Говорят, что все приметы - суть человеческих глупостей и измышлений. Что никакие неудачи и неприятности не будут преследовать и никак не смогут навредить, если ты спокоен, хладнокровен и имеешь крепкие нервы. Тогда никакие тяжёлые понедельники, пятницы с числом тринадцать и прочие глупости тебе не страшны.
Всё так. Безусловно.
Но бывают дни, словно предназначенные, чтобы вывести тебя из равновесия. Будто Судьба решила в один миг взять реванш за все спокойные годы и начала подкладывать, подсовывать и подкидывать тебе сюрприз за сюрпризом и, в конце концов, попросту завалила тебя ими с головы до ног.
А всё папочка, чтоб ему на том свете не икалось!
Собственно говоря, получив от отца письмо, Джеллиос был так удивлён, что не сообразил сразу его выкинуть. А через секунду оно активизировалось, и совершенный порядок кабинета взорвала так называемая в народе "сырушка". А попросту: голографическая передача, не упакованная в защитную сферу и потому нестабильная и очень неаккуратно работающая.
- Здравствуй, сын, - интонация, с которой эта фраза была произнесена, позволяла слушателю усомниться как в отцовстве говорившего, так и в искренности желаемого. - В общем, если ты слушаешь это, значит, я... далеко! Очень далеко! Я уехал и не вернусь! Ну, в ближайшие лет пятьсот - точно! И то, если найду выход... но не важно!
Я вот о чём, - мужчина, стоявший посреди воронки "сырушки", приосанился, разгладил кружевные манжеты камзола и пышное жабо. - Сын! Я оставил тебе наследство! Это большой замок у вершины скал, что огибают Мерру с северо-востока. И этот великолепный, шикарный дворец я оставил тебе! Да-да, не удивляйся! Ты же мой единственный сын, кому ж разгребать всё то дерь... То есть, кто же ещё сможет навести порядок в принадлежащем ему поместье... и в замке! И вообще... кто так хорошо, как ты... ты же любишь порядок... А в замке спокойно, да! Ты сможешь работать там, заниматься своими делами... Тебе надо просто приехать... И слуг своих можешь забрать... И вообще, всё, что тебе понадобится! Только приедь и живи там. Ведь я оставил его тебе в наследство! - речь мужчины становилась всё более неразборчивой и под конец перешла в просительное, невнятное бормотание. Как будто проситель видел, каким насмешливым и презрительным взглядом смотрит на него получатель письма.
- В общем, замок твой. Тебе надлежит прибыть туда к первому летнему дню. А чтобы ты не вздумал игнорировать свалившееся на тебя счастье - я принял меры. Они немного жестковаты, наверное... Но я тебя знаю... Ты ж не почешешься иначе... Так что, собирайся и в добрый путь! А засим, позволь откланяться! Прощай, сын! - мужчина скорбно умолк и опустил очи долу.
Скорее всего, письму предполагалось кончиться на этом месте, но из-за нестабильности "сырушки" время было рассчитано неправильно, и Джеллиос ещё несколько секунд с брезгливо-растерянным лицом взирал на потрескивающую воронку. А потом послание взорвалось, подпалив рукопись на столе, закоптив нежно-голубые атласные шторы, разбив пару лампочек в люстре и оставив тяжёлый запах чего-то мокрого и жжёного.
- И какие же ты принял меры? - в пространство бывшего чистым, а ныне загаженного и вонючего кабинета, спросил Джеллиос.
Ответ он получил через несколько минут, когда отчаялся привести кабинет в более-менее приличный вид. Очевидно, отец решил не тратиться на хоть сколько-то приличную почту и отправил письмо от "чёрновца" - энергия для "сырушки" оказалась остаточной. Поэтому грязь и запах после выброса не брали никакие заклинания.
Джеллиос дёрнул тяжёлый шёлковый шнур, вызывая слуг. Через десять минут дёрнул снова. А ещё через десять минут покинул кабинет и пошёл в людскую, дабы выяснить, куда делась Самри и почему она не идёт на зов хозяина.
Быстро спустившись на первый этаж и миновав просторный холл, Джеллиос вошёл в левое крыло, занимаемое слугами. Остановился возле двери в комнату Самри. Постучал. Ещё раз. Рванул дверь на себя и в немом изумлении застыл на пороге.
Комната была пуста.
И там не было не только самой Самри и её вещей - там вообще ничего не было! Ни мебели! Ни штор на окнах! Ни цветов на подоконниках! Ни-че-го!
Зато там было грязно. И эта грязь, отвратительно знакомая на первый же взгляд, подсказала Джеллиосу, что в комнате сработала ещё одна "сырушка".
Выругавшись, мужчина перешёл ко второй двери. Комната Франца, мужа Самри, была в таком же состоянии, как и её комната.
