Похолодало, и наконец то почти прекратился снег. Пенсионер Владимир Анатольевич смотрел утром из окна своей кухни на заснеженный двор, и не спеша пил чай. А куда ему спешить? Супруга его Наталья оставила его вдовцом почти три года назад, тихо умерев в больнице от сердечной недостаточности. Сыновья выросли, и как водиться, разлетелись - разбежались по миру. Старший правда недавно вернулся. Забросил вещи в дальнюю комнату и дома почти не появлялся. Гонял на фурах с друзьями, постоянно мотался по каким-то делам, сшибая где придется какие-то деньги. Благо хоть профессия шоферская и умение обращаться с "железками" - от бати, сумел он в свое время мальчишек завлечь. Правда младший по компьютерам больше пошел. Доучивает что-то по ним в большом городе. Снимает там квартиру, на пару с еще таким же студентом. Но не бедствует, даже помогать одно время пытался, денег присылал. Но Владимир Анатольевич это дело пресек. Денег ему с пенсии на жизнь хватало, единственно, что от старого компьютера сына он не отказался. Тот в один из приездов притащил и установил свое "железо", подключил, и мудрил с настройками еще пару дней. Заставил даже отца съездить получить карту авторизованного доступа к сетям.
Теперь Владимир Анатольевич помаленечку осваивал новое средство коммуникации, мысленно усмехаясь возможностям добычи информации в современном мире и всеобщей пропитанностью компьютерными технологиями самых неожиданных отраслей и мест. Но деньги сыну присылать запретил. Брал немного из доходов Сереги, его старшего, и то просто для порядка. Вносил так сказать квартплату из его доли. Особых накоплений и денег в семье то и не было никогда. Зарабатывали и тратили в меру разумения. В лихие реформенные годы работающий уже младшим начальником на своей рембазе он не нажился. Поддерживал с работягами сколько мог родное предприятие. А как не смог терпеть - после старого директора новых молодых хозяев - ушел. Хватало еще сил и желания, и звали его на шабашки, и денег мог и зарабатывал порядочно, хватило и на подержанную иномарку, и на другие немудрящие радости жития простого обывателя. Отдых летний - дача за городом с семьей, а так-же рыбалка и лес, где брались дикоросы, ягоды и грибы. С машиной стали возможны поездки подальше, рыбалки с выездом и ночевкой стали обычным делом. Может потому Анатоличь, как звали его в гаражах, и не стал кооператором - предприниматором, как некоторые его из знакомых. Держать ларек, ежедневно снимать выручку, трясти ассортимент и доставлять товар? Это дело нужно любить, как и всякое другое. Помог этим он заняться родне жены, и тихонько отошел потом в сторону от этого бизнеса. Не его это оказалось. Наталья его занималась, пока здоровье не кончилось. Врачи - постели - больницы, и как итог, сердце устало и ушла она, оставив его доживать с пацанами. Благо, те хоть уже большие были....
Покрутив в голове привычные воспоминания, допив чай и отложив бесплатную газету, которую просматривал за завтраком, Владимир Анатольевич занялся делами. Выйдя на пенсию, чтоб не заскучать, постановил себе сделать режим. Одним из пунктов которого была утренняя зарядка и прогулка. Родственники советовали завести собаку, дескать, и душа живая в доме, и гулять с ней надо. Но по жизни он оказывается был кошатником, и идею с собакой зарубил на корню. После смерти их старой кошки Муськи все собирался завести кота, да как то не складывалось. Все же смерть жены подкосила его сильнее, чем он мог себе признаться. Боялся, что взяв котенка, умрет и животину выбросят на улицу. Сыновья далеко, и родня спровадить мурлыку в гараж или на дачу, где тот или замерзнет, или его порвут собаки. Так и гулял один, таская для форсу палочку. Палочка правда на поверку оказывалась дубовым дрючком неслабого весу с самолично точенно-выструганной рукоятью. Подвернулось она ему одно время в лесу. Отломанный сук, воткнувшийся в землю, как сам пришел в руки, и был забран домой. Высохший, он подвергся рассмотрению, а потом и обработке. Гаражные умельцы дали попользоваться набором для резьбы по дереву и бормашиной. Плюс неспешные размышления о пользе данного сучка, плюс вдумчивая работа руками - и появилась на свет палочка. Которую про себя Владимир Анатольевич кликал "Туебень". Нет, не от матерного, а от белоруского варианта наименования дубинки. Уж больно ловко она лежала в руке, и шар-набалдашник у вершины превращал ее вполне себе оружие. Древесина дуба обеспечивала твердость, легкая корявость палки - отсутствие пижонства, и усмехаясь про себя, он гулял с ней как Пушкин с пудовой тростью, перекладывая ее с левой руки в правую, а иногда и серьезно опираясь на нее в подъемах.
Совершив положенный моцион, дождался дома почтальона с пенсией, сварил поесть, и сел у окна в кухне, с книгой и тетрадью. В тетрадь он заносил приход-расход, планировал затраты и расходы. Графа "приход" заполнялась от получения пенсии, и с некоторых пор от взносов Сереги. Иногда проскакивали доходы от помощи по ремонту в гаражах. За что-то серьезное браться Владимир Анатольевич не спешил. Берег силы, и просто опасался не справиться и подвести людей. Так же по этой причине почти не пользовался своей старенькой машиной, хотя ежемесячно делал пробный выезд, а по сезону менял масло и переставлял шины. Серега из-за ее старости машину на свои походы почти не брал, только на какой-нибудь калым или просто на природу.
Посидел еще немного, прикидывая, что купить на подарки к Новому Году. Выходило плохо, так Лешка далеко и проще послать ему деньжат, а Серега близко, но что ему брать? Вроде сыт-обут-одет, зарабатывает и не спрашивает перехватить до получки. С девками своими не знакомит, хоть соседки и любопытствуют порой - с кем его там-сям видят.
Ладно, решил он. Лешке схитрю и пошлю что-нибудь к компьютерам. Он запуская подаренный бате комп показал, во что играет с друзьями, в какую-то сетевую игру. Найду в сети, решил он. А вот Сереге сложней. Тот хоть и рядом, а не вижу его почти.
Хотя постой. Вот как разрешили оружие брать, он у меня выпрашивал подпись на заключении участкового. И в клуб стрелковый записался. А сейф домой так паршивец не купил. Вот и возьму ему куплю патронов. Сейф то соберем в гараже, еще лучше фабричного. Замочек один хитрый лежит, что хозяева одни купили а ставить не стали - ну и мне отдали, в счет починки старого.
Еще с час сидел у стола Владимир Анатольевич, прикидывая размеры, расчерчивая выкройки на столе из старого картона и бумаги.
Затем всю подготовку обломал прибежавший Серега, шустро похлебавший супу и начавший гладиться-собираться на свои похождения.
Отец сел в сторонке с книгой, наблюдая со стороны как происходит процесс.
Подготовка и начепуривание велось серьезно. Был принят душ, невиданное дело, посреди недели. Там же произвелось бритье и подстрижка когтей, по недоразумению проходящих под шифром "ногти". Пахнуло приятным запахом лосьона. Прическа была затянута сеткой. В общем, фронты при Сталине готовились к наступлению менее тщательно, чем сегодняшняя свиданка. Владимир Анатольевич закрывал лицо томиком Чехова и тихо улыбался, прикрывая глаза. Серега косился на него, но молчал. Единственно, что попросил отца:
- Батя, брюки от костюма отпаришь? - А я пока пиджак почищу- и удалился с роликом для чистки одежды в ванную. Тут уж отцу пришлось помогать. Он встал, разложил доску, достал давно не используемый утюг с антресолей, старую пересохшую марлю и начал отпаривать стрелки на брюках. Прыская ртом на и так влажную марлю, он поправлял и переворачивал, расправляя материал, складывал брючины и встряхивал, придирчиво доводя линии до идеальных. Закончив, он повесил брюки на внутреннюю перекладину плечиков костюма, и стал ждать, когда сын оденется. Тот еще отгладил себе рубаху, завязал, глядя в бумажку-инструкцию галстук, приладил блестевшую золотом заколку и вставил запонки. Отец вздохнул, встал и стащил с его головы забытую сетку.
И спросил, пока сын натягивал брюки - Деньги есть? Хватит?
На что сын утвердительно мотнул головой:
- Есть, батя, хватит. Ночевать сегодня не приду. Я вот единственно, оставлю у тебя сегодня свой ствол, можно?
- Да можно, - ответил отец.
- Я его вместе с кобурой в прихожей под тумбочку положу, в то место? - спросил Сергей. Тем местом был образовавшийся давно под тумбочкой тайник под доской пола, переворачивавшейся при нужном нажатии и сдвигании. А сверху там стояли тапки, и даже убрав тумбочку, найти и открыть его было довольно сложно.
