Маленький домовичок, недавно появившийся в новом доме, украдкой наблюдал за происходящим в комнате. Хранитель дома был совсем молодым: румяный, не больше 10 вершков [1] в высоту, с короткой черной бородкой, едва достигающей груди.
Подобное тому, что происходило сейчас в комнате - рождение человеческого существа - он видел впервые. Так интересно и необычно: старуха, что-то приговаривая, сновала по комнате, а молодка вытирала лицо лежащей на кровати женщины мокрой тряпкой. Единственная мерцающая свеча тускло освещала комнату. Домовик из своего угла почти не видел молодую хозяйку, но крики ее и тяжелое дыхание слышал прекрасно.
- Молодец, милая, тужься. Вот уже головка показалась, - успокаивающе ворковала повитуха, что-то делая у ног женщины. - Агафья, принеси теплой воды, - старуха на минутку отвлеклась.
Помощница, ловко подхватив ведерко, быстрым шагом направилась к двери, едва не споткнувшись о неосторожно высунувшегося домовика. Тот в последний момент сумел увернуться и юркнуть за сундук, где неодобрительно посмотрел на паутину, прилипшую к ноге. Едва он успел отдышаться, как тишину разорвал звонкий плач младенца, заставляя домовенка подпрыгнуть от неожиданности.
Широко распахнутыми глазами домовик наблюдал, как повитуха ловко обтирает влажным полотенцем новорожденного. Ребенок был красным и очень маленьким. Не успел домовичок подивиться этим странностям, как хозяйка вновь пронзительно закричала.
- Второй! - удивленно пискнула Агафья, принимая мальчика из рук старухи.
Та же, не обращая внимания на помощницу, продолжила хлопотать у постели роженицы. Тут домовенок почувствовал, что в комнате стало резко холодать. Пламя свечи затрепетало, и дух вздрогнул, ощутив неладное. В один раз увидеть и Жизнь, и Смерть - это уже слишком! Поежившись от вида темной тени, появившейся у кровати молодой хозяйки, дух дома поспешил убраться из комнаты.
Уход жизни - столь же сокровенное действо, как и ее зачатие. Негоже присутствовать лишним свидетелям.
Роженица в тот момент еще не потерявшая телесную связь с ребенком, тоже ощутила присутствие высшей силы. До последнего не понимая, о чем твердят ей чувства, женщина надрывно закричала в тот миг, когда яркая душа новорожденного исчезла на ладони Ангела Смерти. Потеряла сознание.
- Девочка мертва, - прошептала Агафья, испуганно прижимая к себе первенца.
- Ну что ты стоишь столбом?! - резко накинулась на помощницу вмиг постаревшая на десяток лет повитуха. - Положи мальца в люльку и унеси отсюда подальше мертвенькую. Негоже мертвяку находиться в одной комнате с живым малышом.
Дрожа и держа мертвого окровавленного младенца на вытянутых руках, Агафья выбежала из дома. На улице стояла почти непроглядная тьма: молодой месяц только набирал силу. Здесь ребенок выглядел еще ужаснее, девушка вздрогнула от шелеста листвы. В каждой тени, темном силуэте дерева ей чудились злые духи. Что же делать?! Это было первое дело Агафьи - девушка несколько дней назад на несколько дней приехала из города, и бабка-повитуха попросила ее помочь.
Тут где-то в саду отчетливо хрустнула ветка. Вырвавшись из раздумий, Агафья едва не уронила младенца. Надо скорее избавиться от мертвяка! Чувствуя подступающую панику, она огляделась, стараясь не натыкаться взглядом на маленькое тельце. Это было довольно сложно, Агафья всей кожей рук ощущала, как медленно остывает в ее руках мертвый младенец, и взгляд непроизвольно возвращался к недвижимому личику.
Река! Вот он выход, совсем близко. Следуя сиюминутному порыву, девушка бросилась за ограду. Тихий всплеск - ребенок легко выскользнул из рук, - и Агафья вздохнула с облегчением. Если б она только знала о неразумности своих действий... но городская девушка не была знакома со старинными легендами, а потому, вытерев руки о подол, спокойно вернулась в дом.
***
Эта ночь для речного народца ничем не отличалась от всех предыдущих. Скучающие русалки лениво расчесывали волосы, спрятавшись в камышах.
- Уже столько лет никакого веселья, - сетовала на жизнь одна, плетя косичку из водорослей. - Ученые, видите ли, все стали, дары богатые приносят. Дедушка-то доволен, а нам что делать?
- Эх... - подтвердила вторая. - А помнишь, Белава, как всего лишь лет тридцать назад было? Зазовешь одного, - она приподняла пышные груди, - наиграешься вдоволь...
- А как смущались-то красны молодцы, - ностальгически вздохнув, подхватила Белава.
Тут внимание русалок привлекло что-то непонятное, происходящее на другом берегу реки. Плеск скользнувших в воду женских тел раздался одновременно с тем, как мертвый ребенок коснулся воды.
- Какой улов! - Восторженно воскликнула Белава, бережно подхватывая младенца.
Не часто водному духу удается стать родителем - времена уж сильно изменились.
- Любава, смотри, как он прекрасен!
Вторая русалка, сделав кульбит от переизбытка эмоций, мечтательно произнесла:
- Да... дедушка будет доволен. Скорей к нему!
И водные духи целеустремленно поплыли вверх по течению реки. Десяток минут, и русалки оказались в небольшом лесном озере, еще неизвестном людям.
- Дедушка водяной! - Белава вынырнула недалеко от камышей и огляделась. - А, вот вы где! - она подплыла к огромной щуке, лениво шевелившей плавниками. Покосившись на ношу русалки, рыба щелкнула зубами и стала опускаться на дно.
- Спасибо, дедушка! - эмоциональная Любава чмокнула рыбу в нос, за что заслужила возмущенный удар хвостом, отнесший ее едва ли не на середину озера.
