Аннотация: Улицы ночной Москвы спокойны потому, что покой её берегут отряды специально подготовленных людей. Они защищают её от вампиров, призраков, и даже армий разбушевавшихся по весне оборотней...Но иногда и у них самих бывают проблемы.
Эта история во всём плод больной фантазии автора, любые совпадения точно случайны, а имена с потом и кровью выдумывались холодными осенними ночами.
Глава 1.
- Вервейн - незачёт! - громогласно объявил Иван Степанович, возвращая мне студак.
Я, уже расплывшаяся в предвкушающей улыбке отличницы, прямо подскочила на месте от неожиданности.
- Но...но...Иван Степанович! - затараторила я, умоляюще глядя на препода. - Я ведь на всех лекциях была!
- В спящем виде, - подколол меня невысокий пожилой преподаватель. - Лидия, я ведь не слепой, и видел, как вы спите за учебником "Истории Русской Православной церкви"!
Я заметно приуныла. Надо же, а я-то и вправду рассчитывала на беззаботность Ивана Степановича, ставя перед собой большой учебник и мирно в него посапывая.
- Но я... я... беременна! - воскликнула я на всю аудиторию, получив отклик в виде обалделого вздоха одногруппников.
- Справку предъявите, - хитро прищурился лектор.
Едва не зарычав, я сжала руки в кулаки.
- Лидия, я всё понимаю - ваши две работы, и прочая занятость... Приходите-ка вы на пересдачу.
На ватных ногах поднявшись с нагретого стула, я побрела на своё место и опустилась на лавочку рядом с моим лучшим другом, Виталиком, который незамедлительно ломанулся ко мне навстречу.
- Иван Степанович, кто ж ещё, - раздражённо отмахнулась я - неужели сам не видел?
- Че-е-его?! - друг почему-то вытаращился на меня так, словно я всей аудитории разом сделала какое-то непристойное предложение.
- Чего - чего?
- Отец ребёнка кто, спрашиваю!
- А-а-а, да нет никакого ребёнка, я всё выдумала, чтоб получить зачет. Сейчас еще был шанс, а теперь...придётся зубрить, а у меня итак на работе полный завал.
Виталик в это время старательно вырисовывал на тетрадном выдранном листочке какого-то автобота. Закончив штриховать ему густую чёлку (которая делала его похожим скорее на грустную корову, нежели на автобота), Веталь поднял голубые глаза на меня.
- На какой работе? В магазине, что ли?
- Виталь, если бы я имела в виду магазин, я бы так и сказала - "дурка"! Нет, я про нашу с тобой общую работу.
- А-а, ясно. А в чем дело? - Виталик вновь увлёкся рисунком, закрашивая автоботов корпус ярко-розовой гелевой ручкой, позаимствованной без моего ведома из моей же сумки.
- На меня новичка хотят повешать, - поморщившись, пожаловалась я другу. - Представляешь, выходец из Ярославля.
- Ярослав... - задумчиво протянул Виталик, кажется, едва меня слушая. - Ах, из Ярославля! Ну, Лид, ты же знаешь нашу Багиру, если повесит что-то, так не отвертишься...
Ах да, чтобы вы не удивлялись, разговор зашёл отнюдь не о большой чёрной кошке, а о нашей начальнице.
Наша общая работа, о которой я не так давно упомянула в разговоре с Виталиком, была ночной, выматывающей и до невозможности постоянной.
А работали мы в организации, недоступной обыкновенным, непосвященным людям - организации под интригующим названием "Ночная смена". "Ночная смена" включала в себя четыре основных подразделения - гильдии. Существует гильдия "Рыцарей рассвета" - они патрулируют город с четырёх и до семи утра, гильдия "Сумеречных стражей" - хозяева улиц Москвы с шести и до десяти вечера, и гильдия "Полуночников" - те, кто наблюдает за столицей в оставшееся свободным от Рыцарей и Стражей ночное время.
Да-да, именно они и берегут ваш сон от одичавших призраков и голодных вампиров. А не только москитная сетка на окне, как вы подумали.
Наверное, вы заметили - я сказала, что гильдий четыре, а назвала только три.
Абсолютно верно - в обязанности нашей последней гильдии никоим образом не входит патрулирование ночной Москвы. Обязанности гильдии "Шепчущих" гораздо шире.
Я была Шепчущей.