Кинувшись по коридору, Джеллиос убедился, что, кроме него, в доме никого не было.
Самри и Франц, Барбора, Линздад, и даже немая полудурковатая Куделька - исчезли все. Их комнаты пусты - личные вещи, предметы интерьера и мебель - всё будто саламандра языком слизнула! И повсюду грязь от "сырушек".
Однако, Джеллиос не слышал, чтобы с их помощью можно было переправлять куда-то людей. Но это означало только одно - его прижимистый отец потратился не только на свои послания! Пока Джеллиос экспериментировал в лаборатории, строго настрого приказав не беспокоить, папаша провернул всё это! Похитил его людей! Куда? Зачем? Впрочем, нетрудно догадаться. Конечно, они в этом пресловутом замке, оставленном Джеллиосу в наследство. Вот ещё дурь! На кой ему наследство? Тем более замок!
Джеллиос огляделся, совместив во взгляде тоску пополам с яростью. У него отличный дом! Два этажа и подземная лаборатория! Не надо ему никаких замков! Да он с детства ненавидит замки! Пяти лет нежного возраста, проведённого в сырых холодных стенах, бесконечных коридорах и огромных полупустых залах навсегда отбили охоту у Джеллиоса жить в строениях подобного рода.
А ведь придётся ехать. Придётся, саламандра вас всех спали! Иначе, как вытащить слуг обратно? Хотя, постойте...
И мужчина бросился в лабораторию.
К вечеру, когда на бархатно синеющем небе зажглась первая звезда, Джеллиос признал своё поражение.
Переместить слуг не получалось. Мало того, не удалось даже ментально связаться с ними или получить мало-мальски приличную (а, да что там! И неприличной бы хватило!) голографическую картинку об их местонахождении!
- Северо-восток, северо-восток... - бормотал Джеллиос, крутя пальцем в воздухе.
Повинуясь его движениям, большой глобус Мерры не спеша поворачивался вокруг своей оси.
- Да где это? Ах, вот! - и пронзительный взгляд странных фиолетовых глаз Джеллиоса прицельно вонзился в найденное место.
Староретиш.
Город в долине, окружённый кольцом непроходимых скал. Хотя, как это непроходимых? Джеллиос краем глаза глянул в справочник по городам.
Итак, Староретиш основали пришедшие из-за гор беженцы, когда их городок разрушило землетрясение. Они прошли через горы, потому что иного пути не было. Подземные пещеры, в конце концов, вывели их к огромной долине, полностью залитой водой. Среди беженцев произошёл раскол - некоторые не захотели селиться в пещерах, долбить и строить дома в практически отвесных склонах. Они ушли по туннелю в ту сторону, откуда пришли, в надежде, что землетрясение кончилось, и они построят новый город на руинах.
А оставшиеся постепенно убедились, что вода в долине спадает. Дома строились всё ниже и ниже и, сперва медленно, потом быстрее, словно по волшебству, в обмелевшей долине вырос город.
Джеллиос почесал нос. Снова полистал справочник.
Но больше никаких подробностей о Староретише не нашёл. Это было странно, и у Джеллиоса осталась масса вопросов. До какого развития дошёл город? Какие расы его населяют? Есть ли там магия? А Управленческая верхушка? Кто стоит у власти? Чем город живёт, что экспортирует, что покупает, и с кем сотрудничает? Не находится ли он в состоянии войны с кем-либо из соседей?
И самый главный вопрос - какого рожна папаше понадобилось строить замок рядом с этим городом, а теперь передавать этот замок сыну? Он говорил о каком-то беспорядке. В замке бунт? Вышли из повиновения слуги или подданные земель, что расположены вокруг? А что там расположено-то?
Джеллиос досадливо дёрнул бровью и пошёл собирать вещи.
Первый летний день через неделю. Надо поехать и разобраться самому, и поехать заранее. Джеллиосу вовсе не хотелось, чтоб ещё какое-нибудь заклинание вышвырнуло его из дома в окружении кучи вещей. А что так и будет, он не сомневался - папаша любит пошутить. К сожалению, его шуток сын никогда не понимал и не ценил.
Каштаны зацвели внезапно - словно кем-то наколдованные. Весна кончается, завтра первый летний день, и тут на тебе - вся Староретишская аллея утопает в розовом - будто огромная карамельная-клубничная тянучка лежит по обеим сторонам от дороги. Реми шла по аллее, заложив руки за спину, и хмыкала, разглядывая крупные нежные цветы. А ещё она принюхивалась, стараясь уловить запах волшбы. Но ничего не было. Неужели каштаны зацвели просто так? Сами по себе? И не было никакого колдовства? И никакой магии не вершилось на Староретишской аллее ночью или утром? Реми снова принюхалась, поводя из стороны в сторону маленьким аккуратным носиком. Нет. Никакой магии. Только горьковатый запах цветов расплывается в воздухе.
