Колечко Виктор Владимирович : другие произведения.

Фатальный поцелуй

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:

ФАТАЛЬНЫЙ ПОЦЕЛУЙ

(июль - август 2002)

Виктор Колечко

  
  
  
   ФАТАЛЬНЫЙ ПОЦЕЛУЙ
   Мой век стонал, мой век стонал сквозь зубы,
   Звенела ночь, как может ночь звенеть,
   Синели руки, пальцы, крик и губы,
   И в этот миг мне вновь хотелось петь.
   Но бой течёт рекой неумолимой,
   И рвет на части каждую судьбу,
   И эта ночь была моей любимой,
   Ждала меня в берёзовом гробу.
   В такую ночь выходят с вдохновеньем,
   Стремясь по праву жизни умереть,
   И этот бой стремится быть последним,
   И в этот миг мне вновь хотелось петь.
   Мой век стонал, вращался сквозь окопы,
   Бежал один до обоженный стен,
   Мой век из дней истерзанной Европы
   Во времена фатальных перемен,
   Мой век кричал, в ту ночь не брали пленных,
   Мы всё оттуда, и туда уйдём,
   А перед боем пьем из этих кубков пенных,
   Лишь веря в то, что в мире раз живём.
   Мой крик метался в дни больших пожаров
   Я танцевал с тобой в дыму густом
   Но нам всё это не давалось даром,
   И не откладывалось жизнью на потом.
   Есть всё сейчас для полноты ущербных,
   Для полноты пространства и потерь,
   Для высей скальных, в страшном неизменных,
   Пусть всё горит, ты ничему не верь.
   И мы под пули прыгали в окопы,
   Стремясь достигнуть обоженных стен,
   Наш век в цветах истерзанной Европы
   Во времена фатальных перемен.
   И будет ночь навек, не изменяясь,
   Утро не ждало никого из нас,
   Костёр горел, клубясь и разгораясь,
   И жизнь любила только смертный час.
   Не утолит водой на дне окопа,
   Не остановит гарью этих стен,
   Я постигал сокровища Европы,
   Во времена фатальных перемен.
   И век стонал и век любил сквозь зубы,
   Лаская ночь, чтоб в танце умереть,
   И смерть блаженно целовала в губы,
   И я хотел об этом страстно петь...
  
   МАСКАРАД БЕЗ МАСОК
   Вино текло, столы ломились тризной,
   Любовь была, ушла как синий дым,
   А жизнь была наездницей капризной,
   А ночь была наездником седым.
   Моя Европа в лицах утомленных,
   Скользит мираж уже других эпох,
   И время дней в закатах раскаленных,
   Как мера слов, как мера книг, как Бог.
   Чертили храмы тени в полумраке,
   Собаки лаяли протяжно по дворам,
   И мне прохожий дал цветы, и знаки,
   И телефоны с именами дам.
   Крутились улицы улитками куда-то,
   В стекло летела пуля или крик,
   И райский день был отголоском ада,
   А в светлом юноше жил брошенный старик.
   И смерть брела, брала, когда хотела,
   Бросала книги с высоты мостов,
   А дождь кропил и бил до боли тело,
   И жизнь свивала петли проводов.
   И в эти дни я думал, что иначе
   Не может быть и будто не должно,
   И в эти дни уже никто не плачет
   А верит в то, что этот мир - кино.
   Актёры были, но не оживали,
   Статисты прятались от смерти по углам,
   А павших очень скоро забывали,
   Как забывают телефоны дам.
   И тлеет жизнь, как сигареты в вазе,
   И дым сквозь вазу тянется рекой,
   И пляшет ведьма в золотом экстазе,
   Подбрасывая золото ногой.
   Люби меня, не спрашивая имя,
   Проси меня - я всё тебе отдам,
   Я танцевала часто и с другими,
   Им раздавая телефоны дам.
   Безумный бредил, мыслями играя,
   И улыбался взрывам, как словам,
   И этот мир был райским днём без рая,
   А снайпер бил танцоров по ногам...
  
   ВЕЛЕНИЕ
   В глубокой ночи тишина,
   В глубокой ночи у порога,
   И не твоя на том вина,
Что все скитания от бога,
   И все страдания мои,
   И глубина моих раздумий,
   Укусов страшных в век змеи
   Среди полезных слабоумий.
   Мои огни горят сквозь снег,
   И к дому прилетают птицы,
   И времени безумный бег
   Топтал вчера поля пшеницы,
   И всё смешалось в темноте,
   Переползало сквозь туманы,
   И я лелеял мысли те,
   Как ангелы блюдут фонтаны.
   В глубокой ночи тишина,
   Костер горит на самой крыше,
   И не твоя на том вина,
   Что ветер тот туман колышет.
   Закрыты двери и окно,
   Никто не спит по праву мрака,
   А завтра будет суждено
   Стать дому крышею барака.
   В глубокой ночи каждый крик
   Мне слышен ярче, словно птица,
   И знаю я, что этот миг
   Уже не сможет возвратиться.
   Но будет ночь в глубоких снах,
   В заветных мыслях у порога,
   Минута эта мне дана,
   Как влага неба в чаше Бога,
   И все страдания мои,
   И все скитания навеки
   Тем, кто родился в век змеи,
   Чтоб видеть, как змеятся реки
   И как бушует океан,
   Играет у предела мира,
   Лелеют ангелы фонтан,
   Храня вино для тризны, пира.
   Мой век в словах из тишины
   В забытых мыслях и потерях,
   Мой мир в скитаниях войны,
   В июльских бурях и метелях.
   И падал снег на тополя,
   Белели розы в снегопаде,
   И стала скатертью земля,
   Кручинясь, радуясь в досаде.
   Но знаю я, что было так
   И повторялось вновь и снова,
   И покрывало, словно лак,
   Рожденное под снегом слово.
   Никто не ведает зачем
   В глубокой ночи у порога,
   Я становлюсь печален, нем
   И внемлю только воле бога...
  
