Аннотация: Фантастика, юмор, пародия на католическую традицию волшебных сказок на Рождество... Я, конечно, не О'Генри и "корона не жмёт", но политика потянула на вот такой жанровый выверт
Шаман мягкой бороды и Красная Шапочка.
-… а по ночам морозяка и ветер дикий по степи «у-у-у-у-у-у-у-у!..». И хоть бы жменька снега на земле, только в морду сечёт, позёмкой с ног сбивает, пургой кружит, а на стылой земле — лёд, и на траве изморозь... Ну и все вояки сразу по блиндажам, поближе к печке, конечно, кроме тех, кто на посту караулит.
- Сидишь в блиндаже, на земляном полу лужи льдом подернулись, с крыши капает, по стенкам течёт и сразу сосульками замерзает. А в печке в трубе гудит и пламя такое высокое, бело-сине-багровое, как сепарский флаг... Руки к пламени тянешь — а спина и задница мёрзнут, шапку снял — на затылке волосы инеем покрываются... И в сон клонит, а вой ветра в печи прямо завораживает, заговаривает, колыбелит и укачивает...
- И как только уснёшь — тут оно всё и бывает... Но ты этого уже не видишь...
- … а наутро проснулся — а уже не в блиндаже, не в форме и с оружием, а раздетый, в теплый спальный мешок укутанный, на мягком матрасе и под тёплой периной вместе с другими такими же, как ты, одной общей цепью поверх спальных мешков увязанный — по 200-300 человек в большой батальонной палатке с красным крестом, на высоких деревянных нарах в 3-4 ряда, УФО-шные обогреватели греют, вентиляторы свежий воздух гонят, посреди палатки большой стол, на столе в термосах греча с мясом, чай горячий, хлеб свежеспеченный пахнет родной хатой, да спирт в стеклянных больших банках, а рядом «рвачи без границ» выпучив сонные глаза спотыкаются, ключи к замкам, цепи замыкающим, с одной большой связки подбирают...
- И всюду грОши, в спальнике — грОши, заместо подушки — грОши, под боками — грОши, даже в трусах — грОши, в сортир прибежал — и там на гвоздике снова грОши пачками: доляры, хевры, фантики эти, с королевой... хвунты...
- И все это за 40-50 километров от бывших твоих позиций, в той же голой степи, да ещё, зараза, в неудобьях, чтоб бэтром или бэмпэхой подъехать нельзя...
- А формы — нет, и оружия — нет, и обуви — нет, и одежды — нет, и связи — нет, и документов — нет... Документы, поискать, где-то валяются, но не твои: в этой палатке будут документы тех, которые в другой палатке, километров за 10-15 от твоей, а в какой из других палаток будут твои...
- Вырвешься, выкарабкаешься из мягкого тёплого сладкого плена, выскочишь босиком и в нижнем белье на снег, схватишь, если найдёшь, припрыгивая от жгучего холода мороза и ветра, бинокль или стереотрубу, глянешь туда, где раньше был — а оттуда последнее твоё родное, честно отжатое, домой обещанное майно и оружие сепаратюги камазами вывозят... И новые их позиции на том же расстоянии, что и были вчера, но уже от этой палатки: ты в голом поле, ни окопов, ни блиндажей, ни арты, одна тонкая палатка брезентовая, даже плюгавого пистолета на батальон не найти — а они в километре-полутора, в свежевырытых окопах, броню и арту маскировать заканчивают...
- Вот так герои и киборги и спиваются, и вешаются... Хорошо, что оружия не оставляют, повеситься не всем то мужества, то места на нарах хватает, а то бы и стрелялись батальонами…
* * *
- Пане заступныку министра, докладаю, операция з продажу застарилойы вийськовойы техникы досягла завершального ривню. До рук покупця видправлено понад симдесят видсоткив замовленойи техникы. Отримано готивкою понад трьохсот висимдесяты мильйонив долярив...
- Понад — це скилькы? Майе буты вже чотыры сотни мильйонив...
- Я перевирю...
- Тай на майбутне попереджаю: вгамуй свойы крадижкы! Мы контролюйемо усе!
- Так, пане заступныку министра...
* * *
- Господин директор департамента, сэр! Все подтвердилось, сэр! В самых наихудших предположениях, сэр!
- Полковник, вольно! Прекратите козырять, докладывайте подробно, но... Нет, отставить подробно, давайте кратко, но ёмко!
- В общем, они все действительно там, и все они уже не с нами.
- Как это получается?
- Их по ночам воруют, сэр!
- Этого не может быть, полковник! Это какой-то бред! Как можно уворовать спецагента, к тому же предупреждённого, готового к неприятностям, ожидающего их, тем более, если они собираются по 8-10 человек и спят по очереди, охраняя друг друга?