Реми пожала плечами и ускорила ход - завтра Признательный день, так что сегодня должно быть много работы. А у неё ещё недочитанная "Орфография волшебства" лежит.
Ясен день с ними, зацветшими не вовремя каштанами - наверное, это необъяснимая, великая магия Ретишграда - новой части города, или самого Староретиша, разгадать которую Реми пока что не в силах.
Итак, каштаны цвели, не давая настроиться на рабочий лад. Навевая мысли о чём-то романтичном, отчаянно-вдохновляющем, улыбчиво-сентиментальном...
Например, о завтрашнем Признательном дне!
Реми вздохнула и поморщилась. Опять поморщилась и снова вздохнула. Для неё Признательный день самый что ни на есть рабочий!
Уже завтра с самого раннего утра почтовое отделение "Красные Крылатки" будут осаждать толпы народа.
Молодые люди, решившие, что любимая непременно должна прочесть их признание за чашкой утреннего кофе, и потому: "Ну, прошу вас, ну, умоляю - отправьте крылаткой!"
И будут наскребать мелочи по карманам, потому как услуги крылатками стоят недёшево.
Раскаявшиеся в мелких и крупных обманах супруги, решившие открыть правду второй половине. Эти предпочтут старые проверенные почтовые дилижансы. Дёшево и сердито.
Юные, и не слишком юные, но слишком романтичные особы, с горящими глазами и пылающими щеками, будут покачивать на ладонях пухлые конверты, на которых обязательно следы помады. А сами конверты так будут пахнуть духами, что к концу рабочего дня у Реми, конечно же, разболится голова.
Ещё очередь обязательно составят: седые кругленькие старушки с корзинками гостинцев - надо же признаться внукам, что они самые лучшие, замечательные, красивые, послушные и прочая... ну, просто светочи жизни, без которых... А посылочку срочно, с почтовым курьером, а то знаем мы ваши "дилижансцы"! То колесо отвалится, то дорога перекрыта, а то ещё чего похужей! А твари эти крылатые - ещё чего! - сожруть ведь гостинец-то, обязательно сожруть!
Даже дети придут отправлять открытки. Признания мамам о вазах, разбитых невыносимо давно - на той неделе! Признания подружкам, что они лучшие, и лучше никого нет! А что мы с Луськой в парк ходили... ну, просто, она гуляла, вот и... Папам тоже признания - папы лучшие, самые сильные, умные и добрые, поэтому вот в одном магазине пароход был... на радиоуправлении... а ещё вертолёт на магических блоках... хотя бы машинку с сервоприводом, а?
Миновав аллею и перебегая Узорный мост, Реми уже не вздыхала и не морщилась. Она улыбалась, вспоминая прошлогодние Признательные дни. В конце концов, она любит свою работу, и какими бы загруженными не были праздничные дни, она всё делает с удовольствием. К тому же завершением трудовой деятельности на сегодня станет весьма приятный визит к Кармелите и, как следствие его - чаепитие с разными деликатесами. Конечно, мама тоже печёт пироги, да и бабушка, от которой Реми в данный момент возвращалась, весьма искусна в домашней выпечке, но в доме Кармелиты можно попробовать совершенно изумительные вещи. Оно и понятно, отец Кармелиты - Второй Управляющий Благоустройством Города, не только Староретиша, но и новой его части - Ретишграда. Следовательно, один из самых состоятельных людей города. Конечно, семья Кармелиты может позволить себе такую роскошь, о которой Реми только мечтать.
Впрочем, мечты Реми - дело особое.
- И о них мы подумаем позже, - пробормотала девушка себе под нос, останавливаясь на Крохотном Мостике.
Мостик переводил через глубокий ручей - этакое любопытное щупальце городской реки Ушумы - и с Мостика открывался отличный вид на дом Реми. И на почтовое отделение "Красные Крылатки", расположенное на первом этаже дома. И на осаждающее это отделение толпу!
Толпа кричала, топала ногами, размахивала конвертами, коробками и просто пустыми руками.
Реми хмыкнула, крадучись пересекла мостик и скакнула за стволы старых лип. Некоторым из деревьев была добрая сотня лет, так что Реми не составило труда, прячась за толстыми стволами, добраться до запасного входа в дом. Там Реми быстро отомкнула дверь и юркнула в тёплую темноту почтового коридора. Темнота пахла свежими газетами и немного жжёной резиной - видать, отец уничтожал "сырушки".
- Мам? Я дома, - девушка подкинула сумку вверх, и та упала на верхних ступеньках: закончив работу, Реми поднимется в свою комнату и занесёт сумку, а пока некогда.
