Огромные ели расступились, и в лицо всадникам, вырвавшимся на простор широкого песчаного берега, дохнуло студеной сыростью.
- И чего это Рагнвальда-конунга понесло в путь на ночь глядя?- низенький толстяк, выехавший из леса почти последним, с недовольным вздохом запахнул теплый шерстяной плащ и поспешно прикрыл плохо выбритую тонзуру капюшоном. - Спокойно переждали бы эту дурную погоду в Смолланде.
- Сразу видать, что ты недавно приехал в наши края, отец Вульфстан,- его собеседник, рыжий здоровяк, только со смехом мотнул гривой спутанных волос, когда осенний ветер, набравший силу над гладью озера Веттерн, швырнул в путешественников холодной моросью.- В земле англов-то, небось, и слыхом не слыхивали про Эриксгату?
- Почему же, Торкиль-хевдинг? - монах придержал свою смирную лошадку, покорно остановившуюся у самой воды, судорожно сдернул перчатки и, согрев дыханием, растер замерзшие ладони. Затем, порывшись в притороченной к седлу сумке, достал небольшую глиняную бутыль. - Будешь?
- Не откажусь,- глоток, другой, и почти опорожненная посудина вернулась обратно к владельцу.
- Так вот, про дорогу короля Эриха,- допив вино, священник аккуратно убрал пустую бутыль обратно.- Даже у нас в Англии известно, что каждый новый король свионов должен объехать все свое королевство по кругу, чтобы считаться законным владыкой страны. Но я не очень понимаю, почему надо так торопиться? Куда как лучше и быстрее передвигаться не по раскисшим от дождей дорогам, а по хорошему зимнему пути.
- Поговаривают, что многие гёты хотели бы видеть королем ярла Магнуса, сына Маргарет, сестры Рагнвальда. Той самой, что замужем за Нильсом Датским.
- Тогда тем более нужно было подождать и собрать побольше воинов.
- Но ведь и его соперник тоже не будет сидеть сложа руки. А сейчас есть надежда, что первый тинг зимы поддержит выбор Уппсалы. Арманн Офейг - старый управитель усадьбы рода Стенкилей, что заложил еще дед нынешнего конунга неподалеку от столицы епископов Скары, прислал сказать, что пока в Гётланд не вернулись из морского похода главные сторонники Магнуса, и слышны только редкие недовольные голоса,- зная, что отец Вульфстан еще слабо понимает хитросплетения местных взаимоотношений, хевдинг старался описывать все поподробней.- А епископ Херверд пообещал уговорить Карла из Эдсвэры, хранителя законов ланда. Теперь понимаешь?
- И все же как-то неосторожно...
- Ну, по правде говоря,- Торкель бросил взгляд на уже отъехавшего довольно далеко конунга, но все равно понизил голос, чуть наклонившись к собеседнику,- еще есть такая вещь, как годовой генгерд. Наш Рагнвальд очень охоч до чужого добра. А по обычаю бонды кормят конунга и его ленсманов только раз в году. Вот он и торопится приехать до первого снега - чтобы успеть ухватить хотя бы часть положенного содержания за этот, уже почти закончившийся год.
- Судя по здешней холодине,- монах зябко поежился, натягивая перчатки,- до настоящей зимы совсем недолго.
- Ничего, святой отец, до Карльэпита уже рукой подать. У тамошнего бонда прекрасная усадьба, полная припасов. Вот уж где никакой холод и дождь не страшен.
- Дай Бог, сын мой, дай Бог!- и понукаемые седоками лошади, словно почуяв близость жилья, резво устремились следом за основным отрядом...
***
- Эгей, липа обручий, кто это там толпится у дверей?- насытившийся Рагнвальд удовлетворенно откинулся на спинку почетного кресла и дал знак прислужнице наполнить вином свой серебряный кубок.- Гони всех голодранцев в шею!
- Мой господин,- фру Асдис, хозяйка усадьбы, в отсутствие мужа принимавшая знатного гостя, пропустила в гридницу странника в насквозь промокшем плаще грязно-синего цвета и нахлобученной войлочной шапке с широкими полями,- ведь ущерба твоей чести не будет, если путник с полудня просто обогреется у очага. А может, и расскажет нам что интересное...
