Ладони немного пощипывало. Реми наклонилась ниже, с любопытством вглядываясь в изломанные грани магического кристалла. Этот был густого аквамаринового цвета, то есть, если верить классификации магических кристаллов, являлся целебным. Реми классификации верила, так же, как своему нюху. Целительные кристаллы, или, к примеру, игрушки с ними внутри - подобные использовали для лечения маленьких детей - имели свой запах.
- Ну, что, видишь что-нибудь? - Кармелита, кроме классификации и способностей Реми, верила ещё кое во что.
- Ничего не вижу, - посмеиваясь, призналась подруга. - По-моему, это просто выдумка.
- Вовсе нет! Миледи Капри увидела в глубине кристалла, что у неё будет ребёнок! А госпожа Мапилия своими глазами наблюдала, как линии кристалла сложились в предостережение! И она не пошла кататься на лодке с доном Парисом! А ты говоришь - выдумки!
- Конечно, а если учесть, что миледи Капри внезапно поправилась, и ей живот разве что на нос не лез, а госпожа Мапилия накануне катания познакомилась с более богатым претендентом на место мужа... то да! Совершенно магические предсказания!
- Да ну тебя! - надулась Кармелита. - Ты абсолютно неромантичная!
- Зато прагматичная! Ну, давай, чего ты там хочешь рассмотреть? Жениха? - Реми пошевелила пальцами (раны давно перестали кровоточить, затянулись новой светло-розовой кожей) и сделала вид, что пытается что-то высмотреть в кристалле.
- Я ви-ижу молодого челове-ека, - с подвываниями произнесла она, совершая руками пассы, словно замешивала на кристалле тесто. - Он молод и хорош собой! А ещё он богат и...
- Что вы делаете? - раздалось сзади, и подруги взвизгнули от неожиданности.
- Не так уж и хорош, - скривилась Кармелита при виде Суна, стоящего на пороге кабинета. - А вас, молодой дон, стучаться не научили?
- Извиняюсь, - буркнул парень. - Дверь была открыта, я и вошёл.
- Пока не вошёл, - Кармелита изящно выпорхнула из кресла. - Топчешься на пороге. Что ты хотел?
- Милорд Джеллиос просил забрать оставшиеся лечебные кристаллы и принести в большую столовую, - Сун изо всех сил боролся с собой, стараясь не пялиться в вырез платья Кармелиты.
- А почему он сам не пришёл? - златовласая соблазнительница танцующим шагом прошла по кабинету, едва не задев парня по лицу прядями волос.
- Он... занят, - охрип Сун. - Просил меня... Но если вы... то я...
- Что? - Кармелита насмешливо уставилась на него своими синими глазами-озёрами.
Сун молчал. Кажется, при прямом обращении Кармелиты к нему, он вовсе потерял дар речи.
- Я... да... сейчас, - Сун неловко переступил порог, сгрёб с полки шкафа четыре аквамариновых кристалла и, спотыкаясь, вышел.
- Осторожней! Не урони! - пропела ему вслед Кармелита. - Вот же недотёпа! Зачем вы привезли его в замок?
- Милорд пожелал, - буркнула Реми. Она уже убрала руки от кристалла и теперь внимательно разглядывала их. - Может, с магией воды он покажет себя лучше, чем в общении с тобой?
- Увидим, - пожала изящным плечиком Кармелита. - Слушай, а зачем в столовой кристаллы?
- Помочь остальным, - Реми широко зевнула. - Ой, извини. Спать хочу ужасно.
- Так иди!
- Неудобно как-то. Надо спуститься в столовую, посмотреть, вдруг кому нужна помощь.
- С тебя сейчас помощи, как с дракона - перьев, - Кармелита обняла Реми за талию и принялась мягко подталкивать к двери. - Иди, отдыхай. Ты и так много сделала. Не выспишься и свалишься без сил в самый неподходящий момент!
- Что я сделала-то? - проворчала Реми, сдаваясь под напором подруги. - Это милорд... - она снова широко зевнула, - Он всех спасал... Да ещё Куделька...
- Милорд - мужчина! Он сильнее тебя! А ещё он маг! А Куделька спит! И правильно делает! Если понадобишься, я тебя разбужу! - Кармелита почти дотолкала Реми до их комнаты.
- Сама-то как себя чувствуешь? - сдалась Реми. Ноги у неё уже подгибались от усталости.
- Я? Прекрасно, благодарю! - Кармелита сделала шутливый реверанс. - Ведь я спала, пока вы тут разгребали этот... хаос изначальный!
...Это действительно было похоже на хаос!
Расколдованные люди вели себя по-разному. Меньше всего хлопот доставляли те, кто смирно сидел за столом в Большой Обеденной Зале и тихо радовался освобождению от звериной шкурки. Чуть позже, правда, оказалось, что некоторые от чрезмерной радости впали в шоковое состояние, но всё же с ними было легче, чем с одной семьёй. Реми изумлялась, как можно было попасть в лабиринт всей семьёй: знали же, что опасно, почему жена не удержала мужа, не запретила детям, а муж не остерёг жену, тоже не запретил детям и прочее?
- Сперва муж соблазнился Магическим призом, затем, утомившись ждать, ушла жена, возможно, с детьми, чтобы не оставлять одних, - посмеиваясь над удивлением Реми, пояснил милорд. - А возможно, первыми убежали дети, за ними отправился отец, а мать уж вдогонку.
- А сестра жены и брат мужа с женой? - не унималась Реми.
