Аннотация: Новая книга из моего нескончаемого цикла о чародейке.
ВРЕМЯ ПЕРЕМЕН
***
Рывком распахнув дверь кабинета матери, Гранд вошел внутрь и, замерев перед ее столом, гневно выдохнул:
- Мам, ну сколько можно?!
- А постучать? - не поднимая головы от бумаг, разложенных на столе, холодно проронила она.
- Тук-тук-тук, - Гранд демонстративно постучал по краю ее письменного стола.
- В дверь, причем с той стороны.
- Я же не в спальню к тебе пришел.
- Пока не зайдешь как положено, общаться с тобой не буду, - так и не взглянув на него, бесстрастно отчеканила она.
- Тебе мало, что ты вновь довела Эмили до слез, надо и меня унизить? Ну что ж, унижай, мне не привыкать, не переломлюсь, - раздраженно выдохнул он и, с шумом хлопнув дверью, вышел, после чего громко постучал: - Можно войти?
- Входи, - не замедлила откликнуться она.
Он вновь подошел к ее столу:
- Теперь довольна?
- Нет, конечно, - мать подняла голову. - Сначала ты вынуждаешь меня отвлекаться на твое воспитание, а теперь еще и на твои проблемы. Ладно, говори, что у тебя стряслось и чем недоволен.
- У меня не стряслось ничего, но я недоволен тем, что ты опять третируешь Эмили. Зачем ты это делаешь? Зачем? Она ребенок! Она в конце концов твоя дочь! А ты ее довела уже до такого состояния, что она боится попасться тебе на глаза.
- Пусть не попадается, раз боится. В чем проблема, Гранд? Я ее специально не ищу, по-моему, - раздраженно повела плечом она.
- Мама! Проблема в том, что твоя родная дочь боится тебя до полусмерти. Ты считаешь это нормальным?
- Нет, конечно. Но это проблема ее восприятия и только.
- Неправда! Эту проблему создаешь ей ты. Причем, как мне кажется, нарочно. Поэтому я и спрашиваю: зачем ты это делаешь?
- Наверное, потому что у меня отвратительный характер. Но родителей не выбирают, поэтому ей придется мириться с тем, что есть. Так что хватит, Гранд. Этот разговор мне надоел. Если у тебя больше нет ко мне других вопросов, оставь меня, я работаю и больше на пустую болтовню с тобой отвлекаться не хочу.
- Мам, я знаю, что ты не такая! Знаю! И еще знаю, что ты ее любишь, поэтому не понимаю почему ты не хочешь эту свою любовь ей показать.
- Ну не понимаешь, и что с того? Не понимай дальше.
- Объясни!
- И не подумаю.
- Я не уйду, пока не объяснишь, - Гранд, чувствуя, что мать не только относится к нему как к равному, но и любит, уже давно перестал ее бояться и порой беззастенчиво пользовался ее благоволением.
- Тут нечего объяснять. Я делаю ей замечания лишь по делу. Это моя родительская обязанность.
- Хорошенькая обязанность при любой встрече доводить собственную дочь до истерики. Ты ведь не останавливаешься, методично унижая, несмотря на ее явную и покорность и стремление заслужить твое расположение. Она ведь в угоду тебе боится даже попробовать любую сферу открыть. Как же "мама запретила" и ругать будет за неисполнение.
- Она пыталась с твоей помощью нарушить мой запрет?! - мать резко поднялась из-за стола, во взоре сверкнула ярость.
- Успокойся, - Гранд упреждающе поднял руку, - она его не нарушила. Хотя я не понимаю его смысла, - губы его непроизвольно досадливо изогнулись.
- Не смей ей даже предлагать еще раз подобное! - голос матери обрел напор.
- Почему?
- Магия не для нее! Она слаба, безответственна и вообще неспособна. Так что даже мыслей не держи, чтобы дать ей попробовать.
- Неправда! Эмили очень ответственная и потенциал у нее о-го-го какой. Так что не надо... Судя по твоей реакции у тебя есть очень серьезные причины не хотеть учить ее магии. Она может стать сильнее тебя, и ты этого боишься? Поэтому все эти придирки и постоянное давление с твоей стороны? Но, мама, ты таким поведением лишь усугубишь все. Она никогда не посмеет выступить против тебя, если ты проявишь к ней хоть капельку любви, которую она так жаждет от тебя получить.
- Все! Мне надоело! Пошел вон отсюда! И запомни, узнаю, что пошел против моей воли и попытался ее учить, заблокирую для тебя полностью владение всеми сферами. Понял?
- Это как же, позволь узнать?
- Браслет Рогнеды надену и будешь в нем ходить.
- Надевай сейчас! Я не буду исполнять твой приказ и сегодня же покажу Эмили как открывать сферы.
- Ведь действительно надену, если сейчас же не пообещаешь этого не делать никогда. Ты знаешь мой характер.
- Надевай! Ты и мой характер знаешь, и обещать я тебе ничего не буду!
- Тьфу, - мать скривилась, - Гранд, почему я должна объясняться и доказывать тебе что-то? Почему ты не можешь принять мои требования без объяснений? Ты считаешь меня умалишенным деспотом и властолюбивым самодуром? Да, даже если я именно такая, это мое право такой быть! Ясно тебе? Или я должна проявить силу и силой заставить тебя принять мою волю? Ведь ты понимаешь, что сделать это я могу...
- Можешь, но не станешь... именно потому что ты не умалишенный деспот и самодур. Именно поэтому и не будешь. И я знаю это.
- Вот до чего отвратительно иметь настолько умного сына, что он прекрасно научился пользоваться твоими слабостями... Хорошо, я сменю тактику и просто попрошу... Просьбу мою ты выполнить можешь?
- Объясни причину и выполню.
- А поверить? Или даже не поверить, а позволить поступать по своему усмотрению?
- Хорошо, если считаешь меня недостойным даже объяснений, то твое право. Я приму Вашу волю, Владетельница, - Гранд демонстративно склонил голову и направился к выходу, хотя на языке крутилось язвительное продолжение, что и от него ожидать откровенности ей теперь не следует и еще масса колкостей. Но он сдержался, почувствовав, что мать раздражена до крайности, и ее небольшой демарш с просьбой вместо жесткого требования и так дался ей нелегко.
