Первая была вытянута из пачки и выкурена за утренней чашкой кофе. Это была сигарета еще полусонного состояния, но к середине ее Лара уже почти проснулась. "Сон какой-то странный, тут помню, тут не помню, тут - рыбу заворачивали...Боже! Сегодня же два дня рождения и вообще, кошмарный день!" - и она проснулась окончательно.
4 декабря и впрямь обещал стать тяжелым днем. Первый день рождения был у знакомой аудиторши и миновать его было невозможно, аудиторша помогала Ларе, да и на будущее была полезна, светило имениннице кресло начальника налоговой района, в котором отчитывался перед государством Ларин банк. Точнее, не лично Ларин, а учреждение, в котором она трудилась, занимая гордо звучащую должность Начальника департамента по связям с общественностью. Визитка у Лары была шикарная, но на самом деле весь департамент помещался в маленьком кабинетике. В целях экономии банковских площадей, Лара делила кабинет пополам с собственной секретаршей, зато места хватило на мягкую мебель, а это считалось знаком высокого положения на служебной лестнице.
Одной из Лариных обязанностей было поздравление с праздниками всех и вся уровня неруководящего и напоминание управляющему о знаменательных датах сильных мира сего. Собственно, для напоминания, главным образом, и нужна была Ларе секретарша.
Второй день рождения сегодня был у одного важного таможенника. Тот являлся личной "Связью" непосредственно Лары, помогал увязывать множество самых разных вопросов учреждению, но поздравлять и благодарить его Лара ездила всегда только сама. И ни с кем не знакомила. Связями не разбрасываются в наше время.
А еще она обещала подарить кактус начальнику юридической службы банка. Главного юриста звали Саша, он был хорош собой, умен и не женат. По коридорам и кабинетам банка ходило много слухов о Сашиной любвеобильности, однако за целый год знакомства и явной симпатии, Лара не только не получила приглашение на ужин, но даже наедине с Александром ей пришлось поговорить всего пару раз, да и то, на рабочие темы.
***
Вторая сигарета последовала после второй утренней чашки кофе и показалась ей очень вкусной. Вообще, так уж повелось, что самый спокойный момент ее повседневной жизни был именно этот - от первого глотка второй чашки до последней затяжки второй сигареты. Всего - 10 минут. Как минутная остановка перед стартом. Стартом на длинную дистанцию рабочего дня.. Дым, наполняя рот, теплом отзывался в горле и вдыхался, как ветер моря в августе и запах волос любимого мужчины. Кстати, оного в Лариной жизни давно не наблюдалось. Ну не то, что бы совсем не было, был один женатик. И сам интересный, и секс замечательный, но виделись они редко, да и в теле не дрожала ни единая жилка при его звонке.
Лара оделась, нарисовала лицо, как называла ее дочь женские ухищрения выглядеть лучше и моложе, по привычке проверила газ и свет и закрыла за собой дверь. Дочь уже давно ушла в школу, Ларин сын гостил у бабушки, так что Лара уходила из дома последней.
***
Машина была холодной и какой-то сырой. Потому из пачки была вытянута третья сигарета и, пока мотор грелся, Лара курила в приоткрытое окошко, ежась в легкой куртке. Потом она достала четвертую сигарету и тронулась. Сигареты хватило как раз от стоянки до банка.
Машину Лара запарковала не основной банковской стоянке, а во дворе, перед черным входом. Почему-то банк драл за охрану стоянки со своих же служащих больше, чем платилось на городских, больше сотни. Возмущений ее никто не услышал и, из принципа, Лара ставила машину в другом месте. По иронии судьбы, это самое другое место, внутренний дворик, оказалось более безопасным и существенно сокращал Ларе путь от машины до собственного кабинета. Тем более, что дворик, огороженный со всех сторон забором, просматривался двумя видеокамерами. Ну чем не гараж под открытым небом?
