Аннотация: Вывешено 29.03.2010. Будет обсуждаться до 8.04.2010
Я сглотнула. Мысли, как всегда бывает в таких случаях, разбежались во все стороны. Даже если я не совсем поверила Хрысю, загадать все равно хотелось что-то настоящее. А вдруг мое желание исполнится? В глубине души проснулась наивная, почти детская вера в чудо. Что бы мне хотелось больше всего на свете? Для себя или для других? Лучше подумать о себе, наверное. Пока я размышляла, сияние стало меркнуть, цветок медленно складывал лепестки. Сейчас он закроется, а я не успела загадать желание! Домой, хочу вернуться домой - желание заполнило всю мою душу, вытеснив все остальные мысли. И только я успела об этом подумать, как волшебный свет цветка погас.
Хрысь убрал руки. Я повернулась и увидела рядом с Хрысем Флэстера. Эльф стоял, заложив руки за спину, и задумчиво разглядывал цветок.
- Вы видели? Откуда вы здесь, как? Неужели он правда исполняет желания? - слова быстро срывались с губ. Вместе с померкшим светом угасла и моя детская вера в чудо, но я не хотела себе в этом признаваться. Я смотрела на Флэстера с наивной надеждой, ожидая подтверждения слов Хрыся.
Эльф посмотрел на меня и улыбнулся одними губами. Мне показалось, что глаза его немного потеплели, хотя, возможно, я опять обманывала себя.
- Предания гласят, что исполняет. Это очень редкий цветок, мало кому посчастливелось увидеть его цветение. Интересно, что никто не видел его в других стадиях развития, только цветущим, а цветет он раз в несколько сотен лет и в течение всего пары часов. Я много слышал про него, но вижу его в первый раз.
- Я услышала голоса... - робко сказала я.
- Да, мы знаем. Это поющий лес, здесь такое часто случается.
- В смысле, голоса случаются?
- Голоса. Этот лес разговаривает с кем захочет и о чем захочет. Лес может напугать путника или даже убить, если сочтет нужным. Но он может порадовать и успокоить, открыть какой-нибудь из своих волшебных секретов тому, кто в этом особенно нуждается. Вот как сейчас, когда он позвал нас к цветущему Ниокссию. Нам, - эльф подчеркнул это слово, - очень нужна удача и я уверен, что это хорошее предзнаменование.
- Э, нет. - прервал эльфа Хрысь. - Я так считаю, что Ниокссий сам решает, чьи желания исполнять и сам зовет к себе избранника. Это не лес нас позвал, а цветок счастья сделал свой выбор. Ты ведь знаешь, что он может появиться, где угодно. В хрониках описывается случай, когда Ниокссий расцвел в цветочном горшке в доме у одного человека. Конечно же, никто не смог объяснить, как попали туда семена волшебного цветка. Этот человек позже стал правой рукой императора Сурии и его возвышение не без оснований приписывают благотворному влиянию Ниокссия.
Эльф поморщился. - Идемте. Твоя история, Хрыссиас, отностится к области легенд. Первый герцог Мэллори был выдающимся политиком и одним из самых образованнейших людей своей эпохи. Его продвижение было вполне заслуженным, а не простым везением...
Не прекращая беседу, эльф развернул меня спиной к закрывшемуся цветку и повел к выходу из каньона. Мы буквально прошли несколько шагов вверх, как крутые каменнистые склоны исчезли и наша компания оказалась в зеленом овражике. Я не стала ничему удивляться, потому что мои запасы удивления за прошедшие сутки почти исчерпались. Меня больше волновал вопрос, что пожелали мои спутники, но спрашивать я постеснялась. Флэстер наверняка пожелал, чтобы Пророчество исполнилось, хотя кто его знает.
- Смотрите! - прервала я спорящих мужчин. - Вот кусты с ягодами. Пахнут вкусно, можно их есть?
- Это сморена. Есть можно только пару ягод, не больше. Они вкусны, но действуют как сильнейшее снотворное.
Флэстер, не меняя выражения лица, умудрился дать мне понять, что ему не понравилось, как я прервала его. Взгляд у него всего на мгновение стал холодным и острым, как льдинка. Я моментально отрезвела. Вот только несколько минут назад в его глазах появилось нечто, похожее на теплоту и понимание, как я опять оказалась выдвинута за пределы узкого круга тех, кого Флэстер считал достойными его участия. Что же, мне указали, где мое место и я постараюсь не забывать его. Однако, надменный эльф мог бы проявить хоть какую-нибудь благодарность за то, что я привела их к этому цветку. Кстати, не мешало бы ему об этом напомнить.
- А хорошо, что я услышала зов и пошла к цветку. - как бы между прочим сказала я. - А вы там как оказались?
- Так же, как и ты. - усмехаясь ответил Хрысь. - Услышали зов... Хотя, если сказать честно, я присматривал за тобой все это время. Лес незнакомый, мало ли что могло случиться. Вот, чуть сморены не наелась.
Я несколько секунд переваривала его слова. Ага, значит подсматривал за мной в кустиках... Эллинг счастливо улыбался, а эльф делал вид, что его ничего не касается. Я не знала как реагировать. Хорошо, конечно, что присматривал, но мог бы, по крайней мере, предупредить. Эллинг довольно щерился и я решила сделать вид, что ничего ужасного в этом не вижу.
- Спасибо, Хрысь. Действительно, мало ли чего.
Мы вернулись к нашей стоянке. Лес больше не звал меня манящим шепотом, а только шелестел листвой. Снова запели птицы, умолкнувшие было на время.
Хрысь куда-то ушел без объяснений, а мы с Флэстером дождались Йокима и Жестоклеща. Я очень обрадовалась увидев Йокима, хоть и держал он себя со мной довольно нахально. Хорошо, что в этой компании затесался и обычный человек, а то уж не знаю, как бы я выносила всех этих гуманоидов.
Фартеэль рассказал, что нам довелось увидеть Ниокссий. Йоким и гном поудивлялись и даже немножко позавидовали нам.
