Рассвет теплился нежно-розовым, словно неспешно распускающийся бутон маргаритки. Влажная от росы трава блестела прекрасней драгоценных камней, а пробудившийся с первыми лучами солнца ветерок копошился в редкой листве и легонько теребил гривы коней.
Позади остался Бершан, промелькнули смазанным росчерками деревушки, мирно прозябающие в тени столицы, закончились ровные полосы вспаханных полей, и перед всадниками во всей своей величественной красе раскинулся Бершанский лес.
Гедерика вздохнула от облегчения, когда Оникс перевёл своего могучего жеребца на мелкую рысцу. От бешеной скачки тело ломило, голова неприятно ныла, а пятая точка превратилась в сплошную мозоль. Геда, как и почти все ликанские девушки, умела ездить верхом. Она часто совершала верховые прогулки вместе с няней или подругами, но то, что устроил фантош, больше походило на извращённую пытку. Первые полчаса Гедерика даже не успевала разглядеть, где они едут - окружающий мир сливался в одно дрожащее полотно. "А ведь это только начало путешествия", - мысленно всхлипнула девушка. Затея Каломуша стала казаться неисполнимой, захотелось развернуть коня и поехать домой, в привычный уют, пусть и осквернённый присутствием новоиспечённого мужа. Но мысли мыслями, а Геда продолжала ехать вперёд, чутко прислушиваясь к шумному и немного рваному дыханию Белоснежки и стараясь не смотреть на огромные деревья, простирающие голые серые ветви над песчаной лесной дорогой.
Здесь, в Бершанском лесу, весна ещё не наступила. Здесь не было ликанских магов, способных заклятием пробудить природу от зимнего сна и ускорить появление почек и листвы. На мягкой буро-чёрной земле истлевшим ковром лежала прелая листва, сухие ветки кустов, точно худые, измождённые работой руки, тянулись к небу в поисках света и сгибались под немыслимыми углами, натолкнувшись на грозные, беспощадные стволы гигантских деревьев.
- Уныло и омерзительно, - пробормотала себе под нос Гедерика и перевела взгляд на абсолютно прямую спину своего спутника. - Оникс!
Фантош обернулся, и в травянисто-зелёных глазах Геда ясно прочитала досаду. "Ждёт, что я жаловаться и ныть начну. Ну... он не далёк от истины". Девушка вздохнула и отвела взгляд:
- Давай остановимся.
- Зачем?
Резкость тона, с которой был задан вопрос, заставила Гедерику скривиться и подхлестнула упрямство.
- Я хочу отдохнуть!
- Хорошо. - Эльф отпустил повод, скрестил руки на груди и равнодушно посмотрел на ликанку: - Можешь даже поспать. Проснёшься, и сразу упадёшь в объятья мужа.
- Мне нужно всего несколько минут!
- Да, пожалуйста. Только не говори потом, что я тебя не предупреждал.
Гедерика обиженно надулась, ударила пятками кобылу и поскакала вперёд, решив, как можно дольше игнорировать фантоша. Но не тут-то было. Оникс моментально нагнал её и схватил Белоснежку под уздцы.
- Не гони! Лошадям требуется отдых.
- Ты сам не захотел устроить привал!
- Останавливаться не обязательно, - с невозмутимым видом объяснил фантош, отпустил кобылу и поехал бок о бок с Гедерикой. - Лошади отдохнут и так, а нам лучше не останавливаться. Мы должны отъехать от Бершана как можно дальше.
Девушка поджала губы, чтобы не высказать всё, что она думает и о чёрством, бессердечном спутнике, и о предстоящем утомительном путешествии, и раздражённо покосилась на эльфа. Травянисто-зелёные глаза сосредоточено скользили по мрачным голым деревьям. Казалось, фантош решает сложную и важную задачу, но спросить, какую именно, Геда не посмела. Так и молчала, украдкой поглядывая на него, а в голове, так некстати, витали игривые мысли: одни, посреди бескрайнего леса, вдали от условностей и этикета - чем не начало любовного романа?
- Каломуш погорячился.
Голос фантоша вырвал Гедерику из радужных мечтаний. Она вздрогнула и вопросительно взглянула на Оникса, но тот сразу же отвернулся и снова принялся изучать деревья, словно ожидая от них подвоха. "Он так и будет словами бросаться? Я что, по его мнению, сама додумывать должна или мысли читать?" - возмущённо подумала девушка и выпалила:
- Причём здесь Каломуш?
Оникс бросил быстрый взгляд на Гедерику, потянул повод, переводя Кавалера на шаг, и, помолчав, ответил:
- Я не уверен, что ты всё поймёшь правильно... Меня учили дотошно оценивать вероятную опасность, которой может подвергнуться хамир, и сообщать ему об этом. Так вот, твои шансы добраться до Федерации мизерны. И дело не в угрозе со стороны Дигнара или в ещё каких бы то ни было препятствиях - дело в тебе. Ты совершенно не приспособлена к длительному путешествию, если, конечно, оно не проходит в карете, в окружении слуг, готовых исполнять твои капризы.