Джеллиос лишь хмыкнул и пожал плечами. Его больше интересовало и заботило, чтобы никто из этих чрезмерно деятельных господ не сунулся, куда не следует. Отдав Барборе и Самри распоряжение как следует накормить всю ораву временных постояльцев, Джеллиос начал составлять список. Он поговорил с каждым из присутствующих, чтобы узнать, кого как зовут; кто и когда попал в замок, застряв в лабиринте и помощь какого рода им требуется, чтобы вернуться домой. Оказалось, что основная масса людей попала в Игру полгода назад. То есть, сперва люди остерегались, а уж потом кинулись рисковать головой, в надежде разжиться халявной магией. Последний игрок попал в лабиринт этой весной, в аккурат за месяц до приезда в замок милорда Джеллиоса.
И это лишь те, которым удалось спастись, о которых нам известно, мрачно думала Реми, помогая Барборе и Самри подавать на стол еду, уносить грязную посуду, успокаивать впавших в истерику и следить, чтобы никто - особенно та самая шустрая семейка - не покинул столовую залу и не отправился гулять по замковым коридорам.
Какое-то время спустя оказалось, что шипы, поражавшие игроков за неправильные ответы, были ядовиты. У Реми, от самого плеча до кончиков пальцев, побагровела и вспухла рука. У Суна поражённые места стали отвратительного сине-зелёного цвета, начали гноиться и кровоточить. К тому же его ужасно рвало. Что касается Кармелиты, то она просто упала в обморок, переливаясь всеми цветами радуги. Легче всех последствия от укола шипа перенёс Джеллиос. То ли потому, что шип был один, то ли по другой причине. Он, не растерявшись, приказала Линздад срочно принести чистых простыней, а сам на руках перенёс Кармелиту в их с Реми комнату. Повинуясь быстрым и чётким указаниям милорда, в комнату, кроме простыней, был доставлен таз, в который Реми, шипя и стараясь не стонать от боли, набрала горячей воды, и корзина трав, принесённая лично Джеллиосом. Пока запаривались высыпанные в воду травы, Джеллиос присел на кровать рядом с бесчувственной девушкой, разжал ей зубы и влил несколько капель какого-то зелья.
- Противоядие, - устало кивнул он на вопросительный взгляд Реми. - Теперь надо раздеть её, поможешь?
Реми кивнула. Вместе они стянули с Кармелиты платье, и Джеллиос велел отнести его на кухню и сжечь.
Травы быстро отдали кипятку свою пахучую душу, и тот приобрёл насыщенный вишнёво-золотистый цвет. Вдобавок стал густым и вязким, будто желе. В эту дрожащую субстанцию Джеллиос запихал простыни и, дождавшись, пока они как следует пропитаются, завернул в эти вишнёво-мокрые листы обнажённое тело больной.
- Придёт в себя и придушит, - криво улыбаясь, заметила Реми.
- Кого? - поднял на неё взгляд Джеллиос. - Тебя?
- Увы, милорд! Нас обоих!
- Не придушит, - Джеллиос вздохнул. - Идём быстрее, вам тоже надо противоядие выпить!
- Да и вам не помешает, - ворчливо заметила Реми. - Если я выгляжу так же плохо, как вы...
- Что, так плохо?! - нарочито всмотрелся в неё Джеллиос.
- Как в зеркало глядите! - съязвила его неугомонная копия.
Они выпили противоядие и напичкали им Суна, потом вернулись в обеденную залу и продолжили кормить, утешать, помогать и объяснять.
Повеселевший Сун - зелье подействовало моментально и всю хворь как рукой сняло - поговорив с милордом, настроил подачу воды в те бани, что находились во дворе, и народ, установив очерёдность, потянулся мыться. Потом снова ели и разговаривали. Кто-то засыпал прямо на стульях, уронив голову на сложенные на столе руки. Или просто на стол.
Реми видела, что Джеллиос, как хозяин замка, был смущён таким поворотом, тем, что он не в состоянии предоставить усталым людям нормальные комнаты. Несколько раз он порывался начать очистку какой-нибудь гостевой комнаты, но Реми прекрасно видела, что милорд совершенно без сил, и каждый раз мягко, но решительно пресекала попытки. Правда, для этого пришлось выставить себя даже не умирающим, а буквально подыхающим лебедем. К счастью, милорд поверил (или сделал вид), и не стал принуждать Реми разнюхивать природу магических явлений в гостевых комнатах.
Ближе к вечеру проснулась Кармелита, а у Реми разболелись израненные о щит ладони. Джеллиос заметил, обругал упрямицей и глупышкой, и отправил в кабинет - держать руки над магическим кристаллом...
А теперь, когда "хаос изначальный", как выразилась Кармелита, был более или менее приструнён, Реми почти со спокойной совестью шлёпнулась на свою кровать. Не раздеваясь. Поверх покрывала. И провалилась в сон.
Глоба, стоявшая посреди стола, неярко светилась и едва слышно потрескивала, отмечая продолжительность вызова. Джеллиос то и дело поглядывал на неё, не прекращая заполнять список замковых дел. Он нервничал. Глоба последняя и рассчитана всего на пятнадцать минут. Четыре уже истекли... Где драные саламандры носят этого Терри? Время к ужину. Обычно в это время он дома. А если нет? Ведь его могли пригласить на приём! Нет, нет, спокойно, милорд! Терри терпеть не может всякие приёмы, балы и прочую муть, на которые его приглашают едва ли не еженедельно. Ему до такой степени опротивели все эти высокопоставленные рожи, что он почти не живёт дома, путешествуя по разным...
О, саламандры полосатые! А зачем тогда Джеллиос, как идиот тратит последнюю глобу? Гадство, разрази тебя...
