--
Здравствуй, Вик! Вик, я сегодня не приеду, не жди. И вообще, я не приеду
больше, не сердись! Я думаю, нам нужно побыть какое-то время одним, подумать, разобраться в себе, в своих чувствах, желаниях
--
Ты так думаешь?
--
Да, Вик, я так думаю. Я больше не могу так, Вик! Пойми, я женщина, а
не... Мне надоело так..., надоело твое безразличие, сменяющееся приступами беспричинной ревности, надоело ждать, когда ты соизволишь придти, надоело видеть тебя нетрезвым, сколько можно, Вик? Ты вспомни, сколько ласковых слов ты сказал мне за последний месяц? Я стала для тебя девочкой по вызову. Я не хочу так, Вик! Я устала. Давай отдохнем друг от друга, а? Мне не хочется этого, но..., думаю, что так будет лучше..., и мне, и тебе, поверь! Я, правда, не хочу...
- Лара, да ради бога! Если ты кого-то нашла, то, так и скажи, а то чувства,
желания! Какие чувства? Какие желания? У тебя желание одно: - мужика волосатого, да чтобы у него.... Ты, что думаешь, что я плакать буду? Решила, - значит, решила, значит, - так тому и быть! Всё! Пока, я занят!
День первый.
Значит, говоришь, чувства? Значит, говоришь желания? Ну-ну! Посмотрим мы на твои чувства...
День второй.
Лара, какие чувства? Какие желания? Нет ни того, ни другого. Всё! Перегорело! Было, да сплыло, чувство с желанием... Баста!!!
День пятый.
Ты смотри, не звонит, а?! Меня испытывает, мое терпение... Ну, давай, посмотрим, кто кого...
Прошла неделя.
Та-а-ак! Надо заканчивать с хандрой, брать себя в руки, садиться и писать! А то, скоро хлеба не за что купить будет... А эта, ты посмотри на нее, а? Не звонит... Занята! Ну, ясное дело, желающих хоть отбавляй! Свято место, как говорится, пусто не бывает. Мужика-то она всегда себе найдет, но, чтобы любил ее так как я - ни-ког-да! Таких дураков больше нет! Я ей и цветы каждую неделю покупал, и два рассказа посвятил, и ... Пусть попробует найти!
Десятый день.
Ёлки зеленые, что же в ней такое есть, что я не могу ее забыть? Пусть симпатичная, даже красивая, пусть - не глупая, ну, еще - порядок в доме. И все? Даже, если учесть, что она исправляла ошибки в моих рассказах, то все равно, - не такая уж и не заменимая!
Двенадцатый день
Что-то не пишется... Хандра..., и денег нету, взаймы уже не дают. Ну, правильно: - время Морозовых прошло... На душе как-то паскудно, не пишется... Интересно, чем она сейчас занимается? Ну, ясно чем, - с каким-нибудь дебилом трахается! Тварь! У нее всегда к сексу повышенная тяга была... Ей бы раз пять на день, и то, наверное, мало было бы... Проститутка!
Не зря она по телефону, про девочек по вызову упоминала! Наверное уже где-то на панели устроилась... Сучка!
Прошло две недели.
Тварь! Тварь! Тварь! Стерва! Даже телефон отключила. Чтобы не мешали...Была бы моя воля, я всех её ёбарей, поубивал бы! Хотя, причем мужики? Они не причем! Это её, её, сучку удавить надо... Интересно, сменила она замок на двери, или нет? Сейчас бы подьехать, открыть потихоньку дверь, и глянуть на этот разврат... Боже мой! Как ее там трахают!!! Поди, во все дыры, и дыхательные, и пихательные.... Убью, заразу!
Пятнадцатый день, три часа ночи
Сейчас приеду, и если замок еще не сменила, зайду и, так прямо и скажу... Скажу: Что же ты про чувства плела? А? Где же они, твои чувства? Пусть бьют... Гады... Я тоже кому-нибудь, но врежу! Главное - не спугнуть... Чтобы не услышали как дверь открываю, а то, с балкона повыпрыгивают, идоты! Дебилы! Сколько там той Лары? Она еще, можно сказать, ребенок. А они, шакалы.... Хотя, она тоже хороша! Как говорится, сучка не захочет, - кобель не вскочет! Убью!!!
Та-а-ак! Машину оставлю на этой стороне дома, чтобы с окна не увидели, а то, спугну...
Та-а-ак! Замок старый, потихоньку от-кры-ва-ем, за-хо-ди-м... Ты смотри, даже свет в коридоре выключила, а? Та-а-к, в туалете - никого, в ванной, - тоже... Ага! В спальне свет горит!!! Сейчас я вас, голубчики... Ну, господи благослови!!!
Вик резко открывает дверь в спальню и застывает. В комнате никого нет... кроме Лары. Она спит на своей кровати, совершенно голенькая, одеяло скомкано в ногах. На столике раскрытый Генри Миллер, над кроватью включен довольно яркий ночник.
- Боже мой, неужели..., никого? - сам у себя шепотом спрашивает Вик
Он подходит, долго стоит рядом, потом очень осторожно присаживается на краешек кровати. Лара спит раскинув руки: правую вверх, левую в сторону. Её правая нога согнута в коленке, левая почти свисает с кровати. Вик сидит и смотрит. Вздыхает... прерывисто. Губы сухие-сухие... Ком в горле проглотить не возможно. Он встает, опускается рядом с кроватью на колени, его голова оказывается на уровне Лариного животика. Осторожно, очень осторожно он отодвигает Ларину левую ногу, и склоняется над кустиком темных волос. Он касается их губами, руки просовывает под Ларину попочку, и целует все, к чему могут дотянуться его губы... Шепчет: Ларочка, милая моя, солнышко,
девочка моя маленькая... Меняет позу, и, целуя Ларин животик, все так же бормочет: Прелесть моя, ты самая-самая, самая красивая, самая любимая, самая моя... Поднимает голову, и видит широко открытые Ларины глаза.
- Лариса, прости меня, дурака! Я не могу без тебя.... Я чуть с ума не сошел... Видишь, не выдержал...
--
Вижу...
Утро этой же ночи.
Лежат рядышком, Лара на плече Вика, - слушает, улыбается
- А я решил так! Думаю, если кто есть, - сразу убью! Пусть потом судят! Хоть буду знать, за что сижу. Мне последние дни без тебя хуже тюрьмы показались! Звоню, - никто трубку не берет... Ну, всё, думаю..., - или номер сменила, или телефон отключила... Убью, думаю, и дело с концом! А потом, думаю, пусть расстреливают!
- Вить, дурачок ты мой..., глупенький... У меня уже неделю как телефон не работает... А ты: убью, убью! Я ведь тоже из последних сил терпела, чтобы к тебе не приехать! Вон, даже Миллера читать стала, дура..., аж стыдно...
- Ну, что ты, Ларочка! Уж лучше с Миллером, чем с ...