Контактеры показались Косуле странными. Они походили на членов геологической партии так и не сумевших выбраться из тайги. Сама геологическая партия, судя по всему, набиралась в Ленинграде.
Почему в Ленинграде? - спросил себя Косуля и сам себе ответил, - Потому, что мне так кажется.
Один контактер был в бороде и в штормовке, другой сверкал солидной золотой фиксой и улыбался так криво, что на месте инопланетянина Косуля, не медля, вытащил бы ствол; третий, грязный и маленький, спивался, похоже, все девяностые годы, продолжая это занятие и сейчас, в конце двухтысячных.
Именно этот третий вызвал у Косули любопытство и симпатию.
Но, как говорится, в общем и целом...
Не верилось, что эта гоп-компания выходит на контакт с пришельцами. Что это за пришельцы? Неужели им все равно с кем водить знакомство?
Водить контакт?
Почему не выбрать каких-нибудь гладких типов из того же Кремля? Чтобы костюмчики хорошие, волосики прилизанные и щечки? У них и возможности...
Или я - думал Косуля, - придираюсь? Не вижу за мелочами главного? Ведь нет сомнений, мне эти трое - братья по разуму. Хоть и алкаши. А раз так, то я недостаточно толерантен и - как это? - политкорректен? Инопланетяне-то должны стоять на более высокой ступени развития (тут у Косули в голове что-то или кто-то хихикнул: - Как президент США!) и понимать, что все мы братья по разуму. И воспринимать землян должны со всеми их маленькими слабостями и недостатками.
Кто сказал, что пришельцы похожи на сантаклаусов из отдела персонала? Может, они урки?
- Мы люди серьезные, - первым делом заявил тип в штормовке, - Контакт, вообще, вещь серьезная. Так что, ты, друг, подумай сразу - ты серьезен?
- Серьезен, - ответил Косуля и внутренне посуровел. В то время, когда другая половина Косули (Другая Россия, как он сам эту половину называл) начинала трястись от дурацкого смеха. Бесы, которые, видимо, там сидели, принялись комментировать происходящее:
- Ого, у них заявочки! Мы - люди серьезные! Китайцы так не сказали бы. И академик Йоффе не сказал бы. Может, они в ПВО служили?
- И Велихов бы так не сказал.
- Точно. И в журнале "Наука и жизнь" с такими бы не стали разговаривать. Белая шваль...
- Ну! А там, вообще-то, с любыми разговаривают, со всякими. Даже с нами поговорили бы.
- В "Науке и жизни"?
- Да. А что? В "Науке и религии" разговаривали...
- А кто это - Йоффе?
- Но, мы, друзья, отвлеклись от темы. Как там наш господин Косуля? Справляется с достоевщиной?
- Какая еще достоевщина?! Это здесь причем? - Косуля заговорил было с бесами, но тут же одернул себя, - Ну вас. Некогда. Я с людьми разговариваю.
И показал бесенятам на людей.
Люди не испугались, хотя движение вышло несколько угрожающим. Стало ясно, что контактеры - ребята не простые, с сучком.
- Ты чего? - спросил маленький алкоголик-контактер.
- Ничего. Рефлекс. Не обращайте внимания.
- Ну так что? Идем с нами на Папай?
- На Папай они прилетают?
- Торопишься, - ухмыльнулась Фикса, - Там увидишь. Но предупреждаю - сам не ходи, если не договоримся. Тебе же хуже будет. Повторяю - контакт это не шутка.
Косуля неожиданно понял, где видел типажей, подобных этим контактерам. Один в один. Это было в Москве, в 1987 или 88 году, так сказать, на заре перестройки.
Возле подъезда "Известий" неистовствовали демократы. Их было трое. Они скакали, кривлялись и поджигали спичками кипы "Известий". Косуля в те времена еще не бывал в психушке, но понял, что эти трое оттуда. В меру запущенные, дурные (в смысле - с дурным глазом), одеты как сталкеры. ( Сталкеры в позднесоветском смысле, не в сегодняшнем.) Манеры у них, если можно так сказать, антимещанские.
Ну и, конечно, рядом старшие товарищи - меланхоличные, с презрительными взглядами, возрастом гораздо моложе своих подопечных... Кура-торы. И одеты по-другому. Серые костюмы, галстуки, туфли "Salamander". Раньше в комплект входила еще и шляпа. По всем признакам - имажинисты.
