Ты опять стоишь у окна в своих покоях и смотришь куда-то за пределы наших с тобой владений. Это повторяется снова и снова, из года в год. Как только тёплое дыхание Зефира касается промёрзшей за зиму почвы, ты начинаешь считать дни до своего освобождения, до прихода проклятой весны, которая не сулит мне ничего, кроме разлуки. Я настолько тебе неприятен?
Ты восседаешь на троне владычицы подземного царства, на твоей голове - драгоценный венец, который я сам на тебя возложил. Ты купаешься в золоте и серебре, рубинах и изумрудах. Твоё ложе украшает нефритовая мозаика, сделанная искуснейшими мастерами. Ты ешь гранаты и пьёшь вино столько, сколько пожелаешь! Почему ты не можешь остаться со мной, Персефона? Тебе этого мало?
Я прячу досаду за ухмылкой и подхожу к тебе. Касаюсь твоих плеч, чувствуя, как ты вздрагиваешь то ли от неожиданности, то ли от отвращения.
- Любовь моя, - говорю тебе, - тебе хорошо сегодня спалось?
Ты поворачиваешься ко мне и натужно улыбаешься. Я бы отдал свою душу, лишь бы ты хоть раз улыбнулась мне так же, как улыбаешься Гелиосу. Если бы, конечно, у меня была душа.
- Да, спасибо, спалось хорошо, - отвечаешь ты растерянно, застигнутая врасплох моим визитом. - Что-то случилось? Ты выглядишь усталым, мой господин.
- Нет, всё в порядке, - я смотрю в твои глаза и вижу в них только ожидание. Никакой теплоты или любви в них нет, только безмолвный вопрос: "Сколько ещё?".
Я отворачиваюсь, прощаюсь с тобой сухо и ухожу. Уверен, ты смотришь мне вслед с долей непонимания во взгляде и заметным облегчением.
Как вышло так, что у всесильного владыки мёртвых появилась такая бессмысленная потребность в тепле? И почему он может получить всё, что пожелает, кроме любви одной-единственной богини?
Капризный Эрот! Дитя со смертоносным луком и стрелами, способными пронзить даже титана. По его вине я не нахожу себе места во мраке этого холодного царства, пока ты нежишься на зелёной траве там, наверху, на поверхности, где день сменяется ночью, а не царит вечная мгла!
Не пущу! Не в этот год! Ты останешься со мной, во что бы то ни стало! Пусть Зевс подавится своими молниями! Пусть Деметра захлебнётся своей печалью! Ты останешься со мной!
- Со мной! - кричу я, и голос мой отдаётся эхом по всему коридору. Благо, я уже достаточно далеко от твоих покоев.
Из воздуха появляется назойливый божок, чьё имя я давно позабыл, и вежливо интересуется, не нуждаюсь ли я в чём-то. Прогоняю его и иду дальше.
Нет, я не могу заставить тебя остаться здесь. Твоё место под сиянием Гелиоса, на просторах золотых полей, в оливковых рощах или на Олимпе. Для тебя это радость, а для меня - печаль.
Какие же мы разные, Персефона. Ты - нежный цветок, гибкая лоза, наливающийся спелостью плод. Я - каменное изваяние. Ты прекрасней Афродиты, и я не достоин твоей красоты, но в то же время слишком жаден, чтобы позволить кому-то другому ею наслаждаться.
Я иду по бесконечному коридору. На стенах мёртвым огнём горят неугасающие никогда факелы. Если бы у меня было сердце, оно бы сейчас сжалось от невыносимой тоски.