А кроме того, был еще один момент. Моментик. В цокольном этаже банка располагался аналитический отдел банка, где работал начальником Ларин заклятый враг, Женечка. Однажды аналитик сделал ей предложение. Вечерний кофе с ужином на простыни. И так и не простил Ларе отказа. Впрочем, само предложение прозвучало настолько пошло, что принять его - означало унизиться, опуститься бог знает до чего, а впоследствии, стать очередной банковской "давалкой", которых, кстати, бдительное руководство увольняло после того, как все желающие попользуются и обсудят на своих мужских посиделках все прелести и недостатки сексуального темперамента очередной жертвы. Так вот, о Женином предложении и о Ларином отказе странно быстро узнал весь коллектив, отдав должное Лариной гордыне и похихикав над аналитиком. Ну конечно, Женя этого не простил!
Так вот, окно начальника аналитиков выхоли во внутренний дворик своей верхней половиной, нижняя же была скрыта решеткой и поддоном. С некоторых пор Лара приобрела иезуитскую привычку ставить машину прямо под Жениным окном. Она широко распахивала дверцу и медленно, сначала одной ногой, затем второй, выбиралась из машины. А потом низко наклонялась к рулю, якобы в поисках чего-то там. И Жениным глазам представлялись ее ноги в чулках, красивые сильные ноги, ажурные подвязки, за которыми угадывалась нежная кожа. Лара знала, что отвергнутого "Мачо" зрелище злило чрезвычайно и таким образом мстила ему за хамство. Оля, Ларина секретарша, не раз наблюдавшая сцену "выползания из-за руля", пророчествовала, что главный аналитик, обозленный и доведенный возбуждением до крайности, однажды изнасилует Лару прямо на крыльце или в женском туалете. Лара посмеивалась, но в туалет ходила с опаской и кабинку всегда запирала.
***
Лара поднялась к себе в кабинет, сняла куртку и поспешила на совещание. Ничего особенного не предвиделось, да и не могло быть. Только юротдел попросил ее зайти и прочитать список новогодних подарков, которые банк ежегодно дарил своим сотрудникам. Других дел было по горло, а потому договорились, что список подождет до конца рабочего дня. Слава богу, на сегодня не предполагалось никаких проверок и посетителей, иначе, как бы она все успела?
Лара отправила несколько писем по электронке, прочла полученные и вытянула из пачки 5-ю сигарету. %-я, кстати, почти всегда приходилась на 10-тичасовой перекур в женском туалете. Курительной комнаты в банке не было. Некурящее руководство создавало всяческие неудобства для курящих сотрудников, везде висели грозные таблички с перечеркнутой сигаретой и черепом. Потому, мужчины дымили на улице, а женщины использовали туалет. Перекуры фиксировались видеокамерами с последующими сетованиями о потраченных впустую минутах. Спасало многих только то, что главбух банка, приходившаяся одновременно сестрой управляющему, яро отстаивала права курильщиков и особенно сочувствовала женщинам. А женский туалет, поэтому, из отхожего места превратился в своеобразный дамский клуб. Интриги, переговоры, сбор информации, сплетни и просто болтовня о тряпках и мужиках - все это происходило за 7 минут, необходимых для выкуривания одной сигареты.
Лара курила и обсуждала с операционистками план новогоднего застолья. Как правило, из таких вот туалетных разговоров вырисовывался потом в общих чертах сценарий будущих праздников, что тоже входило в длинный перечень ее служебных обязанностей. Одновременно она прислушивалась к беседе кассирши с секретаршей юротдела. Дамы обсуждали подробности семейной и постсемейной жизни начальника банковских юристов. Лара всегда прислушивалась к любым разговорам о "Главном Юрысте", как она называла Александра, хотя никогда не участвовала в них. "Отдел Джедаев" - однажды так юротдел назвала именно она, потом повторила Оля, а потом название намертво приклеилось и Сашу теперь называли "главным Джедаем". Кстати, он узнал, с чьей легкой руки приобрел такое прозвище и, гордый званием рыцаря необычайно, сказал Ларе однажды, что поражен ее женской проницательностью и неженской мудростью. Она посмеялась про себя - почему-то мужчины частенько убеждены в отсутствии у женщин логики и прочих признаков высокого интеллекта. Кому другому Лара бы обязательно указала на странность мышления и мнения о женском поле, но ему почему-то не стала.