- По-твоему, я неженка?!
- Да.
- Какая наглость!
- Всего лишь констатация факта.
- Замолчи! - в ярости воскликнула Гедерика, и Оникс согнулся от удара: спину обожгло невидимой плетью, а губы намертво слиплись - не разожмёшь.
"Чёртовы правила! - беззвучно застонал эльф. - Так и знал, что рта раскрывать нельзя! А что делать? Язык себе откусить? Не помогло бы. Небось, бумагу искал бы, как одержимый, лишь бы просветить хамира!" Осторожно выдохнув, фантош выпрямился и перевёл взгляд на бледную от растерянности Гедерику.
- Ч-что это было? Это Дигнар?
- Нет. - Оникс готов был землю грызть от досады. Обсуждать истинное положение вещей он не желал, но вопрос был задан... - Ты разозлилась и ударила меня.
- Я?
- Ты.
Карие глаза Гедерики стали огромными и бесконечно удивлёнными:
- Как же так? Я же тебя и пальцем не тронула!
- Чтобы причинить мне боль, кулаками махать вовсе не обязательно, - хмуро произнёс фантош и пришпорил коня, желая прервать ненужный разговор раньше, чем будет произнесено что-нибудь более существенное.
Гедерика, всё ещё не в силах поверить услышанному, машинально похлопала кобылу по шее, и та потрусила за вороным жеребцом. "И как теперь быть? Он же меня постоянно из себя выводит, а я потом крайняя? Что же мне, над каждым словом задумываться и стоически терпеть все его выходки? Ну уж нет! Чтобы это за связь ни была, должен быть способ сосуществовать мирно!"
- Стой!
Оникс тихо выругался и натянул повод. "Всё, дорвалась! Теперь задёргает до смерти!.. А может это и к лучшему... В конце концов, Дигнар не так плохой хамир. Да что там: по сравнению с этой вертихвосткой - он образец, идеал!"
Гедерика подъехала к фантошу и постаралась изобразить приветливую улыбку:
- Давай поговорим.
Эльф молчал, ожидая начал беседы. "Всё-таки она ещё не осознала, что происходит. Вот бы так и дальше оставалось. Впрочем, почему бы и не поболтать? Глядишь, и к эльфам ехать не придётся. Дигнар, конечно, припомнит мне эту историю, но что с фантоша возьмёшь? Существо-то подневольное. А там, вернусь в Тират, и буду искать способ разорвать связь. И найду!"
- Извини, что ударила, - помявшись, сказала Гедерика.
- Ерунда.
- Нет, не ерунда! - Щёки девушки вспыхнули ярким румянцем, а глаза загорелись отчаянной решимостью. - Я не хочу быть хамиром! Я - ликанка, и мне претит...
- Сними браслет.
- Что?
- Сними браслет, - холодно повторил Оникс.
- Как?
- Откуда я знаю? Это ведь вы с Каломушем украли меня. Вот и продемонстрируй - как!
- Он просто порезал Дигнару руку.
Эльф фыркнул и выхватил из ножен кинжал. Гедерика испуганно посмотрела на клинок, потом на едва затянувшийся порез на запястье и неуверенно взялась за рукоять. На мгновение их пальцы соприкоснулись, и девушка отшатнулась, чудом не свалившись с лошади.
- Не дёргайся, я при всем желании не могу тебя даже поцарапать.
Девушка с опаской взглянула на серебряный браслет: "И что это значит? Сейчас не тронет, а когда окажется на свободе? Прихлопнет, как муху?.. И пусть! Всё равно моя жизнь летит под откос! - Глаза защипало, и Геда стиснула зубы: - Только разреветься осталось! Вот уж точно, выглядеть буду глупее некуда!" С трудом подавляя желание закричать от страха и проклиная собственную трусость, Гедерика зажмурилась и полоснула клинком по запястью. Слишком глубоко! Кожу словно огнём лизнуло, а кровь побежала ручьём, заливая платье, седло и белоснежную шкуру кобылы.
- Ты ещё и самоубийца? - неприязненно поморщился Оникс и потянулся к кровоточащей ране, но девушка оттолкнула его руку.
- Я такая, какая есть! - выкрикнула она и, нервно всхлипывая, стала размазывать кровь по браслету: "К лешему Кало! Я со всем справлюсь сама. Мне никто не нужен!"
Крови было много, куда больше, чем в первый раз, но браслет не менялся - простой, непритязательный ободок на девичьем запястье, и всё!
- Значит, одной крови маловато, было что-то ещё, - пробормотал фантош. - Ритуальный нож, какое-то заклинание...
- Не знаю!
Гедерика непроизвольно шмыгнула носом и стиснула запястье, пытаясь унять кровь. Оникс с любопытством и недоумением уставился на девушку:
- Может быть, поколдуешь?
- Я пытаюсь. - Гедерика вспыхнула от смущения и еде слышно добавила: - Я заклинание забыла.
- Ты истекаешь кровью, в такие моменты знание всплывает само.
