Трое магов стояли в начертанном на земле треугольнике и на распев читали заклинание. Незримыми нитями вокруг них формировались путы магии, представляя собой огромную мощь. Трое магов были не достаточно сильными , чтобы справиться с возложенной на них задачей, но военнокомандующие не хотели тратить ценные кадры ради сомнительных операций.
В руках маги держали черные клинки из адаманта, черные как сажа они хищно блестели в свете факелов. И по тому, как заклятие подходило к своему завершению, клинки накапливали все больше силы.
В центре круга находилась огромная глыба льда. Она была не ровной, словно кто-то вырубил её используя топор. Лед был мутный и непроницаемый, и лишь сильно приглядевшись можно было заметить темный предмет внутри.
За спинами магов стояли еще три фигуры, закутанные в балахоны. Он окутывал их словно туман, мешковатый капюшон скрывал лицо в непроницаемой тени и лишь иногда вовремя резких движений кисти рук вырывались наружу и пугали до смерти. Их руки были белы, как мел, тонкие длинные пальцы с чешуйчатой кожей могли принадлежать кому угодно, но только не человеку.
Уже за ними смыкали мечи солдаты. Полсотни солдат, двумя линиями ограждали находившихся внутри магов. Уверенные лица и спокойные движения выдавали в них ветеранов многих битв. Исполняя личный приказ королевы, они были готовы защищать магов даже ценой своей жизни.
Пока маги творили волшбу, стоявшие за ними фигуры вели неспешную беседу.
- И все же я не уверен. - Сказал самый высокий из тройки. Его голос был тих и походил на шипение. Но что с него взять, гоблы плохо осваивали человеческую речь, и зачастую говорили лишь на своём языке, появившемуся гораздо раньше людей.
- Ты о чем, Ромус? - Спросил его немногословный собеседник.
- Все о том же, обо всем этом. Неужели нет другого выхода. Неужели это и есть путь спасения. Ведь освободив его, мы вполне возможно уничтожим весь мир.
Капюшон собеседника повернулся в его сторону. Третий продолжал хранить молчание.
- С тех пор первые расы образовали Союз Первых многое изменилось. Их политика стала прямее, а методы жестче. Стали происходить мелкие стычки, нарушилась торговля, и политические отношения стали напряженнее. На границах Империи и недели не проходит без мелкого боя, то с гномами, то с эльфами. Первые начали давить, и мы прекрасно знаем, что это означает, они вновь, как и тысячи лет назад пытаются уничтожить людей и всех других, кто появился в этом мире после них самих. Дело движется к войне, и она уже не за горами. Через несколько месяцев, максимум через полгода мир, вновь окунется в пучину войны. Будет литься кровь, и не факт, что Империя выстоит. Принцесса Элеонора это не ее отец Марк, с железной рукой. Она молода, неуверенна и просто не готова к воне. Империя не готова. Мы могли бы, вести войну с кем ни будь одним, с гномами, эльфами или друидами, но не со всеми разом. Аналитики Союза ежедневно строят схему нападения и варианты развития. Они пытаются учесть все варианты и ресурсы Империи, но этот Отверженный - неучтенный фактор, для всех нас.
- Но ведь не зря его заперли и обрекли на такие страшные муки, которые описаны в анналах. Он убил миллионы, стер с земли десятки сотни городов и покорил десятки народов. Он Отверженный! Нас еще не было на Икларе, а он уже лежал в этом гробу и смерть каждую минуту терзала его тело. Он озлоблен и готов убивать и мстить. Он как ты говоришь, непредсказуем, но не только для наших врагов, а и для нас. Он есть зло...
- Это всего лишь слова. Нам неизвестно, что тогда случилось в Зале Слова. Черт, нам даже неизвестно где этот зал находится. И что сделал этот лорд нам тоже не известно. На анналы в таких делах полагаться нельзя.
- И все же...
- Замолчите, они начинают, - подал голос третий.
Ромус хотел, было возмутиться, но вдруг понял, что имел виду Толаран. Трое магов закончили заклинание, в одном движении они порезали себе ладони, резко взмахнув клинками, капли крови, черные в плохо освещенной пещере, беззвучно разбившись, упали на покрытый пылью, пол. Накопленная сила вырвалась наружу и устремилась ко льду, ломая любые, воздвигнутые перед ней чары.
В этот момент, огромные двери, закрывающие помещение были выбиты и в комнату ворвались враги.
- Как наши дела, маршал Илевар? - спросила Императрица. Она сидела в центре стола и пронзительно глядела в глаза каждому. Молодая и одетая в простое платье, она казалась обычной горничной или же хорошенькой фрейлиной. Но если все присутствующие сидели в красивых, удобных креслах, то она занимала Трон. Легендарный артефакт, созданный еще первым Императором. Трон не только позволял держать прямую связь с источником, но и являлся в некотором роде своеобразным колодцем, на дне которого плескалась магия. Трон мог как и источник аккумулировать энергию, не так много, но достаточно для того, чтобы оказаться решающим в нужный момент.