- С возвращением, - судя по голосу, мама возле весов. - Ты вовремя. Иди, открывай дверь, народу сегодня... Как бабушка?
- Отлично! Вывела новый сорт винограда и пионов. Виноград цветущий, пионы съедобные! А ещё новый сорт виноградно-пионного вина! Я не пробовала, но говорят - нечто волшебное.
- Ну, лишь бы была здорова, - вздохнула мама, устанавливая на почтовых весах здоровенную серую коробку.
Судя по количеству разнообразных штампов, коробка ехала почтовым дилижансом откуда-то из предместий Староретиша. Там каждое имеющееся отделение считает своим долгом поставить на коробке отметку.
- Признательный день завтра, а сегодня-то откуда толпа? - Реми быстро протёрла подоконники влажной тряпкой и раздвинула тяжёлые зелёные шторы. На улице зашумели сильнее, начала торопливо вытягиваться длинная очередь. Реми знала - вне почты люди могли вести себя, как угодно: шуметь, ссориться и даже ругаться, но, как только откроется дверь, народ утихнет и, соблюдая порядок и относительную тишину - вовсе ведь рот не заткнёшь - потянется к почтовой стойке.
- А где папа? - Реми взялась за ручку двери.
На улице притихли.
- Кормит крылаток. Первая партия готова к отлёту.
- Ну, погнали! - щёлкнул замок, и двери распахнулись. Почтовое отделение "Красные Крылатки" начало рабочий день.
- Это ужасно!
Фраза прозвучала громко. Очень громко и даже вполне себе истерично. Почти вопль со слезами и горечью в голосе.
Но Реми, протягивая руку за третьим кусочком грушевого бисквита, и бровью не повела. Потому что за последние полчаса слышала эту фразу уже раз восьмой. Или девятый?
А вот сердобольная Уфемия не могла не поддакнуть:
- И в самом деле, кошмар! Кармелита, милая, мне так жаль!
Реми насмешливо покосилась на подругу. Они трое дружат уже тринадцать лет! Реми торопливо посчитала в уме - через месяц ей исполнится восемнадцать, а дружат они с пяти лет! Да, будет тринадцать лет их дружбе. Солидный срок! Но ценят они друг друга по-разному.
Толстенькая Уфемия обожала сладкое. А какое сладкое может быть при маме - докторе? С раннего детства, едва у девочки обнаружилась склонность к полноте, ей была предписана строгая диета. Овощи, фрукты, отварная рыба и лёгкие супчики. А диетические постные коржики бедная Уфемия видела лишь по Отдыхным дням. Даже улица, на которой Уфемия жила, носила название Мягкая Карамельная, словно издевалась над бедной Уфемией. Попробуйте не есть сдобу и сладости, когда каждый дом на улице выкрашен в такой приятный сливочно-карамельный цвет, что слюни текут. И на ум сразу приходят всякие вкусности.
Поэтому конечно, Уфемия обожала визиты к Кармелите, обожала саму Кармелиту и всю вкуснятину, которая подавалась к чаю в её доме.
Разумеется, с отъездом подруги визиты прекращались - не ходить же в гости к папе Кармелиты, в самом деле! - а значит, прекращались и такие чудесные чаепития с пирожными, кексами, маффинами, тарталетками, ломтиками экзотических фруктов в шоколаде или глазури и прочими запредельно вкусными штуками.
Реми тоже тревожилась по поводу отъезда Кармелиты. Но вовсе не из-за чаепитий и сладкого.
- Завтра Признательный день! - Кармелита замерла перед одним из зеркал. Вообще в её комнате зеркала были везде, девушка обожала любоваться собой. Сейчас многочисленные овальные, круглые и каплевидные, они привычно отразили красавицу - хозяйку комнаты. Стройная, изящная, каскад золотых вьющихся локонов причудливыми заколками собран по бокам в прелестную причёску, а на спине свободно падает ниже пояса. Пухлые розовые губки, обычно мило улыбающиеся, сейчас дрожат и кривятся, а в больших синих глазах блестят слёзы.
- Завтра меня должны признать самой красивой девушкой города, - всхлипнула Кармелита. - Папенька обещали устроить по этому поводу праздник!
- Может быть, всё успеется? - с надеждой спросила Уфемия. - Попразднуем, и ты поедешь?
- Карета приезжает рано утром, - Кармелита заломила руки. Изящные пальцы её великолепно исполняли на арфе мелодию любой сложности и являлись предметом зависти всех городских арфисток. На завтрашнем Признательном Дне Кармелита должна была получить восьмое признание "Лучшей арфистки Староретиша".
- У тебя будет три часа, чтобы собраться, - сказала Реми. - Ты же знаешь, карета ждёт три часа и лишь потом...
