением недавнего разговора, осторожно интересуется отец Давида.

-- Георгий Ованесович! Только в Боржоми. После столь эмоционального разговора необходимы оздоровительные мероприятия. Шашлык и минеральная вода -- вот то, что нам сейчас поможет.

-- Вах, Серёжа! У тебя мудрость аксакала.

-- Вы мне льстите, дядя Георгий. Простая логика и ничего более.

* * *

Чередуя поездки по интересным местам с отдыхом на черноморском побережье Грузии, мы прекрасно провели время. Конечно же мы посетили Квемо-Картли и Мцхета-Мтианети, но накал страстей там был мизерным. Франсуа внял моей идее об интеллектуальном ринге и большую часть времени только снимал интересующие его артефакты истории на фотоаппарат. Судя по количеству накопленной им информации на сменных носителях к фото и видеокамерам, ближайшая научная баталия обещала быть интересной.

Постепенно, из-за повседневных купаний и отдыха на пляжах, наша кожа приобрела коричневый оттенок. Мы смеялись, что наконец-то сравнялись с Фаридом, у которого этот цвет был с рождения. В общем, поездка в эту республику удалась на славу. Три недели в Грузии пролетели незаметно. Загоревшие, накупавшиеся в море и морально отдохнувшие мы стали разъезжаться по домам, ведь впереди был ещё один месяц ничегонеделания. Оставшееся время каждый из нас решил посвятить мелким личным нуждам: кто-то захотел навестить родственников, кто-то обновить гардероб, а мы с Артёмом двинули на Оку и ещё почти три недели наслаждались природой, купаясь и ловя рыбу.

Глава 3

22 сентября 1960 года. Подмосковье. Академия Далёких Перспектив. 17 часов 00 минут.

Вот и кончилось лето, а за ним пришла осень. Оставшееся время каникул мы лишь изредка созваниваясь для приличия. В последнюю неделю отдыха на Оке к нам присоединился папа, а мама улетела на Адриатику, где совмещала работу и отдых одновременно. Домой мы прибыли тридцатого августа и за сутки успели подготовиться к новому учебному году.

В нашей подгруппе произошли интересные изменения. Для начала скажу, что Радмила официально сменила фамилию на Габуния. Это постаралась её семья, в частности папа. Грузино-сербский дуэт, сразу после нашего совместного пребывания в Грузии, рванул в Ниш -- родной город Радмилы и уже через трое суток делегация из дюжины её родственников вылетела в Грузию. Молодые попросту не смогли разыскать всех нас, за что в первый же день учёбы слёзно извинялись. В итоге свадьба была проведена без нашего участия, но мы не в обиде. Юкки успела слетать с Франсуа в Хиросиму, откуда она родом. Исторические познания товарища Лавелье о роде Тугоши, которые он выудил во всех мыслимых источниках глобальной сети, так поразили главу семьи, что тот без лишних вопросов разрешил официальные отношения с Юкки и представил будущего зятя своей многочисленной родне.

Через неделю после начала занятий снова выплыла тема научных баталий и, памятуя об эмоциональных спорах двух наших горячих голов в Грузии, я предложил им сойтись на импровизированном научном ринге в стенах Академии. Не скажу, что это предложение было встречено с энтузиазмом, но обе спорящие стороны дали своё согласие.

"Интеллектуальный ринг" был намечен на двадцатое число этого месяца, но Шреер попросил ещё двое суток на подготовку, мотивируя это дополнительными открывшимися обстоятельствами. Предчувствуя большую "драку" и заинтригованные таким поворотом событий, Ингрид с Радмилой попытались выяснить подробности, но неожиданно им преградила путь девушка из группы поддержки Курта, да к тому же довольно экзотической национальности. Индусы для нас были ещё в диковинку. Несмотря на то, что Индийская республика довольно давно вошла в состав СФГ, на пару с Норманнским Протекторатом, однако её граждане не были частыми гостями в метрополии. Если граждане Норманнского Протектората тесно соприкасались с федеративным государством уже лет шесть, то Дели только недавно направил свою лучшую молодежь обучаться в престижные учебные заведения СФГ, и на нашем курсе их было всего несколько человек. Для подготовки к "битве Титанов" Шреер частенько пользовался электронной библиотекой Академии с доступом в глобальную сеть, где и нашёл несколько единомышленников, в том числе и вышеупомянутую инициативную особу по имени Ситара. Все его "фанаты" представляли собой студентов других групп, но поскольку основными действующими лицами были наши ребята и результаты "Интеллектуального ринга" шли в копилку нашей группы, я, как староста, не возражал.

Шёл уже второй час этого занимательного мероприятия, но стороны, охрипшие до основания, никак не хотели признать пальму первенства за визави. Кончилось это тем, что каждая из противоборствующих сторон принесла МВМ`ы и черпала оперативную информацию непосредственно с них, цитируя те или иные выдержки из научных трудов. "Интеллектуальный ринг" был готов превратиться в настоящее "ледовое побоище" когда самая ярая сторонница "линии Курта", Ситара, внезапно передала ему записку. Он быстро пробежал её, хмыкнул и передал ей слово.

-- Франсуа! Если я скажу, что вы одновременно правы и неправы?

-- Это как? -- удивился Лавелье.

-- Всё дело в том, что вы следуете в правильном направлении, но ваши выводы истолкованы абсолютно не так. Принцип их применения другой.

-- То есть вы хотите сказать, что мегалиты не являются порталами?

-- Нет. Они обладают теми свойствами, что вы описываете, но предназначены совсем для другого.

-- И для чего, по-вашему, они предназначены?

-- Для этого необходимо обратиться к истокам шумерской цивилизации, но по ней в научных кругах почти ничего нет.

-- Умный способ признать свою правоту, не основываясь на реальных фактах и доказательствах! Глава вашей группы изрядно поработал, чтобы промыть мозги вам и действовать тем же способом, которого придерживается он сам.

-- А вы опровергните мои слова и тогда посмотрим, кто прав! -- с вызовом воскликнула девушка.

-- За мной плоды нескольких научных экспедиций, а за вами только словесный бред! -- в запале ответил француз. -- За этой теорией будущее!

-- Эта теория ведёт в тупик все научные изыскания в этом направлении. Индия хранит много тайн, ещё со времен шумеров. Большинство этих загадок нужно ещё изучать и изучать, а именно там существует ключ к разгадке.

-- Откуда вам об этом известно? Вы, простите, жрица бога Энки?

Возникшая на некоторое время тишина, вызванная последней фразой Франсуа, заставила всех сделать резкий выдох, и спор вспыхнул с новой силой.

-- Нет. Я не удостоена такой чести.

-- А вообще кто это или что это? -- поинтересовался сам Курт.

-- В шумеро-аккадской мифологии один из трёх великих богов, наряду с Ану и Энлилем. Божество мудрости, подземного мира и его вод, всех культурных изобретений. Он был очень благосклонен к людям, -- пояснила Ситара.

-- Опять опиум для народа... -- недовольно проговорила Радмила.

-- Нет-нет, мы сейчас говорим не о культе, как таковом, а именно о гипотезе, что все эти создания были ни кем иным, как инопланетянами, делившимися своими знаниями с населением Древней Месопотамии, -- Ситара переключила разговор в нужное русло.

-- Сейчас нас унесёт ещё часов на пять в другое направление, и домой вернёмся уже за полночь... -- недовольно пробурчал Артём.

-- Короче, предлагаю боевую ничью, -- подытожил я.

-- Согласны! -- стройный гул голосов обеих "противоборствующих сторон" подтвердил одобрение этого результата "Интеллектуального ринга".

* * *

22 июня 1961 года. Подмосковье. Академия Далёких Перспектив.

Как-то спокойно прошёл ещё один год нашего обучения в Академии. Наша маленькая подгруппа по интересам увеличилась на одного человека: у Курта появилась девушка. Как вы, наверное, уже догадались, ею стала Ситара. И хотя на "Интеллектуальном ринге" она была чересчур импульсивной, в жизни эта девушка сама противоположность эмоциям: спокойная и рассудительная. Ситара стала некой музой для Шреера, черпавшим вдохновение к учёбе из общения с ней. Со стабильных "хорошо" Курт поднялся почти до круглого отличника, исчезла его ненавязчивая расхлябанность и некоторая апатия к непрофильным предметам.

Ближе к концу курса, нас, как и многих других студентов, взволновало одно экстраординарное событие в стране. На день Космонавтики, двенадцатого апреля, правительство СФГ преподнесло всем гражданам новый вид транспорта. Предшествующее этому событию выступление Председателя Верховного Совета СФГ известило всех о начале эпохи чистого топлива. Производственное объединение "ТриМ" (Москвич/Мессершмитт/Митсубиши) выпустило первую серию новых средств передвижения. Ими оказались автолёты для гражданского населения и дисколёты для аэрокосмических, военных служб и госбезопасности. Плановый переход от средств передвижения на двигателях внутреннего сгорания к движителям на энергии термоядерных генераторов должен произойти в течение двух пятилеток. Производственные мощности всех трех крупных заводов будут работать в полную загруженность, чтобы обеспечить плавный поэтапный переход к этому виду транспорта. Естественно, пилотные курсы были переполнены. В этом плане нашей Академии повезло больше: курсовая практика после второго года обучения подразумевала обучение навыкам пилотов.

Нам с братом достался автолёт немецкого производства. Изумрудный цвет, просторный салон "под перламутровую кожу", вместительный багажник. Это шестиметровое чудо инженерной мысли нашей эпохи заставило нас на несколько минут потерять дар речи, когда возвратившись с учёбы домой мы обнаружили его в гараже.

-- Нравится? -- с ухмылкой спросила нас подошедшая к нам в этот момент мама.

-- Круто! Вообще обалдеть! -- только и могли мы с Тёмкой выдавить из себя.

-- Ваша первостепенная задача -- в самое ближайшее время освоить это чудо техники. По выходным к нам будет приезжать дядя Жора, личный водитель папы. Он бывший лётчик и быстрее других сдал правила пользования и вождения автолётами, поэтому лучшего инструктора вам не найти. За месяц подготовитесь и сдадите на право управлять этим аппаратом. Парни вы головастые, думаю, что справитесь.

-- Мам! А как быть в Академии? Простую машину мы смогли ещё как-то отмазать, а вот этот летающий дворец -- вряд ли.

-- Серёжа! Вам голова дана не только для ношения головного убора -- придумайте что-нибудь. Или мне отдать его в другие руки?

-- Не-е-ет! -- дружно заорали мы с братом.

Поскольку автомашины у нас теперь не было, чтобы добираться до нашей альма-матер пришлось пересесть на общественный транспорт.

Неудобно, конечно, но потерпим. Зато потом никаких самолётов не нужно -- полетим отдыхать куда хотим и когда хотим.

* * *

Сегодня экзамены проходят как-то нервно. Сказывается волнение вчерашней новости от нашего куратора, товарища Гроссберга. Ханна сообщила нам, что после окончания второго курса, все группы в Академии будут разделены на подгруппы по десять человек, чтобы студенты дальше притирались как полноценные экипажи космических кораблей. Кстати, насколько мне известно, два межпланетных корабля сойдут со стапелей уже в будущем году. "Первопроходец" и "Заря". Первый уйдет на Марс, второй направится к Юпитеру. А ещё через три года Космофлот Земли пополнится сразу десятью космическими кораблями, на которых лучшим сформированным экипажам из нас и предстоит покорять солнечную систему.

По этому поводу начались рокировки студентов в группах. Многие за эти два года перезнакомились и некоторые, как наши Давид и Радмила, уже стали супругами, а теперь у них появился повод создать экипажи либо из семейных пар, либо находящихся в конфетно-букетной стадии. Руководство Академии с пониманием пошло на такие перестановки в учебных группах и скоро наша подгруппа получила новый условный номер 1-04-1. Мне как старосте бывшей группы 1-04 была оказана привилегия первым зарегистрировать свой экипаж из десяти человек.

Одно только плохо: подготовку к экзаменам никто не отменял, возникшие организационные вопросы необходимо было решить до окончания курса, а не после него. Вот в таком сумасшедшем цейтноте мы и подошли к сессии. Надо отдать должное моим друзьям -- они с честью выдержали испытания и не опустили вниз планку показателей успеваемости: троек не было ни у кого.

В этом году последними выходим мы с Артёмом. На вопрошающие взгляды каждый из нас показывает растопыренную пятерню и под громкое "Ура!" покидаем Академию, чтобы повторить прошлогодний вояж в кафе "Дельфин", ставшее уже для нас родным.

-- Куда направимся в этом году? -- в предвкушении нового приключения спрашивает Давид.

-- А какие предложения? -- вопросом на вопрос отвечает Артём.

-- Ну, есть предложение посетить Францию, -- вкрадчиво говорит Франсуа, оглядывая всю нашу группу. -- Совершеннолетие наступило у всех, а потому никто нам не помешает попробовать немного превосходного бургундского вина и замечательного французского сыра. Заодно осмотрим памятники старины, которые во Франции почти на каждом шагу.

-- Решил представить свою невесту семейству Лавелье? -- подкалываю его.

-- И это тоже, -- смущённо соглашается он.

-- Только билетами нужно сразу озаботиться, чтобы не получилось как в Грузии, -- добавляет Курт. -- А из Франции можно сразу рвануть ко мне, в Баварию.

-- Это сколько же денег придётся потратить... -- шевеля губами, Фарид закатывает глаза, мысленно пытаясь подсчитать необходимую сумму на всю группу.

-- Так, суперкарго даже здесь использует полученные знания, -- утрирую я и, улыбаясь, преподношу коллективу сногсшибательную новость. -- Деньги на перелёты больше не понадобятся. Наши с Артёмом родители, высоко оценив наши старания в учёбе, решили преподнести нам подарок.

-- Какой? -- несколько человек почти синхронно задали этот вопрос.

-- Накопления родителей, плюс небольшие связи в ГКРе позволили папе приобрести себе автолёт. Посоветовавшись между собой, они с мамой отдают это новейшее чудо техники нам.

-- Вот это подарок! -- искренне удивляется Ингрид. -- Даже мой папа, подав своевременно заявку, рассчитывает обзавестись автолётом только к концу года. Серёжа! Видно ваш папа не последний человек в ГКРе.

-- Во всяком случае, не рядовой сотрудник, -- соглашаюсь с ней.

-- А кто будет его пилотировать? Нам дадут водителя? Это ещё один человек в путешествиях? -- вопросы сыпятся, как из рога изобилия.

-- С апреля месяца мы с братом проходили курсы. На днях нами успешно сданы экзамены, и теперь мы сами можем управлять этим видом транспорта...

-- Ура! -- перебивают меня громогласные вопли одногруппников. Немногочисленные посетители кафе испуганно косятся на нас.

-- Тише-тише. Не надо так бурно реагировать на новость, даже если она действительно потрясающая, -- улыбаюсь я -- иначе нам придётся позабыть об этом чудесном месте нашего рандеву.

* * *

26 июня 1961 года. Подмосковье. Академия Далёких Перспектив.

Сегодня началась практика. Событие могло стать обыденным, если бы не тот факт, что она будет связана с пилотированием летательных аппаратов.

В новеньких лётных комбинезонах, накануне в пятницу выданных завхозом нашей альма-матер, мы собрались у здания Академии как обычно, к восьми утра, и уже через полчаса автобус повёз нас в Кубинку, где находится аэродром гражданской авиации. Пока ехали, спорили, на чём будем летать. Большинство склонялось к варианту легкого самолёта, типа ПО-2, но результат превзошёл все ожидания: новый пассажирский автолёт стоял посередине посадочной полосы, а чуть поодаль... м-м-м... ожившая фантастика -- дисколёт! Самая натуральная летающая тарелка, как будто сошедшая со страниц книг фантастов.

Заметив наше волнение, четыре инструктора подошли к двум группам, собиравшимся в этот день проходить практику.

-- Здравствуйте, товарищи! Мы рады приветствовать вас на нашем полигоне, -- поздоровался с нами старший из них. -- Сейчас оба экипажа пройдут к своим аппаратам. Не волнуйтесь! Дадим полетать на обеих машинах. Чтобы было не обидно, кому с чего начинать, давайте кинем жребий.

И нам выпал автолёт. Рассаживаемся в кресла. Старший из пары инструкторов быстро проводит перекличку и интересуется, кто из нас идёт по профилю "пилот". Мы с Ингрид дружно поднимаем руки, и он жестом приглашает нас вперёд.

-- Теорию вы пилотирования самолётов вы все изучали, отличие данного летательного аппарата заключается в том, что ему не нужен прогрев двигателя. Кроме того существует несколько нюансов в движительной установке... -- в это время я отвожу взгляд в сторону остальных одногруппников. Инструктор замечает это и хмурится.

-- Молодой человек! Теория без практики -- мертва и бесплодна, практика без теории -- бесполезна и пагубна. Только освоив и то и другое -- вы станете полноценным пилотом. Не нужно отвлекаться от инструктажа.

В ответ достаю из комбинезона удостоверение пилота автолёта и молча протягиваю ему. Тот открывает, читает, хмыкает и удивлённо смотрит на меня.

-- Не ожидал. Честно не ожидал. Тогда беру свои слова назад. Покажете, чему научились?

-- Без проблем.

-- На какой машине летали?

-- АЛ-10¹². На данном, АЛ-20, доводилось всего раз. В качестве расширения кругозора.

-- Понятно. Что ж, прошу за штурвал. А остальные смотрят и запоминают все действия. Будут ошибки -- разберём. Все пристегнулись ремнями безопасности? Если на обычной машине кратковременно можно обойтись без них, то тут такой фокус не прокатит. Без ремня, значит, потенциальный покойник. Всем ясно? Тогда в путь!

Включаю тумблер запуска движителя. Аппарат повис в воздухе, чуть покачиваясь. Немного придавливаю ногой на акселератор гравитатора и мягко оттягиваю штурвал на себя. Машина послушно поднимается, достигаем высоты десяти метров.

-- Какой курс? -- интересуюсь у инструктора. Старший переглядывается со вторым.

-- Движемся вдоль Наро-Фоминского шоссе до Акулово, там поворот на восток, остановка в воздухе и смена пилота. Долетаем обратно, посадку осуществляет второй пилот. И так попарно будут летать все остальные. Всё ясно? Возражений нет?

-- Нет! -- почти одновременно выкрикнули десять ртов.

-- Спокойнее! Времени всем хватит, а то я уже наблюдаю предполётную нервозность. Это плохая привычка, чем раньше вы от неё избавитесь, тем лучше для вас.

Сейчас бы полетать повыше... эх, мечты, мечты... Хорошо бы ещё на дисколёте попробовать сегодня. Вот там точно кураж в воздухе будет...

-- Пилот! Курс на восток! -- отвлёк меня от мыслей приказ инструктора. Я послушно повернул машину влево и остановил над опушкой лесного массива.

-- Теперь ваша очередь, -- обучающий жестом пригласил Ингрид занять моё место. -- Студент Асташёв! Вашу идентификационную карточку. О! Кхм-гхм... я...

Смотрю глаза в глаза пронзительным взглядом на инструктора. До того быстро доходит и он, незаметно кивнув мне, только оглашает оценку.