- Джеллиос? Глазам не верю! - раздалось вдруг в тишине кабинета.
- Терри! - мгновенно переставший ругать себя милорд бросил список и наклонился к столу. - Есть! Нашёлся, оболтус!
- Я? Это ты нашёлся, - посмеиваясь, отозвался из глобы зеленоглазый и светловолосый человек. На вид он был чуть старше Джеллиоса, хотя озорная улыбка очень молодила его. - Я к тебе приезжал, хотел отсидеться, а там...
- Знал бы, что ты так нежно относишься к моей двери - бантиком бы украсил, - поддразнил Джеллиос друга.
Оба рассмеялись.
- Ладно, к делу, - посерьёзнел Терри. - Глоба, я смотрю, короткая? Что случилось? Где ты вообще?
- Здесь, - криво усмехнулся Джеллиос. - Старый замок моего папаши.
Терри присвистнул.
- А на кой тебе там сидеть?
- Да есть тут... пара дел, - уклончиво отозвался невольный хозяин.
- Судя по твоей мине - пара десятков дел! И не самых приятных! - не обманулся старый друг. - И какое из них ко мне?
- Съезди в мой дом...
- Так ездил уже!
- Не перебивай! Рядом с запасным входом есть ещё дверь. Кладовая. Там на полке стояла шкатулка, небольшая...
- Из чего?
- Аметист.
Терри снова присвистнул.
- Если она там, привези её. Сможешь?
- Постараюсь, - почесал затылок озадаченный друг. - Замок там какой?
- Магический, разумеется. Я отправлю тебе слепки со всем, что нужно.
- Сдаёшь явки и пароли? - усмехнулся Терри. - Припекло, значит. Не вопрос, сделаю. В обмен позволишь отсидеться у тебя!
- Не вопрос, - повторил Джеллиос.
- А если шкатулки нет?
- Всё равно приезжай, - поразмыслив, разрешил друг. - Или не надо?
- Надо! - поспешно возразил Терри.
- Ну и кому из нас припекло? - расхохотался милорд.
Солнце практически утонуло в море, добавив в прозрачность бирюзовых вод тёплых медовых красок. Сильно пахли цветы плюмерии и лаванды, высаженные под балконом. Вдалеке над морем летали чайки, и их редкие крики да тихое шуршание волн были единственными звуками в тишине наступающей ночи.
Деметрио посильнее раздёрнул шторы и некоторое время стоял, с удовольствием вдыхая полной грудью свежий вечерний бриз.
Потом вернулся к дивану, благодарно кивнул горничной Бонфи, уже расставившей на маленьком столике его постоянную вечернюю трапезу. Трёхэтажную вазу, наполненную фруктами и орехами, тарелку с кубиками солёного сыра и кофейник восхитительного кофе с молоком, готовить который Бонфи была большая мастерица.
Удобно устроившись среди подушек, Деметрио вытянул уставшие ноги, взял чашечку с кофе и с удовольствием отхлебнул. Он был доволен прошедшим днём. Всё, что он планировал, удалось сделать. И, главное, сделать хорошо!
Он встретился со всеми людьми, провёл все сделки, подписал все договора. Деметрио был очень доволен. Собой, завершившим трудную неделю; Бонфи, быстро и умело накрывшей стол; чудесным тихим вечером, переходящим в чудесную тихую ночь. Доволен жизнью.
До той минуты, пока где-то в глубине дома не хлопнула дверь.
Сейчас же тишину вечера взорвал дробный цокот каблуков и на пороге Плюшевой комнаты, заодно служившей Деметрио кабинетом, возникла Самуэлин. Она придерживала подол длинного сиреневого платья и быстро дышала, что свидетельствовало о скорости её передвижения.
- Я требую, чтобы ты выгнал Игнасио! - резко заявила она, встав посреди комнаты и уперев руки в бока.
- И тебе добрый вечер, сестра, - пробормотал Деметрио, раскалывая щелкунчиком очередной орех.
При появлении хозяйки дома Бонфи подхватила поднос, поклонилась Деметрио и поспешно вышла. Самуэлин проводила её недовольным взглядом.
- Выгони его! - повторила она.
- Скоро ночь, - Деметрио сделал глоток кофе. - Давай не будем пороть горячку, и все проблемы решим завтра.
- Завтра? А ночью он снова припрётся петь мне серенады? Я хочу, чтобы он покинул этот дом! - взвизгнула Самуэлин.
- Он же тебе нравился, - Деметрио зевнул и потёр усталые глаза. - Я думал, ты ему благоволишь...
- Нравился? - прошипела обозлённая сестрица. - О, да! Он мне нравился, пока не подписал отказ от разведения алмазных лисиц! Ты думаешь, я не в курсе твоих грязных махинаций, братец?
- Да я вижу, что в курсе, - буркнул мужчина.
- Зачем ты заставил Игнасио отказаться от разведения?
- Не я заставил, а здравый смысл. Детёныш алмазной лисы потребляет два магокристалла в день. Взрослая лиса - четыре! У нас и так отработался один из островов, добыча кристаллов упала на сорок пять процентов! А ты желаешь отдавать лисам на прокорм то, что необходимо людям! К тому же, пока лис можно будет промышлять на меха, пройдёт почти полтора года! Не слишком ли нерентабельное предприятие, а?
- Так пускай заведут сразу взрослых лис! - не унималась сестра, уже грезившая лисьей мантией из алмазного меха.
- Да ты пойми, чтобы лисы прижились на данной территории, разводить их надо с детёнышей. Тогда они займут свою экологическую нишу, так сказать, впишутся в природные условия...
- Ну, допустим... А что с теми жуками? Которые делали камень... как там его...
