Аннотация: Рассказ посвящен некоторым событиям в Египте зимой 2011 года...
Жаркое солнце припекает спину невыносимо. Ха, даже не так, оно запекает тебя заживо. Хотя, я должен был, кажется, привыкнуть. Сколько прошло? Месяц, два. Сначала делал засечки на каменной стене, потом бросил. А еще, первое время, о котором вспоминать то и страшно... Кажется, память услужливо стерла те дни, когда я абсолютно голый метался по улицам города в поисках ответа на вопрос, что со мной произошло. Пытался выдрать из груди этот проклятый камень, но он плотно ушел под кожу, как клещ.
Слышатся крики, свист плетки Сутеха. Он зовет ее нехех, он здесь главный. Кто-то попробовал встать и ответить, но нет... Раб есть раб. Скот. Нас не жалко. Вот, смельчак уже лежит на песке, а обед рассыпан под ногами у таких же, безвольных идиотов, как и он. Как и я.... И что этот несчастный хотел? Чуть больше соли в чечевицу? Или французский луковый суп?
Эх... Если я сейчас улыбнусь, предаваясь воспоминаниям, Сутех подойдет ко мне и красная полоска после встречи с нехех опять украсит спину. Хочу я этого? Нет уж. Лучше буду и дальше молчать. Смотреть под ноги, делать работу, как и все, не поднимая глаз.
Теперь я почти не улыбаюсь. Теперь я немой!
Молчи, кивай, делай работу.
Раб.
Только, вот чем это отличается от моей прошлой жизни? Еле сдерживаю улыбку. Высыпаю в рот последние зерна недоваренной каши. Они песком скрипят на зубах. А может, там и был песок? Смешно, раньше я кривился, когда мама готовила нам с сестрой на завтрак рис, не ел. А сейчас? Выбираю все до последнего с этого подобия каменной тарелки.
Сейчас надо вставать и продолжать делать насыпь.
Работать до заката, продержаться до заката...
"Неизвестные украли из Каирского музея восемь экспонатов, в том числе статую фараона Тутанхамона. Об этом в своем блоге сообщил генеральный секретарь Высшего совета по древностям Египта Захи Хавасс".
Ну, вот и летнее безжалостное солнце оставило плато Гизы, лизнуло красными лучами горизонт и разрешило холодной ночи властвовать на земле египетской. На земле мертвых, на западной стороне дельты Нила.
Мне всего четырнадцать. Я стараюсь больше думать, думать сложными предложениями, думать о чем-то ежедневно. Чтобы не забыть язык.
Зачем?
Не знаю, боюсь представить себе тот день, когда не смогу вспомнить кто я такой на самом деле.
У ног сидит черный кот, с выпирающими по бокам ребрами. Такой же худой и несчастный, как и я.
- У меня нет ничего для тебя, друг, - шепчу я. Кажется, он обиделся, но не уходит.
Ночью я могу говорить вслух.
Мой единственный собеседник не против. Бывает, он получает от меня за это кусок мяса и немного человеческого тепла.
Мы смотрим на звезды.
Смотрим на первый ряд камней основания пирамиды Хуфу.
Молчим.
Затем, я продолжаю исповедь.
- Я получил сообщение по твиттеру. Ты, наверняка, и не догадываешься что это такое, но неважно...Просто, сообщение. В нем было только три слова "Выходи на Тахрир". Вся лента была заполнена такими же ... перепостами. Ээээ, что это? Не важно. Долго объяснять что это, но об этом все узнали в один миг! Поначалу, я даже испугался. Неужели началось? Об этом говорили давно. Я слышал, как обсуждали торговцы на базарах, на улицах города шептались женщины. Даже таксисты, не уступив друг другу дорогу, после непродолжительной ссоры обсуждали эту новость. Это было неизбежно, когда... Когда страна умирает в агонии, а правитель отгородился от смерти звуконепроницаемой прозрачной стеной и наблюдает...