Он уже взялся за ручку двери, когда она окликнула его:
- Подожди.
- Да, Владетельница, - он застыл на пороге.
- Не пытайся хоть как-то оправдать меня в глазах Эмили и обнадеживать ее верой в мою скрытую любовь к ней не смей.
- Почему?
- Потому что так надо!
- Кому надо?
- Мне! Мне так надо! И хватит задавать идиотские вопросы! - она вышла из-за стола и уперлась в него тяжелым взглядом, в голосе ее слышалась неприкрытая злость.
- Предположим я недостоин объяснений причин по которым Эмили лучше не учить магии, - Гранд шагнул к ней ближе, - но объяснить зачем ты пытаешься убедить ее в собственной нелюбви можешь? Чем она так провинилась перед тобой? Ведь никаких таких закидонов, какие я откалывал, сестренка себе не позволяет, а с тобой вообще тише воды, ниже травы, даже глаз поднять не смеет... А ты с ней хуже, чем со мной... Ну что ты на нее так взъелась? Что ей сделать, чтобы ты ее простила? С обрыва сигануть, чтобы ты хоть над могилкой ее поплакала?
- Идиот! - мать с размаха хлестанула его по щеке. - Совсем умом тронулся?
- Не безразлична значит все-таки дочка? Тогда чего так измываешься над ней? - выдержав удар, иронично усмехнулся Гранд. - Ты все же лучше скинь карты, а то ведь неровен час посоветую ей такое...
- Ты переходишь всякие границы, Гранд! Ты понимаешь это?
- Я все понимаю, мам. Но еще понимаю, что не могу спокойно смотреть как ты методично калечишь психику своей дочери и моей сестре... И еще знаю, что кроме меня ей помочь некому. Дед настолько от дел отошел, что даже слушать не хочет, чтобы хоть в чем-то попытаться тебя ограничить, а отец и подавно не перечит тебе ни в чем... Остановись! Остановись, пока не поздно! Эмили несмотря ни на что пока любит тебя, но скоро от этой любви мало что останется, вернее она превратится в озлобленность и тихую ненависть или же в патологический страх. Третьего варианта я не вижу. И ты вместо сильной и достойной дочери получишь или тайного недруга, мечтающего увидеть тебя в гробу, или же трусливую курицу, дрожащую от одного твоего вида. Ты не осознаешь этого или именно этого и добиваешься? Вот ответь мне на этот вопрос и больше ничего я у тебя спрашивать не буду.
- Гранд, заткнись и выполняй то, что пообещал! Иначе запрещу ей общаться с тобой, или вообще, запру где-нибудь в башне и будет сидеть в полной изоляции! Понял? Все! Иди! - голос матери сорвался на крик, а потенциал поля вокруг нее скакнул так, что Гранд не рискнул и дальше пытаться заступаться за сестру. Покорно склонив голову, он прошептал:
- Как скажите, Владетельница, - после чего вышел из ее кабинета.
Идя по коридорам дворца, Гранд нервно кусал губы, заново прокручивая в голове разговор, который оставил в его душе устойчивое ощущение, что мать что-то явно скрывает. Не могла она ни с того ни с сего так злиться на дочь. Гранд уже голову сломал, пытаясь догадаться в чем причина такой неприязни и каким образом можно ее преодолеть. Его сестренка - милая, голубоглазая девочка с копной мягких вьющихся каштановых волос, добрая, ласковая и всеми силами старающаяся заслужить расположение матери, каким-то непостижимым образом, одним своим видом вызывала у Владетельницы приступ негодования, раздражения и плохо-сдерживаемой агрессии. Гранд уже пытался поговорить на эту тему и с отцом, специально для этого посетив его горное убежище, которое тот так и не покинул, несмотря на все уговоры матери, и с дедом, но оба резко оборвали все его сетования, заявив, что это не его ума дело, и не ему лезть в отношения меж матерью и дочерью. Так что поддержки он не нашел ни у кого. Только Шон сочувствовал Эмили и на пару с ним пытался утешать и жалеть. Правда, не всегда успешно, потому что чаще всего подобные попытки Эмили встречала еще большей истерикой с причитаниями какая же она нескладная, неловкая и бестолковая опять маму расстроила и ничего у нее не получается, а она так старалась, так старалась, и все опять не так, и никто ее не может научить, как нужно вести себя правильно. А у Шона, да и у него тоже язык не поворачивался сказать, что ее поведение тут абсолютно не причем, и дело лишь в бесспорно предвзятом отношении к ней матери. К тому же Линда, выполняющая роль гувернантки при Эмили, хоть никогда не ругала и не наказывала свою воспитанницу, всегда безоговорочно соглашалась с любой критикой высказанной Владетельницей в адрес дочери. И посмей они сказать подобное, это могло иметь абсолютно непредсказуемые последствия. Ибо Линда славилась не только своими непоколебимым упорством и высоким магическим потенциалом, но и фанатичной преданностью Владетельнице. Каждое слово той воспринималось Линдой как истина в последней инстанции, и любой, дерзнувший оспорить это, автоматически становился ее личным врагом. А восстановить против Эмили достаточно лояльно настроенную к ней гувернантку было бы невообразимой глупостью. Исходя из всего этого и Гранду, и Шону приходилось довольствоваться лишь обнадеживающими Эмили комментариями, что еще немного времени, терпения и усердия, и ее усилия и попытки быть хорошей дочерью принесут свои плоды, и мама наконец оценит ее старания. Однако, сейчас Гранд как никогда отчетливо понял, что этот так ожидаемый его сестренкой момент грозит не наступить никогда.
Войдя в комнаты сестры, Гранд, как и ожидал, застал ее до сих пор рыдающую в объятиях Линды. Нежно поглаживая по спине сидящую у нее на коленях воспитанницу, та утешала ее как могла:
- Ну перестань, перестань, маленькая. Мы все исправим, и Владетельница больше не будет на тебя сердиться.
- Да... Ты всегда так говоришь, но она все равно сердится, как бы я не старалась... Я не могу... не могу... у меня ничего не получается... все бесполезно... я такая нескладная и глупая... и всегда забываю все-все и даже говорить не могу, когда она на меня так пристально смотрит... Нет! Я не хочу, не хочу так жить... Зачем мне такой жить? Я же лишь позорю ее... и все мои усилия напрасны... Ну сделай же, сделай что-нибудь, чтобы я научилась нравится ей! - перемешивая рыдания со словами, шептала Эмили, одновременно прижимаясь к гувернантке и от переизбытка чувств стуча ее кулачком по плечу.