Она видела, что очень ему нравится. Вот только никаких видимых изменений в их отношениях не замечалось, а как хотелось бы...
***
Глянула на часы. Ого! А до 12-ти нужно успеть купить два подарка и чертов кактус. Мысли о Саше, то бишь, Александре Анатольевиче, главном Джедае банка, в последнее время вызывали нечто похожее на раздражение.
Машину она брать не стала, универмаг был в трех минутах ходьбы от банка. Шестая сигарета была выкурена по дороге. Надо сказать, Лара слыла среди своих друзей и знакомых необычностью подарков. Она всегда умудрялась находить что-то неординарное, яркое, наполненное смыслом и запоминающееся надолго. "Праздник должен быть феерией, иначе от него не получаешь никакого удовольствия, окромя опохмелья", - так она всегду утверждала.
Налоговичке Лара купила миниатюрный мобильник розового цвета. Маленькая сияющая игрушка с кучей наворотов подходила аудиторше как нельзя больше, да еще розовый цвет именинница обожала.
На таможенника пришлось потратить больше часа. В конце концов она купила шикарный набор коньячных бокалов из нефрита. А еще приобрела стильный кактус с ушками, глазками и ротиком.
В налоговую Лара поехала загодя, нужно было попасть в здание до перерыва, потом дверь запиралась на час, а опоздать было нельзя. 7-я сигарета была выкурена в машине, пока она ждала до "бездесятидвенадцать". Хорошо! Можно было подумать о завтра. Ей предстояло "сделать контролера".
Не было ни одной проверки, ни одной делегации, в которой бы Лара не принимала участие. Ибо управляющий ценил основную ее способность - располагать к себе людей. После Лариного"мур-мур" расслаблялись даже самые важные чинуши, превращаясь в нормальных открытых людей. Потом уже в дело вступал управляющий с обычным набором обедов, бань и прочих взяток. Конечно, на этом этапе, Лару почти всегда с поля боя удаляли, но управляющий утверждал, что обаяние "начальницы по связям" уменьшало представительские расходы чуть ли вдвое.
И вот в понедельник приезжал новый главный аудитор из головной киевской конторы. Вступив в должность, он объезжал филиалы банка и слухи о его чванстве и жестких вопросах отнюдь не радовали. Кроме того, Ларина подружка из Крымского филиала утверждала, что новый терпеть не может красивых женщин.
"Ну, красотой, слава богу, я не отличаюсь, - подумала Лара, но морду нужно будет нарисовать поскромнее. Да только должна же у него быть кнопка? И смогу ли найти ее за пол часа, отведенные мне на реверансы?". Как раз к концу 7-й сигареты она придумала
--
Александр Анатольевич, - сказала Лара в телефон, - Никаких бань-девочек и кабаков. Главбуха в командировку. Принимать будем я и Сергей. К управляющему поведем только, если сам скажет, хорошо? Кстати, дайте выходной вашей секретарше на понедельник.
--
Все понял. Вы обещание не забыли? - спросил главный юрист.
--
Ну что вы! К вечеру привезу, если в таможне напьюсь не очень сильно, - Лара посмеялась, как бы подчеркивая шутку.
Весь разговор прошел с сигаретой во рту. Она не давала предательски теплеть голосу и расплываться в улыбке. Ни к чему, черт возьми!
Поздравление N 1 прошло исключительно удачно, потому что быстро. Да и с подарком Лара явно угодила. Уже по дороге к таможеннику купила цветы и подумала - хорошо, что с букетом в целях конспирации в налоговую ходить нельзя - расходы-то не маленькие!
Вошла в кабинет и остолбенела от неожиданности - таможня, видимо, сегодня объявила бойкот по случаю праздника у большого начальника.
--
Пришла, пришла! И, как обычно, не опоздала! - забасил хозяин кабинета и поднялся с кресла, - представляю - Лариса Юрьевна, женщина, на которой бы я женился, есди бы она не отказала. И если бы... эх, да что говорить!
--
Спасибо, Игорь Владленович, - Лара поцеловала именинника и вручила ему подарок.