Потом мы поехали дальше. Хрысь так и не вернулся, но никого это нисколько не взволновало. Я не рискнула самой ехать верхом на его кобыле, поэтому меня подсадил к себе на коня Йоким, не забыв по хозяйски похлопать по филейной части. Ну и пусть, подумала я, все равно это лучше, чем ледяные ладони и зубастая ухмылка эллинга. И если с эллингом я ехала позади, примостившись на широком крупе кобылы и обнимая Хрыся за талию, то Йоким посадил меня в седло перед собой и сам придерживал одной рукой, дыша в затылок.
* * *
Широкая грунтовая дорога шла вдоль берега, то отдаляясь глубже в лес, то возвращаясь к обрывистому берегу. Я каждый раз радовалась, когда в просветах между деревьями проблескивала водная гладь. Солнечные блики на поверхности воды были такими веселыми, сверкающими, что душа радовалась. "Все-таки, можно считать, что мне повезло," - думала я. - "Дикие звери не разорвали, волшебный лес отнесся вполне дружелюбно, да и спутники мне попались удачные. Уже то, что мне не пришлось объяснять, почему я ничего о здешнем мире не знаю, можно считать большой удачей. Меня накромили, переодели и теперь везут на Совет, чтобы найти способ вернуть домой."
Но я не была бы сама собой, если тут же не начала искать мрачные стороны своего положения, - "Подожди, ведь сначала ты должна спасти этот мир, даже если ты не совсем та, кто им нужен. Как я буду его спасать, я ведь ничего толком не умею и не знаю? И волшебные артефакты в моих руках бесполезны..." От этой мысли меня словно ведром холодной воды окатили. Да, что и говорить, я всегда смогу найти повод для переживаний. "Не хочу никого спасать, хочу домой," - с тоской подумала я.
Пока я предавалась размышлениям, дорога сделала крутой поворот и мы выехали из леса на открытое холмистое пространство. Вдаль уходили широкие возделанные поля, а на горизонте возвышались темные горы.
- Вот мы и добрались до Редкиной переправы, - сказал Йоким. - Здесь сядем на какую-нибудь лодку и поплывем вниз по течению в Граккар. Знаешь, что это за город такой, Граккар? Это самый крупный, самый богатый и самый грязный город на всем белом свете. Все золото Эвензира стекается в Граккар, а вслед за ним и самый разнообразный сброд со всех концов света. Там есть на что посмотреть, но и есть что потерять, начиная от всех своих сбережений и заканчивая иллюзиями и собственной жизнью.
Берег реки здесь становился пологим, а к нашей дороге под под прямым углом присоединялась другая, идущая из полей. Обе дороги заканчивались около переправы с маленькой пристанью. На берегу около пристани стоял дом, огороженный плетнем. Паром был на другой стороне, а у пристани на причале стояла паровая баржа с короткой толстой трубой, торчащей в небо. Палуба баржи была полностью загружена ящиками и бочками. А среди груза расхаживали маленькие человечки и проверяли крепления, что-то перекладывали, перевязывали веревки. Я прищурилась. С такого расстояния мне было плохо видно, очки то я потеряла, но кажется у всех людей были длинные густые бороды. Гномы?
По причалу ходил какой-то дяденька, а за ним семенил толстый мальчик с бородой... Я сщурилась еще сильнее. Ага, точно - гном.
Мы подъехали к пристани и спешились. Дяденька оказался главным смотрителем переправы, а гном, семенящий за ним, - хозяином баржи. Флэстер поинтересовался у него, не возьмет ли тот пассажиров. Гном упер руки в бока и пристально нас оглядел. Мне сразу захотелось спрятаться за Йокима. Кряжистый гном сильно походил на Жестоклеща. У него была такая же густая растительность на лице, только его черная с сединой борода была заплетена в две косички. Волосы на голове тоже были заплетены в косу. Одет гном был по рабочему - коричневые штаны, белая рубашка, темно-синяя куртка, а на ногах - грубые ботинки. И никаких украшений, только к поясу прикреплен кошелек. На мой взгляд, все гномы выглядят одинаково, только немного одеждой и прическами различаются. Я думаю, что самим гномам все люди тоже кажутся одинаковыми.
Флэстер повернулся к нам и скомандовал: - Йоким, Зара, снимайте поклажу. Дальше мы поплывем по реке, поэтому лошадей оставим здесь.
Мы пошли снимать вещи. Йоким сказал, что все нам не понадобится, поэтому возьмем только самое необходимое - личные вещи и оружие.
Пока мы разгружали лошадей, Флэстер договаривался с гномом. Жестоклещ стоял рядом, хотя в переговорах участия не принимал. Тем не менее он с большим интересом следил за сделкой, время от времени бурно выражая свое согласие или неодобрение, словно футбольный болельщик во время матча. Похоже было, что оба гнома получали огромное удовольствие от процесса. Эльф же свои эмоции ничем не выдавал.
- Йоким, а как же мы оставим здесь лошадей, они же пропадут? - я вытащила из мешка большую чугунную сковородку и вопросительно поглядела на следопыта.
- О них позаботится Хрысь. - Йоким отобрал у меня сковороду и отложил в кучу оставляемых вещей. - Это нам не понадобится.
- Да? А где он сам, куда он все время исчезает?
- Обследует, скоро вернется. - коротко ответил Йоким. Я собралась продолжить расспросы, но тут по полевой дороге к пристани подъехали шесть всадников.
Смотритель поклоном попривествовал их. Всадники спешились и сразу же направились к гному на пристани. Ага, подумала я, еще одни пассажиры. Интересно, кто они такие?
Я схватила какой-то мешок и потащила его поближе к пристани. Йоким тоже оказался рядом со мной. Он пристально смотрел на одного из всадников. Я прищурилась, пытаясь рассмотреть, на кого это он так уставился. Йоким порывисто вздохнул. Я покосилась на него. В глазах следопыта светилось неподдельное восхищение. Интересненько... Кинув мешок на траву, я решительно проследовала на причал.
