Аннотация: legenla sekretnogo korpusaСибирь, война, голодж, стужа, но в тепле за колючкой создает сверхоружие хрупкая женщина
Борис Климычев
ЛЕГЕНДЫ СЕКРЕТНОГО КОРПУСА
В голодные и холодные годы войны моей матери однажды посчастливилось достать талоны на обеды в профессорскую столовую Политехнического института. Я шел по булыжной мостовой проспекта имени Тимирязева, по лестнице с львиными личинами поднимался я к зданию химкорпуса политеха. На верху фасада молча ревели Горгоны. В глубине двора манла меня дверь в столовую.
Я смотрел, как степенно обедают профессора, гордый тем, что тоже питаюсь здесь. Великой роскошью казались щи из капусты, и чашка пшенки с маленькой капелькой постного масла посередке.
В углу столовой стоит большой беккеровский рояль. И я знаю, что он принадлежал профессору-химику Ивану Ивановичу Котикову. У него было два таких рояля и самая большая в Томске коллекция граммзаписей классической музыки. В 1936 году профессора посадили. И вот один рояль стоит здесь, а где второй - мне неизвестно. Профессор жил в этом доме, окна выходили во дворик химфака. Нет профессора, но остался рояль.
Чашки уже пусты, а уходить из столовой неохота. Ватерклозет. Дернешь старинную бронзовую цепочку, и откуда-то с высоты с грохотом обрушится вода. В коридоре - ниша с решеткой, оттуда веет африканской жарой. А в фонарях шипит, переливается газ.
Я знаю: в подвалах в связи с войной ученые поставили сохранившиеся дореволюционные угольные калориферы. От них идут теплопроводы по всем помещениям. А газ идет из дореволюционного же газгольдера, который реставрирован политехниками, и подает газ для освещения электролампового завода и некоторых помещений политеха. Круглая башня, колпак, смесь торфа и иных компонентов. Газ начинает бурлить, возникает давление. Результат - резервное освещение.
Выхожу на улицу. Вот горный корпус. Тут на фронтоне, на углу стояла чаша полуметрового диаметра из полированного полудрагоценного камня. Потом исчезла. Чаша была символом факультета. Красивое всегда быстро исчезает.
Во дворике, в южной его части, - весовая для угля. Одноэтажный домик, стилем похожий на дом Крячкова. Сани с углем заворачивают туда и заезжают на весовую платформу. Уголь взвешивают. Скидывают в короба. А затем взвешивают пустые сани. Старичок пометит в тетрадке чистый вес угля. Экономия, учет. Пусть подольше подышат на застывающую науку старинные калориферы!
Я знаю, что летом в этом дворике - оазис сирени, черемух и акаций.
Но теперь это дворик закрыт для посторонних. Часть химкорпуса огорожена колючей проволокой, которая, говорят, постоянно находится под электротоком. Там будто бы находится секретное производство НКВД. Но в нашем маленьком городе все секреты быстро ставятся секретами Полишинеля. Большинство томичей знает, что в угловой части корпуса живет сын самого Лаврентия Павловича Берия. В Томск эвакуировали высшее Ленинградское инженерно-артиллерийское училище.
На занятия Серго сопровождал силач-телохранитель, его сразу узнали, это был Григорий Новак, чемпион, самый сильный человек в мире.
Однажды к девушкам, с одной из которых дружил Серго, пристали, пьяные моряки, Серго сказал Новаку лишь одно слово:
- Разберись!
Военморы после долго не могли понять, где у них зад, а где - перед. Новак охранял важное лицо и имел полномочия.
Видели томичи, как к подъезду квартиры Серго пришла машина, из нее вышла властная немолодая грузинка. А потом рабочие долго таскали из машины в холодную кладовую тушки индюшек и кур. Серго любит национальную кухню.
А еще в здании Политехнического живут семьи прокурора Вышинского и вдовы Валерия Куйбышева, семьи других столичных чиновников. Правители попрятали свои семьи от бомб подальше.
Обо всем знают томичи, но делают вид, что ничего не знают. Так безопаснее. И все же, где-то за закрытыми ставнями, среди своих идут разговоры. Все знают все! Может, не очень точно, может, что-то преувеличивают. Но разобраться в этом трудно, потому, что чистая правда иногда кажется фантастикой, а сплошная фантастика - голимой правдой.
Я шагал по Тимирязевскому обратно. Возле университета валялся порванный альбом с французскими гравюрами. Никому это теперь не было нужно. Во дворе занятого военными краеведческого музея собака, урча, грызла выкинутую на снег мумию первобытного человека. Мумию было жалко. Но и собаку тоже. Я поел, пусть и собака поест, в конце-то концов!