Ну и стол! Только сейчас она вспомнила, во-первых, что таможеннику сегодня исполняется 50. Потому, мысленно похвалила себя за подарок. А во-вторых, что она со вчерашнего обеда ничего не ела.
И пошло - поехало. Похоже, что народ не собирался расходиться до глубокой ночи, тем более, что сегодня пятница, короткий день, а значит и гулянье можно провести с размахом. Около трех дня Лара вышла покурить с одним из гостей, офицером таможни, заодно позвонила управляющему и доложила, что пробудет "на заседании" до вечера, ибо юбилей...
Офицерик, такой смешной, что-то говорил все время и она вдруг поняла, что не слушала болтовню, кивая и улыбаясь сквозь дым. Лара знала его давно. "Как же его, бишь, пьяна я что ли, имя забыла, - думала она, - ах, да! Сережа!". Лара вслушалась. Ничего себе! Она и раньше отмечала, что молоденький таможенник явно неровно дышит в ее сторону, но сегодня!
--
Ну подумайте, Лариса, где я могу найти вас сегодня вечером? - интимно наклонясь к ней бубнил офицер.
--
Вы такой классный, Сергей, молодой, красивый и все такое, просто супер-мужчина! Но...Сереженька! - и Лара ткнулась губами прямо ему в ухо, - Я ж дама - вамп! Ты ж потом женку свою молодую бросишь, негоже так, миленький..
--
Я...Я, - он растерялся. То ли потому, что не ожидал от нее такого точного знания своего семейного положения, то ли просто от грубой Лариной искренности.
--
Ничего не говори, Сереж, - Лара закрыла ему рот ладонью, - я знаю, что нравлюсь тебе. Ты мне тоже. Но на этом и останемся, преисполненные уважения друг к другу. Ага?
--
Ларисочка, ты такая... - не останавливался таможенник.
--
Ты представляешь, что я с тобой сделаю? - Лара изменила тон и тактику. Опустила руку ему на грудь и слегка сдавила пальцами. При этом нарочито низким голосом проговорила:
--
Мне жеж нужно раз 7, не меньше, что ты женке потом принесешь, а? А что у нас там? - она кивнула на брюки.
На лице бедного офицера отразилось недоумение. А она уже откровенно развлекалась. Вручив ему почти докуренную сигарету, Лара попросила капризно:
--
Затуши пожалуйста, а то я все что-то ногти прижигаю. Чем тебя потом царапать стану, а? А без следов страсти какой секс? Без крови-то? - и она захохотала. А потом резко повернулась и ушла.
В кабинете именинника веселье претворилось уже на бурное, когда всем море по колено, курили прямо за столом, коллектив разбился на малые группы, в каждой из которых разговор шел о чем-то своем. Рабочие проблемы сменялись спорами о политике, в углу дамы обсуждали тряпки и мужей, словом, праздник был в разгаре. Кто-то куда-то выходил и приходил опять, движняк перемежался тостами, на время которых сидящие за столом опять становились единым целым и вспоминали причину застолья, но потом опять гости разбивались по кучкам и парочкам. Лара подсела к хозяину кабинета и долго разговаривала с ним, конечно не касаясь рабочих вопросов, но живо подхватывая темы, интересовавшие таможенника. Легкий шум в голове сигнализировал о том, что пора бы уже и уходить, тем более, она знала свою слабость - алкоголь действовал возбуждающе и требовал секса. Русского, а значит - безудержного и беспощадного, слабость, в подобных компаниях и местах - непозволительная. Наконец ей удалось откланяться.
Тринадцатая сигарета была выкурена в такси. Машина могла постоять ночь и под таможней. Лара глянула на часы. Около семи вечера. Проезжая мимо банка, она увидела свет в окнах юротдела.
--
Кактус, черт возьми! И списки! - завопила она и скомандовала, - поворачивайте сюда!
Охранник открыл дверь сразу. Захватив из кабинета подарок, Лара понеслась по лестнице к юристам
--
Ну, скажите мне, что это вы не из-за меня так задержались! Вы же у нас самый долгосрочный Джедай, верно, Александр Анатольевич?