Мужчина лет тридцати поднялся со своего места. На нем был черный мундир маршала Империи. Несколько золотых наград висели на мощной груди офицера, безмолвно говоря о его участии в последних войнах Империи. Волевое лицо, упертый подбородок и холодные глаза. На правой щеке маршала извивался старый шрам, тонкая, светлая полоса, словно паутина криворукого паука, шла от скулы и до половины щеки.
Маршал поклонился Императрице и начал доклад.
- Наши войска в шестидесяти процентной готовности. Мобилизуются солдаты, набираются рекруты, ведутся учения. Мы быстро набираем вес.
Шестьдесят процентов, этого мало, очень мало. Принцесса прикусила нижнюю губу, числом армия Империи и так уступала Союзу, но так еще и не была полностью готова. Королева читала последний доклад аналитиков, максимум полгода и начнется война. Слава первому императору Максимусу, сделавшего обязательную военную службу для всего мужского населения. Теперь хоть мобилизованные легионеры не будут пушечным мясом на поле боя, они прошли подготовку и хорошо держат меч в руке. Армия Империи состоит из профессионалов, так было раньше, так есть и сейчас.
Ворвавшийся в комнату отряд Союза Первых не тратил времени на переговоры или красивые речи. Враги сразу напали, засверкали мечи, засияла магия. Бой закипел внезапно и неожиданно, вот в комнате стояла почти идеальная тишина и всего лишь через миг, наступил ад. Солдаты людей быстро образовали шеренги и закрылись щитами, в которые полетели вражеские стрелы, эльфы были отличными стрелками, но даже они не могли найти щели в заслоне людей. Прозвучали команды, громкий голос отдал приказ и теперь уже ворвавшимся пришлось защищаться. Короткие, отлично приспособленные для ближней стрельбы луки людей осыпали врагов. Быстрые стрелы мелькали ежесекундно, кричали люди, отдавали команды гномы, бой вступал во вторую стадию.
Под прикрытием защищенных в доспех гномов эльфы осыпали людей стрелами. Неповоротливы гномы, медленно, но уверено приближались к противнику. Они не использовали свои тяжелые, сбитые с крепкого дерева и метала арбалеты, полностью понадеюсь на стрелков эльфов. Но люди не собирались ждать просто так, они стреляли из укрытия, целя в узкие прорези гномьих шлемов, и жители гор падали, обливаясь красной кровью. Враги пытались использовать магию, друиды и эльфы читали заклинания и чертили волшбу. Трое магов приняли на себя первый удар магии, их тела теперь лежали на полу в неестественно вывернутых позах. Воспользовавшись вырванным магами временем, гоблы сумели поставить защиту. Она держала атаки противника и отражала часть стрел. Гоблы не собирались отдавать жизни просто так.
Но силы были не равны.
Уже через несколько минут, пехота гномов подошла к людям на расстояние нескольких дюймов. Глаза гномов пылали звериной яростью и жаждой крови.
Гоблы на миг соприкоснулись руками и волна магии отшвырнула противников, словно круги расходящиеся по воде, от них шли потоки силы. Первых гномов просто смяло, превратив их в груды мертвого железа, навеки успокоив часть бородатых. Остальным досталось меньше, они просто падали на колени не в силах сдерживать напор гоблов, они роняли оружии и оседали на пол, быстрые стрелы людей с новой силой устремились к ослабшим врагам.
Быстрая молния красного разряда пронзила пещеру. Друиды дочертили пентаграмму, и пошли в атаку. Сферы чистой энергии рождались прямо в глубине пентаграммы, они патрескивались от переполнявшей их энергии и ежесекундно осыпались искрами на каменный пол, подчиняясь команде друидов, они летели в шеренгу легионеров. Длинными полосами они чертили в воздухе путь к оборонявшимся. Сферы словно мыльные пузыри, попадали на щиты людей и трескались сотнями капель. Только вместо щипавшего глаза мыла, сферы разбрасывали вокруг себя жгучую кислоту, выедающую человеческую кожу с непостижимой скоростью. Крепкий металлический доспех, и железные вставки не могли остановить магию друидов, похожая на красных муравьев она въедалась в любую поверхность, оставляя за собой лишь никчемный прах. Численность людей начала быстро падать, сразу несколько людей замертво падали на холодный пол с леденящими криками боли. Слои кожи слезали с них словно старая кожа рептилий, обнажая, жили и мышцы. Лужи крови заалели пол, обитые железными вставками ботинки солдат, громко чавкали, наступаю в красную воду, обильно пролитую врагами.
Гоблы старались из-за всех сил, до последнего израсходовав свою магию, вычерпывая из своих запасов самые мелкие капли древней силы. Но против объединенной магии своих врагов они не могли долго выстоять.
Круг обреченных защитников сужался с неотвратимой скоростью. Из полсотни бывалых солдат, вошедших в пещеру еще пару часов назад, осталось чуть меньше половины. Раненные, злые и стоящие одной ногой в могиле они сражались с холодным отчаяньем. Короткие мечи плясали под взрывы молний, бросаемых глобами, и все новые враги находили под ними свою смерть.