- Обязательно, ласточка моя, обязательно сделаю и научу... Не все сразу... У тебя обязательно получится, ты же у меня умница-разумница и стараешься, все хорошо будет, обязательно. Это просто сегодня ты немножко растерялась, поэтому она так и рассердилась, а в следующий раз все будет хорошо, вот увидишь. Ну не плачь, не плачь, моя хорошая...
- Ты только говоришь "научу", а на деле ничего не выходит. Это ты, ты во всем виновата! - сестренка попыталась вывернуться из объятий Линды, но та не дала.
- Тсс, моя птичка, не надо таких слов. Тебе самой будет стыдно за них, когда успокоишься. Так что прекрати искать виноватых. Мы обе виноваты, раз я за тебя отвечаю. Мне, кстати, не меньше тебя неприятно, что Владетельнице не нравятся результаты моего труда.
- Да... - обиженно всхлипнув, Эмили отерла слезы, - тебе-то она никаких замечаний не делает...
- Раз я тебя учу, то все замечания тебе, я однозначно воспринимаю и на свой счет тоже... Это же я не сумела выучить тебя должным образом.
- Да ладно тебе, она вон сегодня сколько раз повторила, что сожалеет о том что ты вынуждена воспитывать такое неспособное и бестолковое создание и даже извинилась за это... Так что к тебе-то у нее никаких претензий нет.
- Ты хочешь обвинить меня, что я специально учу тебя так, чтобы твое поведение не нравилось Владетельнице? - Линда разомкнула руки и плечи ее напряглись. - Может, ты хочешь, чтобы я попросила Владетельницу найти тебе другую гувернантку?
Почувствовав ее настрой и испугавшись, что может лишиться еще и ее поддержки, Эмили тут же сама обвила ее шею руками:
- Нет, Линда. Нет! Не обижайся! Я ничего такого не хочу. Это я глупости наговорила. Не обижайся! Я знаю, что ты любишь меня и стараешься помочь... Это лишь я во всем виновата... Не отказывайся от меня, пожалуйста... - она вновь залилась слезами.
Сердце Гранда болезненно сжалось, а потом в мозгу мелькнула мысль как можно немного изменить ситуацию, чтобы минимизировать стрессы у сестренки, и он шагнул к дивану, на котором те сидели.
- Линда, я только что был у Владетельницы, и в связи с этим у меня есть несколько распоряжений к Вам.
- Да, принц, я готова их выслушать. Вы желаете, чтобы я отправила Эмили в спальню, чтобы поговорить наедине или ей можно остаться? - она поднялась, осторожно ссадив принцессу с колен и при этом вложив ей в ладонь большой носовой платок. Несмело теребя его в руках все еще всхлипывающая Эмили повернулась к нему, ожидая его решения.
- Нет, у меня нет никаких секретов от сестры. Так что пусть остается. Вытри слезы, Эмили. И можете сесть.
Повернувшись к своей воспитаннице, Линда помогла ей отереть слезы и отсморкаться, после чего усадила на диване и убрав носовой платок, обернулась к Гранду:
- Я вся во внимании, принц.
- Вы тоже можете сесть, Линда.
- Если это не приказ, я бы предпочла выслушать Вас стоя, принц, - зеленые глаза рыжеволосой красотки уперлись в него напряженным взглядом.
Гранд знал, что даже упоминание имени Владетельницы приводит ее в состояние благоговейного трепета, и не стал настаивать:
- Как пожелаете, Линда. Хотя то, о чем я намереваюсь просить Вас, скорее вскользь высказанное пожелание, чем ее непреложное требование.
- Оно в любом случае будет выполнено, принц.
- Это было бы весьма кстати, ибо Владетельница очень расстроена сложившимися между ней и ее дочерью отношениями, а это, по ее мнению, могло бы хотя бы немного, но исправить ситуацию, а в будущем так, возможно, и изменить ее.
- Все, что в моих силах, принц...
- Это безусловно в Ваших силах, Линда. В разговоре со мной Владетельница допустила предположение, что возможно именно ее личные встречи с дочерью оказывают на принцессу то угнетающее воздействие, которое и порождает все проблемы. Поэтому она высказала желание попытаться взять небольшую паузу в отношениях с дочерью. Она надеется, что это поможет преодолеть некоторые имеющиеся
Договорить ему не дала Эмили. Соскочив с дивана, она подбежала к нему и схватив за руку, потянула, напряженно заглядывая в глаза:
- Нет, Грейт, нет! Только не это! Пожалуйста, не лишай меня возможности видеться с мамой! Я согласна терпеть все ее замечания и больше не буду плакать. Она же из-за того, что ты ей рассказал о моей истерике, так сказала? Из-за этого? Так я больше не посмею, Грейт! Честно-честно... Я буду стараться... очень... Только не требуй, чтобы Линда не допускала меня к ней. Я не вынесу этого! Пусть лучше ругает! Я заслужила... и я буду стараться исправиться! Клянусь! Не лишай меня мамы! Слышишь? Не лишай!
- Принцесса! - на ее плечо легла рука Линды. - Вы хотите пойти против воли Владетельницы?
- Он сказал, это не требование и не приказ! Это лишь ее предположение, и оно неправильное! Неправильное! Это ничего не исправит! Все будет только хуже! Я чувствую это! Чувствую! - руки сестренки еще сильнее сжали ладонь Гранда, из ее глаз вновь потекли слезы, а голос сорвался на крик: - Грейт! Пожалуйста, скажи, ведь мама же не требует, чтобы меня изолировали от нее? Ведь нет? Я не переживу этого, Грейт! Нет! Я пойду к ней сама! Пусть ругает или наказывает! Значит я заслужила. Только пусть не отказывается от меня! Я буду стараться исправиться, буду! Клянусь!
Смятенный ее напором, Гранд в нерешительности замер, не зная как реагировать и что предпринять.