Разрешение водяного было получено, и теперь дело оставалось за малым - найти укромное местечко, где и вдохнуть новую жизнь в младенца.
- Сейчас, моя маленькая, - ласково проворковала Белава, опускаясь в тину, и поцеловала бледного ребенка в лобик.
Вода уже давно смыла с тельца кровь, вокруг одной ножки запутались водоросли, но все это было не важно сейчас.
Белава глубоко вдохнула, наполняя легкие озерной водой. Затем, открыв рот мертвой девочки, прижалась к нему губами и выдохнула. Тельце задрожало, вокруг крепко держащей младенца Белавы взметнулись водоросли и песок, стайка рыбок испуганно метнулась в сторону.
Любава наблюдала за действом в отдалении. Ее длинные зеленые волосы, словно змеи, извивались в темной воде. В руках русалка держала порванную, покрытую тиной рубашку, извлеченную откуда-то из закромов. Это была не первая их с подругой инициация младенца. Когда-то давно, пару столетий назад, у них уже была дочь. Тогда речные владения дедушки водяного были куда больше, а люди смелее и жестче. Ту мавку какой-то глупый юнец быстро отправил в мир иной. Но все это в прошлом, а пока...
Забурлила вода, река на миг вышла из берегов, затапливая окрестности, но тут же вернулась в свое русло. Где-то в лесу заухал филин - природа приветствовала новорожденного духа.
А потом девочка резко открыла глаза и закашлялась, изо рта ее вместе с парой пузырьков вытекла последняя струйка крови. Все еще держа в руках новорожденную, пока не сформировавшуюся мавку, Белава любовалась результатом своих трудов. Глаза девочки с каждым мигом приобретали все большую осмысленность, с щек пропадала краснота.
- Я нарекаю тебя Лесаной, - торжественно произнесла Белава, вновь целуя девочку.
Улыбнувшись, новорожденный дух вырвался из объятий русалки и неуклюже замотал маленькими ручками, пытаясь достать до спины. Становление мавки длилось отнюдь не одно мгновенье. Сейчас кожа на спине младенца вздулась некрасивыми волдырями и лопнула в нескольких местах, обнажая ребра и внутренности. Будущая мавка, еще не совсем координируя свои действия, опустилась на дно, попытавшись зарыться в тину. Подплыла Любава, и вместе новоявленные матери, умиленно сюсюкая, укрыли девочку водорослями. Духу нужно время...
-----------
[1] Вершок - в современном исчислении - 4,44см.
Глава 2
Юная мавка быстро стала всеобщей любимицей. Очнувшись ото сна спустя несколько недель после рождения, она выглядела как ребенок лет трех. Только вот полное отсутствие кожи на спине, перепонки между пальцами, чрезмерная бледность и зеленоватые волосы выдавали в голубоглазой девочке нечеловеческую сущность. Лесана была чрезвычайно любознательна, и русалки, и даже сам водяной с удовольствием возились с гиперактивной малышкой. Ее пока что не выпускали за пределы лесного озера: мир изменился за прошедшие десятилетия, и теперь даже в родной стихии духи чувствовали себя уязвимыми. И мавка под руководством водяного получала знания о мире.
В первые дни после появления нового духа, каждый обитатель угодий старого Хозяина Воды спешил засвидетельствовать свое почтение новорожденной. Ведь последняя мавка покинула Землю около столетия назад. Вода в озере бурлила от количества рыбы, находившейся в ней. То и дело водную гладь рассекали блестящие на солнце чешуйчатые спины.
Благо хоть леший, хоть и был отнюдь не так силен, как в прошлые годы, не пускал людей в эту часть леса. Слишком мало осталось духов Природы на Земле, и это заставляло их, забыв прошлые распри, держаться вместе. Рождение нового духа вселяло надежду на перемены. Только в современном мире уже не было места для порождений язычества. Древние боги, как и их дети, доживали последние годы. Совсем скоро они останутся лишь именами на страницах истории. Дающая силу вера осталась лишь в маленьких безымянных поселениях, далеких от Центра.
В городах же царствовал Единый Бог, последователи которого всеми силами старались уничтожить старинные обычаи и традиции. Стирали память о прошлом. В закрытых богословских школах из постигавших истину послушников растили оружие - проповедников, направляемых в отдаленные селения. Десятки молодых выпускников были призваны нести свет новой веры и уничтожать нечестивых духов Словом Единого.
В деревню, где появилась мавка, священник пока что не был прислан, и остатки местных духов, как бы абсурдно это ни звучало, верили в восстановление былого могущества.
На Русальную неделю [2] Лесана впервые получила возможность выйти на землю. Нельзя было больше сковывать дух, заставляя противиться древним инстинктам, заложенным в саму сущность мавки.
В сопровождении Белавы и Любавы поздней ночью она спустилась вниз по реке. Возбужденная мавка не находила себе места, мечась туда сюда и засыпая родительниц вопросами. Русалкам оставалось только диву даваться - слишком уж необычно для мавок было поведение Лесены. Она была какая-то слишком живая что ли...
- А я увижу людей? - девочка ухватилась за хвост Любавы, пытаясь отковырять одну из чешуек.
- Нет, милая, еще рано, - ответила вместо подруги Белава и тут же, увидев обиженное личико, потрепала мавку за щечку и примиряющее добавила, - Но мы можем посмотреть на их дома...