Вот эти самые товарищи, надо полагать, и выдали начинающим демократам спички.
Москвичи и гости столицы, тихо ужасаясь, проходили мимо, иногда останавливались, как Косуля, и рассматривали сцену, силясь увидеть контуры грядущего и понюхать свежий ветер перемен.
Косуля тогда еще догадался, что дело плохо, но так как был молод и глуп от рождения, то решил, что видит что-то не так.
Как раз, в силу того, что он - Косуля.
***
Главным у контактеров был бородатый в штормовке. Семен. Судя по его речи, он был бывший спортсмен, а сейчас то ли служил в МЧС, то ли работал мануальным терапевтом. Своих инопланетян, с которыми имел контакты, берег от соотечественников, что называется, как зеницу ока.
Косуле показалось, что Сеня хочет продать пришельцев за границу. За доллары. Лет пять назад стоило бы пошутить невесело по этому поводу - а продайте меня вместо инопланетян. Хоть в Америку, хоть в Объединенные Арабские Эмираты, хоть в Тибет.
А сейчас так не шутят. Косуля слышал о "долгожданном русском развитии", "мобилизационном проекте" и потому молчал, только полез в карман за сигаретами.
Не похоже, что среди этих контактеров есть начальники, но мало ли... Сошьют дело, затравят. Начальнички - они такие. Континентальные, не умеренные.
Н а ч а л н и к и, как говаривали знающие люди во времена Косулиного детства. Там, в детстве еще молоко в треугольных пакетах было и колбаса по 2-20!..
А сейчас... Сейчас у начальников наступил рай, они сейчас резвятся, их бомбить надо с Б-52 или самолетов Мясищева, чтобы рай у них закончился, грибочком взялся. Хорошо, что кроме их любимого Бен-Ладена еще Буш есть.
Но эти товарищи не начальники, нет. Из бывших. МенеджерА. Босота.
Станет тебе какая-нибудь успешная дрянь контакта искать...
Маленький алкаш протянул ему альбом с фотографиями. Предполагалось, что это снимки пришельцев. Косуля открыл альбом. Трое контактеров внимательно следили за его лицом.
Косуля ждал чуда. Даже воздуха глотнул, воздух даже показался вкусным. А что, если там, и правда, - светлые дали?
Больше всего фотографии напоминали репортаж с рок-концерта. Темнота, пятна света в ней, лучи крест-накрест.
- Это роботы. Один ко мне на балкон прилетал, - комментировал Семен.
- Понятно, - сказал Косуля. Ему, действительно, стало все понятно.
Какие там роботы...
Теперь оставалось радоваться тому, что мир, все-таки, не изменился. Теперь надо было себя убедить, что неизменность этого мира - это не так уж плохо, это хорошо, это очень хорошо.
Убеждать себя в такой пустоте он умел еще, кажется, с детского сада, но сейчас нашел новый спасительный трюк, число которых, похоже, бесконечно - само собой появилось и росло чувство удовлетворения тем, как быстро удалось раскусить шарлатанов. Ну, правда, разве можно быть уфологами с такими рожами? Разве можно быть контактером с таким именем - Семен?
А фикса?!
А общий, так сказать, непрезентабельный вид?
Непрестижные ребятки, на "копейках" ездят, почти, как я. Отстой. Как узнали о том, что иные планеты существуют, непонятно. Представители человечества...
- Черт, не видно ничего... - Косуля не хотел обижать этих ребят, - Роботы, говоришь?..
- Роботы. Они их посылают сначала. Вроде - разведчики. Встреча с роботами очень опасна.
- Разведчики... - тянул Косуля, всматриваясь в фото неискренне, неестественно.
Черт, как и следовало ожидать, дал о себе знать. Черти.
- Ты давно, Димочка, "Технику - молодежи" перечитывал? Страна багровых туч?.. - спрашивал бесенок, - Весть из созвездия Льва?..
- Улитка на склоне! - ляпнул другой бес.
- Нет, "Улитка на склоне" - это, скорее, произведение для более серьезного журнала. Для "Знание - сила".
- Я говорю, это Димочка наш - улитка на склоне. Думал, к звездам полететь, бедняжка. Из пушки на Луну. Ха-ха. Из пушки - и прямо на Луну! Совочек... Вот Сеня тебе сейчас поможет...