Увидев, что он в замешательстве, инициативу перехватила Линда и стремительно развернув к себе Эмили, раздраженно проговорила:
- Принцесса, как Вам не стыдно?! Как Вы могли подумать, что Ваша мать может от вас отказаться? Мне безумно стыдно за Ваше поведение, Ваши слова и Ваши мысли. Ваша мать прилагает все усилия, чтобы у Вас все было хорошо, чтобы Вы были здоровы, всем обеспечены, ни в чем не нуждались, а у Вас поворачивается язык, предположить, что она хочет избавиться от Вас! Что за дикие фантазии? Правильно она на Вас сегодня наругалась. Вы неблагодарны и жутко эгоистичны! Да к тому же и вести себя прилично не умеете! Что за манеры? Как Вы общаетесь с наследным принцем? Кричите, да еще и Владетельницу необоснованно не пойми в чем обвиняете... Стыд и позор! Я в шоке... Мы сейчас же пойдем умываться, потом Вы выпьете воды и ляжете в кровать. И только попробуйте сейчас хоть слово мне возразить, я откажусь заниматься Вашим воспитанием. Так и знайте!
После чего, проронив: "Извините, принц, но мне необходимо уложить принцессу", взяла за руку испуганно притихшую Эмили и быстрым шагом вывела из гостиной.
Гранд в замешательстве потряс головой. Его попытка оградить от нападок матери сестренку, вызвала у той еще больший стресс. И что предпринять в такой ситуации было абсолютно непонятно. Однако вернувшаяся через некоторое время Линда сумела быстро развеять все его сомнения, выразив полное согласие с мнением, что отсутствие прямого контакта между Владетельницей и Эмили действительно может поспособствовать нормализации отношений между ними и что для Эмили это будет лучшим выходом, который та просто пока не осознает. После чего, пообещав постараться минимизировать встречи принцессы с матерью, удалилась. Теперь можно было не сомневаться в том, что чувствующая посредствам кабалита приближение хозяйки Линда действительно будет пытаться их избегать.
Обрадованный Гранд поспешил к себе в комнаты и только по дороге сообразил, что Линда высказала не собственное мнение, основанное на интересах ее воспитанницы и знании ее психологии, а лишь как всегда безоговорочно согласилась с озвученным ей мнением Владетельницы. Но что-то менять было поздно.
Он взялся за ручку двери своих апартаментов и тут его окликнул Шон.
- Здравствовать тебе в веках, братец. Похоже, ты совсем зазнался. Даже головы не повернешь.
- Извини. Не заметил. И тебе всего того же взаимно... - остановившись, Гранд повернулся к нише, напротив своей двери, где стоял Шон. - Меня ждешь?
- Да, - кивнул брат и тут же озабоченно спросил: - Ты чем-то расстроен? Что-то произошло?
- Да так... с одной стороны мелочи, но все равно неприятно...
- А поконкретнее?
- Мать опять Эмили разнос устроила на ровном месте, я вмешаться попробовал, но похоже бесполезно. Мать была непреклонна, типа единственный способ для Эмили не вызывать ее раздражение, вовсе на глаза ей не попадается. Я решил сыграть на этом и попросил Линду постараться минимизировать их встречи, но кажется сестренка совсем не обрадовалась такому раскладу...
- Скажу откровенно, это и правда все мелочи, и то, что я пришел тебе сообщить, окончательно уверит тебя в этом, - усмехнулся в ответ Шон.
- Что случилось?
- Артес сумел засечь, где расположено основное логово горгулий...
- Да ты что?! Неужели?! А ты как узнал?
- Я был в библиотеке, туда спустилась Владетельница и только хотела приказать мне найти какой-то фолиант, как вбежал взволнованный Артес и выпалил: "Я выследил их!". Владетельница тут же гневно прервала его: "Не здесь! Пошли в кабинет, там все доложишь" и увела, а я поспешил сообщить тебе. Сейчас они наверняка обсуждают план действий.
- Думаешь, нам стоит вмешаться в ход обсуждения? - Гранд сразу понял для чего брат поспешил к нему. Лишь он мог отважиться навязать свое присутствие и дерзнуть высказать свое мнение Владетельнице, когда она о нем не спрашивала. Остальных она без труда заставляла всегда помнить о субординации.
- Без сомнений, - кивнул Шон, - а то нас могут не принять в расчет, и все лавры битвы обойдут нас стороной.
***
Къяра стояла у окна и, нервно постукивая пальцами по переплету, смотрела на заоконный пейзаж. Потом, не оборачиваясь, тихо спросила:
- Артес, а ты уверен, что никак не выдал свое присутствие?
- Да, Владетельница, - он шагнул ближе и осторожно коснулся ее плеча, - я был предельно внимателен.
- Поверить не могу... Неужели у меня появился шанс все исправить и разом избавиться от всех проблем? - она обернулась к нему, и на губах ее заиграла нежная улыбка. - Ты даже не представляешь, как порадовал меня...
- Я счастлив, что сумел сделать это, - он подхватил ее руку и, чуть склонившись, нежно приник к ней губами. - Вы ведь знаете, моя госпожа, что служение Вам, это смысл моей жизни...
- Артес, я не нуждаюсь в подобных самоуничижительных демонстрациях. Знаешь ведь, - она раздраженно отдернула руку. - Успокойся уже.
- А если в них нуждаюсь я? - он поднял голову, и их взгляды скрестились.
Сметенная натиском чувств, сквозившим в его взгляде, она не выдержала и первая отвела взгляд:
- Артес, я понимаю, что напоминаю тебе Ингу, и ты не можешь отделаться от привычки видеть во Владетельнице женщину... Но пойми же ты, наконец, я не женщина, я в первую очередь правитель... и меня раздражает, когда к деловым отношениям начинают приплетать чувства. Почему ты пытаешься каждый раз вынудить меня их проявить? Ведь ты по большому счету даже сам не знаешь, что от меня ждешь: гневаться я начну или ласкать, но для тебя сейчас главное чтобы отреагировала хоть как-то... Зачем тебе это? Зачем???
- Я люблю Вас, госпожа...
- Ты и обязан это делать, обязан меня любить, как и Ингу когда-то. Любить, какой бы я не была, потому что именно это залог твоего комфортного существования! - протянув руку, она сжала кончиками пальцев цепочку своего кабалита на его шее, слабо активируя ее. - А вот разводить меня на эмоции и чувства не только не обязан, но и не должен! Я не она! Меня не надо, как ее когда-то, сексуально ублажать, я в этом не нуждаюсь! У меня для этого вон целый гарем любовников есть. Ясно тебе?