- Если у тебя так, это не значит, что все кругом такие!
Эльф склонил голову к плечу, и в травянисто-зелёных глазах мелькнуло недоверие:
- Ты почти убила меня тогда, в спальне, а теперь элементарного заклинания вспомнить не способна?
- Помоги или убирайся! - воскликнула девушка, с ненавистью глядя на фантоша.
"По крайней мере, теперь я знаю, что своей чудовищной силой она воспользовалась неосознанно. И что это даёт? Да ничего! Она всё равно опасна", - подумал Оникс и болезненно поморщился: связь требовала, чтобы он немедленно исцелил хамира. Кровь продолжала течь даже сквозь сомкнутые пальцы, медлить дальше было нельзя, и фантош молниеносным движением вцепился в руку Гедерики и потянул на себя.
- Пусти! - завопила девушка, и Оникса тряхнуло.
Желание вылечить хамира и, одновременно, отстраниться, выполняя приказ, схлестнулись в сознании. Тело бил озноб, перед глазами плыли жёлтые круги, а мысль о том, что будет, если девчонка умрёт с браслетом на руке, сводила с ума.
- Помолчи... пожалуйста... - хрипло выдохнул фантош и склонился над раной. Губы послушно зашептали нужные слова, останавливая кровь, убирая боль и стягивая края пореза.
Гедерика почувствовала облегчение и расслабилась, с интересом наблюдая за колдовством эльфа, которое не только исцеляло тело, но и изгоняло из разума мрачные мысли. Ушла из сердца обида, лес перестал казаться унылым и враждебным, а начавшееся путешествие - безнадёжным. Геда сама не заметила, как губы растянулись в счастливой улыбке, а перед внутренним взором замелькали приятные, точно вырванные из мелодраматического романа, картинки: коленопреклоненный эльф, вещающий о своей негасимой любви, нежные руки на талии, губы, молящие о поцелуе...
Девушка вздрогнула, когда фантош отпустил её запястье, и с губ сорвался тихий, протестующий стон. Но, увидев, как бледен Оникс, фривольные мысли испарились, а сердце защемило от волнения.
- Всё хорошо?
Эльф как-то странно посмотрел на неё и, помешкав, ответил:
- Уже да.
Геда потёрла запястье, на котором даже следа от раны не осталось, и с благодарностью выдохнула:
- Спасибо.
В ответ она ожидала обычного "пожалуйста", но фантош и рта не раскрыл, лишь травянисто-зелёные глаза посветлели, словно заледенели. "За что он меня презирает? Неужели, он так не хотел расставаться с Дигнаром? Но это же абсурд! Как можно находиться рядом с этим монстром и не грезить о побеге?"
- Придётся раздобыть для Вас новую одежду, леди, - прервал длительное молчание эльф, и девушка поёжилась, точно её окатила волна холода.
Геда хотела сказать Ониксу, что она ему не враг, что их отношения могут быть дружескими, что ему совсем не обязательно держать дистанцию и демонстрировать своё подчинённое положение, но эльф зыркнул на неё с таким пренебрежением, что все слова застряли в горле.
- Едем, наконец. Мы и так без малого полчаса потеряли, - грубо сказал фантош и пустил коня в галоп.
"Он просто расстроился, что браслет не снялся, - уговаривала себя Гедерика, следуя за Ониксом. - А ведь и правда, о чём ещё мечтать фантошу, как не о свободе? Жаль, что не вышло. Может, он перестал бы злиться и взглянул на меня, как на обычную девушку. Если бы не связь, мы бы поладили, я уверена!"
Ещё около часа они ехали по проторенной песчаной дороге, а потом Оникс свернул в лес. Теперь всадники двигались не галопом, а рысью. Геду то и дело подбрасывало в седле, да ещё приходилось уворачиваться от назойливых веток, так и норовящих хлестнуть по лицу, так что на размышления времени не оставалось. Лишь однажды мелькнула мысль: "А погоню, наверное, уже выслали", - и исчезла под грузом усталости и опустошённости.
Ближе к полудню фантош придержал коня, поравнялся с Гедерикой и протянул ей пакет с пирогами. Девушка поблагодарила эльфа, хотя и видела, что ему даже рядом находиться неприятно, и с удовольствием откусила мягкую пористую сдобу. Проглотив пирог, она вспомнила о спутнике, но Оникс от угощения отказался. Геда пожала плечами и продолжила трапезу, а фантош - созерцание могучих толстоствольных деревьев. Доедая второй пирог, Гедерика представила медноволосого развозчика, переминающегося с ноги на ногу возле покорёженной повозки. "Хотела бы я, чтобы моим спутником был он, а не этот..." - Она взглянула на эльфа и удручённо покачала головой. Возможно, медноволосый ликанец был приветливым и добродушным малым, но рядом с фантошем девушка чувствовала себя уверенно. По крайней мере, пока тот не раскрывал рта.