- Аквалегит? Ничего. Живут, делают...
- И где он?
- Острова, основания которых облюбовали аква-жуки, принадлежат семье Де Янимао.
- Но ты ведь можешь договориться с ними? Наладить поставки... Мне нужны новые камни, заказать драгоценности для бала...
- Неа, - зевнул бессердечный брат. - Сугрей Янимао хочет один из островов с магокристаллами. Мне невыгодно.
- Ты ничего не хочешь делать для меня! - бурно разрыдалась Самуэлин.
- За последние полгода ты хорошо развлеклась! - отрезал брат. - Как вернулась с Садов Де Лямпо, только и ездишь по приёмам, меняешь наряды и ухажёров. Я уже месяц пытаюсь пополнить наше состояние, уполовиненное в угоду твоим желаниям! Между прочим, молодой Янимао к тебе неравнодушен. Встреться с ним, пообедай... Поговорите о жуках...
- Ещё чего, - скривилась Самуэлин, нервно отбрасывая с обнажённых плеч тяжёлые каштановые кудри. - Видеть не могу эти его узкие глазёнки!
- У этого глазёнки подвели, тот беден, третий глуп, четвёртый недостаточно знатен... Ты бываешь довольна, сестра? Какой саламандры пестрож... пестрокрылой тебе надо?
- Меня бы полностью устроил твой старый знакомый, - мечтательно мырлыкнула Самуэлин. - Ну, тот, со странным цветом волос и фиолетовыми глазами. Как там его...
- Джеллиос, - усмехаясь, кивнул Деметрио. - Сожалею, но вот уже почти год о нём ничего не слышно. Я посылал гонцов к нему домой, хотел предложить ему пару дел, но всё было закрыто. Видно, что дом пустует уже некоторое время.
- Жаль, - скуксилась Самуэлин. - Он подходит по всем параметрам. И красив, и богат, и знатен... Я с первого взгляда влюбилась в него...
- Да что ты говоришь? Так сильно, что не могла припомнить его имя? А ему ты понравилась так сильно, что он куда-то сбежал? Или, может, он понял, что ты из себя представляешь, и не пожелал тратить своё состояние на твои глупости?
- Мужчины должны почитать за честь делать мне подарки! - поджала губы своенравная сестра. - А иначе для чего вам столько денег? Тебя это касается в первую очередь! Ты мой старший брат!
- Да, и я забочусь о тебе. И о том, чтобы ты не наделала слишком много глупостей! А на роскошные наряды и украшения... Попытайся заработать сама, - Деметрио допил кофе и взял с тарелки последний кусочек сыра. - Ты же придумала мгновенный перенос!
- И чего мне это стоило? - возмутилась Самуэлин. - Все эти мыслительные процессы, магические опыты и прочее... Это же тяжело! У меня до сих пор морщинка возле брови! Вот видишь, видишь?
- Ничего не вижу... твоя красота совершенна.
- Вот она и должна служить мне! - гордо вскинула голову сестра. - Моя красота, а не заумные магические изыски!
- Лучше б ты делом занялась, - сонно пробормотал Деметрио. - Извини, я очень устал. Давай продолжим нашу беседу завтра?
- О, не волнуйся, мы закончили, - развернулась к двери сестра. - Но увидишь, я добьюсь своего! Ещё до конца лета все эти плебеи будут лезть друг другу по головам, предлагая мне все сокровища мира и желая взамен получить мои руку и сердце! - и она покинула комнату, громко хлопнув дверью.
Вздохнув, Деметрио безнадёжно махнул рукой.
- Да кому он нужен - твой камень, отороченный мехом, - грустно сказал он.
Фразу брата Самуэлин не услышала - подхватив юбки, она бежала по галерее второго этажа в свою комнату.
Там неудовлетворённая разговором красавица устроила натуральный погром: изящные статуэтки и вазочки с жалобным звоном врезались в стены и разлетались на сотни осколков; падали, сыто брякая, коробки с украшениями, огорчённо разевая крышки-рты - кольца, браслеты и серьги раскатывались по ковру, а бусы и ожерелья стелились из коробок языками, не желая покидать ароматное деревянное нутро; отороченные мехом и перьями накидки, словно огромные сказочные бабочки, летали по воздуху, теряя пух и перья. Даже книги не пощадила разгневанная Самуэлин - любимые сказки были безжалостно сдёрнуты с полки и пинком отправлены в полёт на балкон, где и повисли, трепеща страницами на вечернем ветру.
Совсем запыхавшись, Самуэлин перевела горящий взгляд на стол - там ровной стопкой лежали рукописи с работами по мгновенному переносу. Сгоряча изобретательница сего хотела зашвырнуть их в камин, но, уже схватив увесистый труд в руки, охолонула и передумала. Вот именно - это труд! Причём Труд - с большой буквы! Сколько ночей она не спала, разрабатывая это... эту... А брат говорит - доработать! Усовершенствовать! А сам отказывается подписать договор о передаче острова! Да ещё от лисиц отказался!
Самуэлин вновь ощутила, что закипает от гнева. В середине лета будет бал. Его устраивают на Побережье Апонари, а значит, будет карнавал, катание на водных колесницах, дайвинг в магических пузырях, фейерверки и многое другое. Так как часть Побережья принадлежит им - семье Де Агостин - Самуэлин обязательно пригласят открывать торжество! А у неё даже нет подходящего платья! Да что там платья! Даже нового купальника, соответствующего нынешней моде - Буйство стихий - у неё нет! Не говоря уже об украшениях... Отказаться, ссылаясь на занятость? А результаты этой занятости обязательно придётся представлять. Ведь пойдут слухи, что она снова работает над какой-то магической ерундой! И потом - она уже пропустила два бала и один приём! Это неоправданная беспечность и глупость!