Кот устраивается поудобнее у меня на коленях. Я запахиваюсь поплотнее в тряпку, когда-то красного цвета, а теперь покрытую серой коркой от песка и грязи. Так немного теплее, и я продолжаю.
- Какого... подумал я тогда. Моя младшая сестра до сих пор не пробовала настоящего шоколада. Мать отдала все, что у нас было, чтобы я поступил в школу в десять лет. Мы после этого месяц ели один рис. Ха, с тех пор я его ненавижу. Сколько еще терпеть? И что изменится, после того, как я закончу обучение? Да, ровным счетом, ничего. Мне никогда не стать богатым. Моя судьба - быть рабом, как отец. Изо дня в день ходить по грязным улицам Каира на работу и с работы, приносить мизерную зарплату, на которую можно прожить на очень строгой диете. Ха, бедные не толстеют. Ха-ха... А мама хотела, чтобы я учился, поступил потом в институт, стал уважаемым человеком...Кот фыркает и потягивается.
- Нет, не уходи, я еще тебе хотел рассказать про Захру. Она восхитительна. Я могу тебе все рассказать сейчас, чего уж... Черные волосы собраны в толстую косу, глаза голубые, пышные губы. На смуглом лице это смотрится ослепительно ярко. Невозможно забыть... Тебе она бы понравилась. Представляешь, а я не мог и слова сказать при ней. Мама по пятницам брала меня на базар. У Захры обычно покупала зелень. А я стоял, как чурбан, и ковырял носком сандалий камень. Огромный такой, на нем торговый лоток и держался. Удобный камень, все его трещинки успел изучить.
Я улыбаюсь воспоминаниям, счастливым моментам прошлой жизни, которые никогда уже не повторятся. Стараюсь, не думать об этом ужасном слове "никогда"....
- У нее, кстати, тоже был кот. Нет, кошка... Звали ее Феми, рыжая такая, в полоску, а хвост белый. Сидела в коробке рядом с лотком на базаре. Я мечтал купить ей серьги с топазами... Нет, не кошке, конечно, а Захре. Даже присмотрел одни в лавке дядюшки Хасима. Невероятно дорогие! Невыносимо дорогие, когда твоей семье надо прожить на доллар в день. Поэтому я и пошел на Тахрир.
Вздыхаю.
- Взял с собой биту, самодельную. Да, простая это деревяшка, обструганная до блеска. В руке лежит удобно, не тяжелая, но и не хлипкая. Я ее давно сделал, еще когда в первый класс общегородской школы пошел. Ну... так надо было. Но мать отобрала, да не выкинула. Я знал, что она ее за шкафом припрятала. Вот и сгодилась мне.
Я зеваю. Нужно лечь поспать, а то завтра...
"Всего в результате действий вандалов пострадало около 100 экспонатов музея ..." сообщение Lenta.ru
Вот оно завтра.
Засветло всех рабов согнали к реке ремонтировать дороги, построенные для транспортировки новой партии известняка, набрасывать песок и мелкие камни. Огромный корабль стоит у берега, проседая до самого дна, доверху заставленый блоками. Его начнут разгружать во второй половине дня другие рабы, они живут отдельно от нас. А нам опять делать насыпи для первого уровня пирамиды.
Обычно, я делал утренний намаз. Каждое утро, по всем правилам читал Фаджр, как только солнце поднималось "на высоту копья", лицом по направлению к Кибле.
Обычно... Там... Тогда... В чистоте...
А здесь, никто не разрешит тебе бездельничать. Здесь нет Бога. Здесь я проклят. Знаю, что мысли мои отвратительны. Я мерзок самому себе. Грязный, воняющий хуже помойной ямы, раб. Но, когда таких как ты сотни, тысячи вокруг, становится безразлично. Единственная цель в жизни - прожить день, не получив удар нехех. Здесь я не молюсь.
- Как делишки?
Кот приветствует меня взглядом зеленых глаз, обтираясь мокрым носом об икры ног. Хвост завернут в вопросительный знак. Как будто спрашивает, где ты пропадал, друг?