Вообще-то наша прямая обязанность перед "Сменой" - отправлять на тот свет замешкавшихся на земле призраков, но председатель правления "Смены" решил сделать нас козлами отпущения. Мы должны были быть всюду - и с Полуночниками, и с Рыцарями, и со Стражами - и помогать им во всём. Помимо редкого таланта видеть призраков и говорить с ними, наша гильдия слыла обширными знаниями в области практической магии, а еще нас чаще опасалась нежить. Почему, мы так и не поняли, однако Багира (в "дневной" жизни - Милена Борисовна) как-то случайно обмолвилась, что от нас якобы веет смертью. Потом свела всё на шутку, однако после её слов меня стала бить нервная дрожь.
Поэтому-то я и спала на лекции Истории Русской Православной церкви - помимо нашей обычной работы, то есть всяческого избавления от назойливых и опасных привидений, нас могли вызвать в любую секунду ночи, чтобы наши способности могли помочь ребятам из других трёх гильдий.
Вот и Виталик Лабин, мой друг, тоже был Шепчущим. А заодно и однокурсником в университете.
- Виталик, что ты о нем знаешь...или о ней? - внезапно загоревшись любопытством, подалась я ближе к другу.
Веталь как раз закончил своего гламурного автобота, отложил в сторону розовую ручку и смачно, всем телом потянулся.
- Слушай, Лид, пошли в "Шоколадницу"? Там и поговорим.
Когда мы подошли к обожаемой Виталиком "Шоколаднице", солнце уже вовсю жарило ни в чем не повинный город Москву, оправдывая то, что на улице стоял июнь.
Когда на пути нам попалась огромная зеркальная витрина, я просто не смогла пройти мимо и, остановившись, тщательно оглядела себя, хоть и знала, что Веталю дико не нравится эта моя типично "бабская", как он выражается, привычка.
С той стороны зеркала меня внимательно изучала невысокая русая девушка - в тёртых джинсах и сером пальтишке, контрастирующим с разгулявшейся погодой. Девушка, кстати, была бы весьма недурна собою - если б не драматичные круги под карими глазами и длинноватый нос. Рядом кто-то натужно вздохнул - я проскользила взглядом по витрине чуть вправо и посмотрела на Виталика, нетерпеливо переминающегося с ноги на ногу. Виталик был юношей ничем не выдающимся - и в чем-то даже похожим на меня. Ростом он не вышел, так что ходили мы с ним парочкой, как два заблудших гномика, за что нас вечно подкалывали в универе. Но глаза! О да, Виталиковы небесно-голубые глаза полностью компенсировали недостаток роста. Он мог закадрить любую девчонку, а уж когда пришёл на вечеринку в компании очередной подружки-модели, так все приколы на счёт небольшого роста у парней мигом отпали.
- Лидка, опять замечталась, - проныл у меня над ухом счастливый обладатель небесно-голубых глаз. - Пошли скорее, я с вечера, извини, не жрамши!
- Пошли, недокормленный ты мой, - отозвалась я и выразительно толкнула друга в животик. Под курткой никто не видит, но я-то знаю, что у Виталика там вполне приметный мамончик.
Мы вошли в кафе и я тут же втянула носом воздух, тёплый от свежесваренного кофе. Поздоровавшись со знакомыми официантками, мы уселись за наш любимый столик - в уголке у окна - и я тут же с наслаждением закинула руки на спинку диванчика.
- Господи, блаженство-то какое! - простонала я, от радости пиная Виталика под столом.
- Свет, принеси мне три сосиски! - Лабин умоляюще посмотрел на нашу общую знакомую, Свету Пирогову, которая летом подрабатывала официанткой.
- Виталий Васильевич, сосисок не держим-с, и вам это известно! У нас кофейня, а не столовая номер пять! - Светка произнесла это так гордо, словно работала как минимум администратором отеля "Ритц".
- Ну, тогда просто что-то съедобное. Только не пироженку с черникой! - Виталик предупреждающе поднял палец, и Пирогова разом сникла. - И американо для Лидки.
Я благодарно улыбнулась другу - уж кто, как не он знает, что я не любитель есть с утра? А вот американо хлещу с радостью - то, что надо, когда тело твое бодрствует, а мозг всё еще в объятиях дядюшки Морфея.
Но стоило мне вспомнить о поводе, который и привел нас сюда (нет, не страждущий желудок Лабина!), я подскочила на месте так, что друг вздрогнул.
- Ну, рассказывай! Кто он, как выглядит, чем занимается, и вообще зачем сюда пожаловал!