-- Что ж, вы прекрасно учились на курсах, поэтому оценка "отлично" получена вами заслуженно. Можете сесть на любое понравившееся вам место, дальше проверять ваши полётные качества не имеет смысла.

Усаживаюсь в следующее за пилотом кресло и не успеваю пристегнуться.

В этот момент волнение Ингрид сыграло с ней злую шутку. Девушка попыталась подняться чуть выше и не учла невесть откуда взявшийся встречный поток воздуха. Автолёт качнуло, она с трудом выровняла машину, затем последовал ещё один, более мощный порыв ветра. Олафссон от испуга инстинктивно сбросила газ, и аппарат ушёл в сильный левый крен.

-- Ини! Штурвал на себя! Увеличь скорость и уходи на подъём! -- почти кричу ей.

Инструктор хотел что-то сказать, но старший знаком остановил его.

-- Пусть попробуют сами разобраться. Это полезно для экипажа, -- и уже остальным нашим одногруппникам -- Вот вам, товарищи, и первая нештатная ситуация на борту. По окончании полётов мы её обязательно разберём, чтобы больше не совершать таких ошибок.

Тем временем моя девушка выровняла машину и уверенно взяла курс на аэродром.

-- При посадке старайся плавно гасить скорость и на уровне 10 километров в час можешь тормозить, -- пытаюсь довести до неё тонкости пилотирования данной машиной. Наконец, мы зависаем над ВПП и плавно садимся.

-- Студентка Олафссон! Благодаря своевременной помощи вашего товарища, мы избежали последствий нештатной ситуации. Ставлю вам оценку "хорошо" только из-за возвратившегося самообладания. На будущее: пилотирование воздушных судов не терпит разгильдяйства -- только полный контроль обстановки и ежесекундная готовность реагировать на любые изменения в погодных условиях. Всё ясно?

-- Так точно! -- по-военному отвечает она.

-- А вообще, благодарите Сергея. У него очень хорошие задатки пилота.

Покрасневшая Ингрид молча встаёт с кресла, делает шаг ко мне и, быстро одарив меня невинным поцелуем в щёку, уходит вглубь салона. Короткий шок у остальных сменяется аплодисментами и улюлюканьем.

-- Кто следующий? -- интересуется инструктор.

-- Разрешите мне? -- просит Артём.

-- Давай! -- приглашает жестом старший из обучающих.

* * *

За два часа вся наша группа успела совершить по паре воздушных полётов на каждого, с отработкой взлёта и посадки.

Руководство Академии решило не отвлекать студентов от практики и привезло полевую кухню прямо на аэродром. Пообедав, мы с энтузиазмом направились в сторону вожделенного всеми нами объекта -- дисколёта.

Вторая пара инструкторов была одета в военно-полевую форму офицеров госбезопасности -- молодого лейтенанта и с поседевшей шевелюрой капитана, колоритной украинской наружности. У последнего присутствовали даже нашивки о ранениях.

О, как! Капитан КГБ, оказывается, воевал. Наверное, хлебнул по самое-самое, был комиссован и направлен сюда обучать молодое пополнение.

-- Здравствуйте, товарищи студенты! Меня зовут Анатолий Герасимович. В ваш курс обучения входит дисциплина "пилотирование летательных объектов военного назначения", поэтому вы попробуете свои силы в освоении нового воздушного судна -- дисколёта. Теоретическую информацию до вас должны были довести, в связи с чем поинтересуюсь: кто знает его тактико-технические характеристики?

-- А на какой модели нам предстоит подняться в воздух? -- интересуется Артём в свойственной ему манере отвечать вопросом на вопрос.

-- ДЛ-10, -- информирует лейтенант.

-- Дисколёт десятиместный. Масса -- 3 тонны. Два движителя, способных работать как в синхронном, так и в асинхронном режимах. Порог безопасной скорости -- 300 км/ч, максимальная скорость в воздушной среде 1000 км/ч, в герметизированном варианте конструкции летательного аппарата -- 3000 км/ч в безвоздушном пространстве, -- отчеканил мой брат.

-- Молодец! Специализация у тебя какая? -- интересуется лейтенант.

-- Штурман, -- хмыкнув, отвечает Тёмка.

-- Кто из вас пилоты? -- спрашивает капитан.

Опять мы с Ингрид дружно поднимаем руки, он кивает.

-- Загружайтесь в дисколёт, только не занимайте места рядом с пилотами -- там мы с лейтенантом будем находиться, -- объясняет всем собравшимся старший инструктор, но сам садится во второе кресло пилота, а Ингрид усаживается рядом с лейтенантом.

-- Высота и курс? -- жду ответа от капитана госбезопасности, подняв аппарат метров на пять от земли.

-- Смежники попросили доставить груз из Ногинска в Гатчину, -- обратился старший к лейтенанту. -- Думаю, что за пару часов обернёмся. Вы никуда не торопитесь?

-- Нет, Анатолий Герасимович. Чем дольше летим, тем больше опыта набираемся.

-- Логично, студент. Тебя как звать-то?

-- Сергеем.

-- Давай, Серёжа, дуй на Ногинск, только в обход Москвы с юга. Высота... хм... ну, пусть будет двести метров. Справишься?

-- Постараюсь, -- уклончиво отвечаю я.

В процессе полёта, капитан замечает взгляд Ингрид, следящей за моими действиями из-за спины.

-- Давай-ка, дочка, пересаживайся на это место, -- с улыбкой говорит он. -- Вижу, как ты тоже хочешь порулить.

"Дочка" воссияла обворожительной улыбкой и мигом пересела в кресло второго пилота.

-- Второй пилот! Передаю управление аппаратом, -- информирую её важным голосом и незаметно подмигиваю ей.

-- Управление приняла, командир! -- в тон мне отвечает Ингрид.

-- Ёксель-моксель! Да ты у них взаправду главный? -- интересуется капитан.

-- Так точно, тарщ капитан!

-- Ну-ну...

Полчаса и мы в Ногинске. Плавно сажаю дисколёт на импровизированную ВПП на территории какого-то военного объекта. К аппарату сразу бегут шестеро людей в форме, держа попарно три пластмассовых контейнера. Тыкаю тумблер, и дверь отъезжает в бок, одновременно с этим выдвигается входной пандус. Госбезопасники коротко приветствуют друг друга и подбежавшие ловко запихивают груз между последних кресел.

-- Курс на Гатчину! -- командует капитан.

-- Поднимай аппарат! -- в свою очередь даю указание Ингрид. Она кивает и быстро стартует, одновременно убирая пандус и закрывая дверь.

-- Курс 335, высота 300, -- даю ориентиры второму пилоту и тут же обращаюсь к старшему. -- Анатолий Герасимович! Мне самому доложить о нас в Центр полетов Москвы или вы это сделаете, как старший по званию и должности?

-- Ставлю тебе зачёт, командир экипажа! -- одобрительно отвечает тот. -- Вот! Учитесь! Выход за пределы области ВСЕГДА означает оповещение оперативного дежурного по полётам. Думал, через пару минут отдать тебе такой приказ, да ты сам сориентировался! Молодец!

-- Центр, я... -- быстро окидываю взглядом приборную панель и замечаю шильдик, с прикрепленным номером аппарата -- ...борт ДЛ-10-104! Согласно техническому заданию, следую в сторону Гатчины.

-- Принято, борт ДЛ-10-104! Удачного полёта!

-- Благодарим!

М-да... такой аппарат долетает до Ленинградской области меньше, чем за полтора часа. Вот это техника шагнула!

Глава 4

В тот же день. Ленинградская область. Воздушное пространство над Гатчино. 16 часов 35 минут.

Только поднялись, предвкушая спокойное возвращение домой, как в динамике прозвучало тревожное сообщение.

-- Говорит рыбацкая шхуна "Свияга"! У нас на борту чрезвычайная ситуация! Возник пожар в машинном отсеке. Трое человек пострадали! Просим скорой медицинской помощи! Повторяю...

Решение возникло спонтанно.

-- Говорит борт ДЛ-10-104! "Свияга"! Где вы находитесь?

-- ДЛ-10-104! Южная часть Ладожского озера. До берега с ранеными не доплыть! Аварийное плавсредство повреждено, частично сгорело.

-- Центр! Я -- борт ДЛ-10-104! Меняю курс, в связи с чрезвычайными обстоятельствами! Постараюсь оказать помощь бедствующему судну!

-- Принято, борт ДЛ-10-104! К вам направляются машины скорой помощи из близлежащих населённых пунктов, а с Ленинграда вылетела "Пчёлка"¹³.

-- Что планируешь делать? -- живо интересуется капитан после завершения радиообмена.

-- Наша задача быстро дойти до терпящего бедствия судна и выдернуть до берега пострадавших, -- чётко докладываю план мероприятий.

-- А как будешь принимать на борт?

-- Имею небольшой опыт пилотирования автолёта. Думаю, что можно зависнуть над водной поверхностью и постараться выдвинуть пандус так, чтобы он был чуть притоплен. А наши парни помогут достать людей из воды. Другого варианта не вижу.

-- Добре, Серёжа, правильная придумка. А мы с лейтенантом трошки поможем, если что.

-- Ини, курс -- 25, высота -- 100, скорость -- 600! -- командую я ей.

-- Принято, командир, -- отвечает мне Олафссон, сразу ставшая серьёзной.

Через пятнадцать пять минут мы у цели. "Свияга" дала резкий крен на левый борт, половина судна в огне. Люди сгрудились на носу шхуны, куда ещё не добралось пламя. Беру управление на себя, снижаюсь до высоты в десять метров и захожу на судно. У одного из рыбаков замечаю в руках рацию из аварийно-спасательного комплекта.

Значит, он нас должен слышать.

-- "Свияга", это борт ДЛ-10-104! Внимание! Вас не забрать непосредственно со шхуны. Сейчас я развернусь и подойду метрах в пяти от судна. Ваша задача помочь раненым вплавь добраться до трапа, где мы вас примем на борт. Вопросы есть?

-- Ни хрена себе! А что это за аппарат у вас такой?

-- Разговоры будут потом! Выполнить то, что я сказал, сможете?

-- Постараемся.

Подвожу дисколёт на максимально возможное расстояние, попутно сбрасывая высоту до нуля. Аппарат зависает на уровне полуметра от воды. Пандус пошёл вниз и частично погрузился в воду. Здорово мешает ветер и гарь от горящего судна. К тому времени "Свияга" полностью объята огнём, но рыбаки уже плывут к нам. Их семеро, трое из которых ранены. Один совсем обожжён, еле двигается. Ему помогают двое, держа его за подмышки с обеих сторон, а свободными руками отчаянно выгребая. Госбезопасники вместе с парнями из нашей группы приготовились принимать пострадавших. Вот один попал на борт, второй, третий, за ними тяжелораненый. Юкки вскакивает со своего кресла, и на ходу отдирая аварийную аптечку от креплений, начинает колдовать над ранеными. В салоне сразу стало тесно, но никто не в обиде.

-- Командир! Двое ранены неопасно, третий в тяжёлом, -- следует доклад медика. -- Повреждено около шестидесяти процентов кожного покрова! Раны у легкораненых обработаны, сейчас ввожу обезболивающее тяжёлому. Благоприятный прогноз только при своевременной доставке в лечебное учреждение. Необходима срочная госпитализация!

-- Принято! -- отвечаю ей и вызываю Центр полетов по Ленинградской области. -- Центр, я -- борт ДЛ-10-104! Эвакуация завершена. Один из пострадавших находится в очень тяжёлом состоянии! Сильные ожоги! Принимаю решение вылететь к вам! Как поняли, приём!

-- Борт ДЛ-10-104! Каковы последствия ожогов?

-- Повреждено около шестидесяти процентов кожи.

-- Плохо дело. У нас недавно на пожаре был похожий случай. Наши медики не взялись, а в восстановитель можно положить только после первичного заживления. Ему бы в Москву, там точно помогут.

-- Тогда оставляю на берегу всех, кроме него. Вижу, что две машины скорой помощи уже подъехали. А тяжелобольного попробую доставить в "Склиф"¹⁴. Прошу дать зелёный коридор, вплоть до самого ожогового центра.

-- Принято, борт ДЛ-10-104! Зелёный коридор будет! Удачи вам, ребята!

Быстро достигаю берега, и рыбаки покидают дисколёт, попадая в руки подъехавших медиков, не забывая несколько раз поблагодарить нас за своё спасение. Один из врачей передаёт нам несколько пузырьков с медицинскими препаратами, которые сразу же исчезают в карманах комбинезона Юкки. Она раскладывает больного на сдвинутых креслах, бескомпромиссно срезает с него остатки обгоревшей одежды и начинает колдовать над его ожогами.

-- Тарщ капитан! Прошу разрешения применить максимально разрешенную скорость в виду чрезвычайных обстоятельств.

-- Как старший по званию разрешаю, а остальное... сынок, ты уже все зачёты сдал... и это первый день за штурвалом дисколёта... вот, лейтенант, что студенты наши творят. Одни -- пилоты экстра-класса, другая -- медик от бога. Да, правильно сделали, что вас по экипажам разбили. Какая сплочённость-то в коллективе!

Разгоняю аппарат до тысячи километров в час. Пейзажи в иллюминаторах аппарата меняются с фантастической быстротой. Через сорок минут мы у Москвы.

Как хорошо, что я вырос в столице и знаю город, а то бы плутал между многоэтажек!

Добираюсь самым кратчайшим путём, лавируя между высотных зданий и стараясь не задеть высоковольтные провода. Вот и "Склиф" -- Главный Ожоговый Центр СФГ. Аккуратно сажусь перед вестибюлем. Нас уже ждут, и с приёмного входа устремился медперсонал с передвижными носилками. На только что спущенный трап взбегают молодой интерн и дородный санитар. Они оперативно эвакуируют больного, предварительно пожав руку капитану и Юкки.

-- Анатолий Герасимович! Мы сейчас в Кубинку или ещё куда? -- усталым голосом вопрошаю старшего инструктора.

-- В Кубинку. Вы сразу домой, а мне ещё отчёт писать и представление на экипаж.

-- Какое представление?

-- Мил человек! За такие "выкрутасы" положена медаль "За мужество".

-- Мы не ради награды...

-- А никто с этим не спорит, но порядок есть порядок: после каждого нештатного случая отчёт и вывод -- наградить или наложить взыскание. Ну, вторым тут и не пахнет, а вот наградить нужно. Обязательно. Был бы ты в нашей шкуре госбезопасности...

Ухмыляюсь.

Ну-да, ну-да, тарщ капитан, вы ещё мою идентификационную карту не видели...

Вот и знакомый аэродром Кубинки. Ингрид, самостоятельно стартовавшая от института Склифосовского и благополучно пилотировавшая весь остаток полёта, аккуратно сажает аппарат на ВПП. В последний раз за сегодня выезжает пандус, и мы гурьбой вытряхиваемся из пропахшего потом и медицинскими препаратами салона дисколёта. На земле нас встречает глава Академии и несколько сопровождающих его лиц, среди которых и наш куратор. Сначала принимают рапорт от капитана, потом кратко рассказываю я.

-- Молодцы! Не ударили в грязь лицом, -- кратко резюмирует ректор. -- Вот, товарищи! Таким и должен быть сплочённый экипаж. Рисковали, но разумно, первыми пришли на помощь, хотя от них никто этого не ждал.

-- Достойная смена растёт! -- одобрительно подытожил госбезопасник с полковничьими погонами. -- Предлагаю поощрить экипаж.

-- Само собой, Аркадий Александрович! За этим дело не заржавеет, -- согласился с ним ректор и повернулся к нам. -- А чего бы вы сами хотели, ребята?

-- Мы не ради награды помогли людям. Сам погибай, но товарища выручай или я не прав? -- внимательно смотрю в глаза ректору.

-- Это дела не меняет! Вы понимаете какой общественный резонанс создали? Студенты АДП и показывают такой профессионализм! Товарищ Гроссберг! -- обращается к нашему куратору ректор. -- Через час представьте мне на подпись ходатайство о награждении курируемой вами группы медалью "За мужество", а дальше я его отправлю по инстанции.

-- А со своей стороны направлю рапорт, -- поддерживает его госбезопасник.

Все собравшиеся расходятся по своим делам, куратор подзывает меня к себе и тихо интересуется:

-- Как я понимаю, ваши с братом звания не надо упоминать?

-- Мы были бы вам очень признательны.

-- Зер гут.

* * *

Подмосковье. Дача Асташёвых. Вечером того же дня.

На автобусе нашей альма-матер нас персонально развезли по домам: друзей в общежитие, а нас с братом, последними, домой. Водитель хитро подмигнул нам на прощание и уехал. Сейчас мы откисаем в ванных, благо, что их в доме две, прокручивая в уме все перипетии прошедших событий.

Родители ещё на работе. Первым из ванной выбирается брат и начинает хозяйничать на кухне, заодно включив МВМ и просматривая новости в глобальной сети. Я уже вытираюсь, когда слышу его громкий ор и требование срочно явиться на кухню. Быстро попадаю в указанное мне помещение и он молча пододвигает ко мне МВМ, а сам начинает раскладывать приготовленный ужин по тарелкам. На автомате пробегаю глазами новостной блок и тупо останавливаюсь на видеорепортаже с места ЧП в Ленинградской области. Мелькают наши лица, чуть дальше вижу интервью наших ректора и куратора.

Приплыли. Сейчас ещё наши папа с мамой узнают об этом. То-то шороху будет.

Как по мановению волшебной палочки начинает петь знакомую до боли мелодию звонка мой персональный телефон. На проводе мама.

-- Ну, здравствуй, герой!

-- Да какой герой, мама? Ну, помогли людям... такое на нашем месте мог сделать любой другой.

-- А вот технические специалисты в один голос говорят, что Сергей Асташёв придумал очень оригинальный способ посадки в труднодоступном месте на аппаратах нового класса. И я склонна верить им, а не тебе. Это ты в горячке ситуации считаешь, что там всё просто, а люди уже проанализировали твой поступок и вынесли свой вердикт.

-- Меня накажут?

-- Не придуряйся, а? У меня сердце чуть не выскочило, когда мне доложили о вашем участии в ликвидации этого происшествия. Студенты попали сразу в серьёзную спасательную операцию. В общем, будет вам медаль, каждому и без всяких исключений. Приказ я уже подписала. А МЧСники хотят вас поощрить поездкой в любой санаторий на выбор. Думайте и по возможности решайте побыстрее. И да, практика вашей группой пройдена. Об этом мне ректор доложил несколько минут назад. Завтра явитесь в деканат и вам поставят отметки об окончании практики. Всё, дел по горло, вернусь поздно, целую тебя и Тёму. Пока.

Только мы сели перекусить, зазвонил городской.

-- Спорим, что это папа? -- пытается подбить меня на пари брат.

-- Даже спорить не буду, факт -- соглашаюсь с ним я.

И точно: пять минут пафосной речи, какие мы молодцы, как он нами гордится. Ему мама сообщила, он же сегодня улетел в командировку на Апеннины и потому не может нас лично поздравить.

Через десять минут опять звонок на персональник. На сей раз звонит моя девушка и сообщает, что ей очень плохо и просит приехать. Делать нечего, собираюсь, беру ключи от автолёта и в путь.