Русалки переглянулись: кто знает, какой будет реакция мавки на оставивших ее людей. Духи не знали, что произошло в ту ночь, а сейчас было слишком важно оставаться незаметными. Отцепив Лесану от очередной рыбины, глядящей на мир грустными глазами, но даже не пытавшейся вырваться, они вынырнули недалеко от причала. Причем, русалки, словно бы невзначай стал по обе стороны от девочки - мало ли что. К тому же, это было то самое место, где несколько месяцев назад Белава подобрала тельце будущей мавки. С тех пор больше жаловаться на скуку им пока не приходилось. На поверхности было совсем не так, как под спокойной водной гладью, где время текло медленно и размеренно. А здесь... все так и дышало жизнью! Шелестели листья, где-то в траве стрекотал сверчок, а в кустах возились грызуны. Но Лесана не на это обратила свое внимание, и русалки напряглись, готовые в любой момент подхватить мавку.
Девочка словно бы пожирала широко распахнутыми глазами светящиеся окна домов, ограда ближайшего из которых начиналась всего в десятке метров от причала. Тонкие ноздри трепетали в тщетной попытке уловить хоть какие-то запахи. Но напрасно - мертвое тело, волею Судьбы по ошибке ставшее пристанищем духа, не может чувствовать. Разве что человеческий запах, но сейчас люди были слишком хорошо скрыты в домах, наполненных защитными амулетами.
На Лесану на миг нахлынула грусть, будто где-то внутри проснулся ребенок, которым она никогда не была. Под тоненькими ручками медленно стала засыхать и осыпаться трава, даже земля, казалось, как-то посерела - Природа откликалась на чувства одной из своих дочерей.
Через несколько минут странные ощущения уже были забыта Лесаной - духи не способны долго задерживать внимание на чем-то одном. И в памяти осталось лишь желание вернуться, как только появится возможность.
***
Духи выбрались на берег ниже по течению реки, где вода омывала пологий склон. Мавка осторожно, словно не веря, что это наконец случилось, уселась на песок. Затем привычно поправила слишком длинные рукава рубашки и провела рукой по влажной земле. Задумчиво поднесла бледную ручку к лицу и пошевелила пальцами, наблюдая за осыпающимися песчинками.
- Так непривычно... - Лесана шептала скорее для себя, чем для сторонних слушателей. Наблюдающие за мавкой русалки тоже выбрались на берег. На поверхности было тихо и спокойно.
Говорить не хотелось совершенно, по телу разливалась какая-то непонятная духам, но такая родная умиротворенность.
'Как я люблю Русальную неделю...' - Белава наблюдала за повалившейся на спину Любавой. Та, растянувшись на берегу, рассматривала звездное небо, время от времени лениво хлопая по воде хвостом и обдавая окружающих тучей брызг.
Насидевшись, Лесана попыталась подняться. Белава тут же поспешила поддержать девочку (а мавка сейчас отнюдь не напоминала то чудовище, о котором так любили рассказывать люди) Минуту привыкнув к вертикальному положению, мавка сделала свой первый шаг и, независимо вздернув носик, отпустила руку матери.
- Тише, не спеши, - хмыкнув, Белава подхватила неожиданно запутавшуюся в своих ногах мавку.
- Я сама, - упрямо пробормотала в ответ Лесана, встряхнув влажными зеленоватыми кудрями, и тут же опровергла свои слова, споткнувшись.
Упав на траву, девочка рассмеялась, игнорируя укоризненный взгляд русалки, и перевернулась на спину, широко раскинув руки.
- Если б я знала, что тут будет так прекрасно... - восторженно прошептала мавка.
Она не договорила, да этого и не требовалось.
-------
[2] Русальная неделя - по народным представлениям, время пребывания русалок на земле. В течение этого периода русалки находятся в непосредственной близости от человеческого жилья и могут вступать с человеком в контакт.
В рамках народного календаря русальная неделя ориентирована на Троицу. Она приходится на неделю, предшествующую празднику, и совпадает с так называемой семицкой или Троицкой неделей, или, что встречается чаще, начинается после Троицкого воскресенья - с Духова дня и заканчивается днем всех святых. По представлениям русских, время разгула русалок соответствовало периоду цветения ржи. (Источник - Российский Этнографический Музей, http://www.ethnomuseum.ru/section62/2092/2089/4164.htm )
Глава 3
С того момента Лесана вместе с русалками не раз выбиралась на подобные прогулки. Только вот водные духи не знали, что по деревне уже ходят слухи о неизвестном маленьком существе в белых одеждах, теплыми ночами якобы появляющемся на полях. Были и свидетели, говорящие, что слышали детский смех, рыбача ранним утром. Но ничего особо страшного не происходило, и жители не придавали большого значения необычным явлениям: просто духи на Русальную неделю расшалились. Маленькой мавке же пока вполне хватало компании матерей. Впрочем, долго так продолжаться все равно не могло, в чем прекрасно отдавали себе отчет русалки.
А потом пришла зима - время, когда жизнь вокруг замирала. Едва воды озера сковал первый лед, духи отправились к месту зимовки. Лесной водоем питался водами из подземной реки, вверх по течению которой и поплыли мавка и русалки. В версте [3] от устья реки вода вымыла в камне пещеру. Казалось, где-то неподалеку (например, за стеной) находился горячий источник, так душно и влажно было в пещере. Воздух был наполнен тысячами мельчайших капелек воды. Влажные неровные стены, словно напитанные силой, светились каким-то потусторонним желтоватым светом. Камни были теплыми на ощупь и будто жили своей жизнью. Кто знает, может так и было на самом деле?
- Вот уже многие столетия это место служит зимним пристанищем для духов нашего озера, - начала рассказ Белава. Русалка провела рукой по мягким водорослям, растущим на полу пещеры, - сюда приходили и те, что были до нас. И те... - она на миг замолкла, - что будут после, - в голосе звучало сомнение и некая иррациональная доля надежды. - Лиана, одна из тех, других русалок, рассказывала, что одновременно в пещере собирались десятки духов.
- А что случилось с ними? Почему их нет сейчас с нами? - Лесана ласкала тонкими пальчиками хрупкий цветок, полупрозрачные лепестки которого так и ластились к руке мавки.