Виталик посмотрел на меня, как утопающий на счастливого и сохранного пассажира элитного крейсера.
- Лид, я ничего не знаю, спроси лучше Катьку.
- А зачем ты меня тогда привёл?! - я разочарованно опустилась на место.
- Я ж сказал - кушать хочу! - объяснил Виталик, сооружая из салфетки розочку.
- Ну неужели ты совсем им не интересовался?! Новенький, в нашем-то коллективе - не такое частое дело, знаешь ли!
Виталик задумчиво пожевал нижнюю губу.
- Ну...точно знаю, что это парень. Из Ярославля.
Я едва сдержала отчаянно рвущийся наружу скорбный вопль. Чёрт возьми, мало того, что новичок, так еще и парень, вот радостно-то будет! Ни тебе поболтать на нудном задании, ни про остальных Шепчущих посплетничать! Между тем Виталик поднял глаза на меня и задорно прищурился.
- Лидка, лови свой шанс! Может, наконец личную жизнь наладишь?
Я едва не поперхнулась воздухом.
- Виталь, если он пробыл в нашем коллективе хотя бы пять минут, ему давно уже известно, что со мной связываться - себе дороже!
Друг непонимающе нахмурился.
- Ты про... Ах, ты про свою дурную славу! - Виталик улыбнулся так сладко, что у меня возникли серьезные опасения на счёт сохранности склада сгущёнки в Мытищах.
Но что правда, то правда - говорили про меня не самое лестное. Нет, человеком я считалась хорошим, другом - надёжным, но вот сведения о моей личной жизни к чёрту порочили все вышеупомянутые плюсы. Среди гильдийцев ходила странная легенда - якобы всякого, кто со мной провстречается какое-то время, буду преследовать неудачи и в конце концов он погибнет мучительной смертью. Конечно, в любой сказке есть доля правды - и моя сказка не исключение. Саша Иванов, с которым я встречалась в последнем классе школы, действительно попал в автомобильную аварию и ему особо трагично выбило пару зубов и рассекло бровь. Антон Степнов имел удовольствие быть моим кавалером на выпускном балу - и ему тоже не поздоровилось. Когда мы совершали продолжительную прогулку по набережной, на нас напали уличные грабители, и Антон так драпанул от них по мосту, что упал и разбил голову. Мародёрам пришлось за свои деньги везти его на такси до больницы, в которой он до сих пор частый гость - забыл Антоша не только грабителей, но и своё собственное имя и как держать ложку.
Третьему же кавалеру не повезло больше прочих. Когда он прыгал с тарзанки, трос оборвался - и Серёжу нещадно впечатало в вековую сосну. Несмотря на то, что тарзанка эта была сооружена для дворовых ребятишек, Серёге таки поломало левую руку и отшибло энтузиазм продолжать со мной встречаться - потому что, честно сказать, он так потешно повис на сосне, что я, глядя на эту картину маслом, просто сгибалась от хохота.
- Да, про неё самую. Я же всё-таки местная знаменитость, - я радостно протянула руки к свежему, вкусно пахнущему американо, а Виталик смерил недовольным взглядом тарелку аппетитной рисовой каши. Конечно, я сразу заметила, какие чувства он испытывает к безобидной тарелке.
- Не хочешь - давай мне, я съем, - быстро сказала я и протянула руки к дымящейся каше.
Виталик вцепился в край беленькой тарелочки так, что заляпал кашей пальцы.
- Иди вон, я голодный, как дохлый аллигатор.
Я хихикнула и потянулась на своем сидении. Всё-таки жизнь прекрасна - я сижу в кафе, в компании моего лучшего друга, вокруг - улыбчивые люди, и вдобавок меня снабдили огромным стаканом дымящегося, абсолютно несладкого кофе. Что может быть лучше?
Радом надрывно запищал телефон, тонко намекая, что нерадивой хозяйке нужно пошевелить задницей и нажать на зеленую копку.
Я открыла глаза и недовольно посмотрела на большой дисплей голубого смартфона - "Багира".
- О-о-о, - протянул Виталик, с явным удовольствием потягивая оранжевую газировку из поллитрового стакана. - Попала ты, сестричка.
Злобно зыркнув на "братца", я дослушала рингтон до моего любимого места (всегда так делаю, когда не хочу брать трубку!) и нажала на "трубочку".
- Алё, - голосом выражая неудовольствие беседе, буркнула я.