   НОЧЬ ДИЛЕММ
   Ночь становилась на колени,
   Я становился в ночи нем,
   И мрачно колебались тени
   В эпоху роковых дилемм.
   И были дни на черной чаше,
   И птица билась в вышине,
   И проходили годы наши,
   И боли наши на войне.
   Ночь становилась на колени,
   И бес судьбы взводил курок,
   И вдаль бежали с криком тени,
   И палачом был только рок.
   Судьба рассудок вновь тревожит,
   Глаза заглядывают в ствол,
   А дни мои с обрывком кожи
   Несут в снега дубовый стол.
   И вновь разрушен до предела,
   До основания судьбы,
   Возьми же душу ночь и тело,
   Оставь дубовые гробы
   Для этой тризны, для судьбы.
   Картина пишется навзрыд,
   И крик мой мечется сквозь темень,
   В моих степях я был забыт,
   И пулей, выпущенной в темя,
   Я где-то в прошлом был убит.
   Луна молчит и сжала губы,
   А я смотрю на всё иным,
   И холод страшный сводит зубы,
   И мир мне кажется больным.
   Останови меня, я болен
   Любовью этой и тоской,
   И я словах быть веком волен
   И трогать этот век рукой.
   Ночь становилась на колени
   Смотрела звездами в меня,
   И были траурными тени
   Под лампой звёздного огня,
   И тишина, какой не знаю,
   И пустота, какой не знал,
   Ведёт к разграбленному раю
   Разит, как пуля наповал...
  
   ВИНО НАУГАД
   Украшен скрипкой, поцелуем,
   Остаток дня вошел в меня,
   И мы от этих струн ликуем,
   И пьём вино вокруг огня.
   И недосказанность последних
   Минут и лет уже мирит,
   И нагота заслуг наследных
   Уже умы не бередит.
   Но в тишине наступит кто-то
   На мину, уходя в поля,
   И исчезает нота, рота,
   Идя в ночи за тополя.
   Украшен криком и словами,
   Мой горький стих об этом дне,
   Как украшают ночь мечтами,
   Как топят прошлое в вине,
   Как, вспоминая, забывают
   И отпускают навсегда,
   Как волны синие смывают,
   Отходят в море, как вода,
   Остаток дня вошел в квартиру.
   Я выжил только наугад,
   Я наугад лелеял лиру,
   И этот миг, и дом, и сад.
   И то, что пережил, осталось
   На всех надорванных словах,
   И это мне не показалось,
   Когда огонь горел в руках.
   Вода выбрасывает сети
   Давно уснувших кораблей,
   И, словно сети, мысли эти
   Сквозь шум далеких тополей...
  
   ПОЭТЫ В ЗЕРКАЛАХ
   Зеркала, зеркала возвращают
   нет другого в моих зеркалах,
   мои годы меня не прощают,
   мои мысли ютятся в домах.
   И свивает меня день сирени,
   день любви за порогом прошел,
   вижу я придорожные тени,
   вижу, я как колышется ствол.
   Зеркала, зеркала, словно мысли,
   отражают больного меня,
   отражают небесные выси,
   отражая, меня леденят.
   И мне кажется вновь, что навечно
   обречен я быть в мире собой
   и что будет писать бесконечно
   обо мне эти строки другой.
   Зеркала...так колышутся строки
   так колышутся эти цветы,
   травы росные трогают ноги,
   и об этом напишешь лишь ты.
   зеркала лепестки отрывают,
   ветер ночи несёт лепестки,
   и мои лепестки забывают
   у предела небесной реки.
   Я молю тишину этой ночи,
   я уже не хочу ничего,
   и стремлюсь только к равенству точек,
   чтоб в молчании было легко.
   Зеркала, зеркала в неизвестном,
   в неизведанном мире мне быть,
   быть в послушном, покорном, безвесном,
   и себя в высших днях сохранить.
   Я пишу на стеклянной странице,
   день заходит невольно за мной
   и несёт мое сердце на спице,
   награждая тоской и виной.
   Я пишу на стекле до начала,
   до конца в окончании дней,
   я пишу, когда боли мне мало
   среди сладостных звездных огней.
   Я слагаю слова исступленно,
   и пою, как хотелось мне петь,
   и мне кажется небо бездонным,
   и хочу я туда улететь.
   Зеркала, зеркала оставляют
   отпечатки знамений моих,
   и меня в сотнях лиц составляют,
   создавая мой пепельный стих...
  