Русалки переглянулись, и, вздохнув, Белава продолжила, тщательно подбирая слова:
- Понимаешь, Лесана, ведь мы не вечны. И слишком зависим от людей. Одних духов убили, а другие ушли сами.
- А как это сами? - голубые глаза девочки заблестели.
- Мы - часть матушки Природы. Это она - а ты ведь знаешь, что мы 'произошли' от людей - дала нам вторую жизнь после смерти.
Мавке несколько месяцев назад была рассказана несколько упрощенная версия о ее рождении. 'Лучшие, выбранные Матушкой Природой, получают новую жизнь. Ты ушла из мира людей, но получила шанс жить с нами'
- Устав от жизни, духи возвращаются к Природе, вновь становясь частью ее. Одни становятся водой, другие наполняют силой этот грот, оставаясь в нем навечно.
- Значит... - задумчиво протянула мавка, все еще играя с цветком, - это тоже один из духов? - И, не дожидаясь ответа, продолжила с поистине детской наивностью и верой. - Я тоже когда-нибудь стану здесь цветком. Чтобы ей не было скучно.
Лесана не видела, как в ответ на ее слова, едва заметно покачала головой Белава, как вторая русалка отвела взгляд.
- Ну а теперь спать! - преувеличенно весело заявила Любава, до этого момента не проронившая ни слова. Тут же в поддержку своих слов она устроилась в гуще водорослей неподалеку от воды.
- До весны... - первая прошептала Белава и закрыла глаза.
- До весны
- До весны... - вторили ей два голоса.
А бледный цветочек качнул головкой, и в тот же миг по всей пещере стали распускаться цветы. Бледные, нежные и прекрасные, они были разнообразных оттенков и форм. Цветы, легко покачивая головками, тихо звенели и наполняли воздух сладковатым запахом. Аромат погружал духов в сон, возможности на который они были лишены. Пара минут, и в пещере наступила полная тишина.
До скорой весны...
------
[3] Верста - старорусская путевая мера. Этим словом, первоначально называли расстояние, пройденное от одного поворота плуга до другого во время пахоты. До царя Алексея Михайловича в 1 версте считали 1000 саженей. При Петре Первом одна верста равнялась 500 саженей, в современном исчислении - 213,36 * 500 = 1066,8 м. (Источник - 'Перуница', http://www.perunica.ru/2009/12/03/starinnye-russkie-mery-dliny-vesa-obyoma.html)
Вторая весна
Глава 1
Наступил второй год жизни мавки. С зимы девочка заметно подросла и выглядела теперь лет на тринадцать. Уже начала формироваться фигурка, добавились округлости в нужных местах, а длинные зеленоватые волосы доходили до талии.
Тяга к людям становилась все сильнее, и, в конце концов, Лесана не удержалась и однажды ночью сбежала в деревню. На улице тогда стоял конец апреля, и небо было затянуто тучами вот уже несколько дней. Моросил мелкий дождик, когда Лесана выбралась на землю недалеко от кромки леса - у маленько пристани она была не раз, и теперь хотелось чего-то нового. Девочка осторожно выглянула из-за деревьев, жадно всматриваясь в горящие окна домиков. Одета мавка была во всю ту же потрепанную рубашку, сейчас едва закрывавшую ей бедра.
Шагов Лесаны почти не было слышно. Поднявшие было шум, собаки тут же замолкали, почувствовав присутствие водного духа, особенно сильного в дождливую погоду. Поджав хвост и скуля, они прятались в будки, едва мавка приближалась к ограде. Сама Лесана не обращала на них внимания, она перебегала от забора к забору, пыталась заглянуть в окна.
Почувствовав полную свободу, мавка кружилась под струями дождя. Она смеялась, на миг сливаясь со стихией. И Природа вторила своей дочери - набежали тучи, мелкий дождь перешел в отвесный ливень. Небо то и дело озарялось вспышками молний, и Лесана хлопала в ладоши от восторга, требуя: 'Еще! Еще!' Ощущение власти и безграничной радости захватило девочку, длинные волосы, словно не отягощенные каплями воды, развевались на бегу. Казалось, еще немного, и мавка взлетит. Небесная вода ласкала тело, будто любящая мать ребенка, и это была единственная ласка, доступная земному духу.
'Так великолепно! Так прекрасно!'
Природа не на шутку разыгралась. По улицам вовсю текли грязевые ручьи, но Лесана не обращала на них внимания. Ведь вода была ее родной стихией, любящей тетушкой, приютившей дочь Природы.
И вдруг в один миг все завершилось: мавка, словно вкопанная, остановилась перед высоким зданием в центре деревни. Это была заброшенная сельская церковь, освещаемая последними вспышками молний. Лесана смотрела на нее и не могла пошевелиться. Все уже не казалось таким прекрасным. Дождь утихал, мавка не обращала внимания на заливающую глаза воду. Покосившиеся ставни, дырявая крыша и серный крест на самом верху, - все это вызывало какой-то необъяснимый, почти животный ужас. Лесане казалось, будто церковь нависает над ней, подавляя, буквально вдавливая в землю.
Всхлипнув и сделав над собой последнее усилие, мавка бросилась бежать. Она не разбирала дороги, в последний момент огибая заборчики, поскальзываясь на мокрой земле. Остановилась мавка лишь на берегу родной реки, если бы у Лесаны работали сердце и легкие, ей понадобилось бы много времени, чтобы успокоиться. Но тело было давно мертво, и девочка лишь на минуту закрыла глаза. Страх потихоньку отступал, а любопытство, напротив, возвращалось - ведь мавка была еще слишком мала, чтобы понять причины происходящего.
