Киклопы существа недоверчивые, ибо в честное слово не верят, клятвам и обещаниям - тем более. Всякие достойные дела вызывают у них подозрение. Вот такие осторожные субчики. Они даже друг к другу относятся с опаской, что уж говорить о чужаках. И потому, когда киклоп Фёдор в случаях обстоятельств непредвиденной силы - форс-мажорой называют в тамошних местах такие события... Так вот, когда киклоп Фёдор в подобных редких случаях встречается со своим соседом Софроном, он и на него смотрит опасливо, буквально буравит взглядом на предмет благонадёжности. Тёмным кажется ему сосед, не внушающим доверия. Справедливости ради, надо заметить, что и Софрон взирает на Фёдора скептически, с изрядной долей меланхолии.
"Глаз да глаз за вами нужен, - говорит киклоп Фёдор своим соплеменникам, - глаз да глаз..."
Глаз, разумеется, на всех не хватает. Тот, что есть, сохранить бы - вот и вся причина мнительности и вечного, как безразмерная жизнь, ожидания подвоха. И потому, что киклопы живучи, бессмертие в них так и пышет, подобно огню на жертвенном камне.
И сидели они в глубине просторного двора, обнесённого оградой из огромных валунов. Полный мех вина лежал рядом с ними, и они раз за разом наполняли ёмкие чаши. Они - это хозяин пещеры и его сосед Софрон. А позвал его в гости киклоп Фёдор самым что ни на есть своеобразным способом: поднял кусок скалы величиной с семилетнего быка, да и бросил поверх крутого склона. Упала скала, образовала мощный камнепад. Выскочил Софрон на адский шум, глянул по сторонам, увидел Фёдора, громким криком манившего его к себе в гости. Согласно кивнул головой и вскорости проследовал в жилище приятеля, прихватив с собой этот самый мех с вином в качестве презента.
И говорили они о летоисчислении, которое стало иным, не таким, как давеча, благодаря стараниям заинтересованных до изменений отважных хронологов. Почему о летоисчислении - сказать трудно, видимо нельзя было обойти вниманием эту модную тему.
- Всю историю, понимаешь, переиначили, - недовольно промолвил Фёдор-"божий дар". - Вот ты, например, видел когда-нибудь Зевса?
- Слышать слышал, а видеть не доводилось, - признался Софрон.
- Вот то-то и оно, что не доводилось. - сказал Фёдор. - И я не видел.
- Нет, ну если надо, - оживился Софрон, - я могу, конечно, взобраться на этот долбанный Олимп и удостовериться там он или не там...
- А кому это надобно? Мне, например, на фиг не надо. Может, тебе?
- И мне, в общем-то, тоже не надо, но чего не сделаешь ради истины, - признался Софрон. - Я ведь правдолюбец - отъявленный, закоренелый. Если я до кого-нибудь доколупаюсь, от меня не отвяжешься. А если я к тому же ещё и выпимши, то это ваще атас, как говорят варвары из далёкой северной страны.
- Ну, хорошо, правдолюбец ты эдакий, а в существование Геракла ты веришь?
- Геракла?
- Геракла. И в то, что на белом свете когда-то существовали Немейские львы, химеры всякие, гидры, бронзовые птицы, трёхглавые псы, амазонки с выжженными сиськами, кентавры и прочие фантастические уроды?
- В наше существование тоже мало кто верил, - уклончиво ответствовал Софрон. - И тем не менее...
- Кто именно не верил?
- Как это кто? Горшечники - афиняне. И не только они - пруд пруди таких неверующих. Род людской вообще недоверчив, как мне кажется.
- Недоверчив, - согласился с ним Фёдор. - И почему только людской? Я тоже мало кому верю...
- А мне? - спросил Софрон, вроде как нарываясь на приключения, которые в жизни киклопов случаются чаше, чем камнепады. Фёдор, однако, в этот день был настроен миролюбиво.
- Как когда, - ответил уклончиво на провокационный вопрос киклопа Софрона. - Когда верю, а когда и не очень... Можно подумать, что ты веришь всему, что я говорю!