   ПОСЛЕДНИЙ ОРКЕСТР
   И синим облаком возвышенных поэм
   Я стану скоро в этом дне последнем,
   И буду среди желтых хризантем
   Поэтом осени, последним и наследным.
   Река томит, внизу течет река,
   И вьются вдаль невидимые ленты,
   Плывут со мной куда-то облака,
   Оркестр бросает в воду инструменты.
   Одни плывут и буду долго плыть,
   Другие падают со скал и сразу тонут,
   Одним недолго обещали быть,
   И струны скрипок вновь звучат и стонут.
   Оркестр идет без скрипок и без нот
   К холму давно заброшенного дома,
   И облака моих нагих высот,
   В отвесном небе проплывая, стонут.
   И вижу я, несёт их вдаль река,
   Несёт суда из этих странных скрипок,
   И проплывают мерно берега,
   И знаю я, что путь их труден, зыбок.
   Оркестр вошел в забытый всеми дом,
   Там стол стоял, украшенный цветами,
   А скрипки проплывали под мостом,
   А облака скользили над мостами.
   В такие дни звучит оркестр без струн,
   И плачут горько желтым хризантемы,
   И день томит перед приходом лун,
   И вновь текут из рук моих поэмы.
   Весь мир объят в осенней наготе,
   В любви безмерной вечного покоя,
   И звук рождает осень в пустоте
   Соединяя пришлое, былое...
  
   БУСЫ
   Белое, черное, белое, черное,
   Ночь георгинная и обреченная,
   Ночь новобрачная в черном убранстве,
   Ночь в переменах и постоянстве.
   Ночь в черных лентах, вплетаемых в косы.
   Слёзы ночные, слёзные росы.
   Белое, черное в чередовании,
   Облако ночи трогает здание,
   Птица ночная бусы подхватит.
   Ночь навсегда обретёт и утратит,
   Белые, черные бусы в стакане,
   Призраки ночи тают в тумане,
   Птицы ночные сердце листают,
   И исчезают в ночи, исчезают.
   Трогаю белое, трогаю черное,
   Трогаю тело моё обреченное,
   Ночь георгинная в белом убранстве,
   Жизнь в переменах и постоянстве.
   Белое, белое... Нет меня в ночи,
   Птица крылом затуманила очи,
   Черные бусы в хрустальном бокале,
   Смутные тени в белом тумане.
   Белое, черное, белое, черное,
   Жизнь моя новая и обреченная,
   Белые ночи едят георгины,
   Розы бросают на белые льдины.
   Трогают бесы духов прозрачных
   В ночь бесконечную для новобрачных,
   Тлеют огни засыпающих окон,
   Трогает кто-то шелковый локон,
   Трогает тело, тело ночное,
   Ночь растворяется в полном покое
   И надевает бусы на руки,
   Музыки трепет, музыки звуки...
  
   ЖАЖДА ЧУДА
   Стоят дома, за окнами печали,
   И в реках глаз горбатятся мосты,
   Мы в этом мире жили и страдали,
   И в этом мире был поэтом ты.
   Я трогал ветер, ветер без пределов,
   Я трогал ветер странных перемен,
   И небо в полдень становилось белым
   Над синим рек, над сетью синих вен.
   Стоят дома, за окнами печали,
   Звучат дома роялем и дождем,
   Мы в этом мире жили и страдали,
   И до сих пор по капле небо пьём.
   Горит свеча печально, бесконечно,
   Уходит храм в начало всех эпох,
   И жизнь моя горит печально, свечно,
   И жизнь мою листает только бог.
   Под солнцем книга блекнет и желтеет,
   Листает ветер, трогает слова,
   Цветок угас, опал в траву и тлеет,
   Свечу несёт невеста и вдова.
   Молчат дома, за окнами печали,
   Скользит змея за окнами в траве,
   И дети вниз за облаком бежали,
   А ветер тёплый затихал в листве.
   И мир живет душой моей, глазами,
   Несётся вдаль как будто сквозь меня,
   Свеча горит, горит под образами,
   Колокола размеренно звонят.
   Стоят дома, и птицы пролетают,
   И ветер неба трогает слова,
   Они как лёд беззвучно тают, тают,
   Свечу несёт невеста и вдова.
   Рояль из окон вновь звучит, рокочет,
   Как гром далекий в глубине небес,
   И сердце вновь с минутой слиться хочет,
   И сердце жаждет боли и чудес...
  
   ВИДЕНИЕ ХРАМА
   Когда-то дни скрывались от меня
   Когда-то шел я по забытым паркам
   Когда-то тихо плыло время дня,
   И в полдень было солнечно и жарко.
   И в эти дни я думал обо всём,
   Страдал за всех и шел один к рассвету,
   Я думал, что мы всё перенесём,
   И выйдем утром к призрачному лету.
   Когда-то дни скрывались, уходя
   Украдкой в глубину мощенных улиц,
   И пахло томно в первый час дождя,
   И эти дни домой к утру вернулись.
   Срываю жизнь, срываю вешний цвет,
   Дышу родившись заново, впервые,
   Несу в себе цветы глубоких лет,
   И розы алые и липы вековые.
   И всё прошло, что вдаль должно уйти,
   Меня ведет другим путем дорога,
   И вижу я, что лето впереди,
   И вижу храм и на пороге бога...
  
   ПИР АНГЕЛОВ
   Зову грозу, зову до первых гроз,
   Летят цветы, как радужные птицы,
   Я вновь томим весенним духом грёз,
   А по сосне течёт струя живицы.
   Зову тебя, зову до немоты,
   И знаю, что цветы о том напомнят,
   Что я дарил тебе стихов листы
   И что страницы эти ветер гонит.
   И падал дождь отвесно на лицо,
   В такие дни я знаю, всё свершилось,
   И я украшен солнечным венцом,
   И знаю я, что это не приснилось.
   Зову грозу, как может звать слепой,
   И гром зову, как гром зовут глухие,
   И вот услышал рокот вековой,
   И был тот рокот слышан мной впервые.
   Зову тебя, смотрю, когда горит
   Печать луны отвесно надо мною,
   И кто-то эти строки говорит,
   И все слова, которых я не стою.
   Венец со мной и с ним горит мой мир,
   Я этот день в себе навек открою,
   И собирались ангелы на пир,
   Когда я становился вечным мною...
  
