Вероны, будь то даже полукровки, подчиняются любому приказу членов королевской семьи. Вне зависимости от их собственного желания.
Королевская семья имеет безграничную власть над своим народом.
Королевская семья обязана защищать свой народ. Даже если придется за это отдать собственную жизнь, сражаясь с врагом в первых рядах среди обычных солдат.
Погибшего верона королевской семьи, если он того достоин, могут оживить его родственники.
Королем веронов становиться достойный в новом поколении. Он обязан принять великий дар древних. Другие же помогают ему во всех его начинаниях.
Верон королевской семьи навсегда лишается своей силы, если начнет убивать своих подданных. Продолжительность его жизни уменьшается до десятка лет.
Верон королевской крови должен родиться по любви, иначе ребенок рождается без силы. Впоследствии он должен набирать ее самостоятельно.
Самозванец не сможет владеть мечом короля и принять корону веронов.
Корона не передается по старшинству и от отца к сыну, только достойный способен вынести бремя власти.
Много тысяч лет назад закончилось правление великого короля одной из самых древних рас, Дунгрога. Последнего обладателя дара под названием 'Дитя грозы'. Он правил больше миллиона лет и был предательски убит неизвестными вместе со всеми своими детьми. Расследование так ничего и не дало - убийцы сумели скрыться. Семь миров из восьми закрылись и отрезаны от столицы. Половина замка разрушена, меч и корона короля пропали бесследно. В огне сильно пострадали свитки с законами древних. В них говорилось о том, что власть передается самому достойному в новом поколении правителей. Выжил после покушения только младший сын короля, Ганрон. Его впоследствии насильно женили на темной принцессе из дальнего мира. Она берет власть в свои руки и меняет кардинально законы. На свет появляется следующий правитель - Конрак. Жена Ганрона погибает, проведя неудачно темный ритуал. При странных обстоятельствах умирают Ганрон, и его новая супруга. Их маленького сына, Акрона укрывают эльфы. Конрак становиться королем согласно новым законам его матери, но при попытке принять дар древних терпит неудачу. Отстоять же трон некому. Безумный тиран погружает столицу в хаос. Четыре тысячи лет спустя у Конрака появляется первенец, Искрос. В приступе ревности Конрак убивает свою жену. В дальнейшем у него возникает гарем и множество других детей, которых он стравливает между собой. Искроса воспитывает вернувшийся на родину Акрон. Он пытается образумить остальных племянников, но все тщетно. Война между братьями набирает обороты, все больше проливается крови. У Искроса с эльфийкой знатного рода рождается мертвая дочь, и наследник берет опеку над своим самым младшим братом, Инараном. Поступки Конрака становятся все безумнее. В один из будних дней вероны находят в тронном зале вперемешку лежащие тела мертвых принцев и Конрака с мечом в сердце. Среди них отыскивают живого Искроса. Его пытаются спасти, дабы узнать что произошло. Он умирает, так и не придя в себя. Кто-то постарался отравить единственного свидетеля. Временным правителем назначают последнего сына Конрака, Инарана. Конрака не стали сжигать, как его детей, а закрыли в склепе...'
Детские ручки аккуратно свернули только что прочтенный свиток.
- Я не могу довериться никому кроме вас, ваше высочество, - проговорил мужчина в черном костюме с капюшоном закрывающем лицо. - Если этот свиток попадет в руки советника, он уничтожит его. Наша семья последние хранители древних законов. Мы сумели уберечь их во времена буйства темной принцессы Лидеемы.
- Почему вы принесли свиток мне, а не моему старшему брату Амрону или на крайний случай моему отцу? - серьезно спрашивает мальчик.
- Вероны в томительном ожидании, - разводит руками собеседник. - Они верят, что ваш брат станет их новым королем. Поэтому к нему более пристальное внимание, чем к вам. Советник опасается за жизнь наследника. Он - гарант его власти. Без наследника вероны не станут подчиняться. Вашему же отцу мы не доверяем и его власть над нами не так сильна как у вас с братом.
- Из-за Конрака?
- Да, ваше высочество.
Принц бережно прижимает свиток к груди. Он прекрасно понимает, насколько важные сведения попали ему в руки.
- Я благодарен вам за доверие, вы можете быть свободны.
- Это еще не все, принц, - продолжает мужчины и извлекает из сумки огромную книгу. - Я еще не родился, когда правил Дунгрог. Мы позабыли родной язык веронов. Мы не смогли ее перевести, лишь у королевской семьи есть доступ к древним фолиантам.
Верон бережно передает книгу ребенку и, развернувшись, уходит. Руки же принца дрожат, такой ценный документ нельзя хранить у себя в комнате. Внимательно осмотревшись, мальчик спускается в подземелье, прячет свиток и книгу в своем тайнике. Как только он вернулся обратно, его за плечо ухватила цепкая женская рука.
- Акрас, вот ты где! Я ищу его по всему замку, а он лазит неизвестно где! - кричит на него мать. Белокурая блондинка с пышными формами. Огромные голубые глаза, розовая мягкая кожа, курносый нос, полные губы. Женщина необычайной красоты, но, увы, обделенная сильным интеллектом. - Скоро начнется церемония, мы должны там присутствовать!
Говорила она без особого восторга. Амрон не был ее родным сыном. И женщина, разумеется, желала бы, чтобы на его месте оказался ее собственный отпрыск. Продолжая говорить, мать потянула задумавшегося сына за собой.
В то же время Инаран сидел в саду напротив небольшой надписи на табличке. Каменную статую молодого верона в старинной одежде и диадемой наследника, неподалеку от принца, скрывали ветви цветущего дерева. Мужчины чем-то схожи, но их различия почти незаметны.
- Мне не хватает тебя, брат, - говорит он тихо и проводит пальцами по буквам.
- Инаран! - доноситься до него.
Королевский отпрыск скривился как от зубной боли. За последние сто лет, он хорошо изучил этот визгливый голос.
- Да, советник, - поднимается со скамейки.
Советник, в который раз негодует, но не только из-за поведения младшего сына Конрака. Он не любит, когда принц выпрямляется - сразу видна их разница в росте и стане, а главное в пропорциях. Инаран два раз выше его, в три раза стройнее, да и не согнут буквой 'з'. Верон знал об императорских амбициях советника и делал все специально - ему нравилось издеваться. По правде говоря, будь Инаран чуть тверже духом, никто не смог бы ему указывать, что делать и куда идти. Но принц ощущал давление исходящее извне и именно его боялся больше всего на свете. Поэтому сильного бунта не поднимал, не выходил за рамки.
- Хватит предаваться сентиментальности, вашего брата не воскресить.
Инаран зарычал. Знает же ведь чем задеть, не может по иному достать, так по больному месту бьет.
- Если бы у меня была сила, он был бы жив!
- Инаран, - советник презрительно ухмыляется, - вероны собрались на площади, дабы посмотреть на своего нового повелителя. Мы собираемся показать им его силу.
- Если у него действительно есть сила, - криво улыбнулся, - вам его не подчинить, иномирцы. Вы, чужаки, даже не представляется насколько может быть силен член королевской семьи!
Холодный взгляд заставляет советника вздрогнуть. Но он быстро берет себя в руки и к нему возвращается обычная наглость.