Софрон засмеялся, сказал: "Да и хрен бы с ней, с этой хронологией! Нам, бессмертным, какое дело до неё в частности и до истории в целом?" Потянулся к меху с вином, налил полные чаши, шлёпнул ладонями по коленам и сказал:
- Давай выпьем за то, чтобы недоверие ушло из нашей жизни - раз и навсегда.
- Давай, - сказал киклоп Фёдор. - Я уже выпил за это желание столько, что забыл, когда пил по иному поводу.
Пропустили они по маленькой. Закусили маринованными оливками и пряными кусочками вяленого мяса.
- Дурной тон разбавлять вино водой, - сказал Софрон. - Надо же до такого додуматься!
- Ты это горшечникам скажи - они тебе ответят, - сказал Фёдор.
- Жмоты они эти горшечники! Сквалыги и скупердяи!..
Да, кстати, забыл прихватить с собой одну замечательную штучку, которую давно хотел показать тебе.
- И что это за штучка такая? - заинтересовался киклоп Фёдор.
- Монокль. В золотой оправе, красивый - на загляденье! Я, когда его в первый раз в глаз вставил, сразу понял: нами задумано и для нас предназначено это изделие.
- Ты хочешь сказать, что монокль - киклопское изобретение?
- А чьё же ещё? - удивился Софрон. - У тебя, кстати, монокль есть?
- Зачем мне монокль? Я пичугу малую на соседнем острове вижу.
- А для форсу? Вот ты, например, стал шорты носить, когда все вокруг в звериных шкурах щеголяли. Почему спрашивается?
- Так ведь удобно! Лёгкие они эти шорты. Летом в самый раз. Чистый котон.
- А что такое котон?
- Как это что - хлопок! Я, правда, его в глаза не видел, но вещи из него получаются практичнее, чем из козьей шерсти. Не зря все киклопы ныне в шортах шастают. И ты тоже.
Фёдор промолчал, ибо крыть ему было нечем - сам, как говорится, с усам, то бишь в шортах, да ещё в каких! В клеточку!
- А вообще-то, - продолжил Софрон беседу, - с одним глазом стрёмно. Вот если б у меня было два глаза, тогда конечно... А с одним... - И он махнул рукой - безнадёга, дескать, полная.
- Ишь чего захотел! Двоеглазия! - оживился Фёдор. - А ху-ху не хо-хо?
- Не хо-хо, - ответил Софрон. - У меня уже есть один. Зачем мне второй ху-ху? Солить его что ли? Или про запас, как говорится, на всякий случай?
- Привередливый ты, однако, - сказал Фёдор. - Два глаза тебе надобно, а парочка ху-хуйчиков, значит, нет? Странно это и подозрительно. Очень даже. Ну, да ладно - живи с одним. Тебе же хуже...
И, вдруг, он шлёпнул ладонью по лбу.
- Вспомнил! - воскликнул Фёдор.
- Что вспомнил? - удивился Софрон.
- Вспомнил для чего тебя позвал. Чуть не забыл, понимаешь! Форс-мажора у меня самая, что ни на есть, настоящая...
- А что случилось? - насторожился Софрон.
- Что-что - охомутали меня, дружище, да так, что не вырваться до скончания века... Сосватали меня, Софронушка.
- За кого?
- За Мелиссу, дочку Харитона. Посидели мы значит намедни за праздничным столом с её родителями и свахой, поболтали о том о сём, обговорили детали, выпили чуток, как и положено в таких случаях. И решили... Женюсь я, Софронушка, женюсь - вот тебе моё последнее слово!
- И когда? - спросил сосед.
- Через день, через два. В общем, в ближайшие дни. Как только успею подготовиться. Дел предстоит - невпроворот! Уговаривают они меня устроить самую что ни на есть настоящую гекатомбу!
- И ты согласился?! - искренно удивился Софрон.
- Согласился, - сказал киклоп Фёдор. - Уж так они были настойчивы - до отвращения!