   ПОДАРОК
   В прозрачное окно влетает голубь
   И пролетает сквозь туманы штор,
   И стих мой вечный, радостный и новый,
   Считает время с самых новых пор.
   Звучит вода, звучат трава и скалы,
   Никто не знал, что вновь родился я,
   И что во мне рождаются кристаллы,
   И что из рук течёт вода ручья.
   В прозрачное окно влетает время,
   И я смотрю на вечное в том дне,
   И дарит время тем минутами имя,
   И солнце яркое горит в небес огне.
   В прозрачное окно влетает голубь,
   И тишина течёт к ногам водой,
   И стих мой вечный, радостный и новый,
   И слог мой в синем вечно золотой.
   И вновь трава растёт из рук, не вянет,
   И вновь цветы, огни до самых глаз,
   И кто-то в небе синем нить протянет
   И бросит в воду сердце и алмаз...
  
   НОЧЬ СЕРЕБРЯНОЙ ПРЯЖИ
   Среди ночи бело-сонной,
   Среди прядей вечных ив,
   Среди красок этих томных
   Диск луны ленив, красив.
   Среди этой ночи сладкой,
   Посреди пустых аллей,
   Я пишу стихи украдкой
   О беззвучье тополей.
   И звучит, томит дорога
   Среди прядей вечных ив,
   Нас ведёт тропа от бога
   По дорогам росных нив.
   Диск луны меня ласкает,
   Серебрит меня луна,
   Ночью ночь меня узнает,
   Отличит меня от сна.
   Среди ночи белой, пенной,
   Неизменной на века,
   Упивался я сиреной,
   Засыпал в больших стогах.
   Тело ночи этой лунной
   Серебром меня дарит,
   Голос скрипки, голос струнный,
   Сердце для любви хранит.
   Сердце замирает, стонет
   Среди прядей белых ив,
   Ночь на день в ручьях утонет,
   Спрячется в туманах нив.
   Собирала ночи дева
   Васильки в густой траве,
   Согревали руки тело,
   Прикасались к голове.
   Серебром луна дарила,
   Одарила и ушла,
   Ночь к утру росой кропила
   Разомлевшие тела.
   И звучала где-то скрипка
   Посреди плакучих ив,
   И луны скользит улыбка
   Над беззвучным телом нив...
  
   ТРАФАРЕТ КИПАРИСА
   Вода сквозь снег в июле без конца,
   Лицо твоё за облаком размыто,
   Есть только штрих любимого лица,
   И только стих о том, что всё забыто.
   Листаю годы в тишине воды,
   Лицо твоё мелькнет и не вернется,
   И в этом дне мне вспоминалась ты,
   И стих мой первый как вода прольётся.
   На камне сохнет чистая вода,
   И я дышу, и я тебя вдыхаю,
   И мне казалось, что любил всегда,
   И в этом дне я лето вспоминаю.
   Вода сквозь снег в июле без конца,
   Вода сквозь снег в июле без начала,
   Есть где-то фотография лица,
   А жизнь уже отпела, отстонала.
   Течёт вода беспечно по камням,
   Река идёт куда-то, не уходит,
   И время уступает место дням,
   И ангел времени тот образ вдаль уводит.
   Вода сквозь снег, сквозь мимолетность лет,
   Течёт река из никуда и в вечность,
   И вместе с ней несётся вдаль ответ,
   И в нём скрывалась дней седая млечность.
   Я знал тебя из фотографий лет,
   Всё было так, но навсегда забыто,
   И кипариса тень как трафарет,
   И в небесах всё навсегда сокрыто...
  
   ОБРАЗ ИНОГО ВРЕМЕНИ
   Я ступал на поля утомленный
   Этим звуком закатных высот,
   И смотрел на меня изумленный
   Образ времени, дней, но не тот.
   Я ступал и смотрел на отроги,
   На пределы бездонных небес,
   И я думал, что эти чертоги
   Обещали мне сонмы чудес.
   И я видел, что видит не каждый,
   Слышал звуки закатных высот,
   И испытывал приступы жажды,
   Жажды дней, иссушающих рот.
   Я ступал на поля и поляны,
   Становился собой и другим,
   Были дни беззаботны и пьяны,
   И я был, словно небо, нагим.
   Я ступал на поля, утомленный
   Бесконечным звучаньем высот,
   И смотрел на меня опаленный
   Образ времени, лет, но не тот.
   И я трогал цветы на полянах,
   Превращаясь в себя и других,
   Сквозь меня проползали туманы,
   Собирая ответы и стих.
   Я ступал на цветы утомлённый
   Этим звуком закатных высот,
   И смотрел на меня напряженно
   Образ времени, дней, но не тот...
  