Присев к столу, Самуэлин всхлипнула. Вспышка гнева прошла, и теперь ей было невыносимо жаль себя.
Перебирая листочки, девушка чиркала по ним карандашом, оставляя разной длины и толщины штрихи. В этих изломанных линиях ей виделось роскошное платье... новый купальник и украшения... новый дилижанс на шести маго-кристаллах... ручной золотой леопард... Вот бы осуществились эти мечты! Вот бы ожили, спрыгнув с рисунка! Вот бы...
Рука вдруг замерла над листком. Карандаш выпал и покатился по столу... А губы Самуэлин начали расплываться в торжествующую улыбку. Доминик Терракота Де Амараи! И как она забыла про него?
Маг - Создатель!
Их познакомили пару лет назад на каком-то приёме. Тогда Самуэлин не обратила на него особого внимания - ростом Терракота не вышел, на полголовы ниже Самуэлин, зато почти вдвое старше неё. И хотя внешности Доминик был весьма привлекательной, избалованная красавица почти сразу потеряла интерес к этому представителю мужского пола. Немного поговорив с ним, ровно столько, сколько этого требовали правила этикета, Самуэлин узнала, что живёт он в маленьком доме, где-то на склонах Залипных гор, и постоянно разъезжает везде, предлагая свою работу. Тогда, на приёме, Самуэлин, скривившись, мысленно обозвала его коммивояжёром, и перестала замечать.
Зато потом, когда брат начал сотрудничать с Домиником, она узнала, что на самом деле Терракота разъезжает как раз затем, чтобы не замучили мольбами о заказах.
"Если бы Доминик принимал и выполнял всё то сумасбродство, о котором его просят, он был бы самым богатым человекам Мерры, - посмеиваясь, объяснил Деметрио недальновидной сестре. - Но, с другой стороны, это был бы хаос! Люди хотят всего и сразу, не задумываясь о последствиях".
- Всего и сразу! - мечтательно прошептала Самуэлин, обводя взглядом разгромленную комнату. - Это мой шанс!
Спустя несколько минут изумлённые и растерянные служанки наблюдали, как их госпожа с пыхтением запихивает в дилижанс объёмную сумку.
- Сообщите брату, что я отъехала по делам, на неопределённый срок, - усаживаясь к рычагам управления, заявила Самуэлин. - И приберитесь в моей комнате!
Фыркнув и резко развернувшись, дилижанс рванул со двора.
- По каким таким делам? - с удивлением спросила одна из девушек - служанок. - Это на ночь глядя-то?
- Нам без разницы, - фыркнула другая. - Они господа, пускай себе сумасбродят. Пошли, что там она насчёт комнаты говорила?
Самуэлин гнала дилижанс на пределе мощности, которую давали маго-кристаллы. Какое счастье, что однажды она поддалась на уговоры брата и посетила убогое жилище Де Амораи. Память у девушки была замечательная, и теперь, даже в наступающей темноте, Самуэлин без труда нашла дорогу к дому Доминика. Она остановила дилижанс у низкого декоративного заборчика и пошла к дому, не забыв скривиться по поводу его размеров и убогого деревенского стиля. Взошла на крылечко и увидела, что дверь приоткрыта. Самуэлин толкнула её носком туфельки - в тусклом свете коридорных светильников стал виден коридор и лестница на второй этаж - и замерла. В доме шла магическая передача! Самуэлин считала себя далёкой от научно-магических изысканий, а их самих скучными и неинтересными, но имея брата - мага, она невольно узнавала всякие полезные, хоть и скучные вещи. И передачу по магической глобе опознала без труда.
Самуэлин приоткрыла дверь шире и сделала по коридору несколько неуверенных шагов. Как раз достаточно, чтобы услышать последние слова, донёсшиеся из-за приоткрытой двери:
- А если шкатулки нет?
- Всё равно приезжай. Или не надо?
- Надо!
- Ну и кому из нас припекло? - и смех.
Самуэлин вздрогнула. Она узнала голос! Де Амораи говорил по глобе с тем самым мужчиной! С Джеллиосом! Самуэлин и не знала, что они знакомы! Так значит, сейчас Доминик собирается ехать к Джеллиосу? Что делать? Попроситься с ним? А если он откажет? Как это откажет? Ей?! Ни за что! А если да? Ах, ты ж, саламандровы корни! Что делать? Самуэлин не привыкла умолять и упрашивать. Мужчины сами предлагали ей все блага мира... Но в последние годы её положение пошатнулось... Возраст? Ей уже двадцать два! Надо укрепиться в обществе, не потерять статус самой красивой и обеспеченной девушки Мерры. Ну, хотя бы одной из самых красивых и обеспеченных! Она хотела договориться с Домиником, возможно даже поработать - Самуэлин скривилась при этой мысли - с ним, а он уезжает! И не куда-нибудь, а к Джеллиосу! Невероятно привлекательному мужчине и сильному магу. Как раз такой достоин красоты Самуэлин! Как ей попасть к нему? Не спрашиваясь, тихонько увязаться следом за Амораи? А если он заметит преследование?
- А если это будет очень быстро и магическим способом? - торжествующе спросила саму себя Самуэлин.
Она попятилась к двери и, выскочив на улицу, бросилась к дилижансу. Рванула замок сумки и принялась шарить в ней.