Стряхнув крошки с платья, Геда заглянула в пакет. Четыре пирога не так много, но сегодня они с голоду не умрут. А что будет завтра? Девушка вновь посмотрела на эльфа, только сейчас, наконец, сообразив, что целиком и полностью зависит от него. "Нужно налаживать отношения", - кисло подумала она и поёрзала в седле. Заговаривать первой было боязно, а продолжать молчать - несерьёзно. И Гедерика решилась.
- Оникс!
Лицо фантоша, когда он обернулся, выражало такую непримиримую злобу, что Геда тотчас пожалела, что окликнула его. Она собиралась заговорить на какую-нибудь отвлечённую тему - о природе, о погоде, но выдавить из себя смогла только:
- Почему ты злишься?
Эльф побледнел и сжался, словно его в воровстве уличили, и в травянисто-зелёных глазах появилось какое-то затравленное выражение.
- Ты обуза, - срывающимся голосом произнёс он и уткнулся взглядом в луку седла. - Маленькая, бесполезная дрянь, не думающая ни о ком, кроме себя! Ты получила меня просто так, из прихоти лохматого мага, и теперь я должен тащиться с тобой за сотни миль, чтобы предстать перед родичами. Ты хоть представляешь себе, каково это? Как я посмотрю им в глаза? Я же выродок, отброс! Я не умер, как положено благородному эльфу, я позволил себя сломать, провести над собой чёрный ритуал! Я служил сыну самого ярого врага Федерации!.. - Оникс перевёл дыхание и мрачно продолжил: - Но это будет потом. А пока мне придётся нянчится с тобой, утешать, вытирать сопли, кормить и поить. Слушаться взбалмошную девчонку, которая с трудом представляет, чего хочет!
- Почему же ты поехал со мной? - ошарашено пролепетала Гедерика и смахнула ладонью набежавшие на глаза слёзы.
- Издеваешься?
- Нет.
- А, по-моему, да! - Оникс поднял голову и с отвращением посмотрел на девушку. - Похоже, ты совсем дура, если до сих пор не поняла, кто такой фантош. Точнее, что такое. Я игрушка, вещь! Я принадлежу тому, на чьей руке выплавленное с примесью моей крови кольцо! И когда я говорю "принадлежу", я имею в виду - полностью, целиком. С потрохами!.. Ты разбудила меня, когда Каломуш завершил обмен, и я вынужден тащиться с тобой, куда пожелаешь. Я не могу сказать "нет", "не хочу", "не буду". В лексиконе фантоша таких слов нет! - Эльф вцепился пальцами в косу и стал неистово теребить её, приговаривая: - Довольна? Услышала, то, что хотела? Замечательно! В следующий раз подумаешь, прежде чем вопросы задавать. Потому что солгать я тебе не могу, хоть и хотел бы. И извиняться не буду - сама напросилась. Надо было хоть немного мозгами пошевелить, и не нарвалась бы на грубость,
- Извини.
Гедерика, кусая губы, смотрела на эльфа. Обида, вспыхнувшая в ней, едва Оникс начал свою яростную отповедь, растворилась в искреннем сочувствии и жалости. Но что сказать в своё оправдание, девушка не знала. Она действительно не совсем понимала, какова связь между ней и фантошем, и то, что рассказал Оникс, повергло её если не в шок, то в глубокое недоумение. "Как можно владеть живым существом? Да ещё полностью, лишив его всего - собственного мнения, желаний, выбора? Сделать вещью..."
- Я постараюсь следить за своими словами, - краснея, как маков цвет, прошептала Гедерика.
Оникс хмыкнул и отрицательно мотнул головой:
- У тебя не получится.
- Я буду стараться. Честно-честно!
И, впервые за время их знакомства, эльф улыбнулся. Открыто и искренне, так, что у девушки захватило дух. Стараясь скрыть смущение, она поправила куртку, потом пригладила складки широкой шерстяной юбки и тихо, словно боясь спугнуть дикое животное, произнесла:
- Давай постараемся стать друзьями.
Брови фантоша взметнулись вверх, глаза округлились, а чудесная улыбка стала горькой и разочарованной.
- Это невозможно.
Оникс дёрнул повод, и Кавалер, изящно перебирая ногами и пофыркивая, поскакал между деревьями,
- Опять я что-то не то ляпнула, - расстроено пробормотала Гедерика и ударила кобылу пятками.
Но вместо того, чтобы скакать вперёд, Белоснежка вдруг присела и начала заваливаться на бок. Выдернув ноги из стремян, девушка попыталась соскочить на землю. У неё наверняка получилось бы, если б не длинное платье. За что зацепился подол, Геда не поняла, просто её потянуло назад, и она рухнула вместе с Белоснежкой - спиной на прелую листву, ногами на белоснежный кобылий бок. Перед глазами мелькнул кусок чистого голубого неба, разлапистые деревья прощально махнули ветвями, и наступила тьма.