- Чтобы ты не говорил, ты ничего не сможешь изменить, твой сын - надежда этого мира.
Инаран громко смеется над покрасневшим от злости мужчиной.
- Идем, советник! Не ожидал от подобной твари услышать такие речи! Тебе плевать на этот мир! Тебя волнует лишь власть над веронами! Мы ведь одна из самых сильных рас! Лакомый кусочек для таких подонков как ты!
Советник гордо поднимает двойной подбородок и делает вид, что не расслышал сына Конрака. Идет вместе с ним на церемонию, сложив руки в широких рукавах своей красной мантии.
На площади перед восстановленным черным замком действительно собралось много народу. Вероны терпеливо ждали. Когда им объявили о том, что принц Инаран стал отцом, в их истерзанные души все-таки закралась маленькая надежда. Что кошмар больше не повториться. Народ возлагал большие надежды на новое поколение королевской семьи. Веронам хотелось верить, что новый правитель будет таким как Дунгрог и сможет воссоздать потерянный мир.
Близстоящие здания облеплены существами, внешне похожими на людей. Они и есть вероны. Издали видно, как переливаются их глаза, словно в глазницы запустили молнии. Белые острые ногти, тверже, чем камень, цеплялись за выступы. Вся площадь находиться в глубокой тишине, лишь изредка доносятся выкрики нетерпеливых людей или гномов. Вероны же хранили напряженное молчание.
На большой открытой площадке, приличной высоты, столпились придворные. Выходцы из других миров. Инаран, стоявший тут же вместе с супругой, младшим сыном, Акрасом, и дочерью, Лимрой на руках, откровенно зевал. Если бы кто-нибудь удосужился посмотреть ему в серые глаза, то сразу понял бы - принц сильно нервничает.
Небо затягивало тучами, издалека раздался оглушительный гром. На улице становилось светло как днем от одной только вспышки. Кто-то из толпы людей выкрикнул:
- Ничего себе! Это что наследник так топает!? Это ж пацан малолетний!
Ему никто не ответил. Вероны заворожено смотрели на площадку. В отличие от представителей человеческого рода, они чувствовали своего властелина так же как себя. Кем бы ни был юный верон, он точно имел силу, и немалую.
Советник беспокойно подбежал к одному из магов и нервно шепнул:
- Вы точно сможете его удержать, если что пойдет не так?
- Я-я не уверен, я никогда с таким не сталкивался, - ответил растерянно колдун. - Вы не говорили, что он настолько силен! Вы уверены, что это просто маленький мальчик!? Силы в нем больше чем в архимаге! Я боюсь, мы со своей братией можем не справиться с ним, он... раскатает нас в лепешку!
- Не орите, я все прекрасно слышу! - прошипел мужчина. - Зачем я вам столько плачу!? У вас столько артефактов, используйте их!
- Вы не понимаете! - еще больше разнервничался маг и платком протер вспотевший лоб. - Его не возьмут артефакты! Он... слишком силен!
- Вы хотите сказать, что он всесилен!? - с сомнением фыркнул советник.
- Именно это я хочу сказать! - выдохнул. - Вам повезло, что он еще не осознает до конца, что за сила живет в нем, иначе... в общем, вы его не подчините, он вас уничтожит.
- Вы, старый маразматик! Я приказал! Я плачу такие деньги!
- Да в ад ваши деньги! Я еще жить хочу!
Вся площадка воспламенилась. Не обжигающий синий огонь расползался по всему замку 'паутинкой'. Кто-то нервный вскрикнул и упал в обморок. Инаран удивленно разглядывал синие языки пламени под своими ногами. Последний раз он видел такое светопреставление только когда к народу выходил его старший брат. Неужели Амрон действительно настоящий наследник?
Групка старых магов, серьезных дедушек, прошествовали мимо всех придворных. Они подошли к самому краю, постепенно отступая прочь.
- Да он же совсем ребенок! - крикнула женщина в изумлении, выражая тем самым эмоции остальных присутствующих.
Маги открыли всеобщему обозрению мальчика лет семи. Лицо копия статуи, перед которой сидел его отец. Белые волосы до самого пола ходят волнами без помощи ветра. Он медленно открывает серые глаза. Они еще ярче, еще насыщеннее, сильнее переливаются и молний древние явно не пожалели в них вложить.
Теперь молчат не только вероны. Все ждут, что же будет дальше. Советник нервно заламывает руки и покусывает полные губы. Чего же мальчишка тянет? Ему же сказали просто продемонстрировать свои способности, ничего больше не надо! А он стоит и смотрит.
Но принц не спешил. Никто не мог догадаться, о чем он думает, и какие мысли крутятся в его голове. Наследник повернулся назад, встретившись взглядом с Акрасом. У брата глаза вспыхнули не хуже чем у него, но силы явно не хватало. Заметно, друг друга они не любили. Что стало причиной раздора, лишь им одним известно.
Кто-то из дворян решил поторопить принца. Ощущая собственную неприкосновенность, наклонился над плечом ребенка и грубо сказал:
- Поторопись, малявка, никто не будет здесь торчать целую вечность из-за тебя!
Удар, сопровождающийся электрическими разрядами, стал неожиданностью для всех. Чудо, что не сломал наглецу шею.
Инаран чуть не уронил дочь. Он-то всегда считал, что его сынок тихий спокойный мальчик. Видимо слишком мало мужчина уделял внимания своим детям, раз не сумел распознать вспыльчивую натуру старшего отпрыска.
По бокам от Амрона поднялось два столба из воды. Он развернулся к притихшим придворным.
- Никто не смеет приказывать веронам! Хватит устраивать цирк! - его голос разнесся над всей площадью.
Вероны заорали еще громче, чем он, скаля острые зубы - это даже больше чем они ожидали.
- Что вы стоите!? Сделайте что-нибудь! - визгнул советник, понимая, что теряет контроль над ситуацией.
- Вы такой умный!? - разозлился маг. - Вот сами и делайте!
- Взять мальчишку и под домашний арест! - не выдержал мужчина.
Принц лишь презрительно сощурился и оба столба воды врезались в толпу, смывая всех и правых и левых внутрь замка. Инаран подхватив Акраса, до того как произошла атака старшего сына. Как кошка подпрыгнул и одной рукой зацепился за выступ, зашипел. Дети крепко держали его за шею. Лимра находилась в откровенном ужасе, а Акрас - в негодовании. Супругу Инарана смыло вместе с остальными, и она кричала где-то внутри.
- Представление окончено! - напоследок сказал беловолосый парнишка, перед тем как взлететь и исчезнуть в вышине среди туч.
Инаран проводил его взглядом далеким от восторга и медленно спустился, кривясь. Площадь все еще неистовствовала, и шум резал слух.
- И стоило собираться, чтобы в итоге уплыть в далекое плавание? - принц скептически хмыкнул на слова младшего сына. - Что они из этого получили?
- Ничего, сынок, но твоя мама еще долго будет поминать нам свою испорченную прическу.
- Я лучше сразу куда-нибудь убегу.
И прежде, чем Инаран сумел что-либо сказать, Акрас спрыгнул и удрал, шлепая по мокрому полу.
- Бедная Лижэа, ей все это убирать, - посочувствовала Лимра служанке.