Голова была переполнена потрясающими слухами, которые вполне могли оказаться самой настоящей реальностью. Носились слухи, что японцы могут бомбить Томск. Серые колонны зеков шли через город в закрытые заводы НКВД.
Я шагал мимо СФТИ, где, говорят, в тридцатые и сороковые годы облучали мощным электромагнитным полем крыс. Черная крыса находилась в камере на территории СФТИ. Белую крысу поместили в такую же камеру в мединституте. Задача была: переместить грызунов излучением магнитов. Не раз меняли параметры облучения. И однажды получилось так, что черная крыса покрылась белыми пятнами, а белая, наоборот, черными! Причем, измерения показали, что пятна точно совпадают. После долго и упорно ходили по городу слухи о том, что в Томск привезли откуда-то негра, и облучают его и белого человека, поместив в разные камеры.
В годы войны опыты телепортации продолжились. Академик Иоффе разработал секретную теорию. Этим был заинтересован сам Лаврентий Павлович Берия.
Профессор-химик Политехнического института Павел Сергеевич Лерпа был учеником Иоффе. В обстановке величайшей секретности он пытался в лаборатории Политеха воплотить в жизнь необычайную идею Иоффе. Несмотря на секретность, откуда-то все знали: создают машину времени. Величайшей мощности электромагнит. Поле заданной конфигурации. Воинскую часть располагают в магнитном поле, здесь она дематериализуется, а вновь материализуется, скажем, в Берлине! В бункере Гитлера! Вот будет штука! Пятнистые люди, перемещающиеся во времени и пространстве полки и дивизии! С такой наукой всех победим!
Опыты продолжались до 1942-го года. Потом стало известно: отдел закрыли, дематериализовали. Раз и навсегда! Безвозвратно! Многие исследователи чудесным образом исчезли, И тут уж никто не мог сказать, куда же они подевались? Но все же я мечтал пройти через такой магнит, и материализоваться в спальне Гитлера с пестом в руках, и тюкнуть его этим пестом прямо промеж глаз, пока он не проснулся!
И еще я думал о том, что слухи о приезде в Томск Лаврентия Павловича Берия, видимо, сущая правда. Почему я так думал? Лаврентий Павлович тоже человек. И как бы ни был занят, ему захочется посмотреть сына. Для него, всесильного, ничего не стоит слетать сюда на самолете. Конечно, его не сможет увидеть простой человек. Но кое-кто из томичей его видел. И какой бы обет молчания люди не давали, все равно тайна вылезала наружу. И слухи шли не зря.
Судьба людей и городов иногда бывает перепутана самым странным образом. Удивительнейший клубок случайных событий, странных совпадений!
Это было задолго до революции. Беатриса Михайловна Полон. Рижская немка, закончила Цюрихский университет.
Стажировалась у знаменитого доктора Коха, у Луи Пастера в бактериологической лаборатории в Париже. У самого Рентгена - в Германии. Стажировалась и в Англии. Образованная девушка, знавшая химию, физику и множество языков.
И вот, началась в 1910 году в Манчжурии страшная эпидемия чумы. Волонтеры поехали туда из многих стран. Это были молодые, отчаянные люди. Они ехали воевать, но не с людьми, а за людей. Они решили победить болезнь. Было среди них много медиков, докторов и студентов. Были химики, фармацевты, биологи, ботаники.
Отправилась в Манчжурию и Беатриса Полон. Там она познакомилась со студентом-медиком выпускного курса Михаилом Константиновичем Бутовским. У них было много общего: желание самоотверженно служить науке, благородство, и честь. И когда эпидемия была ликвидирована, они решили пожениться. Эти люди не могли предполагать, какими последствиями обернется для сибирского таежного города Томска их вполне невинное решение.
И вот они приехали в Томск, обвенчались. И Беатриса Полон, стала Полон-Бутовской. Михаил Константинович со временем стал
профессором медицины, заведующим акушерско-гинекологической клиникой. Авторитет его среди ученых и студентов был огромен. Беатриса Михайловна стала известнейшим в Томске языковедом, замечательным преподавателем.
И она, европейка, стала большой патриоткой нашего города. Она очень возмущалась, когда начали во время войны увозить с томских кладбищ мраморных ангелов, плиты-надгробья работы итальянских мастеров. Уникальные скульптуры отправляли на металлургические заводы. Там памятники дробили и превращали в шихту, которая используется в процессе плавки. Беатриса Михайловна говорила, что без исторической памяти народу трудно жить и побеждать. Но власти тогда говорили другое: "Все для фронта, все для Победы!" И надо было иметь изрядную смелость, чтобы защищать здравый смысл.