--
Нет, не из-за вас. Работы много, - он спокойно улыбался веселому кактусу в ее руках
--
Я, конечно, не могу ворошить бумаженции на вашем столе, но можно я чуток пододвину, сама ему место найду? Вы уж простите, я поздравляла сегодня двоих, а теможне - 50, вот и напоздравлялась! Налакалась коньяка, знаю, что вы курите редко, но пойдемте со мной, покурим, что ли, я хоть глаза вместе сведу для списка... - Лара тарахтела, не останавливаясь и не меняя тона, одновременно раздвигая бумаги на его столе и пристраивая кактус. При этом она не отрывала глаз от своих рук
--
Пойдемте, только давайте я вас угощу сигаретами, - предложил юрист, - что вы курите! Вот, смотрите, - он повернул пачку, -смол - 0,8, никотина - о,6, а я курю единичку и там, и там. Нужно же беречь свое здоровье, Лариса Юрьевна!
--
Фу на вас, Джедай! Как у вас все по правильному! Вы не пьете, почти не курите, небось зарядку по утрам делаете, коварный какой! - она засмеялась и прикурила от подставленной им зажигалки, - ну рассказывайте, что там с подарками, сколько денег дадут?
--
Не знаю, сколько дадут, это уж вам решать, у меня список семей с детьми. Годы указаны. А что дарить - это уж вы сами...
--
Бррр, - Лара повела плечами, - от меня несет, наверное, как из винной бочки и вам, наверное, же неприятно
--
Вовсе мне не неприятно, - тихо проговорил он.
После этих слов повисло странное молчание. Лара разглядывала свои сапоги, а Александр Анатольевич молча смотрел на нее.
--
Как Новый год встречаете? - спросила она, что бы нарушить паузу.
--
Поеду к матери. Дети с бывшей женой и ейным мужем уедут, так что... пойдемте, у вас уже до фильтра докурилась..
Они вернулись в кабинет. Лара присела сбоку стола и схватилась за протянутый список, как за спасательный круг. Так они сидели какое-то время - он, уткнувшись в компьютер, она - в бумаги. Удивительно, но Ларе удалось сосредоточиться и просчитать нужные цифры.
--
Почему вы на меня так смотрите? - спросила она, оторвав голову от списков
--
Да вот, понимаете ли, - он замялся и защелкал сложенными пальцами, - я хочу задать вам вопрос, но не хочу быть неверно понят. Кроме того, бывают ситуации, когда женщине хочется поделиться чем-то с подругами...
--
Вы, Александр Анатольевич, говорите не обо мне. Верно? - она даже не знала, как реагировать. По идее, стоило бы обидеться, но следующие слова оглушили:
--
Я вот думаю, а что бы вы сказали, если бы я спросил, можно ли мне поцеловать вас?
--
Разве о таком спрашивают, Саша? - тихо сказала Лара
Дальше было вот что. Он вскочил с кресла и вцепился в нее, как голодный медведь, а Лара тоже вцепилась в него, гладила, трогала, целовала. Сидя было неудобно, поэтому они встали. Никакого порядка и закономерности их руки не соблюдали, шарили, сталкивались, суетливо обнимали и гладили опять.
--
Я давно этого хотел..
--
Я тоже!
--
Я хочу тебя!
--
Я тоже
И без малейшего перехода, сразу же от губ, минуя шею, он опустился к ее груди. На Ларе было замечательное платье с глубоким вырезом и трикотажная ткань легко растянулась, пропуская его руку.
--
Она очень красивая, - пробормотал юрист непонятно кому, Ларе, себе или оголенной груди и полез за второй.
Лара стонала уже не сдерживаясь, кусала его за шею, целовала и обнимала, как в лихорадке. Вообще все их поведение походило на лихорадку, оба дрожали и суетились. Потом он посадил Лару на стол и запустил руку под платье. Тогда она обхватила его бедра нога и простонала:
--
Нет, не здесь, я не могу здесь
--
Я хочу тебя! - повторил он прямо ей в ухо
--
Я не могу здесь, стены с ушами, черт возьми, мы, как на сцене Большого театра, сейчас суфлер выползет.