После церемонии, прошедшей не наилучшим для советника образом, Акрас спустился обратно в подземелье. Ему давно хотелось посетить одно место, словно магнитом тянуло туда, но вход все время охраняли. Понимал, что другого такого шанса не представиться. Не каждый же день братишка заливает замок водой, а мать поднимает истерику на целые сутки. Нечто подобное он ожидал от брата. Непокорный бунтарь никогда не смириться и не склонит головы. Глупый советник еще натерпится мук от так называемого наследника. Если не поймет, что легче устранить мальчишку, чем контролировать его действия...
Охранник сонно облокотился на свою пику, подперев спиной двери. Принца вначале он не заметил, пока ему не прошипели в приказном тоне снизу:
- Пошел прочь отсюда, чужак!
Мужчина опешил, его взгляд остекленел. Без каких-либо возражений стражник куда-то ушел по своим неведомым делам.
Мальчик довольно ухмыльнулся, его силы только увеличились. Он вошел внутрь и оказался в зале, где на всех стенах висели картины королей прошлого. Посередине помещения располагался алтарь в виде чаши, оплетенной ветвями. В ее центре появлялись кольца-артефакты веронов королевской семьи.
Советник никого сюда не пускал, чем сильнее разбудил интерес к этому месту. Потому он ставил возле двери кого-нибудь посильнее. С кем не сможет справиться даже Инаран, славившийся своей физической мощью. Но кое-что властолюбивый мужчина не учел: некоторые вероны могли воздействовать на разум.
- Не может быть! - произнес Акрас, заметив лежащее на алтаре кольцо. Это могло означать только одно - существовал еще один член семьи, о котором они не знали. Вот чего боялся советник!
Медленно мальчик подошел ближе и протянул руку, чтобы взять кольцо. Едва кончики пальцев коснулись артефакта, как из носа принца пошла кровь. Ребенок покачнулся, готовый упасть в обморок. Принц почувствовал огромную силу, исходящую от артефакта и еле смог совладать с ней. Кольцо лежало на гладкой ладони. Оно отличалось от его собственного кольца не только цветом, множеством граней и надписей, но чем-то еще, что таилось глубоко внутри. Акрас удивился такому отличию, все возникающие на алтаре кольца всегда одинаковые, если не считать цвета.
- Посмотри на картины, - услышал он едва слышный шепот многочисленных голосов.
Мальчик вздрогнул и повернулся в сторону картины Дунгрога. На ней изображен белокурый юноша с голубыми, словно наэлектризованными глазами. Талантливому художнику удалось полностью передать облик правителя.
Приблизившись к картине, принц заметил, что на пальце у короля точно такое же кольцо.
- Кольцо короля? - прошептал Акрас, пораженно раскрыв рот. - И что мне делать с ним?
Принц в ужасе отшатнулся, так как юноша на картине ожил и даже наклонил голову, чтобы лучше рассмотреть ребенка стоящего перед ним.
- Кольцо нужно отдать будущему королю вашей станы, - услышал Акрас голос с нотками металла. Так разговаривали все члены королевской семьи, но речь короля отличался громкостью и 'звоном'. Вероны при разговоре будто рычали. И те уникумы, что учили их язык, все равно не могли повторить до конца все их интонации.
- Это должен сделать я? - положил себе на грудь руку мальчик.
- Нет, - покачал головой юноша, - твои кровные узы с ним не так сильны, как у твоего брата и твоей сестры. Только они могут найти его и вытащить из мира, в котором он находиться в данный момент.
- Это значит, что он родился от той женщины, что и они, - догадался Акрас.
- Именно, - кивнул Дунгрог.
- Но мне говорили...
- Тебе лгали! - гневно перебила его одна из женщин, стоящих на второй картине, сверкнув фиолетовыми очами. Одна из двух сестер правительниц-близнецов, державшая меч. Вторая сестра с короной на пышных красных волосах тоже ожила и наблюдала. - Вам всем лгут! Только владелец этого кольца может вывести вас из мрака, в который погрузил этот мир Конрак! Позор темной принцессе, что родила его и отдала его душу на поруганье тьме!
- Я их...
- Это не имеет значение! - вторила ей сестра. - Твое отношение к ним еще может измениться со временем. Сейчас же твоя задача не допустить, чтобы об истинном наследнике забыли, он не должен погибнуть. Твои брат и сестра позаботятся о том, чтобы он все знал и мог себя защитить. Если ты этого не сделаешь, то ваше будущее не завидное. Ты не раз проклянешь себя за то, что промолчал. Будущий король - ваш последний шанс победить мрак, проникнувший в Размараль. Другого шанса не будет.
- Торопись, - произнес Дунгрог, - у вас не так много времени, скоро Размараль окутает тьма.
Картины обратно застыли. Ребенка била нервная дрожь. Он продолжал держать в руке кольцо. Принц уже давно для себя решил, как поступить. Как верона его тянуло отдать кольцо, несмотря на все агитации, проделанными придворными. Они не сумели задавить в нем чувство долга перед своей страной.
Он вышел в сад, где, как и ожидал, нашел свою сестру Лимру. Она сидела на скамейке и любовалась кустом распустившихся роз. Акрас подошел к ней бесшумно, и схватил за руку. Девочка вскрикнула.
- Что тебе здесь надо, мне больно, ты эгоистичный...
- Заткнись! - рявкнул и разжал ей руку, вложив в нее кольцо. - Это сильнее меня, сообщи своему братцу, чтоб опустился на землю, ему не стать королем! Ты забудешь, о том кто дал тебе кольцо! Ты сама поняла, что кольцо принадлежит неизвестному члену семьи и что ему суждено стать новым правителем!
Принц развернулся и быстро стал удаляться. Сестра, удивленно моргая серыми глазами, смотрела ему вслед. Затем взглянула на свою руку и кольцо, оставленное братом. Ее затрясло, она сразу ощутила силу, исходившую от него.
- Амрон! - закричала и взлетела.
Брат стоял около окна, взгляд его устремлен на горизонт. Недавно наследник вернулся и заперся у себя в комнате. Пока никто к нему не стучался. Все находились под впечатлением и не рисковали связываться с бунтарем. На крик сестры принц сразу же обернулся.
- Что случилось? - спросил ее.
- Смотри! - Лимра протянула ему кольцо. - Ты видишь, какое оно!?
- Откуда оно у тебя и что это значит? - недоумевал брат.
- Нам лгали, - быстро вспорхнула на стол, над коим висела картина Дугронга и указала на его палец с кольцом. - Посмотри, наследник не ты, а тот, кому принадлежит это кольцо! У нас есть еще один брат! Или... сестра!
Глаза Амрона округлились. Он осторожно взял кольцо, на него сила подействовала по-другому. Принц сразу же нащупал невидимую связь с тем, кому оно должно принадлежать.
- Что будем делать?
- Будем искать его, - ответил Амрон - Мы должны найти его до того как они найдут способ его убить...
Глава 1
На дворе, уже который день шел дождь, никуда не торопясь и не собираясь отпускать нервных горожан из своего мокрого плена. Солнце не пробивалось сквозь тучи и темное небо навевало невеселые мысли о конце света и о том, что жизнь, так или иначе не удалась. Днем так же темно, как ночью и лишь одноглазые фонари, натыканные на дорогах как унылые обгорелые со всех концов свечки, освещали пустынные улицы. Изредка небеса освещала вспышка молнии, служившая как напоминание, что гроза еще не прошла и не собирается уступать свои права светлым денькам.