В какой-то момент защитники поняли, что это конец, силы подходили к концу, а враги не собирали сдаваться. Рыжебородые коротышки продолжали пылать яростью и жаждой крови, острые жала эльфов все чаше находили своих жертв. И когда у защитников осталось семеро мечей гоблы закричали. Возведя руки к потолку, они плели свое последние в жизни заклятие. Опустошив свои резервы они отдавали взамен свои жизни, трое древних магов, в чьих жилах текла белая кровь в последний раз вздохнули и упали на пол, к своим павшим товарищам. Стоящие семь человек непонятливо переглянулись. Их переполняла энергия. Кровавые раны больше не жгли, а легкие не намеревались вывалиться на ружу после каждого вздоха. Гоблы сделали свое последние заклятие, подарив людям новые силы, дав им возможность продать свои жизни за непомерно высокую сумму. Дико крича и размахивая клинками, не чувствуя боли и усталости люди побежали на врага.
Под шум боя и звон клинков, никто не заметил, как оплавилась огромная глыба. И как обнаженный человек неловко вывалился из ее чрева.
- Полностью готовы четыре из десяти легионов. - Продолжал маршал, свой доклад. Остальные присутствующие военные и маги, внимательно следили за его словами. Часть сведений они уже знали, получая новости через друзей и знакомых, но все график не позволял им много свободного времени. - Два из них, третий и шестой расположены в столице, седьмой идет маршем к Пику Многоликих и станет та лагерем. Оставшийся пятый, уже неделю стоит в Ниаре, на пограничье.
- Кстати о пограничье, маршал, там действительно так, опасно, как пишут мне в докладах?
Маршал провел рукой по старому шраму, что именно стоит говорит молодой Императрице.
- Приграничье всегда было неспокойным местом, ваше высочество. Локальные стычки между нами и эльфами происходили постоянно, хоть и договор и был подписан, но малая кровь проливалась всегда. Гномы тоже иногда пребывали на зуб наши крепости, правда очень редко и последние десять лет я не помню, что бы они нападали. Но регулярные части крепостей справлялись. Другое дело проблемы с купцами, Через порт расположенный в Рокаре, они отправляют и получают частые грузы. Купцы вынуждены проезжать через приграничные крепости, везя собой или товары или золото. На этом их и ловят иногда разные шайки. Мы не можем обезопасить для них всю дорогу, особенно сейчас, когда на носу предстоящая война. Чаще всего мы даем в сопровождение с обозом пару солдат для охраны. Но из-за поднявшейся активности в последние месяцы, эльфы стали просачиваться между крепостями мелкими группами. Они атакуют всех подряд, едущих селян или же одиноких путников. Из-за этого у купцов поднялись траты и потери. Вероятнее всего это их жалобы, попадают к вам на стол.
- Мы больше ничего не можем сделать для их защиты?
Вопрос императрицы прозвучал вполне логично. Купцы были основным источником налогов в Империи, и перед войной, когда козну ждут ужасные траты, необходимо заботиться о каждом золотом.
Проблема была в том, что Империя не могла выделить дополнительные войска, для защиты купцов. Гарнизоны крепостей были сформированы, не имея солдат для сопровождения гражданских отрядов. Для них ставились другие задание и цели. А присылать солдат из столицы не экономно.
Но тут в голову маршала пришла, как ему показалось не плохая идея.
- Думаю, ваше высочество, будет проще договориться с орками о проходе через их земли, чем тратиться на отряды для сопровождения.
- Орки не любят посторонних в своих владениях. - Заметил один из магов.
- Да, но договориться с ними думаю, будет возможно. Они же не варвары в конце концов.
- Может, лучше бы они были варварами.
Тихое замечание мага огня, никто не услышал, но он и не старался быть услышанным.
Элеонора кивком попросила маршала сесть, а сама раздумывала о прозвучавшем только что предложении. Орки не были дикими и жестокими племенами, кровожадных варваров. Совсем наоборот, они придерживались правил и подписанных соглашений, в это трудно поверить, но двухметровые, зеленокожие воины обнажали оружие только причине, предварительно стараясь договориться мирным путем. Но если они уже доставали свои мечи, кровь лилась как вода, орошая землю и камни.
- Мы попробуем договориться с нашими южными соседями, пятнадцать человек посольства через месяц отправятся к ним в земли с предложением о новом договоре. Маршал Дорт, подберите десяток солдат для сопровождения.
Еще один одетый в черный мундир маршал встал и поклонился.
- Сделаю.
- Кайрен?
Первый министр Империи, с готовностью посмотрел на Элеонору.
- Да, ваше высочество.
- Подберите состав посольства из числа проверенных людей. Не хватало еще, чтобы Лотеты сорвали переговоры. Это не допустимо.
- Будет сделано, ваше высочество.
- А теперь продолжим наше совещание. Магистр Шилиус вам слово.
