Аннотация: У богатого еврея похитили душу заморские карлики - что может быть печальнее? Но не всё ещё потеряно для бедного олигарха. Его невеста знает способ спасти своего возлюбленного.
ОЛИГАРХ И ТРОЕ ГНОМОВ
Берлинские гномы похитили у Славика душу, и он из Святослава сделался Тьмаславом.
Многие полагали, что подземные карлики Германии действовали совместно с заокеанскими, но, скорее всего, это - пустые слухи. В Европе своих специалистов навалом - незачем импортировать карликов из США.
Кстати, недавно открылась правда о том, как гномы размножаются: лепят скульптуру лилипутки из глины, обжигают, вступают с ней в соитие, предварительно совершив специальный магический обряд, и скульптура зачинает и рожает ребёнка мужеского пола, а после родов раскалывается на части. Вот поэтому у карликов и нет женщин - ни с бородами, ни без бород.
Но вернёмся к бедному Славе. Случилось большое несчастье - Слава родился евреем. Ну, по крайней мере, на три четверти евреем.
Родиться евреем - что-то вроде родовой травмы: человек наделяется потрясающей религиозностью и при этом сверхнеспособностью принять Христа.
Назвали Славика не Пимхусом, не Залманом, и даже не Ефимом и не Борисом. Назвали его именем, которое предназначало его к святой славе.
Как это получилось? Его папаня, махровый рыжий иудей по имени Иуда Моисеевич, водил дружбу с директором завода резиновых изделий Василием Ивановичем Шустровым. Сидели они как-то в бане, а Иуда Моисеич и говорит:
- Супружница моя на сносях. Родит девочку, назовём Ириной Иудовной, пристроим как-нибудь, а ежели мальчик будет, как назвать?
- Иудовичем не называй, - говорит Василий Иванович, - хлопот не оберёшься. Назови лучше Юдовичем!
- Так чудой-юдой в школе дразнить будут!
- Пусть лучше чудой-юдою дразнят, чем жидёнком-поросёнком!
- А с первой частию имени как быть?
- Сотрудник у меня был чудесный - вместо меня под суд за растрату пошёл. Святой человек! Так его и звали - Святославом. Назови-ка ты сыночка Святославом Юдовичем, чтоб никто не догадался!
Послушался Иуда Моисеич Василия Ивановича, да не совсем. Дал взятку начальнику ЗАГСа и справил сыночка Святославом Фёдоровичем, но фамилию оставил семейную.
Олигархом Слава сделался очень быстро, фактически он уже являлся таковым в тридцать лет. Время было весёлое, заводы раздавали бесплатно... Если, конечно, подходящие гены и вовремя подсуетиться.
Фамилия Коган сначала, конечно, мешала, но потом стала помогать.
И всё-таки душа у Славика была добрая: как-никак одна бабушка - русская. Он каждый раз морщился от стыда, перешагивая через очередного конкурента. В общем, душа у него была. До тех пор, пока Слава не связался с берлинскими гномами.
Карлики прилетели в Москву договариваться о поставках цветных металлов. Слава лично встречал их в Шереметьево 2. Гномы выделялись из толпы яркими туниками, подпоясанными богатыми кушаками. Они оглаживали свои метровые бороды, заткнутые за расшитые золотом и отделанные драгоценными каменьями кушаки, и противно ухмылялись. В одном подземелье в известном швейцарском банке у них томилось уже две сотни похищенных душ (причём не только еврейских), а их законные правообладатели продолжали жить бездушными болванками и ничего не замечали. Конечно, это никак не сказывалось на бизнесе обездушенных людей, а если и сказывалось, то положительно.
Вот и Славик не заметил, как его обокрали карлики. Зато это заметила Лидочка, его невеста. Как два таких разных существа стали женихом и невестой, абсолютно непонятно - подробности их романа никто не знает. Повторяю, душа у Славы была добрая, и, видимо, Лидочка сумела разглядеть эту доброту.
За Славой бегало несколько известных на всю Россию поп-шлюх (кое-кто из них даже ездил на Евровидение, и все без исключения снялись для "Плейбоя"). А Лидочка обладала достаточно посредственной внешностью и хрипловатым голосом, да ещё принципиально отказывалась сводить яркие заметные веснушки.
Познакомились они на ужине, где собирались средства на восстановление одного известного храма, причём Лидочка вместе с парой священников представляла Русскую Православную Церковь.