Горожане опасались грозы. Не из-за падающей с неба воды, которая может, грозит только воспалением легких, если хорошенько подмочить пятки, а из-за электрических разрядов, несущими смерть. Люди замуровали себя дома и боялись выходить наружу, словно небо только и думает о том, как наказать их за все, что они сделали в своей грешной жизни. Но работу-то из-за плохой погоды никто не отменял. И хочется, не хочется, хмурому народцу приходилось мочить ножки, топать на остановку. Сжавшись, словно комочек нервов, с опаской поглядывая наверх.
В пятиэтажном доме, возле самого леса, буквально соприкасаясь с деревьями, на самом последнем этаже из окна выглянуло необычайно белое лицо мальчика лет семи-восьми. Его серые слегка светящиеся, словно наэлектризованные глаза с интересом наблюдали за погодой.
Обычно родители отгоняют своих детей от окон во время грозы, боясь, как бы в их чадо не попала молния, но его мать иного типа.
Ребенок получал истинное удовольствие, когда можно открыть окно и подставить руки под струи дождя, ощущая, как вода проливается между пальцами и подает с высоты вниз. Его не переставало восхищать совершенство и непостоянство водной стихии. Сердце в груди замирало при каждой яркой вспышке, будто само небо говорило ему громкое 'Привет!' Сколько раз строгие учителя с криками выскакивали на улицу и, хватая его за ухо, оттаскивали обратно в школу, говоря неразумному чаду о том, что так нельзя поступать (о чем потом долго жалели). Мальчик искренне не понимал их гнева. Что могло быть плохого в истинном величии и силе? В силе, которую он ощущал в себе в этот момент, будто окружающий вокруг воздух наполняет его могуществом, о котором еще не ведает, но оно не дремлет и проснется, когда никто не будет этого ждать...
- Олег, иди кушай! А то все остынет! - донеся голос мамы.
Мальчик вздрогнул. Он как-то забыл о том, что сейчас утро и нужно завтракать, а потом идти в школу.
Вздохнув, словно мученик, он встал с насиженного места. Зайдя на кухню, взглянул на свою мать - черноволосую двадцатипятилетнюю девушку с тусклым взглядом и худощавой фигурой. Его губы слегка раздвинулись в насмешливой улыбке. Она совершенно не умела готовить, но все равно изображала из себя правильную мать и домохозяйку. Но когда очередной обед подгорал, приходилось идти в магазин за банальной колбасой. Сегодня ей удалось сделать блюдо по книжке, и оно даже не сгорело, что вообще удивительно.
Если сравнивать мать и сына - отличий можно найти массу. И если говорить начистоту, то нельзя отыскать более непохожих друг на друга людей, чем эти двое. Мать - обычная земная женщина, даже кем-то признана некрасивой, жуткая мечтательница, в отличие от своего чада. Всех окружающих их людей изумляла его сообразительность, редко можно встретить даже взрослого человека с таким потрясающим разумом. Уже в таком маленьком возрасте все в нем говорило о породе. Олег был очень красивый, если это слово вообще подходило для описания необыкновенной внешности ребенка. Но его красота не делала его ни тщеславным, ни самовлюбленным. Он как бабочка не замечал того, какой же он прекрасный. Олега можно назвать даже замкнутым, никто никогда не мог точно сказать, что у этого ребенка на уме. В общем, из него складывалась таинственная личность.
- Садись же, Олежек! - мило улыбнулась мама, разглядывая с обожанием парня. Она очень любила сына, но не так как некоторые мамаши, избаловывая своих чад до полного отупения всех извилин, даже если они когда-то имелись у ребенка. Ее отношение к Олегу скорее выражалось искренним восхищением. Нередко она задавала себе вопрос: 'Неужели это я его родила?'
Олег сел за стул, подвигая к себе тарелку, взял вилку и нож.
Яна, который раз заметила мягкость и гибкость движений мальчика. Иногда ее охватывали сомнения, а был ли человеком ее сын? Она отгоняла от себя эти мрачные мысли. Но чем чаще женщина гнала их от себя, тем чаще они ее посещали и мучили ночными кошмарами.
Сын никогда не болел и не плакал. Что поражало еще больше, ведь его мать страдала от простуд чуть ли не каждую неделю, а лила слезы почти каждый день. Изредка случались из ряда вон выходящие вещи. Один из таких случаев произошел, когда мальчик сдавал анализы: едва капля крови падала на стекло, как оно разбивалось на мелкие осколки, пугая до смерти медсестру. В итоге, после десятой попытки, мальчика спроваживали из кабинета.
С ужасом мать замечала, как у него выдвигались клыки и так острые как у кота, сами собой затачивались остальные зубы, стоит Олегу разлиться. Обычно подобное явление еще сопровождалось пропажей света у всего района, а то и взрывом лампочки. На счастье Яны злился ее сын редко - его трудно вывести из себя, скорее он мог довести любого до белого коленья. А еще ногти росли всегда острыми, абсолютно белыми и твердыми как камень. 'Когти' сынули не брал даже напильник. Матери, чтобы их спилить, нужно потратить весь день, выслушать недовольные крики Олега, постирать кожу на руках, своих и сына. Результат практически нулевой: слегка затуплялся кончик. На голове у мальчика рос жесткий волос, черный аж до синевы. Глаза, удивлявшие сердобольных родственников необычным блеском, менялись от серого до цвета потемневшего серебра. Все зависело от настроения маленького Олега. Иногда казалось, что во взгляде мальчика играют искорки, вертясь, как в танце.
- Мама, - голос мальчика с нотками метала, вывел ее из состояния задумчивости, - А кто мой отец? - его глаза приобрели цвет только что начищенного железа. Выражение лица у него не изменилось, только в зрачках появилось нечто, что заставило Яну нервно сглотнуть. Как она не любила этот взгляд, обычно, когда он так смотрел, происходила какая-нибудь гадость.
- А почему ты спрашиваешь? - дрожащим голосом поинтересовалась она, прежде чем ответить.
- Не знаю, - слегка нахмурился мальчик, - новая учительница спросила, кто мой отец и я не смог ей ответить. Так, мама... кто мой отец? И потом разговора не получиться, ты это прекрасно знаешь.
Яна раздосадовано заскрежетала зубами. Кто еще кроме родного сына может знать ее как облупленную? У нее действительно существовала отговорка, когда разговор касался опасной темы, что, мол, поговорим после. Но как это нередко случалось, никто так и не возвращался к данной теме или мама оказалась в этот момент очень занята, дабы уделить минутку. В итоге беседа откладывалась на неопределенный срок, пока о ней и вовсе не забывали.
Как же давно она ждала этого вопроса. Молодая женщина боялась его услышать. И каждый раз, пересказывая себе то, что будет рассказывать сыну, но всегда оставалась неудовлетворенной собой, словно все ее слова просто какофония звуков. Он никогда не спрашивал о своем настоящем отце, либо щадил мать, либо Олега это не волновало до этого дня. На мнение родственников на счет его родного отца мальчик, мягко говоря, плевать хотел. Ребенка интересовало только версия его матери, она одна знала истину. Даже ее родители не ведали всей правды и могли строить догадки по поводу произошедшего с их дочерью, не больше.