- Да клади,- ответил отец, - не дело на пьянки с женщинами оружие таскать. Потеряешь еще.
- Ну да. И отберут лицензию, если пьяного с оружием заметут. И ствол отнимут и конфискуют. И на три года. Так что лучше у тебя полежит. Только батя, смотри - он заряжен.
И сын вытащил свой пистолет. Как и всякий мужчина, Владимир Анатольевич оружием умел пользоваться. Еще с армии. Да и после иногда в тирах постреливал. Но одно дело армейское, родное, а это импортное короткое он не уважал. Линейку родных пистолетов, привычных марок- видел, даже попробовал, как разрешили их, в тире. Но не фанател. Единственно, что легло ему тогда в руку - наган прошлого века. Хоть и малость подразболтанный уже, но он просился в руку изящным изгибом рукояти, сидел в ней плотно, и позволял спокойно выплюнуть шесть свинцовых ос во врага.
- Ну мне то что - ответил он - клади на место, сам смотри не стрельни, когда забирать будешь.
- Не стрельну - сын повернул руку - флажок тут - предохранитель. Это модель такая, мал да удал.
- Ладно прячь да скачи - напутствовал его отец. - да цветов купи хороших по дороге. Роз там, что-ли.
- А, бать, ладно - махнул сын на прощанье, -куплю. Только розы нам не очень, мы лилии уважаем.
И вышел за дверь, весь уже там, где любят лилии посреди зимы.
Владимир Анатольевич закрыл за ним двери, наружную железную и простую внутреннюю, поставил тапки сына на место, и пошел искать подарок младшему, что представлялась ему задачей гораздо сложнее сейфа старшего. А на завтра следовало озаботиться покупкой елового букета. Или насобирать веток у места торговли елок. Саму елку ставить не хотелось, а вот лапник в вазе и немного украшений - было тем, что необходимо для праздника.
Еще через два часа он встал от компьютера в задумчивости. Идея игр в Интернете показалась ему странной. Вместо тренировки или обучения тренировать или учить нарисованного персонажа? А учиться самому не надо? Стрелять в нарисованных участников игры? Есть тир, где можно поставить руку и глазомер, что пригодиться в реальной жизни. А закрытый сектор с порнопродукцией вообще поражал воображение отведенным под него количеством мест и ресурсов. Так же как ограниченный доступ на зарубежные места скопления и общения пользователей. Он хоть и зарегистрировался по полному доступу - но посещал эти закрытые зоны крайне редко. Можно сказать, только из любопытства, ну и еще посмотреть, что делают коллеги заграничные. Что было задачей нетривиальной, но в общем решаемой и довольно интересной. Хоть и было затратно по времени, и не очень пока приложимо к жизни в практическом плане. Так что исследование работ было оставлено на "потом", когда руки дойдут. И накопится сумма на хороший переводчик текстов.
А пока Владимир Анатольевич написал сыну письмо, что мол заинтересовался игрой, слышанной от него, и просит помощи в освоении. А так же - как у него жизнь, что нового и где будет встречать Новый Год. Нажав на оправку - решил, что попьет чаю на кухне, и вернется к ответу.
На пути к кухне он уже миновал входную дверь, как ему послышался странный неприятный звук. Владимир Анатольевич повернул назад, подошел к двери и прислушался. Да, несомненно, этот звук был пискливым кошачим мявом, жалким и дрожащим от боли. Не секунду не раздумывая, не включая свет в прихожей, он открыл замок и первую дверь, щелкнул засовом замка второй железной, и выглянул на лестничную клетку. Где было непривычно темно. "Опять перегорела", подумалось ему про лампу в плафоне, и Владимир Анатольевич нагнулся к порогу, желая разглядеть услышанного им котенка. Мяв почему то смолк. Распрямится и шагнуть наружу он не успел. Какая то тень сбоку резко дернулась к нему, он почувствовал резкую боль и толчок за левым ухом и свет в голове погас.
Очнулся он лежа. Лежал на левом боку, щекой касаясь пола. Пол был его, в прихожей. Голова была тяжелой, не поднимешь. Владимир Анатольевич попробовал пошевелить руками. Правая не чувствовалась. Левая лежала под ним, и он потихоньку начал вытаскивать ее из-под себя, пока не понимая что случилось, напряженно вслушиваясь и вглядываясь в окружающий его полумрак. Постепенно, с перерывами, левую руку удалось вытащить. Правая по-прежнему не слушалась. Она была, но лежала на нем сверху бревном, как отбитая, и шевелиться не хотела. Постепенно вернулся звук. И отблеск света с кухни. Тени перемещались, шептались невнятно:
- Деньги собрал...на кухне пусто...че ты там копаешся? Чего? ....нахрен ...какой модуль и диск, не лапай лишнего...продашь и спалишся...берут с вывозом...ого, не знал, тащи все.
Противно проскрипел вытаскиваемый корпус компьютера, что- то взвизгнуло, хрустнуло. У головы что то зашевелилось - котенок. Пытается отползти зачем то. Метнулся и пропал свет фонаря, рядом с ним кто то остановился.
- Ты чего? - услышал Владимир Анатольевич негромкий вопрос.
- Котенка забрать надо. - ответил другой, так же негромко.
- Пусть валяется. - это опять первый - опять замычит, когда тронешь, жопа у него раздавлена. Здесь подохнет, пошли, ничего по нему не найдешь, одни блохи подвальные.
"Вот значит, почему котенок мяучил так, жопу ему отбивали" - сквозь муть в голове подумалось хозяину квартиры. И сунул освобожденную руку под тапки к заветной дощечке тайника.
- Левой плохо - промелькнула у него мысль и пропала. В виске тягуче стучало, и страх не успеть сделать дело - сменился привычным действием - работой с хитрой задачей. Дотянутся, просунуть руку, кистью опереться, пальцем поймать и надавить защелку. Повернуть подавшуюся досочку, выудить кожу кобуры, сдвинуть ее вниз, освобождая ствол, сдвинуть флажок предохранителя вниз...
Хоть и небольшое, но движение насторожило налетчика, который хотел забрать котейку. Он наклонился к старику.
- Ты чего, уходим - послышался голос второго - брось его.
- Счас - выдохнул первый и наклонившись поближе к лежащему хозяину. Что он хотел, спросив - Жив? - осталось невыясненным.
-Жив - неслышно выдохнул в сторону Владимир Анатольевич и направив ствол на теплый выхлоп, опаливший щеку - выжал пальцем спуск. И-раз, и-два, и сместив от отдачи ствол левее и ниже - и-три.
И только тогда открыл крепко зажмуренные глаза и попытался повернутся. В ушах звенело. Крепко пахло сгоревшим порохом и чем-то еще. В спину толкались ногами, котенок опять взялся орать, хотя почти сразу ослаб и затих. Свет из кухни и приоткрытой входной двери почти разогнал в прихожей сумрак, и привыкшие к темноте глаза Владимира Анатольевича различали почти все детали его небогатого интерьера - и шкафчик для ключей на стене, и антресоль над входными дверями.
И тишину. В которой он слышал только свое дыхание - и больше ничего. Левая ладонь постепенно стала разжиматься, тьма стала снова подступать.
- Держись - и мысль о том, что еще не все, удержала его от падения в глубь беспамятства.
На лестнице сверху хлопнула дверь, кто-то сверху крикнул:
- Эй, что за шутки! Вы что там устроили! - топот ног и громкий возглас - Ого! - в приоткрытую дверь.
Прошло еще несколько минут, и подъезд начали наполнять голоса - кто-то поднимался снизу, кто-то разговаривал по телефону сверху. Голоса бледнели, расплывались, и Владимир Анатольевич снова попытался напрячься и удержать себя подальше от темноты, но та наступала неумолимым приливом, и в конце концов затопила его. Последнее, что он заметил - открытую настежь входную дверь и чье-то бледное лицо над чем то оружейно-темным.
Глава вторая.
День с утра определенно задался, хотя утренняя давка в метро была больше обычной. Народ толпился с конечной станции - приезжие и местные густо валили по своим делам в предпраздничной суете города. Алексей как обычно проталкивался вперед, сняв со спины рюкзак, называемый "шмотником", и оберегая напиханные в него электронные девайсы и всякий нужный инструмент. Практика на выбранном заводе была закрыта выполнением достаточно кропотливой и грязной работой по связке корпусов и административных зданий в обновленную сетку, в проекте которой ему тоже пришлось посидеть над чертежом и полазать по всяким подвалам и чердакам.