- И лишь потом меня затянет в её чёрное нутро, - мрачно продолжила Кармелита. - Что такое три часа, Реми? Да мне этого времени не хватит даже, чтобы собрать самое необходимое!
- Ну, ты можешь успеть съесть кусочек праздничного торта, - робко подала голос Уфемия. Она ужасно боялась Чёрной кареты, которая приедет за подругой, того места, куда карета увезёт Кармелиту, и Чёрной Кареты вообще, хотя известно же - Чёрная карета приезжает лишь за самыми красивыми девушками Города. Так что, у кругленькой Уфемии нет никакого шанса сесть в неё. И всё равно она боялась.
- Почему я так красива? - Кармелита сжала виски пальцами и принялась нервно ходить по комнате среди раскиданных вещей. Не желая ехать без любимых платьев и предметов обихода, Кармелита собиралась уже целую неделю. Ведь известно же - когда карета появится возле парадного крыльца дома, у Кармелиты будет всего три часа на всё! Попрощаться с родными, проследить, чтобы слуги не забыли погрузить что-либо из багажа, держась благородно, сдерживая слёзы благодарности, сказать с балкона всем пришедшим поклонникам, как она ценит их, благоволит им... и сесть в карету. И уехать на целый год!
- А вдруг хозяин замка страшный и старый? - Кармелита запнулась об кружевной пеньюар и едва не упала.
- Напишешь письмо, и к тебе приедут на выручку, - пожала плечами Реми. - В Правилах же написано, помнишь?
- Ну да, - Кармелита подняла пеньюар, села с ним на кровать и задумалась.
На диванчике Чёрной Кареты действительно всякий раз лежал свиток с Правилами. Девице предписывалось сесть в карету. Девица имела право на трёхчасовые сборы необходимых ей вещей и на прощание с родственниками. Девица должна была провести год в Замке, после чего она будет возвращена домой. Раньше времени Девицу имеют право выкупить за сумму, оговоренную с хозяином Замка - для этого надлежало прибыть в Замок и встретиться с Хозяином его. Девицу можно было вызволить посредством поединка с Хозяином Замка. О желании быть выкупленной или вызволенной девица могла сообщить родным, близким или возлюбленному любым приемлемым для неё способом - письмом, телеграммой, голографической передачей, мыслефоном - если на это имелось Право.
- А если он красив? - трагическим шёпотом спросила Кармелита. - Богат, красив и прочее...
- Ага, а ещё джентльмен до мозга костей и сразу предложит жениться на тебе, дабы не искушать невинную девицу своим присутствием в доме незнакомого мужчины, - Реми не сдержала смеха. Кармелита была верна себе - хотела всего самого лучшего и опасалась промахнуться с выбором лучшего из имеющегося. Подруга кисло улыбнулась и, размахнувшись, зашвырнула пеньюар в раскрытый зев шкафа.
Реми покачала головой. Шкаф Кармелиты - гигантская четырёхстворчатая раковина из розового дерева. Платьев столько, что можно одеть какую-нибудь деревушку. Причём не только женское население, но и мужское. Бедная Кармелита собирается неделю подряд, но не может решить, какие из платьев ей взять с собой. Кремовое с оборками? Голубое с кринолином? Зелёное на корсете? Алое? Там очень изящный бант... Чёрное вечернее? Белое? А вдруг будет бал? А вдруг хозяин Замка не любит какой-то цвет?
- Ой, мне пора! - Уфемия подскочила от тонкого писка - сработал будильник в её часах. - Мама будет ругать, если опоздаю.
- Идём, - Реми поднялась. - Я провожу.
- Я с вами, ладно? - жалобно попросила Кармелита. - Не хочу сейчас одна сидеть.
- А как же сборы?- заикнулась Уфемия, сосредоточенно перебираясь через ворох кружевного белья.
- Ну... - Кармелита философски окинула взглядом одёжные завалы. - Всего я всё равно не соберу, так что пусть, - выдала она более-менее здравую мысль за весь вечер. - Идём!
Пока спускались по широкой мраморной лестнице и шли через холл к выходу, мимо пробегали заплаканные горничные, жалеющие молодую хозяйку; повара и помощники поваров, спрашивающие, что госпожа желает на ужин - ведь уедет же скоро в драконову даль, и будет питаться неизвестно чем! Мама Кармелиты, мадам Сьюзон, вышла из своей комнаты, дабы уточнить, куда и на какое время идёт дочь, удостовериться, что держится та неплохо - мы не должны распускаться на людях! - и, скорбно вздохнув, вернуться к себе - возлежать с уксусной примочкой на лбу. Ведь ужасный стресс! Такое скоро случится с её обожаемой, единственной красавицей дочкой!
И даже дворецкий, которого Реми сторонилась, а Уфемия и вовсе боялась, и тот особенно мягко открыл двери перед девушками и низко поклонился вслед уходившей госпоже. Скоро она не будет входить и выходить в эти двери. Целый год!
