Уже вторую неделю двухкилометровая глыба "легкого" крейсера висела на околоземной орбите и воодушевляла астрономов и даже обладателей сильных биноклей по всему миру. Контакт так и не произошел, мировые лидеры грозились друг другу неисчислимыми карами за возможную попытку связаться с инопланетным кораблем в одиночку. Громоздкая и неповоротливая махина бюрократии разных стран, задыхаясь, пыталась выработать бесконечные инструкции, законы, рекомендации, согласовать состав участников, их иерархию, полномочия и права.
Иннокентия уже неделю назад как на вертолете привезли в горный тибетский монастырь, который он про себя прозвал "Шамбалой". Остальные четверо марионеток эрсинов тоже были здесь. Один из них, индус по имени Киран, договорился с настоятелем об их комфортном проживании. Иннокентий Кузьмич оказался последним, кто сюда попал, но ничего не пропустил - остальные, собираясь вместе, обсуждали каких-то "попов", "скилл-пойнты", "очки влияния" и прочую несусветную ерунду.
Англичанин Даррен уже не раз пытался наладить диалог со стариком, гадая, почему его выбрали как представителя России, но тот был тверд в стремлении скрыть о себе все, что только можно, вполне разумно полагая, что он попросту здесь лишний среди этих сравнительно молодых и влиятельных людей.
Вот и сейчас, когда был объявлен обед, снова началось:
-- Иннокентий, скажите, вы вообще ценитель подобного рода игр?
-- Скажем так, довелось немного поиграть.
-- А какая любимая?
-- Мне кажется, мы не о том сейчас говорим.
-- А о чем же тогда?..
-- Вот наконец объявится начальство Сониаттис и спросит нас, готовы ли мы к переговорам. И что мы ответим?
-- Сониаттис и есть начальство. - вмешался китаец Миншенг.
-- Да, она высокая шишка у них. Но как нам подготовиться вообще к такому делу? - недоуменно спросил Даррен.
-- Кхм. Мой опыт мне подсказывает, что надо разграничить заранее зоны ответственности. - ответил старик, с подозрением уставившись в свою тарелку. - например, ты, Даррен, ведешь переговоры в случае, если речь зайдет о финансовых репарациях - ты единственный представляешь себе, сколько мы в состоянии заплатить им денег или золота.
-- Мудрая мысль. А ты, Лефевр, примерно представляешь наш технологический и промышленный уровень. Значит, если нас "попросят" производить что-то в обмен на то, чтобы нас не уничтожали...
-- ... то я возьмусь за дело. - ответил американец, согласно кивнув головой.
-- А если речь зайдет о смене законов и их адаптации к новым условиям, то и я смогу немного помочь. - сказал Миншенг, неумело орудуя вилкой.
-- Тогда я, может быть, в силах определить ту грань, дальше которой мы морально не имеем права прогибаться перед чужими - рубанул воздух индус.
Все дружно уставились на старика, ожидая, что он скажет. Тот, кряхтя, поднялся на ноги.
-- Ребята, пришло время сказать правду. Я абсолютно бесполезен. Да, каким-то чудом я еще не совсем в маразме, но я всего лишь бывший морской офицер.
-- Он командир. - многозначительно сказал американец.
-- Все ясно. Он тот, кто в состоянии принимать решения. Глупо было сомневаться в мудрости Сониаттис. - сказал индус, и все немного помолчали.
Все четверо сейчас думали об одном и том же. Каждому хотелось быть лидером, но каждый боялся ответственности за судьбу всей человеческой расы. Нет, жажда первенства пересиливала страх, но начинать борьбу за власть было бессмысленно - каждый уже уверился в том, что никто не упустит свой шанс просто так. А не взвалить ли всю эту непомерную ответственность на этого дряхлого старика, привыкшего командовать?
Переговорив друг с другом наедине после обеда, за ужином они устроили тайное голосование за лидерство в группе, во время которого старик получил четыре голоса против одного.
Словно подчиняясь неким законам жанра, вскоре произошло еще одно событие - крейсер сбросил над пустыней Гоби бомбу невероятной мощи. Спутники показывали кратер, необъятный и глубокий, словно взрыв пытался пробуриться к самой земной мантии. Старик переварил эту информацию первым:
-- Господа, кажется, нас, землян, призывают немного поторапливаться.