- Лидочка, - спустя пару секунд пискляво отозвалась трубка. Так, значит, дела плохи. Милена Борисовна лебезит только тогда, когда ей что-то от кого-то надо! "Лидочка", хех...
- Да, Милена Борисовна? - уныло ответила я.
- Деточка, не заскочишь после четырёх на базу? Нужно с тобой поговорить...познакомить кое с кем...
Виталик, доселе прижимавшийся к моему телефону, только с другой стороны, бессовестно заржал. Со всех углов "Шоколадницы" на нас стали выглядывать удивлённо-любопытные глаза.
- Это кто там ржёт, как мерин? Если Лабин, передай ему, что я ему еще шарфик не простила! - Багира на том конце провода мигом забыла про вежливо-фальшивый тон, когда разговор зашёл о Виталике. Дело в том, что неделю назад Лабин на выполнении задания придушил Багириным шарфиком от Гермес одного волкодлака, а затем, надеясь на лучшее, вернул его Милене. Милена шарфик назад не приняла, только губы поджала. Лабин до сих пор удивляется - и почему она его не взяла? Потереть о стиральную доску хорошенечко и будет как новенький.
Заслышав о шарфике, Виталик притих и продолжил высасывать газировку из недр стакана.
- Лабин, он, родимый, - мстительно посмотрела я на разом притихшего Виталика.
- Ну что, Лидочка, - перешла Багира сразу к делу, - Зайдешь?
- Как и всегда, Милена Борисовна, как и всегда.
- Тогда до встречи, пока-пока!
Из динамика раздался смачный чмок а затем короткие гудки. Я посмотрела на трубку так, словно она могла мне дать ответы на вопросы о смысле жизни.
Однако рассиживаться было уже некогда - я подорвалась с места и на бегу крикнула Лабину:
- Заплатишь за кофе, потом гамбургер куплю!
Виталик что-то недовольно закричал в ответ (возможно, у него не было денег - такое уже бывало, и не раз), но мне было все равно. Светка поворчит, но долг Виталику простит. Они с детства друзья - не разлей водк...вода.
На улице я быстренько огляделась - благо, всё время забываю, куда шла и зачем! - и быстрым шагом направилась в сторону ближайшеё станции метро. Солнце предательски жгло глаза, а солнечные очки я не взяла - утром всё предвещало затяжной дождь. Ветерок, тем не менее, более чем чувствовался - и я предпочла поплотнее закутаться шарфом, чем потом слечь с простудой.
До четырёх времени у меня было навалом, так что сперва я решила заскочить домой - заранее отоспаться, не люблю проводить ночи на базе. Всё время мне там чудится, что я одинока, как никто другой, и ноги сами несут к холодильнику, дабы печально скоротать время с бутербродом-другим.
Жили мы аккурат рядышком с Даниловским кладбищем - "весёлые" будни обеспечены.
Мы - это наша небольшая, но сумасшедшая семейка: я, папа, мачеха, и сводный брат. Мама нас наглым образом бросила и рванула путешествовать по миру, за что мы тем не менее на нее не в обиде - как ни странно, мама быстро нашла с Леной, новой папиной жёнушкой, общий язык, и частенько нас навещала, гостя по несколько недель кряду. У нее даже комната своя была - она не разрешала Саше в нее заселяться, обзывая "обнаглевшим потомством", но тот всё равно тайком почивал на мягкой маминой постельке.
Поздоровавшись с бабушками, плотным рядком усевшимися на тесной лавочке (не хочу прослыть наркоманкой и девицей лёгкого поведения!), я приложила ключ к домофону и тенью шмыгнула в приоткрывшуюся щель...
...и еще с первого же этажа услышала папины разгневанные вопли.
Не желая отставать от человечества, я рванула на третий этаж.
Дверь почему-то была незаперта - вестимо, Лена снова решила очистить свои чакры посредством безграничного доверия людям - и дуэт папиного и Сашкиного голосов радостно разносился по всему дому.
Сняв ботинки и небрежно сбросив на пуфик курточку, я пошла на вопли.
- А я тебе говорю - голубые барашки!
- Какие Бараки? - с любопытством спросила я, плюхаясь на персикового цвета диван и обоводя взглядом бунтующих родичей.
Сашка посмотрел на меня, как на досаждающую муху.
- Барашки. Символ свободы. Я ему говорю, а он не воспринимает!
Папа развязал сиреневый галстук и лихо закрутил оный вокруг шеи моего братишки.