Очутившись на улице, Реми с облегчением вздохнула.
Она очень любила визиты к Кармелите, но тут дышалось легче. Похоже, Уфемия чувствовала то же самое, поскольку выдохнула со звуком лопнувшего мяча.
- Вы чего? - недоумённо и слегка обиженно спросила Кармелита. - Я же скоро уеду!
- Это нервное, - Реми икнула от сдерживаемого смеха. - Представь, если бы в Правилах разрешалось брать всё, что ты захочешь! Тогда б в сборы включился весь дом, и за тобой следом ехало бы ещё четыре кареты! От горничных, от родителей, и ещё от кого там?
- От поваров, - мечтательно подсказала Уфемия. - И можно было бы в перерывах доставать из неё... Что!?
Не сдержавшись, Реми и Кармелита в голос хохотали над "сладкими" мечтами подруги.
За Хвостатым Мостом из-за домов виднелся кусочек Площади, на которой возвышался праздничный Помост. Там будут стоять Управленцы Староретиша, туда будут вызывать жителей города для награждения Городскими Признаниями.
Уфемия вытянула шею, жадно разглядывая виднеющиеся между домами огромные алые банты, украшавшие Помост. Она мечтала подняться туда и получить из рук Правленца хоть какое-нибудь Признание. Ну, вот хоть о чём! Конечно, признание Самого полного человека ей бы не хотелось, но ведь даже такое ей не получить! За это Признание много лет подряд соревнуются миледи Хронга и госпожа Томпост. Миледи Хронга удерживала Призвание Самой Полной и Обаятельной три года подряд! Всего дважды уступая его Нанае Мо. А когда четыре года назад Наная Мо скончалась от сердечного приступа, соперницей миледи Хронге стала госпожа Томпост. И Уфемии ни за что не потягаться с ними. Тем более, что под надзором мамы она старательно худеет.
Но хоть какое-нибудь бы Признание получить!
- А ты хочешь? - Уфемия подтолкнула в бок замечтавшуюся Реми.
Та пожала плечами.
- А за что?
- Ну, не знаю! Что, вообще не хочешь? И не мечтала ни разу?
- Да зачем мне? - Реми помотала головой, а Кармелита, уловившая в голосе подруги едва заметную досаду, фыркнула.
Она знала, что Реми каждый год выдвигают на Признание за Сотрудничество с Правленческой верхушкой Староретиша. И каждый год Реми активно этому сопротивляется. Не хочет оглашать свою работу на Верхушку. А почему? Ведь это честь! Это слава и Признание! Не хочет и всё. Зато Реми была бы совсем не против, если бы Признание получило их почтовое отделение. Признание лучшего почтового отделения Староретиша! Вот это было бы да-а! А остальное...
- Почта уже закрыта? - спросила Кармелита. - Чем сейчас займёшься?
- Почитаю, - Реми пожала плечами. - Если что, маме помочь найдётся, или отцу с крылатками...
- Как ты их не боишься? - Уфемия поёжилась. - По мне, так они такие... жутковатые.
Девушки взошли на Хвостатый Мост. Река тут ускоряла бег, воды её завивались тысячами хвостов, перехлёстывали друг друга и опоры моста. Собственно, название Хвостатого Мост получил именно благодаря течению реки.
- Пока, - печально попрощалась Уфемия. - Я завтра пораньше встану, и к вам, хорошо?
- Конечно!
- Хорошо, пока! - попрощались девушки.
Уфемия побежала к дому, а они свернули на Мост Тонг - прямую дорогу на улицу Кармины и Камелии, к дому Реми.
- И всё же, почему ты не хочешь Признание? - Кармелита сощурила синие глаза. - Всего четверо сотрудничают с Верхушкой Правления. Ты делаешь очень много. В этом году...
- Огласка, - поморщилась Реми.
- Но ведь это может пойти на пользу! Если будут знать, что ваша почта сотрудничает с Правленцами, у вас будет больше посетителей. Глядишь, на следующий Признательный день вы получите Признание Лучшего Отделения Города.
Реми закусила губу. Кармелита знала, на что давить. Признание отделению означало Городскую Премиальную Выплату. Они бы могли расширить загон для крылаток, купить новых самцов, чтобы разбавить кровь новыми видами. Они много могли бы, если б Реми перестала молчать и согласилась...
Реми хмурилась, покусывая губу, и шла, опустив голову, и поэтому не увидела, что Кармелита остановилась. И, только с размаху ткнувшись ей в спину, подняла голову.
Кармелита стояла столбом и хватала воздух ртом. Глаза широко раскрыты и в них отражается такое недоумение!
- Что? - не поняла Реми. Проследила молчаливый тычок пальца по направлению к своему дому.
