Я помню Саши Блока восемь строк -
про улицу ночную и аптеку,
и про того, кто в венчике не смог
создать из комиссара человека.

Я помню то нечуянье страны
и дробный слог, присущий Мандельштаму,
когда на улице живём как будто мы,
а не "как будто" это просто яма. 

Я помню, разгуляется когда,
по памяти читая Пастернака,
что и свеча горела не всегда,
что в феврале опять - чернил и плакать.

Я помню, как Тарковский завещал,
про все свиданья, каждое мгновенье,
про пять лучей, что он ладонью дал, -
они остались до поры прозренья.

И, по-Вийоновски поэзию любя,
я помню всё, но только не себя...