Девушка села, вздохнула. Здесь не извернешься, не солжешь. Ее сыну нельзя солгать. Он чувствовал безошибочно неправду. Когда ему лгали, мальчик всегда противно кривился в ухмылке. Он внимательно выслушивал лгуна, а после заявлял тому в лицо, что тот непревзойденный прохвост. И что самое странное мог пересказать, что было на самом деле, будто ложь давала ключ от сознания человека и открывала перед Олегом чужие мысли. Олег никого не боялся, скорее, боялись его. Каждый раз, когда на него кричали, происходило нечто страшное. Мальчик никогда не повышал голоса, говорил спокойно даже тихо. Но этот полушепот хуже визгливого крика, до ужаса леденящий кровь. И никто не мог понять, что именно вызывало этот суеверный страх, взгляд мальчишки или его рычащая речь.
- Когда я была маленькая, я, как и другие девочки мечтала о принце, который меня любил бы и увез в свою далекую страну на белом коне, - начала мечтательно Яна.
Олег, молча, улыбнулся. Он более приземленный, чем мама, но высоко ценил ее честность.
- Но шли годы, девочки забывали о своих мечтах и находили мальчиков, а я... - она запнулась, - а я так и не смогла забыть и предать свою мечту. Я любила того, кого выдумала сама, - глупо хихикнула мать и провела пальчиком по красивому носу сына, идеальному, что редко встречается у человека. Ее собственный нос - слегка кривоватый после удара, если сильно приглядеться. Когда ты играешь в футбол, мало думаешь, о том, что мяч может заехать в лицо и испортить какую-то его часть. Страсть к спортивным играм у девушки с детства. Она и мальчика приучила к ним. Как маленькая, гоняла с ним на поле футбольный мяч либо забрасывая в сеть баскетбольный.
- Была ночь и гроза, - продолжала Яна и увлеченно стала рассказывать...
Глава 2
Была ночь и гроза. Совсем молоденькая Яна дома осталась одна. Ей никто не запрещал смотреть в окно, мечтать под грохот грома и освещение молний. Ночь, когда происходят чудеса, а мечты сбываются. Так хотелось верить, что сегодня действительно такая ночь, не пройдет скучно и бесполезно, так хорошо начавшись.
Вечная одиночка, никем не понятая, ей только и оставалось, что мечтать, надеяться на чудо, в мире, где в чудеса верят лишь дети да сумасшедшие в дурдоме. Относилась ли Яна к первому виду? Вроде уже выросла из того возраста, когда куклы самое дорогое на свете, как-никак уже не ребенок. Да и ко второму ее трудно причислить. Просто девушка так и не смогла забыть свои мечты.
Балкон их квартиры, тогда еще не застекленный и не так чисто прибранный, что аж пол блестит, а стены улыбаются белизной досок. В то время он был завален всяким хламом, что и ногу некуда поставить. Именно на него Яна иногда выходила, чтобы запрыгнуть обратно в квартиру при малейшей вспышке, с бьющимся сердцем закрывая за собой дверь. Глупо? Но разве альпинист не поступает так же? Рискуя своей жизнью ради чего-то непонятного, призрачного, зачастую и риск больше.
Одна из молний очень ярко полыхнула и на некоторое время ослепила девушку, даже через туманное от дыхания стекло окна. Сквозь грохот грома она услышала на балконе звон разбитого стекла и чей-то стон, последовавший за этим. Испугавшись, Яна выбежала из комнаты, но любопытство вернуло ее обратно и заставило с опаской открыть дверь балкона. Она едва не закричала, увидев... мужскую фигуру.
'Не может быть! Я сплю!' - мелькнула испуганная мысль в голове. Но иллюзия упрямо не желала исчезать. Мужчина действительно лежал у них на балконе, неизвестно откуда взявшись на пятом этаже. Вроде с крыши свалиться нереально, если только головой вниз, да на асфальт. Может, незнакомец спустился по проводу одной из антенн? О том, что провод мог порваться, ей даже не приходило в голову в тот момент.
Он снова застонал и пошевелился.
- Ой! Я сейчас вам помогу! - спохватилась девушка, подумав, что незнакомец, возможно, поранился об многочисленные банки, стоявшие безобидно на балконе в несколько рядов, во всяком случае, до того, как их разбили.
Яна подняла мужчину за плечи и удивилась тому, что для его телосложения он почти ничего не весил. Он выше ее, если не на две головы, то на полторы так точно и к тому же шире в плечах. Она без особого труда втянула неизвестного в квартиру, закрыла за собой дверь. Еще не хватало сквозняка напустить.
Умный бы человек никогда ничего подобного не сделал бы. Он бы тысячу раз подумал, перед тем как втащить неизвестного в свой дом, здраво размышляя: а вдруг это грабитель и собирался ограбить пустую квартиру соседа? Вначале бы вызвал милицию, пусть она бы разобралась, с сей подозрительным субъектом. Но Яна беспечный человек. Сколько не пытались родители привить ей осторожность, но ничего из этого не вышло. Тут она помнила, а через секунду забывала.
- Я сейчас вызову скорую! Вам помогут! - воскликнула девушка и встала, чтобы добраться до телефона в другом помещении квартиры.
Яна вбежала в комнату и схватила телефонную трубку. Неожиданно сильная рука стиснула ее кисть до хруста в костяшках. Он мгновенно выдернул провод из гнезда. Яна испуганно вскрикнула и тут увидела его глаза. Лицо скрывала тень, но не глаза, серые. Тогда ей привиделось, что в них переливается электричество и в темноте светятся, словно в их глубине спрятаны лампочки. Девушка тонула в этих глазах, как обреченный в болоте. Не могла пошевелить ни рукой, ни ногой, и все глубже погружалась в эти два омута.
Телефонная трубка громко звякнула, ударившись об стальную линейку, стоявшую рядом с тумбочкой. Он выругался и что-то спросил на своем неизвестном никому в этом мире языке. Невольно казалось, что он рычит.
- Я... я... не... понимаю, - прохрипела она, выдавливая через силу из горла по одному слову. К горлу подкатил комок, а в душе пылал пожар.
Его пальцы скользнули по ее лицу. От этих прикосновений хотелось упасть в обморок и оставаться в этом сладком сиропе навсегда. Только бы запечатлеть в памяти замечательные минуты. А эти глаза, они сводили с ума, ну почему она не может ничего сделать? Почему эти два серых диска не дают ей пошевелиться? Вопросы, вопросы, но где, же найти ответы? И почему сердце так мучительно сжимается внутри грудной клетки, причиняя немыслимую душевную боль?
Яна услышала вновь его голос мягкий по-мужски красивый, слегка властный. Хоть и слова непонятны для бедной девушки, но ей хотелось слушать его, слушать не переставая, растянуть секунды в вечность.
- Я не понимаю, - она сказала это чище, и чуть не упала в обморок, когда он стал приближаться к ней ближе. Разум затуманился.
Слух еще успел донести до одурманенного сознания, как раздается в тишине его звонкий смех и звук разорвавшейся ткани...
- Кажется, я увлеклась, - покраснела мать и закончила рассказ.