Слова замерли у неё в горле.
Перед домом Реми стояла большая Чёрная Карета.
Карета шла достаточно быстро, но так мягко, что не ощущалось даже малейшего покачивания. Реми могла бы читать, если бы захотела, хотя в обычных дилижансах её укачивало. Но читать не хотелось. Напряжённое молчание, царившее в карете, тяготило Реми.
Она поёрзала на мягком чёрном диванчике и исподлобья глянула на Кармелиту.
Золотоволосая красавица, с независимым видом сидевшая на чёрном диванчике напротив, упрямо поджав губы, неотрывно смотрела в окно.
Реми тихо вздохнула, и снова вспомнила события с того момента, как девушки увидели Чёрную карету...
- Что за глупости? - сощурившись, Кармелита смотрела на колдовское средство передвижения.
Чёрная Карета была огромна. Окна закрыты чёрными кружевными шторками, через которые, однако, ничего не было видно.
- Ты посмотри, - Кармелита усмехнулась, медленно обходя карету вокруг, - Она за мной к твоему дому приехала!
- А почему сегодня? - не поняла Реми. Она ощущала непонятную тревогу. Что-то в этом было неправильно, но Реми не могла сказать - что именно. Она потянула носом и ощутила мощный запах магии, идущий от экипажа. Реми звонко чихнула.
- Ты чего? - Кармелита, пытавшаяся заглянуть в окно кареты через, вроде бы, прозрачную шторку, от чиха Реми ударилась об стенку кареты лбом. - Будь здорова!
- Почему она приехала сегодня? - спросила Реми. - Что за спешка?
- Откуда я знаю, - беспечно пожала плечами Кармелита. - Может, чтобы я меньше нервничала? - и она взялась за ручку на чёрной блестящей дверце.
- Ты зачем? - подскочила Реми.
- Хочу глянуть, какая она внутри, - Кармелита потянула ручку. - Вдруг там тесно? И есть ли место для сумок?
Ручка плавно нажалась, и Реми напряглась, ожидая чего-то... чего-то...
- Что это? - растерянно произнесла Кармелита.
Реми вдруг обнаружила, что на секунду зажмурилась, и ей стало стыдно.
- Что? Тесно?
- Да нет, - Кармелита, пыхтя, дёрнула ручку кареты. - Она не открывается!
- Как это? - не поняла Реми.
- Очень просто! - Кармелита снова задёргала ручку вверх и вниз, начала крутить её и даже в сердцах пнула колесо. - Не открывается и всё тут!
- Может быть, она завтра откроется? - предположила Реми.
- А сегодня что?
- Ну, вдруг ошибка в расчётах? Или магия ослабла? Всякое же бывает...
- Всякое? - Кармелита посмотрела на Реми. Взгляд синих глаз, бывший ласковым или капризным, насмешливым или обиженным, сейчас вдруг стал тяжёлым и неприятным. Реми не могла понять, что вызвало эти перемены.
- Попробуй открыть! - неожиданно приказала Кармелита свистящим шёпотом.
- Я? - Реми даже растерялась. - Карета-то за тобой...
- Открывай!
Ощущая себя в высшей степени глупо, Реми протянула руку и нажала ручку.
Дверца тихо щёлкнула и плавно открылась.
Взглядам девушек предстало просторное нутро кареты - два кожаных чёрных диванчика и столик на противоположной от дверцы стороне. Под диванчиками располагались багажные короба. За диванчиками было видно ещё свободное место, и Реми решила, что спинки диванчиков откидываются, превращаясь в спальное место.
Она повернулась к молчавшей Кармелите.
Склонив голову так, что золотистая чёлка волной упала на глаза, та смотрела внутрь Чёрной Кареты.
- Реми? - из дверей дома выглянула мама. - Ты вернулась?
- Привет, мам. Мам, а... - Реми куснула губу, не зная, как деликатнее спросить, чтоб ещё сильнее не разозлить Кармелиту.
- Приехала полчаса назад, - без слов поняла мама, и Реми увидела, что глаза её покрасневшие. Она плакала!
Внезапно Кармелита взвизгнула от ярости и бросилась бежать прочь.
- Как же так? - растерянно спросила Реми. - За мной? Но я же не...
- Я собрала тебе вкусненького, - мама вздохнула, притянула к себе Реми, перебирая чёрные с красными прядями волосы - отец всегда смеялся, что у Реми на голове саламандры потоптались. - Поедешь там... хозяев пугать...
- Но почему за мной? - опять спросила Реми. - Магия дала сбой? Тоже мне, нашли самую красивую!
- Вот и разберёшься, - мама открыла двери, подталкивая дочь в дом. - Собирайся, у тебя всего два с половиной часа.
