Тросточка меня смущала, но не бесила так сильно, как костыли, и конечно, не вызывала такой бездонной тоски, как инвалидная коляска. Да, ковыляла я ещё очень заметно, но я уже шла!
Ба светилась от счастья, наверное, сильнее меня. Моей-то целью было не только ходить, но и танцевать.
Вообще мы с ней забавно смотрелись: элегантная дама в летах с маленькой сумочкой и в туфлях на небольшом каблуке-рюмке и я - в спортивном костюме, больших кроссовках и с тросточкой.
- Можем создать с тобой тандем "Парадокс", - шутила я. - Просмотры на Ютубе нам обеспечены.
Мы шли на выступление Кости в Академии. Я волновалась.
Он много репетировал. Часто без меня. Я возмущалась, но Костя объяснял, что когда я рядом, он не может сосредоточиться.
А так хотелось смотреть, ловить каждое его движение пять раз, десять раз, двадцать пять раз - чтобы потом однажды повторить.
Повторить, возможно, с ним.
В зале собралось не очень много народу. Тем было для меня лучше. Комиссия - семь человек, да ещё около двадцати - тех, кто пришел, как и мы поддержать выступающих.
- Константин Светлов.
Он вышел. Серые спортивные брюки из мягкого трикотажа и черная майка-борцовка - весь образ. Но я знаю, что это - суперкостюм, в котором он умеет летать, исчезать в одном месте и появляться в другом, перевоплощаться в миллион разных людей и заставлять сердце биться быстрее лёгким движением пальцев: четко в такт, в нужном месте и в нужное время подобранного трека.
Вот вступление. И я замираю.
Первая часть номера минорная, чувственная, сложная технически, очень личная. Создается ощущение, что внутри Кости нечто живое просится наружу и не даёт покоя им обоим.
Дерганность ритма сменяется связкой текучих плавных движений, чтобы потом снова оборваться и...
Композиция меняется. Энергичная, резкая, яркая, музыка подчиняет себе Костю. Он позволяет себе улыбаться залу, иногда подмигивать и дурачиться на сцене, и его движения кажутся такими лёгкими, словно и не стоят тех часов репетиций, которые были проведены.
Он вел себя так, словно перед ним не три десятка человек, а минимум тысячная аудитория. Он жил в танце.
Боги, как мне хотелось туда, к нему, чтобы прожить это вместе.
Словно услышав эти мысли, Костя взглянул на меня и вместе с исполнителем "пропел": i just want you to dance with me tonight! *
Интересно, это часть номера, или кое-кто импровизирует на ходу?
Я не удержалась от улыбки. Позёр.
Наконец все позади. Комиссия довольна, зал хлопает. Они, конечно, всем хлопают, но выступление Кости сильно отличается от остальных. Он всем понравился.
Да и как он может не нравиться?
- Какой же он молодец! - это ба подпрыгивает на стуле от восторга. Глаза ее светятся. - Просто удивительный парень!
После выступления Кости было ещё несколько номеров, но гораздо более посредственных. Одна девушка и вовсе не подготовилась, и это было видно. Она часто ошибалась, краснела, но все же довела танец до конца. Это тоже, кстати, надо уметь. Я на ее месте скорее всего уже убежала бы от стыда.
- Ну вот! Как я вам? - не преминул покрасоваться Костя, когда мы уже были на улице.
- Костя, ты просто молодец! Иногда мне казалось, что ты почти все время был в воздухе и почти не касался ногами земли! Ты очень талантлив, ни за что не бросай танцы! - бабушка, как и всегда, эмоционально выражала свой искренний восторг.
- Спасибо, Надежда Викторовна! Я много битв выдержал на эту тему, так что уже не брошу.
- А ещё за тебя взялся лучший наставник академии, - раздался за нашими спинами голос. - И это тоже неплохой стимул, верно?... Наденька, как вы прекрасны!... Это ваша дочь?
- Коля, льстец, прекрати! - шутливо одернула его ба. - Это моя внучка - Алиса. Алиса, этот бессовестный кавалер - мой одноклассник, Николай Георгиевич. Я рассказывала тебе о нем.
Николай Георгиевич имел подтянутую фигуру, упакованную в серый костюм, лысину, обрамленную аккуратными кустиками седины, и лукавый взгляд. Я видела его среди членов комиссии.
- Очень приятно, - выдавила я, не ожидавшая новых знакомств.
Интроверту хватит. Интроверту пора домой. Интроверту надо обдумать впечатления за день под пледиком.
Они немного поговорили о выступлении Кости. Николай Георгиевич на всякий случай напомнил, что Академия приветствует лишь очень серьезных студентов, и Костя клятвенно его заверил, что нет причин сомневаться в серьезности его намерений.
Я лично не поверила. Нет, танцы - это у Кости серьезно и на всю жизнь, но чтобы шило в его пятой точке да никак себя не выдало?
Наконец, Николай Георгиевич увлек ба куда-то общаться (хотя ещё вопрос, кто кого увлек). Я вздохнула чуть свободнее.
- Так что скажешь?
- Что? - растерялась я.
- Ты не сказала, как тебе танец.
- Потрясно. Супер. Ты молодец.
- И все?
Ну здрасьте.
- Недостаточно дифирамбов? - я иронично приподняла бровь.
- Дело не в дифирамбах.
- А в чем же?
Он недовольно нахмурился.
- Я знаю, что танцевал хорошо. Но я хочу знать, что ты на самом деле думаешь.
Я фыркнула.
- Ты про скромность слышал?
- Читал в Википедии, - отмахнулся Костя. - И всё-таки?
Я помолчала, подбирая слова.
Что он хочет услышать от меня? Или нет, не так. Что я хочу ему сказать?
Ли́са, это опасная тема.
Зная Костю, можно предположить, что танцем он что-то передавал.
...i just want you to dance with me...
Да ладно. Серьезно, что ли?
Лис, не мечтай.
- Алиса, говори. Я все равно из тебя это вытащу.
Почему нет?
- Я...
Ли́-ис. Даже та девочка, которая не подготовилась сегодня, для него лучший партнёр, чем ты.
- Лис?
Я вздрогнула.
Сказать?
- Я хочу танцевать... с тобой.
Ну все. Вот дура. Сейчас он скажет что-то вроде "Отличная шутка", и я упаду куда-то далеко-далеко. И больше не встану. Незачем.
- И чего боялась? Именно это я и хотел услышать. Пойдем.