- Я не могу ответить на Ваш вопрос, господин директор, но все, с кем удалось выйти на связь, описывают примерно одинаково: сначала холод и сильный ветер, потом заунывные долгие звуки и мерцающий свет, потом темнота и тесное тепло, как в материнской утробе, а потом сразу свежий бриз, солнце и море, и у них всё есть, и уже ничего не хочется.
- Как это - всё есть?
- А они на полном обеспечении! Любая еда и питьё, любая одежда, любая техника, доступные женщины, интернет — всё доступно, были бы деньги. И интересная работа инструктором по своему профилю! И, самое главное, заработки! Когда они зарабатывают минимум полфунта денег в неделю...
- Полковник, что значит «полфунта денег»?
- У каждого агента есть своя родная страна, сэр. У каждой страны есть минимальная купюра, в одну единицу стоимости, сэр. Вот если таких купюр набрать весом в полфунта — столько и получится.
- Полфунта денег? И в чьей валюте это получится ценнее всего?
- В британской, сэр!
- Ах, ну да, фунты короны Её величества дороже и ценятся. А меньше всех?
- В российских рублях, сэр!
- Вот как? А почему?
- А потому, что они только монетами, сэр! Купюры в один рубль нету, сэр!
- Простите, но ведь они же находятся … э... там, где ходят эти самые рубли!
- Вот поэтому они получают полфунта в своей родной валюте, а на рубли меняют по курсу, только если им что-то надо!
- Ну хорошо, а родственники? Родители, семья, дети?
- Сэр, в эту операцию спецагенты отбирались без семьи. Чтоб невозможно было через семью воздействовать.
- Ну а патриотизм, чёрт побери!? Там же есть настоящие американцы, или куда смотрят все спецслужбы?
- Сэр, американцы обижаются, сэр! Обижаются, сэр, потому, что на полфунта долларов можно купить много меньше, чем на полфунта даже этих ср..ных евро, сэр! Доллары не только самые дешёвые, сэр, они ещё и самые тяжёлые, сэр! Если, конечно, не брать в расчёт русские рубли...
* * *
- Селям алейкум, уважаемые старейшины!
- Вассалям алейкум, дорогой вождь!
- Как наши дела с... гм... открытками?
- Ой как хороши дела! Ты, дорогой и уважаемый вождь, был тысячу раз прав, да снизойдёт на тебя благословение высокого неба, при наличии интернета и хорошей китайской техники печатать... открытки много выгоднее, чем выращивать опиумный мак! Вот, возьми планшет, просмотри отчет...
- Гм.... Хорошо! Велик Аллах, как хорошо! Но хорошо только при наличии хорошего покупателя, уважаемые, не забываем, только при наличии хорошего покупателя! Возблагодарим Аллаха за то, что он послал нам этих прекрасных шурави!
- Как и с опиумным маком, дорогой вождь, всё зависит от покупателя! Но шурави все же лучше янки, хоть и не берут опиумный мак...
- Так, а иная сторона дирхема, как дела с нашими желтолицыми соседями?
- А вот тут, о дорогой вождь, не совсем хорошо... Жалуются дети узкоглазого дракона... Вот ссылки на перевод их писем, отправляю на планшет...
- Ох как их тут много!... Нет, не сейчас, потом внимательно прочитаю, своими словами расскажи, на что жалуются?
- На качество стали!
- На качество стали? Эти северо-западные гяуры за наши прекрасные... открытки начали поставлять нашим восточным соседям дерьмовую сталь? Наплевав на клятвы, которые мы давали друг другу?!
- Совсем наоборот, о доблестный вождь...
- Что? Я не понял, говори понятнее!
- Не гневайся, о солнцеликий! Всё совсем не так, как ты понял! Они шлют слишком хорошую сталь. Понимаешь, дорогой вождь, если планшет, сделанный у янки, упадет с колен на ковер и разобьется, а сделанный изобретателями чайников не разобьется, упав из окна 20-го этажа под колеса трейлеровоза... В общем, им очень трудно оказалось подделывать технику янки: все хотят китайское, все гоняются за китайским, китайское стоит дороже американского, и янки уже начали судиться с узкоглазыми...
* * *
- Так, что тут за бардак? Что, скоро в ноябре Новый Год праздновать соберетесь? Рассупонились, мать вашу, распустились! Ну, сейчас уж я...
- А в чём, собственно, дело, тащ генерал-майор? У нас всё по графику, у нас всё по плану!
- По графику? По плану?! И какой же дебил запланировал выпуск 75, 200 и 451-долларовых банкнот? Ну ладно, 75 и 200, но 451!!! И эти горные бараны тупо взяли и напечатали!!! 451 доллар одной купюрой!!!