- Ага! Вот он! - в наступившей тьме на ладони Самуэлин переливалась маленькая магическая глоба. Тот самый изобретённый ею Мгновенный перенос. Какое счастье, что ей хватило благоразумия оставить один себе. Теперь она попадёт к Джеллиосу, где бы тот ни находился! Так, вещи придётся бросить - перенос работает с ограниченным весом и количеством. Эх, прав был брат - надо было доработать!
Самуэлин закинула туфельки в дилижанс и босиком добежала до дома Доминика. Там она аккуратно, по специальным делениям, разделила глобу пополам и одну половинку положила на порог - при выходе из дома Доминик обязательно наступит на неё. Потом, прыгнув за рычаг управления, Самуэлин отогнала дилижанс от ворот, ближе к горам, и с колотящимся сердцем принялась ждать. Как только оставшаяся у неё половинка глобы засветится, означая, что тот, кто наступил на маячок переноса, прибыл на место, она сожмёт руку и следом за Амораи перенесётся в укрытие Джеллиоса!
На следующее утро, выспавшийся и отлично позавтракавший, Джеллиос провожал бывших узников лабиринта.
Люди уходили пешком, уезжали на присланных за ними дилижансах, а за девчонкой, той, что подвернула ногу, когда бежали из рушащегося лабиринта, прислали дирижабль.
Величественная, белоснежная махина с невероятной скоростью (штук двенадцать маго-кристалллов! - определил Джеллиос) приближалась с севера. Вот дирижабль оказался прямо над двором и плавно развернулся, снижаясь.
Джеллиос, увидев дирижаблеву округлую морду, расписанную под красивое пернатое существо, напоминающее одновременно и птицу и дракона, удивлённо вскинул брови и почесал затылок. Полупрозрачная тень махины накрыла камень двора. В белоснежной гондоле открылась узкая дверь и вниз рухнула верёвочная лестница.
- Ты... принадлежишь к Правящему Роду? - увидев, кто спускается по лестнице, повернулся к девчонке Джеллиос.
Та вжала голову в плечи, будто опасаясь подзатыльника, но кивнула.
Пять женщин спустились из гондолы и приблизились к хозяину замка.
- Мы приветствовать вас желаем, хозяева и обитатели дворца среди гор, - звучным голосом, раскатившимся повсюду, произнесла стоящая впереди женщина.
Прибежавшие во двор Кармелита и Реми, чтобы не мешать, остановились позади милорда. Реми по привычке принюхивалась - не идут ли от гостей магические потоки, а Кармелита изумлённо таращилась на их одежду.
Женщины были одеты в короткие, выше колен, платья из меха. Платья были без рукавов, только с широкими лямками, узкие, облегающие и подчёркивающие фигуру. На платье первой женщины мех был белый с золотыми пятнами, на двух, стоявших по правую и левую руку - белый с серыми полосками. У замыкающих маленькой группы платья были белые с чёрными пятнышками. С платьями странно, на взгляд Реми, смотрелись высокие меховые сапожки, имевшие ту же, что и платье расцветку. У всех женщин были длинные волосы, собранные в сложные плетёные причёски и массивные украшения из металла, опознать который Реми не смогла.
- Я рад приветствовать вас в моём скромном доме, - поклонился Джеллиос.
Женщины ответили вежливыми наклонами головы.
Реми, которую Кармелита дёрнула за край шорт, поспешно присела в реверансе вслед за златовласой ревнительницей этикета.
- Могу я пригласить вас выпить чаю или напитков покрепче? - Джеллиос сделал приглашающий жест в сторону замка. - Возможно, вы проголодались с дороги? Я прикажу подать обед.
- За участие благодарим, но время не позволяет оставлять Дворец Содружеств без нашего присутствия, - качнула головой предводительница "белых меховых платьев". - Забрать неумную, доставившую беспокойство и расстройство дочь, желали бы мы, и вернуться в Кайтац.
- Что ж, я был бы рад принимать у себя столько высоких гостей, но не стану отнимать ваше время, - Джеллиос мягко подтолкнул из-за своей спины спрятавшуюся там девчонку.
Сгорбившись и хлюпая носом, дочь правительницы города Кайтац приблизилась к властной родительнице.
- Что жива ты, сердце моё поёт, - с мягким упрёком сказала облачённая властью мать.
- Наградить вас в благодарность за спасение и доставленное беспокойство должны мы, - снова обратилась она к Джеллиосу. - Что вы назовёте равноценным жизни дочери правительницы Кайтаца?
- Эм... - Реми чуть не фыркнула, увидев растерянность на лице милорда. - Это не только моя заслуга, - справился тот с изумлением. - Вот эти две милые девушки помогали мне по мере сил и возможностей. Без них я не спас бы никого!
- Доставила ты много хлопот, - более сурово, чем вначале сказала женщина совсем понурившейся девчонке. И обратила гордый взгляд на смутившихся Реми и Кармелиту. - Назовите желаемое за помощь дочери нашей, отважные девушки.
- Не наказывайте её! - пискнула вдруг Кармелита. - Там опасно было - ужас! Это дерево противное каак даст! А милорд нас нашёл! И Реми! Все из животных превратились, и мы побежали! А вокруг рушилось всё! Она ногу подвернула, а я вообще потом без сознания свалилась! Ух, досталось нам! Но ваша дочь очень храбро себя вела! И даже помогала мелких тащить! Вот и... извините! - к концу своей внезапной пламенной речи Кармелита опомнилась, стушевалась и, покраснев до слёз, тоже попыталась спрятаться за спину Джеллиоса.