- Прости, вчера вечером пошел помыться в Ниле. Нет, нет, крокодилов не видел, только одну корову. Потерялась она или как, не знаю. Стояла на берегу, как статуя. Что думаешь, может, это была священная корова, и стоило ей помолиться?
Кот мурчит, я кладу у ног маленький кусочек мяса из дневной порции.
- Приятного аппетита, друг. Знаешь, а ведь я многое понял тут. Бога нет, а жизнь - она вечна. Она течет непрерывно, как воды Нила. И что сейчас, что в далеком будущем, вода будет всего лишь вода.
Кот быстро справился с порцией, и тычется носом мне в руку. Подставляю ладони, он вылизывает их. Эх, я сам готов сейчас заурчать.
- Хочешь услышать дальше? - спрашиваю я, выбирая место поудобней. Хотя, как среди мелких камней найти камень помягче?
- Так вот, на площади Тахрир уже были толпы людей. Я был поражен - как много.... Наконец-то все решились. Рабы восстали. Единый порыв всего народа египетского. Эмоции переполняли, волнами захлестывали всех. Я кричал. Не помню что. Просто кричал, как все. Грозил битой. Снова кричал. Пока не услышал ритмичный стук. Удары... Они наступали, военные, оттесняя толпу с площади. Кто-то рядом со мной подхватил с дороги камень, оставшийся после стройки неподалеку, и запустил им вперед, в толпу. Он попал по одному из наших. Хотя, что я разделяю... Он попал человеку в голову. Я успел заметить красное пятно, а потом все смешалось. Площадь Тахрир превратилась в калейдоскоп жестокости, в бесконечную бойню. Только кого и с кем?
Кот встает на задние лапы, забирается мне на плечо, и устраивается там. Как воротник. Так теплее, только усы щекочут затылок.
Яркий росчерк - с неба падает звезда...
Восхитительно.
С плато Гиза открывается шикарный вид - ковер ночи, расшитый узорами созвездий.
Звездное небо тоже слушает мой рассказ....
По мнению Хаваса, украденные археологические памятники, вполне возможно, скоро обнаружатся. "Я не удивлюсь, если их найдут где-то недалеко от музея, а то и в самом музее - преступники могли бросить их, когда убедились в ничтожном содержании золота"
Я доедаю порцию лука на завтрак без особого аппетита. Со вчера живот выворачивает, слабость в ногах и руках, словно кто-то набил из ватой. Я тряпичная кукла....
Сутех уже недобро смотрит в мою сторону, потому что останавливаюсь на насыпи передохнуть дольше обычного. Не каждые пятьдесят взмахов лопатой, а реже. Десять...
Отравился, что ли я. Кажется, видел других рабов, которым тоже нехорошо. Плохо.
- Знаешь, что я жду? -спрашиваю кота, хотя ему это не очень-то и неважно, - Ложную дверь. Не знаешь, зачем она мне? Ну, я расскажу, только это чуть позже будет. А пока слушай, что было на площади Тахрир дальше.
Кот ложится рядом в позе Сфинкса, которого еще нет. Я смеюсь в голос.
- Я убежал. Не знаю, как мне удалось вырваться, справиться с гневом и не впустить в сердце море агрессии, что кровью разлилось на площади в тот день. Может, потому что какой-то шальной камень попал и в мою глупую голову. И, почувствовав соленый вкус крови на губах, я убежал. Биту потерял где-то...Жаль. Спрятался в узком, извилистом, как змея, переулке в котором воняло отходами, а над головой нависали балконы разной длины. Все свободное место на земле было заставлено какими-то коробками, скорей всего брошенными домами бездомных. На веревках, натянутых между домами, сушились вещи. Я потянулся правой рукой вверх и сорвал какую-то майку, приложил к голове, чтобы остановить кровь.
Затем я увидел их : всегда модно одетый Чума; высокий в спортивном костюме с белыми полосами Шуша; низкорослый простачок Хрази, у него в руках я заметил настоящую биту с яркими наклейками и железным набалдашником на рукоятке. Этих ребят я знал со школы, старшеклассники. Рядом с ними стояло еще человек шесть. Они замолчали, а я не мог решить что делать, то ли убегать от беды подальше, то ли можно переждать здесь. Чума подошел ко мне, узнал. Хлопнул по плечу, приглашая в компанию.