- Значит, так. - Тихо начал говорить магистр огня,- Состояние дел на сегодня таково...
Боль. Замкнутый в ограниченной коробке человек чувствует одну лишь боль. Она не терпима. Она вечна как время, хотя человек уже забыл, что это такое, боль съела всю его память. Боль сжигает его изнутри, и поедает снаружи. Он ничего не помнит. Ничего кроме боли, она часть его, Человек боится боли, он мечется в клетке и истекает каплями леденящего ужаса. Но боль, наоборот становится еще сильнее, словно впитывая страх своей жертвы, она вырастает и поглощает человека целиком. Она смеется. Человек не может держаться. Он кричит..
Высота полета манит, своей недоступностью. Человек летит. Он парит на открытом пространстве. Под ним нет земли, и на него не смотрят облака. Человек свободен, он вдыхает полной грудью и чувствует бьющий в лицо воздух. Его уже не мучает боль, бесконечна мука не съедает его тело. Но человек знает, что она вернется, всего лишь через несколько мгновений, когда истерзанный язвами и ранами организм восстановит малую часть клеток, боль вернется. Человек летит. Но вдруг он больше не может парить в бесконечности. Бьющий в лицо воздух усиливается и рвет кожу. Человек падает. Он видит под собой языки пламени, и ярость боли, его поглощает страх. Он уже ощущает жар огромного пламени и понимает, что его ждет. Он не может это прекратить. Он кричит...
Она вернулась, она стала сильнее. Она стала злее и изворотливее. Это уже не та тупая и грубая боль. Нет. Эта намного искуснее. Она начинает резать человека на части тупым ножом, слои кожи падают в пламя и обнажают кровоточащие мясо, в которое сразу же залезают раскаленные иглы. Человек задыхается криком. Он рвет горло на части, стараясь выплеснуть, смою боль наружу, но из груди вырывается лишь жалкий хрип. Бесконечные ножи и иглы. Боль не хочет уходить. Она ждет еще большего страха, липкого отчаяния, которое позволит ей зайти еще дальше и глубже. И человек сдается. Понимая свою обреченность, его сознание туманит страх. Боль захлестывает его с новой силой и жжет огнем. Человек кричит...
Тьма, вокруг лишь вечная тьма. Холодная и колючая она сжимает человека со всех сторон. Тонкие щупальца тьмы сминают тело человека и отрывают ему ногу. Черная тьма оросилась, красной кровью пленника. Человек хватает обрубок руками и испускает дикий вой безумия. Его трясет и лихорадит. Боль начинает свою бесконечную игру в которой человеку определена главная роль. Человек чувствует приближение холодных щупалец и кричит...
Человек вновь летит. Бесконечные просторы вновь держат его в невесомости и дарят миг спокойствия. Израненный болью, человек уже ничего не делает, покорно подставив тело воздушному потоку, он хочет лишь смерти, избавления от пыток и боли. Но полет не вечен и человек начинает падать, в сотый раз он мечтает разбиться об землю и наконец, умереть. Оставить истерзанное тело и кануть в бесконечность. Насовсем. Навсегда. Раствориться и исчезнуть. Внизу человек видит свет. Красные языки пламени, на этот раз заменяет белый свет бьющий прямо ему в лицо. Покалеченное сознание человека решает, что боль придумала новую игру, и он летит прямо к ней в руки. Человек кричит...
Тело упало на холодный, каменный пол. Телу сразу же стало холодно, корме огромного океана боли, Рейон ощутил, что замерзает.
Ощутил.
Новое чувство, затмило собой всю ту боль, что терзала сейчас Рейона. Спустя миллионы, сотни, тысячи лет, Рейон не мог сказать точнее, боль сменилась новым, чувством.
Сначала недоверчиво, а затем, все более осмысленнее он огляделся. Шум схватки и ярость сражения, не сразу достигли его слуха. За долгое время слух человека атрофировался и новые звуки звучали сейчас, как раскаты громы, заставляя сжимать уши руками, стараясь прекратить дикий грохот. Рейон был совершено гол, белую кожу человека, обвивали линии шрамов и незаживших ран, кровь тонкими струйками стекала по уставшему телу. Худой, бледный, он был похож на живого скелета, нелепо потянутого чужой кожей.
Человек попытался встать но колене, но не двигающиеся долгие годы ноги не смогли удержать такой вес. Рейон вновь упал на пол, выбив из легких последний воздух. В груди все горело, бешено колотилось сердце, стараясь увеличить скорость кровообращения, дико болел живот и шумело в голове. Каждый вздох, отдавался дикой болью в боках, человеку показалось, что он вдыхает кислотный дым, разъедающий все его внутренности.
Первое, что вспомнил человек, было имя.
Рейон. Лорд.
В голове словно взорвалось солнце, перед глазами пробежали тысячи звезд, они были так ярки, что пришлось закрыть глаза. Память, раскаленным ударом ворвалась в голову, сотни картинок промелькали перед лицом, десятки событий, участником которых он был, вновь ожили. Прошлое занимало полагающиеся ему место в истерзанном пытками разуме.