- Я был зачат после того, как он порвал твою одежду? - спросил сын, в общем, не проявляя особого любопытства.
- Ну... - она покраснела еще гуще, - ну да.
- И больше ты его не видела? - задумчиво вертя вилку, поинтересовался Олег. Более опытному человеку стало бы понятно, что мальчика волнует нечто иное, о чем мать пока еще не догадалась.
- Нет, я его больше не видела, - не раздумывая, ответила Яна и фыркнула, - я не видела даже, когда вы появились на свет.
Вот оно!!
- 'Вы'? Я не ошибся, ты сказала 'вы'? - прищурился паренек. - Разве я не родился один, мам? Бабушка всегда говорила, что тебе принесли только меня.
Этот вопрос ее удивил больше всего. Хотя скорее не вопрос, а догадливость Олега. Умел же он подловить на слове. И знала ведь, что сынок любит такие штучки, и вроде бы сама проговорилась.
Несмотря на всю боль прошлого, мама сдавленно ответила:
- Нет.
- Сколько же нас родилось? - продолжал спрашивать сын, неотрывно смотря прямо в ее зрачки. Это его особенная черта - он смотрел только в глаза собеседнику и неважно, что человеку обычно трудно выдержать его взгляд.
Вот и Яна закрыла свои глаза. Ее лицо болезненно побледнело. Она заново переживала прошедший давно кошмар.
- Трое.
На этот раз разговор окончен. Мать встала и удалилась в другую комнату, оттуда еще долго доносились сдавленные рыдания. Сын не пошел за ней. Он тонко чувствовал, когда стоит идти утешать маму, возможно даже носовым платком утирать носик, а когда лучше оставить ее одну и не трогать.
Незаметно для себя Олег сломал вилку. Наверное, от досады. Мальчик хотел знать больше, полностью она не пролила свет на тайну. Куда, же делились еще двое детей? Куда исчезли? Кто забрал? Зачем?
Но мама только подогрела своим ответом его собственные подозрения...
Глава 3
Мать не разговаривала с ним весь последующий день. И в такую пасмурную погоду не проводила сына в школу. Он понимал почему. Своим вопросом об остальных детях, расковырял старую рану, не заживавшую столь продолжительное время. Поэтому молча, собрался, вышел из квартиры прямо под дождь без зонтика. Тому, кто никогда не болеет, можно не бояться такой банальности как насморк, ангина или воспаление легких. Мокрая одежда не доставляла дискомфорта и быстро высыхала, назло всем законам физики. Казалось, кожа ребенка впитывала внутрь всю влагу, пропитавшую школьную форму.
Идя в школу, Олег задумался над тем, куда же делся его отец, а главное, куда исчезли еще двое детей. Почему-то он не сомневался, что у него есть еще сестра и брат. Что мальчик родился после него, а девочка - последней. Откуда у него такая уверенность, Олег и сам не знал. Иногда знание о чем-то приходило само собой без его какого-либо участия. У человека такое бывает, но у сына Яны подобное случалось намного чаще.
- Колдун, здорово! - крикнули за спиной, выводя мальчика из состояния раздумий, заставляя остановиться.
Олег нехорошо улыбнулся. Его всегда называли так, сколько он себя помнил. Как взрослые, так и дети. Ему пришлось привыкнуть к кличке и не ломать кулаком носы других мальчишек, которые не могли называть его по-иному, будто им это доставляло особое удовольствие или... Они боялись.
- Колдун, дело к тебе! - его хлопнул по плечу одноклассник Петя. Стоит заметить, что весьма осторожно хлопнул, рука-то тряслась. Наверняка он приложил к этому все свое заячье мужество. Мальчик Петя не самого лучшего поведения, если по-простому, то хулиган, но даже такой как он боялся 'Колдуна'. Как тут не боятся? Когда на твоих глазах размазали по стенке самого наглого старшеклассника, у которого после сам собой нарисовался фонарь, а спина представляла сплошной синяк. Притом Олег не двигался вовсе и неотрывно смотрел. Просто в сузившихся глазах появилось нечто к чему трудно подобрать описание.
- Ко мне без дела не подходят, - зловеще ответил Олег и прищурился.
Рука на плече затряслась. Но Петя подавил дрожь еще одним неимоверным усилием. Мальчишка мало того, что старше Олега, но еще намного выше и шире.
- Ну, говори, коль рискнул, - напомнил мальчик.
- Послушай, мне разобраться с кое с кем надо... - начала издалека одноклассник, постоянно оглядываясь.
Олег резко отдернул его руку. Серые глаза пылали гневом в прямом смысле этого слова, учитывая особенность его глаз это вполне возможно.
- Ты подошел ко мне только за этим? - сквозь зубы прошипел 'Колдун'.
- Э-э-эм... да, - со страхом ответил Петя, смешно запинаясь, - но ведь кроме тебя...
Но сразу замолк, увидев, что его собеседник сейчас взорвется. С 'Колдуном' шутки плохи, если учитывать, что они вообще редко заканчивались чем-нибудь хорошим, вроде праздника с воздушными шарами. Со стороны ситуация могла показаться потешной, будто слон действительно испугался гавкающей Моськи и в панике удирает от нее. Но Пете не смешно. Все знали, что этот странный мальчик обладает силой, которую никто не в силах объяснить, но понимают - она опасна. Даже атеисты рядом с Олегом начинали верить не только в сверхъестественное, но и в ужасе крестились, хотя подобного никогда не делали.
- Значит так, Горох! - Олег презрительно осмотрел одноклассника, которого давно в своем мысленном списке поставил на уровень с обезьяной кушающей собственных блох. А теперь и вовсе опустил его до тупой амебы. - Тебя, кажется, предупреждали, что с банальными разборками ко мне не подходят? Я не бандит, чтобы разбираться с дебилами, не дружащих с собственными мозгами!
Петя, он же Горох молчал и затравлено кивнул. Только папу, да мальчишек старше себя он так сильно боялся. Но Олег внушал ему еще больший ужас, чем все описанные ранее вместе взятые.
- Подойдешь к старшекласснику по кличке Зек, - продолжил сероглазый, глубоко вздохнув. Что поделаешь, если у его одноклассника ума меньше, чем у курицы, ведь это ж не порок, в конце концов. - За эти же деньги он тебе, с кем хочешь, разберется.
- Он деньги заберет... и дела не сделает, - пискнул Петя неуверенно. Он вообще уже жалел, что связался с такой темной личностью, как этот вроде бы маленький мальчик.
'Колдун' улыбнулся, так что парнишка сглотнул.
- Скажи, что я послал! Ты понял?
- Понял... не дурак.
- Умница, мне почему-то казалось, что именно дурак, - доброжелательно хлопнул его по спине Олег и рявкнул: - а теперь пшел вон!
Одноклассник ланью ускакал, а колдун направился в школу уже в одиночестве. Держать всех в страхе не значит с ними дружить. Его боялась вся школа, а вот друзей у него нет, кроме одного ботаника Феди. Федя носил огромные очки, мальчик маленького росточка и хиленький. Он имел торчащие во все стороны черные волосы, глаза неопределенного темного оттенка. Выглядел замученным, несчастненьким неудачником. Ботаник обожал своего лучшего друга-покровителя. Федя чуть ли не боготворил Олега, и ему все равно, что его друг слегка 'необычен' или другими словами ненормален. Федю не интересовало мнение, как он любил выражаться, шизофреников. Когда тебя презирают за твои же мозги, другого такого же изгоя, ты примешь как брата родного.