Пятеро всадников были эльфами. Я не могу точно сказать, как я это поняла, просто было у них в лицах что-то общее с Флэстером. Какая-то спокойная отстраненность в лицах, уверенность и невозутимость отличали их. Ну, и конечно, глаза - миндалевидные, с яркой радужкой и почти незаметными белками. В книгах часто пишут про эльфов, что их глаза лучатся неземным светом. Вот такой лучистый взгляд и был у них. Удивительно только, что этот свет мог быть как теплым, одобряющим, так и ледяным, моментально ставящим любого на место. Одеты они были неброско, черные плащи и широкополые шляпы с пряжками, защищающие от палящего солнца. У одного из всадников в тулью шляпы было воткнуто белое перо.
Я подобралась еще ближе. Всадник в шляпе с пером, оказался молодой девушкой, одетой по мужски. Насколько я могла понять, девушка не была эльфийкой. Но пока эльфы обсуждали с хозяином баржи стоимость перевозки, она молча стояла рядом с таким спокойным, уверенным видом, словно была среди них главной.
Я в упор разглядывала ее, забыв о приличаях. Красивая девица, ничего не скажешь, неудивительно, что Йоким чуть не остолбенел. Белокожая, синеглазая, с тонкими чертами лица. Стройная фигура. Под черным плащом - коричневая куртка и брюки, заправленные в высокие сапоги для верховой езды. Единственной нарядной вещью в ее костюме была шляпа с кокетливым пером, но тем не менее девушка умудрялась выглядеть богато и элегантно одетой. Глядя на нее, я остро почувствовала собственную некрасивость и неухоженность.
Тем временем Флэстер, договорившийся с капитаном, подошел ко мне и сторого спросил - Вещи разобраны?
- Да. - пискнула я, чувствуя себя девочкой на побегушках у аристократа эльфа.
- Хорошо, начинайте переносить вещи на баржу. Через полчаса отплываем. Лишнего не брать.
Эльф отошел от меня с видом исполненного долга и вернулся к своим сородичам. Девушка, на пару секунд с любопыством повернувшаяся ко мне, равнодушно отвернулсь. Конечно, она наверняка подумала, что я простая служанка.
Я постояла немного с довольно глупым видом, размышляя, как бы дать всем понять, что я не прислуга, но ничего путного не придумала. По сути, в этом мире я - никто. Может быть служанкой такого эльфа, как Флэстер, уже само по себе что-то значит. К тому же я все равно эту девицу больше не увижу, поэтому пусть думает обо мне, что хочет. Я вернулась к нашей поклаже, продолжая уговарить себя, что надменность девицы мне глубоко безразлична. С этим я справилась довольно быстро. Но я так и не смогла уговорить себя не воспринимать слишком близко к сердцу то, с каким восхищением смотрел на нее Йоким.
Сон и явь
Баржа, носящая ласковое название "Лебедушка", была нагружена железной рудой и прочими ископаемыми, добытыми гномами в своих шахтах. Жестоклещ расказал, что раньше гномийские кланы нанимали баржи речных извочиков - жителей приречных деревень, занимающихся перевозом грузов. Но цены на транспортировку показались гномам слишком высокими. Кланы посмтрили собственные суда и вот уже вторую сотню лет реки Эвензира бороздят гномийские баржи, доставляющие добычу из шахт в города и села наземного мира. Речные извозчики конкуренции не обрадовались и долгое время на реках велись настоящие войны с нападениями на гномийские суда. Гномы в долгу не остались и заломили на свою продукцию непомерные цены, чтобы окупить риск. А поскольку гномийские кланы имели настоящую монополию на добычу многих полезных ископаемых, экономика Эвензира пришла в плачевное состояние. В дело пришлось вмешаться правителям равнинных стран и на реках появились подразделения специальной речной полиции, подчиняющейся Светлому Совету. Стычки прекратились, но скрытое противостояние существует и по сей день.
Я также узнала, что на равнинной части Эвензира, наиболее пригодной к жизни, обитает почти девяносто процентов населения мира. Река Уг, по которой мы плыли, течет через всю равнину от Морвейских гор на севере, до южного предела материка, впадая в Великий Мировой океан. Все развитые государства мира, крупнейшим и сильнейшим из которых было княжество Угланд, располагались на эвензирской равнине. Поющий лес и обширные поля, по которым нес свои воды Уг, тоже находились на территории Угланда.
По реке мы должны были добраться до портового города Граккара, чтобы сесть там на корабль и по морю доплыть до столицы. В столице Угланда, Нуавиле, во великокняжеском дворце несколько раз в год собирается ассамблея - Светлый Совет, состоящий из избранных представителей от разных стран Эвензира, который решает всякие важные международные вопросы. Советники выбираются из числа самых мудрых и могущественных граждан и почти все они, как и следовало ожидать, являются сильными магами. Йоким обещал показать карту, а пока пояснил, что крупные реки и их прибрежные земли не принадлежат странам, по которым они протекают а являются территориальными субъектами Светлого Совета. Военные действия здесь запрещены, поэтому в случаях каких-либо стычек, беженцы из городов и сел часто спасаются на реках. Речные извозчики, живущие в прибрежных селениях, раньше обладали большей независимостью, у них были свои власти, свои законы и собственные вооруженные отряды для слежения за порядком. Когда Светлый Совет наконец обратил внимание на беспорядки, творящиеся на реках, речные извозчики были постепенно разоружены и их поселения перешли под юрисдикцию стран, на территориях которых они находились. Понятно, что многим не нравилась потеря былой вольницы, но со Светлым Советом приходилось считаться.
Я задумалась, насколько Светлый Совет соотвествует своему названию. Под всем светлым у нас обычно подразумевается все доброе и правильное. Вот только насколько наши ожидания совпадают с местной действительностью?