Уже когда летел, поступил ещё один звонок на мой телефон. Снова мама. Говорит, что ей звонил будущий сват.

Как же я не люблю такие подколки!

Типа он польщён, что его дочь будет награждена медалью "За мужество", первой из граждан Норманнского Протектората. В телефонном разговоре с ней он посоветовал обратить своё девичье внимание на меня, как на очень перспективного жениха. Очень умный, мужественный и скромный молодой человек. Сообщил Анастасии Олеговне, что его дочь, также как и я, находится в Академии инкогнито и просил не раскрывать его.

Ну-да, ну-да...

Говорю, что после всех перипетий сегодняшнего дня у моей девушки начался отходняк, и она просила меня забрать её куда-нибудь. Мама понимающе хмыкнула и отключилась.

Сажусь рядом с женским общежитием Академии. Моя посадка сопровождается любопытными взглядами, высунувшихся из окон лиц женского пола. Кое-где из подъездов общаги высыпало по несколько человек той же половой принадлежности и все смотрят на меня, как на инопланетянина. Потом кто-то заорал, что этот тот парень, про которого был сегодня репортаж в сети. Теперь все ждут, что будет дальше. Из второго подъезда выруливает моя девушка в восхитительном платье, соответствующей причёской и макияжем. Подходит к аппарату.

Желая произвести окончательный фурор, я небрежно кидаю ей ключи и кивком головы показываю на место водителя.

Хорошо, что воздушной ГАИ пока не придумали. Гы! Проверять права не будут.

Она понимает мой хитрый ход с полуслова и, быстро устроившись на месте водителя, уводит автолёт со двора общежития под откровенно завистливые взгляды соседок по общежитию.

И вот мы в "Национале". Честно говоря, я сам этого не ожидал, но наша мама-хитрюля позвонила отцу, чтобы он перезвонил мне и сообщил, что от своего имени заказал нам столик в этом престижном ресторане.

Вот, конспираторы, блин! М-да... мне до них точно, как до Марса пешком.

В зале "Националя" не очень многолюдно -- занято пара столиков "под завяз" и ещё пара наполовину. Тихая мелодичная музыка льётся из динамиков акустической системы и располагает к романтическому общению. Внезапно от одного из занятых столиков к нам направляется кряжистый мужчина. На вид ему за сорок, общий вид говорит о том, что костюм -- не его повседневная одежда. Он скорее привык к чему-то попроще. Его шествие сопровождают пристальные взгляды остальной компании за его столиком. Женщины перешёптываются, а оставшийся за столиком мужчина что-то негромко говорит им, достаточно эмоционально жестикулируя.

-- Простите, что побеспокоил вас, молодые люди, но наша компания интересуется: не вы ли сегодня принимали участие в спасении "Свияги"? Уж больно лица ваши похожи на ребят из репортажа.

-- Вот видишь, Ингрид, нас уже стали узнавать даже в ресторане, -- улыбаюсь я своей девушке. -- Остаётся только надеяться, что такое будет не каждый раз.

-- Тогда ты -- Сергей Асташёв, да? Это мой друг Колька сомневался, а я сразу сказал, что это он, то есть ты, -- он протягивает свою ручищу. -- Хочу поблагодарить тебя. От всей души. Я сам рыбак в той же артели, был в отпуске... в столице... а тут такой репортаж... да ещё показали моего младшего брата... это ты ЕГО спас. Если б не твой аппарат... в общем, будешь у нас в Сортавале -- милости просим в гости. Воронцовых там знают все. У нас вся семья передовики производства. Мать позвонила и сказала -- найди обязательно того парнишку и поблагодари за младшого, за Витьку. Он тебе жизнью обязан!

-- Благодарю за приглашение. Если буду проездом, обязательно зайду, -- жму руку в ответ.

-- Повезло тебе, девонька, с мужем, -- добродушно подмигивает он Ингрид. -- Такой ни в какой беде не бросит.

-- Он пока мне не муж, -- смущённо отвечает Олафссон моряку.

-- Да ну? -- недоверчиво глядит на неё моряк. -- Тогда чего медлишь? Такие парни на дороге не валяются! Ну и тебе поклон он матери моей, да и остальным парням и девчонкам приглашение передавайте! Всех примем в гости!

-- Благодарю вас за приглашение, мы обязательно его передадим экипажу, но позвольте нам побыть вдвоём. Всё-таки нервное напряжение ещё даёт о себе знать.

-- Да-да, не буду вам мешать. Понимаю и простите за назойливость, -- моряк быстро ретируется за свой столик, и там начинается оживлённая беседа.

-- Серёжа, пойдём потанцуем? -- на меня смотрят просящие глаза Олафссон.

-- С удовольствием, Ини.

Словно угадав наше настроение, из динамика полилась медленная музыка. Следуя её ритмам, мы не спеша двигались по всей ширине танцевального круга, наслаждаясь общением друг с другом.

Вернулись почти в полночь. На этот раз аппарат пилотировал я. Тихо и аккуратно зависнув у подъезда перед общежитием, я высадил Ингрид. Она поцеловала меня на прощание в щёку и упорхнула внутрь него.

* * *

27 июня 1961 года. Подмосковье. Академия Далёких Перспектив.

Уже на пути в Академию каждый из нас в полной мере ощутил все прелести популярности. Городской транспорт стал для каждого из нашей группы местом испытания на прочность нервной системы. Те из пассажиров кто поскромнее -- просто пялятся на тебя, а самые смелые даже проходят через весь салон автобуса или троллейбуса за автографом. На входе в альма-матер не лучше: присутствие взглядов сокурсников чувствуется постоянно. Как нам и велели, мы собрались у деканата. Однако первой из кабинета вышла наш куратор. Поздоровавшись, она сообщила, что сейчас в актовом зале будет собрание всей Академии.

Понятно. Будут делать пример для подражания всем остальным. Политика и ничего тут не попишешь.

Так оно и вышло. Объявили общее построение по группам в актовом зале, и через несколько минут на сцену поднялся ректор. Получасовая речь о моральном облике студента нашего учебного заведения, восхваление нашего профессионализма и, наконец, торжественное награждение медалями. К его пафосному выступлению подключился дородный мужик в полковничьих погонах, судя по нашивкам -- МЧСник. Полковник отметил, что предложенный Сергеем Асташёвым оригинальный способ посадки в труднодоступных местах сейчас тщательно прорабатывается техническими специалистами из его министерства и вскоре будет внесён в учебники спасателей.

Угу. Канонизировали меня МЧСники. Теперь надолго останусь известным. Вот и для чего мне это надо, а?

Он торжественно вручает нашей группе направление от Министерства по Чрезвычайным Ситуациям в лечебно-курортный санаторий и отмечает, что учреждение, в котором мы захотим побывать, группа может выбрать самостоятельно. В заключительной речи выступила куратор нашей группы. Товарищ Гроссберг поздравила нас с наградами и сообщила, что вчерашние наши сплочённые действия фактически показали полную профессиональную пригодность и успешное освоение преподаваемых нам дисциплин. В связи с этим практика для нас заканчивается и после собрания нам поставят её прохождение с оценкой "отлично".

Далее было коллективное фото с руководством, причём Гроссберг намеренно поставила нас с Ингрид вместе, при этом ухмыльнувшись.

Не знаю, чьи это происки, но точно было сделано не просто так.

После всей торжественной части мы переместились в наше излюбленное место встреч -- кафе "Дельфин". Помимо небольшого застолья по поводу окончания практики, обсуждался вопрос, когда и в какой последовательности мы вылетаем на каникулы. В самый разгар разговора мне на персональник приходит вызов с незнакомого номера. На том конце трубы строгий военный голос приглашает меня и брата на некое собеседование в 15-00. Место рандеву смутно знакомо, но откуда -- не могу вспомнить. Словосочетание "полковник Лысенко" тоже ни о чём не говорит.

Ладно, разберёмся.

Включаюсь снова в обсуждение животрепещущего вопроса о нашем отдыхе, и, в конце концов, решаем стартовать в воскресенье. Мы с братом прилетим к общаге и заберём всех остальных.

* * *

Москва. Один из особняков на окраине города. Тот же день. 15 часов 00 минут.

На встречу мы с братом прибыли пунктуально. Уже на подлёте к дому я вспомнил, что это за таинственная организация, сотрудник которой попросил (или приказал?) встречи с нами.

При въезде предъявляем загодя приготовленные удостоверения сотрудников госбезопасности. Постовой на воротах удивлённо провожает нас взглядом, видя, что у нашего средства передвижения нет колес, и машина летит по воздуху, а не катится по асфальту.

Не привыкли ещё к автолётам. Должно пройти какое-то время, чтобы на такие аппараты не пялились во все глаза.

У парадного стоит офицер в чине лейтенанта. Представляемся и интересуемся где найти полковника Лысенко. Тот козыряет в ответ и вызывается проводить сам. Поднимаемся на второй этаж, и через пару метров по коридору лейтенант указывает на дверь без таблички. Благодарим его и заходим.

-- Здравия желаю! Нам назначена встреча с полковником Лысенко, -- пытаюсь с чего-то начать разговор.

-- Здравствуйте, товарищи Асташёвы. Проходите, присаживайтесь. Я и есть полковник Лысенко, Андрей Владимирович. Наша беседа будет неофициальной, а потому можете просто называть меня по имени-отчеству. Начнём с того, что наше ведомство в курсе вашего последнего дела. Не скрою -- удивлён, но учитывая ваш послужной список -- не сильно. Наверное, главный вопрос, который интересует вас -- для чего я сюда обоих пригласил?

-- Именно так. Столько лет вообще никакой активности и вдруг...

-- Всё дело в том, что даже в нашем ведомстве нет специалистов такого уровня, который вы показали при спасении людей. Я возглавляю технический отдел, который готовит пилотов новых летательных аппаратов. У руководства КГБ есть большая просьба: провести показательные занятия на одном из наших полигонов. Нужно показать вживую нашим специалистам нюансы вашего способа удержания машины над водой.

-- Без проблем, Андрей Владимирович! А как долго будет проходить обучение, и сколько дней вы планируете затратить на подготовку?

-- Вы стеснены во времени?

-- И да, и нет. Просто тогда нам придётся подкорректировать свою поездку во Францию.

-- Решили двинуть на родину Лавелье? -- хитрый огонёк в глазах Лысенко показывал полную осведомлённость о наших планах.

-- Совершенно верно.

-- Не беспокойтесь. Пару дней мы у вас заберём, зато поможем кое в чём другом.

* * *

2 июля 1961 года. Подмосковье. Общежитие Академии Далёких Перспектив. 10 часов 25 минут.

Уже час как мы упаковываем сумки и баулы во вместительный багажник нашего автолёта. Предстартовая суета, сутолока вокруг багажника, толпа зевак обоего пола около летательного аппарата, который ещё всем в диковинку. Наконец, мы усаживаемся в салон и под свист и улюлюканье собравшихся взмываем вверх. Тёмка уверенно ведёт автолёт, в кресле рядом удобно расположился Франсуа -- ему предстоит показывать дорогу до предместья Шато де Брандон. Конечно тогда, когда попадём во Францию, но это дела не меняет.

Оглядываясь на перипетии прошедшей недели, с удовольствием вспоминаю обучение сотрудников госбезопасности пилотированию дисколёта. Занятия проходили до пятницы включительно. Тот манёвр, что я сделал при эвакуации пострадавших совершенно спонтанно, удалось отточить самому и научить ему пилотов КГБ. Конечно, пару пандусов несильно помяли, но, в общем и целом, научились. Лысенко поблагодарил меня от имени всех собравшихся на полигоне и вручил записку с несколькими телефонными номерами и паролями для быстрого решения проблем при возможных нештатных ситуациях.

От воспоминаний меня отвлекает шёпот Ингрид.

-- Мне на днях папа звонил.

Так-так-так... то, что папа звонил, это я знаю. Посмотрим, как ты выкрутишься, чтобы не сказать, кто ты есть на самом деле.

-- Сказал, что гордится мною. Оказывается, в Норманнском Протекторате я первая, кто получила эту медаль.

-- Ы! А про меня разговор папы с тобой не перескажешь?

-- А ты где пропадал? Я тебе звонила в среду и четверг, но твой телефон был недоступен.

-- Меня мой папа попросил показать тот трюк со спуском на воду для пилотов госбезопасности. Пришлось с ними заниматься пару дней. А там, сама понимаешь, все телефоны должны быть отключены, чтобы не мешать учебному процессу.

-- Да-да, конечно. Наверное, ты испытывал волнение при общении с сотрудниками госбезопасности? По моему мнению, это серьёзная организация.

-- Серьёзная, в смысле страшная?

-- Нет. Я имела в виду именно серьёзность, с какой они выполняют свою работу.

-- По твоему выражению лица, тебе кажется, что они вообще не люди, а какие-то роботы, -- с трудом сдерживаю улыбку на лице, чтобы не обидеть девушку.

-- Нет, но их работа накладывает отпечаток и на их личную жизнь.

М-да... как же боятся простые люди КГБ. Надо будет психологически подготовить Ини к тому, что я тоже офицер госбезопасности.

-- Ерунда. Обычные люди -- ничем не хуже и не лучше других. Просто порядка в поведении больше, уравновешенности и немногословности, что ли...

-- Можно подумать, что все люди такого склада характера работают в КГБ. Ты, вот, похож стилем поведения на них, так что, ты тоже работаешь в госбезопасности?

В этот момент я приложился к бутылке с лимонадом и последний вопрос Ингрид застал меня врасплох. Фыркнул, поперхнулся и закашлялся. Она принялась энергично стучать меня по спине.

Один-ноль в пользу моей девушки. Чёрт! А ведь со стороны можно и так подумать. Попробуем всё сказанное превратить в шутку.

-- Ну, ты меня уморила, -- улыбаюсь и пытаюсь обнять её. -- Ещё скажи, что мой брат тоже офицер госбезопасности.

-- Не-е-ет! Он точно не из них.

А вот тут ты не права, дорогая. Внешность и стиль поведения бывают обманчивы.

-- У вас всё нормально? -- интересуется Юкки. -- Помощь не нужна?

-- Нет, всё в порядке, -- спешу успокоить нашего медицинского специалиста. -- Просто у нас тут спор с Ингрид вышел.

-- Какой? -- этот вопрос задало несколько человек, немного изнывающих от безделья и сразу почуявших интересную тему для разговора.

-- Товарищ Олафссон считает, что мой стиль поведения говорит о том, что я являюсь сотрудником госбезопасности.

-- Ы-ы-ы! Ха-ха-ха! -- наперебой захохотали друзья. -- Ингрид! Ты ещё скажи, что они с Тёмкой -- сыновья самой Председателя Верховного Совета СФГ.

Твою дивизию, а! Ну, не в бровь, а в глаз! И ведь правы они, на сто процентов правы! Представляю, какой фурор был бы, признайся я в этом.

-- Да ну, вас! -- с лёгкой гримасой досады Ингрид отворачивается к окну.

-- Не дуйся, -- легонько касаюсь её плеча.

-- Не дуюсь.

-- А я вижу, что дуешься.

-- Нет, не дуюсь.

-- Будешь дуться -- поцелую. При всех.

-- Только попробуй!

-- А ты против? А сама в дисколёте? Значит, тебе можно, а мне нельзя? -- с этими словами пододвигаюсь к моей любимой девушке и, нежно обнимая её, целую. Сначала следует лёгкое противостояние, затем просто ничегонеделание, а потом её руки обвивают мою шею.

-- Раз, два, три... -- считают друзья. Только при счёте пятнадцать мы разнимаем губы.

-- Вам уже регистрироваться нужно, -- хитро замечает Радмила. -- Может, прямо во Франции?

-- Мы сами решим, Ради, хорошо? -- с вызовом парирует ей Ини.

-- Да пожалуйста, кто вас неволит-то?

* * *

Воздушное пространство французской республики. Тот же день. Вечер.

Долетели благополучно. Расстояние почти в две с половиной тысячи километров со скоростью 300 километров в час мы покрыли за десять часов. Пришлось дважды останавливаться на привал. Первый раз это было живописное местечко вблизи маленького городка Нови-Бор, что в Чехословакии, а вторично -- не менее уютная поляна около люксембургского Арланжа. Как в первом, так и во втором случае мы успели отдохнуть и улететь ещё до того, как к нам наведались местные жители.

И вот мы во Франции. Франсуа сразу заволновался, постоянные эмоциональные команды "левее возьми!", "так, а теперь правее, правее!" основательно достали меня. Наконец, добираемся до Бургундии и, пройдя Дижон на высоте птичьего полёта, поворачиваем на юго-запад. Сразу за обширным лесным массивом виден замок. Лавелье что-то бормочет и вскидывает вверх руки. На немой вопрос друзей кратко отвечает:

-- Приветствую отчий дом.

Наш автолёт мягко совершает посадку на лужайке перед творением средневековых мастеров. Мы с нетерпением вытряхиваемся из салона и разминаем свои затёкшие косточки. Навстречу нам устремилось несколько человек, в которых главный вдохновитель цели этого маршрута без труда узнаёт своих родителей. На вид им чуть более пятидесяти.

-- Отец! Мама?!

-- Франсуа, сынок! -- их русский акцент заметен.

Здесь, в глубинке Франции, общегосударственный язык не так в ходу.

-- Позвольте мне поприветствовать всех удостоивших нас чести прилететь в замок Шато де Брандон! Я рад познакомиться с друзьями моего сына, о которых мы наслышаны не только по рассказам Франсуа! Твоя сестра на днях показала мне очень захватывающий репортаж... э-э-э... по спасению моряков. Я очень горд, что мой мальчик участвовал в этом благородном мероприятии и даже удостоен награды! Мерси боку, сын! Ты с честью продолжаешь традиции рода Лавелье, и наши... э-э-э... предки могут тобой гордится. Твой прадед, граф Антуан Лавелье...

-- Отец! Я же просил не упоминать о сословье!

-- Не волнуйся, Франсуа! Не сто?ит забывать историю своего рода, ибо нечем будет гордиться и нечего рассказать своим детям, -- деликатно возражаю ему.

-- Вы Серж... э-э-э... Сергей? Прошу прощения, я не очень хорошо говорю по-русски. Примерно таким я и представлял вас. Вы -- настоящий лидер этой небольшой команды.

-- Благодарю за комплимент... извините, не знаю вашего имени-отчества.

-- Можно просто -- Луи.

-- Нет. Как-то непочтительно по отношению к вам. Лучше пусть будет граф. Да и меня можете звать Сержем, я не обижусь.

-- Если бы мы жили во времена наших предков, я бы сказал, что вы -- дворянин. Вы учтивы, хорошо воспитаны и умеете расположить к себе, а это не каждому дано.

-- Отец! Ты опять за старое?!

-- Старею, мой мальчик, старею... типичная меланхолия, переходящая в старческое занудство, -- развёл руками граф. -- А где моя... хм... будущая невестка? А! Вот она! Подойди к старику, я очень рад, что мой сын выбрал себе такую красивую мадемуазель! Как это будет по-японски... э-э-э... вот ведь старый пень. Весь день учил, но сейчас забыл! А! Коницива?!

-- Коницива?! -- смущаясь, отвечает Юкки и неожиданно для всех переходит на французский, произнеся несколько фраз.