В итоге, Лесана все же обернулась. Осторожно, словно боясь того, что она может увидеть сзади. Но в деревне было спокойно - ничего необычного. Огни ближайшего домика призывно светились, одна из штор была чуть приоткрыта. Именно к этому дому на окраине и влекла больше всего неведомая сила. Дождь, каплями стекающий по лицу, придавал уверенность, и мавка решилась. Облизав влажные губу - совершенно бессмысленный жест, - девочка юркнула к калитке и, слегка приоткрыв ее, вошла во двор. Ведущая к дому тропинка расквасилась от воды, и ноги по щиколотку утопали в грязи. Ступни с чавканьем отрывались от земли, и Лесана поспешила перейти на траву. Подбираясь к дому, девочка успевала с любопытством осматривать двор. Несколько вспаханных грядок, после дождя почти потерявших форму, порядком заросший сад, весь инвентарь, по-видимому, убран в сарайчик. В общем, ничего интересного.
Наконец, вожделенное окно совсем рядом. Лесана, идя возле стены, ласково провела рукой по шершавым бревнам, из которых был сложен дом. И дерево потеплело, даже ожило, отзываясь на прикосновения духа. Оказавшись под окном, Лесана к своему недоумению выяснила, что даже при всем желании не достает и до нижнего его края - ростом не вышла. Разочарованно хмыкнув, девочка стала оглядывать двор в поисках подходящей подставки. Не успела она примериться к большому срезу дерева, по-видимому, служащему скамейкой, как свет окна загородила тень.
Взвизгнув от неожиданности, Лесана спряталась за старой сухой яблоней. Шторы на окне тем временем распахнулись, открывая взгляду мавки женщину лет двадцати. Лесана почувствовала, как болезненно вздрогнуло ее тело. Незнакомое ощущение.
У хозяйки дома были длинные русые волосы, а довольно миловидное лицо выглядело крайне усталым. В руках женщина держала свечку, и блики пламени еще больше увеличивали тени под глазами. Лесана с недоумением отметила, что черты лица хозяйки неуловимо напоминают ее собственные. (А мавка, выйдя из 'зимней спячки', много времени провела, рассматривая свое изменившееся отражение в водной глади озера). Женщина тем временем напряженно вглядывалась куда-то вглубь сада, шепча что-то себе под нос. В свете свечи блестели влажные дорожки на ее щеках.
Еще миг - и мавка ощутила, что какая-то сила, точь-в-точь, как некоторое время назад у церкви, отталкивает ее от дома. Попятившись, Лесана наткнулась на что-то спиной и резко развернулась. Крест! Почувствовав нахлынувшую волнами панику, мавка бросилась прочь. Лишь много позже она узнает, что на кресте была надпись, которая гласила: 'Любимой малышке, глаза которой так и не успели увидеть белый свет'.
Наутро изумленные обитатели дома обнаружили, что распустилась яблоня, засохшая еще несколько лет назад.
Глава 2
Однажды Лесана, не без помощи лешего (она была в этом уверена, хотя тот и не показывался на глаза) обнаружила маленькое озерцо к юго-западу от того, где обитали духи. По мнению мавки, это было премилое местечко: чистая вода, травянистый берег, кувшинки и лилии. В воздухе парили стрекозы разнообразных расцветок и размеров. Они совсем не боялись девочку, которой нравилось разглядывать красивых насекомых. В озере водились небольшие серебряные и золотые рыбки с чудесными длинными хвостами, напоминающими вуали, которыми в деревне закрывали лица мертвецов (а Лесане несколько недель назад довелось понаблюдать из укрытия за погребением). Только откуда тут могли взяться такие рыбки? Мавка не знала, что обо всем заранее позаботился леший, занеся мальков из далеких южных лесов.
Лесана и не подозревала о подобном, а потому относилась ко всему, как к должному. Вокруг не было ни души - живой или мертвой, - в общем, прекрасное место, чтобы предаваться размышлениям! Иногда мавка воображала себя Правительницей. Вотчиной было озеро, подданными - рыбки и стрекозы. Но и подобные игры скоро наскучивали. Ни насекомые, ни водная живность не могли связать и двух слов, твердя лишь о том, какая прекрасная погода, как хорошо растут мальки. А Лесане было одиноко. Она пробовала танцевать, кружилась вокруг озера, но одной все не то, чем в компании. Экспериментировала над своими способностями: цветы распускались под легкими прикосновениями, трава становилась гуще и сочнее, - но зачем это, если некому показать?
И вот сейчас Лесана просто сидела на берегу и плела очередной венок из лилий и кувшинок, чередуя желтые и белые цветки. В ее руках растения долго не засыхали, и венки на голове держались неделями. Этот стебелек сюда, а этот - вот так. Маленькие пальчики мимолетным касанием ласкали бархатистые лепестки, ловко сплетая сочные стебли. Солнце игралось в волосах девочки, заставляя их сиять каким-то голубоватым светом, кожа казалась еще более белой на фоне яркости окружающего мира. Мавка не чувствовала тепла, но ей все равно было приятно. Создавалась иллюзия того, что она не одна.
С зимы в памяти Лесаны стали постепенно пробуждаться воспоминания предшественниц. Пока они приходили робко, словно боясь чего-то, и большей частью были связаны с какими-то событиями в жизни духа. Например, из воспоминаний той, что была перед ней - Лейлы, первой дочери Любавы и Белавы - Лесана узнала, что, если выпить из груди человека [4] жидкости, смешанной с духовной силой, то на некоторое время ощутишь себя живой. Также мавка узнала, что лет сто назад (много это, или мало Лесана не понимала. Из-за обрывочных воспоминаний казалось, что все произошло совсем недавно) на берегу этого самого озера водили хороводы, веселились десятки мавок. Почему же сейчас она одна?
Лесана не спешила делиться своими воспоминаниями и предположениями с русалками. В последнее время мавку преследовало стойкое ощущение, что все пытаются указывать ей, что делать. Но она ведь уже большая и имеет право принимать решения самостоятельно! Не так ли? Так!