--
Ну да, - он остановился, - ты права. Тогда иди к моей машине, я закрою кабинет и выйду, - он поправил Ларе платье и подал куртку.
"Обалдеть! - думала она, шагая по лестнице вниз, - то ли я сплю, то ли день сегодня такой, то ли кактус особый попался" Ее сердце не просто дрожало от радости, ей хотелось орать. Выйдя из здания, она тут же закурила свою пятнадцатую сигарету и вдыхала дым пополам с морозом, наслаждаясь и тем, и другим, щурила глаза и качала головой. Не улыбаться просто не получалось! Не то, что бы Лара была сильно и давно влюблена, она понимала, что корпоративные правила не приветствуют любовь и давно поставила крест на романах в коллективе. Но главный Джедай ей все-таки безумно нравился, даже его недостатки ей нравились. Умиляла его нарочитая правильность и кошмарная педантичность, белые руки с наманикюренными ногтями, идеальной чистоты туфли и вечно белые рубашки. Боже! Ей никогда не нравились такие мужчины! Всегда только неформалы в свитерах и косухах, лохматые, на мотоциклах, с пивными животами и неправильным образом жизни. Единственное привычное ОНО, что было в Александре Анатольевиче по ее вкусу - его волосатая грудь. Лару всегда чрезвычайно привлекали мужчины, у которых на груди росла трава. И чем больше, тем лучше. Таким был ее муж, которого, кстати, она так и не смогла забыть, такими были ее любовники и она умела безошибочно сквозь одежду определить степень "лохматости", разделяя мужской род на "подходящих" и "младенцев"...
Александр Анатольевич открыл дверь с преувеличенной галантность, Лара выкинула окурок и сказала:
--
Фу ты - ну ты..., - потом глянула на коробочки с дисками и завопила, - ничего себе, удивил, ты слушаешь рок? Да не может быть!
--
Почему не может? - он растерялся.
--
Да ты же правильный до зубной боли, черт возьми! Аккуратен до ужаса, чистоплюй этакий, ты же весь по часам и по буковкам! Одно слово - юрыст. Разве такие, как ты могут любить рок? Это я его люблю, понимаешь, я? Рок - это характер, образ жизни, черт возьми..., - Лара вдруг вцепилась ему в колено, -поезжай быстрее, я готова тебя сожрать прямо здесь, а ты ползешь..
Александр Анатольевич передвинул ее руку от колена выше и увеличил скорость. Потом хрипло спросил:
--
Скажи мне, что ты хочешь? Что я должен с тобой сейчас сделать?
--
Это не ты! Это я с тобой буду что-нибудь делать, понял? Все, что захочу. Куда мы едем?
--
К моему другу. В его квартиру
--
А кофе там есть?
--
Нет. И чая тоже
--
Ну и ладно, значит, будем пить воду прямо из-под крана, - победно провозгласила Лара.
Машину они бросили прямо у подъезда.
--
Второй этаж, - почему-то шепотом сообщил юрист.
Закрывая одной рукой дверь, другой он принялся сдергивать с Лары одежду прямо на пороге. Они стояли в коридоре и как-то не получалось разлепиться, отклеиться друг от друга
--
У твоего друга есть чистое полотенце? - у Лары от волнения и возбуждения голос был почти мужской.
--
Да, - он включил свет в ванной и сунул на вешалку полотенце.
Лара быстро разделась, смыла с себя день, и вышла из ванной, завернутая в найденный там же мужской халат.
--
Ничего, что я позаимствовала? Я покурю, пока ты...
--
Конечно, - он махнул рукой в сторону кухни, -только не включай свет, ладно?
--
И не собиралась.
Шестнадцатая сигарета немного успокоила и даже протрезвила. "Боже мой, один стул!" - Лара не просто удивилась, изумилась. Кухня, обставленная почти богато, выглядела до неприличия пустой и тоскливой. Один стул за маленьким столом, везде, где только доставал взгляд, царила стерильная чистота, выделяющаяся даже в темноте, и нигде не было ни единой мелочи, которые так много, обычно, говорят о хозяевах. Спартанская..., нет, монашеская кухня. На встроенных полках вообще ничего не было, а на стене висел здоровенный агрегат и тихо гудел. Внизу от аппарата отходила резиновая трубка, вставленная другим концом в трехлитровую банку. Из трубки капала вода. "Ничего себе фильтр! - подумала Лара, - впрочем, неудивительно, если он пьет только дистиллированную воду".