Кот настороженно посмотрел куда-то направо. Но кто может не спать ночью?
В настоящее время задержаны уже девять подозреваемых в проникновении в Каирский музей. Все они находятся в военной тюрьме и проходят допрос.
Меня избили. Кто-то подслушал, что я умею говорить... что я не немой... я разговариваю по ночам. И на утро вместо пресной лепешки меня ждала нехех. Сехран бил до тех пор, пока я не заорал в голос.
Я даже забыл, про слабость в животе. Лежу, глотаю пересохшими губами
известняковую пыль, а в голове пустота. Блаженная тишина. Неужели меня оставят в покое сегодня? Это было бы прекрасно. Это будет мой первый выходной. Я смеюсь, вновь. Вспомнил, только что... Мой последний выходной был еще тогда, в том времени, как раз в тот день, когда все произошло. Это была пятница.
Этой ночью я с котом спрятался за восточной гранью основания пирамиды. Как дошел, сам не знаю. Доплелся. Кажется, меня больше вообще никто трогать не будет. Сумасшедший раб, кому такой нужен?
Моя спина - это открытая рана. Нет ни спирта, ни чистой воды. Я не уверен, что все заживет нормально. А еще невыносимо больно.
- Извини, но сегодня я опять с пустыми руками, - шепчу я. Кот заглядывает в глаза, я провожу рукой по гладкой шерсти. Это приятно.
Восемь "бесценных объектов", том числе статую фараона Тутанхамона, украли незнакомые из Каирского музея.
- Знаешь, я не хотел идти с ними в музей. Это все какое-то нелепое стечение обстоятельств. Судьба, рок... не знаю. Вот щелкнуло в голове "а что если..." и я пошел. Главный у них в банде был Президент. Это его так прозвали, потому что имя у него было Хосни. Как у нашего, тогдашнего, президента. Так вот, он собрал всех, и объявил, что наша главная цель - это золотая маска Тутанхамона... Десять килограмм золота, на всех хватит и все такое. Все, что наберется по мелочи - это неважно, главное золото! Я думал у них ничего не выйдет, я был уверен, что там сигнализация и стоит охрана, понимаешь? Но большая часть полицейских оставила здание, и отправилась на площадь Тахрир, которая за углом.
"Это очень "проблемные" ценности. Я уверен, что их украли люди, которые просто искали золото и не разбирались в стоимости и уникальности артефактов", - добавил госминистр.
Кажется мне совсем хреново. Утром, еле поднялся на ноги. Знобило. Шатаясь, дошел до стройки и стою, опираясь на лопату. Солнце печет, а мне все равно. Сехран, кажется, не обращает на меня никакого внимания. Мертвые его не интересуют, ха-ха.
А это хорошо, что я не могу рассмотреть спину. Хорошо, что здесь нет ни одного зеркала. Хорошо, что я скоро умру...Впервые об этом подумал, и не страшно. Интересно, почему?
А еще, не могу понять, кажется мне это, или нет, но проклятый камень, который еще в музее влез мне под кожу и засел по центру груди, сейчас, кажется, увеличился в размере и набух. Мерзкий, больной прыщ. Так и хочется его выдавить.
О, покатили первый блок за сегодня. Раньше, под громкий посвист Сехрана, я быстро работал лопатой, восстанавливая, разрушающуюся под тяжестью перетаскиваемого груза, насыпь. Да и пыль забивает глаза, голову лучше держать пониже. А сейчас впервые взглянул вверх. Те, кто тащит камни, не иначе как гиганты. Хотя по росту, вроде бы, ничего особенного. Вот только глаза... или показалось. Нет, глаза полностью черные, без зрачков. Странно.
- Эх, сегодня тебе особо повезло, - шепчу я, доставая из-за пазухи сверток, в который завернул все сегодняшние порции. Кушать не хотелось.