- Вы считаете, мои чувства к Вам это лишь игра с целью самосохранения?
- Не собираюсь заморачиваться поиском истинных причин и на роль твоего личного исповедника не претендую. Так что оставь их при себе!
- Это из-за моих отношений с Ингой? Да? Это из-за них Вы поставили меж нами такой барьер и даже со своим кабалитом не рискуете заглянуть мне в душу, тогда как раньше легко заглядывали и без него? Хотите до конца выполнить обещание, данное сестре? Тогда почему я еще не у ее ног?
- Я ничего ей не обещала... - недоуменно повела она плечом.
- А сделать любого, выбранного ею, ее мужем? Не обещали? Значит, она солгала... А я ведь только ради этого согласился... Хотел выполнить последнюю Вашу волю.. Какой же я был дурак... Но в тот момент скажи мне кто, что Вы пожелали, чтобы я покончил с собой, я бы выполнил это... Прямо там, на краю колодца... или бы сам шагнул туда... причем даже без просьб, просто бы шагнул с надеждой, подобно Вам, никогда не выйти...
- Артес, я ничего не понимаю... Какую мою последнюю волю? Какой колодец? О чем ты? -непонимающе переспросила Къяра, и тут же со страхом поняла, что опять нарвалась на "белое пятно" из прошлого, которое таким замысловатым образом выплыло оттуда и опять тревожит ее невозможностью самой в него заглянуть. Однако первый испуг быстро прошел, как только меж пальцев чуть дрогнувшей руки она вновь ощутила холодок кабалита. С такой поддержкой отыскать в сознании Артеса правду о своем прошлом было пустяковым делом. Легкая улыбка тут же вновь коснулась ее губ, и как это она раньше до такого не додумалась. Надо было сразу, как только отец отдал ей ключ от кабалита Артеса, покопаться в его сознании, а она что-то растерялась и столько времени упустила.
Но выполнить задуманное Къяра не успела, ибо в дверь постучали, и громкий голос Гранда спросил:
- Владетельница, Вы позволите?
Подумав, что не зря сегодня заставила сына вспомнить о правилах этикета, иначе сейчас очутилась бы в очень неприятном положении, она разжала руку и отступив к своему столу холодно проронила:
- Входи.
Сын вошел не один, с ним был Шон. Къяра непроизвольно поморщилась. Надо было запретить мальчишке говорить о том, чему оказался невольным свидетелем. Жаль, что не догадалась, теперь придется постараться, чтобы хоть как-то нейтрализовать сына, без сомнений мечтающего поучаствовать в битве. Поскольку при данном раскладе в грядущей бойне он будет лишь мешать.
- Владетельница, - хоть Гранд и демонстративно склонил голову в почтительном поклоне, от ее взгляда не укрылось как азартно блестели его глаза, - я узнал, что у нас появился шанс разделаться с мерзкими горгульями и пришел уверить Вас, что и я, и Шон готовы принять активное участие в операции и приложить все силы, чтобы изжить это зло.
- Спасибо за предложение, я буду иметь его в виду и если понадобиться ваша помощь, немедленно сообщу. Идите, и держите язык за зубами оба. Если от вас хоть кто-нибудь еще узнает о готовящейся операции, мало не покажется, обещаю! Свободны.
- Мам, я не уйду! Я знаю, что виноват в том, что эта мерзость расплодилась в Империи и хочу вытравить и искоренить эту пакость, чтобы избавить государство от этой напасти. Ты не можешь мне отказать в праве исправить собственную ошибку.
- Могу! - в ее тоне зазвучала непреклонность. - Иди.
- Не уйду! - не стал сдаваться сын. - Хоть убивай, не уйду!
- Ты будешь мне лишь мешать!
- Чем? Чем я могу тебе помешать?
- Тем, что будешь путаться под ногами.
- Ты считаешь, что не обязана меня учить и дать мне возможность стать тем, кто начнет не путаться под ногами, а будет опорой, приемником и достойным наследником? Тебе хочется сделать меня пустым местом, чтобы все твои подданные после того, как придет время тебе отдать бразды правления мне, постоянно сетовали что по сравнению с тобой я ничтожество? Ты к этому стремишься?
- Сейчас не время для твоего обучения! Это не тот случай, когда можно учить. Здесь я все ставлю на карту! Я должна не оставить даже воспоминания об этой мерзости, и отвлекаться, чтобы еще и тебя контролировать, мне абсолютно не с руки, - поморщившись, эмоционально выдохнула Къяра.
- Мам, неужели ты не понимаешь, что именно в такие моменты и формируется характер? Как я смогу хоть чему-то научиться у тебя, если ты будешь меня изолировать от всех значимых событий? Я хочу учиться у тебя, чтобы быть твоей опорой, а не путами на твоих ногах. Я клянусь, что буду следовать всем твоим инструкциям и выполнять все распоряжения. Ну, мам... пожалуйста...
Пытаясь обуздать бушующее в душе раздражение, Къяра взяла со стола серебряную фигурку дракона и, прикрыв глаза, сильно сжала в руке, а потом стала медленно крутить в пальцах. Доводы сына были существенными, но она знала, что если поддастся им, риск не суметь повернуть ситуацию в свою сторону увеличивается. Хотя, если верить звездам, у нее вообще нет ни единого шанса именно так ее развернуть. Правда, абсолютно непонятно почему ... с ее-то силой и способностями. Скорее всего, именно сын и будет тем амортизатором, который не позволит ей сделать это... Но может, не позволит именно из-за ее запрета? Вот запретит она ему, а он вмешается втихаря и именно этим все испортит... Так, может, лучше все-таки разрешить, но жестко контролировать... Уж больно амбициозен ее мальчик и плохо умеет подчиняться, особенно когда считает, что его лишают возможности проявить свои способности и игнорируют его потенциал. Да, пожалуй, это будет единственным выходом.
- Хорошо, уговорил, - открыв глаза, тихо проронила она, - но если хоть немного отойдешь от моих распоряжений, пеняй на себя - сошлю куда-нибудь, где о том, что ты принц и не вспомнит никто... Так и знай!