Графиня всплескивает руками, её глаза сразу намокают и она горячо, по-семейному, обнимает девушку.

Навстречу нам из замка бежит со всех ног молодое создание лет так четырнадцати. Девочка сходу кидается в объятья Франсуа и расцеловывает его лицо.

-- Франсуа, братик! Я очень рада твоему приезду! Я видела репортаж! Я читала о тебе и твоих друзьях! Вы все -- настоящие герои!

Ох, уж этот юношеский максимализм!

Вечерний ужин был великолепен. Необычайно красивый стол времён XIX века был полон всевозможных яств и напитков. Граф жутко волновался, отчего временами был похож на метрдотеля перед важными персонами.

-- Смею предложить вам великолепное бургундское вино урожая 1954-го года. В тот год был он просто потрясающий. Вино того урожая мягкое, не сколь пьянит, сколько греет кровь... или фазаны... мой друг, узнав, что ко мне приедет целая делегация таких выдающихся людей, презентовал несколько штук.

-- Не волнуйтесь, граф, всё просто прекрасно, -- спешу его успокоить. -- В вашем замке нет ничего такого, за что его обитателям можно было бы краснеть.

-- А вы, Серж, потрясающий человек! Можно полюбопытствовать, кто ваши родители?

-- Отец работает в ГКРе, мама -- государственная служащая.

-- И ни капли лишней информации. Чувствуется принадлежность вашего отца к системе госбезопасности нашей многонациональной страны. Нет-нет! Я ничего плохого не хочу сказать об этой организации. Такие люди всегда были, есть и будут. Они нужны для поддержания порядка в большом государстве. Но гены вашего отца передались и вам. Вы немногословны, больше слушаете, но когда приходится говорить -- ваша речь красива и мудра. Вы далеко пойдёте, молодой человек! Поверьте старому французу, графу в нескольких поколениях. После того чудовищного бунта вообще не принято говорить о господских сословиях, но иногда хочется поплакаться кому-то в жилетку. Я рад, что нынешнее поколение образованнее нас, хотя и не из дворянского сословия.

-- А что плохого в том, что способный сын кузнеца может превзойти ленивого княжича?

-- Сейчас это стало возможным и я считаю, что это хорошо. Нынешняя государственная политика направлена на благосостояние народа, служит народу и управляется народом. Люди хотят жить лучше, комфортнее, отсюда и технический прогресс идёт семимильными шагами. Поэтому вы прилетели, а не приехали, да что там говорить! Мой ум не в состоянии переварить столько новомодных механизмов. Только ваше и последующие поколения способны всем этим управлять. А мы, старики, просто будем доживать свой век. Селяви, Серж!

* * *

Мы разошлись около полуночи по местному времени. Гостевых комнат оказалось не так много, как хотелось и получилось, что нас с Ингрид поместили в одну. Девушка густо покраснела и попыталась изменить ситуацию, но Юкки развела руками с унылым выражением лица и, сославшись на общую нехватку мест, упорхнула к своему возлюбленному.

Мы остались одни. Я быстро разделся до плавок и залез под одеяло, отвернувшись в противоположную сторону, чтобы не смущать Ини. Она быстро зашуршала пуговицами, шаркнула молния брюк, и вскоре я почувствовал отдалённое движение под одеялом.

-- Обещай мне не приставать.

-- Даю слово, но поговорить-то мы можем?

-- Серёжа, а можно не сегодня? Я очень устала. Этот долгий перелёт, да к тому же разница в часовых поясах...

-- А завтра тебя могут перевести в другую комнату.

-- А тебе нравится находиться рядом со мной в одной комнате?

-- Ты же знаешь, как я к тебе отношусь. Я бы очень хотел, чтобы это стало у нас с тобой повседневностью.

-- Может, ты хочешь сделать мне предложение?

-- Хоть сию минуту!

-- Только не сейчас, пожалуйста. Говорю же, что меня вымотал этот перелёт. Давай спать, Ромео!

-- Тогда спокойной ночи, Джульетта.

-- И тебе приятных снов.

Глава 5

3 июля 1961 года. Франция. Замок Шато де Брандон. Утро.

Несмотря на длительный перелёт и тем вполне объяснимую усталость, проснулся я достаточно рано. Разомкнув веки, обнаруживаю на себе распластавшиеся пшеничные волосы Ингрид. Часть из них прикрыла мне пол-лица. Их очаровательная обладательница спит ничком, уткнувшись в моё плечо и приобняв меня за торс. Лямка её бюстгальтера предательски съехала с плеча.

Лежу, наслаждаясь этой идиллией, пока мышцы не стали деревенеть. Делаю аккуратное движение, но голова девушки вздрагивает и подымается. На меня смотрит удивлённое, но прекрасное полусонное лицо.

-- Серёжа! Я так и спала?

-- Нет, это я тебя так уложил. Тут только дёрнулся и ты уже проснулась. С добрым утром, солнышко!

-- А почему я "солнышко"?

-- Потому что ты обладательница столь очаровательного лица и окружена ореолом пшеничных волос, словно лучами солнца.

-- Льстец! -- смеётся она.

-- Ничуть. Говорю, что думаю.

-- Тогда -- дамский угодник!

-- Опять мимо. Я привык обращать внимание только на трёх женщин.

-- Да? И на каких же?

-- На маму, сестру и тебя. Остальные меня интересуют лишь как собеседницы, либо коллеги.

-- А твоя мама, она какая?

-- В смысле?

-- Ну, какие у неё волосы, причёска...

Очень жалко, что ты в таком возрасте потеряла маму. А моя мама... хм... как же тянет за язык сказать, что ты её часто видишь по телевизору.

-- Чего замолчал?

-- Русые волосы, небольшая косичка, собранная сзади в тугую улитку. Последнее время она много работает, поэтому на лице присутствуют следы недосыпа, которые убираются лёгким макияжем.

-- А сестра?

-- Честно говоря, давно не общались вживую, только по телефону.

-- А я? -- на меня смотрят хитрым провокационным взглядом.

-- Когда я тебя в первый раз увидел... -- закатываю глаза.

-- Смотри, а то лопнешь от наплыва чувств! -- хохоча, она переворачивается под одеялом и собирается встать с кровати. -- Отвернись, мне нужно одеться.

Скоро мы выходим из комнаты и присоединяемся к друзьям, чтобы толпой выбежать из стен замка, сделать зарядку и умыться чистой колодезной водой. Вот она, настоящая средневековая романтика!

На сегодняшний день запланирована поездка на виноградники, затем пикник на пруду Мутель. И тут нас поджидал сюрприз: если первое мероприятие прошло без сучка и задоринки, то во время второго всю идиллию испортил самый обыкновенный летний дождь. Внезапный и обильный. До замка было не очень далеко, но никто не хотел отступать перед временными капризами погоды, да к тому же процесс приготовления жаркого на костер был в самом разгаре, поэтому мы укрылись в тени небольшой аллеи на южной окраине пруда.

Во время самой интенсивной части ливня, по дороге показалась повозка с лошадью. По мере её приближения к месту нашего укрытия, старушка-возница и её старенькая кляча совсем сникли от потоков воды, низвергавшихся с неба. Когда повозка поравнялась с нами, старушка безвольно отпустила поводья, предоставив себя и лошадь на волю судьбы. Артём, Франсуа и Курт выбежали из-за укрытия и помогли путнице и тягловой силе её повозки укрыться под кронами деревьев, рядом с нами. Как оказалось, старушка могла общаться только на французском. Франсуа пояснил, что мадам живёт здесь очень давно. Из года в год, в любую погоду, она совершает променад из Шампито в Суле Шато, чтобы купить на ферме бутыль молока и булку свежеиспеченного хлеба.

-- А почему она не может купить продукты у себя в городке? -- поинтересовалась Радмила. -- Или это такая физподготовка?

-- Всё дело в том, Ради, что мадам поругалась с жителями Шампито. В молодости её подозревали в колдовстве, но не смогли доказать причастность. Поэтому ей разрешили остаться жить, но переселили на самый край городка. С тех пор она так и живет на отшибе. Многие её не любят, и эта неприязнь предаётся по наследству среди жителей Шампито. Она уже привыкла к этим поездкам.

Старушка поблагодарила нас за помощь и поинтересовалась кто мы такие. По мере представления нас её лицо из невозмутимо-усталого превращалось в заинтересованное. Точнее её глаза стали излучать любопытство и настороженность. Внезапно она внимательно оглядела нас, что-то сказала Франсуа и резко, насколько позволяли силы, побрела к повозке. Кряхтя, старушка впрягла лошадь обратно, уселась на скамейку повозки и, дёрнув поводьями, заставила старую клячу продолжать проторённый ими не единожды путь.

-- Что её так взволновало? -- поинтересовался я, когда Франсуа подошёл к нам.

-- Старуха совсем выжила из ума. Сказала, что ей претит находиться рядом с теми, кто глядит своей смерти в лицо, да к тому же двое из нас не из этого мира.

-- Действительно, странная женщина... -- задумчиво проговорил Артём.

Мне почему-то показалось, что упоминание про двоих не из этого мира касалось нас с Артёмом. Мы действительно рождены женщиной из другого мира.

От этого события нас отвлекло выглянувшее солнце и желание продолжить пикник. Жарко?е не сильно пострадало во время ливня, и мы продолжили его приготовление, совмещая с отдыхом на пруду.

Вечерний ужин был очень скромным -- сказывалось недавнее пиршество в Мутеле. Граф поинтересовался подробностями неожиданного диалога с престарелой дамой из Шампито и только покачал головой после всего услышанного.

-- Мне не нравятся её слова. Как бы беду не накликала. Эта старая карга живёт здесь с незапамятных времён. Я знаю, что Франсуа уже рассказал вам о её судьбе. Боюсь, что несмотря на отсутствие доказательств по её обвинению в 1929 году, последние были не беспочвенны.

-- Сколько же ей лет? -- спросила Юкки.

-- Говорили, что она переехала из Прованса, так что никто не знает, сколько ей лет на самом деле.

-- А документы у неё есть? -- поинтересовался Курт.

-- Кто знает? Полиция её не трогает, она ведёт себя скромно и тихо. Кому есть до неё дело? Да и боятся её здешние люди. Меньше знаешь -- крепче спишь.

Отход ко сну прошёл, так сказать, в штатном режиме. Ингрид не стала противиться, как в прошлый вечер, а мне даже понравилось. День был полон событий и впечатлений, а большое количество времени, проведённого на свежем воздухе, дало о себе знать и мы уснули, едва добравшись до постели.

* * *

7 июля 1961 года. Франция. Замок Шато де Брандон. Утро.

За эти несколько дней ничегонеделания мы откровенно разленились. Спасала ежедневная физическая зарядка по утрам и мелкая помощь по хозяйству семье Лавелье. Юкки уже совсем стала своей и по утрам графиня в знак приветствия по-матерински целовала её в лоб, как родную дочь.

Сегодня мы летим в Карнак. Нет-нет, не в египетский, а тот, что на северо-западе Франции. Франсуа решил поставить окончательную точку в их споре с Куртом и потому этот кладезь артефактов теперь наша новая цель путешествия. Взяв на дорогу сыра, кофе в нескольких термосах и пару булок свежеиспечённого хлеба, мы вылетели навстречу непознанному.

Собственно большая часть скопления удивительных исторических диковинок находится близ одноимённого города. Франсуа вновь стал нашим штурманом, а Артём переместился в кресло пилота. Первой точкой нашего приземления стала северное предместье Карнака -- Ле Менек. Пока мы высаживались, чтобы осмотреть достопримечательности этого места, наш автолёт стал новой достопримечательностью городка. За те двадцать минут, что мы выгружались, проверяли персональники и цифровые фотоаппараты, готовясь организованно двинуться в сторону одного из знаменитых полей, к нам пришло, приехало и прибежало около полсотни человек разного возраста. В воздухе висела смесь русских и французских слов, большинство откровенно разглядывали новый вид техники. На рычащем и скрипящем мотороллере к нам подъехал пузатый дядечка в форме милиции, который на ломаном русском первым делом потребовал документы. Моя идентификационная карточка возымела магическое действие: наша некоторая известность сыграла нам на руку. Милиционер сходу задал вопрос о том, не мы ли некоторое время назад помогли бедствующим морякам и получив утвердительный ответ, рассыпался в комплиментах. У более осовремененной части зевак сразу возник повод сделать памятные снимки с теми, о которых прошли репортажи по телевидению и в глобальной сети, и через полчаса у нас появилось с десяток добровольных гидов, способных показать, рассказать и заодно пригласить в близлежащие кафе.

Ох, уж эта французская предприимчивость! А потом будут зазывать в эти заведения под предлогом посещения оных гостями из самой Москвы.

Нашу группу буквально разорвали на части и по два-три человека увезли в разные районы Карнака. Я с Тёмкой и Ингрид остались у автолёта и двое взрослых мужчин, да четверо их отпрысков разного пола вылетело с нами в другой район, для осмотра достопримечательностей. Сколько же морального превосходства у одних и откровенной зависти у других, вызвало "катание" на этом летательном аппарате!

Осмотр и тщательное фотографирование большинства объектов заняло у нас подавляющую часть светового дня. Если бы не дополнительные аккумуляторы для персональников и фотоаппаратов, купленные ещё в Москве, не видать бы нам полной картины всего архитектурного ансамбля артефактов.

Уже к вечеру мы возвратились обратно и захватив друзей, вернувшихся с осмотра в других местах, взяли курс на Шато де Брандон.

Не успели мы отойти от всех перипетий прошедшего дня, как в гостиную вбегает Вивьен -- сестра Франсуа, и взволнованным голосом сообщает о прибытии к замку летающей тарелки. Мы поспешили к выходу. У самых дверей нас перехватывают трое сотрудников госбезопасности и с подозрительными взглядами интересуются нашим пребыванием в Карнаке, целью наземной и аэрофотосъёмки и ещё кучей всяких мелочей. Идентификационные карты не возымели на них никакого действия, и я прошу разрешения позвонить по телефону. Сделав один звонок на номер из списка Лысенко, представившись и рассказав о сложившейся ситуации, неизвестный собеседник на том конце трубы попросил пригласить одного из проверяющих.

Если сейчас этот вариант не пройдёт, придётся звонить папе, мама будет на крайний случай.

Однако старшему из проверяющих хватило перекинуться несколькими фразами по телефону с тем таинственным человеком, чтобы полностью убедиться в нашей законопослушности и урегулировать возникшее недоразумение.

Дидье Фуко, так звали старшего наряда госбезопасности, объяснил свои подозрения участившимися случаями нездорового интереса к артефактам среди тёмных лиц, проповедующих различные оккультные верования. Провожать его и коллег вышли мы с Артёмом.

-- Товарищ Асташёв, вам следовало оповестить местный отдел КГБ и попросить сотрудника для сопровождения. Понимаю, что это не военный объект, но в связи с вышеуказанными обстоятельствами...

-- Товарищ Фуко! Считайте информацию с карты любого из нас. Тогда всё станет на свои места.

-- После вашего звонка в региональный отдел республики я поверю вам на слово.

Вот, оказывается, что за телефончик дал мне Лысенко!

-- Я и мой брат -- сотрудники КГБ, в звании лейтенантов.

-- Вот как? Тогда прошу меня извинить за невнимательное отношение к вашим личным данным.

Здесь скорее халатное отношение к своим служебным обязанностям, но портить вам карьеру нет никакого желания.

-- Позвольте считать инцидент исчерпанным.

-- Благодарю вас, вы очень любезны, -- ответил он, козырнув на прощание, и скоро дисколёт исчез с лужайки перед замком.

* * *

10 июля 1961 года. Франция. Замок Шато де Брандон. Полдень.

"До свидания Франция! Здравствуй Германия!" -- именно под этим лозунгом с утра мы занимались упаковкой вещей, подарков и к обеду планировали вылететь в Баварию. Проведя все выходные под ласковым жарким солнцем Бургундии, мы решили что хватит. Пора познакомится с достопримечательностями родины Курта.

Граф и графиня откровенно грустили, что такие прекрасные гости и собеседники покидают их, побыв лишь малую толику времени. Неожиданно Франсуа и Юкки решили остаться в замке, чтобы через неделю улететь вместе с Лавелье-старшими в Хиросиму, для обсуждения подробностей предстоящего бракосочетания молодых. Курт недовольно пробурчал что-то об уважении: он-де побывал в гостях у Франсуа, а когда дело коснулось Баварии, тот сразу "захандрил", но Ситара шутливо ткнула его в бок, и он продолжил собирать вещи.

К полудню все предполётные хлопоты закончились, мы перекусили в дорогу и благополучно вылетели. Чтобы добраться до границы с Германией нам пришлось потратить чуть больше часа, а дальше нас взяла в оборот система противовоздушной обороны. Углубившись примерно на десяток километров внутрь германской территории, мы обнаружили летящими недалеко от нас два дисколёта с опознавательными знаками КГБ СФГ. Пилот одного из них подлетел на небезопасное расстояние и недвусмысленно показал жестами снижаться. Артём быстро выполнил посадочный манёвр, и мы на земле. Из обоих дисколётов, севших неподалёку, выскочило около десятка сотрудников госбезопасности, и бегом направились к нам.

Открываю дверь в салон и лучезарно улыбаюсь. Вместо ответных адекватных мер, меня буквально вытаскивают из аппарата, поступая также со всеми остальными участниками перелёта.

Не понял! Это что за самоуправство?! Ладно, французы едва не переступили черту, но эти-то? Куда прут не разобравшись?!

-- Представьтесь, пожалуйста, и объясните своё поведение, -- вежливо прошу их.

-- Мы не обязаны объяснять ничего преступникам, перелетевшим Ла-Манш без соответствующего на то разрешения! -- гневно и с пафосом выговаривает нам по-немецки шатенка поджарого телосложения с короткой стрижкой и лейтенантскими звёздочками.

-- С чего вы взяли, что мы перелетели Ла-Манш? -- удивлённо интересуется Артём и получает зуботычину.

А вот это мы уже тебе не простим, выскочка! Хамство и грубость карается без всяких сантиментов!

И пошла карусель! Из мирно путешествующей группы, мы мгновенно превратились в команду осназа. Вот где пригодились навыки, данные мной и Артёмом всем остальным!

Под мой ор "Группа! Опасность по фазе-два!" все участники перелёта взяли на себя несколько целей. Несмотря на то, что мы моложе, шестёрка неплохо подготовленных студентов Академии и два мастера против дюжины зелёненьких особистов-курсантов, что видно по их форме -- просто избиение младенцев. Через десять минут всё было кончено. Спустившаяся с высот своего пафоса на бренную землю, девчонка-лейтенант сидела почти в позе лотоса и, не имея возможности пошевелить конечностями, просто плакала навзрыд.

-- Кто дал команду на наше задержание? -- интересуюсь у неё.

Один из побитых быстро приходит в себя и укоризненно замечает:

-- Хелен! Я с самого начала говорил, что это пустая затея. Какие они к чёрту нарушители? Доннерветтер! Что теперь с нами будет?

-- Ничего хорошего, -- констатирую я. -- Сейчас позвоним куда надо и можете распрощаться со своей карьерой в КГБ. Такое не прощается.