- Горжусь тем, что дочь моя связала свою жизнь знакомством с вами, - удивлённо выслушав Кармелиту, заявила женщина. - Магии злой противостоять - много храбрости надо! Принесите дары! - велела она женщинам, что стояли позади всех. - Скромность вашу вижу я и понимаю затруднение. С почтительностью и благодарностью прошу вас принять наш дар, хоть и понимаю - несравним он с оказанной вами помощью и неравноценен.
- Несравн... - Кармелита закашлялась, поперхнувшись воздухом, а Реми молча вытаращила глаза на принесённое по указу правительницы.
"Скромными дарами" оказались четыре массивных сундука из светлого дерева, окованные тем же загадочным металлом, из которого были сделаны украшения женщин.
Поставив сундуки у ног замерших "спасителей", все женщины снова склонили головы в прощальном поклоне, а затем, развернувшись, величественным строем проследовали к лестнице.
- В гости ли вы пожелаете приехать, помощь или совет понадобится вам - Глава Содружества Городов Снежных Равнин Саракатамбы будет рада видеть вас всех! - с этими словами женщина поднялась по лестнице, дверь дирижабля закрылась и бело-золотой "корабль небесный" плавно и быстро взмыл в бесконечно-синюю высь.
- Мило-орд? - неуверенно протянула Кармелита, с любопытством косясь на сундуки. - Вы... когда будете смотреть подарки?
- Я что-то не чувствую, что мы их заслужили, - хмыкнул Джеллиос и рассмеялся при жалобном вздохе Кармелиты. - Да не волнуйся, отправлять обратно я их не собираюсь... О, смотри-ка! Наши гостьи возвращаются? - вдруг указал он на крохотную, быстро приближающуюся по небу точку. - Передумали нас одаривать?
- Увы, милорд, - рассмотрев точку, рассмеялась Реми. - От подарков вы не отвертитесь. А это - крылатка!
И действительно, пару секунд спустя, тяжело дышащий дракончик с тубой на спинке, рухнул в подставленные ладони Реми и не больно куснул её за палец, требуя воды, еды и почесать спинку.
К обеду было очищено ещё восемь комнат на первом этаже, большая лаборатория, весьма порадовавшая Джеллиоса и часть замковой библиотеки.
В замке стало тише - бывшие игроки отправились по домам.
- Четверо попросились работать, даже без оплаты - в обмен на проживание здесь, - Джеллиос просматривал составленные ранее списки, постукивая карандашом по столу.
- Вы приняли их? - Реми, тоже вооружившись карандашом, отмечала на карте замка очищенные от зловредной магии помещения.
- Жавотта беременна, ей трудно путешествовать, а живёт она в Жомелле. Родственников, что могли бы приехать за ней, у неё нет.
- И чего её понесло в заколдованный замок? - сердито спросила Реми. - О ребёнке она не подумала?
- Подумала, - Джеллиос невесело усмехнулся. - Она рассказала, что всегда была очень болезненной, и боялась, что ребёнок тоже родится больным. Хотела с помощью магии добавить ему здоровья.
- Целительные кристаллы её не устроили? Зачем было так рисковать?
- Знаешь, думаю, тут не только в целительстве дело. Многие хотят иметь хоть какие-то магические навыки. А если самих природа не наградила, то хоть ребёнок пусть станет магом.
- Она хотела таким способом сделать ребёнка магом? - вытаращилась Реми.
- Похоже на то.
- Думаете, у неё получилось?
- Не думаю. Магия передаётся по наследству, только если оба родителя подключены к магическим потокам. Жавотта совершенно ничего не имеет в этом плане. Зато она отличный садовод, и надеюсь, приведёт в порядок те заросшие репейником и крапивой джунгли, что по ошибке именуются у меня огородом!
- А кто ещё остался?
- Деда того помнишь?
Реми изумлённо присвистнула, а Джеллиос расхохотался.
- Не ожидала?
- Я вообще не ожидала увидеть такого!
- Я тоже. Но дедок - огонь!
Дед, о котором шла речь, тоже оказался игроком лабиринта. Тем самым енотом, который привёл Джеллиоса и остальных к поляне. Он признался, что он пошёл в Игру в надежде вернуть молодость. А внучку с собой взял, потому как "не на кого было её, сироту, оставить. А пропадать, так вместе!". Игру они проиграли, получили звериные шкурки и бегали в них несколько месяцев, пока милорд с компанией не разрушил лабиринт. А в замке дед решил остаться, потому как дом его, наверняка, забрали или разрушили жадные соседи, да и не дойдёт он в своё село - стар уже.
Насчёт "стар и не дойдёт" Джеллиос очень сильно сомневался. Дедок был шустрый, общительный и очень работящий. Он успел наладить тормозной механизм в дилижансе, навести порядок в гончарной мастерской и, залихватски подкручивая жиденький ус, подмигивал Барборе, приглашая её на романтическую прогулку по вечернему саду.
- Кем он хочет работать? - устав смеяться, поинтересовалась Реми.
- Сторожем, - пожал плечами Джеллиос. - А внучка - её, кстати, зовут Ингрид - будет помогать на кухне.
- И последний?
- Последний... - милорд тяжело вздохнул.
- Тот здоровяк? - охнула Реми. - Как там его... Васса? С ним-то что? Он почему домой не хочет?
- А он не помнит, где его дом, - страдальчески пояснил Джеллиос. - Похоже, он и раньше умом не блистал, а тут ему ещё и в Игре досталось... В общем, он сейчас как большой ребёнок...
- Ой, милорд! А с Куделькой-то что? - встрепенулась при упоминании о "ребёнке" Реми. - Она ещё долго будет спать? И вы обещали объяснить про Мбла... бла-бла... как там город этот?
- Тебе интересно? Учти, это довольно мерзкая история...