В коридоре стоял только шкаф. И больше ничего. Ни стойки для обуви, ни зеркала, ни даже коврика у двери. Стены и пол были белого цвета.
--
Операционная, - констатировала она, - Александр Анатольевич такой же, как его квартира. Ужас. Правильность и полная пустота.
Лара не услышала, как юрист тихо подошел сзади, вынул сигарету из ее руки и прижался так крепко, что у нее екнуло сердце.
--
Ты... - только и сумела сказать она.
Халат и полотенце полетели на пол, а они незаметным образом оказались в комнате, на диване. Лара не думала ни о технике, ни о недостатках своей фигуры, ни о чем вообще, она терзала его и позволяла терзать себя. И последний ее низкий, почти басовый, крик получился очень сытым.
Не была сил встать. Они долго молча лежали рядом, а потом она сказала:
--
Я хочу пить и курить.
--
Почему мы так долго ждали? - спросил Саша
--
Это я ждала. А ты... интересно, кто из нас сейчас был дичью?
--
Ты. Пойдем, я сделаю тебе свой фирменный коктейль.
Лара мылась и думала. Но не о том, как ей было здорово только что, а решала, может ли искренний и страстный секс выглядеть красиво со стороны. Потом решила, что не может и захихикала тихо над оригинальностью мысли после занятия любовью. Ого-го!
На кухне было темно. Голый Александр Анатольевич колдовал над чашкой с чеснокодавкой. Лара присела на стул. Единственный. И констатировала:
--
Стул один.
--
Это мед в кипятке с раздавленным лимоном, очень полезно для здоровья, - не отреагировав на ее слова, ответил он и пододвинул ей чашку.
--
Са-аш, а ты?
--
А-а-а,- он помялся, - ой, у меня же стакан есть!
--
У тебя что, одна чашка в доме? - она остолбенело крутила головой, -Сашенька, ты уж прости, но я поняла - это твоя квартира. Клянусь, что даже под пыткой тебя не сдам.
--
Да, - спокойно ответил он, - у меня одна чашка.
--
Одна чашка, один стул, вилка, наверное, тоже одна и ложка, верно?
Он быстро вышел и вернулся с табуреткой, победно глядя на Лару:
--
Вот, еще табурет имеется!
Лера закурила. Семнадцатая сигарета за длинный день. Курить особо не хотелось, но, ошарашенная, она не могла найти подходящего слова. Да и то сказать, что она могла знать, о его жизни? И могла ли судить? Парадокс. Как будто человек намеренно и жестоко каждым предметом, каждой мелочью постоянно напоминает себе о своем одиночестве. Да что там!
--
Нож у меня тоже один, - тихо сказал Саша, - зато меня никто не предаст. Ты это хотела услышать?
--
Прости...
--
Да ничего. Я развелся с женой из-за Великой любви. Ремонтировал эту квартиру для нее больше, чем для себя. Но потом обнаружилось, что любви-то никакой и не было. Точнее, что она была только у меня. А ей нужно было совсем другое...
--
Неужели деньги?
--
И они тоже. Но еще - мои знакомства, хорошая работа, связи, например, наш управляющий...
--
А почему ты тогда держишь ее на работе? Почему не уволишь, это что - мазохизм?
--
Я взял ее на работу уже после того, как... И, благодаря именно этому выздоровел.
--
Ты не выздоровел, Саш, - покачала Лара головой.
--
Не знаю. Мне казалось... постой, а откуда ты знаешь, что это Юля?
--
Догадалась, - усмехнулась она, - нет, не думай, это не очень заметно, но я наблюдательная.
--
Нда-а, - потянул Александр Анатольевич, - женщины не должны быть слишком умные. Ты - странная, Лариса, ты знаешь об этом?
--
Знаю, Саша, Послушай, меня предавали многократно, но от этого я не перестала верить ни мужчинам, ни людям! Черт возьми, это же - как верить или не верить самой себе!