-- Позвольте поинтересоваться кто вы, -- робко начинает девушка.

-- С этого и нужно было начинать, когда я пытался завязать с вами диалог. Мы -- группа студентов из Академии Далёких Перспектив. Третий курс. Совершаем туристическое турне по Франции и Германии, где живут наши одногруппники.

-- Слышала, Хелен?! Ты хоть понимаешь, кого мы попытались задержать?! Они же под протекцией всех силовых структур!

-- Они не знают, кто мой папа, а я сделаю так, что никто и ничего не узнает, -- самодовольно говорит эта особа.

"Деточка"! Я никогда не кичусь своими родственными связями и стараюсь держаться инкогнито, но если дело дойдёт до поддержки родителей... хм...ты слишком мелко плаваешь! Узнаешь, кто мой папа -- наложишь в штаны, а потом от информации, кто моя мама -- тебя разобьёт паралич.

Достаю из кармана комбинезона персональник и набираю отца.

-- Привет! У нас на границе в Германии нештатная ситуация. Где мы находимся? -- я поворачиваю голову в сторону сочувствующего нам курсанта. Он быстро называет населённый пункт. -- В пригороде Гренцах-Вилена. Да. Я понял, ждём.

-- А можно узнать, кому вы звонили? -- на щеках несостоявшейся командирши заметен румянец.

-- Этот человек занимает не рядовой пост в ГКР. Надеюсь, что не нужно вам объяснять какие сотрудники там работают на руководящих должностях?

-- Аллес, Хелен! Теперь нас ничто не спасёт! -- на лице курсанта видна безысходность.

-- Ваша фамилия? -- обращаюсь я к нему.

-- Курсант пятого курса Мюнхенского филиала института КГБ, Альберт Хольстен! -- чётко рапортует он.

-- Вас, курсант, я попрошу, чтобы не наказывали. Всё-таки приказы вы обязаны выполнять и не ваша личная инициатива привела вас сюда.

-- Спасибо, товарищ!

Через двадцать минут с неба спускаются ещё два дисколёта, один из которых большего размера. Из них выходит целая делегация: майор госбезопасности и взвод милиционеров. Старший неторопливо подходит к нам и представляется:

-- Майор Шульц, Главное Управление госбезопасности Мюнхенского филиала.

-- Академия Далёких Перспектив, староста группы 1-04-1 -- Сергей Асташёв.

-- Я уполномочен принести всем вам глубочайшие извинения в связи с возникшим инцидентом. Полковник Андрехт настаивает на звонке ему. Желает лично убедиться, что конфликт полностью исчерпан. Все эти недоумки будут исключены из института. Такой интеллектуальный мусор нам не нужен.

-- Товарищ майор, хочу обратить внимание, что они действовали по приказу, следовательно не вправе его обсуждать до момента исполнения, но... настаивать не имею права. И отдельно прошу снисхождения для курсанта по фамилии Хольстен. Единственный, кто имеет мозги, остальные молчат.

-- Хольстен и Андрехт ко мне, остальных увести.

-- Фамилия девушки Андрехт? То-то она кичилась своим папой!

-- Лейтенант Андрехт! Приказом ректора института вы разжалованы и отчислены. Потрудитесь завтра зайти в канцелярию и забрать свои документы, -- с этими словами он сорвал с бывшего лейтенанта погоны и добавил. -- Скажи спасибо отцу, что не допустил трибунала.

Хелен ничего не сказала и понуро направилась за остальными в большой дисколёт.

* * *

Германия. Мюнхен. Главное Управление филиала КГБ. Тот же день. 18 часов 10 минут.

Нас уговорили показаться медикам из-за шишки на лбу у Фарида. Несмотря на наши пассивные протесты, майор посетовал на приказ вышестоящего начальства оказать нам любую посильную помощь. Делать нечего, прилетели в Мюнхен и приземлились прямо у вестибюля Управления КГБ.

Туда же доставили задержанных. Полковник Андрехт лично вышел встречать нас. Он представлял собой подтянутого и энергичного человека с небольшой проседью в волосах. Его умные глаза с пронзительным взглядом выдавали в нём опытного офицера госбезопасности.

Полковник радушно поздоровался с нами и жестом подозвал конвой с арестованными.

-- Доигралась? -- вместо приветствия спросил он у дочери. -- То, что ты приняла за нелегалов, во время дежурства в центре слежения, на деле оказалось простым метеорологическим зондом, который пропал с радаров там, где ему и положено. Самовольное оставление поста, несанкционированное использование техники и личного состава. Уже этого хватило для исключения. А ещё ты подставила всех нас.

-- Чем? -- коротко спросила дочь.

-- Ты хоть знаешь, кого пыталась арестовать, с нарушением всех возможных инструкций? Ты наверняка уже проходила метод Асташёва по управлению дисколётами в ограниченном или водном пространстве?

-- На прошлой неделе.

-- Что ж, познакомься: Сергей Асташёв -- автор этого метода, -- полковник ухмыльнулся, заметив глубочайшее удивление в глазах своей дочери. -- Мы знали о предполагаемом маршруте туристического вояжа этой группы из АДП и очень просили посодействовать наших московских коллег. Планировалось обучение здесь, на месте, методу самим его автором. Нам пообещали поговорить с молодым человеком, а теперь я не знаю, что и делать: как мы выглядим в его глазах и глазах его друзей? Я не имею никакого морального права даже намекнуть ему на помощь нам! И всё благодаря твоей выходке!

-- Товарищ полковник, -- обращаюсь к Андрехту -- думаю, что через пару дней мы сможем вернуться к этому вопросу. Не вина тех пилотов, которые хотели научиться и не смогли бы из-за чьей-то амбициозной ошибки.

-- Спасибо, Сергей! Рад, что вы понимаете меня, -- он повернулся и обратился к майору. -- Иоганн! Отведи молодого человека с шишкой в вестибюль Управления. Там уже ждут медицинские работники. Сейчас ему быстро окажут помощь, и молодые люди могут следовать к своему запланированному месту посадки.

* * *

Германия. Мюнхен. Драймюленштрассе. Тот же день. 19 часов 35 минут.

Наконец, все перипетии сегодняшнего приключения на границе Германии позади и мы мчим, так сказать, на бреющем над кварталами Мюнхена. Шреер ещё перед началом старта около Управления КГБ пересел на штурманское кресло и внимательно следит за правильностью взятого курса. Вот и пересечение двух улиц с удивительными для меня названиями: Драймюленштрассе и Изартальштрассе. Делаем небольшую петлю Нестерова и садимся во дворе "треугольника", как назвал его сам Курт.

Каюсь. Захотелось немного пофорсить, сняв таким образом усталость и напряжённость.

Из окон осторожно выглядывают люди, удивляясь диковинному летательному аппарату. В дверях одного из подъездов рядом стоящего дома показались мужчина и женщина в довольно скромной одежде и спешат нам навстречу. Курт "хрюкает", быстро открывает дверь и со всех ног несётся к ним.

-- Отец! Мама! Я приехал, точнее прилетел! Знакомьтесь, это мои друзья.

-- Позвольте представиться: Отто Шреер и моя супруга -- Клара, -- как-то чересчур официально начинает разговор глава семейства.

-- Сергей Асташёв, а это наши с Куртом друзья и одногруппники, -- по очереди представляю всю группу.

-- А это моя девушка, -- обращает внимание на Ситару Шреер-младший.

Его мать всплескивает руками и сердечно обнимает избранницу сына. Обе раскраснелись, и повисла неловкая тишина. Буквально через минуту Отто вспоминает о чём-то и нарушает её:

-- Сын! Что такого вы совершили, если полчаса назад мне позвонили из Управления КГБ и предупредили о вашем прибытии?

-- Отец, это долгая история. Давай мы её расскажем не здесь?

Глава семейства кивает и ведёт нас в квартиру. На лестничной клетке необычно много народу. Мимо нас проходят люди, явно желая разглядеть экипаж удивительного летательного аппарата. Они здороваются и пытаются завязать разговор со Шреерами, как будто давно не виделись. Наконец, мы "прорываемся" в квартиру, где нас ждёт накрытый стол. Следуют довольно продолжительные расспросы о нашем пребывании во Франции, рассказываем о наших приключениях на границе. Мама Курта испуганно смотрит на всех нас и качает головой. Однако всё хорошо, что хорошо кончается.

Через пару часов мы выходим во двор подышать свежим воздухом. Тут выясняется, что переночевать у Шрееров не удастся: слишком мало места. Ситара с Куртом останутся, а насчёт нас есть договоренность в близлежащей гостинице.

Чёрт! На ночь глядя переться ещё куда-то...

Отто решил сам нас проводить, попутно узнаём, что особисты решили выставить пост у автолёта, в целях предотвращения возможных провокаций и неадекватных действий населения.

Решили дополнительно "подмазать" перед обучением пилотов. Ну, немцы! Ну, пройдохи!

Отдаю ключи старшему поста и разрешаю прикорнуть в салоне. Захватив спортивные сумки с бельём и предметами личной гигиены, начинаем движение в сторону гостиницы. Путь занимает минут тридцать. Дежурная вежливо здоровается с прибывшими и быстро заполняет данные с наших идентификационных карт. Тут происходит неожиданный казус. Ингрид категорически не хочет селиться в одноместном номере и с надеждой смотрит на меня.

Вот тебе и раз! Неужели она так привыкла ко мне во Франции?!

-- Что случилось? -- интересуюсь у неё.

-- Я чувствую, что без тебя не усну.

-- А когда вернёмся в Академию, что делать будешь?

-- Не знаю...

-- Наверное, вам придётся узаконить отношения прямо в Мюнхене, -- подтрунивает её Радмила.

-- Наверное... -- к моему удивлению моя девушка соглашается с ней.

-- Товарищ! -- обращаюсь к дежурной. -- Дело в том, что мы жених и невеста. Можно ли нам взять двухместный номер?

-- Я уже поняла ваши взаимоотношения, -- в глазах дамы бальзаковского возраста виден огонёк озорства -- что ж, пойдём на маленькое должностное преступление и запишем вас как Сергея и Ингрид Асташёвых. Девушка! Вы не будете против?

-- Нет, -- розовея, отвечает Ини.

Попадаем на второй этаж гостиницы, и нам достается номер с прекрасным видом на площадь. Я первым иду в душ и я же берусь расстилать кровать. Ингрид долго возится в ванной, потом тушит в коридоре свет и залезает под одеяло.

Лежу не шелохнувшись, ожидая дальнейших действий своей возлюбленной. Наконец, надо мной нависает густая шевелюра Ингрид и меня нежно целуют.

-- Я так привыкла к тебе... теперь не знаю, что и делать...

-- Выходить за меня замуж и оставаться рядом со мною. Навсегда.

-- Серёжа, ты мало знаешь обо мне...

-- Ини, дорогая, я знаю о тебе всё. Буквально всё.

-- Надо же! И откуда? А, хотя, подожди... -- устраивается поудобнее на кровати, подперев щёки кулачками. -- Желаю знать, какой информацией ты располагаешь.

-- Прямо всю?

-- Всю, какая есть.

-- Ну, пожалуйста. Сама напросилась. Мама твоя умерла, когда тебе было два года, твой отец -- глава Норманнского Протектората...

-- Ты это знал с самого начала?! -- включился прикроватный ночник и на меня смотрят испуганные глаза моей девушки.

-- Не думай, пожалуйста, что я решил связать свою судьбу с тобой только из-за положения твоего отца. Продолжать дальше про твои пристрастия, любимые сорта цветов, блюд и тому подобного?

-- Серёжа! Ты меня пугаешь! Откуда тебе известны такие подробности моей личной жизни?!

-- Ингрид! Не только у тебя есть тайны. Некоторые из них я могу рассказать лишь очень близким людям. Маме, папе, сестре, брату, но они об этом давно знают и... -- делаю паузу.

-- И?

-- И своей жене. Ты выйдешь за меня замуж?

-- Даже ради удовлетворения своего любопытства! -- хохочет она, подаваясь вперёд и пытаясь положить меня на обе лопатки.

-- Нет, из-за этого не нужно, только ради любви! -- пытаюсь поддержать игру. Поддаюсь ей и надо мной смыкается ореол пшеничных волос, а потом меня нежно целуют. Долгий томный поцелуй прерывает моя любимая девушка, жадно хватая воздух.

-- Дыхалку нужно потренировать, -- менторским тоном замечаю я. Меня толкают в бок и снова целуют.

-- Тебе достаточно такого ответа на заданный тобой вопрос? -- Ингрид хитро смотрит на меня.

-- Более чем. Официальное предложение руки будет при всех родителях: Бьёрне Олафссоне и Анастасии Олеговне и Фёдоре Александровиче Асташёвых.

-- Председатель Верховного Совета СФГ -- твоя мама?! Куда я попала...

-- Не волнуйся. Я даже знаю о твоём разговоре с отцом, в котором он попросил тебя обратить на меня внимание, как на перспективного жениха.

-- Ты и это знаешь?!

-- Дорогая! Я -- офицер госбезопасности. Лейтенант.

-- Точно, куда я попала... одни кэгэбэшники в семье. Мой отец, между прочим, тоже. А Артём?

-- Он тоже лейтенант, так что твоё предположение в автолёте было ошибочным. Кстати! А почему бы нам после Германии не заглянуть к твоему папе? Заберём его в Москву и сразу договоримся о дате нашего с тобой бракосочетания?

-- Какой ты быстрый...

-- Ну и ладно, -- поворачиваюсь к ней спиной. -- Выпытала всё и пошла на попятную.

-- Да, товарищ лейтенант, дали вы маху: надо было всё рассказывать после свадьбы... ой... дура! Что я говорю?! Серёжа! Прости меня! Я сама не знаю, что со мной! Ну, прости, пожалуйста! -- на меня наваливаются и пытаются покрыть поцелуями всё открытое от одеяла тело. Сгребаю Ингрид в свои объятия и отвечаю тем же.

Глава 6

11 июля 1961 года. Германия. Одна из гостиниц Мюнхена. 8 часов 35 минут.

Недавно встали. Ингрид уже прихорашивается перед зеркалом.

Чёрт возьми! Теперь можно сказать, что я -- без пяти минут женатый человек. Как непривычно, но одновременно и радостно это ощущать и не нужно ни от кого теперь скрываться, быть инкогнито в Академии.

-- Милый! Ты где?

-- Уже встал, иду умываться.

Через десять минут мы вышли под ручку из номера и спустились к дежурной. Там на диване, поставленном для комфорта прибывающих, уже ждёт чета Габуния. Короткое приветствие и на пристальный взгляд Радмилы Ингрид показывает язык и хохочет.

-- Я так понимаю, что вас можно поздравить? -- спрашивает Давид.

-- Да, генацвале, можно, -- отвечаю ему, ощущая в душе прилив чувств.

-- Вах! Когда свадьба?

-- После Мюнхена думаю двинуть в Осло. Вы как, не против?

-- Мы с Ради никогда там не были.

-- А зачем нам Осло? -- живо интересуется Радмила.

-- Заберём моего папу и возвратимся в Москву, -- отвечает за меня Ингрид. -- Не знаю, правда, сможет он уделить пару дней или нет.

-- Кем же у нас работает папа, если не может выкроить для единственной дочери два-три дня для решения такого вопроса? -- ёрничает сзади Артём, спускаясь по лестнице.

-- Тебе ли не знать? -- парирует ему Ингрид, поворачиваясь на его голос.

-- О! Значит, мы уже обо всём проболтались? -- проходя мимо нас, он внимательно смотрит на меня.

-- А чего ты хотел? Я от жены ничего не скрываю, -- замечаю ему.

-- Уже даже так? Похвально! Значит, "бастион" пал после двухлетней осады! -- мой брат откровенно ржёт, глядя на непонимающие лица собравшихся. Ини показывает ему кулак и тоже хохочет.

-- Э-э-э, уважаемые! Я ничего не понял, да и остальные, думаю, тоже, -- удивленно проговорил Фарид. -- Потрудитесь объяснить друзьям, о чём сейчас идёт речь?

-- Придётся раскрывать своё инкогнито... -- удручённым голосом начинает моя невеста. -- Только, чур, не я одна. Ладно?

Перехватываю её взгляд и начинаю.

-- Дело в том, что мы с Ингрид, ну и, естественно, Артём -- не те, за кого себя выдаём, -- обвожу взглядом всех собравшихся, раскрывших рты от удивления. -- Ингрид -- дочь Бьёрна Олафссона. Вам это имя о чём-нибудь говорит?

-- Простите, вы сейчас имеете в виду главу Норманнского Протектората? -- первой поняла дежурная гостиницы.

-- Совершенно верно.

-- Нормально! -- это Радмила. -- А ещё подруга! В одной комнате жили и ты ни одним словом, а!

-- Прости меня, Ради. Я боялась, что Серёжа полюбит дочь руководителя такого ранга, а не саму Ингрид. Только получилось всё с точностью наоборот.

-- Если это не столь важная новость, боюсь узнать следующую... -- задумчиво произносит Давид.

-- Мы с братом говорили вам, что наш отец работает в ГКР на не рядовой должности... -- начал Артём.

-- Значит, он там не работает, так? -- пытается угадать Радмила.

-- Работает. Дело в том, что наш отец -- глава ГКР, -- ошарашиваю всех собравшихся. -- А наша мама...

-- Вайме! С кем я учусь, а! -- выкатывает глаза Давид. -- С детьми первых лиц нашего федеративного государства! Теперь мне понятно, откуда ты знаешь Якова Иосифовича, да ещё так близко! И почему нам помогают везде и всюду!

-- Отнюдь не из-за этого, -- возражаю ему. -- Мы с братом сами кое-что можем, ввиду наших званий лейтенантов госбезопасности. А получили мы их во время Христианского Бунта. Авансом. Так сложились обстоятельства.

-- Серёжа, ты меня убил! -- дрожащим голосом заключает Фарид. -- Ты почему не говорил об этом своим друзьям? Чего боялся?

-- Боялся, что моя девушка полюбит меня за моё звание и родословную, а не такой, какой я есть сам по себе.

-- Но теперь маски сброшены? -- иронично замечает Радмила.

-- Все, до единой, -- подтверждаю ей я.

-- Товарищи! Сегодня просто какой-то удивительный день, -- дежурная начинает отходить от шока после всего услышанного. -- Кто бы мог подумать, что у нас остановятся такие известные люди.

-- Мы совсем обычные на вид и по стилю поведения, -- возражаю я ей.

-- Мне ваша фамилия знакома ещё по одному факту. Это вы участвовали в спасении рыбаков на одном из озёр? Мой младший брат служит в госбезопасности и является пилотом нового типа летательных аппаратов. Вчера утром я с ним общалась, и он говорил, что если такой опытный ас, как товарищ Асташёв, прилетит к ним на базу и проведёт обучение -- мой брат сможет сдать экзамены на экстра-класс.

-- Можете передать брату, что через пару дней обучение пилотов МЧС и госбезопасности состоится, -- информирую я её.

-- Большое спасибо! Я обязательно передам.

* * *

Германия. Мюнхен. Тот же день. Полдень.