Места на барже для пассажиров было немного. Лучшая каюта принадлежала капитану и я совсем не удивилась, узнав, что капитан уступил ее той надменной девице. Эльфов также устроили с максимальными удобствами, а нас с Йокимом и Жестоклещем определили в трюм, в общую каюту с матросами. Я попыталась возмутиться, что девушку размещают вместе со всякими мужчинами, но Жестоклещ разъяснил, что половина матросов на барже женщины и что гномам на тонкости межполового различия наплевать. Деревянные койки, тянущиеся вдоль бортов в три яруса, были коротки для людей и нам натянули гамаки в проходе. Пока мы готовились к отплытию, устраивались и раскладывались, наступила ночь. Я лежала в неудобном гамаке, пытаясь устроиться так, чтобы бока не болели. Глухо стучал мотор. В маленьком стеклянном фонарике, подвешенном к потолку, бился светлячок. Дневная смена матросов быстро погрузилась в сон, захрапев на разные голоса.
В соседнем гамаке ворочался Йоким. Он весь вечер околачивался на палубе, высматривая прекрасную незнакомку, а когда она появлялась, ловил ее мимолетные взгляды и глупо улыбался в ответ. Меня все это страшно раздражало. Неужели он совсем не понимал, каким идиотом выглядел со стороны? Незнакомка почти не обращала на него внимания, а он как мальчишка крутился поблизости, непонятно на что надеясь. Неужели женская красота так сильно влияет на умственные способности мужчин?
Я мысленно сравнивала себя с ней. Конечно, мне было до нее далеко. Но ведь я была предполагаемой спасительницей этого мира, о которой говорилось в пророчестве. И потом, я пришла из другого мира, по сути была инопланетянкой. Неужели этого было недостаточно, чтобы вызвать к себе интерес в глазах Йокима? Даже если он не верил, что я та самая предсказанная Дева Врат, он вполне допускал мою иномировое происхождение. Неужели для него главное в женщине - красота?
Йоким постепенно затих и присоединился к хору разноголосых храпов. Я плотно закрыла глаза. Надо поспать хоть немного, кто знает, что принесет завтрашний день, жизнь моя в последнее время насыщена переменами и не всегда благоприятными.
Не знаю, сколько я пролежала с закрытыми глазами, как вдруг меня с силой тряхнули за плечо. Я открыла глаза - надо мной склонился незнакомый мужчина, эльф. Увидев, что я проснулась, он приложил палец к губам и поманил рукой, давай, мол, выходи. Похоже, что я успела немного поспать, потому чувствовала себя несколько оглушенной. Эльф поднялся по трапу на палубу. Светила полная луна и освещала баржу своим мертвенным бледным сиянием. Было тепло. Ритмично и глухо постукивал мотор, почти не заглушая плеска воды о борта судна. Я вопросительно посмотрела на эльфа, а тот продолжая манить меня за собой, подошел к надстройке на палубе, в которой располагались каюты для знатных пассажиров. Он открыл дверь и махнул мне рукой. Продолжая чувствовать себя не совсем проснувшейся, я вошла в каюту.
Яркий свет луны лился через раскрытый иллюминатор. Луна освещала стол, покрытый темной скатертью, с беспорядочно разложенными на ней картами, свитками и еще какими-то бумагами. Я подошла к столу поближе и наугад взяла один свиток. Признаюсь, в глубине души я надеялась, что смогу прочитать его, ведь могла же я разговаривать на местном языке. С силой развернув тугой свиток из плотной бархатистой бумаги, я уставилась на письмена. Каракули и закорючки никак не хотели складываться в слова и я сильно разочаровалась. Это же получается, я в этом мире совсем безграмотная?
Тут мои размышления прервали два новых звука. Сначала за окном что-то шумно плеснуло, словно по воде шлепнули чем-то тяжелым и крупным, а затем я услышала тихий, жалобный стон. Волосы чуть не встали дыбом у меня на затылке. Я медленно повернулась в сторону звука - стон доносился с узкой кровати у стены. Медленно, как во сне, я подошла к кровати и потянула край одеяла. Под одеялом лежала та самая девушка, приехавшая с эльфами. Она смотрела на меня широко раскрытыми глазами и кривила губа, собираясь закричать. Но она не закричала, нет. Она снова коротко простонала и замолчала, а из уголка рта побежала тонкая струйка крови. Я продолжала тянуть одеяло и увидела, что в грудь девушки по самую рукоятку воткнут нож. Девушка больше не стонала, она смотрела прямо перед собой остановившимся взглядом и я поняла, что она только что умерла.
Мне невыносимо захотелось закричать и побежать куда-нибудь, где есть люди, где меня обнимут, успокоят и избавят от всего этого кошмара. Но вместо криков и беготни я медленно, на цыпочках вышла из каюты, медленно добралась до смутно чернеющей пасти открытого люка и двигаясь, словно в замедленной киносъемке, спустилась внутрь. Свиток, который я, не отдавая себе отчета, унесла из капитанской каюты, я сунула себе под подушку.
Разбудили меня громкие возгласы и топот. Пришла ночная смена и укладывалась на освободишиеся койки. Хотя никто меня не будил специально, гномы вообще не обращали на меня внимания, но спать в таком шуме я не могла и пришлось вставать. Гамак Йокима был пуст. Понятно, подумала я с легким раздражением, побежал с утра пораньше полюбоваться на свою красотку... Но она же мертва, пришла следующая мысль и я, выпрыгнув из гамака, побежала на палубу. Однако. никаких признаков случившегося несчастья на барже не наблюдалось. Казалось, что все занимаются обычными делами на залитой солнцем палубе. Ночной мрак развеялся и все вокруг сверкало и искрилось, наполняя воздух ощущением свежести и радости. Может мне все приснилось или тело еще не обнаружили, подумала я и решила делать вид, что ничего не знаю.
У левого борта стоял Йоким и смотрел вниз на воду, сильно наклонившись над поручнями.
- Йоким! - радостно воскликнула я. Мужчина повернулся и день вмиг перестал казаться таким прекрасным.
У Йокима был очень мрачный и озабоченный вид. Он совсем не обрадовался мне, а просто смотрел остуствующим взглядом, погруженный в каки-то свои думы.
- Зара, иди в камбуз. - сказал Йоким вместо привествия. - Позавтракаешь и спросишь у повара, какая помощь ему нужна. Плыть нам еще долго, нечего бездельничать.
