Из могильного проулка вышли двое. Они не спеша подошли к свежему захоронению, открыли калитку черной ограды. Один зашел и сел на скамью, где часами ранее горевала безутешная вдова, второй подняв с тропинки окурок устроился у входа, облокотившись на стальные прутья.
Сидящий на скамье был одет в серый строгий костюм тройку - брюки, новенькие, отглаженные, стрелочками, белая сорочка, у ворота скрепленная темно-синим галстуком, жилет, и серый же пиджак. На ногах блестели черные туфли. Коротко-стриженный блондин с синими глазами, резкими скулами и острым подбородком. "Приземлившийся" выглядел не в пример проще - синие, потертые джинсы, черная футболка с желтой надписью " Ацкий сотона", коричневая кожаная куртка и черные "берцы". Непослушные каштановые волосы ерошил ветерок. Взгляд его карих глаз сверлил поднятый окурок. У обоих за спиной были белые крылья, сейчас предусмотрительно сложенные так, что казались горбом.
- Отвратительное кладбище, - сказал сидящий на скамье.
- Слушай Миш, у тебя огонька не найдется? - взгляд карих глаз переместился на блондина.
- Ангелы не курят. И вообще бросал бы ты свои пагубные пристрастия. Второй век уже, а все не бросишь этих "человечьих" замашек.
- А может от света прикурить? - вихрастый не стал дожидаться ответа, пальцами правой руки схватил что-то в воздухе, потянул на себя, смыкая расстояние между указательным, средним и большим пальцами. Между пальцами заплясал световой луч, теряющий туманное очертание и становящийся плотным, уходящим по петле в бесконечность неба. Белая извивающаяся как змея нить света. - Не балуй! - сказал он нити, и так вытянулась струной.
Он взял бычок в зубы и, поднеся белую нить света, прикурил. Разжал пальцы и скованный его волей свет, обретя свободу, вспышкой растворился в вечернем небе, словно стремясь со всей возможной скоростью убраться поскорее от этого места.
Вдохнуть дым, глубоко, полной грудью, так что упирающиеся в ограду крылья вдавило в метал. Выдохнуть...
- Хорошо... - он выплюнул оставшийся фильтр, рядом с холмиком, - До чего же хорошо.
- Ты же знаешь Алексей, что тебе это припомнят? Реестр нарушений ведется без каких-либо поблажек. А это значит...
- Что значит? - перебил его Леша, - Продлят время работы "акушером", переведут в "бойцы", может вообще назначат "глашатыми воли"? Да какая разница, у нас то с тобой теперь вечность впереди... Понимаешь, Вечность! У вас, в вашей Америке вообще о таком понятии слышали?
- Помолчи! Начинается! - перебил его Майкл. И оба посмотрели на могилу.
А посмотреть было на что. Над холмиком стало появляться легкое радужное свечение, из могилы стали подниматься струйки белого дыма, формируясь в размытое облачко. Оно набиралось, концентрировалось, потом начало светится, с каждой секундой все ярче и ярче... Хлопок, вспышка света, смотрящих это светопреставление окатило запахом сгоревшего ладана, и вот...
Перед ними на могильном холмике сидел новорожденный ангел. Черные как смоль волосы, тяжелый подбородок, широкое лицо с картофельным носом и растерянные глаза. Он был абсолютно наг и покрыт капельками воды, и если зайти ему за спину, то можно было бы рассмотреть даже место, где его мокрые крылья становились лопатками.
Сидящие кинулись к нему.
- Да разведи ты крылья в стороны, идиот! Потом же летать не сможешь, если не высушишь их сейчас.
Они схватили по крылу, и уверенными движениями вывернули их под струи ветра, согнув сидящего на земле так, что его голова стала упираться в согнутые колени.