***
Они шли по переходу, сориентированному Къярой прямо к входу в логово горгулий, и она, замыкая шествие, внимательно наблюдала за идущими перед ней Артесом, Шоном и сыном. И как только они приблизились к арке выхода прикрыла их всех сферой невидимости, после чего положила руку на плечо сына:
- Сейчас, пока я посылаю импульс вглубь лабиринта навсегда блокирующий все выходы кроме этого, ты истребляешь охрану, а потом дежуришь у входа и уничтожаешь всех, пытающихся выйти без разбора. Перед тобой на входе постоянно должно стоять поле свертки, мимо которого не должна проскочить ни одна мышь, ни один паучок! Понял?
- А если это будут не горгульи?
- Плевать! Сейчас не до сантиментов, поэтому даже не озадачивайся выяснением! Лес рубят, щепки летят. Ни одна тварь не должна выйти отсюда живой! Ясно?
- Да. Предельно, - кивнул Гранд. - Обещаю, что все будет именно так.
Удовлетворенная таким ответом Къяра, закрыв арку, сбросила сферу невидимости.
Тут же на них накинулись несколько молодых особей горгулий, стоящих на карауле. Одетые в кожаную броню стройные и гибкие юноши с мощными крыльями за спиной и вытянутыми лицами, на которых горели недобрым светом большие зеленовато-янтарные глаза, разом вздернув в злобном оскале узкие губы, обнажившие ряд острых и мощных клыков, попытались обвить непрошенных гостей непропорционально длинными руками, и вонзить в них длинные заостренные и твердые как сталь ногти, способные втягиваться и вытягиваться по желанию владельцев.
Магическим потоком отшвырнув от себя одного из них, Къяра предоставила своим спутникам возможность самостоятельно разбираться с охранниками и вошла в пещеру. После чего, взмахнув руками, стала распевно читать заклинание.
Воздух вокруг нее мгновенно стал упругим и насыщенный магическим потенциалом, а потом, с последним выдохнутым ею словом заклятья, стремительной волной понесся вдоль всего лабиринта коридоров, запечатывая навек всевозможные выходы и лазы.
Обернувшись и удостоверившись, что с охранявшими вход горгульями уже покончено, она поманила рукой Артеса и Шона:
- Пока я прогуляюсь по центральному коридору, ступайте по правую и левую руку от меня и на развилках поочередно заклятьем пламени очищайте каждый коридор. По идее улизнуть при такой схеме вряд ли кому удастся, но если такое и случится, то свертка на входе их все равно уничтожит.
Дождавшись, чтобы Артес и Шон подошли к ней, а за их спинами Гранд установил свертку пространства, Къяра решительно зашагала вглубь пещеры.
Однако по тому, что встретить никого из горгулий им никак не удавалось, а в выжигаемых коридорах никакой двигательной активности не наблюдалось, она вскоре поняла, что ее план неидеален. Лабиринт коридоров дробился и разветвлялся таким множеством ответвлений и переходов, что избежать встречи с ней для мастеров игры в прятки, которые в отличие от охранников у входа, уже наверняка поняли по прошедшему по пещере импульсу, кто к ним пожаловал в гости, было делом не особо затруднительным.
Раздосадованная она остановилась и, приподняв руки к невысокому потолку, коснулась его кончиками пальцев. Затем, сформировав меж ними начальную напряженность поля, принялась распевным речитативом одновременно увеличивать ее потенциал и распространять по всей поверхности вначале потолка, а затем стен и пола.
Замерев за ее спиной, Артес и Шон смотрели на нее с нескрываемым восхищением, ибо мелодика речитатива, стремительно распространяющая во все стороны магический посыл, не могла не завораживать.
Ощутив на себе их восторженные взгляды, Къяра раздраженно подумала, что отсутствие с ее стороны требовательности к ближайшему окружению явно распустило их, раз они позволяют себе во время столь ответственной операции по уничтожению логова противника концентрироваться не на помощи ей и конечном результате, а исключительно на восторженном наблюдении за ее действиями. Хотелось прекратить действо и устроить хорошенький нагоняй обоим, но прерванное заклинание могло привести к изъянам в поверхностном покрытии, и она не стала останавливаться.
Вскоре все поверхности пещеры покрылись достаточным слоем ее магии, прикосновение к которой любой сущности, имеющей магическую оболочку, которую не могли не иметь принимающие чей-то чужой образ горгульи, вызывало налипание и как следствие вынуждало либо сбрасывать образ, либо барахтаться, прилипнув к стене или полу.
- Значит так, - закончив, она обернулась, - расходимся в разные стороны и методично прочесываем все разветвления коридоров в первую очередь уделяя внимание направлениям с повышенной активностью моего поля. Все сущности, залипшие в поле, должны быть уничтожены. Понятно?
- Да, Владетельница, - Артес с Шоном одновременно кивнули.
- Прекрасно, - проронила она и быстрым шагом направилась туда, откуда шло наибольшее искажение поля.
Когда она достигла одного из отдаленных коридоров, активность искажения резко упала, что означало: горгульи приняли свой обычный образ. Къяра прищелкнула пальцами, и в ее руке появился сверкающий меч. Уничтожать горгулий, многие из которых являлись потомками такого сильного мага, каким был ее сын, с помощью магии было делом достаточно непредсказуемым, поэтому она решила прибегнуть к помощи оружия.
Однако в коридоре вместо толпы горгулий, которую она ожидала увидеть, ее встретила лишь одна. Косматая, сморщенная старуха испуганно прижималась к стене, молитвенно сложив перед собой руки и нервно тряся головой. При приближении Къяры, она опустилась на колени и поползла к ней, всхлипывая и жалобно причитая:
- Молю, пощади... я ничего плохого не сделала... пощади...
Брезгливо поморщившись, Къяра на мгновение в замешательстве замерла, и этой паузы хватило, чтобы старуха проворнее ловкой кошки бросилась на нее.
Еще в прыжке встретив ее магическим барьером отражения, Къяра не дала той даже коснуться себя, но отдача от импульса заставила ее чуть сместиться вбок, и в щель, образованную ее плечом, тут же метнулась выбравшаяся откуда-то из-за спины старухи маленькая летучая мышь.
Повернувшись следом, Къяра вскинула руку, но ничего сделать ей не дала старуха, набросившись на нее сзади и изо всех сил обхватив руками. На то чтобы сбросить ее и прикончить у Къяры ушло порядка десяти секунд, но их оказалось достаточно, чтобы маленькой летучей мыши и след простыл.