Сначала медленно, а затем все быстрее к Рейону возвращалась способность мыслит. Каждое усилие отдавалось болью в висках, но переступая через муки, он пытался мыслить. И первое что пришло на ум было слово: " бежать". Подальше от боли, от шума битвы и опасности этого места.
Пещеру резко наполнили крики боли, словно подымая гору, кричащие рвали жилы и горло, выплескивали наружу все, то что не смогли сдержать внутри. Их крик перекрыл, шум битвы и враги на миг застыли. Рейон посмотрел в сторону кричащих и увидел пару человек, сражающихся спина к спине, а за ними кричали окутанные в темные балахоны люди или нелюди. Определить было тяжело, а зрение еще не полностью вернулось к бывшему пленнику.
Но вот крик прекратился, резко, словно треснутая скрипка звук оборвался. Одетые в темные балахоны люди, упали на пол как подкошенные. Наблюдавший за ними Рейон почему-то подумал, что они больше никогда не подымятся. Но через миг закричали уже стоявшие в окружении люди. Перепачканные кровью, истерзанные мечами и магией они были похожи на безумцев, по нелепости судьбы оказавшимся в этом месте. Они кричали так, словно их переполняли силы, чувства и эмоции. Люди покрепче перехватили оружие и жидкой шеренгой побежали на не успевшего опомниться врага.
Рейон покрепче стиснул зубы и бесследно исчез, не увидев как, люди прорвались вглубь окружения и устроили последнюю в своей жизни кровавую Вальхаллу.
Рыжебородый Крак пнул ногой тело последнего павшего человека. Толстая кожа сапога, с глухим звуком перевернуло исполосованное топорами тело. Гномы не убивали, они уничтожали людей с не поддевающийся объяснениям жестокостью. Тела были разрублены на куски и валялись по всей пещере, заливая кровью все пространство, лесные эльфы презрительно кривили губы и открыто называли гномов сошедшими с ума маньяками. Они тоже не любили людей, но так кромсать мертвые тела, было через чур даже для них. Сами гномы, те кто смог пережить этот бой стояли кто где и вытирали лезвия секир. Испачканные в грязи, залитые в крови, они действительно казались сумасшедшими солдатами, вставшими на путь войны по причине отсутствия даже малого разума.
Крак внимательно осматривал тело мертвеца, стараясь понять как такие жалкие на вид враги, смогли унести столько жизней подгорного народа. Внезапная атака, провалилась еще в самом начале, когда ворвавшийся в пещеру отряд Союза, вместо перепуганных и трясущихся людей, встретил хорошо организованный отряд солдат. Результат битвы был предрешен уже с первых секунд сражения, численное перевес и маги Союза победили бы в любом случаи, слишком огромная была разница. Вопрос был, лишь в количестве жизней, которыми Союз заплатит за победу. И как оказалась цена была просто огромна. Почти девяносто солдат, оставили здесь свои жизни. Почти все потери были среди гномов, идущих в первых рядах, прямо на мечи имперских солдат. Лишь в самом конце, когда безумная семерка смертников сделала свой отчаянный рывок, начали погибать эльфы. Крак улыбнулся, вспоминая как длинноухие предки, лесных жаб, не могли справиться с пятеркой воинов атаковавших прямо в лоб. Люди словно получили второй шанс и использовали его на все сто. Почти одиннадцать эльфов навсегда отправились кормить подземных демонов.
Такова оказалась расплата за никчемную, и никому не известную победу среди холодных пещер. Высокая цена.
Гном плюнул на лежащие тело и повернулся к подошедшему эльфу.
- Какие новости?
Эльф кинул взгляд на тело. И в очередной раз убедился в жестокости подземного народа. Видно в своих пещерах гномы, окончательно тронулись головой. Другого объяснения эльф найти не мог.
- Раненых перевязали, а мертвых спалили друиды. Люди умеют проигрывать. - Добавил он, разглядывая лужи, спекшейся крови.
- Что с гробницей? Нашли?
Вместо ответа, эльф развернулся и пошел к месту загибели имперских солдат.
- Пойдем. - Сказал он гному повернув голову. - Сам все увидишь.
Недовольно сто-то пробурчав, гном пошел за эльфом.
Пещера была погружена в полудрему, гномы точили топоры и срезали с убитых людей металлические пряжки и золотые украшения. Эльфы перевязывали раненых и читали молитвы по погибшим. Кто-то спал, кто-то чинил разбитый доспех и выправлял вмятины. Лишь друиды, что-то обсуждали. Держа перед собой кристалл они строили какую-то магическую схему.
Былая сырость и прохлада пещеры сменилась, запахов горелого мяса и мертвой крови. Смерть присутствовала здесь и пропитала все, до чего смогла дотянуться ее костлявая рука, вплоть до твердого камня.
Идти было не далеко, и уже через десяток шагом эльф остановился. Встав рядом с ним, Крак увидел три тела полностью закутанных в черные, не пропускающие света балахоны.
