Тоталитарная система католической церкви начала давать сбои. Священная курия погрязла в разврате и обжорстве. Христианские ценности превратились в предмет купли-продажи. Казалось бы, грош цена ценностям, которые стали товаром, ан нет: возобновляемый источник дохода сводил с ума многих.
Изнеженное лоно католической веры развёрзлось, и изумлённому взору европейцев предстал... нет, не то, что вы думаете, но очень похожий даже по звучанию - Лютер...
Только глупец считает, что религиозные войны велись во имя истины и во славу Христа. Идеология реформации проста до изумления: новые конфессии ратовали за ликвидацию посредничества церкви в торговых махинациях "душа - тело", надеясь перехватить барыши. Огромное имущество церкви делили всем миром, его отнимали, продавали, выкупали, возвращали и вновь секуляризировали.
Вселенский передел собственности - мечта нуворишей (мы знаем об этом не понаслышке).
. На основе имущественных операций появился новый класс богатых буржуа, банкиров, коммерсантов и, конечно же, юристов...
В 1517 году монах ордена августинцев, профессор философии и теологии университета в Виттенберге сочинил 95 тезисов (не апрельских, но октябрьских), написал на бумаге и приколотил на дверях местного собора. Поразительное совпадение: спустя 400 лет - в те же дни - совершилась Великая октябрьская революция (разница в несколько суток объясняется несовершенством календаря).
Как они всё-таки похожи - Лютер и Ленин. И даже фамилии у них начинаются на одну и ту же букву - как у Люцифера...
"Народы, слушайте! - взывал раскольник. - Я хочу показать вам подлинное лицо угнетателя - папы. Я пришёл во имя Иисуса Христа и взываю к вам: не покоряйтесь папе, всадите нож в его сердце".
Во как! Нож, освящённый именем Спасителя, без сомнения, лучший аргумент в богословском споре. И этого Мартина сравнивали с апостолом Павлом! Иван Грозный даже сплюнул в сердцах, услышав подобную ересь.
"Будь я главой церкви, - продолжал Великий анарх, - я связал бы в один узел и папу, и его кардиналов и кинул бы их в Тибр".
Многострадальный Тибр, самая кровавая река в истории человечества.
А распалил Лютера Иоганн Тецель, проповедник. Разъезжая по княжеству Бранденбургскому, он обещал верующим отпущение грехов - не безвозмездно, конечно. Средства, полученные от этой торговли, должны были, по уверению Тецеля, пойти на строительство собора св. Петра в Риме. В действительности ими воспользовались майнцский епископ и князь Альбрехт для выплаты личных долгов финансовому дому Фуггеров. Неудивительно, что собор св. Петра строился так долго, удивительно, что его построили.
Кстати, банкир Якоб Фуггер преумножал состояние, ссужая свободные средства сильным мира сего. Благодаря его капиталам испанский король Карл был избран императором Священной Римской империи. Позже финансовый дом Фуггеров благоволил к сыну императора - Филиппу. Жители Фландрии должны помнить на чьи деньги их убивали и калечили.
Верные доминиканцы пытались убить неверного августинца, но безуспешно.
Пишут: у противников римской церкви не было иного оружия, кроме слова. Врут. Национальное достояние защищали с оружием в руках.
Претензии к Лютеру предъявил тот самый Тецель. Римская Курия обвинила Мартина в ереси. Ему велели явиться в Рим. За Лютера заступился саксонский курфюрст Фридрих Мудрый (ох и мудрый!) и слушание дела перенесли в Аугсбург. Лютер выхлопотал имперскую охранную грамоту. На историческом Аугсбургском собеседовании Мартина попытались купить. Ему обещали бенефиции и кардинальскую шапку, но упрямец от своих взглядов не отказался. Тогда ему стали угрожать, и Лютер сбежал из города.
Аугсбургской верой назвали учение Лютера. Уроженцем Аугсбурга был финансист Яков Фуггер.