Проходя мимо девочек, Олег своим отменным слухом, который раз услышал: 'Вон смотри, колдун идет'.
Поднявшись на второй этаж, взглядом уже выискивал среди пятиклассников (его одноклассников) Федю. Они с ним вместе перескочили несколько классов вперед. Интеллектуально мальчишки могли дать фору кому угодно. И сидели на первой парте в полном одиночестве, создавая мертвую зону вокруг себя.
Вдруг произошло такое, что не укладывалось в понятие 'обычный школьный день'. Олег почувствовал, что кто-то наблюдает за ним. Нет, это не те множество боязливых взглядов, что направляли на него пугливые ученики. Это нечто иное, и оно не боялось! Ему интересно и даже любопытно! Чувствовался откровенный бесстрашный вызов. Так смотрит хищник на другого равного ему хищника. Оценивая, насколько опасен соперник. И ощущение нельзя перепутать ни с чем другим.
- Олег, привет, - голос Феди вывел его из ступора. Друг слегка картавил и иногда заикался. - Ты чего так поздно? Я тебя уже давно ждал!
- Извини, припозднился, я с мамой немного заболтался, - от изумления мальчик даже не поздоровался с одноклассником, что тот, в общем-то, не заметил.
- Ничего! - махнул Федя рукой. - Что-то случилось? - как настоящий товарищ он чутко чувствовал, когда с другом что-то не так, поэтому начинал беспокоиться не меньше чем сам Олег, может даже больше.
- Кто-то следит за мной, и я не могу понять кто, - честно ответил он, продолжая оглядываться. Но вокруг, как назло, те же знакомые лица, никакого намека на того, кому мог принадлежать взгляд.
Федя принял самый серьезный вид (ох уж эти отличники!) и поправил очки. Он стоял так, будто отвечал самому президенту.
- Пойдем в класс, думаю, если за тобой следят, то из безопасного места, в классе спрятаться негде, если только слежка не с улицы, в чем я лично сомневаюсь, - заметил он и показал тонким костлявым пальцем на класс.
- Да, пошли, - кивнул Олег, соглашаясь с Федей. Он похлопал его по хрупкому плечу и направился вместе с другом в сторону открытого кабинета.
Они ушли, и две пары переливающийся глаз прямо как у самого Олега, внимательно проследили за ними.
- Ты видел!? Он заметил! - изумленно проговорил слегка металлический девичий голос.
- Видел, - ответил с таким же металлом, но более грубый и жесткий мальчишеский, если бы кто-то умел разбираться в голосах, то он бы сказал, что этот паренек, имеет просто титаническую нервную систему, - Уходим! - приказал он властно.
Глава 4.
Откуда Олег мог знать, что за ним наблюдали его брат и сестра? Что живут они в другом мире и что увидели его, только сейчас? Что для этого нарушили правила и сбежали прямо в закрытый мир (1) через грозовые тучи - единственный портал, откуда можно беспрепятственно сюда попасть? Нет, мальчик об этом не знал. Не такой дурак его брат Амрон, чтобы не подстраховаться, перед тем, как появится в желанном месте. (1) Открытые миры связанны между собой порталами и их жители знают друг о друге. Закрытые - не имели сообщений и редко, когда догадывались о существовании других миров, находились в неведении. Только очень сильные существа могут проникнуть в закрытый мир, и то с условием, что в их намерениях нет ничего дурного. Закрывался мир по разным причинам хранителями равновесия. подр. см. в книге 'Хранители миров'.
Через серебряное переливающееся окно, обратно в подвал черного замка влетели двое. Один с длинными белоснежными волосами и лицом точной копией Олега. Его-то и звали Амрон. Рядом с ним приземлилась сестра, Лимра немного ниже ростом с черными с синим отливом волосами. У обоих на головах красовались тонкие серебряные обручи с голубым камнем посередине.
- Ты почувствовал? - сразу спросила она у брата, повернувшись к нему всем корпусом.
- Да, - глухо ответил Амрон и быстрым шагом направился по лестнице наверх, сестра бросилась за ним вприпрыжку.
Одеты брат и сестра в черные бархатные плащи, скрывающие их и так невесомые, легкие фигуры. Осторожно озираясь, дети вышли в зал, где их сразу встретили...
- Где же вы пропадали, молодые особы? - слащавый голос остро резанул слух. Как они не любили этого омерзительного типа из другого мира. Откуда его достал советник, оставалось загадкой, не только для их отца.
- Гуляли, - грубо обронил Амрон.
Они поспешили поскорее уйти подальше от приставучего придворного, не хотелось снова заливать замок водой.
Эта слащавая 'земноводное' существо, Гекада всегда стремился к власти, и лишь казался деревенским дурачком Иванушкой. На самом деле расчетливая змея, гадюка, ждущая, когда можно броситься на свою жертву из западни. Он и выглядел под стать своей внутренней сущности. Кожа покрыта мелкой болотного цвета чешуей, желтые глаза без век с вертикальным горящим зрачком, длинный раздвоенный язык Гекада высовывал при каждом удобном случае. У него даже имелся в наличии хвост, но кто-то 'любящий' давно ему его отрубил. Новый отрос криво, короче предыдущего и представлял собой убогое зрелище. Черный фрак только подчеркивал его нечеловеческое происхождение, белые перчатки закрывали шестипалые руки. Кто-то когда-то сказал ему, что так одеваться модно, но объяснить, что мода проходит ему как-то забыли сообщить.
Королевская семья являлась единственной в своем роде, где кровь сохраняла свою первозданность, сколько бы примесей не случалось за долгие столетия. Смывание чужой крови редкость в открытых мирах. Подобного достигали только самые сильные и древние расы, даже эльфы до такого не дошли, хотя страстно этого желали, но по сравнению с веронами (настоящей расой Олега) они младенцы. Ученные закрытого мира были бы шокированы этим. По их мнению, подобное невозможно, но факт оставался фактом, тут уж хоть десять диссертаций пиши, ничего не докажешь. Есть вещи, которые нельзя познать логикой и обычным разумом.
Именно по этой причине королевскую семью не истребили во времена Дунгрога до конца. Темные хорошо представляли, что произойдет, если веронов лишить их правителей. Амрон тоже понимал, даже лучше чем все остальные. 'Молнии', как еще называли веронов в других мирах, сорвались бы с катушек, и половина темных миров прекратила бы свое существование.
Причина, почему в черном замке нет ни одного представителя веронской расы, очевидна. Сразу бросалось в глаза как они беспрекословно подчиняются королевской семье. Советник сделал все, чтобы усложнить жизнь королевской семьи и завладеть властью.
- Отец нас прибьет, - шепнула Лимра, когда они отдалились от Гекады. Приблизились к двери, что закрывала комнату их родного отца, Инарана.
- Посмотрим, - пожал плечами ее брат. Как и Олег, он лишен страха перед кем-либо, хотя если сравнивать, Амрона запугать пытались намного чаще, чем его старшего брата.