Только мавка не знала, что большую часть времени, которое она проводит у озера, за ней наблюдает леший. И сегодня, улучшив момент, он решил наконец-то появиться перед Лесаной. С упадком язычества леший потерял большую часть сил, но некоторые способности еще остались до сих пор.
Выглядел Хозяин Леса внушительно - экий добрый молодец.[5] Косая сажень [6] в плечах, здоровый румянец, россыпь веснушек на щеках златые кудри, подпрыгивающие на каждом шаге. Только глаза выдавали потустороннюю сущность - они были полностью белые, без зрачка и радужки. Одет леший был в белую, наполовину расстегнутую рубаху с красной вышивкой и холщовые серые штаны, небрежно закатанные до колена. Обуви не было - Хозяину Леса нравилось ощущение живой земли под босыми ногами. Двигался леший совершенно бесшумно, на миг проминающаяся под ногами трава, тут же выпрямлялась.
Лесана не сразу почувствовала присутствие другого духа - так сильно погрузилась в размышления. Девочка вздрогнула и едва не подпрыгнула на месте, услышав хриплый смех лешего. Дух леса ощущался как нечто доброе, успокаивающее и даже родное. Мавка не сразу поняла, что так реагирует на появление лешего пробудившаяся память Лейлы, но осознание этого странным образом отрезвило девочку.
- Здравствуй, Хозяин Леса, - вежливо произнесла Лесана, быстро поднимаясь на ноги. Повернувшись, она недоумевающе осмотрела новый облик лешего и, хоть и с заминкой, поклонилась. Мавка понимала, что находится на чужой территории, а значит надо выполнять хоть минимальные правила приличия. Спина девочки напряглась против воли, пока она ожидала реакции другого духа.
- Ну что же ты, Лесана, - усмехнулся леший и плюхнулся на землю, вольготно устроившись на густом стараниями мавки травяном покрове.
Затем похлопал рядом: мол, присаживайся.
- Как-никак с самого твоего рождения знакомы. Так что , зови меня просто Елисеем, - просто произнес он и протянул Лесане руку.
Ладонь лешего была большой, мозолистой, с четко выделяющимися линиями. Мавка неуклюже пожала руку - даже сидя, леший был ростом почти с девочку, - и присела рядом. Тем временем, память подсовывала новые воспоминания.
- ... а тут смотрю, красавица скучает. Вот и решил присоединиться, - дух леса замолчал.
За размышлениями и попытками заглушить совсем уж разоткровенничавшуюся память, мавка упустила тот момент, когда леший начал говорить.
- Ну что грустишь? - Хозяин Леса стал внезапно серьезным.
И только в глазах мерцали смешинки.
Уставшая от одиночества Лесана просто до боли желала выговориться. К тому же, Лейла, похоже, была очень дружна с Елисеем. Хм... если бы могла, мавка покраснела бы, поняв, как именно ее предшественница была дружна с лешим. Решив, что никогда так делать не будет, Лесана немного отодвинулась от златоволосого духа, мешкая под его насмешливо-понимающим взглядом.
- Почему я одна такая? - выпалила, сама от себя не ожидая. И тут же зажмурилась.
Почему она себя так странно ведет? Ведь робела же не на шутку рядом с богатырем-лешим. Ощущала себя беззащитной и маленькой. 'Ему, должно быть, о-го-го, сколько лет...' - рассеянная мысль.
- Не бойся меня, - по-своему расценив замешательство мавки, мягко произнес Елисей и погладил девочку по голове. - Много я видел таких, как ты. Воспоминания просыпаются, да?
Лесана обреченно кивнула, боясь произнести что-либо вслух. Сейчас она с трудом перебарывала в себе желание броситься на шею лешему и разрыдаться. Что за перепады настроения?! 'Я сильная! Я сама!'
- Они в нужный момент помогут и подскажут тебе, что делать, - тем временем продолжал Хозяин Леса. - Ты только не пугайся и не противься им. Потом будет легче, я тебе обещаю. А насчет того, что одна... Ну-ка, скажи, что рассказывали тебе матери.
- Ничего, - пролепетала Лесана, постепенно успокаиваясь.
Леший в ответ лишь удивленно покачал головой:
- Ну тогда ты вполне заслужила право знать правду. Только вот надо ли тебе это? Не стоит ли сначала пожить в свое удовольствие? Подумай хорошенько! А как решишь, зови меня...
И, пока мавка не успела сказать ни слова, леший поднялся и исчез в гуще леса.
------
[4] 'Мавки - опасные и вредоносные духи, могут сбить путника с дороги, защекотать его до смерти или наслать болезни. Могут залазить в дом ночью и сосать грудь спящих людей, женщин и мужчин, отчего те чахнут и умирают' (Источник - Русская энциклопедия 'Традиция'; http://traditio.ru/wiki/%D0%9C%D0%B0%D0%B2%D0%BA%D0%B0)
[5] Леший может выглядеть как обычный человек, лишь какие-нибудь детали указывают на его необычность, а вернее, на принадлежность к миру духов. Например, у лешего могут быть перепутаны правый и левый сапоги, на голове нахлобучен медный колпак и т.д. (чаще всего у лешего перепутана обувь или неправильно запахнута одежда с левой на правую сторону, в то время как "нормальные" люди носят наоборот). Нет у него на лице бровей и ресниц, глаза белые или свинцово-синие, и кровь у лешего синяя. Однако, в таком виде его можно встретить крайне редко. Он предпочитает надевать на себя личину хорошего знакомого, причем ему все равно принять ему облик мужчины или женщины, старика или юноши. Правда, лесной хозяин предпочитает носить одежду лишь четырех цветов: белую, красную, черную и зеленую. Будучи духом, леший легко меняет свою форму, превращаясь и в человека, и в зверя, и в птицу, и в дерево, чаще старое, корявое, поэтому-то его иногда видят как старика, обросшего еловой корой. (Источник - 'Колдовсское зеркало'; http://www.witchmirror.ru/Mif/Russia/leshii.html)
[6] Сажень - одна из наиболее распространенных на Руси мер длины. Различных по назначению (и, соответственно, величине) саженей было больше десяти. "Маховая сажень" - расстояние между концами пальцев широко расставленных рук взрослого мужчины. " Косая сажен " - самая длинная: расстояние от носка левой ноги до конца среднего пальца поднятой вверх правой руки. Используется в словосочетании: "у него косая сажень в плечах " (в значении - богатырь, великан) (Источник - 'Перуница'; http://www.perunica.ru/2009/12/03/starinnye-russkie-mery-dliny-vesa-obyoma.html)
Глава 3
С момента разговора с лешим прошло уже несколько недель. Мавка так и не прекратила вылазки в деревню, несмотря на запрет однажды узнавших об этом русалок. Белава и Любава тогда устроили настоящий скандал.