Тишина навалилась на Оникса внезапно, оглушающе. Он видел, что Кавалер продолжает часто всхрапывать, но звук словно выключили, и всё происходящее стало нереальным, оторванным от действительности. И самое ужасное, тишина не была лишь внешней, внутри эльфа образовалась всеобъемлющая, противоестественная пустота, столь непривычная и ошеломительная, что он не сразу понял, что именно случилось. На несколько секунд фантош замер, потерянно глядя перед собой, а потом резко обернулся и закричал от отчаяния: Гедерика лежала земле, рядом с окровавленной Белоснежкой, а её тело оплетали тонкие шевелящиеся нити, похожие на вытянутых до предела червей. Их было так много, что девушку почти не было видно - пара тёмных прядей, подмётка левого сапога, и всё.
"Если она мертва, и мне минут десять осталось! - Фантош лихорадочно сглотнул, спрыгнул с коня и стрелой метнулся к хамиру. - Не сейчас! Пожалуйста, не сейчас!"
Выхватив кинжал, он упал на колени и начал с остервенением кромсать нити. Он резал и резал, не обращая внимания на бьющуюся в агонии Белоснежку, на сине-бурую жижу, вытекающую из обрубков "червей". Жижа обжигала кожу, разъедала одежду, а Оникс вновь и вновь упрямо вскидывал кинжал. Связи с Гедерикой он не чувствовал, но каким-то шестым чувством ощущал, что она ещё жива. Наконец, ему удалось освободить голову девушки, но понять, дышит она или нет, фантош не смог: лицо Гедерики заливала сине-бурая жижа, а копошащиеся, безостановочно двигающиеся "черви" не позволяли сосредоточиться и уловить нить пульса. И, выругавшись, эльф продолжил резать и кромсать.
Но если поначалу освобождение хамира казалось вполне осуществимой задачей, то теперь Оникса ждало разочарование: новую атаку "черви" отразили, за краткий миг превратившись в тонкие стальные канаты. А потом и вовсе пошли в атаку - обвились вокруг руки, принудив выронить кинжал, и, словно плети стали хлестать по спине и голове. Оникс попытался прикрыть голову свободной рукой, и "плети" ускорили темп. Не выдержав напора, эльф упал рядом с Гедерикой и тотчас почувствовал, как тело оплетают сотни безжалостных нитей. "Нельзя сдаваться!" - мысленно завопил фантош и попробовал избавиться от "червей" магией, но чтобы он ни делал, какие заклинания не бормотал, "черви", как кропотливые труженики, продолжали оплетать его тело, живые и невредимые. Оставалось одно - заклинание абсолютного уничтожения, однако при столь близком контакте с противником, риск уничтожить заодно и себя, и хамира, был крайне высок. "Но лучше так, чем отдаться на милость тварям", - решил Оникс и, зажмурившись, начал колдовать.
Будто почуяв опасность, "черви" задвигались быстрее, подбираясь к шее эльфа, к его подбородку, захлестнули рот и нос, перекрывая дыхание, стремясь убить колдующего мага. Оникс не остановился: понимая, что второго шанса не будет, он отчаянно мотал головой, рискуя свернуть шею, дёргался и рвался, кусал мерзкие склизкие нити и продолжал шептать заклинание.
Последнее слово взорвало тишину, и вместе со смертоносной вспышкой воздух сотрясли сотни визгливых воплей, точно мясники решили одновременно прирезать сотню-другую свиней. А потом Оникса накрыло болью, и ему показалось, что, покончив со свиньями, мясники взялись за него и теперь все разом сдирают с него кожу. Агония нарастала, и эльф понял, что это конец. "Интересно, это я сам сотворил, или Геда умерла?" - балансируя на грани света и тьмы, подумал он, и вдруг боль ушла.
Это было настолько прекрасно и невероятно, что Оникс засмеялся от счастья. Правда, смех походил скорее на сухое кряхтение, но фантоша это не смутило. Он был жив и в сознании, а, значит, победил.
Оникс глубоко вздохнул, открыл глаза и замер: прямо над ним навис незнакомый субъект с широким, изувеченным шрамами лицом. Шрамы были повсюду, они густой плотной сетью оплетали щёки, нос, пересекали губы и брови. Выглядел незнакомец отталкивающе, но самым ужасным были его глаза: тёмные и бездонные, как горное ущелье, с золотыми белками, алчные и жаждущие. Глаза человека, обожающего не просто убивать, а убивать медленно и мучительно, выпивая страдание жертвы до дня, до последней капли.
- Давненько я не встречал эльфов в этой части Бершанского леса, - низким, утробным голосом пророкотал мужчина и качнул головой, отчего его короткие молочно-белые волосы поймали солнечные лучи и на миг приобрели золотистый оттенок. - Вот уж не думал, что сегодня мне улыбнётся удача.
- Эти... твои?..
- Ленточки? Да. Мои, так сказать, домашние питомцы, - охотно ответил незнакомец, продолжая с интересом разглядывать эльфа. - Жаль, что я не сразу разобрал, кто ты. Скажи спасибо, что вовремя погасил твоё колдовство, а то от вас с девчонкой мокрого места не осталось бы. Правда, потрепало вас знатно. Но ничего, на вид ты выносливый, ритуал выдюжишь!
- Что за...