На первый взгляд девушка казалась неуверенной в себе, неумеющей себя правильно держать и неразбирающейся в людях, но это было обманчивое впечатление. На самом деле Лидия была скала, и за маской неуверенности скрывались железные принципы, смягчённые любовью к людям.
Да, все три "дивы", мечтавшие выйти замуж за Славика, ей в подмётки не годились. Но они не собирались сдавать свои позиции, тем более, что олигарх имел неосторожность с каждой из них переспать. Нравственно разложившиеся, насквозь прогнившие поп-звёздочки отлично понимали, что таких бабок, которыми владеет Слава, им не заработать за всю свою жизнь, сколько бы ещё известных продюсеров они не затащили к себе в постель.
Как это ни странно, но Слава не любил, когда его облизывали, а тем паче, когда им манипулировали нули без палочки. И очень скоро после встречи с Лидочкой он отшил всех несостоявшихся невест. Звёздочки ненавидели Лидию всей душой и неоднократно обращались к чёрным и белым магам, чтобы те извели конкурентку, но магия на девушку почему-то не действовала. Впрочем, она не действовала и на самих "див" - друг на друга они наслали порчу уже давным-давно, хотя в СМИ их называли подругами.
И вот, когда все смирились с тем, что один из самых завидных женихов России женится на какой-то верующей страхолюдине, гномы украли Славину душу.
Как только Лидочка заметила, что её жениха обокрали, она сразу же отправилась в Псково-Печёрскую лавру к своему духовному отцу. Вместе с отцом Николаем она всю ночь молилась о спасении Славы, но результата ночное бдение не принесло. А Славик всю ночь просидел перед телевизором, даже не заметив, что его возлюбленной невесты нет рядом.
Тогда Лида и отец Николай приехали в Москву, поймали Славу на пути к лимузину между двумя встречами, и священник задал олигарху несколько вопросов.
- Отчитка не поможет, - сказал духовник Лидочке. - Надо лететь в Берлин. Сможешь узнать адрес офиса проклятых нехристей?
- Считайте, что уже сделано!
Пробиться на приём к гномам оказалось совсем не сложно - за 500 евро они принимали всех желающих. Отец Николай плохо знал немецкий, но английским владел в совершенстве. Гномы - тоже.
- Чем можем быть полезны? - хором спросили карлики, увидев необычных посетителей.
- Да хотя бы тем, что предлСжите пожилому человеку и девушке присесть.
Старший гном в ярко-алой тунике гордо кивнул и указал на стулья.
- А что это на вас надето? - иронически спросил средний гном в небесно-голубой тунике.
- А это монашеская ряса. Я - православный иеромонах.
Гномы захихикали.
- А у нас тут протестантская страна! - нагло заявил младший гном в пронзительно-жёлтой тунике.
- Так вы, значит, протестанты?
- Нет, мы исповедуем гораздо более древнюю и великую религию! - ответил старший гном.
- Это она велит вам похищать человеческие души?
- Представьте себе, да! - хором сказали гномы.
- Скрывать нам от вас нечего, - ухмыляясь, заявил средний гном, - вы и так всё знаете. А в полицию вы, по понятным причинам, не пойдёте.
- Вы не имеете права забирать душу крещёного человека! Он крещён своей бабушкой в возрасте одного месяца!
- Ой-ой-ой! - закудахтал младший гном. - Так уж и не имеем? А если этот человек после крещения обрезался и принял иудаизм?
- Обрезание не смывает крещения!
- Ничего не знаем! Если вы увидите жирную питательную бесхозную курочку, приберёте её к рукам? Нет? А мы руки не боимся замарать!
- Хватит паясничать! - не выдержала Лидочка. - Отдавайте душу моего жениха, а то хуже будет!
- А что вы сделаете? - ухмыльнулся средний гном. - Молитовку прочитаете? Или, может... перекрИстите нас?
Гномы опять захихикали.
- Позовём отца Кирилла, исповедника! - сказала Лида. - Он с утра на молитве. Знаете, сколько он вашего брата обесплотил в Сталинских лагерях?
Гномы перестали хихикать и переглянулись. Отца Кирилла они знали.
- Так отец этот ваш далеко! - начал старший гном, потихоньку пятясь к шкафу, в котором была потайная дверца. Другие два карлика последовали его примеру. Но на пути к шкафу уже стоял седой старик с крестом в руке - отец Кирилл умел преодолевать огромные расстояния в доли секунды.