Я закусила губу. Нет, ну я понимаю, что гномы никого не будут возить бесплатно, но ведь Флэстер оплатил наш проезд. Или отработка на барже вошла в часть оплаты? Я понимала, что спорить и качать права бесполезно, поэтому молча повернулась, чтобы уйти. И тут мне в спину прозвучал вопрос.
- Зара, скажи... Ты ничего странного не слышала ночью?
Холодок пополз по спине. Значит все-таки, это был не сон...
Я спокойно обернулась и покачала головой - Нет, Йоким, я крепко спала. Кстати, а где Хрысь?
- Не знаю, он уже должен был нас догнать. Что-то его задержало. - Йоким рассеяно оглядел речную гладь, простирающуся по обе стороны баржи. Ему явно было не до меня.
* * *
В тесном камбузе жарко пылала печка. Румяный от жара гном в белом колпаке положил полную тарелку еды на завтрак - блинчики с жаренным бэконом и сладким ягодным вареньем. Впридачу он поставил на стол, за которым я с трудом уместилась, большую оловянную кружку с горячим пахучим варевом. На мои вопросы повар ответил, что это отвар корней ламарника, который все пьют по утрам, так как он бодрит и укрепляет. И то и другое мне сейчас очень не помешало бы, поэтому я выдула полную кружку и даже подумала о добавке, но решила не злоупотреблять.
После завтрака я, как и было наказано, поинтересовалась у повара, чем бы ему помочь и получила в распоряжение три здоровенных таза, загруженных грязой посудой. Мне велено было нагреть воды на печке в двух ведрах, а для этого ее сначала надо было набрать за бортом и принести, потом принести дров из подсобки на корме баржи и следить за огнем. Затем я должна была вымыть начисто всю посуду и вытереть ее насухо полотенцами. Ненавижу мыть посуду, дома я всегда старалась избежать этой обязанности, и вот надо же, как мне повезло. Я засучила рукава, повязалась старым, пятнистым фартуком и принялась за работу.
Мысли продолжали вертеться вокруг ночного происшествия. Никто не знает, что я была в той каюте и последней видела еще живую пассажирку. Почти никто, ведь был тот эльф, что зазвал меня туда. Зачем он это сделал? Что-то смутно беспокоило меня, какая-то неправильность, но я не могла ее уловить. Когда я вышла ночью на палубу, там никого не было и из каюты никто не выходил. Эльф завел меня в каюту, а потом, куда он делся? Я пыталась вспомнить, когда он ушел, но получалось так, что когда я зашла следом за ним в каюту, его там уже не было. Все это мне ужасно не нравилось. Девушка была еще жива, когда мы туда зашли, но сколько можно прожить с такой раной? Куда делся убийца? Успел ускользнуть до нашего появления на палубе? Я вспомнила всплеск за окном и подумала, что он мог вылезти наружу и цепляться за борт баржи какое-то время. Это было уже больше похоже на правду и я даже обрадовалась.
Гора посуды потихоньку начала уменьшаться. Я бегала на корму за дровами, зорко поглядывая в сторону кают, не начался ли какой переполох. Все было тихо, мирно и во мне опять зародилась предательская надежда, что убийство только приведилось.
После мытья посуды повар обрадовал меня известием, что пора готовиться к обеду. Я должна была начистить ведро корнеплодов, которые я сразу обозвала картошкой. После обеда мне, судя по всему, придется опять мыть посуду, а потом помогать готовить ужин. Интересно, чем занимаются остальные члены нашего отряда, тоже отрабатывают проезд или баклуши бьют?
В кухне было жарко и пот лился ручьем. Я сидела на маленьком табурете, чистила картошку, рядом повар разделывал на столе большую рыбину. Дверь открылась и в камбуз заглянул Флэстер. У него было бесстрастное, но вместе с тем напряженное лицо.
- Зара, выйди, нам нужно поговорить с тобой. - сказал он.
Флэстер отвел меня в большую каюту, я бы назвала ее кают-компанией, но не знаю, бывают ли такие на баржах.
В довольно просторной каюте с низким потолком меня ожидала целая комапания. Пятеро вчерашних эльфов чинно сидели на низеньких стульях около большого овального стола на низких ножках. Мебель выглядела десткой или игрушечной и люди, скорее всего, выглядели бы забавными в таком интерьере, но эльфы просто излучали непринужденность и самоуверенность, придающие общей картине совершенно естественный вид.
У стены на скамейке сидели Йоким с Жестоклещем и хозяин баржи. Когда я вошла, все присутствующие уставились на меня. Только один эльф, сидящий во главе стола, сосредоточенно рассматривал бумажный листок, лежищий перед ним на столе. Лица у всех были настроженными - у эльфов холодные и непроницаемые, у гномов напряженные. Но меня сразил взгляд Йокима, тяжелый, наполненный скрытой угрозой. За все время нашего знакомства, я ни разу его таким не видела. Как бы я хотела увидеть в его глазах хоть каплю сочувствия и поддержки! Внутренне поежившись, я стала внимательно разглядывать лица эльфов, надеясь узнать своего ночного гостя, но его среди них не было.
- Вот Зара. - представил меня Флэстер, - Как я уже говорил, мы нашли ее в районе предполагаемого переноса.
В голосе у него прозвучали извиняющиеся нотки. Очевидно, эльфу было стыдно представлять сородичам такую жалкую спасительницу мира.
Я вытерла мокрые руки о заляпанный фартук и села на предложенный низенький стульчик лицом к собранию.
Центральный эльф, которого я определила, как главного, спросил меня, не выходила ли я на палубу нынешней ночью, не видела ли чего и не слышала ли. Почти не задумываясь, я повторила свой ответ Йокиму. Эльфы переглянулись.
- В таком случае, - сказал главный эльф с пугающе серьезными интонациями. - Как к вам попал вот этот свиток? - И он показал мне свиток, который я утащила ночью из капитанской каюты. К моему ужасу, край свитка был испачкан кровью.
