На её подоконнике всегда цвели Сенполии. Разных оттенков. Всегда чуть повышенная влажность возле окон. Чуть запотевшие.. Посредине комнаты стоял круглый дубовый стол, покрытый шелковой старинной скатертью. Широкая комната служила гостиной, с двух сторон выходили двойные стеклянные двери. Одни вели в спальни, другие в холл и на кухню. Маленький дачный домик не маленьких размеров. Огромная веранда с деревянной лестницей на второй этаж.На веранде стояла соломенная мебель. Уличный вход на мансарду отгораживал постояльцев от суеты готовки. Настасья Никифоровна была девяностошестилетней старухой, вернее нет.. Она была девяностошестилетней женщиной, когда отошла в мир иной. Эта интеллигентная дама оставалась женщиной до последних лет своей жизни. Чуть выше среднего роста, худая, статная дама. Она всегда носила дорогие украшения, так и не отвыкла от аристократических манер.
Она была довольно-таки юной особой, когда во время Революции интеллигенция попряталась по дачам, не желая ввязываться в прения рабочего класса с монархией. Ее семья была одной из таковых. До 1922 года ее семья прожила на этой даче. Настасье Никифоровне тогда было 20 лет. К ним приквартировался молодой студент медик, будущий врач, которого ангажимировал на одном вечере её дяденька Аполлон Матвеевич, как искусного певца романсов. Она акомпонимировала ему за роялем. В их семье воспитание девушек было очень важным. Анна, старшая сестра, закончила, Институт благородных девиц. Настеньке не удалось, из-за наступившей смуты, но она удачно проучилась в нем один год.
Михаил Николаевич был молодым, статным, но бедным студентом. В 1922 году он закончил 1-й Московский институт имени И. М. Сеченова. Случайная встреча с Барышниковым, дядей Настасьи Никифоровны, привела его в этот дом. Потом были томные вечера, гуляния под луной, катания на лодках.
В 1922 году вся семья переехала назад, в Москву, на квартиру. Михаил Николаевич был отправлен земским врачом в Макаревский уезд. Он еще не раз посещал в зимнее время их семью, будучи проездом в Москве.
В июле 1923 года Михаил Николаевич прибыл на квартиру к Барышниковым, попросив руки дочери их.
Правнучка Настасьи Никифоровны сидела на крыльце обросшей хмелем веранды, осенняя листва валялась под ногами шурша.. Порывы холодного ветра обдували волосы, чуялся запах мороза. Скоро зима. Она не успела всего на несколько дней. Она так и не попросила прощения у своей любимой бабули... Умерли все, бабушка, дедушка, мама уже в пенсионном возрасте- пьющий инвалид. Папы нет, у нее было одно сокровище в жизни ее прабабка. Она так и не успела с ней помириться. Это было два года назад. Она не приняла ее отъезд . Марину ждала любовь, брак, счастье. Настасья Никифоровна была против. Это была волевая статная женщина, привыкшая подчинять всех себе, кроме, любимицы правнучки. Она была ее копией, как будто в свое отражение, Марина всегда смотрела на портрет юной прабабки. Она помнит рассказы в детстве о смерти мужа еще совсем молодым, о тяготах жизни. Ее прадед, умер от чахотки в захолустном уезде. В возрасте тридцати восьми лет, оставив жену с дочерью на руках. Девочка была уже не так мала, но все же. Менялись нравы, Настасья Никифоровна пережила три власти. Она родилась еще при Царском режиме, в тысяча девятьсот втором году, но нрав у этой женщины остался непоколебимым. Она пережила голод тридцать седьмого года, войну. Она пережила лишения. Она пережила все. Но так и не смирилась со строем страны, в которой прожила почти всю жизнь. Она даже пережила развал союза. Но так и не пережила отъезд правнучки. Эти два года ее было не возможно узнать. Ни воли, ни силы, она стала еще суше, вялой горькой старушкой. Она плакала по вечерам, пока домовые люди не видели. После развала союза она в силу привычки и в силу отсутствия физических возможностей наняла себе помощницу по дому. И садовника. Платила исправно им за работу со своей пенсии. Она проработала всю жизнь учителем музыки по классу фортепиано. В войну приходилось туго. Ее музыка не была нужна никому..
Марина все-таки собралась с мыслями, войти в пустой дом. Она монотонно обошла все комнаты.. все стояло как прежде. Только зеркало в гостиной было прикрыто траурной черной вуалью.. Марина медленно вышла из дома и побрела по лестнице на мансарду . В детстве это был ее дом. Ее убежище на каникулах. Она открыла комнату ,и в нос пахнул запах пыли. В комнате ничего не тронуто. Марине нравилась мебель начала века. Она матери категорически запретила менять ее. На столе возле окна стояла ваза с розами. Сухие. Бабуля всегда просила садовника в период их цветения рвать каждый день по три штучки и ставить в вазу правнучки. Столько лет, она каждый день ждала, когда Марина приедет к ней. Московскую квартиру еще в начале восьмидесятых, она оставила дочери, бабке Марины, а сама переехала сюда. Марина разрыдалась горьким слезами. Сев на кровать, она опустила сумку и шарф на пол. Истерика продолжалась не долго. Встав, она отперла ящик стола, в котором торчал ключ. Там лежало пыльное письмо.
" Милая моя девочка, я никого никогда так не любила и не ждала , как тебя, особенно в это лето. Я пишу тебе письмо. Пока могу это делать. Сколько я проживу еще, я не знаю. Я была не права, моя милая, прости меня, моя родная девочка. Знаю, что мы повздорили с тобой, тебе не в чем себя винить. Знаю, что будешь корить себя, что мы так и не увиделись, если все-таки мы не увидимся, все хорошо, Марина, все хорошо. Привет тебе из детства. Эта комната, этот дом, все будет тебе напоминанием о нем. Обо мне. Я тебя люблю" Датировано оно было двумя годами ранее...