   ИЗБАВЛЕНИЕ
   В чужой судьбе уж нет большого проку,
   В чужой любви на найден был ответ,
   И было это так угодно богу,
   И будет счёт больных ночей и лет.
   В чужих карманах не звенят монеты,
   В чужой судьбе скрыт чей-то прах и сор,
   В чужих подсказках не найду ответа,
   С чужим в руках я буду словно вор.
   Мне мера времени, судьбы и назиданий
   Уже отмеряна и нет другой судьбы,
   И если впереди каскад страданий,
   Я в дар приму еловые гробы.
   В чужой любви таятся поцелуи,
   В чужих народах боль ненужных стран,
   В чужих аллеях черно сохнут туи,
   На пир чужой никто не будет зван,
   И есть особый запах у чужого,
   Как дом чужой и как чужая ночь,
   И сердце жаждет своего, другого
И всё чужое отгоняет прочь.
   Я вижу свет верховного начала,
   Земного нет в начале у меня,
   И жизнь моя словно чужая стала,
   И древо жизни стало телом пня.
   В чужих руках останутся монеты,
   И будут дни идти в чужой судьбе,
   И меркнет, тает призрачное лето,
   И возвращает всё твоё тебе...
   НОЧЬ ПОЭТА БЕЗ СЛОВ
   Забыта ночь навечно, насовсем,
   Забыты дни и гнутся долу травы,
   Забыты дни немыслимых поэм,
   Мы были часто правы и не правы.
   Восход луны пришел внезапно, вдруг,
   Чернели тихо за порогом ели,
   Вокруг луны я видел радуг круг,
   И птицы ночи мне безумно пели.
   Хотел бы я остаться насовсем,
   Забыться в этих талых ароматах,
   И слушать душу искренних поэм,
   И думать, горько думать об утратах.
   Пусть гнется крик, буравя толщу стен,
   Я вне себя, я в мир зову другого,
   Рождаясь вновь, я отвергаю плен,
   Я отнимаю звуки у немого.
   И будет сон меня века томить,
   И будет время трогать пальцы, руки,
   И буду снова осенью любить
   Все расставания, надежды и разлуки.
   Забыта ночь навечно, насовсем,
   И в тишине я собираю травы,
   Вплетая их в канву моих поэм,
   В которых боли правы и не правы...
  
   ДЕНЬ ГОРЯЩЕЙ ТРАВЫ
   Горит трава и день седого лета,
   Я весь горю от головы до пят,
   И эта песнь уже отныне спета,
   И дни идут и гаснут, как хотят.
   Мы были здесь, а в прошлом были где-то,
   Была гроза и падала сирень,
   И были мы детьми другого света,
   И был напевным этот странный день.
   Горело всё и покрывалось гарью,
   И я смотрел, как дом мой догорал,
   И я полнился горечью, печалью,
   Но бог об этом ничего не знал...
  
   ОГНЕННЫЙ ВОСХОД ЛУНЫ
   Вчера отныне и всегда
   Сквозь сон текла к стеклу вода,
   Летели годы, стон белел,
   И были мысли, словно мел.
   Вчера, отныне, в никуда
   Текли ночные города,
   Летели голуби и стон,
   И забывал дорогу он.
   Вчера, отныне и навек
   Синели нити тихих рек,
   День забывался, засыпал,
   Цветок родился и упал,
   Огонь касался век и рук,
   Испепелял собой испуг.
   Летели в синем небеса
   И с ними чьи-то голоса,
   Вчера, отныне, и всегда
   Сквозь мир текла к стеклу вода,
   И были годы, стон белел,
   Июль лежал в траве и млел.
   Здесь небо есть как божья весть,
   Луны восход как чья-то месть,
   Оранжевый восход луны
   Листает огненные сны...
  
   ЛИК ТВОРЦА
   Вокруг всё странно и мертво,
   И вижу только торжество
   Этих потерянных минут,
   Которые ко мне придут.
   Вокруг всё странно и темно,
   Окно погасло, неба дно
   Мне посылает день минут,
   Которые живут, идут.
   Я вижу небо, вижу дно
   И потемневшее окно,
   И слышу ход моих минут,
   Которые спокойно ждут.
   Меня за призраком окна,
   За снежно-белым полотна,
   И я листаю ход минут,
   Которые сквозь жизнь идут.
   И вижу на столе листы,
   И розы дивной красоты,
   И вижу белые слова,
   Которые горят едва,
   И прожигают трафарет
   В моих страницах странных лет.
   Вокруг всё странно и мертво,
   И вижу жизни торжество
   Со мной, с тобой и вне меня,
   И в день уже чужого дня
   Я буду флейту в ночи брать,
   Чтобы стихи испепелять,
   Чтобы звучали вновь слова,
   Чтобы мелодия едва
   Касалась этих рук и гор,
   Я стал собой с тех самых пор,
   Читая белые слова,
   Которые вберет трава
   И хвоя за моим окном,
   Я небо видел звёздным дном,
   Я видел небо до конца
   Таким, как видят лик Творца...
  
   ЛЕТО ЧУЖОГО ДНЯ
   Чужого дня чужие берега
   Меня ласкали долго и недолго,
   И мне казалось, что текли века,
   И мне казалось, что не видел бога.
   А время шло, плелось в ночную тьму,
   Ласкало время тело, забывало,
   И превращало дни мои в тюрьму,
   А иногда на веки застывало.
   Чужого дня чужие берега,
   Я всё смотрел на дни и на минуты,
   И плыли где-то мирно облака,
   Влача бесшумно пепельные путы.
   Чужого дня роскошные цветы,
   Мы были здесь, мы были там и где-то,
   Но к облакам идешь неспешно ты,
   Как к осени идет неспешно лето...
  