- Говоришь, им в уфологи нельзя... А в диггеры можно? С такими рожами? Я бы в диггеры пошел, пусть меня научат...
В другой раз Косуля поговорил бы с бесами по-свойски, но сейчас дело происходило на людях, на склоне... Тьфу, ты! Как с бесами говорить при контактерах-уфологах?!
Но, однако, рандеву пора заканчивать. Это были не те контактеры. Даже и не знаешь, чем они занимаются. Вроде, взрослые люди. Или себя обманывают или сладких ищут. С такими до пакта Рериха недолго докатиться.
С ними не так давно Косулю свел сталкер Гунько.
Сталкер Гунько - человек известный в паранормальных кругах. Произошел, по собственному признанию, от дельфинов, зачат был на Большой Медведице, а торговал турецкой шмоткой не на Туче, а в Комсомольском микрорайоне.
Его перу принадлежат книги "Левый уклон в Интернете" и "Я - парень с Большой Медведицы". Любопытные книжки. Читатели особо подчеркивали компетентность автора.
Косуля и сталкер Гунько много спорили между собой по вопросам метафизики. Причем, для того, чтобы было о чем спорить, им пришлось выдумать некие концепции, каждому свою. Дима тогда впервые смог выговорить слово "позиционировать".
Получилось, что он представлял, так сказать, метафизику патриотического направления, а Гунько либеральную. Такое разделение прослеживалось и в уфологии. К примеру, если Гунько полагал, что Тунгусский метеорит - дело рук Николы Теслы, проводившего в Северо-Американских Соединенных Штатах опыты по передаче энергии на расстоя-ние, то Косуля заявлял, что Тунгусский метеорит является не просто метеоритом, а Тунгусским чудом, что это инопланетный космический корабль, летевший не куда-нибудь, а в Сибирь. А американец Тесла здесь ни при чем, хоть он и серб.
Косуля говорил:
- Я знаю, что ты хочешь, сталкер Гунько. Ты хочешь, чтобы к звездам полетел корабль "Брат Стругацкий". "Восток", "Союз", "Прогресс" тебе не нужны. Не говоря уж про "Энергию". Ты, гад, хочешь носить техасскую шляпу и отобрать у России Сибирь!
- А ты Россию на постели пролежал, - Гунько всегда бил ниже пояса. Сталкеры, вообще, наглый народ.
- А ты не понимаешь, что нам без Сибири нельзя. Нам уйти некуда от начальничков. Вы у нас и Луну отобрали! Теперь на Марс целитесь...
- Венера еще есть, - смеялся наглый либерал, - Таким как ты в самый раз.
- Ты могильщик русской цивилизации!
- По-твоему, русская цивилизация - это от начальничков бегать? Димоч-ка... - Тут Гунько кривился в совершенно демократической улыбке и становился похож на финикийского купца, - Вы же интеллигентный человек!
- Не бегать. Уходить...
Однако споры спорами, но была и симпатия. И потом, если бы не Гунько, то и поспорить было бы не с кем.
И еще. Косуле импонировало в сталкере Гунько то, что тот не любил свидетелей Иеговы. Называл их понятыми.
Гунько, видимо, ошибся на этот раз. Не исключено, что Гунько ошибся по-крупному. Сам-то он был убежденным уфологом. Причем, в меру несерьезным. А эти? Ребята все серьезные? Эти трое были не с Большой Медведицы. Не там были зачаты.
- Ребята, а вы водку пьете? - прервал Косуля воркование маленького алкоголика.
Тот опешил. Отступил на шаг. Косуля почувствовал - Главный понял, что разговор закончен. Контакт не состоялся. На этот раз.
Поговорили еще немного про водку, про инопланетян, про Сириус, об-менялись вежливо телефонами и разошлись. Зная, что никогда друг другу не позвонят.
***
Можно взять чекушку. Даже так - надо взять чекушку. Кто или что может помешать одинокому мужчине взять вечером чекушку? Вечер - дождливый, темный; мужчина - сорокалетний, кандидат наук, лучше так - бывший кандидат наук, ныне оператор АЗС, синяк под глазом почти сошел...
Итак, что и кто помешает мне взять чекушку?
Дима Косуля засунул руки в карманы плаща, чтобы стало теплее.