- Да неужели ты в состоянии, прости за откровенность, позволить себе подобные траты?
- Займу, - уныло промолвил Фёдор. - Залезу в долги. Когда отдам - даже не представляю. Так что, приглашаю на свадьбу...
Нет, нет, нет, ты не думай обо мне хуже, чем я есть на самом деле - денег у тебя я одалживать не собираюсь...
- Ну почему же, - сказал Софрон, но сказал робко, будто стеснялся каждого слова, - я в состоянии занять тебе, немного, правда, но - могу...
- А я не возьму, - категорически отказался Фёдор. - Я вот, что хочу спросить, как она тебе, невеста моя?
- Мелиса-то? Что и говорить - девица видная. Родители с достатком. Связи, знакомства и прочее...
Тебе самому-то она нравится?
- Спрашиваешь! Решился бы я на супружество, если б не нравилась? У неё такая красивая кожа, особенно на шее, за левым ухом. Вот здесь. - И он показал пальцем. - В общем, я в восторге!
- Ну, а ты хотя бы пообщался с нею наедине?
- А то нет! Конечно пообщался с одноглазенькой моей - как же без этого?..
И всё бы ничего, Софронушка, если б не её, как ты выразился, достойные родители. Уж очень они не простые эти киклопики - Харитон и его жёнушка. Судя по всему, завистливые, мелочные существа с ярко выраженными меркантильными позывами гипертрофического свойства. Обещают много чего, да только верить им я отказываюсь категорически. Наверняка объегорят!
Фёдор в отчаянье махнул рукой. Взялся за мех. Выпили они ещё по чашечке. Софрон благодарно отрыгнул, ибо благородная отрыжка - непременная спутница застолья, верный признак сытости.
- И что же они обещают такого, что точит тебя неусыпный червь сомнений? - спросил озадаченный Софрон.
- Много чего, - ответствовал Фёдор. - Обещают в качестве приданного корабль и двувесельный ялик. Обязуются отремонтировать пещеру, расширив "наше" (отметь, Софрон, наше!) жизненное пространство, поднять и укрепить своды, вычистить загоны, в которых ранее размещались козы, построить для них отдельно стоящие деревянные ясли - ну и так далее, и тому подобное. Конца и края нет щедрым посулам. Жена Харитона, потенциальная моя тёща, обещает нянчиться с маленькими киклопчатами. Грозится воспитать малюток в истинно киклопском духе.
А я слушаю эти речи с недоверием, ибо мягко стелют, да жёстко спать!
Я и на Мелиссу, мил друг, начинаю посматривать с опаской. Понимаю, что не прав, люблю её до одури, а ничего с собой поделать не могу.
- А без женитьбы никак нельзя? - робко поинтересовался Софронушка. - Ведь мы же с тобой цивилизованные особи, как-никак европейцы.
- Цивилизованные, - согласился Фёдор. - Только вряд ли они разрешат.
- Кто - они?
- Родители.
- Да кто родителей спрашивает в таких случаях?
- Думаешь?
- Уверен.
- Действительно, - почесал затылок Фёдор, - причём здесь родители? А она, по-твоему, согласится?
- А вот этого я не знаю.
- И я не знаю, - сказал Фёдор.
- Но ведь раньше, встречаясь с другими женщинами, ты не обращался за разрешением к папам и мамам?
- Не обращался, - согласился Фёдор, - но Мелиса совсем иное дело.
- Так уж и иное? - хмыкнул Софрон.
- Иное, иное, не спорь, - сказал Фёдор. - Хотя... Если посмотреть на неё без любовного трепета и мандража, может ты и прав... Давай выпьем, а? Во рту пересохло.
Выпили они ещё по одной чаше.
Помолчали...
А потом Фёдор спросил:
- Так что же ты предлагаешь - не жениться?
- Я предлагаю подумать прежде, чем жениться. Взвесить все "за" и "против", а потом уже действовать.
- Может ты и прав, - сказал кикдоп Фёдор. - Я подумаю...