На следующий год состоялся очередной исторический диспут, на котором Лютер сформулировал очередной тезис: "Даже папа может ошибаться". Разъярённый первосвященник издал буллу ("Да восстанет Господь..."), объявив Лютера еретиком и пригрозив ему анафемой.
Лютер всенародно сжёг буллу и предложил собравшимся мирянам бросить в тот же огонь папу и всех его кардиналов.
Вода, огонь, а где же медные трубы? Время смутное - не до оркестров.
Папа предложил императору арестовать новоявленного еретика и предать его суду инквизиции. "Увы! - ответил император, - при всём желании, учитывая состояние умов местных царьков, я не могу посягнуть на свободу анарха".
Княжеский суверенитет распространился на религию, каждый царёк самочинно определял вероисповедание подданных. Возобладал принцип: "Чья страна, того и вера", а не нравится - пошёл вон (в лучшем случае). Вот такая свобода вероисповедания - по-европейски.
Немецкие князья, боготворя Лютера, пригласили его выступить перед рейхстагом. Лютер прибыл в сопровождении ста прекрасно вооружённых всадников. Речь его вызвала гром аплодисментов. Отныне каждая проповедь пламенного реформатора превращалась в призыв к восстанию. Теперь уже император разразился грозным эдиктом, требуя немедленного ареста смутьяна. Саксонский курфюрст укрыл его в замке в Вартбурге - плевать хотел мудрый Фридрих на императора.
Дурной пример заразителен: в 1523 году со своими тезисами выступил Ульрих Цвингли. Их было 67 - не дотягивал Цвингли до планки, установленной Лютером. Может быть, поэтому его учение не имело вселенского размаха и ограничилось крохотными кантонами малюсенькой Швейцарии.
Лютер, между тем, сидел в Вартбурге и переводил Библию. В качестве общенемецкого он использовал язык, принятый при дворе саксонского курфюрста, который, по его мнению, лишён региональной ограниченности. Любой здравомыслящий человек понимал, что этот выбор - дань благодарности своевольному Фридриху. Тираж Нового Завета - 3 тысячи экземпляров - огромный по тем временам, но его едва хватило каждому удельному князю.
Раскольник Лютер улучшал и правил Библию к изумлению и восторгу сектантов: "а разве можно править священное писание?" Метод этот подхватили последующие евангелисты. Только за последние сто лет они подвергли её трём ревизиям. В изменённом варианте к Лютеру восходит едва ли две трети текста. В Ветхом Завете кровожадный бог Яхве уничтожает 50 070 человек за то, что они взглянули на ковчег завета. Современные лютеране довольствуются малым - семьюдесятью жертвами, будто Яхве от этого стал менее кровавым.
Можно, конечно, пригладить вихры Истории, можно приглушать библейские вихри, но как утишить людские страдания?
В 1524 году в немецких землях вспыхнули бунты, переросшие в так называемую Крестьянскую войну. На следующий год лидеры восстания оформили Хайльброннскую программу, важнейшими пунктами которой все удельные князья превращались в должностных лиц империи. Духовенство лишалось власти в светских делах.
Неистовый Лютер не смог остаться в стороне. В очередном памфлете он призвал князей к действию: "Нет ничего более дьявольского, чем бунтарь. Его надо убивать, как бешеную собаку. Если ты его не уничтожишь, он прикончит тебя, а вместе с тобой погубит страну".
Князей не надо было уговаривать, они утопили восстание в крови. За время войны погибло сто тысяч человек, крестьянские лидеры Томас Мюнцер и Генрих Пфайфер были казнены.
Кто прав, кто виноват в этой междоусобице - не ясно. Не всякое смертоубийство есть варварство, а токмо то, что противно нашим взглядам. А взгляды наши разнятся, путаются...
Европейская бойня только начиналась, и продолжалась она три века. Ни одну страну не миновала её неумолимая секира.