Никто не помешает. Деньги есть. Это в девяностых годах их не было. Когда я наукой занимался. А теперь вот на чекушку деньги есть и я с бесами разговариваю... Какая никакая, а компания...
В магазинчике отовсюду веяло теплом, но Косуле все равно было зябко. Какие-то молодые люди впереди, с черными кожаными спинами, выбирали пиво и джин. Косуля хотел сказать им, что это отрава, и пиво и джин в банках, но не стал, вовремя вспомнил о том, что этот мир не только неизменен, но и несовершенен. А контакты в этом мире - опасны и трудны. Синяк вот едва сошел...
Чекушка оказалась в кармане, в душе заиграло танго. Скорей домой! Там, дома, на балкон не летят инопланетяне. Тем более, роботы. Там спокойно, сухо и тепло. И даже заплачено за электричество, газ и воду.
***
Расположились, как и прошлый раз, - Косуля в кресле у окна, бесы - на подоконнике.
- Есть контакт? - поинтересовались бесы, когда чекушка выпрыгнула из кармана на стол.
- Есть контакт! - подтвердил Косуля. Приятно, когда кто-то интересуется твоими делами.
Он намазал бутерброд икорным маслом, выпил, закусил.
- Давно собираюсь спросить... Сколько вас?
На подоконнике что-то заскрежетало, зацарапалось:
- Двое, трое... Какая разница? Это не имеет принципиального значения.
- Принципиального... - повторил Дима и налили еще.
- Да, мы очень принципиальные товарищи. Нам без принципов никак нельзя, обстановка сложная.
- Да, да, сложная обстановка. - подтвердил новый голосок, - И быстро меняющаяся, то дроля мой, то Ленин такой молодой...
- И юный Октябрь впереди? - усмехнулся Косуля. Ему, похоже, стало легче, темнота на сердце исчезала, - Ну, я вас знаю... Вы - управляемые, у вас свободы воли нет.
- Кем это мы управляемые? - то ли обиделись, то ли хихикнули на по-доконнике, - Отвечай, злобный хулиган!
- Как кем? Паханом вашим. - сказал Косуля и немного испугался. Так, что стал осматривать комнату, внимательно изучая углы и предметы, - Я часть той силы, что вечно хочет зла, а вечно получается благо.
В комнате все на месте. "Хельга" с хрусталем и серебром, оставшимся от матери. Пыльная вся. Над ней полотно Вадика Абрамова. Туман, набережная, фонари, две загадочные женщины с африканскими прическами. И женщины, и набережная как были, так и остались недоступными... И туман недоступен, он фиолетовый, а не такой серый, как сейчас, в городе, за окном...
Надо было целую бутылку брать, а не чекушку. - решил Косуля и спросил бесов:
- Ну, чего замолчали? Про пахана не стоило говорить?
- Конечно, не стоило. Даже нам страшно. И тебе чекушки мало.
Косуля отмахнулся.
- Я еще схожу, если надо будет... Вы мне лучше про контакты расскажите, про инопланетян. Это вы или не вы?
- Видите ли, Дмитрий... - держал ответ самый говорливый: - Как вам сказать? Мы и сами не знаем. Иной раз проснешься, прыгнешь кому-нибудь на плечо, посмотришь - ну и ну, что ж это за жизнь пошла, внеземная? Клоны кругом, извращенцы, "Гербалайф"! Что это? Провалился куда-то старый добрый мир. Так, конечно, я с ребятами лучше инопланетянином буду. Туманность Андромеды наводить.
- Я вам не верю. - заявил на это Косуля: - Вы меня сожрать хотите, как тогда на кафедре.
- На какой еще кафедре? - голоса были полны справедливого возмущения: - Да ты тогда и вовсе комсомольцем был! И не мы тебя съели, а доцент Пшиш!
- Да... - Косуля сам всегда смеялся над тем, как в нем неизменно находит отклик все, что связано со словом "справедливость".
- Я сейчас телевизор смотреть буду! - припугнул он бесенят и тут же подумал, что зря. Они хоть и пудрят мозги, но не требуют, чтобы он считал их бред единственно верным во Вселенной. Кроме того, беседовать с ними весьма удобно - рта раскрывать не нужно. Все происходит само собой.
Ментально.
А это, когда пьешь водку - первое дело. Все должно происходить само собой. Будто ты член секретариата ЦК, в золотом миллиарде не последний шнырь...