- Увидишь, ушастый.
С этими словами, мужчина намотал на запястье золотисто-каштановую косу, резко выпрямился и поволок добычу к ближайшему дереву. Оникс хотел вырваться, но всех его усилий хватило лишь на то, чтобы чуть поднять руку. Безвольно уронив её на землю, фантош прикрыл глаза, стиснул зубы и коротко выдохнул: "Нужно успокоиться". И пусть он сейчас ничего не мог изменить, но это пока. Связь с хамиром вновь ощущалась, и, если затеянный незнакомцем ритуал будет продолжительным, он успеет восстановиться. "Хорошо, что этот урод считает меня обычным эльфом. Есть шанс устроить ему сюрприз, - злорадно подумал Оникс. - И спасибо ордену за их треклятое обучение. За хамира фантош борется до конца!"
У подножья дерева белобрысый маг свалил эльфа, как куль с мукой, и засуетился: наломал веток, сложил домиком и, прошептав заклинание, запалил костерок. Немного подождав, расчистил ладонями землю и начал чертить замысловатые узоры. Сквозь приопущенные ресницы Оникс наблюдал, как тонкая палочка скользит по земле, и пытался понять, что означают эти линии, геометрические фигуры и схематично обрисованные силуэты людей и животных. Ни на магию эльфов, ни на графические заклинания ордена они не походили. Оставалось спросить, хотя на ответ белобрысого надеяться не приходилось. "А, впрочем, убудет от меня, что ли?" - подумал фантош и поинтересовался:
- Что за обряд?
Мужчина ухмыльнулся, одарил пленника лукавым, весёлым взглядом и, как ни странно, заговорил:
- Вечность за хвост ловлю, мальчик. А эльфы - долгожители, для моих целей самое оно.
- Ты меня убьёшь?
- Ага. - Белобрысый отвёл палочку в сторону, с любовью оглядел тщательно прорисованный октаэдр и, подмигнув эльфу, приступил к следующей фигуре. - А ты что думал? Ну, не жениться же мне на тебе, в самом деле?
- Заклятье... непрожитых дней?..
- Умный мальчик, - промурлыкал мужчина и уважительно посмотрел на пленника. - А что такой просвещённый юноша делал в чаще Бершанского леса? Девочку соблазнить решил? Из знати небось?
- Да.
- Не повезло, - сокрушённо, словно и в правду сочувствуя эльфу, произнёс незнакомец и вздохнул: - Не судьба.
Оникс сосредоточился, оценивая своё состояние: тело восстанавливалось, но медленно, слишком медленно. "Вскакивать или атаковать магией рано, велика вероятность, что мой порыв станет последним". И фантош так и остался лежать на боку, внимательно глядя на белобрысого мага. А тот, закончив рисовать, достал из кармана потёртой кожаной куртки медную ступку, кусок зелёного мела и, усевшись на землю, принялся кропотливо растирать мел маленьким серебряным пестиком.
- Жизнь вообще штука несправедливая, - после длительной паузы заявил он сварливым тоном и покачал головой. - Вот лежишь ты, смотришь на меня и думаешь, что попал в руки злодея-чернокнижника, а вот нет, ошибаешься.
"Поболтать потянуло? Замечательно! - мысленно улыбнулся фантош. - Ты, гад, самого благодарного в мире слушателя получил. Пользуйся!" И, состроив умильную, растерянную мордашку, на которую почти всегда покупался Дигнар, Оникс похлопал ресницами:
- А кто Вы?
- Артонаш Терригорн!
- Вы? - Глаза эльфа наполнились неподдельным изумлением. - Но... это невозможно!
- Почему? - рассмеялся белобрысый, а в чёрно-золотых глазах, в противовес веселью, вспыхнула ярость. - Только потому, что стайка завистливых баб спалила мою обитель?
Фантош инстинктивно сжал кулаки и напрягся, готовясь любыми способами отразить атаку, если таковая последует. "Если не врёт, и он действительно Артонаш Терригорн, то сколько ему сейчас? Четыреста, пятьсот лет? - ошарашено подумал Оникс и бросил короткий взгляд в ту сторону, где осталась лежать Гедерика. - Знала бы ты, на кого мы напоролись. А может, сказать ему, что ты его пра-пра-пра.... Нет, у него на роже написано, что кровные узы он давным-давно изжил, убил и в землю прикопал".
- Ну, осмыслил? - ехидно осведомился Артонаш, и эльф поспешно кивнул. - Хорошо, потому как знакомство на этом закончилось. Пора начинать!
- Погодите! - Оникс умоляюще посмотрел на мага. - Расскажите: как Вас удалось выжить!
- Зачем? Ты всё равно скоро умрёшь.
- Пожалуйста!
Фантош знал, что его просьба не останется без ответа. На лице Артонаша крупными буквами читалось: "Хочу поговорить". "Тяжело, небось, с Ленточками в глухомани прозябать".
- Ладно, - махнул рукой Терригорн. - Будь ты человеком, болтать бы не стал, а так... Сколько тебе?