- Голубых барашков мне только на полотнах не хватало! Меня итак коллеги за русалку в фате засмеяли! - негодующе прошипел отец, художник с хроническим отсутствием вдохновения, и, бросив Сашку выпутываться из галстука.
Я густо покраснела - именно с моей подачи и без того печальная русалка обзавелась фатой.
Папа, махнув на непутёвых чад рукой, круто развернулся и быстрым, целеустремленным шагом направился на кухню.
Сашка с ненавистью отбросил приставучий галстук и упал на диван рядом со мной. Диван весь вздрогнул, заколыхался и я едва с него не рухнула - Сашка был гораздо выше и здоровее меня.
- Ну, Лидия? Что забыла ты в чуждых землях? - с трудом выговаривая непривычные слова, спросил брат.
- Че-е-его?! - не ожидая услышать подобной тирады от нашего Сашки, обалдело спросила я.
- Чё припёрлась? Говорила же, поедешь на тренировку.
Я хлопнула себя по лбу.
- Надо же, совсем забыла! Иду и думаю: что-то я хотела сделать. Багира новостью огорошила...
- Что, опять атака садовых гномов? - спросил Сашка, лениво зевая.
Сперва я с непониманием на него уставилась, но через пару секунд поняла, что он имеет в виду и расхохоталась. Однажды в нашей практике был и такой случай: в одном из заброшенных зданий детского садика завелась семья гномов-пакостников. Их заметил старенький ночной сторож и принялся звонить в скорую, утверждая, что дом атакуют ожившие статуйки из сада. Беднягу отчитали и отругали за пьянство; а в это время за углом стояли два полуночника и собственно я и судорожно пытались сдержать хохот...
- Нет, на этот раз все серьезней и страшней атомной войны. Представляешь, на меня новичка решили повесить...
Саня заёрзал на диване, уподобляясь червяку-переростку, подполз ко мне поближе и удобно расположился на моих коленках.
- Кого - бабу или мужика? - пробормотал он сквозь сон.
- Не знаю еще, - отмахнулась я.
Сашка глубоко вздохнул и внезапно уставился на меня "моими" карими глазами.
- Если мужик, то хоть хахаля себе заведёшь. А если баба - приводи ко мне, придумаю что-нибудь...
Я с раздражением оттолкнула голову братца и, поднявшись с дивана, отправилась в свою комнату. Сане, казалось, мой уход ничуть не помешал - он только повернулся на другой бок и подсунул под щеку подушку. Я собиралась проделать примерно то же.
Аккуратно прикрыв за собой дверь, я огляделась вокруг. Мда, не помешала бы здесь небольшая уборочка... Или даже большая. Такому количеству пыли позавидовал бы древнейший экспонат палеонтологического музея, а количеству разбросанных вокруг носков - самый отпетый холостяк города Москвы. Сама комната была большой, светлой, и разгороженной посередине японской ширмой китайского производства, купленной в безымянном мебельном на окраине Москвы. Сейчас мама была в отъезде и Саша на время сместился в её комнату, поэтому ширма была аккуратно сдвинула к дальней стене и закрывала собой шкаф без дверок, из которого то и дело норовили выскользнуть неуязвимые футболки. У окна стоял письменный стол, весь заваленный журналами самых различных направлений (от моих "Elle" и "Судоку на каждый день" до Санькиных "Игромании" и "Оружейный мир", который я, кстати, изредка тоже почитывала - ничего не могу поделать с моей пагубной страстью к огнестрельному оружию!). В тёмном же мрачном углу небоскрёбом высилась стопка книг - все, как одна, начаты, но за неимением времени отложены в сторону.
Я с наслаждением стянула с себя одежду и облачилась в спальную футболку и шорты с принтом в мелкого медведика. Легла в тёплую постельку и закрыла тяжёлые веки...и обнаружила, что я совсем, совсем не хочу спать.
Интересно, кого же мне всё-таки навяжут в ученички? Коль я не могу отменить "наказание", то хотя бы найду светлые стороны. Вдруг это милая, добрая девушка, с которой мы сразу же подружимся, и она будет приходить к нам домой пить чай, а потом я познакомлю её с Сашей и у меня будут племянники... Только не надо заранее рассказывать о Саше ВСЕ, иначе она точно не захочет с ним знакомиться...
За этими мыслями я и не заметила, как начала проваливаться в беспокойный, беспокойный сон...