Народ доводил и шлифовал - ну а Алексея, по договоренности, как выполнившего свою часть работы, больше практически не дергали. Что позволяло осваивать новые непаханные поля денежных клиентов из разряда мелких и средних предпринимателей и всякого другого люда. Нуждавшегося в собственных выделенных сетях и прочих элементах удобств века компьютерных технологий. Плюс полная ответственность исполнителей, независимость от обстоятельств в виде жен и детей, готовность вкалывать по ночам и прочие удобства для заказчиков. Сколоченная еще на третьем курсе бригада редко меняла свой костяк, при случае быстро добирая необходимые руки и головы в родной "общаге" из кандидатов разного плана - рукастых и головастых. Зарабатывая неплохие по меркам бывших школьников деньги, а по меркам ребят из отдаленных краев - так вообще бешенные. Хватало на жизнь, съем однушки на окраине, вместе с товарищем, и прочие немудрящие пока нужды. Расценки впрочем старались не задирать. Но и до откровенного демпинга то же не опускались. Работали под патронажем комитета молодежи, вели кружки в нескольких районах города, обеспечивали пару пансионатов для стариков "железом" и лекциями по ликвидации компьютерной безграмотности. В глубинке шефствовали над районным домом ребенка, в общем, заработок достойно расходился на нужды молодого организма и на светлое будущее в лице сборов на благотворительность. Еще и хватало на помощь родным, впрочем, гордо отвергаемую. Батя после смерти мамы сильно сдал, похудел и осунулся, но держался. Потихоньку катал свою старую машинку. Учился пользоваться Сетью. Присматривал за Серьгой, а он за ним. Старший вернулся с северов, куда завлекли его армейские друзья обещанием вольной жизни и больших денег, на поверку оказавшимися не такими уж огромными. А вольность тамошняя оказалась жесткой дисциплиной суровой жизни. Где промашка или ошибка легко брали свою плату жизнью или здоровьем беспечного. Особенно на промороженных зимниках, где и по сию пору можно легко нырнуть под лед или замерзнуть при аварии. И даже спутниковая связь не поможет - а только донесет последние слова и покажет местоположение беспечного. Что в рассказах Сереги, появившегося в гости к брату в большой город, после заработков, было правдой, а что вымыслом, и что в какой пропорции он мешал, было непонятно, но иногда из-под шуток и хвастливых россказней обдавало ледяной жутью простых историй о том, как нырнул под лед очередной грузовик, груженый трубами или железом. Как упал вертолет, и людей доставали из ледяной воды пробитой им полыньи. Как к дороге иногда молча выходят волки и смотрят на проезжающий транспорт. И как понятен тогда становится нагретый твоим теплом ствол во внутреннем кармане куртки. И как люди учатся работать и жить не в тепличных условиях больших городов, а в ледяной стуже тайги и метелях тундр.
Впрочем, про тепличные городские условия - это сказано было сильно. Но со временем и это прошло, старший брат пообтерся и понял, что и большой город не сахар. Впрочем, он вполне быстро уехал к бате, помочь и поддержать его. Да так и прижился там, найдя себе работу, и новых и старых друзей. А Алексей продолжал грызть гранит наук, не выказывая особенных способностей, но и не бросая начатое. Со временем поняв, что учеба процесс непрерывный, запускать его не нужно, разбираться со всеми предметами можно, налегая на поcтоянные занятия, выбился к середине обучения в крепкие середняки. Хоть и плавал иногда в математике, добирая пропущенную науку где придется. Ну не у всех были репетиторы и возможности учится на платной основе. Итак повезло, что сумел зацепится за прикладное направление в отрасли и группы их формировали с запасом на большой отсев. И отсев этот не заставил себя ждать, побегушники, избалованные дети, просто опьяненные воздухом студенческой свободы одногруппники отсеивались, уходили или переводились на более легкие специальности. Леха вцепился в шанс и терпел, зубря и проваливаясь, пересдавая по пять раз, но держась и не ноя, что тяжело и скучно, что все учить не надо, а это совсем не пригодится.
И теперь к окончанию универа имел за спиной репутацию крепкого парня, знающего предмет, но не зубрилы - а практика, со своей крестьянской сметкой, понимающего жизнь. С братом, приехавшим с северов, знающего как и куда пойти, умеющего и могущего тянуть сеть и вбивать гвозди, уговаривающего приподъездных бабушек умельца. Конечно, его не звали в аспирантуру, он не писал статей в наши и зарубежные научные журналы. Но мог при случае возразить, что с практической точки зрения, это решение не будет работать. Сюда не ляжет, а ляжет - так порвут или испортят. И в конце действительно оказывалось, что он таки прав. И на сегодняшний день имел за спиной кучу законченных мелких и средних проектов, а так же начатую постройкой с товарищами свою игру - с кучей продуманных им сценариев и развитий персонажей.
А пока на сегодняшний день он спешил закончить все дела в преддверии праздников. Мотаясь по адресам, договариваясь о продолжении работ, получая заработанные и отдавая доли товарищам, к вечеру закончил и направился домой. С добычей из универсального магазина в виде трех пачек пельменей, хлеба, кефира и другой холостяцкой еды, которую легко переваривали их с напарником молодые желудки. Расположившись у своей новой машинки, прихлебывая чай с малиной, привычно погрузился в Сеть и подключился к батиной машине, посмотреть-проверить как там у них с Серегой дела. Прочитав письмо отца, удивленно хмыкнул и свернул его, переключившись на просмотр текущих новостей информагенств. И буквально через несколько минут подскочил в кресле. Экран компьютера налился красным цветом развернувшегося окна сеанса связи с машиной отца. Кто-то сдвинул корпус его машины и полез вскрывать боковые стенки. Пока Алексей ставил кружку на пол и набирал с клавиатуры команду показать комнату с глазка системы наблюдения - боковину отодрали и кто-то не отключая машину, выдернул питание. Экран моргнул, но изображение и звук медленно восстановились - сработала аварийная "таблетка", переключив изображение. В комнате было темно, лишь из кухни падал в комнату свет. Подключенный звук передавал сопение и пыхтение. Искаженные слабым микрофоном, донеслись слова:
- Зачем, че ты там копаешся? Чего? Иди ты нахрен со своим железом, какой модуль и диск, не лапай лишнего
Не продашь и спалишся
Зачем берут с вывозом? Ого, не знал, тащи все. Пошли.
И через минуту опять подпрыгнул. В наушниках глухо треснули три выстрела. Батарея села и все стихло.
Глава третья.
У стоек касс авиабилетов было не протолкнутся. Предпраздничные дни, все улетают и прилетают. Народ бурлил, распадаясь ручейками проходящих на посадку и встречающих, сталкивался багажом, гомонил встреченными толпами детей и мрачно пыхтел, волоча баулы к стойкам регистрации. Алексей протиснулся к стойке кассы:
- Добрый день. На мое имя забронирован билет. Вот мой паспорт. - он протянул кассиру документ.
Та взяла паспорт, перелистнула его и споро застучала по клавишам.
- Да, есть ваш заказ. Будете выкупать наличными или заплатите перечислением?
Алексей наклонился к ней, набрал имя и дождавшись сигнала, ввел пароль. Загорелось зеленое окошко одобрения перевода, штора закрылась. Из щели рядом вылез посадочный талон. Он вытянул его, оторвав по перфорации, и отошел в сторону, всматриваясь в данные.
- Молодой человек - окликнул его кто-то сзади. Он обернулся. Немолодая грузная дама требовательно смотрела на него - помогите мне - я не могу вытащить этот билет!
Он подошел обратно к кассе.
- Девушка, что случилось? - обратился он к кассиру.
Та глухо отозвалась из-за толстого стекла:
- Система не пропускает платеж. Женщина что-то вводит неправильно. И это уже третий раз. Сейчас может быть блокировка!
- Безобразие! Зачем делают такую систему, которой невозможно пользоваться! То ли дело, заграничная платежная карта, вставил и она сама все оплачивает! Я буду жаловаться, вы не можете помочь мне провести платеж! - женщина напустилась на девушку за стеклом кассы.- Не можете работать, уходите, пусть работают те, кто имеет образование!
Алексей поморщился от крика. Ситуацию надо было спасать. Он обратился к девушке:
- Давайте попробуем еще раз - снимите и повторите заказ женщины. А я помогу ей разобраться с вводом в систему имени и пароля. Хорошо?
Девушка за стеклом кивнула, опустив низко голову. Видно, что слова женщины расстроили ее до слез, которые она сдерживала, не поднимая головы, что бы не видно было ее лица. Впрочем, это не мешало ей заниматься своим делом - поглядывая на экран, она постукивала по клавиатуре и штора платежного терминала закрылась и открылась вновь, предлагая ввести данные.