Количество эмоций переполняет всех. Сначала коротким "Шайзе! И ты столько таился от друзей?!" отреагировал Курт, на те ошеломляющие новости, рассказанные Радмилой ему и Ситаре. Родители Курта пытались извиниться, что не смогли приютить нас, но Артём махнул рукой и объяснил, что в гостинице произошло знаменательное для меня и Ингрид событие и мы все даже рады, что произошло так, как произошло.

Решили не брать автолёт и пройтись по городу пешком или использовать обычный транспорт. Количество памятников старины и других достопримечательностей этого города, с его самобытной историей, просто зашкаливает. Понимаем, что не сможем повидать все, поэтому составляем чёткий план посещения тех или иных культурных наследий прошлого и настоящего.

После череды осмотренных достопримечательностей решили пообедать в кафе, интерьер которого сделан под старый замок. Всюду стоят рыцари, облачённые в доспехи различных форм и эпох. Красиво! Посетителей мало, официанты откровенно скучают. Внезапно раздаётся мелодия моего персональника и на экране возникает надпись "Мама".

-- Привет, мам! Как вы там?

-- Это я у тебя хотела спросить. Что случилось на границе с Германией? Папа молчит, как сыч.

-- Всё нормально. Была нештатная ситуация, но всё позади.

-- Ладно, конспираторы, будем считать инцидент исчерпанным. Каковы ваши планы на ближайшее время?

-- Нас попросили провести открытый урок по дисколётам...

-- Я, собственно, по этому поводу и звоню. Надо помочь коллегам. Ой, а там никто не подслушивает? А то ведь сдам тебя с потрохами.

-- А после Германии -- сразу в Осло, за будущим тестем.

-- Даже так? Что ж, тогда нет смысла больше скрывать ваше и моё положение.

-- Все уже знают.

-- Это ты на радостях раскрыл своё инкогнито?

-- И Ингрид тоже, ну и Артёма до кучи.

-- Когда планируете возвращаться в Москву?

-- Сегодня и завтра -- культурная программа, послезавтра и ещё пару дней -- обучение пилотов. Думаю, что неделю здесь, а потом Осло и, наконец, Москва.

-- Тогда я сама поговорю с Бьёрном о дате вашего прилёта -- решим вопрос о его неофициальном визите к нам. Передай привет всей своей группе и поцелуй за меня свою невесту. Всё, пока.

-- Председатель Верховного Совета СФГ передаёт пламенный привет всей нашей группе, а свою будущую сноху попросила поцеловать, -- с этими словами прикасаюсь к губам своей девушки целомудренным поцелуем. Она отвечает явно с другими намерениями и корчит недовольное лицо, когда я обрываю поцелуй. -- Это от мамы, а не от меня.

-- А, поняла, извини. Я думала, что она будет ко мне ещё долго присматриваться.

-- Ага, после того как мы вместе с ней выбирали репертуар для Дня посвящения в студенты? Брось!

-- Значит, она тоже приложила к этому руку?

-- Там был целый консилиум, чтобы решить вопрос, как эффективно воздействовать на неприступную крепость под названием "Ингрид Олафссон" -- заговорщицким тоном говорит Артём. -- Я тоже немного участвовал. Надо же было помочь брату.

Ингрид удивлённо смотрит на меня, а я утвердительно киваю в ответ.

* * *

14 июля 1961 года. Германия. Окрестности Мюнхена. 14 часов 20 минут.

Ещё вчера, осматривания местные достопримечательности Мюнхена, наша группа случайно натолкнулась на магазин военной одежды. Памятуя о предстоящем мастер-классе, мы с братом решили пойти в форме и при регалиях.

В кой-то веки надеть форму госбезопасности со знаками различия и планками медалей.

Продавец вначале с недоверием оглядел нас, но после предъявления идентификационной карты, да ещё с элитным членским номером... короче, стал самой вежливостью.

-- Серёжа! А можно мне тоже с тобой? Хочу изучить досконально твой метод. Возможно, он и мне пригодится, -- ну, вот как откажешь любимой девушке, да ещё, если она второй пилот? Пришлось покупать и ей камуфляж, но без опознавательных знаков. Девчонки и парни с восхищением смотрели на нашу троицу, пока мы щеголяли у примерочной в новенькой полевой форме.

Сегодня с утра наша группа разделилась. Мы трое улетели к управлению Мюнхенского филиала КГБ, а остальные продолжили знакомиться с местными памятниками культурного наследия. Майор Шульц при встрече удивлённо воззрился на нас, пока полковник с усмешкой не объяснил ему краткую историю наших юношеских перипетий с получением звания. Перехватив в свою очередь удивлённый взгляд моего брата, Андрехт пояснил, что начинал свою службу вместе с самим Канарисом, отсюда его осведомлённость о нашем детстве и такой же элитный номер членства в КГБ -- из первой тысячи.

К нам в автолёт загрузились оба высокопоставленных чина мюнхенского КГБ и моя невеста уверенно взяла курс, следуя указаниям майора. В непринуждённой беседе с полковником я поинтересовался о возможности сдачи экзамена на удостоверение пилота автолёта для Ингрид, на что он пообещал решить этот вопрос прямо на полигоне.

Наконец, мы на месте. Ини удивлённо озирается по сторонам: нечасто простому человеку можно попасть на закрытый объект КГБ. Впереди видим большую группу людей, одетых в формы госбезопасности и МЧС. Полковник подходит к ним, принимает рапорт от старшего и представляет нас. Большинство не смотревших репортаж из глобальной сети, не скрывает своего удивления: они-то ожидали увидеть умудрённого годами мужчину, а я всего лишь девятнадцатилетний парень, если не считать недели до официального дня рождения.

Все вместе проходим до ВПП и нашему вниманию предстают четыре дисколёта, один из которых больше по размеру. Так называемая "двадцатка". Начинаем с обычных. В ста метрах от взлётной полосы приготовлен небольшой искусственный прудик, над которым пилоты собираются оттачивать мой метод.

Занятия проходят весело и непринуждённо. Ингрид, наряду с остальными пилотами активно отрабатывает все возможные фигуры пилотажа дисколёта и в частности мой метод. К обеду половина пилотов успешно сдаёт зачеты, и становятся обладателями свидетельств об окончании курсов. Майор подзывает к себе мою невесту и вручает ей удостоверение пилота автолёта. Она сдержано благодарит, но на лице сияет счастливая улыбка.

Обеденный перерыв и всё начинается сначала. Я с пользой для дела осваиваю пилотирование "двадцатки". Есть в ней некоторые нюансы управления: всё-таки вес и габариты делают её менее поворотливой и маневренной. Привыкаю к такому аппарату довольно быстро. Артём и Ингрид тоже не упускают возможности потренироваться на "двадцатке", причём моя невеста вызывает у большинства собравшихся на ВПП чувство зависти: такая красивая девушка, да ещё высококлассный пилот, но уже "занята".

Вечером нас доставляют в офицерскую гостиницу находящуюся почти рядом с полигоном. Душ и плотный ужин делают наше настроение великолепным.

Немцы -- педанты: здесь всё продумано до мелочей: тут тебе и одноразовые предметы личной гигиены, и махровые халаты, и даже несколько стиральных машин полного цикла.

* * *

17 июля 1961 года. Воздушное пространство Норманнского Протектората. 15 часов 15 минут.

Сердечно попрощавшись со всеми провожающими нас людьми, ровно в десять утра по Москве, наша группа взяла курс на столицу Норманнского Протектората. Расстояние между Мюнхеном и Осло мы преодолели за четыре с половиной часа. В начале пути мы шли с большим превышением скорости, и как оказалось позднее -- не напрасно. Не рискнув из-за ухудшающейся погоды двигаться по прямой, путь наш пролегал по береговой линии, через Копенгаген и Гётеборг. Оставшуюся часть пути пилотировал аппарат я.

Автолёт мягко завис над резиденцией главы Протектората и аккуратно спустился на лужайку перед домом, оставив с носом его охрану, удивлённо проводившую нас глазами. С разных сторон, несмотря на непрекращающийся дождь, к нам устремилось несколько человек в форме МВД, но заметив Ингрид, они резко сбавили скорость. Забрав из аппарата только самое необходимое, мы выдвинулись к парадному входу резиденции моего будущего тестя. Уже в самых дверях Бьёрн Олафссон встретил нас сам. Перед нами предстал человек среднего роста, чуть выше своей дочери, с испещрёнными легкими морщинами лицом, светлыми волосами с перемежающейся в них сединой и умными глазами. Его взгляд отражал спокойствие и прагматичность.

-- Папа! Я так рада тебя видеть! -- Ингрид буквально повисла на шее у отца. -- Здравствуй! Я очень скучала!

-- Здравствуй, доченька! И я тоже очень рад тебя видеть! Давай не будем держать твоих друзей на улице в такую погоду. Проходите, товарищи! Я очень рад приветствовать вас на земле Норманнского Протектората. К сожалению, погода не позволила мне встретить вас пикником. У нас второй день моросит дождь.

-- Мы уже столько пикников провели, что ничуть не обидимся, -- успокоил его Артём.

-- Серёжа! Познакомься с моим отцом, -- попыталась представить нас моя невеста.

-- Здравствуй, Сергей, -- мой будущий тесть протянул руку, которую я с чувством пожал. -- Мне звонила Анастасия Олеговна, так что я в курсе всего. Очень рад, дочь, что ты послушалась моего совета. А ты, Серёжа, береги её: она -- единственное и самое дорогое, что осталось у меня после смерти моей жены.

-- Даю вам слово, что пока я жив, в обиду её никому не дам.

-- Верю, -- пристально глядя мне с в глаза, отвечает он. -- Позвольте поинтересоваться о ваших планах?

-- Собственно, мы прилетели в Осло познакомиться с вами и забрать вас в Москву. Основная часть намеченных нами поездок завершена и на этот год больше ничего не запланировано.

-- Собраться мне недолго, только я бы хотел проведать вместе с тобой и Ингрид могилу её матери.

-- Я ничуть не возражаю, когда?

-- Давайте завтра. Остальные члены вашей группы совершат небольшую экскурсию по Осло, а мы тем временем посетим кладбище.

-- Договорились.

Вечерний ужин ничем не отличался от проведённых ранее на земле Франции и Германии. Глава Норманнского Протектората вёл скромный образ жизни, стараясь быть примером для своих сограждан. Мы делились впечатлениями и показывали на цифровых фотоаппаратах фотографии проведённых каникул в Европе, с юмором рассказывая про те приключения, произошедшие с нами на немецкой границе.

Гостевой домик принял Курта с Ситарой, Фарида и Артёма, возжелавшего сыграть со Шреером в шахматы, а чете Габуния досталась гостевая комната в доме. Мы с Ингрид попали в её спальню, где сохранились все вещи, начиная с её раннего детства. О некоторых она рассказывала с гордостью, другие вызывали у неё смущение, тогда я деликатно переводил тему.

* * *

18 июля 1961 года. Норманнский Протекторат. Осло. 11 часов 40 минут.

С утра тучи постепенно стали рассеиваться и к одиннадцати часам солнце засияло на небосклоне, радуя своим появлением жителей города. Пара машин, поданных к главному входу резиденции, разделили нас на две неравные части. Друзья с удовольствием восприняли предложение товарища Олафссона посетить Музей викингов, побывав не только в самом музее, но и взойти на недавно реконструированную ладью. А мы двинулись повидать могилу Ингеборги Олафссон -- матери моей невесты. Всю дорогу в салоне автомобиля стояла тишина. Ингрид слегка погрустнела, примерно такое же выражение лица было у её отца.

Мы недолго добирались до кладбища, да и по нему самому прошли проторённой дорогой. Ингрид присела на скамейку рядом с могилой и тихо поздоровалась.

-- Привет, мамочка. Я очень рада снова навестить тебя, только уже не одна: скоро я выйду замуж за самого лучшего парня на свете, и он приехал сегодня со мной. Он очень добрый заботливый и всегда готов прийти мне на помощь. Серёжа зовёт меня "Ини", помнишь, как ты это делала?

После этих слов меня аж на комок в горле пробило.

-- Как жалко, что ты не можешь присутствовать на нашей свадьбе. Мне очень грустно, что ты ушла так рано и не смогла быть с нами дальше. Нам с папой всегда не хватало тебя, а я тосковала по материнской ласке, но надеюсь, что моя свекровь частично заменит тебя. Судя по рассказам Сергея -- она очень хороший, добрый и отзывчивый человек.

Внезапно пробежавший по аллее ветерок сбросил лист с рядом стоявшего деревца. Тот спланировал на ладонь девушки. Ингрид зажала его в кулак и прижала руку к груди.

-- Она благословила тебя, доченька... -- дрогнувшим голосом сказал её отец. -- Вот и выросла наша дочь, моя дорогая Ингеборга, скоро я останусь один...

-- Вы не останетесь в одиночестве, -- возразил ему я. -- Обещаю, что мы с Ини постараемся часто навещать вас.

-- Спасибо, Серёжа. Вот видишь, Инги, у нас появился сын, чем-то похожий на меня в молодости. Он такой же немногословный, но целеустремлённый и настоящий лидер у себя в коллективе. Я это уже заметил по вчерашнему общению в компании с его друзьями. А мы с тобой будем ждать внуков от этой прекрасной пары.

Возвращаясь к машине, Ингрид смахивала выступающие на глазах слёзы и, облокотившись на меня, медленно брела по аллее кладбища. Наконец, мы вышли из него, сели в автомобиль и он благополучно доставил нас в близлежащее кафе.

-- Как планируете завершить каникулы? -- поинтересовался отец Ингрид, неторопливо помешивая свой кофе.

-- Для начала решим вопрос со свадьбой, а там видно будет, -- уклончиво отвечаю я. -- Мы достаточно повидали в эти каникулы, впечатлений хватит на весь последующий год. Если только Ини захочет куда-то съездить.

-- Нет, мне тоже надоели эти перелёты, -- подержала она меня. -- Лучше проведём их с нашими родителями. Сначала в Москве, потом в Осло, а к двадцать девятому августа вернёмся, чтобы подготовиться к новому учебному году.

* * *

19 июля 1961 года. Воздушное пространство СФГ, недалеко от Москвы. 16 часов 05 минут.

Пережив утренние сборы в дорогу, в полдень мы благополучно вылетели на Москву. Имея официальное удостоверение пилота, Ингрид сама подняла аппарат в воздух и благополучно пересекла условную границу Норманнского Протектората и СФГ под одобрительные взгляды отца. Мы сделали остановку вблизи Лиепаи, и отсюда автолётом управлял уже мой брат. Погода нам благоприятствовала и к четырём часам дня мы добрались до Москвы.

Быстро связываюсь с отцом и узнаю, что нас уже ждут на даче в Подмосковье. Тёмка аккуратно сажает аппарат в саду между деревьями и мы выгружаемся. Наших друзей охватывает волнение от предстоящей встречи с главой федеративного государства. Несмотря на наши с братом уговоры и доводы, победить нервозность им не удаётся. Навстречу нам выходят в повседневной одежде наши папа и мама.

-- Здравствуйте, товарищи! Рада видеть вас в нашем доме, -- по-простому здоровается Анастасия Олеговна, поочередно обмениваясь рукопожатием с каждым из моих друзей. -- Если бы вы знали, как нам с мужем надоело инкогнито наших сыновей, но всё хорошо, что хорошо кончается. Здравствуйте, Бьёрн! Рада вас видеть лично и, так сказать, в неофициальной обстановке. А теперь поцелую свою будущую дочь -- Ингрид! Не бойся меня, я не страшная и не строгая.

-- Вы красивая и добрая, -- делает ей комплимент без пяти минут невестка. -- Я вас помню ещё по музыкальному фестивалю в Салониках, в 1957-м году. Я смотрела фестиваль в записи по телевизору и хотела быть похожей на ту таинственную конкурсантку. Тогда вы своим выступлением произвели настоящий фурор среди молодёжи.

-- Споёмся! -- кратко резюмирует мама и поворачивается к остальным. -- Значит так: до воскресенья никого никуда не отпускаю. Будем праздновать день рождения моих сыновей и помолвку Сергея с Ингрид. Места много, разместим всех.

Тем временем к нам "прорывается" отец, и мы с братом по очереди оказываемся в его объятиях. Затем наступает черёд Ингрид и он с чувством обнимает будущую невестку, заодно давая ей напутствие каким образом можно воздействовать на меня, какие блюда я люблю и сообщает ей краткий стиль моей домашней жизни.

В глубине сада накрыт стол. Самовар, нежно благоухающий запахом ольховых дровишек, напоминает мне о том, что я вернулся в родные пенаты.

Дома! Я, наконец, дома! Как же хорошо ощутить себя там, где родился и вырос! Даже через много лет меня будет тянуть сюда!

Посиделки за чаем плавно перетекают в ужин. Друзья уже освоились на даче и наши родители с удовольствием выслушивают небольшой отчёт о приключениях группы 1-04-1 во Франции и Германии. Мама делает укор отцу за сокрытие инцидента и одобрительно отзывается об отчёте полковника Андрехта и моём мастер-классе. Звонок на персональник и на проводе Франсуа с Юкки. Оба наперебой выражают легкое негодование из-за вождения их за нос, как и остальных членов группы, но потом поздравляют нас с Ингрид и интересуются дальнейшими планами. Открытым текстом приглашаю их на дачу. Они поначалу отнекиваются, но узнав, что этот вопрос на контроле первого лица нашего государства, обещают к субботе вернуться.

* * *

23 июля 1961 года. Подмосковье. Дача Асташёвых. 13 часов 00 минут.

С утра на даче дым коромыслом. Моя ненаглядная вместе с Ситарой выпросила автолёт и улетела в Москву за подарками. Прилетевшие накануне Юкки с Франсуа привезли свои цифровые фотоаппараты и вместе с Куртом, Фаридом и четой Габуния начали систематизировать снимки из них. Порой доходило до громких ожесточённых споров, в конце концов, на которые обратила внимание глава СФГ.

-- Что за шум? Готовитесь к новому учебному году?

-- Нет, Анастасия Олеговна, к следующей научной баталии. У нас такие называются "Интеллектуальный ринг", -- пояснил Франсуа. -- Просто мы с Куртом ещё с первого курса спорим по поводу одного из видов артефактов.

-- Как интересно! И что же это за таинственные артефакты?

-- Понимаете, вокруг них много непонятного, иногда даже паранормального...

-- Моя основная специализация в мире, погибшем от рук империалистов, была как раз по этой теме, так что, извините за тавтологию, "я тоже в теме", рассказывайте.

-- Мы бы не сдвинулись ни на шаг в нашем споре и эти снимки были бы бесполезны, если бы я только что не обратил внимание на несколько фото сделанных с автолёта на приличной высоте. Кажущееся беспорядочное расположение камней есть не что иное, как код. Он подразумевает установку следующего в ряду камня на определённом расстоянии от предыдущего, с тонко выверенной высотой и градусом поворота.

Сижу в шезлонге и с удивлением наблюдаю за изменяющимся лицом мамы. Она поправляет локон причёски, пфыкает и с поднятым вверх указательным пальцем и репликой "Минуту!" устремляется в дом. Чуть позже бывший полковник ГРУ, специализировавшийся на паранормальных явлениях, таинственной для меня страны -- Российская Федерация, выносит МВМ из иного мира и включает его. Мои удивленные друзья сгрудились вокруг неё, с интересом изучая системную оболочку и далее следует обращение к Базе Знаний того мира.