- Гоблы. - Объяснил эльф. - Помнишь их?
- Я думал, они все давно мертвы. Столько лет прошло.
- Я тоже так думал, но выходит, мы оба были не правы. Часть, все же уцелела.
- Неприятный сюрприз. Совет будет доволен, важными новостями.
Эльф не нашел в этом ничего, что могло бы сделать Совет довольными, но кто поймет этих криворуких коротышек?
- Это еще не все.
Эльф перешагнул через груды тел и пошел к небольшой, площадке выложенной из неизвестного белого камня.
Присев на корточки эльф, достал короткий кинжал и поковырял неизвестный камень. Сталь не смогла даже поцарапать камень.
- Знаешь, что это?
Вместо ответа гном сел на колени и нагнулся. Внимательно осмотрев пол он провел по нему грубой ладонью и что-то прошептал.
- Карид. - Сделал он вывод. - Редкий камень, что бы набрать столько, нужно много времени. Если собрать весь, что у нас имеется сейчас, то выйдет где-то, чуть больше, чем здесь. Правда я не пойму зачем здесь этот рисунок.
Гном показал на длинную вязь плетения, тянущуюся через всю поляну, под разными углами. Рисунок, словно лиана растения, полностью оплетал камень, рождаясь в середине, он плавными линиями окружал холодный камень.
- Видно камень был нужен многим, раз его столько собрали.
- Возможно. Но эта наша работа. Время убило печати и следы, но общий фон остался. Но я никогда не слышал о таком строительстве.
- А что он делает, этот карид?
Гном вытрусил ладони и посбивал пыль с грязных коленей.
- Полная блокировка магии. ублюдок, брошенный на такую площадку умирает через два-три дня. Ублюдок владеющий магией, проживет подольше, где-то с неделю.
- Этот, прожил здесь не одно столетие.
- Что?
- Видишь вон-то мокрое пятно? - Рука эльфа указала на середину поляны. Дождавшись кивка гнома, эльф продолжил. - Это, то, что осталось от гробницы.
Гном зло посмотрел на эльфа и сжал кулаки. Следившие за ним сородичи увидели, как напряглась жила на шее Карка, глаза налились кровью, его почти трясло от переполняющей ярости.
- Значит, ему удалось уйти! Но как такое возможно?! Он пролежал сотни лет, в кариде, в нем не должно было остаться и капли магии!
- Не знаю. Друиды подготовят доклад не ранее завтрашнего вечера. Предварительная версия телепортировался.
- Совет будет не доволен, - Ярость гнома постепенно уходила. - За это нас спасибо не скажут.
- Ничего еще не случилось. Он ранен, ослаблен и почти мертв. Он не мог далеко уйти. Отправим завтра вечером послание Совету, и будем ждать приказаний. Уверен, они прикажут брать след. И объявят охоту.
Глаза эльфа заблестели в предвкушении предстоящий ловли, он взял свой меч и нежно провел пальцем по холодной стали клинка. Эльф страстно желал напоить свой клинок кровью пленника.
За окном уже властвовала абсолютная ночь, черным покрывалом осенней прохлады, она окутала столицу Империи. Элеонора посмотрела в окно и увидела длинную вереницу огней, фонари наполненные маслом, освещали ночные улицы города, люди шли по своим делам, не замечая друг друга. Они торопились по своим домам, в желании поскорее очутиться в кровати. Хотя нет, Элеонора была уверенна, что большинство идущих по улице людей направляются в кабаки и таверны. Ночь усыпляла одних, но взамен будила других. И сейчас они шли за кружкой холодного пива или кувшином вина, интересной беседой или к похотливой любовнице.
Все как обычно...
Элеонора смотрела в окно каждую ночь, перед тем как лечь спать, она несколько минут наблюдала за своим городом. И каждый день она видела одну и ту же картину, полу спящая столица Империи, как уставший охотой зверь, проводила время в отдыхе, становилась медлительной и неповоротливой. Она готовилась к новому дну и накапливала силы, не замечая ступающих по дороге серых людей.
Серых людей.
Элеонора печально улыбнулась, как иногда она ужасно завидовала этой огромной массе людей. Свободные от долга, от обязательств и необходимости. Утоляющие свои маленькие потребности, они не думали не о ком кроме себя и своих знакомых. Эгоисты, имеющие возможность плюнуть на всех и вся, забыть про ближнего и скрыться где-то вдали от своих проблем и неудач. Но где бы могла скрыться Императрица?
Как она могла бросить на произвол свою Империю. Империя там, где находится ее Император. Так говорил отец, заглядывающий на ежедневные уроки своей маленькой дочери. И маленькая Элеонора счастливо улыбалась, представляя, как она будет править огромной Империей. Как будет сокрушать врагов и предателей, как будет вести свою Империю к процветанию и счастливому будущему. И мечта сбылась. Бестелесные мысли и мечты, обрели плоть и кровь, пришло то, чего с таким упоением ожидала Элеонора.