- Сорок.
- Это ж примерно семнадцать по нашему?
- Да.
- Удачный улов. - Артонаш похлопал ладонями по карманам, выудил кисет, трубку и стал неспешно набивать чашу табаком. - Только сразу предупрежу: вздумаешь рыпаться - ноги оторву! Они для ритуала мне без надобности.
- Да куда мне, - печально вздохнул эльф и опустил голову, будто наконец осознав своё незавидное положение. Смотреть в холодные, торжествующие глаза мага было невыносимо.
- Как ты наверное знаешь из книг, я был главным жрецом Солнца, - важно, с налётом торжественности начал Артонаш. - Сотни лет наши обители процветали по всей Ликане. И никогда не ступала в них нога женщины. Только мужчина - истинный светоч мира, ибо несёт он в себе искру света и наполняет пустой сосуд, разжигая новую жизнь! Истина сия незыблема и нерушима, и, поправ её, мир обратился в хаос. А ведь мои предшественники предупреждали, сдерживали напор ненасытных пожирательниц рода человеческого, пока Радонуш Пелисат, пусть не знает его душа покоя в вечности Солнечного Чертога, не открыл двери обителей Эрмике Ториш и её приспешницам. И мало того, что посмели нечестивицы облачиться в святые одежды, так ещё и ополчились на жрецов, словно они не светочи жизни людской, а отбросы, коим место в выгребной яме. Обители разделились, жрецы и жрицы затеяли тайную войну, ведь там, где появляются женщины, интриги и козни расцветают, как эпидемия чумы.
Больше века длилось противостояние. Эрмика Ториш погибла, и на её место пришла племянница покойной жрицы - Карника Гартан. Именно она превратила тайную войну в явную, посмев обвинить истинных детей Солнца во всех мыслимых и немыслимых грехах: воровстве, лжесвидетельстве, прелюбодеянии... В тот год я, молодой глава жреческого сообщества, собирался начать новую программу, дабы не позволить юной, набирающей силу сатрапии Тират протянуть свои гнусные щупальца над всем материком. Но не сложилось... Порой Солнце заходит за тучи и отворачивает лик от детей своих.
Артонаш посмотрел на трубку, которую так и не раскурил, и сунул её обратно в карман. Испещрённое шрамами лицо стало пугающе мрачным. Фантош решил было, что Терригорну надоело предаваться воспоминаниям, но тот глянул на небо, точно обвиняя его в своих бедах, и продолжил:
- Мы сами вырыли себе могилу. Я призывал дать решительный отпор зарвавшимся жрицам, истребить, уничтожить гниль, проникшую в наши обители. Но меня не послушали. Я был молод, куда мне было идти против солнечных старцев. Пусть я и был главным жрецом, но их воля всегда стояла превыше всего. Блаженные! Глупцы, прикидывающиеся мудрецами! "Верьте, и обойдётся, - говорили они. - Всё это лишь слова!" Идиоты! Из-за своей слепоты прозевали весь мир! Именно они виновны в том, что Тират правит третью материка! Именно они позволили ордену Чистого Духа подняться на небывалую высоту и торговать людьми, превращая их в живое оружие! Фантошей! Ублюдки!
Оникс дёрнулся, словно получил пощёчину. Заметив его реакцию, Артонаш расцвёл.
- Вижу, ты слышал о них, а, может, даже встречал. Так вот, их бы не было, если бы жрецы Солнца сплотились. А они пустили историю на самотёк, сделали вид, будто не было мерзких наветов. И поплатились! Мы все поплатились! Как Карника всё организовала, боюсь, знает только великое Солнце. Но когда настал роковой час, жриц оказалось не три сотни, как мы считали, а несколько тысяч! Они, словно тараканы, влились в ворота всех обителей Ликаны. В один и тот же день, в один и тот же час. И они были не одни! Лживыми речами и безмерными посулами жрицы подняли народ! Вторжение вылилось в кровавое побоище, где смешались мечи и магия, сила и численный напор. Мы сражались, как в последний заход Солнца! И мы проиграли, ибо ничто не в силах противостоять разбушевавшейся стихии. Планы, обеты, влияние - всё было утрачено, смыто кровавой волной. Наши обители заняли отродья рода людского, а Ликана превратилась в сварливое пуританское угодье этих беспринципных, жалких блудниц!
"Что-то я не заметил, чтобы жрицы Солнца вмешивались в политику Ликаны, - хмыкнул про себя Оникс. - И, честно говоря, в этом случае, я больше доверяю книгам и учебникам. Уж больно много злобы кипит в тебе, жрец Терригорн".
- А как Вы выжили? - стараясь говорить робко и смущённо, спросил фантош и пару раз хлопнул ресницами, чтобы не выйти из образа наивного малолетки.
Уныло вздохнув, Терригорн уставился на пламя костерка. Эльф лежал на земле и прекрасно видел его лицо. Он мог поклясться, что сейчас оно выражает сомнение и досаду. "Забавно... Значит, спасение своё вспоминать не хочешь. Неужели бросил всех и сбежал? Вот это номер! А как выступал: все дураки, не послушали, а я-то предупреждал! Убить всех, зарезать! Сам что ли резал бы? Хотя, именно такой резать и будет, а как отпор получит - в кусты! Мразь!"
