Звонок разрезал тишину. В прихожей послышались семенящие торопливые шаги.
- Женщинка, вам гроб не нужен? - средних лет кавказец отер замшевым рукавом куртки пот.
- Каааккой гроб? Зачем?! Вы к кому? - пожилая женщина пыталась вглядеться в лицо пришедшего. В коридоре было темно - пацаны снова выкрутили лапочку. Она разглядела только загорелый морщинистый лоб, да густые, рыжеватые усы.
- Дорогой, бесплатный, красного дэрева, позолоченный гроб, бабулька... Бери, не прогадаешь... Эээх-вай... - кашлянул кавказец. - Эй, Девид, спусти крышку на минуту-э... - обернулся он назад. - Вся мозга продэвила...
Крышка плавно опустилась вниз и глухо ударилась о пол.
- Ээээй, бабулька, - широкая ладонь с выпирарущими синими жилками уперлась в кожаную обивку. - Подскажи, хот, к кому из соседей подойти... Гиви, гад, не умер, а должен был... А мы ему такой подарок, из такой дали везли... Не пропадать же...
- Ннне знаю... Убирайтесь вон!..
Дверь захлопнулась.
На следующий двери блестели железные, отполированные цифры - 48. Их открыл мальчик лет пяти.
- А где родитель твой, малыш?
- Все на роботе.
- А зачема дрэр открываешь? Разве не учили - чужима открывать нельзя?!..
- Все равно воровать нечего... - мальчик пожал плечами.
- Ну, возьми гроб... Будэт чето воровать...
- А что с ним делать? Игрушки складывать, в похороны играть...
- Ну, хоть и в похороны... Бедэш солдат оловянных убитых в бою хоронить...
- Нет у меня оловянных, только на дисках - помповые...
- А говоришь - воровать нечего... Эх-вай... А компа ест... - прищурил и без того узкие глаза кавказец...
- Вы вот что, дяденьки... Позвоните вон в ту квартиру, - малыш указал на дверь справа. - Там дед Даня живет. Ему это нужнее...
- Думаеш?..
- Угу...
- Отэц, гроб не нужен?
- Да живой еще пока, сынки... - дед Даня не удивился вопросу, лишь приподнял худыми, острыми плечами телогрейку.
- Дэк, запас бэд не чинит, слушай...
- Нет, родные, не нужон...
- Придется, тащить обратно в Бахмаро, Ванно... - тяжело вздохнул второй кавказец. - Не выбрасывать же...
- Сынки, - дед почесал вытянутый щетинистый подбородок. - А вы к Томке сверху постучите. Она цветки всякие на подоконнике ростит... Авось, ей под клумбу-то и сгодится...
- Вас Тамара зовут?
- Да, Тамара, - женщина, лет двадцати восьми кокетливо заложила белокурую прядь за ухо. - А что вы хотели?
- Ой, даже не знаю... - смутилась красавица. - У меня все нужное имеется... Ну, заходите, посмотрим, под что это можно пристроить...
Комната была просторна и светла. Кремовые обои в желтую полоску зрительно увеличивали ее пространство. Не широкий диван, покрытый темно-коричневым покрывалом, стоящий у окна журнальный столик, массивная тумба в углу с телевизором - составляли все ее богатство.
- А гдэ цветы? - поинтересовался Ванно, осторожно опуская гроб.
- А они в другой комнате. Там - балкон...
- Пустовата сакля... - огляделся Дэвид.
- Мы недавно переехали... Это - комната сына.
- Вах-хай... У него даже книговой полки нэт... Может приспособит...
Хлопнула входная дверь.
- Как раз Витинька пришел...
Вбежал мальчик лет шести-семи.
- Мам, мы с Маруськой нагулялись и грызть хотим... - он вытащил из-за пазухи декоративного рыжего кролика. - А чё это за катафалк?
- Мой руки, сына, сейчас будем обедать. - мать взъерошила черные волнистые волосы мальчика. - А это дяди нам цветочник предлагают...
- Так это ж - офигенский дворец для Маруськи!.. У стенки его пока поставим... А из крышки я ей кормушку сделаю...
- Не великоват ли для Маруськи?..
- Не-а... В самый раз! Мы всю жизнь промаялись в трущобе, пока эту хату получи, пусть хоть она поживет в роскоши...
На улице Дэвид и Ванно радостно ударили по рукам.
- Вааах, глянь как все хорошо устроили: Маруське - жилье и кормушка и дорогую вэщ выбрасывать нэ надо!
- Дааа... Слушай... И Гиви не умер, молодэц!