С отвращением откинув от себя подальше труп старой горгульи, Къяра досадливо скривилась. Маленькая летучая мышка наверняка была еще одной из горгулий, а ей как транспортом могли воспользоваться сотни других, превратившиеся в свою очередь в пауков или даже блох... Получается из-за секундной нахлынувшей жалости к кажущемуся беззащитным существу, она скорее всего упустила всех своих врагов.
Злость душила ее. Ну ничего. Долго летать эта тварь все равно не сможет и рано или поздно ей придется сесть, и вот тогда она ее найдет.
***
Гранд стоял у барьера свертки, ожидая увидеть каких либо существ, которыми обычно прикидываются горгульи, но вместо подобных существ из коридора вышла Лана. В сером длинном по фигуре платье, украшенным блестящим и переливающимся алым воротником, сотканным словно из сотен тысяч сверкающих капелек крови. Подошла к барьеру и молча застыла подле него.
Не веря собственным глазам, Гранд нервно потер их. Проверить сущность Ланы через барьер свертки не представлялось возможным, и он в замешательстве просто смотрел на нее, не сводя взгляда.
А она тем временем, вскинула на него свои огромные выразительные глаза, а потом, потупившись, медленно опустилась на колени и, прижав руки к груди, немного хрипловатым и срывающимся, наверное от волнения, голосом тихо заговорила:
- Принц, я очень виновата, что покинула Вас без Вашего на то позволения, но я находилась под чарами, которым не могла противиться... А потом меня долго держали в плену. И вот Вы, наконец, пришли, и я вновь стала свободна и могу видеть Вас, чему я несказанно рада... Может, Вы позволите мне приблизиться, чтобы высказать Вам всю свою признательность за освобождение и попросить извинение за недостойное поведение...
Гранд судорожно сглотнул и облизнул разом пересохшие губы. Голос Ланы хоть и звучал незнакомо-хрипло, но в нем было столько одновременно беззащитности и взволнованной покорности, а так же готовности проявить благодарность и нежность, что сердце Гранда не могло не дрогнуть, и его охватил давно забытый трепет. Однако уроки матери не прошли даром и, обуздав готовый разгореться в душе пожар, он нарочито холодным тоном произнес:
- И чем ты докажешь, что ты именно та, за которую выдаешь себя?
- Я не понимаю, о чем Вы, принц... - подняв на него недоуменный взгляд, Лана в замешательстве помотала головой. - Что я должна доказать? Что я та, которую Вы некогда почтили своим вниманием? Та, которая дала жизнь Вашим потомкам?
- Так эти мерзкие твари - твои дети? - не смог сдержать удивления Гранд.
- Нет, мои дети не мерзкие твари. Они вполне достойные дети. Те, которых Вы называете мерзкими тварями, принц, произошли не от меня, а от тех существ, что меня похитили, и к ним я не имею ни малейшего отношения...
- Так у тебя есть нормальные дети?
- Да, принц. Мои дети вполне нормальны.
- Где они?
- Их держат, подобно мне, в плену, но я знаю где, и если Вы позволите мне выйти отсюда, я покажу Вам это место.
- Ты видишь и чувствуешь, что перед тобой барьер свертки? - решил продолжить ее расспрашивать Гранд, так до конца был не в силах поверить, что перед ним та, которая некогда заставляла восторженно трепетать его сердце.
- Я многому научилась, пока была в плену.
- Я не верю. Мою возлюбленную убили, ты не можешь быть ею, - припомнив слова матери о том, что когда спал с Ланой, та уже была мертва.
- Я не была мертва, я лишь находилась под чарами... Неужели Вы бы не почувствовали, что ласкаете труп, принц? Разве труп может обладать страстью и любить?
- Возможно...
- Что возможно, принц? То, что Вы могли не заметить, что ласкаете хладный труп? Вы действительно считаете это возможным с Вашим-то потенциалом?
- Ну, не знаю... мать так убежденно говорила...
- Так не она же, а Вы держали меня в объятиях, так что же полагаетесь на ее мнение, а не на свое?
- Мать мастер считывать информацию.
- А те, кто пленили меня, мастера обмана и уловок... Не допускаете мысли, что это они сумели ее обмануть, а не Вас обманули Ваши собственные чувства? К тому же Вы уверены, что правильно трактовали ее слова, или она немного не исказила действительность, чтобы у Вас не было искушения разыскивать меня?
- Нет! Я не верю тебе! - решительно тряхнул он головой.
- Так проверьте, принц! Позвольте мне перейти на Вашу сторону и проверьте! Вы ничем не рискуете. Если я лгу, Вы прикончите меня и вся недолга... Или Вы боитесь меня? Или страшитесь признать, что всю жизнь боитесь проявить самостоятельность и живете лишь по указке, игнорируя и свои чувства, и свои знания?
Слова Ланы настолько ошеломили Гранда, что он в замешательстве прижал руки к вискам. Она точно нащупала и зацепила его самое больное место. Мысли о том, что мать постоянно руководит всеми его поступками и даже мыслями, не давая ему самостоятельно принять ни одно решение, довлели неприятным грузом. А вдруг и правда, она тогда ошиблась, или того хуже нарочно солгала ему...
- Тебе придется подождать, - хмуро проронил он. - Я обещал матери не снимать блок свертки. Вернется она, и я дам тебе возможность доказать, что тогда она ошиблась и спасу и тебя, и наших детей.
- Не надо ее держать за идиотку, принц. Она не даст Вам такой возможности. Она уничтожит меня до того, как Вы хоть что-то сумеете ей сказать или попросить. Именно поэтому она и оставила Вас по ту сторону свертки, а не по эту... Ей не нужны ни я, ни наши дети, она найдет Вам более достойную партнершу для продолжения рода. Вы можете дать мне и нашим детям шанс выжить, лишь если позволите мне перейти на Вашу сторону...
- Скажи мне, где наши дети.
- Я не могу через барьер указать направление, ибо не знаю, а могу лишь чувствовать...
- Это вранье, ты не обладала потенциалом, поэтому и чувствовать направление не в силах.
- Вы не женщина, принц, и детей не рожали. Вам не понять. Любая мать на это способна.