Алексей обратился к виновнице заварухи:
- Позвольте, я помогу вам ввести имя и пароль к платежу.
- Я и сама могу это сделать! - возмущенно откликнулась она. Понапридумывают уродливых штук. Заграничными аппаратами я пользовалась исключительно легко.
- Хорошо-хорошо,- Алексей поморщился но не стал обострять ситуацию, хотя очень хотелось обрисовать ее умственные способности. - Давайте я буду делать, что вы скажете, и мы с вами купим необходимый вам билет. В этот терминал нужно сперва вбить ваше имя, а потом ввести пароль, которым вы подтверждаете перевод средств. Если кто-то воспользуется вашими данными, вы всегда сможете отказаться от этой операции, проверив историю своих платежей в ближайшей круглосуточной кассе банка. Наберите пожалуйста сами на этой цифровой клавиатуре вашу серию паспорта - это ваше имя. Затем, загорится зеленое окошко - введите ваш номер паспорта - это будет пароль, подтверждающий платеж.
И Алексей отступил на пару шагов, освобождая место этой дородной фигуре. Та прилипла к платежной доске, закрывая ее своим телом, и ворчливо поинтересовалась:
- Значит, сперва серию, а потом номер?
- Да, набираете серию. Нажимаете потом клавишу внизу - подтвердить. Загорится зеленый глазок. Вводите номер паспорта. Подтверждаете свою покупку, нажав нижнюю большую клавишу
- И ничего не надо вставлять или прикладывать? - переспросила она.
- Нет, ничего более. Вы получите именной талон на посадку. Его учтет система при посадке в самолет. Если кто-то попытается за вас получить ваши деньги - то вы всегда можете остановить продажу или получение наличных денег. Банк отслеживает все платежи, украденное возвращают по вашему заявлению.
Ни слова не говоря, дама занялась своим дело. Через некоторое время, посмотрев, что его помощь больше не нужна, он кивнул девушке в кассе, и пошел к стойкам на посадку, перетряхивая карманы и перекладывая все ненужное в полете в рюкзак, который он собирался взять с собой в качестве ручного багажа. Пройдя через стойку, он забросил застегнутый пломбой мешок с рюкзаком внутри на плечо и направился в буфет. Поужинать дома он не успел, и голод теперь донимал его все больше и больше.
В буфете было многолюдно. Наступающие праздники подбавляли огонька в желания перелетных граждан. В основном они клубились у стойки с разноцветными бутылями, но часть брала и закуски. Отстояв небольшую очередь к стойке где кормят, и взяв там поднос с тарелкой селянки, салатом и чаем, он отошел и огляделся, пытаясь найти место где можно было приткнуться и поесть.
Столики практически все были заняты, и стоячие и сидячие места оставались только у неудобных столов - у проходов или пробиваться к ним было нереально. Алексея окликнули сзади:
- Садитесь к нам - он повернулся - у столика в углу махали рукой. Два сидевших там пожилых мужчины сдвигали грязную посуду на край и освобождали место для его подноса. Алексей скинул свой баул в угол и с облегчением поставил свой поднос на освобожденное место на столе.
Прежде чем сесть, он стянул куртку, повесив ее на спинку стула. Под пиджак в поездку Алексей надел чистую рубашку и джемпер университета. Значок он носил факультетский, и скромную единичку первого разряда по стрельбе.
Остальное третьих и вторых рангов не носил принципиально, не хотел выглядеть ветераном куликовских битв. Мужчины за столиком разлили себе еще по одной из тонкогорлого графина, кивнули друг другу и синхронно отхлебнули из коньячных бокалов.
- Ты кушай, не обращай на нас внимания - обратился к Алексею тот, который его окликнул. Импозантный его собеседник окинул взглядом, пошевелил бокалом.
- Студент - вынес вердикт импозантный. С универа. Алексей кивнул, продолжая жевать.
- С последнего курса. Домой летишь. - Алексей кивнул опять.
- Сдал сессию, но поздно. - тут в ответ пришлось мотать головой отрицательно.
- Дай парню поесть. - обратился к нему его приятель. - Видишь, летит с баулом, спешит домой. Чего тебе еще надо.
- Да мне практически ничего. Мне и в Сорбонне хорошо. Зачем теперь России ретророманские языки? Она теперь страна самодостаточная. Сама все.
- Николай, опять начинаешь? - устало вздохнув сказал его собеседник - Тебе что, не надоело? Или ты решил отточить свои аргументы на молодом человеке?
- Ну ничего, ему полезно - вальяжно откинувшись, ответил человек из Сорбонны - пусть знает, что Запад думает теперь о России. - Это ведь не телевизор смотреть с программой "Время" о собранном урожае надоев.
- Ну-ну, чья-б корова мычала, телевизионный ты наш - и к удивлению Алексея, импозантный профессор слегка смутился - у всех свои недостатки. Так что пей и помалкивай. Коньяк армянский, мандарин абхазский. Никакой химии, все натурпродукт. Хоть и называете его бренди.
- Ну, провинция Коньяк, как и Шампань - марки известные - кивнул головой профессор - и по праву требуют не применять свои названия. Ну а армянский коньяк хорош, сказать нечего.
- Вот и не говори. Не смущай молодое поколение. - прижал его собеседник.
- Ну что же тогда за поколение такое, чтоб его можно смутить то было - деланно удивился его собеседник. Вы ведь не откажетесь ответить на пару вопросов, молодой человек - обратился к Алексею импозантный.
Встревать в чужую перепалку ему не хотелось. Но барственный тон полуимпортного профессора и вся нервотрепка прошедшего дня с неопределенностью дальнейшего плохо подействовала на Алексея. Тот чувствовал себя на взводе, особенно когда его беспричинно провоцировали, то та бабища у стойки, то этот полуэмигрант. И он решил ответить, мысленно махнув рукой на последствия. Которые несомненно будут, вон как нехорошо щуриться его собеседник и подобрался профессор.
- Да, не откажусь - отодвинув от себя поднос с пустыми мисками и беря в руку стакан с чаем - зовут меня Алексей, я действительно студент, и действительно лечу домой. А вас как зовут?
- Меня? - несколько удивился профессор - ну, допустим меня зовут Николай Владленович.
- А вас? - Алексей обратился к позвавшему его мужчине.
- Меня зовут Владимир Владимирович - он ответил спокойно.
- Спрашивайте - обратился Алексей к профессору.
Тот немного помедлил, покрутил коньяк в бокале, и решился:
- Вы довольны своей студенческой жизнью, стипендией и возможностью устроится после учебы на работу?
- Естественно, не всем доволен и что-то можно делать лучше - Алексей подумал и отхлебнул чаю - но могло быть и хуже. Стипендии хватает впритык. Общежития маленькие. Но я там давно не живу - снимаем с другом квартиру. Заработок помимо стипендии - от комитета молодежи постоянно приходят заявки на студентов, там поработать, тут помочь. Дворники - сторожа - грузчики - очень много вакансий наши ребята закрывают. Кто не ленится успевает и зарабатывать и учится. Кто не успевает - либо не работает, либо не учатся. Либо помогают родители. На работу устроится - не вопрос. Вопрос - устроится на хорошую, перспективную. Тут или сам ищи, ходя по предприятиям, либо курса с третьего целенаправлено работай у них на практике. А теперь можно я у вас спрошу?
- Ну, спрашивай - несколько ошарашенно профессор опять покрутил бокалом.
- Скажите, Николай Валерьевич...
- Владленович - поправил профессор
- Николай Владленович, вы ведь до Сорбонны в столичном университете преподавали?
- Ну, немного.
- А теперь приехали просто в гости или курс лекций читать?
- Меня пригласили прочитать курс лекций, и провести еще несколько семинаров - ответил профессор.
- То есть это вам интересно и университету тоже, и оплата вашего труда так же достаточна, если вы в их Рождество прилетели в Россию, не так ли?
- Да, мне это интересно. Как и руководству университета. А можно и мне теперь спросить вас, Алексей?
- Да, пожалуйста - еще глотнув почти остывшего чая ответил он.
- Вам не кажется, что государство слишком вмешивается в вашу личную жизнь? Что вам говорят, что смотреть, что носить, чему верить, и прочей пропаганде? - прищурился профессор и наклонился к нему поближе, поставив бокал на столик.
- Ну насчет пропаганды - это действительно так. Ее действительно много. Нам говорят, что жить у нас хорошо. Что мы можем жить. Что мы можем выбирать, все время. А это очень трудно, выбирать. В чем участвовать, как строить свою жизнь. Как ее строить. С кем и почем.