   ОСЕННИЙ ДВОЙНИК
   Разрушен мост до основания и дней,
   Разрушен лес и птицы пролетели,
   И я стою один среди огней
   И жду, когда ко мне придут метели.
   Они грядут отныне по частям,
   По элементам снежного рассвета,
   И я войду в метели эти сам
   Со знаком дней немыслимого лета.
   Разрушен мост, и нет других дорог,
   Вина не в том, что мы страдали где-то,
   И жизнь моя -- немыслимый урок.
   Со знаками немыслимого лета.
   Разрушен мост, вода несет мой взгляд,
   Вот вспыхнул лес и птицы полетели,
   В моих руках остались рай и ад,
   Я жду, когда придут, грядут метели.
   Горит сосна цветком последних грез,
   Горит одна среди забытых сосен,
   Ко мне вчера пришел из грез Христос
   И подарил в букетах этих осень.
   И я стою с букетами в руках,
   Разрушен мост и разделен водою,
   И кто-то пролетает в облаках,
   И сердце наполняется тоскою.
   Вино течет так ало со стола,
   Вода уносит алые букеты,
   И к яблоку летит моя стрела,
   Пока скрипач играет менуэты.
   Разрушен мост, пылают горы книг,
   Цветок поник до времени, до срока,
   И в этой жизни мой больной двойник
   Уже нашел отверженного бога...
  
   ТОРЖЕСТВО ЧУДЕС
   Фатальный крик и дней залетных стон,
   Я буду видеть птиц и их полёты,
   И над мной кружится неба звон,
   И я отныне знаю верно, кто ты.
   Судьба сама меня несла, вела,
   Я в лодке был, но весла не давали,
   Я в ночи был, но всё съедала мгла,
   Гребцы гребли вперед, не уставали.
   Фатальный крик до полного конца,
   Какие звуки выбрал ты отныне,
   И в зеркале уж нет того лица,
   Которое ты видел на картине.
   Фатальный крик, верховный поцелуй,
   Я это ты, затравленный когда-то,
   Но я живу под переборы струй,
   Но я живу и жду, что снега вата,
   Мне принесёт фатальный поцелуй.
   И города, и птицы, и пространство
   Между тобой и мной простелят путь,
   И в каждом дне верховное убранство,
   И в каждом дне полёт души и жуть,
   Фатальный крик и поцелуй последний,
   Мой дом забыт на дне моих забот,
   К закату дня на всё ложились тени
   И поднималась глубина высот.
   Цветы горят, они растут впервые,
   И поднимаются из сердца до небес,
   И верю я в минуты роковые,
   Идущие на торжество чудес...
  
   СОЗДАНИЕ ТАНЦОВЩИЦЫ
   Всё было пенно, странно и тоскливо,
   Цветы горели тихо на траве,
   А черный кот по ним ступал лениво,
   И осторожно подходил к тебе.
   В его глазах горели изумруды,
   И кот скользил, сливался с темнотой,
   Звучали в тишине шаги, минуты,
   И разливались дождевой водой.
   Всё было странно, бегло и красиво,
   Влетали птицы в черную вуаль,
   Луна катилась гордо и лениво,
   Река блестела мутно, словно сталь.
   Всё было синим, страшным, черно-белым,
   Горела ночь, искрясь из самых глаз,
   И танцовщица с гибко-хищным телом
   Несла в устах загадку и алмаз.
   Всё было пенно, страстно и надменно,
   В такую ночь я мог ходить, летать,
   И говорить в стихах о сокровенном,
   Гореть до дна и жадно жизнь листать...
  
   НЕВЕСТА ПАЛАЧА
   В безумный год
   Цветёт трава у ног,
   Листает ночь меня
   И льется шепот.
   В безумный год
   Безумным будет слог,
   И льется дождь,
   Напоминая ропот.
   В безумный год
   Трамваи с рельс сойдут,
   И провода порвутся
   Над рекою.
   В безумный год,
   Безумным будет труд
   И будет гром
   Над тихою водою,
   Несёт цветы
   Невеста палача,
   На свадьбе гости
   Будут пить до пьяна,
   И на столе оплывшая
   Свеча
   Горит до дна последнего
   Стакана,
   Безумный год
   В гирляндах неудач,
   В затихших парках
   Заметались птицы,
   Прострелен кем-то
   Днём забытый мяч,
   Мой день украл,
   А ночь вернёт
   Сторицей.
   Безумный год
   Скакал по мостовым,
   Летели искры
   и крошились плиты,
   Нагая дева вновь
   входила в дым,
   И я искал,
   ласкал её ланиты...
  
   ПЕПЕЛЬНЫЕ ПТИЦЫ
   В моё закрытое окно
   Влетели раненые птицы,
   И было это суждено,
   И были пятна слёз на лицах.
   В моё открытое "давно"
   влетали голуби и знаки,
   немым останется кино
   и эти строки на бумаге.
   В моё раздетое "прости"
   Влетали бесы и химеры,
   И было холодно в пути,
   И были дни в борьбе без веры.
   В мои сгоревшие цветы
   Упали снежные рассветы,
   И знал об этом только ты,
   Чернели на столе букеты.
   Играла музыка в ушах,
   Ночь уставала, раздевалась,
   Цветы задумчиво шуршат,
   Мне всё забытое досталось.
   Влетали мысли в брешь души,
   Сияла лампа до рассвета,
   И слышал я, как ночь шуршит
   И как звенит о стол монета.
   И ночи крест наперевес
   Несёт в тумане тихо кто-то,
   И дни несбыточных чудес
   Стекают вниз, как струи пота.
   Цветы мои, мой день угас,
   Опал на черные ладони,
   И в этот онемевший час
   Я видел тени на балконе.
   И думал я, что никогда
   Вновь стало символом печали,
   И что минувшие года
   Меня не ждали и не звали.
   А тени вновь шептали в ночь
   О том, что не было и было
   И уходили вскоре прочь,
   И становилось всё уныло,
   Как эти ночи напролёт,
   Как эти дни в тоске и красках,
   Как имена наперечёт,
   Как эти встречи в беглых ласках.
   И вновь в закрытое окно
   Влетают пепельные птицы,
   И черно-белое кино
   Об этой жизни только снится,
   И покрывает первый снег
   Меня и всё под этим небом,
   И завершает странный век,
   В котором был и будто не был...
  