Уж не знаю, что у меня было написано на лице, но эльф удовлетворенно кивнул головой, словно увидел именно то, что рассчитывал увидеть. Я лихорадочно пыталась сообразить, что ответить - признаться во всем или отпираться до конца. Можно ведь было сказать, что свиток мне подбросили. Наверное Флэстер прочитал мои мысли, потому что вступил в разговор, не оставив мне пространства для маневров.
- Зара, кое-кто из матросов видел тебя ночью, поднимающейся из трюма на палубу. И этой же ночью убили леди Гвенду. Поэтому мы проверили твою постель и обнаружили этот свиток. Что ты делала на палубе и как к тебе попала эта вещь?
Я сглотнула и жалобно призналась. - Да, выходила, но не специально. Какой-то эльф разбудил меня и привел в капитанскую каюту. Я ничего не сделала плохого! Там на столе лежали бумаги и мне захотелось их посмотреть. Сама не знаю, зачем я взяла этот свиток, просто подумала, что мне удастся его прочитать, но ничего не получилось.
- Что ты еще видела в каюте? - продожал допрос главный эльф.
Я чувствовала, что время недомолвок закончилось. Пора было признаваться во всем.
- Потом я увидела ее... Гвенду. Она была еще жива, когда я зашла в каюту, потому что застонала и я и подошла посмотреть. Господи, какой это был ужас. Она лежала там в кровати с кинжалом в груди и смотрела на меня. А в следующую секунду она умерла, не успев ничего сказать. Я так сильно перепугалась, что кинулась бежать, случайно прихватив свиток. Больше я ничего и никого не видела, ни на палубе, ни в каюте. Эльф, который позвал меня, исчез и я могу точно сказать, что его среди вас нет.
Чистосердечно поведав правду о прошлой ночи, я почувствовала облегчение, но атмосферу в каюте это не разрядило, а как будто накалило еще сильнее. Эльфы не были разозлены или раздражены, нет, но в их холодной беспристратности была какая-то жестокая неумолимость. Им нужна была правда, а мои переживания их нисколько не волновали. Неужели в этой каюте нет никого, кто относится ко мне если не с симпатией, то хотя бы с сочувствием? Я покосилась на Йокима, но тот глядел на меня мрачно и с явным недоверием.
- Зара, ты уверена, что леди Гвенда была еще жива, когда ты вошла в каюту? - спросил Флэстер.
- Уверена. Хотя, может, и нет. Понимаете, в груди у нее торчал нож, прямо вот здесь. - Я ткнула себя рукой в область сердца. Она успела простонать один раз и замерла, совсем как мертвая, и взгляд у нее стал таким застывшим. Точнее сказать не могу, я слишком сильно растерялась. И я не рискнула рассказать утром о случившемся, потому что в глубине души надеялась, что это был сон.
Я старалсь как можно точнее воспроизвести ночное происшествие, но недоверие и напряженность на лицах окружающих не исчезали. Неужели они не верят мне?
- Очень странный рассказ. - заметил один из эльфов. - Ты уверяешь, что твоего таинственного ночного гостя среди нас нет, но мы все здесь, в этой каюте. Далее, Гвенда умерла буквально на твоих глазах. Насколько я могу судить, с такими ранами долго не живут, но ты никого не видела ни на палубе, ни в каюте. Зара, ты должна была увидеть убийцу, если только ты сама не вонзила кинжал в сердце Гвенды.
- Да зачем же мне ее убивать, - яростно воскликнула я, - Если я всего второй день нахожусь в вашем мире и даже знать не знаю, кто она такая! Зачем же мне это делать? Та ли я, кого вы ищете, или нет, но к вашему миру я не имею никакого отношения!
- Нет, не та. - вставил Йоким. - Похоже, что она попала к нам случайно, вместо настоящей.
- Мы не можем быть в этом уверены на сто процентов, - отозвался Флэстер. Странно было слышать, как они говорили обо мне, словно меня тут не было. Один из эльфов склонился к главному и что-то ему зашептал.
- Я думаю, что можно найти объяснение произошедшему. - задумчиво продолжал Флэстер. - Мы с мастером Хрысиассом проверяли ее способности и обнаружили, что Зара очень чувствительна к ментальному воздействию и легко поддается манипуляциям. Ее могли использовать для убийства леди Гвенды против ее воли.
Я открыла было рот, чтобы запротестовать, но Флэстер не позволил себя перебить.
- Послушай, Зара, это убийство не простое, здесь замешана большая политика. Гвенда - внебрачная дочь правителя Угланда, княза Родро. Отец часто давал ей поручения дипломатического характера, с которыми она успешно справлялась. У леди Гвенды, - задумчиво проговорил Флэстер, - был неплохой потенциал.
Меня передернуло от его интонаций, но эльф продолжал объяснения.
- Она возвращалась с важных переговоров с эльфийскими кланами Морвейских гор. Не все эльфы Эвензира поддерживают Светлый Совет, что создает определенные препятствия в осуществлении наших планов. Думаю, что могу разгласить цель прошедших переговоров - вступление эльфов Морвеи в коалицию Светлых рас. Увы, среди морвейских эльфов существуют сильные разногласия и у этого присоединения есть сильные и готовые на все противники. Гибель Гвенды приведет к срыву переговоров и это в такое время, когда близится исполнение Пророчества и всему Эвензиру угрожает опасность!
Я хлопала глазами, пытаясь осознать слова Флэстера. Говорил он складно, как по писанному, наверное несколько сотен лет практики сказывались, но меня мало интересовали политические проблемы Эвензира. Суть его речи была в том, что Флэстер практически назвал меня убийцей, хотя и действующей по чужой воле. По лицам присутствующих было похоже, что идея Флэстера пришлась им по вкусу, но я точно знала, что не вонзала нож в грудь леди Гвенды! Это сделал кто-то до моего прихода, тот, кто потом вылез в окно и прыгнул в воду, чтобы скрыться. Но зачем-то меня призвали в капитанскую каюту, неужели только для того, чтобы свалить на меня вину? Глупо, у меня не было мотива. Даже если согласиться с идеей Флэстера о внушении, настоящего убийцу все равно будут искать.