Все время нам твердят - выбирайте, вы должны выбирать. И думайте, как выбрать лучшее. Определяйте, это или то лучшее. Убеждайте других, что то, что вы выбрали - лучшее. Или принимайте выбор других, и поддерживайте его. Ну, некоторым такой подход не нравится. Некоторые люди хотят - тут Алексей сделал паузу, задумавшись, как сформулировать то, что пришло ему в голову, и как полнее ответить на вопрос - хотят жить по другому. Что бы решали за них. Сами они хотят только музыки и танцев. Хотят покупать модные вещи и обувь. Хотят кружевного нижнего белья и жарких пляжей. Хотят жизнь, как праздник. Все время. Хотят не выбирать. И говорят, что им должны все это предоставить. Все возможности и никаких обязанностей. Со стороны это выглядит странно - но это так, если отбросить шелуху их рассуждений. А рассуждать они любят и умеют. Это же не работать - хотя их выступления часто можно расценить как работу. Все время говорить - это времени требует много. Мне вот говорить практически некогда. Работа и учеба. Иногда походы, спорт. Да и не тянет меня с ними спорить.
Что касается одежды - ношу что нравится. Я могу пошить что хочу носить. Пошить у частника или у государства. Носить военную форму или халат. Или купить пиджак и брюки. Может, мне не удастся купить смокинг - так мне его носить некуда. Я не приглашаюсь на светские рауты - рылом не вышел. Меня приглашают друзья - и я одеваю обычные джинсы из саржевой ткани, что купил в магазине. Пошили мне эти штаны в ателье. Или бы пошел на рынок, покупать импортное, из примерно таких-же тканей. Но с этикеткой и ценой за нее в три-четыре раза дороже. Джемпер заказывал университет, и факультеты получали их бесплатно. И я получил бесплатно. Рубашка пошита в городе. Местной фирмой - частником или артелью, кооперативом. Не знаю. Мне в ней удобно. Кроссовки или ботинки наши. Военной поставки. Мягкие и удобные, но дорогие. Кожа, крепкие шнурки. Я в них на работу хожу и в университет.
- Хорошо, - кивнул головой профессор - чувствуется хорошая подготовка. Вы наверно часто спорите?
- Да нет, нечасто. Просто меня как-то в одной хорошей компании познакомили с девушкой. А у той есть своя компания. Музыканты, журналисты и писатели. Молодые. - Алексей снова помедлил.
- Ну-ну, и как же вы с ними спорили? - подбодрил его приезжий.
- Да я с ними не спорил. Они со мной спорили. А я потом дома думал. Много, о чем говорили, и спрашивал еще, о чем говорили. Читал. Люди они интересные, но вот какие-то для меня малопонятные. - Алексей снова глотнул остывшего чаю. Поморщился и допил его, посмотрев на часы на стене. - Странные они. И желания их странные.
- И чем же их странность выражалась - импозантный остановил друга взмахом ладони - все-все, допиваем и на посадку.
- А вот этим и выражается. Так жить, что бы решали другие. А они - только обсуждают и ругают. И более ничего.
- А Индекс? - уже приподнимаясь, спросил профессор.
- Что Индекс? - Алексей сам встал.
- Вас не заботит ваше положение по Индексу? Как выражение вашего положения? - накидывая свое дорогое пальто, сказал профессор.
- А почему меня должно не заботить мой Индекс? Я хочу, чтоб он постоянно рос. Что в этом странного - что люди, которые со мной встречаются, одобряют мою работу и мои действия? Они ведь могут и не одобрять их. И в зависимости от моего поведения я получаю преференции от общества - Алексей накинул куртку и наклонился над баулом.
-Но ведь это средневековье какое-то!- воскликнул одевшийся профессор - прямо древняя индуистская сословная система!
- Ну ведь кто не хочет - тот живет без Индекса. Основная наша жизнь использование его не предусматривает. Я пользуюсь им только второй раз в жизни - ответил Алексей.
- То есть, вы воспользовались им недавно? - несколько озадаченно спросил остановившийся профессор.
- Первый раз - когда поступал в наш универ. Сегодня - второй. Отца в квартире сегодня грабили, и там стреляли. И я это слышал по видеосвязи. Билет до дома в праздники купить почти невозможно. Друзей в кассах аэропорта у меня нет. Пришлось использовать Индекс. И то билет только до столицы, дальше или автобус или поезд. До свиданья.
Закинув на плечо упакованный рюкзак, он повернулся и стал пробираться к выходу. И когда проходил мимо мужчины, товарища профессора, тот окликнул его:
- Алексей, а как ваше полное имя?
- Алексей Владимирович Нелюбин. Студент шестого курса нашего универа, без пяти минут инженер.
- Владимир Владимирович Коноваленко. Школьный товарищ Николая. Полковник Комитета Общественного Спасения. В отставке.
- До свидания, Владимир Владимирович - Алексей внимательно посмотрел на полковника.
- До свидания, Алексей - полковник кивнул ему на прощание, и Алексей поспешил к выходу, пробираясь через густеющую толпу народа у выходов к самолетам.
Через пятнадцать минут он уже устраивался в самолетном кресле. Еще через некоторое время, под усиливающееся завывание турбин и привычный речитатив стюардесс, говорящих про ремни, про запрет курения, про применяемых мерах безопасности на транспорте и персональных электрошокере в левом и кортике в правом подлокотниках кресел пассажиров, начал медленно придремывать, утомленный и разомлевший после позднего ужина в аэропорту. После взлета Алексей откинулся в кресле и заснул.
Глава четвертая.
Насвистывая модный мотивчик, Сергей спешил к остановке маршрутных такси. Деньги были, и можно было сразу взять машину, но в свете длинных праздников, почти неделю гулянок, наличность хотелось приберечь. Цветы он планировал взять в знакомом подвальчике по дороге, у южных людей, привозивших их самолетами. Специально заказанный ему букет должен был уже дожидаться. Осталось заехать за пакетом с рыбой и красной икрой, зайти за цветами, плюс хорошее полусладкое шампанское - и в гости.
-Все жалуются, что живем плохо- на ходу думалось Сереге - а в холодильниках еды полно. Деликатесы с руками рвут. Икра эта - в чем в ней толк? Артельщики дальневосточные считай две цены на ней делают. Конечно, работа с рыбой на путине адова, но кому сейчас легко то?
Взял речку в аренду, построил рыбзавод в верховьях, создал маточное стадо и стриги купоны. Почти каждую осень - и рыба и икра валом. Да, и селекция, и развитие. И освоение территории - для постройки всех цехов переработки. И форель у них будет прудовая. И морепродукты, гребешки и трепанги в прибрежных садках. Все, вплоть для оборудования в будущем взлетной полосы и фарватера для гидросамолетов-экранопланов и отправки свежих морепродуктов самолетами в крупные города. Но и кредиты нужны под постройки, и валюта под оборудование.
Людей бы им побольше. Людей нет почти. Готовых работать практически не разгибаясь каждый день - даже за отличные деньги, найти трудно. И объявления раскидали по газетам, и сами спрашиваем. Но не идет народ. Условия, понимаешь, надо создавать. Как узнают, где и как впахивать придется - так и не идут. Понятно, не город, даже не село. Тайга и море с речкой. Из цивилизации - только радио и телефонная связь. Надо, надо видео туда, телевизоры, кассеты тащить. Антенну спутниковую. Магазин со снабжением по первому классу. Поселок у них надо всерьез обустраивать. Чтоб народ укоренялся. Погранцов просить медпункт поднять, а мы поможем снабжением. Девок да баб сманивать - глядишь кто останется после путины. Дома свои под семьи им строить, да просторные. Лес есть, под строительство отпускают, почти за околицей. Опять - лесопилку надо делать, хорошую, по японскому стандарту, с прицелом на свое и экспорт, и опять - проблема с людьми.
А мы уж тут потихоньку отсюда им поможем, встретим их продукцию, и перевезем, и сохраним и продадим. Ну пусть работаем по двенадцать или шестнадцать часов в сутки, но за свое. Достать бы еще пару фур или хотя бы КАМАЗов под седло. А работа им всегда найдется. И отремонтируем их. Надо еще по селам поездить - посмотреть, где что можно собрать из старой техники. С председателями плотно поговорить.
Ну а на сегодня - праздник. И Лидия, с ее гостеванием. Сладкого девушки дома напечь обещали, рыбой и деликатесами фронт и тыл прикрыт, шампанское то же. Ну и родители ее. Смотрины, хе-хе. Замаскированные под рождественский праздник. Посмотреть на человека, ухаживающего за одной из дочек. Спортсменки, студентки и просто красавицы.