Томск жил своей тыловой жизнью, а на западе за Уралом гремела война. Под Севастополем работали наши разведчики, выслеживали автомобили с высокопоставленными немецкими офицерами и захватывали их.
В 1942 году отряд Ильи Григорьевича Старинова неожиданным ударом разгромил гарнизон немцев на Кривой Косе в Крыму. Разведчикам тогда крупно повезло: в их руки попал ученый-ядерщик из Берлина. Тут под Севастополем он, видимо, рассматривал возможность наладить производство тяжелой воды.
Зеленая тетрадь с формулами по разработкам атомного оружия в начале 1943 года попала к Лаврентию Павловичу Берия. Министр тогда решал вопрос размещения будущих советских атомных производств в неуязвимых местах. В связи с этим, его подчиненные изучили и далекий Томск, где жил сын министра. Там как раз оказался и ученый-физик, который хорошо знал европейские языки и мог расшифровать непонятные записи и формулы зеленой тетради. Этим ученым была Полон-Бутовская.
И вот Берия прибыл в Томск. Полон-Бутовской отвели комнату в подвале химического корпуса. Официально она уехала в командировку в Новосибирск. Она работала над расшифровкой зеленой тетради, и её день ночь тщательно охраняли чекисты.
Лаврентий Павлович ознакомился с Томском. Он видел: город находится в центре континента. Удаленность от морей, и от военных баз чужих государств. Сюда не долетят бомбовозы. Рядом протекает полноводная река, есть вода, необходимая производству. Есть научный потенциал.
В 1 944 году вновь ждали строго секретного приезда Лаврентия Павловича. На Каштаке сохранилось до сих пор здание старого аэропорта, в котором он побывал. От прилетевшего самолета до здания аэровокзала была постелена ковровая дорожка.
Поместившись в бронированную "Эмку" Берия отправился на военный завод НКВД в поселке "Чекист". Там изготавливали мины и другие боеприпасы, работали несколько тысяч заключенных. Ученым было ясно, что именно здесь надо присматривать строительные площадки. Удачная роза ветров, другие подходящие природные факторы. А политехнический институт сможет готовить специалистов будущего производства.
Так вот, благодаря стечению самых разных обстоятельств Томск стал крупнейшим ядерным центром страны. Если бы не эвакуировали в Томск учебное заведение, где учился Серго, Томск, возможно, так и остался бы экологически чистым, старинным сибирским городом.
Или, скажем, не вышла бы Беатриса за медика, вернулась бы в свою Европу, так и не поехал бы Лаврентий Павлович в Томск расшифровывать зеленую тетрадь, и место для ядерного предприятия присмотрел бы в ином регионе. Опять же все было бы не так, как есть. Но всё случилось так, как случилось.
Ныне Беатриса Михайловна Полон-Бутовская спокойно лежит на кладбище возле станции Томск-2 неподалеку от входа. Она внесла свою лепту, свою черточку в жизнь нашего города и ушла. Её внук Федор Федорович Сакс стал известным профессором-медиком.
Её правнук Леонид Федорович Сакс работал в киностудии политехнического института, а потом был инженером научно-исследовательского института полупроводников. Живет он ныне на улице Белинского в старом деревянном доме на втором этаже. И хранит в своей библиотеке изданную в Германии диссертацию Беатрисы Полон. Это многостраничный том на немецком языке, с автографами знаменитых европейских ученых. Внук хранит и предание о секретной работе, которую провела в химическом корпусе во Время Великой Отечественной войны его высоко ученая прабабушка.
А город наш по-прежнему ежегодно пополняется талантливыми молодыми людьми, которые откроют многое такое, что нам сегодня и в чудесном сне не приснится.
Император Николай Второй подписал высочайший указ об основании в Томске Технологического института 29 апреля 1896. А почему именно в этот день? А потому, что именно в этот день пять лет тому назад в японском городе Отсу фанатик-самурай занес над головой Николая Александровича свой меч. Кто-то из свиты успел подставить свою трость. Это спасло государя от смерти.
Вот и подписал он указ в день пятилетия своего счастливого избавления от меча самурая.
Подписывая указ, он даже не мог предположить, что ученые этого института в будущем скуют меч такой чудовищной силы, что к нему с уважением будут относиться не только японцы, но и кичливые американцы, и прочие народы.
Много легенд и преданий, и много секретов в нашем городе. А главный секрет старинного Томска в том, что живут в нем сибиряки. Люди умные, отважные и несгибаемые.