Мои размышления прервал голос главного эльфа. - Не в нашей компетенции судить являешься ли ты Девой из Пророчества ты, как уверяет нас мастер Флэстер, или нет, но твой рассказ заслуживает тщательной проверки. Нам придется осмотреть тебя, Зара, и твои личные принадлежности, и на время плавания разместить в отдельном помещении, чтобы ограничить контакты.
Эльф смотрел на меня холодными серыми глазами, в которых не было ни малейших признаков доверия и симпатии, в бесстрастной форме сообщая, что меня сейчас обыщут и закроют в камере.
Меня затрясло. - Вы что, собираетесь меня арестовать? - закричала я. - Но за что? Я ничего не делала и эту вашу девушку вообще в первый раз в жизни увидела! Я не из вашего мира!
Но все было бесполезным. Меня никто уже не слушал. Я протестовала, но мои протесты тонули в холодной невозмутимости эльфов. Именно отношение эльфов оказалось решающим, они задавали общий настрой, а все остальные в их присутствии были не более, чем простыми статистами. Капитан вызвал двоих гномов, на вид совсем не отличающихся от остальных матросов, но это были гномийские женщины. Меня обыскали, отобрали сапоги и фартук. Затем босую, как настоящего арестанта, отвели в маленькую подсобку на корме, которую уже успели освободить от хранящегося в ней хлама. Дверь мной захлопнулась, загремел железный засов и я оказалась одна.
Под стражей
В каморке было тесно и душно. Я уселась на полу в солнечном пятне под круглым окошком-иллюминатором. Голова у меня немного шла кругом - слишком быстро все происходило. Всего лишь два дня назад я была обычной школьницей в мире, полностью лишенном магии, затем, волею судьбы перенеслась в волшебный мир, полный чудес и магии. И несмотря на то, что в этом мире меня ждали и более-менее радушно встретили, я умудрилась вляпаться в неприятности. Вместо волшебства меня окружила грубая действительность, а уже в следующую ночь ужасная реальность начала приобретать черты ночного кошмара. Я вспомнила лицо умирающей Гвенды, освещенное холодным лунным светом, и содрогнулась. Она была такая молодая и красивая, и судя по тому, что рассказал Флэстер, в ее жилах текла королевская кровь. Бедная Гвенда стала жертвой политических интриг и даже сопровождение эльфов ее не спасло. Мне было жаль убитую девушку, но и себя было жаль ничуть не меньше. В этом мире я была чужачкой и мне не было ни на кого рассчитывать, кроме как на саму себя.
В глубине души я верила, что эльфы и Светлый совет разберутся в преступлении, но тревога не унималась. Кто убил Гвенду, кто вытащил меня ночью из каюты? Не очень приятно сознавать, что тобой могут управлять, как марионеткой. А если убийце придет в голову заставить меня совершить еще одно преступление? Или покончить жизнь самоубийством, чтобы спрятать концы в воду? Я старательно воспроизводила в памяти освещенную луной капитанскую каюту, пытаясь вспомнить хоть какие-то зацепки. К сожалению, все воспоминания заслоняло белое лицо умирающей девушки с черными провалами глаз. Боюсь, что никогда не смогу вычеркнуть его из памяти.
Позже мне принесли обед, вкусную похлебку, здоровенную горубшку черного хлеба и кружку местного заменителя кофе - отвара ламарника. Солнце припекало, я попросила открыть иллюминатор, потому что в тесной каморке дышать было нечем. Гном-охранник отказал, тогда я стала жаловаться, что вот-вот упаду в обморок или вообще умру.
- Видишь, какая я большая? - сказала я гному, тяжело отдуваясь. - Мне надо много воздуха, а весь воздух в камере я уже выдышала. Еще немного и я умру и тогда убийцу леди Гвенды ни за что не поймают. Откройте окно, все равно я не убегу, мне такую широкую реку вплавь не одолеть!
То ли мои доводы, то ли жалкий внешний вид произвели нужное впечатление, но охранник отправился поговорить с начальством и где-то через полчаса вернулся. Окно мне открыли, правда на ноги надели грубые железные кандалы. Надо же, какими запасливыми оказались эти гномы, чего только не возили с собой на барже. Охранник деловито заколотил заклепку и проверил прочно ли она держится. Не думала, что после всего случившегося со мной за последние два дня, я смогу почувствовать себя более несчастной, но кандалы оказались последней каплей. Когда дверь за гномом захлопнулась, я горько разрыдалась. Обида и отчаяние душили меня.
* * *
До вечера меня больше никто не побеспокоил. Нарыдавшись вволю, я улеглась на полу каморки, бездумно уставившись в безоблачное небо за окном-иллюминатором. Какой красивый мир, этот Эвензир, только никому я хдесь не нужна. Честно скажу, что променяла бы все чудеса и волшебство этого мира на то, чтобы оказаться в родном дворе, грязном и неуютном. С разбитым асфальтом и машинами, заставившими газоны так, что под ними травы не видно. У нас сейчас холодно и дождь идет, а мама возвращается домой с работы с полной сумкой всяких вкусностей. Встретить бы ее во дворе, подняться с ней вместе на наш седьмой этаж и поставить чайник, пока мама распаковывает авоськи. А потом попить чаю и позвонить подружкам. Я представила, как переживает сейчас мама, и на душе стало еще тяжелее.
Все-таки, зачем я здесь? Почему Провидение выбрало именно меня, такого малоприспособленного для спасения миров человека?
Небо начало темнеть, одинокое узкое облако, протянувшееся по всему небосклону от горизонта до горизонта, подсветилось снизу нежно-розовым и золотым. Сквозь досчатый пол моей каморки глухо доносилось стучание мотора, находящегося где-то на нижней палубе. Тот же самый гном, что заковывал меня в кандалы, принес ужин. Я поела. Слезы высохли, сытная, вкусная еда несколько подняла настроение.