- Ладно, пусть подойдет,- конунг расслабленно махнул рукой,- все какое-никакое развлечение. Торкель, ну-ка повтори загадку, что мы слышали на побережье. А ты, как тебя?
- Зови меня просто Гест,- откликнулся вошедший, еще больше надвигая на глаза свою нелепую шапку, так что посторонним взглядам осталась видна лишь полуседая борода.
- Ну, гость, так гость. Отгадаешь, позволю посидеть за нижним столом, а нет...
- Из дому ты шёл, - вмешался хевдинг, боясь, как бы не прозвучали непроизносимые слова, чреватые кровью,- из дому ты путь держал, видел на дороге дороги; была дорога внизу, и дорога вверху, и дорога по сторонам. Думай, почтеннейший Гест, над загадкой.
- Хороша твоя загадка, достославный Торкель, отгадана она: я шёл по мосту, и под ним была речная дорога, а вороны летели над головой и по двум сторонам от меня; это была их дорога. Разгадайте теперь вы мою. Иметь хочу то, что я имел вчера, узнай, что это было: людей сокрушающий, словам мешающий и слова начинающий. Ярл Рагнвальд, думай над загадкой.
- Что-о?! Как ты меня назвал?!- побледневший от бешенства конунг в гневе привстал с кресла.
- Тайный тинг гётов вспомнил пророчество Арнира-однорукого скальда, которого еще звали последним йомсвикингом. В нем говорилось о проклятии рода Стенкилей. Тинг долго совещался и все же выбрал конунгом Магнуса Датского. Так что возвращайся в свою Уппсалу, покуда цел, Рагнвальд-ярл.
- Ни за что! Я войду в Скару еще до начала зимы и поступлю со всеми приверженцами моего племянника точно так же, как мой отец поступил с Блот-Свеном и его людьми!
- Гляди, как бы они не поступили с тобой так же. И между прочим, у тебя есть всего три дня,- странник решительно повернулся и, не обращая никакого внимания на замерших в тягостном недоумении воинов, направился к выходу.
- Прости, почтеннейший Гест,- запыхавшийся Вульфстан догнал незнакомца почти у самого порога,- ты говоришь одними загадками. Не мог бы ты хоть немного пояснить, что имел в виду?
- Только ярл с приором двое
Пьют вино, и недурное,
А ячменные помои
Грустно тянет братия...
- Ты знаешь латынь? Откуда?- монах даже задохнулся от изумления.
- Да уж не раз приходилось иметь дело со служителями Распятого. Однако, скоро тут станет слишком жарко. Как бы тебе не попортили шкуру, Каменный Волк! Прощай,- последний раз мелькнул в проеме крылом неведомой птицы плащ, и удивительный странник растворился в грозовой ночи, что неистово швыряла на размокшую землю потоки воды.
А монах так и продолжал в недоумении стоять у распахнутой двери, вглядываясь в темноту, которую изредка озаряли далекие вспышки молний. Продолжал стоять до тех пор, пока вечерний покой усадьбы не прорезал отчаянный женский крик:
- Горим!!!
***
- Глядите, глядите, факелы! Нас ищут! - едва-едва половина растерянных и перепуганных спутников Торкеля собралась на лесной поляне, в полулиге от полыхающего жарким пламенем Карльэпита.
Одного упоминания имени Магнуса Датского и участи Блот-Свена, последнего языческого конунга свеев, заживо сожженного в пиршественной зале со всей своей дружиной, хватило, чтобы все - и обитатели усадьбы, и пришлые гости во главе с Рагнвальдом - в панике ринулись, куда глаза глядят. И вот только теперь немного опомнившиеся беглецы начали с трудом приходить в себя, обретая возможность хоть сколько-нибудь критично воспринимать окружающее.
- А вдруг это и впрямь даны Магнуса? - фру Асдис, единственная женщина среди дюжины вооруженных мужчин, не смогла сдержать испуганного восклицания и в ужасе уставилась на конунга.- Они же всех перебьют!
