Аннотация: Юный слуга бухарского султана влюбляется в одну из его жен. Но как же им быть вместе? Если повелитель прознает об этом, им несдобровать обоим. Однако смелый юноша придумывает, как перехитрить султана и решается на отчаянный поступок.
Дмитрий ГЕНДИН & Максим КОБРИН
1.
Роза пустыни не увянет, пока есть влюблённые поэты и сны. Много легенд таит в себе Восток. Многие пытались, но никто не мог завоевать Азию целиком. Горячий зной, горячие чувства, духота и дурман кальяна...
Был один город в самом сердце Азии, и назывался он Бухарой. Бухара славилась солью, лепёшками, глиняной посудой. Мимо неё шли караваны с шелком, порохом и пряностями. На десятках языках говорили в Бухаре. Торговцы настойчиво вели торг и принимали любые монеты. В Бухаре было девять мечетей и множество минаретов. Ворота города были отделаны местами чистым золотом. Направлены они были в сторону Мекки. И правил ей относительно добрый, но похотливый султан Урудж-Паша из династии Шейбанидов. Бухарский султан имел большой гарем, каждая десятая девушка Бухары была его наложницей, и это для девушки считалось почётным. Детей от таких связей отправляли в солдаты, и они погибали в войнах с европейцами. Но главных жён у султана было четыре: Фатима, Нурзия, Аму-Дарья Руга, Шаната.
Муфтий Ахмед уль Шадыр, славящийся своей образованностью на весь исламский мир, был визирем султана, советником в делах религии, войны и мира (в детстве муфтий был наставником нынешнего султана). Он не одобрял столь большой гарем и призывал оставить только четыре жены. После долгих уговоров и чтения Корана Урудж-Паша пошёл на уступки. Осталось только четыре жены, как у пророка Мухаммеда: Фатима, Нурзия, Аму-Дарья Руга, Шаната. А в остальном жизнь в Бухаре с её резными мозаиками из бирюзовых, белых, лазуревых, фиолетовых и сине-зелёных кусочков шла тихо и неспешно. Солнце бродило по небу, как одинокий возница.
И жил в Бухаре в ту пору простой, но искусный гончар Куши Карна. Горшечному делу его научил отец, а отца дед и т.д. Сейчас он жил один с матерью, вдовой, у которой болели ноги, и за которой нужен был постоянный уход. Однажды проезжал султан Бухарский по улице, где жил гончар. Узнав о мастерстве Куши, Урудж-Паша заглянул в лачугу Карна и его матери. Султан остался впечатлен его работой. Каждый кувшин был словно произведением искусства, изящной скульптурой с причудливыми формами, украшенный глиняными цветками, завитушками и резьбой. Урудж-Паша любил прихвастнуть перед бухарской знатью своими придворными мастерами и оставить в стороне одаренного ремесленника не мог. Он повелел сделать из парня себе слугу, а за матерью будут следить две девушки из числа его бывших наложниц. Так неожиданно Куши покинул свой родимый дом.
2.
Чуден полумесяц мечети на фоне настоящей луны. Столько любовников по всему миру сейчас гуляют и говорят нежные слова. Пески барханов тихо поют свои сказки...
Итак, Куши стал придворным горшечником. Ему выделили небольшие апартаменты во дворце Бухарского султана. Окна глядели на прекрасный сад. Там росли персики и цветы. Душистый сад, Эдемский сад, чудный тысячами ароматов... Первым заданием для Куши стало изготовление четырёх чаш для омовения тел жён султана. Каждая из жён должна была явиться к горшечнику и сказать, какая чаша ей нужна. Через паранджу он видел только прекрасные очи, но их надменные и высокомерные взоры смущали его. Вдруг он встретился взглядом с юной и скромной Нурзией. Ее черные, как ночное небо глаза, манили своей бездонной глубиной. Ее приветливый нежный взгляд, проник в самое сердце Куши. Они долго смотрели друг на друга не решаясь произнести ни слова. Наконец Нурзия нарушила молчание, начав разговор о чаше. С этого момента их начало тянуть друг к другу. Но что делать? Она же жена самого султана Урудж-Паши из династии Шейбанидов!