--
Вот потому я и говорю, что ты странная. Верить людям опасно!
--
Это может быть опасным только для меня. Но, в конце концов, предатели предают в первую очередь сами себя. А меня - просто случайно походя.
--
Странная жизненная позиция... - он зевнул и опустил глаза, - у тебя божественная грудь! Словно ты и не кормила детей.
Не был этот комплимент приятным. Но все началось заново. На кухне, на этом самом одиноком стуле, потом опять в гостиной, на диване. Но вот странность, Лара вдруг уловила нечто, чего она не смогла объяснить, но что-то неправильное, неприятное, мысль, еще не оформившаяся, уже болела. Они опять разговаривали, опять пили кипяток с медом и лимоном, такой полезный для здоровья, потом курили и это была восемнадцатая сигарета. После которой опять был секс. Стоп! Вот оно! Уже не любовью они занимались, а просто сексом. То, что зовется любовью, было только сначала. Не теперь. Нет, Лара ничего не имела против добротного, хорошего секса, но...
"Боже мой, неужели мужчины не понимают, что сексом тоже можно оскорбить?"- думала она, машинально подчиняясь его рукам. Возбуждения и страсти как и не было. Александр Анатольевич менял позы одну за другой, то ли пробуя Лару на вкус, то ли демонстрируя технические навыки, то ли просто любуясь самим собой. И не замечал, что нежность, а значит - нега - ушла.
"Просто фрикционные движения под разными углами, - думала Лара, - пора прекращать соитие. Мухи на стекле - вот на что это похоже. Что-то я устала! Протрезвела, наверное, но не в алкогольном смысле"
Она повернулась и ускорила темп, отчего все быстро закончилось. Александр Анатольевич запыхтел и обмяк. Все. Лара никогда не применяла этот способ к мужчинам, которых любила. Так она отмечала только одноразовых Мачо, как она их называла.
К просто любовникам.
Юрист, конечно, ничего не уловил, только, отдышавшись, сказал:
--
Лариса! Ты - супер! Лучшая из женщин! Тебе понравилось?
--
Да, - она поежилась внутренне от дикости вопроса.
И уже спокойно проговорила про себя: "Сейчас он скажет мне, что бы я не вздумала в него влюбляться".
--
Только не влюбись, хорошо? - сказал Александр Анатольевич
--
Теперь не влюблюсь. Нет. Только тебе - то, собственно, что за разница? Я - дама гордая и тебя бы доставать не стала.
--
Я не хочу, что бы тебе было больно, - был ответ.
--
Пойдем, покурим, и я поеду домой. Вызови мне такси, - мило промурлыкала Лара, обозвав юриста про себя идиотом.
--
Я отвезу тебя...
Девятнадцатая сигарета выкурилась молча. Александр Анатольевич, впрочем, что-то говорил, говорил, но Лара уже не вслушивалась, не вникала в смыл слов, просто слушала музыку.
--
Ты позволишь пригласить тебя на кофе? - спросил он, галантно вынимая Лару из машины
--
Конечно, как-нибудь, - ответ получился более холодным, чем она хотела.
--
Спокойной ночи, Лариса, - Александр Анатольевич был нежен.
--
Да. Спасибо тебе, Саша, за приятный вечер...
Этим своим "Спасибо" Лара ему отомстила. Спасибо тебе за приятно проведенный вечер и больше ни за что. Больше сказать нечего. Продолжения не будет, даже если Александр Анатольевич пригласит ее на свидание, это она знала точно. Если нежность сохраняется до конца первого свидания, значит, все только начинается. Но не теперь. Секс сближает только в том случае, если есть ЧЕМУ сблизиться. Развивает только, если есть ЧТО развивать.
Она курила возле своей квартиры и стряхивала на пол вместе с пеплом остатки событий этого вечера. Входить в дом с запахом похоти на душе не хотелось. Лара выбросила пустую пачку.
Дома она долго - долго стояла под душем перед тем, как лечь в постель. И, засыпая, подумала:
"Ну ладно, будем считать, что я просто удачно сходила на блуд".