Выпивка, курево, товарищи-друзья, подруги, веселые как ветер, кризис, милиция... это все должно само появляться...
А водка под телевизор - этого он нахлебался, хуже, чем на день милиции, водка под телевизор - это провал, подвиг разведчика, смертельный трюк.
Похмелье - обязательно. Плюс информационный стресс и рожа Познера.
Перспектива не из лучших.
Но надо все-таки разъяснить вопрос с пришельцами. Есть жизнь на Марсе или нет? Что, так и умереть, исчезнуть, не узнав, есть ли там жизнь? Не пойдет. С этой жизнью надо разобраться.
А звезды? Они ждут. Так всегда казалось, надо рукой до них дотянуться, пощупать, какие они. Или не ждут звезды? Ну, так я жду. Я жду! Я хочу к звездам! А мне, пожалуйста - бесы.
Нет, я опять несправедлив. Для них это работа - мне голову морочить и душу. Они назначены, задание получили.
Так бы был бы я им нужен, как же...
А мне - змеиное сердце. Сам сдохнешь от такого сердца.
Водка в бутылочке еще оставалась. Но Дима, похоже, выговорился. Собеседники его помалкивали. Он не первый раз замечал, что они могут быть очень тактичными. И человечными.
С 2007 года они, например, ни разу не позволили себе малейшего высказывания о ней (о женщине Косули) и даже о женщинах вообще.
Физически чувствовалось, как сжимаются их губки под испачканными черт знает чем рыльцами. Казалось, что женщины для знакомых бесенят или недосягаемы, или настолько ясны, что говорить не о чем.
Но ведь не может быть так, чтобы с женщинами все было ясно?
Вообще, странные какие-то бесы. Другие граждане, как виделось Косуле, нет-нет, да и звонят каким-то знакомым женщинам, устраивают оргии, тратят небольшие свободные деньги на проституток, да еще и торгуются с ними. "Что такого вы можете делать, что две с половиной тысячи берете? За час?"
А бесы молчат.
Дурачат меня?
Знают, что я - лох?
Конечно, знают, должны знать. Это входит в круг их обязанностей.
Дима, задумавшись, пусто глядел на подоконник. Никаких бесов там не было. Струйки дождя по стеклу стекают, не в силах прорваться в квартиру, которая вдруг стала очень уютной. Там, за окном темень городская, набух-шая сыростью, насыщенная электрическим светом. Внизу мигает светофор. Уже скоро наступит час, когда с улиц исчезнут последние машины, в каждой из которых бьют, сотрясая пятиэтажку, шаманские бубны. Как там эта херня называется?
Сабвуфер.
Да, о н е й - ни слова. Я и сам о ней не вспоминал бы. Это только с водкой легко вспоминать. А когда водка кончится? Опять сердечные муки? Воспетые поэтами?..
...Впрочем, я вру - о ней вспоминать и сейчас больно. Проткнул бы сердце шприцем...
***
Косуля считал, ничего нет удивительного в том, что на следующее утро он отправился в церковь. Ну что тут странного - идет крещеный человек в церковь, на утреннюю службу, всем улыбается? Что странного? Улыбка?
Улыбка, он знал, и правда, странноватая. Мы же не за границей, чтобы всем улыбаться.
Потом, странно то, что мужчина в расцвете, так сказать, лет двигается утром в церковь, вместо того, чтобы идти на работу деньги зарабатывать.
Она все время говорила так: "Деньги надо зарабатывать". Ну да... А не на саксофоне играть.
Дмитрий не собирался долго быть в храме. Чуть-чуть поднять голову, посмотреть на небо, размять жестокую выю... Как и раньше, муть на душе должна была улечься. И, как говорится, в дальнейшем существовании должен будет появиться смысл. Смыслы. Сейчас все ищут смыслы...
Едва начавшийся день, выходной для оператора АЗС, не то чтобы пугал, но беспокоил.
Честно говоря, более-менее осмысленной и обнадеживающей реальностью виделась опять чекушка.
А не запах ладана.
***
Но зайти в храм Косуля не сумел.
Опять же, ничего странного нет в том, что именно в этот день и час в церковь потянуло еще одного человека маргинального толка - Василия Колдунова.
И опять же, ничего странного нет в том, что Василий и Дмитрий были знакомы и даже были друзьями. Только друзьями не в обычном понимании этого слова.