- Да кто вы, черт побери, такие? Где я? Что со мной? - просипел согнутый "новорожденный" и попытался вырваться. Вздрогнули крылья, пока еще слабые, пока еще не способные поднять их обладателя в небо. Вздрогнули и были остановлены... подзатыльником.
- А ну не рыпайся! - прошипел Леша, - Покалечить могу. И так сей час все расскажем. И не зови чертей! Их тут еще не хватало.
Прошло еще минут пять и когда крылья перестали напоминать комья мокрой ваты, двое незнакомцев завернули высушенные крылья за спину и уложили их в скрытое положение.
- Ну, привет. - Сказал Алексей, - Меня Лешей звать! Очень приятно. - И протянул руку для пожатия. Новенький пожал её скорее на рефлексах, по старой памяти. - А этот франт Михаил, хотя вообще-то Майкл. Но да тут стираются расовые недостатки, и никто теперь не скажет, что он был "чёрным". А тебя как звать?
- Саша... - представился новенький.
- Ты Саша не бойся, жить тут тоже можно, чуть похуже, чем там, но тут уж ничего не поделаешь, сам праведный образ вел. Вот и загремел...
- Замолчи! - рявкнул Майкл. И уже другим тоном, - Мы официальная делегация встречающих новых членов Воинства Света, Михаил и Алексей рады приветствовать тебя, Александр в наших, а теперь и твоих, рядах! Да, удивляйся, сколько хочешь, но ты стал ангелом! И скоро тебе предстоит побывать в Райских Кущах и возможно даже побеседовать с Самим!
- Ну, ты рад? - спросил Алексей. - Радуйся! Теперь у тебя впереди жизнь Вечная! Но да сам напросился, не был бы таким идеальным, глядишь бы и еще бы раз пожил на земле то...
- Как? Я теперь ангел? Всамделишный?
- Не, так он нам еще не верит... Конечно! Смотри, ты недавно умер. Умер ведь?
-... - на лице новенького отобразилось секундное замешательство, а потом, по тому, как изменилось его лицо, они поняли, что он вспомнил. - Да. Меня. Сбила. Машина. Синяя "Тойота". Я переходил на зеленый. И ... Помню визг, удар, больно... и тьма.
- Конечно тьма. После жизни, как и до неё, всегда темно, - начал Михаил, - Первые сорок дней. В начале душа отрастает от тела - это длится девять дней, потом твоя вечная суть укутывается в кокон. Понимаешь, люди это гусеницы тварного мира, они живут, питаясь его духовной плотью, и в момент смерти плетут вокруг себя свой кокон перерождения. Там, в течение еще тридцати и одного дня душа меняется. Если ты при жизни был праведником и вел богоугодный образ жизни, то есть дух твой питался Светом, то ты можешь стать ангелом - рекрутом Небесного Воинства. Если ты грешил, распутничал, творил злодеяния, то и дорога после кокона тебе прямиком в Адово пекло. Вон видишь, в твоём ряду, через две могилы, ближе к выходу с кладбища новенький. Судя по всему его, тут похоронили дней пятнадцать назад, - ангел ткнул пальцем в могилу с шикарным мраморным надгробием в вычурной витой ограде. Оно было все в венках и цветах, как будто тут не человека похоронили, а крупная корпорация забыла цветы, предназначенные их сотрудницам на 8 Марта. - Вот он будет в Аду.
- Да не видит он пока еще, что ты. Он же новенький, - пояснил Леша, и продолжил - Там понимаешь, в чем дело, там, в земле все темно, кокон черный, аж с красными вкраплениями, ну кто из такого появится, только бес какой-нибудь. Эх, сейчас бы подойти, да как всадить в эту гнилую душу клинок света. Да изничтожить супостата. Да нельзя, нейтралитет тут, зона "Красного креста". Видишь ли, Санек, кладбище это своеобразная родильная палата, только рождаются тут ангелы и бесы, из душ людских. Ну или не рождаются.
- Что значит, не рождаются?