- Не пугайся, омела злата,- Торкель успокаивающе погладил ее по полной руке, и сорокалетняя женщина, всхлипнув, как маленькая девочка, со слезами уткнулась в широкую грудь хевдинга, единственного, кто сохранял какое-никакое самообладание посреди этой ужасной ночи.- В такой кромешной тьме нас даже с собаками не найдут.
Пойдемте, укроемся на холме у дороги. Под тамошними елями не страшен дождь, да и оборониться от врагов там будет полегче. Что скажешь, конунг?
- Идем,- Рагнвальд мрачно кивнул головой, и спустя несколько минут небольшой отряд уже располагался в относительной сухости под зелеными лапами колючих великанов. Но не успели мужчины нарубить достаточно лапника для обустройства ночлега, как Асдис снова негромко вскрикнула:
- О, господи Иисусе, они уже совсем близко!
Спустя мгновение взорам залегших на холме предстал конный отряд, во главе которого мелькнул на мгновение всадник в знакомом синем плаще, только вместо войлочной шапки на нем был глухой шлем, полностью скрывший лицо.
- Тридцать, сорок, пятьдесят, шестьдесят,- до закаменевшего от ужаса Вульфстана донесся сдавленный шепот Торкеля.- И все как один из семей сторонников Блот-Свена, о которых уже столько лет ни слуху ни духу... Вон же родовой узор Эскилей, который ни с каким другим не спутаешь.
- Так что же, это все мертвецы? - монах еле сумел поднять руку, творя крестное знамение.- Свят, свят... Господи Иисусе... Отче наш, Иже еси на небесех! Да святится имя Твое, да приидет Царствие Твое, да будет воля Твоя, яко на небеси и на земли...
- Молись, не молись, не поможет,- мрачный Торкель проверил, насколько легко выходит меч из ножен.- От Дикой Охоты нет спасения.
- Ибо Твое есть Царство и сила и слава во веки,- Вульфстан закончил горячую молитву и поднял на хевдинга недоумевающие глаза,- тогда, выходит, в синем плаще был...
- Ну, да, Отец Битв,- согласно кивнул здоровяк,- тот самый, от которого отрекся Инге Старый за себя и за весь свой род тридцать восемь лет назад. Вот и пришел час расплаты. И вправду для богов прошло всего лишь мгновение...
- Не верю! Сила Одноглазого кончилась, - Рагнвальд, слышавший их шепот, вскочил, вздымая кулак с нагрудным распятием. - Святой крест защитит нас, как он защитил моего отца, уничтожившего Рощу Уппсалы...
- Погляди на меня, старик, я плюю тебе в лицо!- лица всадников повернулись к беснующемуся конунгу, но он продолжал выкрикивать проклятия, казалось, уверовав в свою неуязвимость перед силами древних Богов Гёталанда.
Но вот едущий впереди всадник повернулся, медленным движением снял свой древний шлем и...
Ужасающий грохот разодрал черные небеса, и холм исчез в огненной вспышке...
***
- Лежите, лежите, святой отец,- молодой парень заботливо накрыл монаха меховым одеялом,- вам еще рано вставать.
- А где я? Сколько времени прошло?- слабость накатывала волнами, но Вульфстан, приподнявшись на лавке, стиснул зубами большой палец левой руки, чтобы снова не провалиться в беспамятство.- Где конунг Рагнвальд? И где все мои спутники?
- В Фальчёпинге, мой господин, - деревянная кружка с подогретым травяным настоем перекочевала в правую руку больного.- Уже скоро десять дней. А конунга, от страха так и не смогшего взять оружие, уже затворили в здешнем кургане.
- А остальные?
- Так больше никого и не нашли. Кроме умершего плохой смертью Рагнвальда. Говорят...
- Кто говорит? - священник сделал большой глоток лечебного питья и требовательным взором уткнулся в собеседника.
- Ну, люди говорят... Точнее, пересказывают слова Снорри Хельгерсена, скальда, совсем недавно уехавшего на полночь, в Тиведан. Дескать, Отец Битв, наконец, стребовал с рода Стенкилей последний отложенный платеж...