   РОЖДЕНИЕ ЛЕСОВ
   И бывали чудеса,
   небеса вдали над морем,
   И гудящие леса,
   вновь пропитанные горем.
   И бывал я в тех лесах,
   Часто думая о лете,
   О забытых чудесах
   И стихах на этом свете.
   Обо всем не рассказать,
   Обо всём что снится-мнится,
   Обо всём не написать,
   Что в словах на стол ложится.
   Но бывают чудеса,
   Небеса над океаном,
   И сосновые леса
   В аромате душном, пьяном.
   Мне бы вновь найти скалу
   Над беззвучною водою,
   И завидовать орлу,
   И завидовать покою.
   Но бывают чудеса,
   Но бывает мир желаний,
   Порождающий леса,
   Из молитв и заклинаний...
  
   ЗАКОНЧЕННАЯ КНИГА
   Горят сиренево цветы,
   Я вижу тень на покрывале,
   И знаю, что исчезнешь ты
   И что в тот день меня не ждали.
   И я смотрел, как падал дождь
   Из никуда и трогал тело,
   Но ты к рассвету не придешь,
   Хотя давно прийти хотела,
   Я соткан из двойных разлук,
   Я соткан был из расставаний,
   И каждый день безумных мук
   Был сжат петлею упований,
   Был сжат петлей благих надежд,
   Что этот час - лишь блажь от бога,
   Что дрожь моих уставших вежд
   Исчезнет разом у порога.
   Сиренево они горят,
   В то время мне уже не снилось,
   А дни тоски того хотят,
   Всё в прорицаньях было, сбылось.
   Один во всем, один за всех,
   Один в скитаниях от бога,
   И снова слышу странный смех,
   И вижу ясно, что дорога
   Несёт мне горький сор утех.
   И вижу, вянут васильки
   В траве, что цвет свой потеряет,
   И вижу плавный ход реки,
   И снег души, который тает.
   И птица сквозь меня летит,
   Я вновь один, как крик забытый,
   И время этот стих простит,
   И этот том навек закрытый...
  
   ОСТРОВА ПОЦЕЛУЕВ
   Когда рождаются слова,
   Я становлюсь иным, собою,
   И поднимались острова
   Над морем жизни, над судьбою.
   И я ищу тебя во сне,
   Как в прошлых днях никто не ищет,
   И было это в первом дне,
   И ветер рвёт, и ветер свищет.
   Я был в степи, я был в лесу,
   Меня искали, находили,
   Я все на плаху принесу,
   А жизнь накроет слоем пыли.
   Когда рождаются слова,
   Случалось странное случайно,
   Горели где-то острова,
   Всё начиналось странно, тайно,
   А я искал и находил,
   Я подходил и был когда-то.
   И всё сменял парад светил,
   За всё в тот час была расплата,
   Но были мысли и цветы,
   И тишина в забытых окнах,
   И уходили вдаль мосты,
   И руки путались в волокнах
   Морской травы из мира грёз,
   Мне тишина всего дороже,
   Дороже чаши полной слёз,
   Дороже губ твоих на коже,
   Они растут из тишины
   И поднимаются к светилам,
   И облекают в ткани сны,
   И снов становятся мерилом.
   Во мне рождаются слова,
   И те слова всего дороже,
   Есть в мире этом острова,
   Как поцелуя миг на коже...
  
   ПОЛЁТЫ СВЕТИЛ
   Полёты дивные светил,
   Я говорил, что жил когда-то,
   Я в этом мире вечно был
   Идущим в никуда солдатом.
   Я в этом мире вечно жил
   Идущим в никуда поэтом,
   И в небе был парад светил,
   И мир был благостью и летом.
   Я сквозь закаты проходил,
   Я в этом мире был когда-то,
   И дождь меня слезой кропил,
   И каждый раз я знал, что надо
   Мне до конца судьбы дойти.
   Добыть до высшего предела
   И не упасть без сил в пути,
   Не надломить от болей тело.
   Полёты дивные судьбы,
   Я был, где никого не ждали
   И где последние столбы
   Под ветром северным стонали.
   Я был, как птица среди волн,
   Как чайка среди туч свинцовых,
   Я был как обречённый челн,
   Как луч среди ветвей кленовых.
   И был фатальный поцелуй,
   Последний крик над океаном,
   И был поток небесных струй
   Меня поивший ливнем пьяным...
  