- Ты все равно лжешь, я чувствую.
- Вы не можете это чувствовать через барьер, принц. Снимите его, и я докажу, что не лгу! - Лана устремила на него взгляд полный мольбы и слез.
В это время в глубине коридора показался силуэт матери, и Лана, словно спиной почувствовав ее приближение, вновь молитвенно протянула к нему руки, с еще большим напором начав упрашивать:
- Принц, меня сейчас убьют, если Вы не решитесь дать мне возможность доказать лично Вам мою невиновность ни в чем! Сжальтесь! Можете как угодно наказать, лишь дайте возможность спасти если не мою жизнь, то хотя бы жизни наших детей! Они замурованы и погибнут, если Вы не освободите их! Смилуйтесь! Дайте шанс им выжить! Вы же ничем не рискуете, кроме ее благоволения!
В ее голосе было столько чувственной мольбы, что она не смогла не тронуть Гранда, и он вытянул руку вперед, снимая блок свертки, и даже властный окрик матери: "Не смей это делать! Замри!" не остановил его. Напротив он ввел дополнительный посыл, отражающий ее удерживающее блок воздействие, и восстановил свертку, лишь когда мгновенно поднявшаяся и метнувшаяся на его сторону Лана оказалась подле него.
Все дальнейшее было настолько необычным, что показалось Гранду нереальным сном. Алый воротник серого платья Ланы неожиданно пришел в движение и тучей крошечных как капельки крови букашек поднялся в воздух и как тающее облако разлетелся во все стороны, а сама Лана, цепко схватив его за руки, бессильно осела к его ногам, шепча: "Теперь можешь и убить... но лишь меня... их не трогай... не трогай, молю, это твои дети..."
Сказать, что Гранд был шокирован происходящим, это ничего не сказать. Он был поражен настолько, что впал в какое-то оцепенение из которого его вывел сильный удар матери по лицу. Вздрогнув, он помотал головой и выдернул свои руки из цепких ладоней Ланы, давая матери возможность оттащить ее в сторону, где она уверенным движением перерезала ей горло, после чего с нескрываемой брезгливостью отшвырнула от себя труп, начавший принимать очертания костлявой крылатой старухи.
Шагнув к матери, Гранд потупился и преклонил колени:
- Я понимаю, что все испортил, и приму любое наказание, Владетельница.
- Толку-то... - хмуро проронила она и демонстративно отвернулась.
- Мам, если бы ты знала как мне сейчас хочется умереть... Ну не молчи, пожалуйста, лучше избей и сошли в какую-нибудь глушь, где я без следа сгину. Только не молчи с таким презрением, - он просительно коснулся ее руки. - Проклятье, ну почему у такой матери как ты, родился такой тупой сын как я...
- Ладно, успокойся, - чуть обернувшись, она ободряюще коснулась его плеча. - Я знала, что так будет, просто не удержалась от искушения поспорить с судьбой. Это все было предопределено.
- То есть ты знала, что я не выполню приказ, но все равно оставила меня здесь одного?
- Без разницы было, где тебя оставлять или куда брать, ты все равно был тем звеном, которое не дало бы им погибнуть. Даже оставь я тебя дома, ты бы все равно умудрился пойти против моей воли и вмешаться... При таком раскладе мне казалось это было место, где с наименьшей вероятностью они могли тебя обыграть, но как видишь, я ошиблась.
- Почему ты меня не предупредила?
- Ну знал бы ты, что именно ты поможешь им улизнуть, чтобы это изменило? Во-первых, ты наверняка бы мне не поверил и в амбиции впал, а во-вторых, ты ведь не им проход открывал. При этом опять действовал под влиянием своего возбуждения, а не мозга, и вряд ли бы на предупреждение среагировал... Мне вот даже в голову не пришло, что тебе не покажется странным, что на обычной смертной никак не отразилась столь долгая разлука. Ни одной морщинки и фигура точь-в-точь... Горгульи ее по-твоему замороженной что ли держали? Вот почему у тебя мозг отключается, когда ты видишь подобных красоток? И вообще почему ты не дождался меня? Я когда-нибудь в чем-то тебя ограничивала? Когда-нибудь шла против твоих интересов, если они были неопасны для Империи?
- Мам, мне так стыдно... и я не знаю что делать...
- А что тут уже можно сделать? - раздраженно повела она плечом. - На ус постараться намотать и урок усвоить, а потом продолжать жить как и раньше...
- Мам, я не смогу как раньше... я вообще не представляю как смогу жить дальше... - Гранд схватил ее руку и прижался к ней лбом.
Почувствовав, как плохо сыну, Къяра наклонилась к нему и подняв с колен, крепко обняла, тихо шепча на ухо:
- Ты нужен мне, нужна твоя помощь. Не беда, что эти твари улизнули, если мы будем вместе, мы сможем выстоять и их победить...
- Ты действительно так считаешь? - Гранд, чуть отстранившись, с надеждой взглянул на нее.
- Я знаю это, - уверенно ответила она, еще крепче прижимая его к себе.
***
Гранд в сопровождении Шона прочесывал западный склон центрального хребта, где как им доложили несколько дней назад на караван торговцев напал отряд горгулий. Сканируя с помощью магии все попадающиеся пещеры, они накладывали заклятье замыкания лишь на найденный лаз. Так как, по опыту уже знали, что заклятье, замыкающее все выходы лишь сил отнимет больше, но все равно ничего не даст. Ибо горгульи не только всегда старались устроить из собственных жилищ лабиринт с множеством запасных выходов, но в добавок к этому теперь делали несколько выходов не до конца пройденными. Такие недостроенные выходы заклятье замыкания не распознавало, а в случае опасности горгульям почти не стоило труда выломать тонкую стенку и улизнуть.
За все время после неудачного разгрома их логова никого из них так и не удалось поймать или убить. Поскольку с магами горгульи предпочитали не встречаться и пользовались любой возможностью, чтобы сразу удрать.
Солнце стало клониться к закату, окрасив в красивый сероватый багрянец все близлежащие скалы. Но двум уставшим от безрезультатного скитания по горам магам было не до красот природы, к тому же резкий пронизывающий ветер мешал сосредоточиться на окружающих красотах. Поэтому, когда Шон просительно тронул брата за плечо, тот не удивился.