- Ну, тащ генерал-майор, Вы же знаете, в серии кодируется и номинал купюры, свои серии без ихнего МВФ мы вводить не можем, а номеров не хватает... Вот и приходится выкручиваться....
- А 451 откуда?
- А у них роман есть, культовый, «451 градус»...
- Дебилы! Идиоты! По Фаренгейту!!!!
- Дебилы по Фаренгейту — это как?
- «451 градус по Фаренгейту»!!! Это роман так называется!!!!
- Простите, тащ генерал-майор, а портрет этого Фаренгейта где-то можно найти?
- Таааааак.... Теперь про портреты.… Нет, конечно я понимаю, что мы сами запустили проблему, когда не пресекли сразу. Когда на 100-долларовой банкноте Франклин стал похож на Ющенко, а на 500-долларовой Мак-кинли на Порошенко — это было просто смешно. Но когда на 5-долларовой Линкольн стал похож на Тимошенко... У Линкольна морда лошадиная, как у отощавшей Собчак, у Юльки морда, как у разожравшей щёки крыски лабораторной, но ведь, гады, соединили, маньяки фотошопные! И что получилось? Линкольн с косой бубликом!? Или Юлька с бородой!? Это ж совсем уже ни в п..ду, ни в Красну Армию!
- А чё, прикольно! Самое главное, что они хавают!
- «Хавают!»... Идиоты!! Ваше счастье, что в Америке $5 такая мелочь, что на неё купить можно меньше, чем в Луганске на рубль!!! Только из-за этого «Юльки бородатые» все «по нэньке» ходят!!! Но ведь это ж ещё не всё!!! Вы же сами всех палите!!!
- Я пока ещё только с матом спрашиваю: какой недоносок передал муслимам проекты 75-ти и 200 долларовых купюр с портретами Ельцина с бутылкой и Януковича в шапке?
* * *
- Тоже налом?
- Вестимо, налом, кому сейчас тот безнал нужен...
- А почему номинал такой странный?
- Пятисоток было мало, доплачивать не хотел, соток слишком много везти получится, а по 451 — так и для счёта удобно. В каждую коробку кратная сумма получается.
- В каждой коробке кратная сумма.... Не учёл... И как же мы с тобой, не сговариваясь, решили в одинаковых коробках от пылесосов всё вывозить?...
- Аллах ведает, наверное, потому что «Редмонд» тут собирают... не в Редмонде, а здесь... «Пылесосы без форточки в микрософт»...
Закурили... Посмотрели в начало очереди: трасса, когда-то союзного значения, Симферополь-Киев, переходила в «серую зону». Через Днепр в наступающих предрассветных сумерках по уложенным поверх льда армейским понтонам лихо шустрили грузовички «Новой Почты», «Деливери» и прочих «Люкс и Мист-экспрессов», перевозя накрытые упаковочным гидротермоизолирующим полипропиленом штабели храпящих «воякив» на высокий западный берег, подальше от забитой машинами трассы. А вдоль трассы, со стороны Днепра, тяжелая гусеничная военно-строительная техника быстро и шумно рыла блиндажи, траншеи и укрытия.
- Как думаешь, когда откроется?
- Ну как обычно... Было бы лето — с шести-ноль-ноль, а сейчас, зимой — где-то к восьми... Ещё час, потом часа полтора, пока до нас очередь дойдёт...
- И откуда ж ты, гад, всё это знаешь, тебя ж там не было, ты ж из Донецка еще в мае 14-го удрал!?
- Ну не всем же аэропортами рулить и левые «боинги» сбивать, кому-то нужно и автоперевозками через «ленточку» заниматься...
Ещё помолчали. Лысый и небрежно бритый, ярко-рыжий, в очках и пуховой парке с меховым воротником вдруг резко рванул молнию куртки, снял очки и вытер обильный пот тыльной стороной руки с очками.
- Что, тоже не всё успел?... Металлургический?… - спросил соломенный блондин с как будто наклеенным холёным чубчиком и хищным горбатым носом, как клюв грифа-падальщика.
- Его... — шумно выдохнул ярко-рыжий и вдруг подозрительно покосился на соломенного: - А... ты?
- И я…
- Тоже металлургический?
- Ага… Всё продешевить боялся, всё партнёра на живые деньги искал, так и застрял…
- Эх… Теперь пропадом пропало… А ведь какие деньжищи! С каждого можно не только новое дело поднять, но и жить безбедно!…
- Да, за год работы одного на дюжину лет всем хватало…
А дальше что с ними?