- Ну не все же такие, как ты... Или вот тот дядька, в роскошной могиле. Хотя какая уж тут роскошь, он же этого ничего не видит, это вот приходящим кажется, что человек то был, о-го-го какой! - Леша сплюнул, - Просто не всем дано быть такими абсолютными, большинство промаются сорок дней, и пойдут на новый цикл перерождения, снова вставать пред выбором, делать ошибки и выбирать сторону. Эх...
Ангел в кожаной куртке вздохнул, посмотрел на тропинку, вышел, поднял с земли окурок и, схватив из воздуха язычок белого пламени, закурил.
- Ну что, собирайся! - он ухмыльнулся, - Полетим в твой новый дом.
Новенький встал с земли, отряхнул свою голую задницу от земли и, переведя взгляд вниз, заметил, что он лишен каких-либо половых признаков.
- Что это? - вскричал Саша. - А г-где... Г-где мой ч-ч-член? - Он поднял на встречающих его за порогом свои ошарашенные, в панике, глаза. Он даже немного заикаться стал.
- А... Это? А тебе он больше не нужен. Ты теперь ангел, - начал Михаил, - и ты лишен малейших соблазнов.
- Понимаешь, Ему, - Алексей скосил страдальческий взгляд в небо, - пофик! Да будь ты хоть женщиной в человеческой жизни, тут ты будешь мужчиной и без половой принадлежности. Ангелы не размножаются, не занимаются сексом, не курят, не пьют, не играют в карты, не слушают музыку, кроме хора Святых Угодников, не едят, не спят, не... Привыкнешь. Вон я в предыдущей жизни был гомосексуалистом, так тут то это не котируется, вот стань я бесом, там было бы раздолье, для удовлетворения любых потребностей. А тут... Тут "праведный образ жизни после смерти"! Да что я, Миша вообще детей хотел растлевать, да все это было у него только в мыслях, да в газетах, где его в этом обвиняли, хотя он так ни разу и не сделал ничего. Крупные парки развлечений строил, смотрел, как дети веселятся, и всё. Покаялся перед смертью, вот ему и не зачлись его мысли. Умер почти святым! Хотя почему "почти"? - он заговорщицки ухмыльнулся, - святым и умер. А тут... Тут все едино. Тут ты должен быть сильным, выносливым, и безгрешным.
- Но я же видел, ты курил! - казалось, сейчас он готов зацепиться за любую возможность, как за соломинку.
- Ну да... Но это только помыслы. У нас даже легких нет! Смотри!
Алексей подошел к Саше и открыл рот. Ровные белые зубы, розовый язычок в пупырышках, рифленое нёбо переходящее в гортань которая закруглялась и переходила в язык. Пищевода не было! Там где он должен был быть, была розовая плоть. Леша громко щелкнул зубами у его носа, так что Александр отшатнулся в испуге к ограде.
- Я ... Я не х-хочу такого! - заявил он, - Это что, насовсем? А можно мне в Ад?
- Неа. Ты теперь почетный ангел. С крыльями. И без удовольствий! - блондин как-то криво усмехнулся. - А нефига было без удовольствий жизнь свою праведную жить! - вдруг начал наступать на него Михаил. - Надо было грешить и не раскаиваться, глядишь бы, пировал бы сейчас с Люськой, трахался на право и на лево с кем попало, и получал бы удовольствие от посмертной жизни. А теперь, теперь ты один из нас и ты будешь служить вечно! Вечно! У вас в России есть вообще такое понятие как Вечность, а? Ты теперь раб Божий! Ты ангел. Работу тебе найдут, будешь во славу Его... Да что угодно делать, хоть пятки ему пемзой чистить! Коли это на благо Света! Ты теперь есьм!
Ангелы засмеялись, как будто Миша произнес какую-то общеизвестную шутку. Этому смеху позавидовал бы любой демон. "Да они сумасшедшие!" - мелькнуло в голове у Саши. И его охватил страх. Как бывает всегда, когда ситуация выходит из под контроля. Просто паника.