Дружба двух лузеров имела мистический оттенок, о чем хорошо знали оба. Если Вася работал дворником, то Дмитрий в этот же временной период работал, конечно, сторожем; если Вася получал от какой-нибудь редакции гонорар за фотографии, то от Косули отставали судебные приставы с бумагами об алиментах; если Васе хотелось выпить, то Косуля в этот момент был уже пьян и держал двери нараспашку. Точнее, ничего не держал, двери были предоставлены сами себе.
К чести Василия, надо признать, выпить ему хотелось только тогда, когда имелись собственные деньги.
О нем, о Косуле, этого сказать нельзя.
Вася занял собой всю улицу. Всю перспективу. Перспектива отчего-то залилась вся фиолетовым светом, кирпичные заборы по обеим сторонам ули-цы на какой-то миг показались антуражем полотен художника Налбандяна. Улица вела к храму и называлась Длинной. Раньше, при старом режиме, - улицей имени Клары Цеткин.
Вот посреди этой улицы и стоял Вася, подобный былинному богатырю, вышедшему в чисто поле поразмяться. Вася издалека увидел похожего на пингвина гражданина. Подумал, что бредущего Димона стоило бы написать маслом.
Прохожие все неожиданно куда-то исчезли. Прямо растворились в сыром воздухе вместе со своими плащами, зонтами и перчатками, купленными в сети магазинов "Дешевле всех".
Исчезновение прохожих показалось странным. Косуля подумал, что Вася нет-нет, да и оправдывает свою фамилию. Может ли человек с такой фамилией (знаковой, как подчеркнул Косуля, не забывая, впрочем, и о себе) не быть колдуном?
Хотя сам Вася заявлял, что лучше уж бы он был маршалом авиации, чем самим собой.
Косуля решил, что товарищ чем-то испуган. Обычно глаза Василия, серые, как исчезнувшая Гиперборея, горели, что называется, таинственным огнем. Не то, что у других современников.
Что у людей обычно в глазах? Косуля видел настороженность, легкую, если можно так сказать, потусторонность (это в трамвае, после рабочего дня), видел слизь, видел пристальное и всегда искусственное внимание. Сумасшествие тоже видел. И славную улыбку. Доброту даже видел.
Но отблески костров, языческих, инквизиторских, первобытных, а также просто священных, Косуля встречал только в глазах Колдунова.
Другие эти отблески тоже видели, Дима знал. Был огонек.
Кстати, именно благодаря этому огоньку Василий обладал многими женщинами.
И какими хорошенькими! Ему, Косуле, даже и завидно не было. Он понимал - это колдовство.
А сегодня колдун шнифты погасил.
- Ты чего такой?
- Нет. Все нормально. - Вася понял, кажется, все правильно: - Вот, в церковь собрался.
- И я... У тебя что-то случилось?
- Нет, все нормально, я ж говорю. Достало просто. Слегка.
- Понятно. А потом куда?
- Не знаю, надо тут по одному адресочку зайти. Восемьсот рублей должны.
- Ты вот что, помнишь, давал мне книгу про инопланетян? Там про фрески из монастыря Высокие Дичины в Сербии, - там сейчас албанцы, - документы программные какие-то, от пришельцев?..
- Ну, помню. Как книга?
- Да я не про книгу, книга - барахло. Я тут встречался с контактерами, они на Папай ходят, на другие вершины, ищут НЛО... Ты понимаешь, я знаю, что надо делать...
- Что делать? Ты знаешь?
- Знаю.
- А для чего делать?
- Для контакта.
Косуля увидел, что Вася заинтересовался разговором. Выглядело это так, будто Вася заинтересовался самой жизнью. Выпрямился, расправил плечи, стал похож на того самого парня с татуировкой "ВДВ 1984-86", каким был двадцать лет назад.
Седая грива даже засияла нимбом. Косуля ни капельки не удивился, что Вася притягивает атмосферное электричество.
А еще Косуля знал, что Вася притягивает неприятности.
Но это не пугало, скорее наоборот.
В церковь они не зашли. Вместо церкви лузеры отправились в магазин "Кубанские вина". Несколько виноватые мысли с полчаса преследовали обоих, но они независимо друг от друга нашли успокоение - в конце концов, они поступили честно. Что толку стоять в храме, а думать о тех же самых "Кубанских винах"?