Она собралась гораздо быстрее, хотя и раздумывала над каждой вещью - пригодится или нет? Брать или оставить? Места в карете предостаточно, можно запихнуть весь гардероб Реми, да и всю книжную полку в придачу. И клетку с крылаткой! Кстати, а можно ли брать с собой домашних животных? Реми пораздумывала над этим вопросом. Попросить у отца его скоростных хохлатых крылаток? Их, правда, всего четыре на отделение, но папа не откажет любимой дочери. К тому же, ситуация подходит под определение "экстренная". Крылатками Реми может отправить домой послание, если что-то в Замке пойдёт не так. А что там может пойти не так? Да мало ли! Всё же Реми едет не куда-нибудь, а в старый Замок, где хозяин - колдун!..
Реми покосилась на встроенную в стену кареты полку, расположенную позади дивана. Там, прикрытая чехлом от сквозняков и закреплённая от падений ремнями, стояла высокая белая клетка. Отец разрешил взять двух хохлатых крылаток, а так как они были гораздо меньше своих красных собратьев, то поместились в клетке без проблем и даже с некоторым комфортом. Сейчас крылатки спали, накормленные перед дорогой свежей рыбой и овощами.
Вспомнив, как мелкие, но прожорливые создания опустошали чашку с рыбой, Реми ощутила несильный голод. Она выглянула в окно - карета выехала из города и катила по просёлочной дороге.
Реми развязала вышитый холщёвый мешок, развернула вощёную бумагу, в которую мама заботливо упаковала куски мясного пирога. Из большой плетёной корзины Реми достала свежие огурцы и помидоры, хлеб и баклажку с виноградным соком. В каретных шкафчиках нашлась посуда, и Реми накрыла стол к ужину. Взглянула на Кармелиту, но та притворилась спящей. Пожав плечами, Реми принялась за еду.
...Когда по истечении положенного времени Реми вышла из дома, дабы, согласно Правилам, сесть в Чёрную Карету, она с удивлением увидела Кармелиту. Одна из первых красавиц города быстрым и решительным шагом двигалась в сторону дома Реми, с видимым трудом волоча за собой огромный красный саквояж. Тот бил Кармелиту по ногам, но девушка не сбавляла ход, пока не дошла до кареты, где со вздохом облегчения шлёпнула саквояж на асфальт.
- Кармелита... - нерешительно начала Реми.
- Я еду с тобой! - прервала златовласка.
- Но как же Правила... Да и Хозяин Замка...
- Не знаю я, что с вашей дурацкой каретой! - взвизгнула Кармелита. - Может, у неё винтики попутались! Я еду с тобой и точка!
Реми взглянула на маму и отца - они вышли провожать дочь в путешествие - и пожала плечами. Обняла родителей и полезла в карету, боясь передумать и разреветься у всех на глазах.
Кармелита, сопя и пыхтя, залезла следом, уместила саквояж на диванчике рядом с собой, и уставилась в окно.
Пока ехали по городу, за каретой бежали поклонники Кармелиты и кричали всякие глупые, но лестные фразы, насчёт скорого спасения, выкупа, любви на века и прочего. Карета набрала ход, поклонники отстали, и Кармелита, уставившись в окно, делала вид, что Реми не существует...
...Летний вечер плавно перешёл в летнюю ночь, когда Чёрная Карета миновала предместья Староретиша и выехала на горную дорогу. Звук колёс стал чуть звонче, иногда под них попадали мелкие камешки. Реми задумалась над тем, кто прокладывал эту дорогу. Хозяин замка - девиц возить? Или в этой стороне есть рудники? Или ещё что-то? Реми всматривалась в летнюю ночь, но увидеть ничего путного не смогла. Сперва вдалеке проплывали домики самого близкого к горам селения Габо, но вот карета вильнула, и с обеих сторон встали горы. Теперь дорога уходила ввысь, вилась среди каменных стен, и Реми оставила попытки что-либо там рассмотреть. Она взглянула на Кармелиту - плавный ход кареты и вынужденное собственным упрямством бездействие сморили её - теперь девушка на самом деле крепко спала. Её даже не разбудили щелчки защёлок, когда Реми раскладывала свой диванчик. В одном из нижних каретных шкафчиков нашёлся тёплый плед, а несколько подушечек с самого начала лежали на диванчике, и Реми вполне неплохо устроилась, мысленно пожалев свесившуюся на саквояж подругу. Завтра она покажет Реми, где саламандры зимуют! Такого нытья... не додумав, Реми уснула. А на следующее утро они приехали.
Если вам понравилось произведение, и вы хотите отблагодарить - то я буду рада любым комментариям, а также финансовой поддержке. Это мотивирует меня писать больше и чаще публиковать. Номер моего яндекс-кошелька 410013090754796, карта 5106 2110 1853 6453