Но все оказалось для нее слишком чужим. Отец умер слишком рано и хрупкие плечи Элеоноры оказались не готовы к свалившимся на них проблемам. Огромная Империя, охватывающая тысячи гектар земли, требовала ежеминутного присмотра и контроля. Новая императрица просто не успевала уследить за всем разом. Договора, отчеты, послы все это отнимало время Элеоноры, не давая ей отдохнуть, перевести дыхания и восстановить силы.
Но постепенно дела налаживались, огромные стопки докладов не занимали столько времени как раньше и оказались понятными и емкими. Императрица смогла опереться на советников и помощников, передать часть дел на другие плечи и наконец, вздохнуть полной грудью.
Казалось, вот он момент совершенства и равновесия, когда не нужно вникать в сотни дел одновременно и пытаться охватить своими руками все проблемы разом. Можно выделить время для себя, время продолжить учиться постепенно, спокойно и равномерно, в сосредоточенной тишине. А не по ходу дела, надеясь на интуицию и советы многочисленных помощников.
Но засияло знамя приближающейся войны. Пока нечетко и очень далеко, но само его наличие говорило о многом. Отчеты с границ, доклады разведчиков и результаты аналитиков, все говорило о скором сражении. Империи предстоит вновь окунуться в котел крови и хаоса, еще раз доказать свое право на жизнь. Доказать силой и мечом, пожертвовав тысячами она должна спасти миллионы. Но она оказалась не готова к предстоящему сражению. За этот год Империя должна встать на ноги и быть готовой к испытанию, маршалы обещают полную готовность легионов, магистры заверяют о готовности магов Ордена. Но хватит ли этого? Окажется ли достаточно собранной силы для отражения атаки?
Элеонора не знала. Аналитики не могли строить такие предсказания из-за нехватки информации. А маршалам нужно было хотя бы одно сражение, для того чтобы увидеть на что способен враг. Определить его тактику, силу, возможное поведение и многое другое, что Элеонора и не старалась понять. Маршалы накапливали и усовершенствовали свои знания десятки лет, они могли читать врага, понимать его действия и замечали ошибки. Но Элеонора никогда такому не обучалась. Ее никогда не учили тонкостям войны и не готовили к настоящим, опасным сражениям. Сейчас она могла лишь слушать доклады своих воинов, надеясь на их профессионализм и полученные навыки.
Элеоноре предстоит ждать и верить. Ждать начала войны и верить в свои легионы.
Волк гнал свою добычу. Смазанной тенью вот уже полчаса он преследовал молодого оленя. Испуганный разум животного заставлял бежать оленя только вперед, инстинкт самосохранения кричал в полный голос, предупреждая об опасности, и повинуясь ему, олень мчался сквозь утренний лес, ломая ветки и кусты. Он не оглядывался назад и не смотрел на своего преследователя, он чувствовал его своей кожей, кровавый взгляд лесного хищника словно резал спину убегающей жертве. Олень бежал грубо и не экономно, судорожные движения были наполовину парализованы липким страхом, а голова забита лишь одной панической мыслью " бежать ". Он не сворачивал и не пытался хитрить как лиса, он не бежал изворотливо и не петлял как заяц, он просто мчался вперед, безумно надеясь оторваться от волка.
Сам хищник и не думал отпускать такую добычу. Он быстро мчался вперед и не опускал оленя из виду не на секунду. Будучи хищником, волк вел себя как настоящий охотник. Безжалостный и хладнокровный, четко понимающий ситуацию и контролирующий свои действия. Его движения были экономны и четки, сухие мышцы плавно переливались из одной формы в другую при каждом движении.
Старый хищник бежал и чувствовал страх своей жертвы. Страх тянулся от оленя тонкой невидимой обычному глазу нитью. Но волку не нужно было его видеть, при каждом вздохе он вдыхал витающий в воздухе страх. Страх жертвы. От одной мысли от этого, волк чувствовал бурлящий в крови адреналин, наполняющий мышцы силой, а разум ясностью.
Волк знал, что олень не продержаться долго, еще десять, может пятнадцать минуть, и он выдохнется. Инстинкт затмит усталость и нехватка воздуха. Олень будет вынужден остановиться и отдохнуть, вздохнуть полной грудью пахнущей хвоей лесной воздух. И тогда волк наконец нападет. Ощутить вкус молодой крови, пронзая своими клыками горло жертвы.
Но волк был готов и другому развитию событий. Олень может просто споткнуться об корень деревьев или же поскользнуться на сырой земле. Память хищника хранила множество картин обреченных жертв. Они падали, соскальзывали, убегая в слепом страхе, просто ударялись о простые препятствия. Очень разные, но в то же время очень похожие. Множество преследований и погоней заканчивались одинакова. Охотник настигал свою жертву.