- Интересно, что там про меня известно - думал Сергей, пробираясь по тропинке к остановке - и кто там про меня что рассказывает, кроме Лиды, конечно. В компании ее поклонников, я, как белый ворон. Родители - преподаватели в нашем институте. Все окружение - профессора и доктора наук. Сплошная интеллигентная среда. А тут - сын работяги. Совсем другой класс. Да и образование - не высшее. Руки - обожженные морозом, с мозолями и черными пятнами от отработки. Лексикон опять же, довольно прост. Это в минус.
Зато зарабатываю - это в плюс. Все что привез с северов и не оставил в столице - теперь в артели. Пусть не на первых ролях, но все же, вес и авторитет есть. Пять машин собрал, пусть не новых, но с запчастями и ходят. По моему знакомству за поставки с Дальнего Востока рыбы и икры взялись. Плюс - сам за машинами хожу, за теми, что собрал и отремонтировал. Теперь еще надо что-то замутить. Попробовать обратно на восток южные фрукты гнать? Обсудить с цветочниками, закупить вагон консервированных фруктов и против рыбы поставить. Надо с народом обсудить.
Такие коммерческие рассуждения занимали его всю дорогу при передвижении за рыбой, до цветочников, и оставили его только у подъезда дома Лиды. Успешно задавленный рассуждалками легкий мандраж встряхнул нервы и привычно заставил внутренне оскалить клыки - "Врешь! Не возьмешь!". Сравнение с рингом - состояния внутренней собранности малость насмешило - вроде не мальчик. Но встреча с будущими, как он надеялся, тещей и тестем - законный повод собраться, как перед боем. Поставил на чистый снег пакет деликатесов, пробежался пальцами по пуговицам драпового пальто, поправил шапку. Вынул букет из-за пазухи, поднял пакет и решительно шагнул в тепло подъезда, потянув наружную дверь и толкнув внутреннюю. Дом был достаточно старый, послевоенной постройки, выкупленный кооперативом и капитально отремонтированный с перепланировкой. Жильцы люди состоятельные, бригады маляров-плиточников дотянула состояние лестниц и клеток до состояния, близкого к идеальному. Ну и поддерживали сделанное, и не давали рушить уже сами жильцы. Цветы на лестницах и подоконниках, живые и не засыпанные сигаретным пеплом, зеркала в простенках, протертые полы на первом этаже, и подлестничная клетушка, ведущая в подвал, с горящей лампочкой в абажуре с окошком в двери - комната для уборщицы и дежурной, называемой теперь модным словом "консъерж". Слегка поклонившись выглянувшей оттуда бабе Нюре, Сергей проследовал к парадной, а также единственной лестнице. Бывшая красная, а теперь неизвестно какого цвета профессура и чиновники, основные обитатели теперь этого дома, стремительным домкратом стремились перенять манеры и обычаи профессора Преображенского из Булгакова. Что выглядело для него немного забавно, на фоне такого перестроенного дома. Что, впрочем, не мешало одобрять порядок и цветы. А также тепло и чистоту. Которые немало им ценились, после всех его передряг. Конечно, будь в подъезде много малышни, любящей похулиганить от избытка сил, порядок бы выглядел не столь полным. В том то и дело, что основное население здесь - люди взрослые, дети выросшие, внуки маленькие. Но в конце - концов, лестница кончилась, и перед ним встала дверь нужной квартиры, а также усилившийся мандраж. Не давая себе время на заминку, Сергей решительно вдавил кнопку звонка - и немного отступил от глазка, чтобы быть опознанным, и последний раз проверил свой парадный вид, а также состояние цветов, закутанных в кулек газет от мороза. После минутной заминки дверь щелкнула, и на лестничную клетку выглянула Анька, младшая сестра Лиды:
- Ты? - вопрос остался без ответа - ну проходи быстрей.
- Лида где? - Сергей решил уточнить - я вовремя?
- Да вовремя, вовремя, проходи на кухню, там она, хворост допекает - бросила Анька, нагнувшись и глядя вниз через перила.
-Ну, сама ждет кого-то - подумал он, и пристроив пакеты у вешалки, принялся не спеша снимать пальто, шапку и ботинки. Перчатки привычно сунул в шапку, шапку - на полку шкафа в прихожей. Пальто и шарф - на крючок. Ботинки - под шкаф. Анька заскочила обратно, прикрыв дверь на защелку.
- Что, опаздывает? - подначил Сергей.
Та в ответ фыркнула и унеслась на кухню. Из гостиной доносился приглушенный гомон голосов.
Сергей поднял пакеты и пошел на кухню. Остановился, одной рукой торопливо начал разворачивать цветы, распутывая букет сверху, и тут в коридорчик к нему выскочила мучная фея, с завязанной косынкой головой, с румяным от жара лицом и перепачканными руками и щеками. Чмокнув на ходу его в щеку, выдохнув "Счас!", и отобрав недораспутанный букет, чудо исчезло в ванне. Вздохнув, Сергей дошел таки до кухни, выгрузил деликатесы на стол, и стал перегружать их на полки холодильника, выбирая места и переставляя продукты и бутылки. В углу насупленная Анька трясла над тазом с хворостом сахарной пудрой, обсыпая и переворачивая горячее масляное печево.
Тут из ванной в кухню зашел букет. Расправленный от газет, вставленный в вазу, перевитый в нескольких местах латунной тонкой сеткой, с выдумкой присаженными игрушечными "божьими коровками", он блестел от капель воды и кажется, вдвое увеличился в объеме. Пока Анна восторженно осматривала это чудо декоративного украшательства, Сергей был торжественно троекратно расцелован, и взят на буксир. Косынка и передник исчезли, макияж был поправлен - и Лидия возглавила процессию представления. Несколько портило торжественность момента захождения "в люди" наличие сзади младшей сестры с тазом хвороста, но общество в столовой уже достаточно откушало и выпило, так что и ухажер и хворост были встречены с энтузиазмом и одобрением.
Стол, рассчитанный на большой прием, был раздвинут на всю длину и был весь заставлен приборами, бутылками и закусками. Сергей придирчиво оценил наличие рыбных деликатесов, шепнув на ходу Лиде, что он все принесенное отгрузил в холодильник, на что она пока отмахнулась. И правда, закусить было чем - от неизменного оливье, до нарезок всех и всяческих сыров, колбас, карбонада, заливного, запеченного, завернутого в лаваш, салатов таких и сяких, с ананасами и без, куриными крыльями и бедрами, холодцом, зелени и овощей, грибов маринованных и соленых, грузди со сметаной и маслом, все, что производит местная земля и леса - наверное все можно было увидеть на этом столе. Водки и наливки с вином то же присутствовали, и были уже початы - но на компании это еще особо не сказалось. Народ видимо выпил-закусил, приморил первый голод, покурил - отчетливо тянуло от балконной двери табаком и холодом, и предвкушал продолжение. На горячее видимо предназначался запеченный поросенок - торжественно водруженный перед хозяином, который стоя задумчиво его рассматривал, держа в руках большой нож и двузубую вилку. Сидящие рядом его товарищи весело подзуживали - советами, с чего начать разделку, с хвоста или пятачка.
Но после недолгого разглядывания, поросенок пошел в работу - хозяин дома не колеблясь пустил в ход нож, придерживая куски вилкой, и народ дружно потянулся за своей долей. За столом утихли разговоры, народ приступил к основной трапезе, перемежаемой тостами и пожеланиями, впрочем, пока Сергею не очень понятными. Ухаживая за Лидой, накладывая и подливая, он краем уха и глаза фиксировал происходящее, запоминая "на потом" все происходящее за столом в пределах видимости и слышимости. Хотя и еда и напитки достаточно занимали и его, так как обед был давно, и его беготня давно пережгла батин суп.
Впрочем, жевал он не спеша, обрабатывая свое блюдо ножом и вилкой без большой сноровки, но не откладывая нож в сторону. Все таки - у профессора в гостях. Хотя приходилось и из банки тушняк ножом и вилкой доставать, из-за отсутствия в "бардачке" ложки. Общество впрочем не особо обращало на него внимание - молодых практически не было, все сплошь соратники - коллеги родителей. Пара девушек - подружек сестер, пара-тройка мужиков среднего возраста - видимо, то же коллег. Все остальные мужчины и женщины относились к поколению родителей Лиды. И тяготели к общению между собой и хозяевами. Ну и к дочерям хозяев.
