В те времена, когда книга Куна "Легенды и мифы Древней Греции" была большим дефицитом, мне удалось выпросить ее на несколько дней у своего старого учителя. Я читал ее детям перед сном: о гостеприимстве Филемона и Бавкиды, о подвигах блистательного Беллерофонта, о походе семерых против Фив.
И однажды, прослушав трагическую историю Ифигении в Авлиде, моя шестилетняя дочь в полусне сказала: "Хочу в древнюю Грецию!" Помнится, я ей ответил: "Да я и сам хочу. Когда-нибудь мы с тобой непременно туда съездим". А про себя печально подумал: настанет ли такое время, когда я смогу увидеть не то что капиталистическую Грецию, а хотя бы народную Венгрию или братскую Болгарию? Ну ладно, пусть не я - дождутся ли мои дети возможности побывать за границей...
Однако время бежит быстрее, чем мы думаем. Вскоре ускорение сменилось гласностью и перестройкой. Страна, измученная талонами на водку, забурлила. Разрешили кооперативы. Народные депутаты произносили с трибуны пламенные речи. "Партия, дай порулить!"
И вдруг оказалось, что власть коммунистов не вечна. Отменили шестую статью конституции. Запретили партийные организации на предприятиях. А потом народ, очнувшись от сладких грез сериала "Богатые тоже плачут", с удивлением обнаружил, что страна сменила аббревиатуру на СНГ, в магазины вернулась колбаса, но в десять раз дороже, а зарплату стали платить все реже и реже. Мечта о свободе сменилась борьбой за выживание. Пенсионеры разложили на тротуарах сантехнику и клей "Момент". Тысячи инженеров и экономистов взяли в руки клетчатые сумки и ринулись челночить в Польшу и Турцию.
Мне повезло: после нескольких полуголодных лет удалось устроиться на работу в коммерческую фирму. Зарплата - не окошечко в кассе, а доллары в конверте. Не спрашивая моего желания, хозяева выправили мне загранпаспорт - впрок, на всякий случай, в связи с возможными командировками за границу. Вписать в паспорт детей? Нет проблем. Оформили через кооператив при МИД, без всяких вызовов в первый отдел и на комиссию райкома.
В первый же отпуск, оценив слегка укрепившееся благосостояние семьи, я решил, что могу позволить себе поездку с дочерью в Грецию: путевка стоит каких-то триста шестьдесят долларов. А новый телевизор и холодильник могут пока подождать. Кто знает, может быть, вся эта демократия закончится так же внезапно, как началась.
Я отправился в одну из мгновенно расплодившихся турфирм, оформил договор: сумма прописью в рублях по текущему курсу, и передал под столом бухгалтеру доллары.
И вот мы в непривычно широком салоне видавшего виды "Боинга" летим над Средиземным морем вдоль балканского побережья. Впереди маячат малиновые пиджаки с бритыми затылками. А в иллюминаторе - яркая синь воды, скалы, тонкая полоска прибоя. "Смотри - это Эвбея, а там дальше Аттика. Вон остров Эгина! Скоро садимся". Но пилот преподнес нам еще подарок: сделал широкий круг над Пелопоннесом. Горы, бурые горы, совсем не видно зелени... Неужели европейская цивилизация зарождалась в этой суровой местности? Неужели по этим горам совершали военные походы, брели спортивные делегации, направляясь на Немейские или Олимпийские игры?
Посадка в залитом солнцем афинском аэропорту. Толчок, и шасси мягко застучали по бетону. Пассажиры в салоне дружно захлопали. Здорово! Вот это - хороший обычай. Олимпийские боги оценили бы такой жест.
В гостинице нас покормили ужином с маслинами, а после этого сопровождающая повела всю группу якобы на пешую прогулку, а фактически в торговый квартал, на шопинг. У многих магазинов вывески по-русски: "Золото", "Меха" или просто "Шубы". Выходя из очередной сувенирной лавочки, я вдруг увидел в конце длинной прямой улицы подсвеченный прожекторами Парфенон на высоком холме. Все позабыв, я сказал Ленке: "Пошли на Акрополь, я не дождусь завтрашней экскурсии".
Мы бросили группу и двинулись навстречу Парфенону. По мере приближения Акрополь все увеличивался, и в итоге оказался гораздо больше, чем на знакомых с детства картинках и фотографиях.
Вышли к Акрополю в районе театра Диониса. Там шло представление, и охрана нас не пропустила. Тогда мы зашли с другой стороны холма и стали в темноте карабкаться по крутому склону, цепляясь за колючий кустарник.
Я понимал, что акрополь должен быть как-то огорожен, но надеялся, что ограда на вершине холма, и через нее удастся увидеть Парфенон. Но в середине подъема мы наткнулись на металлическую сетку, и пришлось повернуть обратно. В гостиницу вернулись поздно ночью. Я поймал себя на мысли, что впервые за несколько лет шел с ребенком по пустым ночным улицам - и совсем не боялся.
А потом была автобусная экскурсия по городу. Немного потоптались на Акрополе, возле Парфенона. Всюду строительный мусор, храм Эрехтейон огорожен щитами, он на реставрации. Экскурсоводша по секрету сообщила, что каждую неделю грузовики привозят на акрополь кучи щебенки для туристов, которые берут себе камешки на память. Но я все же подобрал несколько камней, похожих на мрамор - "кусочек Парфенона". Все-таки они побывали вместе со мной на акрополе... Была поездка в древний Коринф, где находится храм ревнивого к своей славе Аполлона. Побывали в столице царя Агамемнона - Микенах с их львиными воротами.
В последний перед отъездом из Афин день, утром после завтрака мы вышли на прощальную прогулку по городу. Прошли два квартала и увидели вход в метро. "Ну что, прокатимся в афинском метро?" Купили билетики, спустились под землю. Греческие названия станций легко читаются. "Папа, смотри, Пирейос!" В древности города строили на некотором удалении от берега, чтобы не подвергнуться внезапному набегу пиратов. Например, путь от Афин до морского порта Пирея занимал тогда весь световой день. А сейчас на метро добрались туда за пятнадцать минут.
В Пирее мы вышли на грязную набережную. У причалов стоят обшарпанные прогулочные кораблики. Возле одного из них висит табличка: "Саламин. 20 драхм". Мрачный пузатый грек молча впустил нас на свое ржавое суденышко. Путь до Саламина занимает меньше часа. Глядя на мутный залив и на приближающийся гористый остров, я сказал дочери, стараясь перекричать тарахтенье мотора: "А помнишь, как афиняне, спасаясь от персидского нашествия, спешно переправлялись на Саламин? И собачка, забытая на берегу, сначала металась по пристани, а потом бросилась в воду и поплыла вслед за хозяином. А греки со своих кораблей смотрели на нее и молча утирали слезы". В этот момент в глазах дочери что-то блеснуло. Кажется, я и сам немного прослезился...