   КРЕСТ ВЕЧНЫХ МЕСТ
   Я принимаю облака,
   Я принимаю эти звуки,
   И всё иначе свысока,
   И мне, казалось,
   Эти муки
   Несёт небесная река
   За горизонты, облака,
   Их превращает в боль тюльпанов
   На всех скалистых берегах,
   И покрывает синь туманов
   Места, где не пройдет нога.
   Я принимаю берега,
   Я принимаю эти муки,
   И вновь небесная река
   В волнах своих рождает звуки
   Стихов,
   Что отразят в веках
   Мои надежды и разлуки,
   Мои небесные мечты,
   Закаты дивной красоты,
   Восходы высшей простоты
   И те места, где будешь Ты...
  
   ТЕЛО МОНЕТЫ
   Половина слезы на стекле,
   Половина заката на веке,
   И рука в предзакатном тепле
   Проникает в небесные реки.
   Половина цветка на столе,
   И цветов ароматы в букете,
   Половина слезы на стекле,
   Небеса в полюбившемся лете.
   Половина рассказа о дне,
   На столе половина газеты,
   Профиль чей-то в закатном огне,
   Как чеканка на теле монеты.
   И влечет в эти дни благодать
   Размышлений моих, песнопений,
   Чтобы мог я словами отдать
   Вереницы волшебных видений.
   Половина росы на траве,
   Половина последнего слова,
   Половина луча на листве
   Отражается снова и снова.
   Песни птиц остановит рука,
   Жизнь на миг остановит ответы,
   И всё будет как эта река,
   Как чеканка на теле монеты.
   Половина слезы на стекле,
   Поцелуй на ладони и веке,
   А рука в предзакатном тепле
   Проникает в небесные реки...
  
   МУЗЕЙ СУДЬБЫ
   В забытых днях свиваются рассветы,
   Здесь никого и никогда не ждут,
   И наступает пепельное лето,
   И годы странные размеренно идут.
   Вошел в музей один, уже без брата,
   И без сестры перешагнул порог,
   Здесь на столе покоилась граната,
   И у стола сидел забытый бог.
   И было это вовсе не случайно,
   И так во всем определился рок,
   Здесь открывалась словно двери тайна,
   Музей хранил забытый всеми бог.
   Я был в квадратах этих гулких залов,
   Вновь подходил к видениям своим,
   И кто-то сыпал пригоршни кристаллов,
   И это не казалось нам двоим.
   Горели лампы, пахло абажуром,
   С картин смотрели в вечность дни мои,
   И всё, что видел, не было сумбуром,
   А было горькой правдой для двоих.
   В забытых днях свиваются рассветы,
   И ночь прошла вдоль этих белых стен,
   Звучали бархатно блестящие кларнеты,
   А от цветов остался только тлен.
   Музей тоски, музей воспоминаний,
   Из залов белых, чистых и пустых,
   И взгляд мой трогал этой жизни грани,
   И шаг звучал размеренно, как стих.
   Я вышел в утро, серое от боли,
   Оставив дверь раскрытой за собой,
   И мой музей из граней странной доли
   Уже хранил с гранатою другой...
  
   АДСКИЙ КАРНАВАЛ
   И выше дней есть вечное молчанье,
   В какой-то миг пребуду я во тьме,
   И всё, что было, станет вечной данью,
   И всё, кем был, останется в уме.
   Играют свечи, капают янтарно,
   В уснувшем замке заиграл оркестр,
   Случайное не видится случайным,
   И кто-то нёс свой карнавальный крест.
   Порхали сильфы, падали ундины,
   К ногам слеталась с треском саранча,
   Я не желал себе такой картины,
   Но всё сияло страшно при свечах.
   И бархат ночи ласково стелился
   И становился красным при свечах,
   Я был собой, но не собой родился.
   Я жил во тьме, но видел при лучах,
   Вода стекала вниз по праву ада,
   Трава горела серебром луны.
   Мне ничего от прежнего не надо,
   И тот, кто дал, пусть возвращает сны.
   На карнавале страшных полумасок
   Песок часов струился по рукам,
   И не жалел никто пурпурных красок ,
   И бархат ночи лился по ногам.
   Они прошли под веером вуали,
   Играют все, когда объявят бал,
   Здесь лишь меня на праздник не позвали,
   Но видел я тягучий карнавал,
   И я ступал по бархату и шелку,
   Стекали свечи, капали в фонтан,
   И ключ души в ту ночь отдали волку,
   И волк с ключом ушел в густой туман,
   А карнавал стекал по стенам замка,
   Водой, вином и кровью упырей,
   В запястьях дам алела точкой ранка,
   И ленты змей свисали с тополей...
  
   ПОЦЕЛУИ НАВЗРЫД
   Под надрыв скрипичных струй
   Дай мне этот поцелуй,
   Одолжи свои надежды,
   Разорви в клочки одежды,
   Мысли эти нарисуй,
   И фатальный,
   И вокзальный,
   И последний
   Поцелуй.
   Под обрыв скрипичных струй,
   Светлый образ дорисуй,
   Напиши свои надежды,
   Прислони к тюльпану вежды,
   И в душе томись, тоскуй.
   Ожидая без
   надежды
   Этот горький
   Поцелуй
   Под поток небесных струй.
   Мысли эти нарисуй,
   Напиши об этом строки,
   Что мы были так убоги,
   Но в душе кричи ликуй,
   Ожидая без надежды,
   Что чела коснется
   Трижды
   Под надрыв скрипичных струй
   Этот вечный поцелуй.
   Этот горький и сердечный
   И лишь в том
   От бога вечный,
   Ты в конце пути ликуй
   Веря в этот поцелуй...
  

Сборник завершен 5-го августа 2002 года

  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"