Он развернулся, судорожным прыжком перемахнул через свою оградку и рванул к выходу с кладбища, прочь от этого смеха, от этих жутких ангелов, от своей могилы... Просто прочь.
Бежать было не удобно, из-за крыльев центр тяжести был смещен, и его шатало из стороны в сторону, пару раз он спотыкался и падал, норовя пропахать землю носом. Выход с кладбища - ворота, представлялись ему вожделенной мечтой, за которыми был нормальный мир, за которыми... Стояли Михаил и Алексей. Он затормозил перед выходом.
- Дурачок. У нас же есть крылья. - Алексей презрительно улыбнулся. - Ну и скажи мне, пожалуйста, куда бы ты пошел? К жене? Бесполый и с крыльями? Ты бы хотел, чтоб у неё случился инфаркт? Может в больницу? Там бы тебе сделали операцию, отрезали крылья, может чего-нибудь пришили, если бы тебя увидели. Хотя ангелы видны, только если они того сами хотят. Ну, увидели бы тебя, может, началась бы паника, заговорили бы про конец света, массовые покаяния, убийства, наши ряды бы пополнились, все это легло бы на твою совесть. Каково тебе, а?
- Пойдем, Саш. Мы научим тебя летать, - ласково произнес Михаил. Он развернулся и зашагал прочь от кладбищенских врат. - Это многое окупает, ты же мечтал о крыльях?
- Мечтал.
Александр огляделся. На старой могиле с покосившимся надгробием, прижатой к кладбищенской ограде, он увидел первый цветок. Подснежник. Маленький голубой цветочек, на зеленой ножке, укутанный в крыльях-листах. Чистота нового мира на старом умершем. "Красиво" - мелькнуло в голове. "А раньше ведь не замечал".
Он отвернулся от голубого чуда и подошел к Алексею, поднял глаза и встретился с его удовлетворенным взглядом.
- Ну, слава Богу! Я думал ты передумаешь! - Леша удовлетворенно отметил замешательство Александра и продолжил, - Ты мог бы отказаться от предложенного посмертия и вернуться в круг перерождения. Это пока ты не "обрел крылья", - он подмигнул Александру сделавшему шаг назад, - пока ты не вышел с земли нейтралитета. Там ты летать не мог, не сделав окончательный выбор. Теперь тебе не куда деваться и ты сможешь летать, прикуривать от первородного света и делать кучу других отличных вещей. Так что добро пожаловать!
- Добро пожаловать в Рай!
Он вынырнул из сна с криком, сел на постели, мокрый с расширенными от ужаса глазами, и прокричавшись, сделал глубокий вдох, как тонущий человек, выбравшись из толщи воды на воздух.
- Чего орешь? - пробурчала лежащая рядом жена. Она подняла на него сонный взгляд, - Кошмары? Ну, так надо завтра в церковь сходить, помолится, попросить прощения за грехи наши тяжкие. И сна испросить, и благословления.
Она повернулась на другой бок, и засопела.
- Приснилось, - прошептал Александр Давыдович. - Мне это просто приснилось.
Он вытер тыльной стороной ладони со лба холодный пот. Посмотрел на жену, на его "пышечку". Она напоминала сопящий холмик, пухленькая, маленькая. Он попытался вообразить её в образе бесполого ангела мужского типа, но не смог придумать куда денутся её груди "за четвертого" размера. Нервно рассмеялся, откинул одеяло, встал и направился на кухню попить воды.
С его плеча соскользнуло большое, с ладонь длиной белое перо и, скользнув по неподвижному воздуху комнаты к полу, спряталось в пыли под кроватью.
В углу комнаты, никем не видимый сидел черноволосый ангел. Обняв согнутые колени, он смотрел на ночное небо, обрамленное в проём окна. Сегодня на кладбище он видел подснежник.