- А толку теперь от них, если эти уже восьмой электросталеплавильный на ДМЗ закладывают? Глянь, им теперь металлолома лет на пятьсот вперёд хватит! — и кивнул на инженерного монстра, выковыривающего ковшом из промерзшего берега хваленый американский Абрамс вместе с башней и гусеницами.
- Да, если руда не нужна, то толку теперь от этого от всего... Всё ж с собой ведь не заберешь, и не только на тот свет, верно!?…
- Как думаешь, пересчитывать будут?
- Эти? … Эти — точно будут. И дай Бог, чтоб не по купюре, чтоб хотя бы пачками…
- Это сколько времени еще потеряем…
- И не говори...
- А… нас — выпустят? Мы-то вкладываемся в нормы?
Ярко-рыжий вздохнул с досадой, достал откуда-то из-за спинки сиденья тиснёный золотом кожаный бювар, оттуда обычный канцелярский файлик с вложенной листовкой, отпечатанной смазанной сине-серой краской на дешевой желтой бумаге и, не выходя из-за руля своего Ford Escalada ткнул этим файликом в лицо сидящего на ступеньке соседнего в очереди Toyota LandCruiser зализанно-соломенного:
- На! Читай! Русским языком написано! Норма вывоза через блок-пост на каждый автомобиль не более пятидесяти тысяч в любой национальной валюте стран бывшего СССР, либо не более пятисот миллионов в любой валюте стран НАТО!
* * *
- Ой, деда, ну ты насмешил! А ведь хорошо бы, если бы так всё и было!
- Так всё не то, что будет, так всё и есть, внученька! Уже есть! И есть, и будет только хорошо — ведь ты же ко мне приехала! На все длинные зимние каникулы!
- Ну я же обещала!
- Вот и я тебе обещаю, что всё будет только хорошо! А теперь давай, деду обнимай, глазки закрывай, баю-бай - засыпай!
- Смешной ты, деда! А спой мне ещё раз!
- А давай хором, только тихо-тихо-тихонько!
И они запели, тихо, медленно и тягуче, наполняя древний дом, вросший в подножие невысокой скальной гряды, ритмикой и мелодией зимней пурги и круговертью позёмки:
Шалом Бишкекович Урено-бобо, высокий и худой дед с длинной седой бородой лопатой, сын ссыльнокаторжных — национал-коммуниста из «Бунда» и узбекской империалистки, — в прошлом женатый на украинке из Ровно, воспитанный потомственным чукотским шаманом, доктор наук и заведующий кафедрой органической химии до пенсии, поправил одеяло из шкурок соболей, добытых и выделанных им лично, на плечиках уснувшей внучки, и, перебарывая боль, потёр воспалённые красные глаза.
Он очень давно не спал. Он был безнадёжно болен — рак в четвёртой стадии неизлечим. Но именно это подтолкнуло его в самом начале гражданской войны на Украине бросить всё и уехать на Чукотку, в те края, где прошло его детство, чтобы, через столько лет, вернуться к урокам своего воспитателя, к предрассудкам шаманизма.
Стараясь лишний раз не тревожить больное тело лишними движениями, он перешагнул через высокий порог, бережно закрыл за собой дверь и потянулся к оленьим рогам в прихожей, где висели шуба и шапка из полярного волка на алой шёлковой подкладке. За дверью, в подземном гараже уже стояли мотосани, запряжённые парой беговых оленей — можно было, конечно, и только одно что-то, но двойная надёжность больше льстили душе старого экспериментатора.
Он давно уже постился — и не только из-за того, что больной организм отказывался принимать пищу. Он твёрдо знал — и как профессиональный химик, и как наследник учения потомственных шаманов, что если уж весь мир сошёл с ума и живёт не в реальном мире, а в своём его восприятии…
Всё дело в воздухе, не в кислороде, азоте и углекислоте… Это как фон и тон… Всё дело вот в тех мизерных и мельчайших добавках, с трудом улавливаемых любым не-лабораторным газоанализатором, которые и составляют глубочайшие оттенки того, что зовётся запахом…
Если вывернуть наизнанку верхнюю одежду, шубу и шапку… Если камлать, не сходя с саней, двигаясь по кругу вокруг православного каменного креста, поставленного, по легендам, ещё казаками Семена Дежнёва… Если просить Господа изменить вот только один-единственный атом вот в той молекуле… Даже не изменить, просто передвинуть…
Нет, Бог не сможет не отозваться, не помочь — ведь все тогда станут счастливы, каждый получит в своем восприятии то, что хочет: ищущий богатства получит деньги, ищущий братства получит родственные души в соседних землях, ищущий славы получит свою известность…
Нужно только очень-очень стараться, не отвлекаться, камлать с полной самоотдачей и регулярно, через равные промежутки, прерываясь лишь чтоб покормить оленей да проведать внучку, всю ночь…