Мальчик широко распахнул двери покоев отца. Тот стоял к ним спиной, рассматривал что-то на столе, на коем лежал всякий хлам и совсем уж не к месту шахматная доска с разбросанными причудливыми фигурками. Его стройная фигура, закрытая в изящный серый костюм, выделялась на фоне темного помещения с горящим камином. Волосы уложены и переливались, синим оттенком, отражая свет. На голове аккуратно покоился, серебряный обруч, такой же что и у его детей. Белые руки аристократа с острыми белыми ногтями находились за спиной. Отец явно пытался скрыть свое негодование, но у него плохо получалось. Что тут скажешь? Его темперамент оставлял желать лучшего.
- Ты снова меня ослушался! - чуть ли не закричал он, даже не поворачиваясь к сыну.
На этот раз Амрон имел решительный настрой и крепко сжал руку сестры, которая пряталась сзади него как за каменной стеной.
- Мы были у матери! - смело ответил сынуля.
Плечи отца дернулись, как от удара кнута. Он медленно повернулся. Его переливающиеся глаза смотрели тревожно.
- Где вы были? - переспросил папа.
- Мы видели брата, - громче произнес Амрон, бесстрашно заглядывая мужчине, своему отцу, в глаза, - и хотим знать, почему не сентиментальный Закара не приказал своим солдатам забрать его, как нас? Ведь он родился первым! Я это почувствовал, папа, он истинный наследник, а не я!
Отец сжал кулаки и опустился на кресло, стоящее неподалеку от рабочего стола. Раздраженно отбросил какой-то свиток прямо в огонь, где он ярко и одновременно обиженно вспыхнул. Он-то точно ни в чем не повинен.
- Ты лучше спроси, почему твоя мать не здесь, - в его глазах отразилась мука, - если бы была моя воля я забрал и ее, но картами владею не я. Думаешь, я так хотел жениться на твоей мачехе?
- Я не понимаю, отец! - воскликнул сын. - Он родился раньше меня! Он настоящий наследник! И он сильнее! Он почувствовал нас, когда мы скрывались от него! Никто! Слышишь никто, не мог этого сделать до него! - возмущения Амрона не было границ, и он не заметил, как перешел на крик. - Он полон силы превосходящей мою мощь во много раз! Почему его не забрали? Я не верю, что они пожалели нашу мать! Они не способны на жалость! Сколько я себя помню, они всегда делали самые гнусные вещи!
Их папа сидел, молча, уставившись в горящий камин. Он достал из кармана бутылочку и протянул ее сыну.
- Иди к Закаре, и сделай то, на что не хватило духа у меня в свое время, - проговорил он глухо.
Амрон все понял и взял стеклянный пузырек из руки отца.
- Пойдем, Лимра, думаю отцу надо побыть одному, - взял он за плечо сестру.
Закара являлся второй по значимости личностью в замке, после советника. Худшего характера, чем у него трудно сыскать, даже если обратить свои поиски в стан орков. Кто-то поговаривал, что у него в предках имели место кто-то из адских созданий. Так объяснялись его красные глаза и абсолютно лысая голова с двумя похожими на рога выступами на лбу. Описать же его как личность можно одним простым простонародным словом: 'Скотина'. К детям он относился как к мусору, не воспринимая их как нечто одушевленное. Иногда даже забывая об их существовании, вспоминая только тогда, когда кто-нибудь из них открывал свой маленький рот.
Все что нужно сделать Амрону, так это незаметно подлить содержимое бутылочки в чашку Закары, а после подождать пока ничего неподозревающий барон (именно такой титул он имел при дворе) отопьет чайку. Когда же подействует зелье отца, не опасаясь можно задавать барону вопросы, на которые он будет обязан ответить, даже если не желает. Самоуверенный злобный дяденька с темными корнями так уверен в своей неприкосновенности, что даже не запирал своей комнаты. Хотя причина даже не в его уверенности, что никто не посмеет к нему зайти. В черном замке сложно быть в безопасности. Каждый хочет подсидеть тебя и занять твое место, удалив препятствие, сбросив предшественника в сточную канаву или отравить его. Дело в том, что от темных предков ему передались и их знания: посмей кто-нибудь к нему зайти без его личного позволения, охранная магия тут же подвергнет нарушителя мучительной пытке, а после и вовсе прикончит. Потому кабинет не запирался на ключ.
Но Амрон не барон и не граф, а принц и к тому же верон королевской крови. Как только он вошел, охранная магия атаковала его, но натолкнулась на такую чудовищную волю, под действием которой растворилась как мыло в воде. На все Амрону потребовалось не больше секунды. Губы мальчика раздвинулись в ухмылке. Медленно словно растягивая триумф, он безбоязненно подошел к столу и вылил из бутылочки все зелье до капли в недавно принесенный слугой чай барона.
- Амрон, ты сошел с ума! - прошипела сзади сестра.
- И что он мне сделает? Это ничтожество!? Я принц, а он никто! - нахмурился Амрон. - Я должен знать! Ты со мной!?
- Я всегда с тобой, - грустно ответила Лимра.
Услышав приближающиеся шаги, дети, скрылись за шторой, ничто не могло помешать их плану.
Похлопывая себя по массивному животу, в кабинет вошел Закара, лицо расплылось в довольной гримасе. Видимо он, хорошо сегодня провел ночь, и день начался для него вполне благоприятно. Взяв кружку, с удовольствием втянул ноздрями пар и мелкими глотками стал пить свой любимый напиток, усевшись в кресло.
Подождав необходимое время, когда барон дернулся и с удивлением обнаружил, что не может двигаться, мальчик вышел из укрытия, закрыл на замок все двери. Закара не смог сдвинуться с места, лишь глаза полыхали бессильной яростью. Его обвел вокруг пальца жалкий мальчишка! Слишком долго он не хотел замечать силы наследника и теперь поплатился за свою невнимательность. Выражение лица Амрона барону очень не понравилось, такое бывает только у настоящего властелина и все эти сопливые выскочки лишь пыль на доске времени по сравнению с этим величием. Впервые Закара затрясся в своем кресле от страха. Он находился в полной власти наследника, и захоти он, то жалкий опростоволосившийся барон будет лежать на ковре с кинжалом в брюхе. Закара еще не успел забыть того, какие кровавые расправы устраивали родные дяди мальчика, братья Инарана, между собой и теми, кто был им не угоден.
- И так, Закара, ты ответишь на все наши вопросы, ведь так? - спросил насмешливо Амрон, садясь прямо перед ним, так чтобы Закара мог его видеть.
- Да, - глухо ответил он, неотрывно смотря в холодные серые глаза принца.
- Хорошо, - удовлетворенно кивнул мальчик. - В день нашего с сестрой появления на свет родилось трое. Не двое! Думал, я не знал? Но я знаю и теперь задаю тебе вопрос. Почему ты относящийся к людям как собакам, оставил нашего брата у его матери, человечки? - он скривился. - Неужели сентиментальность проснулась? И ты, убийца, сжалился над бедной матерью?
- Как только вы родились, - заговорил хриплый голос. Закара пытался сопротивляться, но его попытки не увенчались успехом, - стало понятно, что старший из вас обладает неким даром. Точно нам не было известно каким, но этот дар не позволял к нему даже притронуться. О манипуляции над парнем не могло быть и речи! Дар мальчишки раздавил бы любого, в ком почувствовал угрозу!