- Как ты не понимаешь, если тебя увидят, мы все погибнем! - кричала Любава, размахивая руками. По поверхности воды гуляли волны, накатывая на берег; вся рыба поспешно отплывала как можно дальше от места ссоры.
- Они не видят, я осторожно... - начала было оправдываться в ответ Лесана.
Мавка стояла на дне озера, похожая на старинную мраморную статую. Глубинные водоросли змеями обвивали ее обнаженные ноги, кожа казалась сине-зеленой в мерцающей воде. Волосы девочки развевались, будто на ветру, глаза гневно сверкали. Вообще, сейчас мавка напоминала древнюю богиню, истинную Повелительницу Воды. Кто знает, может так и было: Природа отдавала дань угасающему язычеству, явив напоследок всю его мощь.
Духи воды не знали, что сейчас со всех сторон стягиваются по небу черные грозовые тучи, поднимается сильный порывистый ветер. Не знали они, что деревенский люд скопом вываливает на улицу и, вмиг забывая о столь тщательно прививаемом христианстве, возносит молитвы своим богам. Нет, крестьяне не имели ничего против новой веры, но сейчас, когда восставали древние, как сами Жизнь и Смерть, силы, только молитвы, обращенные к истинным их детям, могут помочь.
На ритуальном холме вновь поднимались огромные деревянные идолы. Когда-то они были снесены по приказу первого священника, ныне почившего. Но не уничтожены, лишь спрятаны в лесу, где каждый желающий мог поклониться своему богу.
Сварог, Отец всего Сущего, защити детей своих. Отведи небесный огонь прочь, небесный кузнец, мы молим тебя!
Златоусый Перун-защитник, не гневайся.
Мудрый Велес, мы всего лишь заблудившиеся дети твои. Укажи нам истинный путь, Водчий на всех Дорогах.
Стрибог ветряной, пусти в мир земной свои ветры-стрелы, отгони беду!
Дажьбог, сын Неба, яви свою огненную колесницу! [1]
Мы молим вас!
Ни один из богов не был обделен, каждый из них получил свои подношения, но погода не изменилась. Становилось все темнее, пока, наконец, не наступила ночь средь бела дня. Частые вспышки молний освещали стоящих на коленях людей. Помогут ли когда-то отвергнутые боги? Простят ли предателей веры? Но боги молчали, а окрестности постепенно застилал густой белесый туман.
Но это все на поверхности. Что же сейчас происходит на дне лесного озера?
Лесана впервые почувствовала такой всепоглощающий гнев, поднимающийся в груди, будто захватывающий всю ее сущность. Такую силу, наполняющую каждую клетку тела и волнами хлещущую во все стороны. Озеро буквально ходило ходуном.
- Вы думаете лишь о своей безопасности, да?! - девочка сорвалась на крик.
Русалки молчали, с ужасом смотря на преобразившуюся дочь. Было страшно видеть маленькую Лесану такой, но, тем не менее, в душах пробуждалась иррациональная гордость за свое дитя. А Водяной лишь философски пускал пузыри, задумчиво наблюдая за происходящим. Он был стар, очень стар, и прекрасно понимал, что именно происходит на его глазах. Это был последний отчаянный крик Матушки-Природы, всех ее детей, которым вскоре суждено стать лишь бездушными тварями.
- Ты не права, - наконец мягко произнесла Белава, пытаясь успокоить мавку, - ты наша дочь, Лесана, и твоя безопасность превыше всего.
Русалке хватило лишь короткого взгляда наверх, чтобы понять, что что-то происходит на поверхности. Что-то, чему виной их дочь. До этого Белава не обращала внимания на опустившуюся на озеро темноту, теперь подводный мир освещал лишь холодный свет, исходящий от мавки.
'Сколько бед могут натворить простые слова', - рассеянная мысль.
- Я уже достаточно взрослая, чтобы принимать решения сама! - Лесана произнесла то, что больше всего волновало ее в последние недели.
От слов юной мавки веяло холодом, и даже листья ближайших к озеру деревьев покрылись тонкой коркой льда. Решение, в конце концов, было принято. Уже близко новый этап жизни.
А потом русалок отшвырнуло волной силы, когда они пришли в себя, мавки уже не было. Лесана исчезла, так и не дождавшись ответа. впрочем, буйство природы на поверхности тоже прошло в один миг, будто ничего и не происходило.
***
Мавка оказалась в своем лесном озере, где тут же потеряла сознание от истощения. Наблюдавший за всем издалека леший, пересилив нелюбовь к воде - как-никак, другая стихия - выволок бездыханное тело на берег. Мавке требовалась подпитка силой. Уложив Лесану на густую прибрежную траву, Елисей с интересом осмотрел вновь повзрослевшее на пару-тройку лет тело духа воды.
'Что ждет тебя впереди, девочка моя?'