Заранее слыша погоню лесные жители не вылезали из своих нор и укрытий. Опасная жизнь в лесу приучила их не вмешиваться в чужие дела. Простой разум животных не знает таких слов как сострадание и взаимовыручка. Побеждает сильнейший гласит девиз холодного леса. И чаще всего так и происходит. Но еще чаще выигрывает тот кого не нашли, не заметили и не увидели. Тот кто смог спрятаться так хорошо, что остался незамеченным. Поэтому многие животные следовавшие этому негласному правилу в спешности прятались и маскировались, стараясь укрыться получше. Никому не хотелось стать еще одной жертвой безмолвного леса.
Ожидание волка оправдались. Не ощущающий ничего кроме страха и усталости олень не заметил мокрый участок земли и поскользнулся. Ставшие ноги сразу же расслабились и олень упал. Волк все это видел в замедленном времени. Охота вошла в свою завершающую часть и наступила кульминация, бешено заработало сердце, кровь быстрым потоком устремилась по венам, и волк ощутил лес. Чувство многократно обострились, и расширилось восприятие окружающего мира. Всего на несколько минут волк стал настоящим ЗВЕРЕМ, убивающим ради убийства.
Замедлив бег, волк не спеша подошел к своей жертве. Наполненные страхом глаза оленя судорожно цеплялись за окружающие его предметы, не желая смотреть в глаза своего убийцы. Его грудь судорожно подымалась и громко стучала сердце. Волк слышавший это довольно оскалился и подошел еще ближе. Олень пытался подняться и убежать подальше от этого кошмара, но его тело наконец полностью онемело и не подчинялось своему хозяину. Страх сковал свою жертву и держал ее лучше всяких цепей.
Волк представил, как будет рвать горло, и пить горячую кровь, как его жертва будет захлебываться и цепляться за ускользающую жизнь, все еще надеясь спастись. И как в последний раз подымится грудь лесного красавца. Эта картина так ярко предстала перед взглядом волка, что он захотел поскорее утолить свое желание.
Подойдя вплотную к лежащими на земле оленю, хищник посмотрел ему прямо в глаза. Обездвиженная жертва не могла долго сопротивляться яростному напору, и уже через несколько мгновений сдалась и смерилась перед взглядом неизбежности. Волк удовлетворено оскалился. Конец у них всегда одинаков. Охотник настигает свою жертву.
Волк уже был готов разорвать горло добыче и оросить землю кровью, как что-то изменилось. Невидимой глазу иглой это вмешалось в продуманный ход событий, и разрушили цепь. Пока еще ничего не происходило, но переполненный силой волк ощущал творящиеся вокруг изменения. Он понимал, что должен бежать. Бросить почти убитую добычу и скрыться где-то в глубине леса, затеряться и переждать. Но переполненный силой волк не решался, пульсирующая кровью сонная артерия была так близка, он почти чувствовал ее движения, ощущал ее сладкую кровь. И не мог решиться.
А между тем вокруг него поднимался ветер. Еще прохладные потоки ветра заклубились и уплотнились. Простой ветер в краткий миг превратился в холодную стихию, еще не безумную и сумасшедшую, сметающую все на своем пути, но уже достаточно сильную и опасную, чтобы начинать боятся.
Окутанные зеленью толстые ветки деревьев прогибались под природной силой ветра, они не могли ему сопротивляться, не имеющие выбора и воли, деревья, словно послушные куклы выполнили приказы ветра.
Волк прижал уши и полностью лег, поджав под себя лапы, стараясь максимально сблизиться с твердой землей. Даже его простой разум, понимал, то, что здесь происходит ненормально и не следует привлекать к себе внимание. Покрытый страхом олень, кажется, просто перестал дышать, он просто лежал и смотрел на бушующий ветер, стеклянным взглядом.
В воздухе крутились сухие ветки и другой мелкий мусор. Словно повинуясь огромной руке, они с бешеной скоростью кружили вокруг поляны. Толстые корни огромных деревьев трещали от напряжения, стараясь удержать лесных долгожителей на земле. И с каждой секундой им удавалось это все тяжелей.
Поляна сходила сума, бушующая стихия уверенно росла и укреплялась. Набирая силу, она уверенно концентрировалась и сосредотачивалась в одном месте. Пока в мимолетный миг вдруг не уплотнилась в огромный комок величиной в небольшую воронку. Сплетенная из твердых потоков воздуха воронка пульсировала и, кажется, даже дышала. Волк смотрел в ее чрево и тонул в бездонной глубине непонятной субстанции. Он так засмотрелся, что пропустил миг, когда воронка сузилась в диаметре и выплюнула на поляну тело. В крови и грязном поту тело упало на поляну, издав глухой звук, утонувший в наступившей тишине. Словно выполнив приказ и свое предназначение воронка быстро исчезла, растворилась в воздухе, не оставив после себя не единого следа.
Волк посмотрел на лежавшее на земле тело. Он даже не попытался к нему приблизиться и обнюхать, быстро вскочив на лапы, волк быстрыми прыжками скрылся в лесу. Хищник не хотел знать, что будет дальше, он хотел жить и потому быстро мчался вперед, оставив за спиной полуживого оленя и непонятное тело.