-- Хочу не только рассказать, но и показать вам одну интересную карту. На заре вычислительной техники в том мире, для хранения информации, широко использовались бумажные носители. Назывались они "перфорированные карты" или кратко -- "перфокарты". Каждое проколотое отверстие в ряду, строго в определённом месте, означало определённый модуль информации. Дайте мне портативный накопитель, я сброшу вам весь материал по этому вопросу. Скажу вам по секрету, сейчас этой проблемой занимаются несколько исследовательских лабораторий СФГ. До сегодняшнего дня никто не сдвинулся с мёртвой точки, но то, на что обратил внимание Франсуа, в корне меняет подход к изучению данной проблемы. С началом нового учебного года, по мере нахождения свободного времени, прошу вас, молодые люди, своевременно информировать меня о ходе ваших исследований и умозаключений. Через членов моей семьи, проходящих обучение вместе с вами. Да! И попрошу не выносить данную вам информацию в свободный доступ. Она относится к рангу "Совершенно секретно".

Тишину, возникшую на месте недавних жарких споров, прерывает садящийся в саду автолёт. Из него выпорхнули Ингрид с Ситарой и устремились к нам.

-- Дорогой! Я долго думала, что тебе подарить на день рождения и решила преподнести вот такой раритет, -- она достаёт из невзрачного кожаного чехла нож, рукоятка которого увенчана инкрустированной, в форме петли Мёбиуса змеёй, заглатывающей свой хвост. На чуть просвечивающее тёмно-зелёным цветом обсидиановое лезвие попадает луч света и отражается маленьким лучом, словно лазером, на один из стоящих рядом шезлонгов.

-- Вот это подарок! -- с восхищением говорит моя мама. -- Девочки! Где вы его нашли?

-- Мы случайно оказались поблизости от антикварного магазина, и что-то заставило нас зайти туда, -- продолжила моя невеста. -- Мы долго ходили рядом с витринами, пока не попали в оружейный отдел. Там какой-то дядечка выбирал себе саблю, свет от одной из них отразился и попал на этот нож. Тот вспыхнул зеленоватым цветом и снова затих. Почему-то я сразу поняла, что он твой. Не знаю почему, но вот почувствовала и всё.

-- Здесь на спинке рукояти нанесены странные символы, -- добавила Ситара. -- Ингрид не знает, что они означают, но я немного увлекаюсь историей цивилизации шумеров и мне удалось прочитать, пока мы летели сюда. Там написано "Воин Света".

Папа, проходящий мимо с поленьями для костра, тоже заинтересовался этим подарком. Он быстро освободился от ноши и, обтерев руки о фартук, взял его на осмотр.

-- Хм... обоюдоострый, с явно выраженными гранями, без ограничителя и наконечника, рукоять будто цельносплавная, без видимых следов набора, плавно переходящая в само лезвие. Так... посмотрим балансировку... -- он покрутил его в руке, положил на раскрытую ладонь и вывесил на указательном пальце.

-- Что скажешь, бывший командир наркомовского осназа? -- сощурившись, спросила мама.

-- Делал мастер. Если бы не обсидиан, великолепное исполнение. Хотя... и на обсидиан он не совсем похож. Что-то похожее, но не совсем то.

-- Можно мне посмотреть? -- кидается к ножу Франсуа и начинает рассматривать на солнце. -- Да, действительно, похож на обсидиан, но его внутренняя структура испещрена мелкими вкраплениями, не свойственными этому минералу.

-- Как же его использовали в бою? -- удивляется моя невеста.

-- Думаю, что он не предназначен для боевых действий, -- перехватываю подарок из рук моего французского друга и обращаюсь к Ингрид. -- Спасибо тебе, Ини, мне он очень понравился.

Всё это сопровождается горячими объятиями и чувственным поцелуем. Мама с улыбкой качает головой и грозит нам пальцем.

-- Попробуйте мне не закончить Академию. Дам тебе по шее, если сломаешь карьеру своей избраннице.

-- Мам, ну ты что?!

-- Кстати! Сегодня нужно определиться с днем вашей свадьбы. Где мой будущий сват? Ау, Бьёрн!

-- Он у костра готовит своё фирменное жарко?е, -- подсказывает папа.

-- Ушла обсуждать детали торжественного мероприятия, -- и аккуратно берёт за руку папу. -- Пойдем, дорого?й, со мной. Ты там точно не будешь лишним.

-- А у вас, когда намечено? -- интересуется Ингрид у Юкки.

-- Весь вопрос упирается в гостей. Нужно приглашать пару сотен друзей, родственников. Они разбросаны по всему СФГ, пока соберутся, скорректируют приемлемую для всех дату, каникулы уже закончатся.

-- Ой, я совсем забыла про Артёма, -- вспоминает Ини и преподносит ему великолепный брелок с голосовым отзывом. -- Свистнешь -- он тебе ответит.

-- Благодарю, Ингрид, и поцелую тебя в щёчку за такой классный подарок, чтобы мой брат немного поревновал.

-- Не дождёшься. Я доверяю своей невесте и не ожидаю от неё никаких подвохов.

К вечеру организационные, научно-технические и житейские вопросы были решены и все собравшиеся переключились на чествование именинников. Не скажу, что это происходило помпезно, но некоторая доля пафоса всё-таки присутствовала.

* * *

19 августа 1961 года. Подмосковье. Остров на Москва-реке. 12 часов 10 минут.

Сегодня у нас с Ингрид свадьба!

Мама решила не перекрывать несколько улиц из-за двух с половиной тысяч гостей, приглашённых в один из ресторанов Москвы на столь значимое для семьи Асташёвых мероприятие. Она предпочла перебазироваться в Подмосковье, рядом с небольшим населённым пунктом с романтическим названием "Беседы". Здесь Москва-река разливается, образуя посередине достаточно большой остров, куда и было решено доставить всех гостей. Периметр реки, омывающей этот кусочек суши, был забит госбезопасниками, милиционерами и эмчээсовцами, как банка с килькой.

Старый граф Лавелье, приглашённый по нашей с Ингрид просьбе, приехал не с пустыми руками: двести бутылок отборного бургундского вина самой высшей пробы украсили свадебный стол, соперничая только с бочками грузинского, от Якова Иосифовича Джугашвили. Каких только экзотических фруктов, ягод, кушаний всевозможных кухонь -- европейского, азиатского и латиноамериканского направлений, не присутствовало там. Для этого мероприятия, из Люберецкого отдела ЗАГСа было приглашено его руководство. Дородная дама, смущаясь от чести, оказанной ей Председателем Верховного Совета СФГ десять минут назад зарегистрировала наши взаимоотношения. Не буду перечислять подарки -- их оказалось настолько много, что здесь не хватит места для их перечисления. У нас теперь свой персональный чёрный автолёт (Тёмка счастливо потирал руки, от доставшегося ему в личное пользование нашего зелёного аппарата), по личной МВМ самой последней модели и ещё гигантской куче разных мелочей. На такое знаковое мероприятие приехали гости практически из всех республик, протекторатов и сочувствующих СФГ стран.

В конце концов, где ещё пообщаешься с главой федеративного континентального государства в неформальной обстановке и под шумок не поговоришь о насущных проблемах, заведомо зная, что у неё сегодня отличное настроение?

С Академии мы пригласили около сотни человек. Это была молодежь с параллельных курсов, бывшей нашей большой группы и, конечно же, куратора, вместе с несколькими преподавателями, деканом нашего факультета и ректором в придачу.

Мама расщедрилась на фонотеку из своего "ноута", как она называет МВМ из другого мира, и мы до утра гуляли под красивые лирические и танцевально-зажигательные композиции.

Глава 7

10 октября 1961 года. Подмосковье. Академия Далёких перспектив. 16 часов 25 минут.

Этот год войдёт в историю нашей жизни по числу мероприятий и впечатлений, полученных на нашей планете.

Не успели стихнуть все перипетии нашей с Ини свадьбы и начаться новому учебному году, как произошло ещё одно неожиданное событие: Франсуа потратил остаток каникул и месяц учебного времени, выбираясь вместе с Юкки в лаборатории Академии по вечерам, чтобы систематизировать накопленные данные по французскому Карнаку, грузинским мегалитам и ряду аналогичных артефактов по всему миру, черпая недостающую, но интересующую его информацию из глобальной сети. Всё это было загружено в БНИ¹⁵ и в течение месяца программы отождествляли фотографии с информацией о перфокартах, полученной из МВМ нашей мамы. Результат превзошёл все ожидания -- сложная структурированная сеть мегалитов действительно подчинялась некой закономерности, только определённая их часть была утрачена из-за различных факторов. Кое-где части этого сложного хитросплетения объектов были потеряны из-за природных катаклизмов, где-то руководство тех или иных стран, под влиянием своих религиозных убеждений, актов мщения или других негативных составляющих, позволили варварски уничтожить эти памятники древней цивилизации.

После выкладки в глобальную сеть на одном из научных порталов своей гипотезы, подкреплённой результатами исследований, Лавелье получил широкую известность. На базе нашей Академии был проведён симпозиум, на котором Франсуа торжественно был принят в штат Академии Наук СФГ, с присвоением звания младшего научного сотрудника. Выступление ректора нашей Академии на этом мероприятии не стало чем-то сногсшибательным, но и не прошло бесследно: он подчеркнул, что не только преподаватели нашего учебного заведения могут гордиться своими научными достижениями -- теперь в эту группу входит студент, да ещё из самой известной на всю АДП группы 1-04-1.

* * *

9 февраля 1962 года. На просторах Тихого океана.

Вопреки устоявшейся традиции, эти каникулы после зимней сессии мы провели вне дома. Виной тому оказалось открытие главного научного сотрудника нашей группы, как мы его стали называть -- Франсуа. Он не успокоился на достигнутом и стал расширять своё направление гипотезы о внеземном начале в происхождении мегалитов. На сей раз путь его лежал в юго-восточную часть Тихого океана -- на остров Пасхи.

Успешно стартовав в составе археологической экспедиции Академии Наук, они с Юкки, ставшей полноправной её участницей в качестве штатного врача, прибыли на остров сразу после окончания сессии. Поначалу всё шло обыденно, но когда они стали использовать ультразвуковой сканер... в общем то, что они нашли внутри горы Пуна-Пау, оказалось настолько неожиданным и невероятным, что перевернуло часть истории человечества. В связи с открывшимися обстоятельствами экспедиции срочно потребовалось дополнительное оборудование. С трудом связавшись через чилийских коллег с Москвой, археологи, в лице Франсуа, попросили помощь у нас, рассчитывая как можно быстрее решить некоторые бюрократические издержки.

Не сказать, что мы сильно обрадовались такому повороту событий, но в нашей группе давно царило правило взаимопомощи, поэтому мы без лишних вопросов стали готовиться к отбытию на остров Пасхи.

Несколько дней ушло на подготовку и загрузку оборудования, улаживания технических и юридических формальностей и сегодня утром мы успешно стартовали на таинственный остров, про который ходило больше слухов, чем подтверждённой информации. Наличие трёх квалифицированных пилотов: меня, брата и моей супруги, решало вопрос о безостановочном движении на крейсерской скорости дисколёта-"двадцатки". Однако несколько циклонов и как следствие этого -- болтанка, не позволили выстроить курс по кратчайшему расстоянию. В результате на остров мы попали только к закату солнца. Кроме нашей группы, к которой очень благосклонно относились в АН, сюда прилетела дополнительная пара научных сотрудников, специализирующихся на наскальных рисунках. Пока помогли разгрузить, пока умылись после долгого перелёта, в общем, попали на общее собрание только в самом его разгаре.

Когда мы зашли в большой шатёр, заменяющий актовый зал, то увидели весь цвет учёных данной археологической партии. Общий доклад, готовящийся к отправке в Москву, делал руководитель экспедиции, профессор АН СФГ Фридрих Кугель.

-- ... мы нашли ещё одну, совсем не поддающуюся никаким внятным объяснениям загадку этого острова. Старшие научные сотрудники Шалимов и Булетти проводили раскопки в небольшом болоте, в ходе которых были обнаружены останки двух биологических объектов: средневекового рыцаря, сидевшего на коне. Болота, благодаря консервирующим свойствам находящегося в них торфа, хорошо сохраняют такие артефакты, которые разлагаются, находясь просто в земле. Однако даже если бы находка была совершена в менее благоприятной среде, нашему взору все равно предстали бы вещи, объяснить появление которых на острове Пасхи не представляется возможным. Рыцарь был облачен в доспехи, которые позволили определить его происхождение. Он состоял членом Ливонского ордена -- рыцарского государства в Прибалтике, существовавшего в XIII-XVI веках. В кошельке всадника лежали три золотых венгерских дуката 1326 года.

Также важный факт: рыцарь, найденный на острове, был облачен именно в тяжелые доспехи. Их надевают лишь во время битвы. Отмечу ещё один существенный момент: захоронения всадника и его коня не было. Это было установлено по характеру расположения останков.

Некоторые из присутствующих здесь товарищей склоняются к мнению, что появление ливонского рыцаря в болоте острова Пасхи можно расценивать только одним, но очень неправдоподобным способом: как случай телепортации -- процесса, при котором объект перемещается из одного места в другое за очень короткий промежуток времени, практически мгновенно. Возможно, в ходе боя рыцарю грозила опасность, и его сознание открыло некие каналы в другие измерения, позволившие переместиться за многие тысячи километров, на другой конец света, от грозившей опасности. Однако это его не спасло. Всадник попал в болото и под весом своих доспехов пошел ко дну. Я понимаю, что такая гипотеза вызовет много споров, возможно, обвинений в антинаучном подходе к возникшей ситуации вокруг этого феномена, но другого объяснения мы не видим.

Вы скажете бред? Полноте! Несколько подобных случаев были зафиксировано и ранее. По данным летописных рукописей, в 1620-1631 годах в одном из испанских монастырей жила послушница Мария. Никуда надолго не отлучаясь из стен родной обители, она умудрялась вести миссионерскую деятельность среди индейцев Центральной Америки. Этот факт она не скрывала, поскольку вела дневник, в который записывала сведения этнографического характера об индейцах. С миссионерской целью она совершила около 500 мгновенных перемещений через Атлантический океан.

Естественно, ее рассказам не верил никто, пока в 1631 году монастырь не посетил священник Алонсо де Бенавидес из миссии Исолито в Нью-Мексико и с ним еще несколько священнослужителей. Они подтвердили сведения об индейцах, рассказанные Марией. Выяснилось также, что монахиня дарила индейцам чаши, сделанные в Испании специально для ее монастыря.

Теперь первые наши впечатления о главном артефакте этого острова -- каменных статуях моаи. Чуть более двухсот тридцати статуй были переправлены пока непонятным для нас способом из кратера на впечатляющие расстояния и установлены на каменных платформах на побережье острова. Важное замечание: все они повернуты лицом к острову и большинство групп этих каменных исполинов разбито на группы, кратные числам от десяти до двадцати, что наталкивает на мысль о командах.

Еще почти четыреста статуй, каждая из которых весила более ста тонн, остались незавершенными. Самая большая имеет вес двести семьдесят тонн. Однако вследствие неких внезапных событий вырубка статуй резко прекратилась. Предположительно имело место какое-то природное явление или серьёзный вооружённый конфликт. На последний вариант указывают множество обнаруженных нами наконечников стрел и дротиков из обсидиана, однако другая находка даёт нам право на гипотезу о планетарном катаклизме, но о ней чуть позже. Этот же конфликт позволяет предположить, что ранее установленные статуи впоследствии были сброшены со своих постаментов.

Говорить о том, что все эти артефакты были установлены с помощью волочильных приспособлений, не приходится: вес одной статуи превосходит вес блока любой египетской пирамиды на один-два порядка. Тут самое время вспомнить об имеющихся в лексиконе коренных жителей острова Пасхи словах, обозначающих перемещение без помощи ног. В европейских языках это слово можно перевести как "левитация". Возможно, это объясняет многовековую практику перемещений по острову огромных статуй. Но пока ничего конкретного, позволяющего подтвердить или опровергнуть данную гипотезу обнаружить не удалось.

И, наконец, последнее. Никто из работающих здесь участников экспедиции не даст мне соврать: на этом острове люди находят душевный покой и заряжаются положительной энергией, все прогрессирующие болезни отходят на второй план и как бы "засыпают".

На основании всего вышеизложенного, могу лишь развести руками: все факты требуют дальнейшего углубленного изучения и систематизации, однако наш младший научный сотрудник, товарищ Лавелье, уже выдвинул одну из гипотез. Насколько она правдоподобна покажет время, но даже сейчас у меня нет основании опровергать её. Франсуа! Вам слово!

-- Спасибо. Товарищи! Моя гипотеза говорит о взаимосвязи подавляющего большинства артефактов, расположенных по всей планете. Не буду делать скоропалительных умозаключений, но хочу обратить внимание всех собравшихся, что остров Пасхи расположен в отдаленном от центров цивилизации месте -- в юго-восточной части Тихого океана. Если посмотреть сверху, он напоминает треугольник со сторонами 16, 18 и 24 километра, отсюда далеко добираться в любую сторону -- до побережья Чили около 3500 километров, до ближайшего острова -- 2000 километров.

Нет более удаленного от любого континента острова -- не в этом ли факте следует искать ответы на многочисленные загадки далёкой земли? Почему каменные исполины стоят такими группами? Может мы на правильном пути и здесь была база пришельцев? Именно они построили разветвлённую сеть порталов, чтобы им было удобнее перемещаться по планете.

Теперь о горе Пуна-Паи. С помощью ультразвукового сканера, на одном из склонов, мы обнаружили древний засыпанный вход внутрь небольшого грота. Он, безусловно, в плачевном состоянии, но мы рискнули пробраться примерно на половину его длины. В одном из боковых углублений стены находится человек, точнее существо похожее на человека, его останки. Рост этого существа достигает трёх метров девяноста четырёх сантиметров, то есть соперничает с ростом определённой части каменных исполинов острова. Анализатор показывает дату захоронения на уровне 2700...2500 лет до нашей эры. Кто он? Порождение какого-то необъяснимого воздействия на человека, древняя раса людей или существо внеземного происхождения? Антропологические исследования говорят, что черепная коробка не идентична земному виду любой ветви человека или человекоподобных обезьян. Она напоминает чуть сглаженный по граням параллелепипед, черты лицевой части черепа хоть и пропорциональны, но также массивны и не идут в сравнение, ни с каким экземпляром земных существ. Часть остатков его одежды или комбинезона содержат некий пояс с толщиной около сантиметра и не поддающийся вскрытию без высокотехнологичных приспособлений и инструментов. Хочу заметить, что его первоначальное одеяние превосходит по всем параметрам одежду не только аборигенов, населявших остров в те незапамятные времена, но даже нынешние образцы комбинезонов для спецслужб. Дальнейшие выводы можно сделать только после тщательного исследования материалов и останков на мощном стационарном оборудовании в лабораториях Академии Наук. Прошу направить туда все материалы по данной находке как можно быстрее. У меня всё. Спасибо за внимание.