Отец Николай на всякий случай загородил проход и к основной двери. Гномы заметались по офису, как крысы, пойманные в крысоловку.
- Это кто же вам позволил воровать христианские души? - спросил отец Кирилл.
- Они не христианские! - запищали карлики.
- Врёте! У вас томится сорок христианских душ!
- Они во грехах все!
- За грехи их Бог будет судить! Рассказывайте, как вы души крали.
- Контрактик заговорённый. Подписывает одно, а там невидимыми магическими чернилами ещё кое-что приписано!
- Понятно... - Старец внимательно посмотрел на старшего гнома. - Червин, это ты, что ли?
- Я, ваше благородье!
- Прости, не узнал сразу. Отца-то твоего я отправил в преисподнюю, а ты, помнится, сбежал.
- Я же не по собственному желанию в пыточную камеру работать устроился! - начал оправдываться Червин. - Вынудили меня!
- Теперь-то уж не сбежишь... Куда вас, в свиней? Или сразу по месту прописки?
- А если мы все-все души выпустим? И христиан, и католиков, и азербайджанцев? - заискивающе спросил Червин. - Оформим на вас доступ в хранилище банка, а вы за это нас изгонять не будете? Так я ваш мир люблю! А зла мы делать больше никому не будем! И сразу же переедем на другой континент жить!
- Торгуются опять! Что будем делать? - спросил отец Кирилл отца Николая. - Если их сейчас обесплотить, крещёные православные души в свои тела вернутся, а хозяева остальных в течение месяца повымрут.
- Испытываете, батюшка? Мы же каждый день на Божественной Литургии о спасении всего мира и соединении всех молимся! Надо спасать всех!
- Ладно, в Швейцарии я один управлюсь. Летите вы, мои милые, домой! Ангела в дорогу!
Отец Николай и Лидочка покинули офис нечистых, а отец Кирилл ещё долго беседовал с карликами за жизнь. Гномы сетовали, как было плохо при советском режиме, а отец Кирилл - как стало плохо после его смены и "возрождения" Святой Руси.
На следующий день все двести душ вернулись в свои тела, и Тьмаслав Иудович вновь сделался Святославом Фёдоровичем.
- Такое странное чувство... - рассказывал он Лидочке. - Как будто я все последние дни просидел в тёмном сыром подземелье где-то заграницей... А вот теперь вернулся и дышу полной грудью!
- Так оно и было. И что ты теперь будешь делать?
- Ты знаешь, как я люблю свой народ, сколько он сделал для меня, сколько денег я пожертвовал для его процветания... Не будет предательством, если я причащусь в православном храме? Нет, я один раз причащался, вместе с Лужковым, но это было в коммерческих целях... А если я причащусь по-настоящему?
- Твой народ две тысячи лет предаёт Христа. Если ты заодно с ним, ты уже являешься предателем. А если ты примешь Христа, то перестанешь быть иудеем, какие бы у тебя ни были гены. Решай сам, с кем ты хочешь быть - с евреями или со Христом, - но если выберешь Христа, будь готов разделить судьбу Александра Меня!
- Стать священником?!
- Нет, стать мучеником за веру. Представители твоего народа измен не прощают!
- Я не пойму, ты, православная, отговариваешь меня от причащения, так?
- Совсем нет. Просто ты должен знать, что меня не будет рядом. Будь уверен, я отправлюсь за тобой хоть на край света и буду с тобой до конца, пока смерть не разлучит нас, и всю вечность после, но войти вместе с тобой в святилище я не смогу! Кто знает, какие бездны откроются в твоей душе, когда ты останешься один на один с Живым Богом - с Господом Иисусом Христом? Какие страхи и сомнения нападут на тебя? Пока что ты - иудей...
- Всё понятно! Милая, я знаю тебя, как облупленную! Ты всей душою хочешь, чтобы я причастился, но боишься ущемить мою свободу! И в то же время хочешь, чтобы я нёс ответственность за все свои решения. Ладно, я подумаю. Удружил же мне папаня, Царство ему Небесное! Надо же было Святославом меня назвать! Магия имени...
- Или Промысел Божий. Кстати, партнёры-то твои, ну те, из Германии, в США переехали жить. Продали свою фирму, сменили мобильные телефоны... Одним словом, больше ты их не увидишь!
- А ты откуда знаешь? Опять озарение свыше?
Лида таинственно улыбнулась и поцеловала Славу в губы.