- Прощальный пир.
Усмехаюсь, раскладывая перед котом еду. Он с жадностью набрасывается сначала на кусок мяса, затем на зерна. Лук оставляет без внимания.
- Кушай, кушай, - подбадриваю я, друга.
Руки у меня как лед, зато в груди кто-то разжег костер. Камень пульсирует.
- Это был Шуша. Он мне бросил скарабея, когда мы бежали по темным коридорам музея. На первом этаже сплошь одни каменные статуи, саркофаги и обломки пирамид. Камни, много камней... Все ценное на этаж выше. Хрази разбил одну из стеклянных полок, тут же взвыла сирена, а им было все равно. Они шли напролом к своей цели. Я остановился. Честно, уже готов был уйти. Как вдруг, Шуша подхватил один из камней, что лежали на полке, и бросил в меня. Попал в голову, как раз в то место, куда меня ранили на площади недавно.
Странно, сегодня кот не спешит греться у меня на ногах.
Я сижу, боком прислонившись к основанию пирамиды Хуфу, и тяжело дышу. Может быть, ему просто неудобно?
- Эй... иди же ко мне!
Надо успеть... рассказать ему все.
Пытаюсь сесть ровней, но сваливаюсь на землю, на другой бок.
Уже все равно. Сил нет подняться.
Кот подходит ближе, дыбит шерсть.
- Ну, что ты, друг. Это я.
Протягиваю к нему руку. Нюхает. Лижет.
- Я вспомнил, как называется этот камень. Только на днях вспомнил. "Сердечный" скарабей, он называется. Ученые считали, что его прикладывают к сердцу мумии и это может воскресить умершего... или что-то в этом роде...
Дышать становится больно, я ложусь на спину. Как приятно, умирающая плоть ничего не чувствует.
Я смотрю на звезды. Миллиарды звезд из прошлого смотрят на меня.
- Когда я поднял с пола испачканный кровью талисман, он на несколько секунд ожил. Мне даже показалось, что это настоящий жук пробежал маленькими ножками по правой руке к сердцу и там впился сотней игл в тело. А банда воров убежала далеко вперед, оставив меня одного. Я испугался... Один, в темном зале музея. Фонарь мне ведь, никто не дал... Неожиданно раздался вой сирены. Из соседних коридоров послышались голоса, вполне вероятно это охранники. Я должен был спрятаться...
Поворачиваю голову налево. Кот сидит чуть в стороне и внимательно смотрит, как рывками поднимается моя грудь. Он слышит, как сбивается с ритма сердце.
Я тоже слышу.
Кашляю.
- Я пошел вперед... мне показалось, что в одной из комнат мелькнул свет, и я пошел туда. Это оказалась дверь. Один из "ложных" входов в пирамиды открылся. Громадный каменный прямоугольник... исписан символами, картушами... а проход посередине. Оттуда шел свет. Яркий...Солнечный... Как летом. И я, почему-то, подумал, что это и есть мое спасение. Счастливое лето, которое спасет меня из этого пропащего мира. Не знаю, как мне такое в голову пришло... Когда... Нет...Если доживу до того дня, когда ложный ход построят и здесь... может быть... я вернусь...
Закрываю глаза. Вижу миллиард ярких звезд в темноте. Они медленно исчезают, одна за одной, до тех пор, пока все вокруг не заполнит спасительная тьма.
Ничего не чувствую, жар отступил.
Только тяжесть в груди. Поднимаю руки, чтобы снять невидимый груз.
Кот.
Кот сидит на мне и скребет когтями по моей коже, хотя звук такой, словно трется камень о камень.
"Эй, не надо. Все хорошо. Мне уже легче..." Хочу сказать ему. Но не могу.
Живая душа в каменной оболочке мертвого тела.
Отныне, моя судьба - построить седьмое чудо света. Стать частью седьмого чуда света навсегда... а все остальное бессмысленно и быстротечно, как воды великой реки Нил, как жизнь человека...