- Интересно, - упрямо подтвердила Реми.
- И мне тоже! - на пороге кабинета возникла сияющая Кармелита.
- О, золотая рыбка, - хихикнула Реми, глядя на подругу, золотые кудри которой были недавно хорошенько вымыты и, удерживаемые только зелёной дишиновой лентой, теперь струились сверкающим водопадом. Платье Кармелита выбрала тёплого золотистого оттенка, а завершали ансамбль золотистые туфельки с изумрудными пряжками-цветами.
- Почему сразу рыбка? - фыркнула подруга, изящно перепархивая с порога кабинета в кресло. - Скорее уж, птичка! Так что там за мерзкая история, милорд?
- Много лет назад был принят общий магический закон, - сдавшись женскому любопытству, начал Джеллиос. - Согласно этому закону, любой, у кого есть доступ к магическим потокам Мерры, должен выполнять Правила, изданные Советом Городов Мерры. Работать на благо и развития своего города, а так же всей планеты. Помогать, не имеющим доступа к магическим потокам, если они попросят об этом. И, конечно, запрещалось, используя магию, причинять кому-либо вред. Люди города Мхабалгашиванни, прозванного после городом Скверны, с этими законами не согласились. Особенно их возмутила обязанность использовать свои умения для кого-то, кроме себя, - Джеллиос помолчал, чиркая на листе бумаги непонятные палочки. - Как раз те годы были особо трудными для Мерры. На южном материке Дипиадоле разразилась эпидемия: через те земли пролег путь миграция Чёрной бабочки, и оказалось, что пыль с её крыльев ядовита для человеческой кожи. В океане, со стороны пустынь Абиго, Хоро и Елегаш, стали подниматься вулканические острова с действующими вулканами, а следовательно, городам, что находились в пустынях и по побережью, сильно доставалось. Были ещё разные неприятности, природные катастрофы и прочее, я не стану утомлять вас перечислением всего. К нашему рассказу относится лишь то, что простые люди нуждались в помощи и поддержке, и потому по всей Мерре ездили дилижансы с группами спасения. Кроме того, спасатели выявляли магов и обязывали их прибыть в особо опасные места: применить свои способности в помощи людям.
Магам Мхабалгашиванни это не понравилось. Ссориться с Советом Мерры они не могли. И они придумали скрыть свою силу. Они стали сливать её в своих детей, - Джеллиос замолчал.
- К...как это - сливать? - поперхнулась услышаным Реми.
- Магические потоки сродни потокам воды, - пояснил Джеллиос. - Всё, что можно сделать с водой - можно сделать с магией.
- Вот именно - перелить, - невесело подтвердил милорд. - Вот они и переливали. Торопливо. Не заботясь о здоровье ребёнка и балансе в его организме природного и накопленного... Им главное было, чтобы дети могли как можно больше принять в себя законсервированной магии, и чтобы потом, когда угроза проверок иссякнет, можно было эту магию обратно откачать.
- И что из этого получилось? - Реми была в ужасе от рассказа.
- Получилось... то, что получилось. Дети-накопители. Дети-сосуды. Этакие пустые оболочки, не имеющие ничего своего - чужая их организму магия вытеснила всё, включая личности детей. Они потеряли своё "Я", стали просто живыми хранилищами силы.
- Они сошли с ума? - шёпотом уточнила Реми.
Джеллиос кивнул.
- Некоторые "родители", - мужчина, казалось, выплюнул это слово, - предпочли не исправлять ситуацию даже после ликвидации катастроф на Мерре. Они брали понемногу для своих нужд, а весь запас по-прежнему находился в теле ребёнка. Когда это всплыло, Совет Городов был потрясён, и сперва даже растерялся. Дети-сосуды не росли и не взрослели, но они, как бы это назвать... изнашивались, не в состоянии удержать насильно влитую магию. Некоторые... взрывались... во всех смыслах... другие просто умирали. Повезло немногим: четырнадцать детей удалось спасти из всего города. И, как выяснилось позже, двоим или троим удалось бежать: когда сил в них оказалось минимально, проснулся инстинкт самосохранения, и они сбежали из дома.
- А сколько детей было... всего? - Реми боролась с тошнотой после слов "взрывались... во всех смыслах". У неё было очень живое воображение.
- Точная цифра так и не была выяснена, - покачал головой Джеллиос. - Что-то около шестидесяти...
- Шестьдесят! - не выдержала Кармелита. Слёзы давно уже текли из её глаз, и она от волнения прогрызла свой вельковый платочек. - Население Коколона пока что всего сорок пять человек!
- Их наказали? - Джеллиос даже вздрогнул - столько ненависти прозвучало в голосе Реми. - Этих колдунов?
- Да. Город был законсервирован... а сила выпущена. Знаешь, что происходит со спонтанно выпущенной силой в закрытом пространстве?
- Мне объясните! - потребовала, как самая несведущая в магических делах, Кармелита, после того, как Реми испуганно ахнула.
- Их должно было размазать в фарш, - сквозь прижатые ко рту ладони проговорила Реми. - И город наверняка разнесло... если не в пыль, то...
- Не в пыль, - подтвердил Джеллиос. - Насчёт остального - верно.
- Можно я выйду на минутку? - сдавленно попросила Реми и быстро покинула кабинет.
Кармелита, почувствовав, что сейчас будет невоспитанно шмыгать носом и сморкаться, тоже вскочила и поспешила за подругой.
Успокоившись и убрав с лица следы недавней слабости, подруги некоторое время молча сидели на диванчике в своей общей гостиной.
- Какие же всё-таки маги могут быть сволочи, - прервала молчание Кармелита.