Солнце садилось, но нагретые за день крыша и стены отдавали тепло, не повзволяя вечерней прохладе освежить каморку. Скорчившись на полу, я смотрела в окно, наблюдая, как медленно проступали незнакомые звезды на чернильном бархате неба. Постепенно сон сморил меня.
* * *
- Зара, проснись! - меня трясли за плечо, совсем как прошлой ночью. Я замотала головой, возвращаясь в реальность и вспоминая, кто я и где нахожусь. Спросонья мне даже показалось, что это снова пришел вчерашний эльф и может сейчас откроет тайну своего появления. Пальцы, сжимающие плечо разжались. Я подняла голову. Огромная луна заглядывала в иллюминатор, освещая каморку и ночного пришельца. С некоторым разочарованием я узнала в нем отставшего от нас на пристани Хрыся. Его лысая круглая голова блестела в лунном свете, как полированная. Эллинг был обнажен, но меня это почему-то мало взволновало. Я села и кандалы, которые так и не сняли на ночь, негромко звякнули.
- Хрысь! Откуда ты? И где ты был? Тут у нас такое случилось, просто с ума сойти можно!
Хрысь оскалил острые зубы в улыбке, но глаза у него не улыбались. Он покачал головой.
- Знаю, Зара, все знаю. Плохо дело. Тебе надо бежать с баржи. Сейчас я тебя освобожу и мы вылезем за борт.
- Бежать, почему? - пробормотала я, сгоняя остатки сна. Мысль о побеге мне и в голову не приходила. Как бы не были недружелюбны ко мне мои спутники, я не видела никакого смысла спасаться бегством. - Нет, Хрысь, нельзя мне бежать! Если я убегу, то косвенно признаю свою вину.
Но Хрысь уже ощупывал железные браслеты, охватывающие мои ноги у лодыжек.
- Сейчас, сейчас... - бормотал он, игнорируя мои слова, затем сложил ладони лодочкой, поднес их ко рту и что-то прошептал. Между ладонями затеплился крошечный зеленый огонек. Хрысь поднес огонек к заклепке, скрепившей замыкающие браслеты пластины, сначала на одной ноге, затем на другой. Я, широко раскрыв глаза, смотрела на творимое им колдовство. Когда железная полоска засветилась, словно раскаленная добела, эллинг ухватил тонкими пальцами заклепки и легко вытащил их из отверстий. Затем он раскрыл оковы и освободил мои ноги.
- Вот это чудо! - воскликнула я. - Как просто ты их снял! - уж не знаю, колдовство ли было тому причиной, но вместе с оковами ушла тяжесть, лежащая у меня на сердце со вчерашней ночи. Я испытала настоящий прилив сил и отваги, и даже побег перестал казаться сомнительной авантюрой. Хрысь почувствовал мое настроение и улбынулся, сверкнув зубами.
- Тише, Зара, дварфы выставили на палубе дежурных по просьбе Магистра Тимианна. Нам надо действовать осторожно. - С этими словами он выглянул в иллюминатор. - За мной, Зара. - И легко, как обезьяна, вылез наружу. Не знаю, как он умудрился удерживаться на выпуклом борту баржи, но через секунду в иллюминаторе появилось его лицо. - Держись за мою руку и вылезай.
Я протянула руку и эллинг буквально вытянул меня из круглого окошка, как пробку из горлышка бутылки. Несколько секунд я висела за бортом баржи, удерживаемая Хрысем, затем он с силой оттолкнулся от борта и мы камнем упали в воду.
* * *
Хрысь сразу потянул меня на глубину. Вода была довольно теплой, но мутной и лунный свет почти не пробивался сквозь ее толщу. Я практически ничего не видела и не слышала. В ушах шумело, сердце бешено стучало в груди. Трудно сказать, сколько времени эллинг удерживал меня под водой, мне казалось, что прошла вечность. Одной рукой он зажимал мне нос, а когда я пыталась вдохнуть, прижимал к моим губам свой рот и выдыхал воздух. Сам, он, по видимому, мог дышать под водой. Ощущения были ужасными. Вода давила со всех сторон. Я барахталась в сплошной черно-зеленой мгле, потеряв всякое представление о времени и пространстве и испытывая лишь одно желание - как можно быстрее вынырнуть на поверхность и вдохнуть свежий воздух, но Хрысь не позволял мне всплыть, пока не прошло достатчно времени, чтобы баржа уплыла подальше. Затем мы вынырнули и он помог мне добраться до берега.
Тяжело дыша, я выкарабкалась на четвереньках по скользкому берегу на траву и плюхнулась без сил на живот. Тяжелая, мокрая одежда неприятно липла к телу, забирая остатки тепла. Хрысь присел рядом на корточки, ожидая, когда я наберусь сил.
Потом мы перебрались с берега поглубже в лес, где Хрысь ловко развел костер. Я, плюнув на приличия, разделась, чтобы высушить над костром одежду. Эльфийские сапожки остались на барже, хорошо, хоть, что у меня были при себе штаны и рубашка. Высохнут - надену. о сапогах я особенно жалела, такими удобными и красивыми они были. Интересно, а как Жестоклещ переживет пропажу запасной пары штанов? Я вспомнила с какой заботой он поглядывал на свои штаны и нервно хихикнула. Эллинг заулыбался в ответ, чуть придвинувшись поближе. Я тоже улыбнулсь в ответ и отодвинулась от него. Нервирует меня его улыбка, какая-то она жуткая. Я обхватила себя руками, прикрывая наготу. Конечно, мы тут в лесу совсем одни, но вряд ли эллинг выкрал меня с баржи для того, чтобы не по-джентельменски воспользоваться моментом, успокаивала я себя. Хрысь продолжал улыбаться, в упор разглядывая меня. Интересно, подумала я, догадывается ли он о моих мыслях?
Черный лес стеной окружал полянку. Костер уютно потрескивал, рассыпая искры. Приятно пахло дымком. Пусть смотрит, решила я, а если попробует дотронуться, я выхвачу горящую корягу из костра, или заору и убегу. После побега с баржи я была готова на все, но Хрысь только смотрел и никаких действий не предпринимал.