И Сергей с интересом прислушивался к разговорам. Ухаживая за Лидой, подкладывая и передавая, наполняя ее бокал вином, старался не упускать рассказов и разговоров. Запоминая лица и имена - ведь в дальнейшем наверняка придется столкнутся с этими людьми, если они собрались в гостях у его будущих, как он надеялся, тестя и тещи. Сам он молчал и в разговоры вступать не собирался. Пусть приглядываются к нему. Пусть оценят, как одет, как ведет себя, как ест и как пьет. Сам он пока молчал и к общению не стремился. Что в прочем его не спасло.
Очередной раз Лида отвлеклась на беседу у другого конца стола с какой-то пожилой и представительной дамой. И в это время к нему прикочевал один из оставшийся без собеседника ровесник хозяина. Впрочем, как Сергей успел заметить, от этого старого "гриба" старались отползти все, с кем он пытался спорить. Причем было видно, что человек выпил больше чем ему надо. И активно теперь провоцировал собеседников, размахивая руками в горячности. Причем беседовал он не с ровесниками, а с теми, среднего возраста мужиками, что сгрудились своим кругом. И вот теперь он подсел и к нему.
- Как я вижу, вы, молодой человек, новый друг Лидочки - зашел он мягко, но с подковыркой в голосе, выделив интонацией слово "новый". - Вы аспирант или уже защитили диссертацию? Не помню вас, простите...
И уставился, сверля глазками.
- Нет - ответил Сергей - я не аспирант. Не лаборант. Не студент. Я только буду поступать. На заочное, если найду нужный мне предметы и курсы у нас. Или придется учится в столице.
- Как, вы не можете найти все в нашем институте? Да у нас все нужные стране профессии есть! - начал разгонятся старичок - все, все есть! Вам что нужно, экзотику выращивания масличных пальм в условиях крайнего Севера?
- Мне нужно автомобильное дело - перевозки, эксплуатация, ремонт и обслуживание. Дорожное строительство, и соответственно, все к нему прилагающиеся дисциплины. Геодезия, геология, и прочее, прочее. Лесное дело - от рубки леса до распиловки, и деревянного строительства. Рыбное дело - как выращивать и получать продукцию в море и в прудах. Строительство взлетно-посадочных полос аэродромов и строительство самих аэропортов со всех их хозяйством, а так же их эксплуатация. Вождение мелких и средних морских судов, их эксплуатация и ремонт. Экономика в разрезе управления предприятиями. Юриспруденция, так же для управления. Бухгалтерия - и анализ деятельности предприятий. Международное право - для торговли с заграничными фирмами. Деловой английский, для минимального общения. Компьютер и все его программы.
И может быть, что-нибудь еще, что понадобиться дальше в жизни.
После данного перечисления разговор несколько притух, собеседник Сергея немного ушел в себя и поник. Впрочем, как оказалось далее, он всего лишь набирал разгон.
- Так вы у нас оказывается, молодой бизнесмен - старичок махнул рюмку, для скорости не закусив, а занюхав рукавом. - и планируете развиваться.
- Планирую - осторожно ответил Сергей - пододвинув ему ближайшее блюдо с закуской - бутербродом с рыбой, который впрочем был практически проигнорирован, надкушен, положен на тарелку обратно, и отодвинут, расчистив место для бутылки "беленькой".
- А скажите мне, как вы относитесь к реформам! - возвысил голос старичок, перекрикивая возвращающихся с перекура гостей.
На что из коллектива курящих послышались увещевания типа - Дмитр Анатолич, вы опять за свое, лучше выпьем, кончайте пропаганду, еще выпьем и прочее. Но данный персонаж, названный Дмитрием Анатольевичем, отцепляться не захотел.
- К каким реформам? - пришлось спросить Сергею.
- Да хоть к открытому ношению оружия! - очередная порция была плеснута в рюмки. - вы же имеете оружие и носите его!
- Ну да, имею. И обычно ношу, но не сегодня - ответил, недоумевая, Сергей.
- Вот, вот! - опять возвысил голос старичок - а вы в курсе, молодой человек, что оружие убивает?
- Меня зовут Сергей - решил он запоздало представиться, на что, впрочем собеседник не обратил ни малейшего внимания.
- И убивает всех, детей, женщин, стариков, всех, без разбора - продолжил он свою тираду. - любой отморозок теперь имеет арсенал и может начать палить во все стороны в любой момент! Чикаго тридцатых! Дикий Запад, а безоружные индейцы - дети, женщины и старики! Преступность побеждается волной массового террора! Вопиющая безответственность! А сколько такого оружия теряется, попадает не в те руки, и опять, опять смерти невинных! Почему просвещенная европа до сих пор не разрешила свободное ношение? Почему отменила смертную казнь? За что нам такие реформы, когда мы теряем убитых! И вы еще смеете это поддерживать!
Задохнувшись на последней фразе, уже не высказанной, а выкрикнутой, старичок слепо зашарил руками по столу, нащупал рюмку, опять набулькал в нее из бутылки всклень, и махнул сто грамм одним глотком, вонзив в себя и эту дозу с размаха и без закуски.
Утерев выступившие слезы, Дмитрий Анатольевич продолжил митинг:
- Ведь никто, никто не задумывается, чем это грозит! Оружие, это не вилки-ложки - это орудие убийства, и только для этого оно и создано! Тысячи часов умные люди конструируют вещи, которые могут убить и убивают их родных и близких. Рабочие на заводах вытачивают детали, тратят металл, ресурс станков, свое время и государственные деньги, создавая орудия, которые могут убить их самих или их близких. А эти время и деньги могут быть потрачены с пользой - для создания медицинских инструментов или игрушек для их детей! А больницы для раненных, ведь раненных в три раза больше, чем убитых! А протезы для покалеченных! А пенсии для них, компенсации на лечение и прочие расходы! И все это только для того, чтобы вы, молодежь, раздувались от гордости - я вооружен и очень опасен! И думать, думать не хотите, чем это грозит - ощущение ложной силы!
Тут распоясавшийся старикан начал тыкать в его пиджак пальцами левой руки, только что державшей бутерброд с рыбой, положенной на масло с веточкой зелени.
Сергей не выдержал и отодвинулся от него вместе со стулом. Для страховки придержал легко его руку за рукав. Не хотелось отдавать только что купленный костюм в химчистку - уж больно подозрительно блестели пальцы старичка. Для гарантии пришлось вложить ему в руку и салфетку, на которую тот взглянул с недоумением.
И тут дедка как говорится, перемкнуло. Не зная, что он себе вообразил из-за простого желания уберечь костюм от сальных пятен - но у того произошел буквальный взрыв. Вскочивший со стула старик бросил в него эту салфетку, левой рукой, а правой схватил почти пустую бутыль за горло и ударил Сергея, метя в лицо.
Ошеломленный столь неадекватной реакцией пожилого человека, Сергей правой рефлекторно отбил салфетку. А вот от бутылки пришлось уворачиваться. Чтобы ничего не разбить на столе, пришлось нырнуть вперед под стол к коленям дедушки, заодно сбивая его плечом обратно на стул - и вскакивая, удерживать его за плечи, принуждая сидеть и поворачивая его от стола вместе со стулом, чтоб тот не схватил с него еще что-нибудь режущее или бьющиеся. И застыл в обалдении - клиент на стуле обмяк, плечи его затряслись. Глянул вниз - он ревел. Слезы катились по его щекам, он начал подвывать и тереть глаза. Ну, вставило старичка - не нужно было ему столько пить. Тут же около него образовалось женское общество спасения - кто гневно смотрел на него, уперев руки в боки, кто утешал болезного, вытирая ему лицо платком, кто просил воды - и все игнорировали Сергея. Он отступил от стула к столу, и осматривался с мыслью - "Вот и сходил к интеллигентным людям в гости". Тут из-за спин бригады утешения вынырнула Лида, схватила его под руку и потащила в сторону от стола - непреклонно и решительно. Сергей решил не сопротивляться, мягко подхватил ее руку своей и решительно зашагал - даже чуть ее опережая.
Путь был не долог - из гостиной по коридору вглубь квартиры - в неяркий свет кабинета. В углу, у приоткрытого большого окна, ведущего на маленький балкончик - курил трубку хозяин, отец Лиды и Ани, профессор Иван Ильич Рябцов. Тот повернулся к вошедшей паре, обозрел диспозицию - и повел рукой к креслу, стоявшему у стола, а сам повернулся закрыть окно. Сергей подвел и усадил Лиду на маленький диванчик, а сам занял указанное хозяином кресло. Тот в молчании наблюдал за этими эволюциями, отложив трубку в керамическую пепельницу.
- Итак - начал он - чем вам не угодил Дмитрий Анатольевич?
- Меня зовут Сергей - ответ хозяина и взмах его руки - мол, я знаю, - и не понимаю, почему ваш гость сперва пьет, а потом кидается пустой посудой.