Сначала они виделись только по делу, но с каждой встречей их чувства разгорались все сильнее. Добрый кроткий юноша ей был милей, чем властный напористый муж. Они стали видеться чаще, встречаться как бы невзначай. Куши начал тайком выслеживать её, одаривать фруктами и цветочками. Нурзия же стала все чаще заказывать себе новую посудную утварь. Иногда она для этого как будто случайно роняла на пол кувшин или чашу. Остальные жены удивлялись, с чего она стала такой неловкой. Нурзия редко становилась "любимой женой". Слишком молода она была и слишком холодна с султаном. И от этого ее привязанность к Куши все возрастала. Нурзия полюбила Куши Карну. Она вязала для него перчатки и шапочки. В три часа ночи, когда охрана большей частью ложилась спать, наши любовники встречались на очередном свидании. При этом их влюблённость была чистым алмазом: целомудренная сильная, когда дышишь любовью. Он мог украдкой прикоснуться к ней, взять ее за руку. Они шептали друг другу нежные слова, и только месяц знал об их коротких тайных встречах. Юноше даже не нужно было видеть ее лица, что бы ощущать всю красоту Нурзии. Он смотрел в бескрайнюю глубину ее чарующих глаз, и этого было достаточно. Ведь глаза - зеркало души. Им было хорошо вместе, но между ними всегда была незримая стена. Они были обречены лишь на мимолетные свидания, и то до поры до времени. Рано или поздно кто-нибудь из слуг прознает об этом и тогда Карну не сносить головы. Но душевные муки от невозможности приласкать любимую женщину в своих объятиях были юному слуге невыносимы.
3.
Одна из бывших наложниц - служанка в гареме первой заподозрила что-то неладное и поделилась своими опасениями с хозяином. "Кто? - Нурзия? Кто - Куши Карна? Это же от перегрева на солнце можно такое вообразить!" - султан решил, что в отвергнутой (по совету муфтия) наложнице говорит женская ревность, но тем не менее приказал старому евнуху Ибн Лаю - слуге Нурзии следить за Куши. И однажды он застал госпожу с горшечником. Нурзия убедила его не рассказывать господину. Ибн Лай был верен ей и не стал доносить, но слезно просил прекратить встречи с Карна, ведь если другие слуги узнают об этом и его укрывательстве, то старому Лаю тогда не сносить головы.
Встречи Нурзии и Куши стали еще более редкими и еще более быстротечными. Для юного придворного это стало настоящей пыткой. Но вскоре оскопленный старец ушел в лучший мир, на веке унеся с собой их тайну. И Куши решился на отчаянный поступок. Никогда ни один мужчина ради женщины не шел на такое, но только не горячо влюбленный Куши. На очередном тайном свидании он предложил Нурзии стать ее новым евнухом вместо усопшего Лая. Это был единственный шанс для них быть вместе. Она отговаривала его от такой жертвы, но юноша был настойчив, уверял, что разлука с ней невыносима и принесет ему намного большие страдания, чем невозможность придаваться плотским утехам. Неся боль в сердце о предстоящих муках возлюбленного, она пришла к своему господину с просьбой сделать Куши ее евнухом. "Так вот оно что!" - султан возрадовался в душе - "Она просто приглядела замену Ибн Лаю. Не стоило верить ревнивой наложнице". Все подозрения отпали сами собой.
Куши мужественно перенес муки оскопления. Он стал слугой Нурзии и блюстителем ее покоев. Теперь он был неразлучен с ней, ухаживал, не боясь гнева султана. Он мог созерцать ее прекрасное божественное личико без паранджи. Оставаясь наедине, они нежно обнимались и целовали друг друга. Когда у Нурзии родились дети, он отнесся к ним как к родным, в нем проснулись отцовские чувства. Это была почти своя, почти семья. И только на ночи, когда султан желал Нурзию, их идиллия прерывалась. Но Нурзия стала совсем холодна, и султан желал ее все реже. Душа ее навек принадлежала Куши, и она не могла забыть жертву, которую он принес ради нее. Другим женщинам из гарема нравились ласки султана: крепкие, сильные, напористые. Но в них было так мало любви. А султан понимал, что с его женой что-то не так, но считал, что это ее женские странности. Он даже и вообразить не мог такого. Ведь он всегда считал, что главное с женщинами это плотские утехи. Но для молодых влюбленных плотские утехи оказались ничто по сравнению с радостью настоящей взаимной любви.