Леший осторожно снял старую грязную рубашку с мавка и легко коснулся ее груди. Яркая вспышка в ответ на прикосновение ослепила лешего на пару мгновений. Силы леса надо было совсем чуть-чуть, чтобы не повредить, но и этого мизера достаточно, чтобы пробудить обессиленного духа.
Тут же выгнувшись, словно в агонии, Лесана широко распахнула синие глаза и мелко-мелко задрожала. Увидев взволнованного Елисея рядом с собой, она, сделав резкий рывок, тут же прижалась к нему. Мавка тихо всхлипывала, и лешему оставалось лишь ласково поглаживать не девочку, нет, почти полностью сформировавшуюся девушку по волосам. Елисей не касался лишенной кожи спины Лесаны - прикосновение к обнаженным внутренностям, ребрам было каким-то слишком интимным что ли.
'Определенно, духи не должны быть такими живыми! - рассеяно думал Хозяин Леса. - Хотя времена сейчас совсем другие...'
Самому Елисею понадобились десятки лет, чтобы научиться играть в эмоции. Духи живут долго и обычно они заняты своими прямыми обязанностям по уходу за природой. Но что делать тем, про которых совсем забыли люди, и исчезла сила, питающая их? Тем, с кем Смерть идет нога в ногу?
Немного успокоившись, мавка подняла глаза на лешего. Сейчас она выглядела, словно потерявшийся в лесу ребенок, но это впечатление было секундным. Будто найдя что-то в лице Елисея, Лесана прижалась холодными влажными губами к его губам. Быстро, лишь на короткий миг. Затем провела острым язычком по щеке ошеломленного таким поведением лешего и прошептала ему на ухо:
- Я готова...
----------
[1] О старославянских богах можно почитать здесь - http://www.erlib.com/%D0%93%D0%B5%D0%BE%D1%80%D0%B3%D0%B8%D0%B9_%D0%92%D0%B5%D1%80%D0%BD%D0%B0%D0%B4%D1%81%D0%BA%D0%B8%D0%B9/%D0%9A%D0%B8%D0%B5%D0%B2%D1%81%D0%BA%D0%B0%D1%8F_%D0%A0%D1%83%D1%81%D1%8C/28/
Глава 4
- Не пытайся идти против своей природы, - учил Елисей. - Расслабься и позволь инстинктам и памяти предыдущих направлять тебя, закрой глаза и ощути суть вещей. Ты сильный дух, моя Лесана, отдай волю истинным чувствам, а иначе сгоришь. У детей природы не может быть ложных путей.
Лесана сидела на коленях лешего, прислонившись обнаженной спиной к его груди. Со стороны мавки это было высшим признанием доверия: ведь спина - самое уязвимое место. Елисей кончиками пальцев касался висков девушки и тихо шептал ей на ухо:
- Услышь нашу Мать, милая, - голос лешего завораживал, погружая в какой-то транс.
Перед глазами Лесаны все плыло, нестерпимо яркие цвета радуги смешивались, закручиваясь в спирали. И мавка закрыла глаза, полностью отдаваясь странным ощущениям.
- При желании ты сможешь почувствовать и даже увидеть происходящее на наших землях. - С каждым словом голос Елисея становился все тишь, пока не исчез совсем.
Лесана почувствовала, что воспаряет в воздух, лишаясь земных оков. Девушка не сразу открыла глаза, наслаждаясь опьяняющей свободой. Земным духам редко удается оторваться от земли, ведь небо - безграничные владения совсем других богов. В конце концов, открыв глаза, Лесана осмотрелась, у нее не было тела - лишь тускло мерцающий силуэт. Где-то далеко внизу виднелся Елисей с обмякшей девушкой на руках.
А потом нахлынуло глубокое всепоглощающее ощущение принадлежности к истоку всего сущего. На показавшийся вечностью миг растворившись в стихии та, что когда-то была Лесаной, резвилась, кувыркалась в потоках воздуха, играла с ветрами и уносилась все дальше от своего леса. Но постепенно эйфория уходила, и Лесана, придя в себя, поняла, что места вокруг совершенно незнакомые. Игривый ветерок, ласковую улыбку которого она видела несколько мгновений назад, нес мавку вдоль широкой дороги. Где-то впереди виляла задом, подскакивая на кочках, пустая телега какого-то крестьянина. Еще дальше змеилась голубая речка, то и дело скрываясь между деревьев. Впереди показался город.
'Интересно, что там?' - Лесана ускорилась. Она никогда не видела такого скопления человеческих домов.
Тут словно бы возникла невидимая упругая преграда из воздуха. Натолкнувшуюся на нее мавку мягко отбросило назад, но Лесана была на редкость настойчива и снова пробовала попасть дальше. Завеса приоткрылась лишь на секунду - видно, Природа решила проучить неразумную дочь, ведь иначе, чем наказание, это не назовешь.
За преградой была Пустота - абсолютная, зияющая и затягивающая в себя. Нет, Пустота не в прямом смысле этого слова - и город, и ведущая к нему дорога остались на месте. Но только краски потускнели, стали почти серыми. И Лесана поняла, в чем дело: везде до этого, природа была наполнена живыми духами. Пусть их было совсем мало, но они оживляли, наполняли силой окружающий мир. Вблизи города же не было ничего!
Закричав, мавка вырвалась из видения. Она извивалась в руках лешего, пытаясь вырваться; вода текла из пор на теле, делая его скользким. Лесана кричала, требовала, просила, умоляла пустить ее. Елисею удалось успокоить девушку, лишь прижав к земле, наваливаясь всем весом своего тела. Это не могло повредить мавке - духи намного сильнее, несмотря на внешнюю хрупкость.
- Успокойся! - рыкнул Елисей, сверху вниз смотря на дрожащую под ним девушку. - Ты ведь хотела знать правду, не так ли?! Так вот она тебе, эта правда! - он почти кричал.