- Значит, не понимаете.
- Не понимаю.
- Тогда так. О чем был разговор?
- Об оружии. О его владении. О молодежи. О ее отмороженности и вооруженности.
- И вы подтвердили тезис Дмитрия Анатольевича о молодежи.
- Ну, наверное, нет. Не вооружен. Не пьян. Дмитрию Анатольевичу не представлен - первый раз его вижу, и не знаю, чем вызван его интерес ко мне. Тем более - не понимаю, что ему хотелось мне объяснить. Я сказал ему в ответ одну фразу и дал ему в руку салфетку, чтоб он вытер пальцы, после бутерброда с рыбой и маслом. Мне не хотелось стирать пиджак после его рук.
- Он хватал вас за пиджак?
- Тыкал. После бутерброда.
- И вы действительно не вооружены.
- Нет, не вооружен. - Сергей встал и распахнул полы - ни на поясе, ни под мышкой кобуры не было.
- Хорошо. Дмитрий Анатольевич оччень не любит вооруженных людей в его присутствии.
- Ну ему стоило попросить - я бы так же показал, что не вооружен. Моя лицензия не предусматривает тайного ношения. И пистолет в пиджаке не спрячешь - даже самый маленький будет выпирать. Так что ему можно было и не проверять, тыкая в меня рукой. Тем более - если он так нервно относиться к вооруженным людям.
- Итак, мы выяснили, что произошло до, кхм, инцидента. - хозяин кабинета взял трубку из пепельницы и начал заново ее раскуривать. - пойдем дальше.
- Папа! - голос Лиды с диванчика прозвучал укоряюще. Оба мужчины синхронно повернулись к ней. И так же синхронно - друг к другу.
- Хорошо, - ее отец отложил трубку - меня зовут Иван Ильич. Фамилия - Рябцов.
- Сергей Владимирович Нелюбин. С Лидой мы знакомы три месяца. Работаю в артели "Звезда Севера". Тридцать два года. Несудим. В браке - не состоял. Полное гражданское состояние. Индексирован. В запасе, старший сержант, имею медаль "За боевые заслуги" и легкую контузию, Таджикистан.
- Хм. Ну а я - ее отец, как вы успели заметить. Декан исторического факультета. Неполное гражданское, неиндексирован, не служил, не воевал. Просто профессор. Семья, две взрослы дочери, жена. Квартира, как видите, кооперативная, две машины, два гаража.
- Мужчины - с дивана прозвучало почти безнадежным сожалением - папа, хватит уже! Сергей, кончай валять дурака в армейском стиле, это тебе не идет, папа не твой прапорщик.
Сергей надеялся, что тень улыбки, мелькнувшая в лице отца, не была так явна выражена и на его лице. Хотя, пусть будет - и улыбнулся в открытую. Удивительно - но мужчина за столом улыбнулся в ответ.
- Ну ладно, считаем знакомство состоявшимся. - профессор опять отложил трубку - действительно, Дмитрий Анатольевич, кхм, несколько превысил сегодня дозу и был с вами неадекватен. И вы действительно хотите поступать в институт - или это было демонстрацией?
- Действительно, хочу. Если конечно, получиться выбрать нужные мне предметы. Диплом как таковой мне не интересен. Для дела - конкретные знания, вот что необходимо. Естественно - на платной основе, с подготовительным обучением, в режиме, удобном мне - дистанционно, и, если будет время - персонально, и желательно с практикой. Я понимаю, что это неудобно, но платить и прогуливать не вижу смысла. А вот действительно нужное - буду и хочу учить.
- Похвально. А оружие имеете и не носите - по причине?
- Причины простые. Во-первых, оружие есть, но ношу его с собой, когда думаю, что в нем есть необходимость. В опасные места - на природу, на рыбалку, в опасной местности, при возможном столкновении с опасными людьми. Во-вторых - как таковое, мне оружие и не совсем необходимо сейчас как оружие. Больше оно имеет роль средства устрашения. Так как никто сейчас не балуется игрушечными пистолетами - все воспринимают выхваченный ствол как боевой. И по-этому - никто не полезет, зная, что стрелять сразу будут на поражение. Указ о самозащите ведь недаром предписывает не стрелять бесцельно, в воздух. Бахнул вниз - в ногу попал, или выше. Мне то ладно, но вод если старик или женщина - тем собраться необходимо, приготовится.
И даже без оружия мне пока хватает сил и средств утихомирить противника. Если нападут толпой - тем более. Бить буду в полную силу, выживут они после этого или останутся инвалидами - дело их счастья. А если еще и с оружием будут, даже просто ножами - вообще просто. За таких еще и наградят. Конечно, "За отвагу" не дадут, но "Мужество" - запросто. Знаю примеры, есть знакомые, с такими наградами. По-этому - не понимаю, почему вашего Дмитрия Анатольевича так возмущает возможность носить и применять пистолет. Ведь случись что - милицию дольше ждать будешь, чем прохожего с правами и Индексом. Да и сам - любой может отбиваться, чем попало. Проверять конечно очень тщательнее будут, даже может под арестом посидеть дома придется - но ведь это лучше, чем быть избитым или ограбленным. Тем более - для женщин так безопаснее. Правда, иногда на работе мужички от благоверных бланше на лице носят - вступают, так сказать, в домашнии дискуссии. Но кулачками в ответ, бедные, махать опасаются - попадут под статейку о поражении в правах - обсмеют ведь.
- А что, у вас в коллективе были прецеденты?
- Ну как. Были, конечно, как из анекдотов. Повариха наша, тетя Валя, раз мужа побила. Народ пьющий, мелкий и слабый. Бабы таких жалеют, подбирают - а они потом гонор наружу вытаскивают, кто хозяин в доме пытаются показать. Ну она ему и показала, в ней сто кило чистого весу, хлеб на выпечку по полтонны вручную месит через день - а тот после ничего умнее как бежать в милицию не придумал. Тете Вале - статью хулиганскую, штраф и общественные работы по профилю - по-моему, в доме ребенка отрабатывала, а сожителю ее поражение в правах и перевод в армейский санаторий - его потом как селедку оттуда забирали. Плоского, просоленного, и бледного. Штрафбат не сахар - но отучает от плохих привычек надолго.
- И как у них теперь?
- Да в общем то никак. Вроде ходит он в гости. А живут порознь. Тот на работе по струнке ходит - малейший залет, и его обратно сдадут, хоть и в артели работает. Хоть спец и классный, варит как бог, но ума не нажил. А она его опять жалеет, как пострадавшего. Деньги на спецсчет его переводим - а что там ему комиссия на жизнь оставляет, а что на руки выдает наличными - непонятно. Конечно, паспорт его блокирован, ни капли алкоголя на него ни купишь, но кто хочет тот найдет. Этот пока держится. И лучше бы, что-бы подольше. Народу нам и так не хватает. Может, уговорим его за снятие поражения в тайгу перебраться, на побережье, но и нем самим тут люди необходимы. А так - анекдот ходячий.
- Ндаа, интересно там у вас. Ну а дальше сегодня куда собрались? Что за спорт на ночь глядя? - профессор откинулся в кресле с трубкой.
- Я вижу, Лида вам сказала уже. - Сергей оглянулся на диван - Лед у нас в городе - дефицит. В смысле, покататься-поиграть. Мы вот с мужиками подумали-сбросились, и через армейских друзей основали "Ночную лигу". Как заканчиваются все тренировки во Дворце спорта - мы арендуем там лед на всю ночь. Готовим-заливаем по новой, разминка, катание, пару игр проводим. Тем более в праздники. А кто не катается - тот в тренажерный зал идет. За одно и воду по той же схеме арендуем - зачем бассейну стоять.
Вот и сегодня - будем играть. А Лиду я пригласил - пока мы готовимся-разминаемся, девушки катаются, танцуют. Потом за нас болеют. А потом домой все. Чесное пионерское. Половина наших с женами ходит, так что Лиде скучно не будет, и телефон во Дворце работает. И такси уже заказаны, и туда и оттуда.
- Ну, если такси заказаны. И Лида захотела посмотреть, пусть покатается. - отец смотрел мимо Сергея на диван.
- Не волнуйтесь. Никто ее не обидит. Мое слово - Сергей сжал левую руку в кулак и стукнул ей по ручке кресла.
- Ладно, поезжайте. - отец махнул зажатой в ладони трубкой - матери все рассказала?
- Да, папуль - длинноволосый вихрь и дивана обхватил отца и начал его чмокать сверху - спасибо, спасибо папочка! Ну, чего сидим - это относилось уже к Сергею, давай, уже наверно машина ждет, бегом одеваться!