Словно почувствовав презрение эльфа, бывший жрец поднял голову и впился взглядом в его лицо:
- Хватит, поболтали и будет!
- Но Вы не рассказали мне главного.
- Главное ты уже услышал! Остальное не важною
Артонаш зло оскалился, провёл рукой над костром, и пламя окрасилось в яркий, бирюзовый цвет. "Сейчас убивать начнёт, - понял эльф, лихорадочно оценивая своё состояние. - Встать смогу, а вот остальное... Но выбирать не приходится. Нужно подгадать момент и ударить - решительно и наверняка!" Старательно изображая неуверенность и слабость, Оникс сел и с опаской взглянул на белобрысого мага:
- Я ведь не сбегу, не смогу просто. Почему бы Вам не закончить рассказ? Я хотел бы узнать, как Вы жили все эти годы, столетия.
- Как жил? - Артонаш покраснел и яростно сверкнул чёрно-золотыми глазами. - А ты не видишь? Один! В глуши! И обряд за обрядом! Видишь, во что я превратился? На человека уже не похож!
- Зачем? - тихо спросил фантош, поднимаясь на ноги.
- Чтобы помнить!
- А как же месть?
- Месть - удел слабаков!
- Разве?
Травянисто зелёные глаза затянула стужа, а в голове тихим шёпотом зазвучало: "Таар... Лине... Каен... Дале... Саан...Шуам..." Оникс тряхнул головой, не позволяя тоске затуманить рассудок, и ледяным тоном произнёс:
- Бездействие - трусость! Жить ради того, чтобы тихо скулить ночами, оплакивая потерянную власть - недостойно! А убивать ради продления собственного никчемного состояние - мерзко!
- Да как ты смеешь, щенок! - взревел Артонаш и, теряя контроль, вскинул руки. - Я сотру тебя в порошок!
- Посмотрим, - с вызовом оскалился эльф. - С сопливым юнцом справиться не проблема, а что скажешь, если перед тобой окажется фантош?
- Откуда ему вдруг взяться?.. - Терригорн осёкся и с недоверием вытаращился на пленника. - Ты? Не может быть!
- Отчего же? Неужели ты думал, что я постоянно ношу чёрную одежду и прячу лицо? Согласись, это чересчур вызывающе и нелогично. Убийца должен подкрадываться к жертве незаметно, а не сообщать о своём присутствие заранее, всем своим видом. Хотя... Можно и сообщить. Мне, в сущности, всё равно.
- Ленточки! - завопил бывший жрец, и лицо его исказилось животной яростью. - Атака!
Прямо из земли, в шаге от Оникса, в воздух взвились сотни тонких белых нитей. Изогнулись, словно приготовившиеся к броску змеи, и устремились к фантошу. "Сейчас или никогда!" - отчаянно подумал он и ударил, вкладывая в огненный диск всю имеющуюся в наличии силу. Диск прошёл сквозь строй "червей", точно горячий нож сквозь масло, и полетел к Артонашу.
- Стена! - завопил бывший жрец, с невероятной скоростью размахивая руками.
Воздух перед ним уплотнился, потемнел, и огненный диск мириадами тлеющих искр рассыпался по прелой листве.
"А вот теперь точно всё", - устало и отстранённо подумал Оникс. Яркое пламя костерка резало глаза, ноги подрагивали, точно эльф пробежал не один десяток миль. Хотелось опуститься на землю и закрыть глаза, но он продолжал стоять, неотрывно глядя на приближающегося мага. "Черви" втянулись в землю, и теперь об их появлении напоминали лишь серо-бурые пятна вокруг и омерзительный запах тухлой рыбы. Но Ониксу всё это было уже не важно. Он знал, что сил на новый удар не осталось, что скоро умрёт, и желал только одного - умереть стоя, с гордо поднятой головой, именно так, как не смог сделать главный жрец Артонаш четыре сотни лет назад.
- На колени! - рыкнул Терригорн, и Оникс широко улыбнулся:
- Много чести, урод.
Артонаш взвыл и замахнулся, намереваясь разбить наглецу лицо, но кулак замер в воздухе, так и не достигнув цели. Чёрно-золотые глаза непонимающе распахнулись, а руки потянулись к горлу, из которого торчала короткая, тёмная стрела с серебристым оперением. С губ сорвался булькающий стон, и, пошатнувшись, Артонаш Терригорн рухнул к ногам своей несостоявшейся жертвы.
Оникс растерянно взглянул на тонкий плоский наконечник из голубого метала, вырвавшийся наружу между шейных позвонков мёртвого жреца, и медленно повернулся, уже догадываясь, кого увидит.
- И почему всё это происходит со мной? - пробормотал он и, внутренне сжавшись, взглянул на колоритную парочку, спокойно стоящую шагах в двадцати от него.