Окончание конференции послужило толчком к ещё одному явлению, которое я заметил уже после отлёта с острова. Ещё в Москве я пытался классифицировать подарок моей жены -- тот удивительный нож с обсидиановым лезвием. Но попытки оказались безуспешными, и я решил захватить его с собой, в надежде, что кто-то из археологов экспедиции даст ответ на ряд интересующих меня вопросов. В суматохе разгрузки, а потом и от ошеломляющих новостей самой конференции я забыл про него, но он сам дал о себе знать. Сначала при старте дисколёта я почувствовал теплоту в боковом кармане комбинезона, где лежал этот артефакт, а затем по мере отдаления от острова тепло начало уходить и наконец совсем иссякло. Уже дома я внимательно осмотрел нож, но никаких изменений не нашёл. Видимо энергия на острове каким-то образом взаимодействовала с материалом, из которого он был изготовлен.

Мы добрались обратно намного быстрее, и снова в суматохе организационных вопросов интерес к источнику моего любопытства сменился текущими проблемами.

* * *

12 апреля 1962 года. Подмосковье. Академия Далёких перспектив. 14 часов 10 минут.

Сегодня около часа назад по всем телевизионным и радиоканалам было передано чрезвычайное сообщение: на Марс стартовал "Первопроходец" с экипажем и обширной группой учёных. В Академии отменили занятия с момента трансляции сообщения, и мы горячо обсуждали это знаменательное событие в актовом зале, готовясь к какому-то экстренному объявлению ректора нашего учебного заведения. После недолгого ожидания он явился на встречу со студентами и поведал нам ещё одну сногсшибательную новость: старший курс Академии будет полностью переведён на программу подготовки к пилотируемым космическим полётам. В ближайшее время нас пропустят через комплексное тестирование по физическим, умственным и психологическим нагрузкам. Прошедшие этот жёсткий отбор станут готовиться по профильным направлениям в усиленном режиме.

Такая спешка говорит о некой нехватке времени к какому-то событию. Хм, странно. Мама ничего нам не говорила, а она уж точно в курсе всех серьёзных ситуаций в стране. Что же это всё означает?

Посыпались вопросы от студентов, временами вмешивались кураторы групп, но ректор держался стойко и не выдал никакой дополнительной информации. Уже через час мы разошлись по домам, продолжая обсуждать все перипетии сегодняшних новостей на студенческом портале в глобальной сети. Пока Ингрид готовила на кухне ужин, я связался с мамой в надежде, что та прольёт свет на события сегодняшнего дня. Довольно долго она не отвечала, но потом в краткой форме посоветовала не лезть в это дело.

Чёрт возьми! Что за тайны парижского двора? Никогда такого не было!

Уже ближе к одиннадцати вечера Анастасия Олеговна прилетела домой. Минут через десять прибыл и папа. Они быстро перекусили и собрали нас в гостиной.

-- Поскольку группа 1-04-1 является одной из лучших по теории и самой лучшей по практике, Верховным Советом СФГ было принято решение использовать ваш потенциал в новой программе Академии Наук под кодовым наименованием "Чужой мир". Я не зря раскрыла почти год назад информацию для Франсуа -- именно он, своим свежим взглядом и нестандартным подходом к решению задачи, открыл глаза нашим учёным на действительное положение вещей с некоторыми загадками прошлого. Насколько вы все знаете, я в другом мире работала именно в этом направлении спецслужб и не понаслышке знакома с рядом артефактов. То, что я сейчас скажу вам -- государственная тайна под грифом "ОГВ".

В связи с некоторыми недавними открытиями в Южной Америке, на острове Пасхи и обнародованию отчётов Смитсоновского института САСШ¹⁶, раскопки которого правительство санкционировало в конце прошлого года, найдены закономерности в целой цепи артефактов, недвусмысленно указывающих на взаимосвязь событий на Земле с некой чужеродной цивилизацией. Существо, найденное внутри горы Пуна-Пао, идентично по своим антропологическим признакам с обнаруженными в запасниках американского института скелетах, также непонятных и не похожих на земных. Все анализы ДНК и радиоизотопный относят эти находки к одной расе, не имеющей ничего общего с любой из земных ветвей человека или его близких сородичей.

За пару дней вас проверят по всем тестам, но это скорее формальность. Вы будете заниматься по основным специальностям и некоторым смежным программам. Кроме того вас будут плотно задействовать в ряде экспедиций по всему миру. Не волнуйтесь: программа обучения подходит к концу. Четвёртый курс вообще сплошная практика, а на пятом вам предстояло писать дипломный проект, но группа 1-04-1 может не утруждать себя этим -- Серёжа и Франсуа уже утёрли нос большинству маститых специалистов -- их наработки на устах многих, остальные члены группы тоже время зря не теряли. Да! Остальных одногруппников предупредите сами. Всё понятно?

-- Да-а-а! -- хором отвечаем мы.

-- А, чуть не забыла. Ингрид! Ты у нас второй пилот и по совместительству входишь в систему боевого охранения группы, так? Что так смотришь на меня, Серёжа? Думал, я не знаю, что ты свою супругу загонял боевыми искусствами? Так вот принято решение о расконсервировании объекта "Немезида". Дочь! Завтра поедешь со мной в Госхран КГБ и под роспись получишь костюм.

-- Вот это да...

-- Не делай глаза по пять копеек. Шутки кончились, вы трое -- самая боеспособная часть группы. В случае чего парни прикрывают на земле, а ты в воздухе. В выходные потренируемся с тобой, я покажу функционал костюма и нюансы обращения с оружием.

* * *

17 апреля 1962 года. ст. Кубинка. База дисколётов КГБ. 14 часов 50 минут.

С того памятного разговора с мамой прошло всего несколько дней, но даже за столько короткий промежуток времени наша жизнь кардинально изменилась. Перед самыми выходными нас с Ингрид разделили: она улетела со свекровью в Госхран, а я с братом отправился в Кубинку принимать новенький дисколёт ДЛ-20 бис-2, с кодовым названием "Чибис". Не знаю почему мама не раскрыла полную информацию об этом аппарате. Наверное, посчитала это несущественным, хотя оно того стоит. Кроме обычных компенсационных гравитационных резонаторов на этом дисколёте установлены пара ионных движков последней модели с очень высоким КПД. Полностью герметизированный салон, такая же грузовая камера и запас всех необходимых медикаментов, сухпайков, ЗИПов. В специальном шкафу имеется даже десяток новейших скафандров для кратковременного выхода в космос.

Это даже не дисколёт, а какой-то космолёт! На нём в космос слетать, что на дорогу плюнуть. Это к чему же нас такому готовят, если такие новинки дали? Ладно, разберёмся!

За несколько дней, вместе со срочно вызванными остальными членами нашей команды, мы прогнали на земле все узлы и агрегаты "Чибиса". У Юкки просто дар речи пропал, когда ей показали её вотчину -- полный комплект медицинского оборудования. У нас в Академии даже ознакомительного курса с такими образцами не было. Остальных тоже не обделили.

Чувствую, что минимум неделю нашим друзьям придётся осваивать новые технологии, днюя и ночуя здесь. Но оно того сто?ит!

С самого ура мы с братом тестировали аппарат на разных режимах уже в воздухе, а к обеду на семейном автолёте прилетела Ингрид в возбуждённом состоянии. Кроме впечатлений о костюме она привезла постановление ГКР и визой Председателя Верховного Совета СФГ. Фактически это постановление говорило об авральном окончании нашей группой АДП с присвоением штатных специальностей каждому. Кроме того, все трое Асташёвых переходили под полную юрисдикцию системы госбезопасности. Уж не знаю, что нам предстояло впереди, но то, с какой серьёзностью всё это было преподнесено, говорило отнюдь не об увеселительных полётах в различные туристические туры по нашей планете. Как следствие этой юрисдикции мы с братом были повышены в званиях. Мне дали капитана, как командиру экипажа, а ему старлея. Ингрид тоже не осталась в стороне и по паре лейтенантских звёздочек на её погоны тоже упали.

В принципе, всё правильно: люди, отвечающие за безопасность в команде, должны привлекать все средства и ресурсы, а без соответствующих полномочий и званий этого никак не достичь.

* * *

20 апреля 1962 года. Эквадор. Сельва. 18 часов 15 минут местного времени.

Вот и начались наши перемещения по различным уголкам планеты. Примерно около десяти часов по московскому времени, накануне отбывший в АН Франсуа вернулся и выдал нам пакет документов, при ознакомлении с которыми мы получили первое задание. Наш путь лежал к сельве Эквадора, в один из труднопроходимых её районов. Руководство АН предупредило нас об обязательном посещении Кито -- столицы эквадорской республики, вошедшей в состав СФГ ещё зимой, наряду с другими странами Южной Америки.

Здесь мы взяли троих учёных эквадорского филиала АН и "Чибис" успешно стартовал в искомый участок джунглей. Несмотря на высокую влажность, день выдался не очень душным. Педро Родригес, наш проводник в дебрях джунглей, быстро сориентировался на местности, и уже через полтора часа мы благополучно приземлились в заданном районе. Это был небольшой участок сельвы, где отсутствовала растительность. Судя по карте, до предполагаемого места назначения было рукой подать и мы, захватив необходимый минимум оборудования, дружно двинулись по склону одной из возвышенностей, густо поросшей деревьями.

Даже при такой очень большой влажности хотелось пить. Франсуа остановился чтобы достать фляжку, когда окрик Педро заставил нас устремить свой взгляд вдаль. Метров через двести перед нами возвышалось подобие горы, поросшей густой растительностью. Несмотря на кажущуюся девственную природу между деревьев виднелось что-то тёмное, явно рукотворного происхождения. Преодолев остатки пути в достаточно быстром темпе, мы очутились у подножия монументального сооружения. Неожиданно пошёл мелкий дождь. Округлые камни серо-голубого цвета в один миг изменили свой окрас на тёмно-серый. Тщательно пригнанные между собой, тем не менее, они не избежали воздействия окружающей среды: мох и кое-где пробивающаяся меж камней трава показывали свою тягу к жизни.

Лавелье быстро распаковал треногу и вместе с ней небольшой металлический ящик серебристого цвета. Замки крышки лицевой панели легко щёлкнули, наш товарищ извлёк аппарат и начал настраивать его к работе.

-- Однако... -- пробормотал он, закончив колдовать над прибором.

-- Что ты там интересного накопал? -- полюбопытствовала Юкки, как обычно держась поближе к своему парню.

-- Высота пирамиды семьдесят девять метров, длина стороны основания равна высоте с точностью до десяти сантиметров. Учитывая, что это сооружение долгое время подвергалось воздействию внешних факторов агрессивной среды -- вообще запредельная точность.

-- А скажи мне, друг ты наш ситный, что мы ищем в этом забытом всеми участке джунглей? -- с пафосом поинтересовался Артём.

-- Тоже... точнее, тех же доказательств существования другой цивилизации, что и на острове Пасхи.

-- Кстати, а данные по останкам расшифровали? -- поинтересовался Курт.

-- Какой ты быстрый! Не всё так просто, как кажется на первый взгляд, -- ответил ему француз. -- Пояс вскрыли, да. Откуда бы, по-твоему, мы узнали про это место?

-- От местного филиала Академии Наук СФГ, -- парировал ему Шреер.

-- Такие данные действительно существовали, но никто не знал, где искать и, главное, что искать. Местные учёные получили отчёт одной из экспедиций в сельву, ещё в 1928 году. Эти данные выудили у одного из местных племён. На основании полученной информации из графических изображений, найденных в поясе гиганта, мы наложили на карту Южной Америки и уже так вычислили это место. Минуту... -- он покрутил ручки настройки прибора -- ... вот, вижу, что вход находится с противоположной стороны, на уровне пяти метров от подножия пирамиды.

Благополучно переместившись на противоположную сторону пирамиды, мы начали подъём. Окончательно намокшие камни под ногами не давали передвигаться сколько-нибудь быстро, и мы осторожно, шаг за шагом, двигались вверх, используя в качестве опоры альпенштоки¹⁷. Франсуа шёл не заботясь об опоре, в его руках находился прибор, к экрану которого он то и дело обращал свой взгляд. Курт и Артём постоянно страховали наше светило науки, однажды чудом не сорвавшегося вниз. Наконец он дал указание остановиться.

-- Это место перед нами.

-- Да? Но здесь же ничего нет! -- воскликнул Курт. -- Такие же камни, как и везде!

-- Спокойствие, друг мой, спокойствие, -- менторским тоном ответил ему Лавелье и достал из кармана другой портативный прибор. Француз быстро щёлкнул тумблером питания, и нашему слуху явилась звуковая смесь низкой тональности с перемежающимися высокочастотными импульсами. Внезапно четыре небольшие плиты ожили и медленно вдавились внутрь, уходя вглубь пирамиды и как бы приглашая исследователей последовать за ними. Окинув всех взглядом, Франсуа решил первым войти внутрь, но я опередил его.

-- Если ты не возражаешь, я пойду первым и буду начеку, если что. Надеюсь, это не египетские пирамиды, с их хитроумными замаскированными ловушками?

-- Нет, Серёжа, это совсем другая составляющая. Там сложные механизмы приёма-передачи энергии, а здесь...

-- Я тебя понял, -- перебил я его и отдал команду. -- Надеть всем респираторы и включить фонари! Двинулись!

Немного пригнувшись мы миновали вход, и нашему вниманию явился небольшой коридор, устланный такими же камнями, только меньших размеров. Метрах в трёх от входа потолок резко пошёл вверх, и нам уже не нужно было нагибаться. Боковые углубления в стенах указывали на явно присутствующие, но заблокированные массивными плитами входы. Пройдя почти половину видимого пути, я обнаружил ответвление коридора вправо.

-- Твоё мнение, куда идти дальше? -- поинтересовался я у Лавелье.

-- Аппаратура показывает, что справа тупик, -- быстро взглянув на портативный аппарат, ответил тот. -- Двигаемся, как и прежде -- прямо.

Миновав еще десяток метров, мы очутились в небольшой комнате с потолком, находящимся где-то далеко-далеко в вышине. Посередине стоял постамент, на котором возвышался саркофаг, около пяти метров в длину, пару метров в ширину и чуть больше двух в высоту. Его полутораметровый по высоте купол был прозрачным, и только нижняя часть состояла из тёмного материала. Внутри саркофага находилось ложе явно не для роста землян. Я почему-то вспомнил о том великане, останки которого мы перевозили в Москву. Вдоль ложа справа устроились две шеренги кнопок непривычного земному взгляду формы додекаэдра, а слева такая же череда индикаторов. Подавляющее большинство из них не функционировало. Франсуа быстро обошёл меня и поднялся на постамент.

-- Я думал, обнаружу ещё одного представителя исчезнувшей цивилизации, а здесь пусто... -- разочарованно протянул он -- ... только саркофаг.

Он протянул руку к прозрачному материалу и тот, за секунду просканировав ладонь, пропустил её внутрь -- часть крышки отъехала по поверхности саркофага. Внезапно сам саркофаг озарился зеленоватым свечением, и вокруг нас образовалась голографическая проекция нашей планеты. Тысячи мелких объектов, ведомых только создателям этого удивительного чуда техники, возникали, словно из мешка деда Мороза и наносились на интерактивную проекцию, пока не возникла движущаяся трёхмерная стрелка и не указала на один из объектов. Судя по своему расположению на карте материков, он находился в южной части североамериканского континента, в районе Гватемалы. Указатель замер на этом объекте, всем своим видом показывая, что полностью выполнил уготованное ему предназначение.

-- Педро! Вы записываете информацию на видеокамеру? -- не отводя глаз от саркофага, Франсуа поинтересовался у эквадорского коллеги.

-- Да-да, товарищ Лавелье, всё записано. Это... это просто протрясающее зрелище! Я никогда не предполагал, что на территории моей страны находится такой уникальный объект! Вы посмотрите, -- обратился он к нам -- вот там в углу лежит что-то похожее на весло, но оно такое огромное, как будто предназначено для человека ростом намного выше нас. Видимо, индейские легенды не врут: мы и вправду находимся в городе великанов.

-- Анализатор показывает, что в нижней части саркофага присутствует небольшая гравитационная и энергетическая активность. Хм... возможно, это не саркофаг, а летательный аппарат. Судя по координатам, на которые сейчас указывает та стрелка, его навигационный комплекс показывает нам точку назначения полёта.

-- Как будем транспортировать аппарат? -- спросил Курт, всё ещё взирая на это чудо инженерной мысли.

-- Ты что?! Его пока придётся исследовать прямо на месте! -- возразил ему Франсуа. Внезапно крышка саркофага резко пошла вверх и младший научный сотрудник, стремясь убрать руку, сделал шаг в бок, споткнулся о каменный выступ пола и, потеряв равновесие, рухнул внутрь. Дальше всё произошло для нас, как в замедленной съёмке: Лавелье инстинктивно перевернулся на спину в надежде тотчас вылезти из саркофага, но заложенная в артефакте программа, видимо, решила по-другому. Купол быстро закрылся, потеряв абсолютную прозрачность и окутанный зеленоватым цветом, аппарат отделился от пола, развернулся ко входу и стремительно стартовал.

-- Это что сейчас было? -- глядя изумлённым взглядом, нарушил тишину Фарид.

-- Бежим! Нужно как можно быстрее добраться до нашего "Чибиса"! -- воскликнула Ингрид.

-- Рискнём отправиться в погоню? -- спросил я у всех участников группы.

-- Мы не сможем двигаться так быстро, как нам бы этого хотелось, -- на бегу возразил мне брат. -- Нам не пересечь границы нескольких мексиканских штатов без разрешения властей, а они только-только начали переговоры с СФГ на предмет вхождения, как протекторат.

-- Нам придётся использовать канал экстренной связи с Москвой, -- ответил я ему. -- Другого способа решения проблемы я не вижу.

Нештатная ситуация заставила нас на всех парах подняться в воздух эквадорской республики и уже на высоте птичьего полёта я связался по мобильной спутниковой связи с руководством Академии Наук, а то, в свою очередь, соединило нас с Председателем Верховного Совета.

-- "Гнездо" вызывает "Чибиса", -- ожила рация экстренной связи.

Голос родной матери я отличу даже сквозь сон.

-- Я -- "Чибис", при обследовании объекта возникла нештатная ситуация. Направление перемещения несанкционированного полёта -- точка в Гватемальской провинции МСШ¹⁸. Прошу помощи на дипломатическом уровне.

-- Следуйте к границе МСШ на высоте десяти километров, мы постараемся решить возникшую проблему.

-- Вас понял, конец связи.

Как потом выяснилось, Анастасия Олеговна применила весь свой арсенал убеждения и морального воздействия на Диего Сиесту -- президента мексиканского государства. Был достигнут компромисс о привлечении мексиканских учёных к данной научной экспедиции и обобщении результатов. Через сорок минут нас вызвала береговая служба ПВО и, выяснив координаты возможного падения объекта, выдала к этой территории воздушный коридор.

Комментарии: 4, последний от 23/04/2019. © Copyright Климонов Юрий Станиславович Размещен: 12/05/2018, изменен: 12/05/2018. 265k. Статистика. Роман: Фантастика Иллюстрации/приложения: 1 шт. Скачать FB2		Ваша оценка:

Климонов Юрий Станиславович: другие произведения.

Судьба на излом: Нэя